ГАЗЕТА ЗМЕНШЕННЯ ШКОДИ ТЕМА НОМЕРАpublichealth.org.ua/storage/Bila Altanka/Archive/Bila_Altanka_60_we… · Попытка #2 25–26 ... 3 «Плюс-Минус»

№60(86), 2017

ГАЗЕТА ЗМЕНШЕННЯ ШКОДИ

ТЕМА НОМЕРА: Утилізація шприців

Фот

о: А

нато

лій

Воли

к

Система збору медичних відходів від населення в Україні відсутня...

№ 60 (86), 2017Біла Альтанка

2

3№ 60 (86), 2017Біла Альтанка

ЗМЕНШЕННЯ ШКОДИ

ЗМІСТ

4–9 ЗМЕНШЕННЯШКОДИ А.Волик СнижениевредавПенсильвании

10–13 ОБМІНДОСВІДОМ А.Остапов «Обережно!Небезпечнесміття!»

14–15 СОЦІОЛОГІЯ М.Двигало,Н.Чорная,А.Волик «Всёзависитоттого,чтовыдальшесделаете…»

16–18 ІНТЕРВ’Ю Уличнаямедсестра ИнтервьюсНаталиейЧорной

19–22 ЗАРУБЕЖОМ ТатьянаИванова,АняСаранг Шприцамтутнеместо

23–24 ІСТОРІЯХВОРОБИ ВиталийЛаврик Попытка#2

25–26 ТЕОРІЯ ТеорияБандуры

27 ФОТОНАРИС Дзеркало,уякенаціянехочедивитися…

Графіка: Євген Скляров


4ЗМЕНШЕННЯ ШКОДИ

Снижение вреда в Пенсильвании

Этот материал создавался на основе путевых записей, сделанных в июне 2007 года, во время пребывания их автора в Питтсбурге (Пенсильвания, США) в составе украинской делегации, которая проходила там обучение в рамках программы «Открытый мир». Наша группа специализировалась на изучении опыта программ обще-ственного здравоохранения, и в один из дней посетила пункт снижения вреда – Prevention Point Pittsburgh.

Этот пункт – один из трех, действующих в Питтсбурге. Один – в центре города, в помещении управления по борьбе со СПИДом. Два других – в пригородах. Мы прибыли в один из пригородных пунктов, находящийся, как бы у нас сказали, в промзоне. По дороге сюда, из окна микроавтобуса, по обе стороны движения можно было наблюдать живописный «индастриал» – законсервированные, кое-где заброшенные, объекты сталелитейной промышленности, которыми славился Питтсбург с XIX века до наших дней. В 70-х годах прошлого столетия в Питтсбурге была объявлена программа «Возрождение», направленная на улучшение экологии города. В 80-х годах был закрыт последний сталелитейный завод, на территории которого был открыт парк развлечений, но без разрушения самого завода, как сделали бы у нас, а прямо внутри. Получилась рекреационная зона с модным индустриальным дизайном. После закрытия заводов население Питтсбурга резко сократилось. И если раньше, при работающих заводах, он был похож на Донецк (не случайно украинский Донецк является городом-побратимом Питтсбурга), то сегодня по численности населения он как Полтава – чуть больше 300 тысяч человек и такой же парково-зеленый.

«Отнеси шприц на утилизацию, и ты услышишь аплодисменты!»В четырехэтажном здании, возле которого припарковал-ся наш бус, раньше располагались склады. На большин-стве дверей, мимо которых мы шли к офису пункта про-филактики, висели таблички Rent (сдаётся в аренду), а в самом офисе вдоль стен располагались стеллажи, остав-шиеся от склада.

– Это очень удобно, – говорит встретивший нас сотруд-ник по имени Рон, – здесь много ячеек и мы их нумеру-ем. Каждый клиент знает свой номер. А мы знаем инди-видуальные потребности каждого клиента. Он приходит сюда, подходит к своей ячейке и забирает заранее под-готовленный для него набор.

– Что входит в этот набор? (я задаю вопросы через нашего переводчика Игоря)



– У каждого по-разному. Кому-то надо, например, боль-ше игл. Кому-то больше презервативов. Кто-то берет только однограммовые шприцы, кто-то только двухграм-мовые, а кто-то и те, и другие. Кто-то давно не тестиро-вался, и там в ячейке для него лежит напоминание об этом. Кто-то просто берёт стандартный набор. Все это мы знаем и заранее подготавливаем, чтобы меньше тра-тить времени на выдачу материалов и больше на кон-сультирование. Клиент забирает свой набор, а если ему что-то нужно дополнительно, он озвучивает свою по-требность и получает то, что надо.

– А что у вас вообще есть?– Шприцы 1 и 2 миллилитра, контейнеры для них и для использованного инструментария, вода для инъекций, фильтры и спиртовые салфетки, антисептик (хлорный раствор – примечание автора), аскорбиновая кислота, ёмкости для приготовления раствора, зажигалки, бинты, рецепты на наркан (налоксон – примечание автора),

женские и мужские презервативы. А еще – листовки и брошюры, – Рон показывает рукой на столик у входа. – Все они, за исключением, может быть, одной-двух, сде-ланы руками наших клиентов. Они разрабатывали текст, дизайн, сами их печатали и сами их распространяют.

На столике и на информационном стенде над ним раз-мещено десятка два различных листовок и буклетов на темы: «Передозировка героином», «Как пользоваться налоксоном», «Что нужно знать о героине», «Тест на ге-патит С», «Тест на ВИЧ», «Приюты в Питтсбурге», «Оста-новка кровотечения», «Где принимают использованные шприцы и иглы», «Безопасный секс» и другие. И все они написаны от руки (!), без помощи компьютеров, сопро-вождаются авторскими рисунками. Компьютерная тех-ника, в данном случае, понадобилась только для скани-рования готовых работ и их размножения на принтере.

– Надо же! Настоящий hand made1! У клиентов про-блемы с доступом к компьютеру или это творче-ское самовыражение? Арт-терапия?– Компьютеров достаточно, – Рон кивает в сторону распахнутых дверей в другую комнату, где видны, по меньшей мере, штук 5 незанятых «машин», – но наше общество уже немного устало от них и если есть воз-можность что-то сделать без помощи компьютера, мы с удовольствием делаем это без его помощи. Компьютеры нам нужны для получения новой информации, для свя-зи друг с другом, для написания отчетов, а в реализации идей, мне лично, ближе ручная работа. Нашим клиентам, как видите, тоже.

– И совершенно не требует финансовых затрат на полиграфию… Я объясняю Рону, что в Украине, напри-мер, информационно-образовательные материалы для клиентов – это значительная часть бюджетов обществен-ных организаций, которые финансируются «Международ-ным Альянсом по ВИЧ/СПИД в Украине»2 через Глобаль-ный фонд. С этими словами я вручаю Рону специально взятые с собой газеты «Белая Альтанка», «Не улетай!», «Плюс-Минус»3, «Мотылек» и журнал «Подорожник».

Рон с восхищением рассматривает нашу полиграфию. К нему присоединяется сотрудница, которая представи-лась как Элис. Некоторое время они, переговариваясь между собой, изучают украинскую ВИЧ-сервисную по-лиграфию. Игорь переводит для них, а мы, тем временем, рассматриваем стеллажи с разложенными на них набо-рами для клиентов. Я обращаю внимание, что в одной из ячеек, кроме средств безопасности, лежит несколько упаковок снэка4 – попкорн, овсяная крупа и какой-то

1 Ручная работа2 Под таким названием Альянс общественного здоровья работал с 2000-го по декабрь 2015-го года. 3 «Плюс-Минус» – благотворительная газета Винницкого конгресса «Сталість». В настоящее время не издаётся.4 Снэк (snack — «лёгкая закуска») – небольшое количество еды для быстрого перекуса, расфасованное для продажи в специальную упаковку. Синони-

мы: уличная еда, фаст-фуд.

Стандартныйнабор,выдаваемыйнапунктепрофилакти-кивПиттсбурге(безучёташприцев):ватныефильтрыдляочисткираствора,чашечкадляприготовленияраствора,женскиеимужскиепрезервативы,буклетсинструкциейпобезопасности,флаконналоксонагидрохлорида,тубус-кон-тейнердляиспользованныхшприцев,антисептик(bleach–дословно:«отбеливатель»),дистиллированнаявода,пустаябутылочкадляпромывания,спиртовыесалфетки.Фото:А.Волик



суп типа нашей мивины. Тем временем Рон продолжает:– Потрясающее качество! (в его руках газета «Мотылек») Респект! Мы бы с огромным удовольствием делали так, как вы. Но у нас очень маленькие бюджеты, мы ограни-чены в средствах и возможностях… У нас нет специаль-ной газеты или журнала для потребителей наркотиков. Я даже не знаю, где в США такое есть… А у вас целых пять!

– Что-то подобное я видела, когда жила в Сан-Франциско, в 90-х. Кажется, там выходил тиражный журнал для потре-бителей наркотиков, – к разговору подключается Эллис. – Я посмотрела на ваши печатные материалы, и мне только что пришла идея (смотрит на Рона): мы с нашими ребята-ми можем попробовать сделать журнал типа фэнзина (like fanzine)5. Я поговорю с ними на следующей встрече ком-мюнити (Рон согласно кивает).

– Вы сказали, что вас недоста-точно финансируют? Честно говоря, меня это удивляет. Обычно так говорят у нас в стране. Все – от чиновника до общественника – жалуются: «нам не хватает финансирования» и при-водят в пример США – вот где денег валом! А тут вы говорите, что вам не хватает… Кто вас финансирует?– Мы финансируемся из муниципально-го бюджета, иногда нам поступают по-жертвования от частных лиц. Проблема в том, что программы снижения вреда в США так и не получили широкого рас-пространения, как, например, в соседней Канаде или в Австралии, где они финан-сируются из федерального бюджета. У нас вопрос федерального финансирования про-грамм снижения вреда зависит от решения Конгресса, где, по меньшей мере, половина конгрессменов, высказываются против снятия запрета на федеральное финансирование, ко-торый существует с 1989 года. Те, кто против снятия запрета считают, что допустить прави-тельственное финансирование программ обмена игл и шприцев – значит дать детям нашей нации неправиль-ное представление о моральных аспектах употребления психоактивных веществ. Они говорят так: «Мы не только государственные служащие, мы граждане и родители, и мы твердо должны сказать своим детям – нет употребле-нию наркотиков! А если они ослушаются и поддадутся им, мы должны дать им не средства употребления, а воз-можность выхода из создавшегося положения». Распро-

странение ВИЧ-инфекции для них не аргумент. Между тем, в США ежегодно регистрируется около 40 000 но-вых случаев ВИЧ. И где-то треть этих случаев связана с употреблением героина. Когда-то нам, активистам про-грамм снижения вреда говорили: «Предоставьте Кон-грессу научно обоснованные данные об эффективности программ обмена игл и шприцев и вы получите феде-ральное финансирование». На сегодня проведено боль-ше двадцати авторитетных научных исследований, до-казавших эффективность обмена, но «воз и ныне там».

– В США главный аргумент – рентабельность, – гово-рит Элис, – но даже этот аргумент не повлиял на реше-ние Конгресса. Уже в 2000 году было известно, что один предупрежденный случай ВИЧ-инфекции стоит 9 тысяч долларов в год, в то время как лечение одного ВИЧ-

инфицированного человека в те-чение жизни обходится бюд-

жету в 120 тысяч долларов. Но хорошо, что у нас с нашим муниципалите-том полное взаимопони-

мание и мы всегда можем рассчитывать на долю в мест-ном бюджете и на поддержку

со стороны администрации Аллегейни6. Не каждый округ

и не каждый штат может таким похвастаться. В США до сих пор

есть штаты, где нет программ сни-жения вреда и метадоновых про-грамм.

– А в Питтсбурге есть метадо-новая программа?

– Есть, – отвечает Рон. – Она дей-ствует на базе Центра комплексного лечения наркозависимости. Там прак-тикуется сочетание заместительной терапии с психотерапией. Пациенты Центра получают метадон, субутекс (бупренорфин – примечание автора) и субоксон (сочетание бупренорфина

и налоксона – примечание автора). Наряду с медика-ментозным лечением пациенты проходят курс психоте-рапии – индивидуальной или групповой. Комбинация заместительной терапии с психотерапией даёт хороший результат. Но не всем нашим клиентам по карману это лечение. У многих даже нет медицинской страховки.

– Метадон платный? – Метадон и другие препараты – рецептурные и плат-

Контейнерыдлясбораиспользованныхшприцев,используемыевработепунктовпрофилактикивПиттсбурге.Фото:ЕленаГерман,2007

5 Фензин (fanzine, дословно – «фанатский журнал») – любительское малотиражное периодическое или непериодическое издание (журнал, информаци-онный бюллетень, фотоальбом, альманах и т.д.).

6 Аллегейни – округ в штате Пенсильвания, США. Население – 1 300 000 человек. Главный город – Питтсбург. Название «Аллегейни» также носит одна из двух рек, протекающих в Питтсбурге.



ные. Все услуги Центра комплексного лечения платные. Но пациентов там хватает. Среди наркозависимых много респектабельных, состоятельных людей, готовых поку-пать как большие дозы героина, так и оплачивать потом лечение. Героин не выбирает из какого ты социального сословия. Но наш пункт посещают в основном ребята из бедной среды, с улицы. Мы – низкопороговая служба.

На этих словах Рона, словно сговорившись, в офис вош-ли два клиента. Темнокожий и белый. Обеим на вид лет 25–27. Худощавые, со жвачками во рту. В руках одина-ковые полиэтиленовые пакеты. Я видел такие в магази-не «Оne dollar». Оба в майках и шортах. Я сразу обратил внимание на открытые части кожи рук и ног, но ни аб-сцессов, ни трофических язв, ни тромбозной отечности, характерной для потребителей опиатов в Украине, не заметил.

– Знакомьтесь, это Стив, – кивнула Элис в сторону тем-нокожего парня. – А это Роб. Это наши клиенты, они же – волонтеры. Они каждый день приходят в одно и то же время. По ним можно часы сверять.

Пока Рон рассказывал Робу и Стиву, что это за делегация у них в офисе, Стив молча подошел к своей ячейке. Это оказалась та ячейка, где лежали снэки. Рон предложил нам задать вопросы ребятам.

– Стив, во всех ячейках лежат приблизительно оди-наковые наборы для безопасных инъекций, а у тебя

ПИТТСБУРГ. Малоизвестные факты:

• Питтсбург (Пенсильвания) – второй по старости населения город США. Средняя продолжительность жизни здесь – 82 (!) года;

• 50% браков, заключаемых в Питтсбурге, заканчиваются разводами.

• 60% жителей Питтсбурга имеет избыточный вес (как и в среднем по США).

• В Питтсбурге изобретена и впервые в мире применена вакцина от полиомиелита.

• Здесь впервые в мире заработал аттракцион «Чёртово колесо» и первый в США кинотеатр.

• В Питтсбурге придумали «Биг-Мак» – гамбургер с кунжутной булочкой, двумя котлетами и сыром.

• Первое в мире «Громадське телебачення» (и радио) возникло в Питтсбурге.

• С бейсбольным клубом Pittsburgh Pirates, выступающим в американской высшей лиге, связан громкий скандал, разгоревшийся в 1985 году, когда оказалось, что 40% бейсболистов клуба играли «под кокаином».

Наркосцена по состоянию на 2017 год:

• Сегодня Пенсильвания считается эпицентром общенациональной «опиоидной эпидемии». Об этом в своей книге «Страна мечты» (Dreamland) пишет журналист Сэм Кинонес: «Это первая эпидемия, которая началась не с нарко-торговцев на улицах, не с мафии или наркобизнеса, а по вине врачей, выписывающих рецепты на опиоиды».

• Цифры передозировки наркотиками в Пенсильвании в два раза выше среднего по стране.



еще и закуска… Почему ее нет у других? – задал я, как мне в тот момент показалось, дурацкий и некорректный вопрос, правда, сопроводив его улыбкой (хотя улыбаться в Америке так же естественно, как у нас жаловаться на жизнь).

Как я и предполагал, Стив от неожиданности замешкал-ся, вопросительно взглянув на Элис. Та пришла ему на помощь:– Стив – наш волонтер. Он носит еду одному лежачему клиенту, который неудачно сделал инъекцию, попал в нерв и не может пока ходить. Тот живет один и никто ему еды не принесет. У нас есть общая касса (Элис кив-нула на стоящую в дальнем углу комнаты прозрачную коробку с прорезью, на дне которой зеленели доллары), куда каждый желающий может пожертвовать сколько может. Эти деньги мы откладываем на непредвиденные расходы. На такие случаи, какой, например, случился с Питером (так зовут парня, которому предназначались снэки).

Я почувствовал себя неловко, аж покраснел, и быстро сменил тему (благо, остальные члены нашей группы ушли с Роном в компьютерную комнату и моего «позо-ра» не видели):

– Я вижу у вас только однограммовые и двухграм-мовые шприцы… У нас в Украине наиболее попу-лярны «пятерки», а у «винтовых» – «десятки» и «двадцатки».Игорь долго переводил эту фразу Элис. Так долго, что я опять решил, что задал идиотский вопрос. Потом Элис отвечала ему что-то такое, чего никак не мог понять Игорь, далёкий от проблемы наркоупотребления. Нако-нец он озвучил слова Элис:

– Пятиграммовые шприцы у нас спросом не пользу-ются. Поэтому мы их не закупаем. Наши клиенты упо-требляют героин, для этого им нужны однограммовые шприцы. Двухграммовые также пользуются спросом, потому что там хорошие иглы. А десятиграммовые шприцы и «бегемотов» (так Элис назвала «двадцатки», показав руками большие размеры) я видела только в больнице (смех).

Тем временем моя коллега Светлана, из нашей группы, задала вопрос Робу: «Какие услуги пункта профилак-тики ты считаешь самыми важными для себя?». Роб: Во-первых, это поддержка. Сейчас я уже освоился, а поначалу очень нуждался в поддержке, когда, несколько лет назад, лишился работы и жилья. И все из-за герои-на. Тогда мой друг привел меня на пункт профилактики, познакомил с Роном и Элис, и они мне помогли найти приют на какое-то время. Потом они мне дали работу на этом пункте. Сейчас я нашел работу в автомастерской, но продолжаю быть волонтером.

Наш собеседник отвлекается, чтобы протереть лицо сал-феткой. Жарко. Кондиционеры здесь не работают. Офис пункта профилактики экономит электроэнергию. Это дорогое удовольствие. Зато работает мини-холодиль-ник, там вода в пластиковых бутылках по 0,3 и пепси в банках по 0,2. Для клиентов – бесплатно. Утолив жажду, Роб продолжает:

– Во-вторых, это – шприцы и иглы. У нас шприцы по ре-цепту. А мне в день надо 4 шприца. Это три бакса эко-номии ежедневно. И рецепт не нужен. Можно, конечно, один-два раза купить и без рецепта, но меня уже во всех аптеках знают (смеется). Со мной этот номер не прой-дет. Ну и главное: здесь мое здоровье под контролем. Я регулярно сдаю кровь на ВИЧ и вирусный гепатит и до сих пор чистый, хотя употребляю уже 10 лет! Всё, сорри, мне пора идти…

Роб прощается, идет на выход, но сразу возвращается:

– Забыл… – лезет в свой пакет и достает оттуда пакет поменьше с использованными иглами и шприцами. Рон помогает ему открыть крышку пластикового контейне-ра, куда Роб опускает свой «возврат». «Спасибо!» – гово-рит Элис, и, поворачиваясь к нашей группе, продолжает:

– Наше финансирование от муниципалитета во многом зависит от того, сколько из розданных шприцев мы со-берем и сдадим обратно на утилизацию. Очень важно, что у нас работает именно принцип обмена. Это обязан-ность всех наших клиентов – приносить использован-ные шприцы и иглы. Такое условие.

– А как вы утилизируете собранные шприцы? Рон: Питтсбург – индустриальный город. И хотя многие сталелитейные заводы уже закрыты, некоторые печи еще работают. Там, с разрешения администрации Алле-гейни, сжигаются собранные иглы и шприцы. Собираем не только мы. Такие контейнеры установлены еще в двух наших пунктах, а кроме наших пунктов, еще в четырех районах города. На весь Питтсбург всего где-то шесть, а может и больше – муниципальные организации тоже устанавливают свои контейнеры. Тут к разговору внезапно подключился Стив, всё это время с любопытством изучавший нашу делегацию, в основном ее женскую составляющую.

Стив: Когда в офисе управления по борьбе со СПИДом, лет пять назад, установили контейнер для сбора, я очень боялся туда идти. Мне казалось, что врачи с полицией схватят меня и упекут куда подальше. Но дома у себя я тоже не мог долго прятать шприцы. У меня маленькая сестра, а мама даже не знает, что я употребляю героин. Поэтому я боялся засветиться, но собрал всё «палево», которое было дома, и всё-таки пошел. Контейнер был



расположен в холле у входа – очень удобно. Я подумал, быстро выброшу и уйду незаметно. И вот, когда я опу-стил в контейнер последний шприц, думая, что меня ни-кто не видит, я вдруг услышал за спиной аплодисменты. Я обернулся и увидел, как медики в белых халатах, где-то 4–5 человек, улыбались и аплодировали мне. Я был в шоке! С тех пор у меня это как условный рефлекс. Всег-да, когда я несу шприцы на обмен, я снова слышу эти аплодисменты – у себя в голове (смеется). Такие при-ятные ассоциации. Я – волонтер в программе профилак-тики: везде, где я вижу брошенный шприц, я подбираю его и несу сюда, а еще я говорю новичкам, кто недавно стал употреблять: «Отнеси шприц на утилизацию, и ты услышишь аплодисменты!»

Рон: Да, благодаря Стиву мы завели такую традицию для новичков – поощрение аплодисментами. Это очень мо-тивирует…

Идея опубликовать это интервью через 10 лет возникла не случайно. В разговоре с американскими коллегами была поднята тема сбора и уничтожения/утилизации использованных игл и шприцев. Это особенно актуально в сегодняшней Украине, где ситуация со сбором и уничтожением потенциально ин-фицированного материала в проектах профилактики стала проблемной. Ведь не секрет, что еще десять лет назад положение с обменом шприцев и уничтожением использованного инъекционного материала в Украине было намного лучше, чем сегодня, когда большинство организаций, реализующих программы снижения вреда, вынуждены выдавать шприцы и иглы без обмена и сбора использованного инструмента-рия. Может быть, опыт профилактических программ Питтсбурга подскажет возможное решение… Или хотя бы заставит задуматься над этой проблемой. Потому что односторонняя выдача шприцев и игл без возврата использованного инструментария и его уничтожения, чревата эскалацией эпидемии ВИЧ-инфекции и вирусных гепатитов и ростом числа новых случаев инфицирования. Мы же этого не хотим?

Автор благодарит переводчика Игоря Сиваша (Посольство Малайзии) за неоценимую помощь в создании этого материала; организаторов программы «Открытый мир» – за предоставленную возможность посетить США; коллег из Украины, которые были моими попутчиками – за фотоматериалы, поддержку и за то, что терпели мой скверный характер ;-)

Записал: Анатолий Волик,Питтсбург, США, 2007

Кошмарнации.ЭндиУорхол,1957.

Питтсбург–родинаЭндиУорхо-ла,американскогохудожникаидизайнераукраинскогопроисхож-дения(егородители–эмигрантыпервогопоколения).ЭндиУорхол(1928–1987)–одинизоснова-телейстиля«поп-арт»,известентакжекакписатель,издатель,кинорежиссерипродюсеркульто-войальтернативнойгруппыVelvetUnderground.ТворчествоУорхолаоченьразнообразно.Онсоздалболее10тысячработ:фотографии,картины,коллажи,иллюстрации,скульптуры,инсталляции,кино-фильмы,книги.ВмузееУорхолавПиттсбургенаходится8тысячработхудожника.

– Саша, каковы реалии утили-зации игл и шприцев в Украине? Я знаю по Полтаве и слышал, что и в других городах Украины это большая проблема. Там где сбор и утилизация была, она по разным причинам прекратилась. Некоторые организации этим занимаются подпольно, собирая и уничтожая шприцы с наруше-нием законодательства, на свой страх и риск. Некоторые орга-низации отказались от сбора ис-пользованного инструментария, и занимаются только раздачей шприцев. Как ты прокомменти-руешь сложившуюся ситуацию? – Ну, всей ситуации по Украине я не знаю. Но это – «головная боль» большинства проектов. Знаю, что в Одессе утилизация есть, в Черновцах – этот вопрос открыт. У вас в Полта-ве слышал, что нет. У нас в Кропив-ницком тоже нет. В Днепре слышал, что этот вопрос решен. Предпо-лагаю, что проблема уничтожения использованного инструментария решена в тех городах, где промыш-ленность к металлургии привязана. В крупных индустриальных городах.

Там есть печи, где можно сжигать. Там это проще. В небольших горо-дах, как Полтава, как Кропивницкий – это большая проблема. В идеале есть утилизация на коммерческих условиях, когда, допустим, фирма, имеющая лицензию на утилизацию, может принять от общественной ор-ганизации шприцы и иглы в том со-стоянии, в котором нам их приносят. Возможно, это будет что-то стоить, а возможно и наоборот. Это – с одной стороны. С другой стороны, мы же понимаем, что утилизация и уничто-жение – это технологически разные процессы, и никто нам не запрещает заниматься сбором и уничтожением шприцев. Главное, правильно это организовать. В Кропивницком мы как раз над этим работаем.

– Вот, я как раз слышал из СМИ об опыте Кропивницкого по сбору шприцев. Можешь поделиться для наших читателей?– В Кропивницком, по согласованию с администрацией города, мы дого-ворились об установке 16 боксов для приема использованных шприцев в районах максимального скопле-


ОБМІН ДОСВІДОМ 10

«Обережно! Небезпечне

сміття!»Опыт города Кропивницкого в организации сбора и уничтоже-ния использованного инъекционного инструментария.

Александр Остапов,исполнитель-ныйдиректоробластногоблаготво-рительногофонда«Возвращениекжизни»(Кировоградскаяобласть),председательправленияВсеукра-инскойАссоциацииСниженияВреда(ВАСВ,UHRA)

ния потребителей инъекционных наркотиков. Изготовление боксов стало возможным благодаря фи-нансовой поддержке Альянса обще-ственного здоровья и «СПИД Фонда «Восток-Запад» (AFEW-Украина)». Часть боксов уже установлена, часть – в процессе. Сейчас мы об-служиваем установленные боксы, производим выемку собранного ин-струментария по мере наполнения. Далее мы укладываем собранное в специальные герметичные ящики, плотно упаковываем, перевязыва-ем, наклеиваем предупреждение «Обережно! Небезпечне сміття!» и вывозим на городскую свалку. С администрацией Кропивницкого мы заключили договор, что 6 меся-цев со дня установки боксов этим занимаемся мы, сотрудники благо-творительно фонда «Возвращение к жизни», а через 6 месяцев забирать и вывозить на свалку содержимое боксов будут коммунальные служ-бы. Также мы предложили провести

среди сотрудников коммунальной службы мини-тренинг «Профилак-тика на рабочем месте».

– Вы в герметичных контейне-рах вывозите собранные шприцы на свалку. Но возможности унич-тожения нет. Так? – Вывоз на свалку – это уже большой результат. Параллельно мы поднима-ем вопрос об уничтожении. Сейчас я веду об этом переговоры с Департа-ментом охраны здоровья Кропивниц-кого. На базе областного тубдиспан-сера есть уничтожитель (сжигатель), но он находится в нерабочем состо-янии и требует ремонта. В настоя-щее время мы обратились в Альянс общественного здоровья с просьбой помочь в его восстановлении. В Де-партаменте тоже идут на встречу. Так что надеемся в ближайшем будущем решить и эту проблему.

– Саша, как отнеслись в админи-страции Кропивницкого к идее

установки боксов? Какими аргу-ментами ты пользовался, чтобы убедить чиновников вывозить собранные шприцы прямо на свалку? Ведь свалка – «сакраль-ное» место для властей любого города… :-)– Я пользовался цифрами. Вот у вас, в Полтаве, сколько оценочное коли-чество потребителей наркотиков?

– Три тысячи.– Вот, а в Кропивницком где-то 5000. Каждый из этих пяти тысяч хотя бы один раз в день должен уколоться. Получаем пять тысяч шприцев в день. Теоретически, это пять тысяч шприцев и игл, брошенных на ули-це. Умножаем на 365 дней в году. Получаем миллион восемьсот с лиш-ним тысяч шприцев за год. Считай два миллиона. А так как мы знаем, что наши клиенты используют ми-нимум два шприца в день, то удваи-ваем эту сумму и получаем 4 000 000 шприцев в год. Но давайте исходить



Нафото:1–инициаторустановлениябоксовдлясборашприцев,АлександрОстапов,проводитинформационноезанятиесполицейскимиКропивницкого.2,3,4–полицейскиеКропивницкоговстречаютсяснаркозависимымиклиентамиисо-трудникамипрограммыпрофилактикиВИЧ:«Мыгарантируембезопасностьтех,ктобудетвыбрасыватьиспользованныешприцывбоксы…»

1

432



из минимума: не четыре, а два. И вот два миллиона шприцев и игл лежат на улицах и представляют потенци-альную угрозу жителям города, и, в первую очередь – детям. При этом я просил всех согласиться с тем, что эти шприцы никоим образом не испа-ряться и не исчезнут с наших улиц. Вот такие аргументы я приводил.

Что дальше происходит с этими двумя миллионами разбросанных шприцев. Их собирают работники коммунальных служб, дворники. И куда выбрасывают? Правильно: в мусорные баки. Представим более оптимистический вариант – эти два миллиона шприцев потребители наркотиков, как порядочные граж-дане, выбросили в мусорные баки. Кто забирает баки? Коммунальная служба. Куда она их отвозит? Пра-вильно: на свалку. Мы же пред-лагаем вариант, когда с помощью боксов снижается уровень загряз-ненности улиц города и таким об-разом собранные шприцы центра-лизованно вывозятся на свалку. Все равно, «конечная остановка» у ис-пользованных шприцев одна и та же – городская свалка. Но мы, при этом, обеспечиваем контроль безопасно-сти – упаковываем использованный инструментарий, чтобы он не угро-жал здоровью самих коммунальни-ков, сортировщиков мусора и про-

стых граждан. Делаем часть работы коммунальных служб. Напоминаю, речь идет о нескольких миллионах шприцев за год. Этот аргумент убе-дил чиновников Кропивницкого. На-шим опытом уже заинтересовались в Киеве. Я переслал пошаговый алго-ритм действий в одну из киевских организаций.

– А вот наши клиенты говорят, что опасаются носить с собой использованные шприцы, так как с ними может «принять» по-лиция и по остаткам наркотика в шприце «припаять» срок. – Были и у нас такие опасения. Для того, чтобы наши клиенты, и мы тоже, были спокойны, мы встрети-лись с представителями патрульной полиции Кропивницкого. Они нас за-верили, что ради такой важной ини-циативы, как сбор опасного инстру-ментария, они не будут привлекать к ответственности за использованный шприц без наркотика. Мы также ор-ганизовали встречу полиции с на-шими наркозависимыми клиентами, чтобы клиенты могли услышать га-рантии своей безопасности от самих полицейских.

– Саша, выше ты говорил как директор областного благо-творительного фонда об опыте Кропивницкого. А можно тебе

задать вопрос в масштабах страны? И обратиться к тебе уже как к председателю правле-ния Всеукраинской ассоциации снижения вреда? Какие шаги и в какой очередности должны быть сделаны для решения вопроса утилизации или уничтожения использованных шприцев на на-циональном уровне?– Сейчас этот вопрос на государ-ственном уровне никак не регули-руется. Четкого документа нет. Кро-ме инструкции санэпидемстанции, которая давно устарела и использо-вать ее в нашем случае практически невозможно. С чего бы начал я – с обращения в МОЗ Украины…

– А почему не в Министерство экологии? Я думал, это их сфе-ра…– Потому что, шприцы и иглы – это медицинский инструментарий. И наша основная задача – профилакти-ка ВИЧ-инфекции. Значит, это сфера МОЗ1. Необходимо, чтобы этот госу-дарственный орган обеспечил нам возможность утилизации собранных нами шприцев и игл на площадках подведомственных им структур. Та-кими площадками являются, напри-мер, муфельные печи при туберку-лезных диспансерах. Но оказалось, что эти печи не так просто ввести в эксплуатацию. Сами печи есть, но,

1 МОЗ – Міністерство охорони здоров'я. Далее в тексте используется украинская аббревиатура.

ПешеходнаязонаподмостомвКропивницком–одноиз16местразмещениябоксовдлясбораис-пользованныхиглишприцев



то солярки не хватает, то форсунки не работают, то еще что-то не в по-рядке. Если бы МОЗ своими инструк-циями и распоряжениями допустил нас – общественные организации снижения вреда – до пользования этими печами, например на базе ту-беркулезных диспансеров, то мы, в свою очередь, могли бы обращаться к международным донорам или част-ным лицам, с просьбой профинанси-ровать солярку, форсунки, ремонт. В Кропивницком, в Департаменте здравоохранения, мне сказали, что ремонт муфельной печи потянет 25–30 тысяч гривен. Согласитесь, сумма не малая и сломаться снова может в любой момент. Но в любом случае это пока единственное пра-вильное решение по уничтожению опасного инструментария. Поэтому нам нужен доступ к муфельным пе-чам на уровне распоряжения МОЗ. Напомню, что сейчас мы говорим об уничтожении шприцев и игл, а не об утилизации.

- Ну, под утилизацией мы в нашей работе подразумеваем сбор и уничтожение собранного инъекционного инструментария. Хотя, я пониманию, что это тех-нологически разные процессы. Но, если понимать под утилиза-цией «полезную переработку», то шприцы мы уничтожаем с явной пользой – защищаем общество от ВИЧ-инфекции и вирусных гепатитов, очищаем окружающую среду… Так что, предлагаю в этой статье между «утилизация» и «уничтожение» поставить знак равно…– Да. Вот с утилизацией сложнее, так как речь идет о переработке со-бранного сырья во что-то полезное. Строительный материал, топливо. Но тогда необходима технология. Получив и освоив эту технологию, какая-то коммерческая фирма долж-на будет промывать, разбирать наши шприцы, сортировать иглы, готовить это все к переработке, и потом или куда-то транспортировать или пере-рабатывать на месте. Такие техно-логии мне неизвестны. Если они

и есть где-то в других странах, то чтобы привить этот опыт в Украине уйдут годы. Поэтому реально осуще-ствимым в наших условиях является уничтожение – сжигание в печах.

– Значит, первый шаг – обраще-ние в МОЗ. В каком виде? Письмо от имени Ассоциации снижения вреда?– Такое письмо, скорее всего, поте-ряется. Я вижу этот процесс так: есть рабочая группа основных реципиен-тов Глобального фонда и эта группа имеет большое влияние на МОЗ. В эту группу входят представители госу-дарственного Центра общественно-го здоровья, Альянса общественного здоровья, Всеукраинской сети людей, живущих с ВИЧ и сами представите-ли МОЗ. Еще раз повторю, это очень влиятельная группа. Но почему до сих пор целенаправленно не было принято решение по поводу сбора и уничтожения собранного инструмен-тария, я не знаю. Может быть, надо просто инициировать специальную встречу этой группы и поставить этот вопрос на повестку дня. Потому что, по факту, МОЗ как бы говорит нам: «Вы раздаете шприцы, вы и думайте, как их собирать». Альянс тоже четко даёт понять: решайте этот вопрос на местах, у кого как получится. Но раз-ные города находятся в разных ус-ловиях. Нельзя равнять Днепр с раз-витой тяжелой промышленностью и, допустим, Кропивницкий, в котором у единственной муфельной печи при тубдиспансере форсунки пришли в негодность.

– Но опыт Кропивницкого говорит о том, что эту пробле-му можно решить на местном уровне.– Можно. Но, если ты просил меня говорить от имени Всеукраин-ской Ассоциации сни-жения вреда, то мой ответ такой: МОЗ дол-жен обеспечить всем ВИЧ-сервисным обще-ственным организа-циям доступ к площад-

кам, где уничтожаются медицинские отходы. На национальном уровне, в масштабах страны, должен быть та-кой приказ и соответствующий до-кумент. Или, если МОЗ не хочет этим заниматься, дайте нам законодатель-ную возможность собирать шприцы и вывозить на свалку самим. В общем, проблема больше надуманная, чем реальная, просто не хватает полити-ческой воли и совместных усилий.

– Когда пытаешься решить эту проблему на месте, на уровне области, то чиновники от ме-дицины дают тебе понять, что для них главная инстанция – это МОЗ, и его приказы. – Поэтому я и говорю: действовать надо через МОЗ и без них эту про-блему на национальном уровне не решить.

– Саша, спасибо за интервью и за то, что поделился с нами пози-тивным опытом Кропивницко-го. Будем надеяться, что этот опыт получит распространение в других городах, а там, глядишь, и до МОЗ доберемся… – Главным аргументом для МОЗ должны быть цифры. Оценочное число потребителей инъекционных наркотиков в Украине – 400 000 че-ловек. Если пользоваться тем рас-четом, что я приводил выше, то по-лучится, что на улицах украинских городов ежегодно выбрасывается 146 миллионов использованных шприцев и игл, представляющих по-тенциальную опасность для населе-ния страны. Разве это не аргумент в пользу того, чтобы разрешить обще-ственным организациям законно со-бирать и уничтожать шприцы? Если это не аргумент, тогда я не знаю…

– Спасибо! В общем, простор для адвокационных действий есть… Теперь, как говорил Дио-ген, надо «найти человека»...

Интервью: Анатолий ВоликФото: Александр Остапов


СОЦІОЛОГІЯ 14

Контейнердлясбораиспользо-ванныхшприцевисумкасраз-даточнымматериалом–такимбылоснаряжениесоциальногоработникаПОБФ«Общественноездоровье»с1998по2014год,покауничтожениесобранногоинструментариябылоофициаль-ноурегулировано.Фото:А.Волик,2012г.

Суточная потребность в шприцахВ среднем на сутки участнику программы необходимо 7–9 шприцев. Наибольшим спросом пользуются пяти-граммовые шприцы, потом идут «двушки». Этими шпри-цами пользуются 18 из 20 опрошенных. Два человека указали, что пользуются только «двадцатками», причем одному нужна одна «двадцатка» в день, другому – три. Максимальное количество используемых шприцев – 25 в день. Этот ответ принадлежит клиенту-«варщику». Пять клиентов отметили, что им необходимо больше 10 шпри-цев в день. Всего, суммарно, на двадцать опрошенных клиентов приходится 120 шприцев.

Где происходит инъекцияОтветы на вопрос «Где вы делаете инъекцию: дома, на улице, где придётся?» распределились следующим об-разом:Только дома – 10;

Чаще всего дома, но бывает и…• на работе – 1;• в безлюдном месте, типа подъезд, на ставках – 2;• в поликлинике (в туалете) – 1;• в гаражах – 1.

Никогда не делают инъекцию дома 5 человек. На вопрос «Почему?», ответы были приблизительно одинаковы: родные (родители, жена, дети) не знают о том, что член их семьи употребляет инъекционные наркотики. Из этих пяти человек трое употребляют «на природе» – в лесу, на ставках. Один – в собственном автомобиле или в гараже. Еще один – в туалете медицинского учреждения (по месту работы).

Куда вы выбрасываете использованные шприцы и иглы?13 человек отметили, что выбрасывают шприцы «в му-

«ВСЁ ЗАВИСИТ ОТ ТОГО, ЧТО ВЫ ДАЛЬШЕ СДЕЛАЕТЕ…»

По заданию редколлегии «Белой Альтанки» социальные работники программы профилактики ПОБФ «Общественное здоровье», Маша и Наташа, провели опрос клиентов – потребителей инъекционных наркотиков – на тему «Безопасность использованного инструментария». Выборочно было опрошено 20 человек. Надо было изучить, сколько шприцев клиенты используют за день, куда выбрасывают использо-ванные шприцы и иглы, а также какие меры безопасности они принимают, чтобы выброшенные иглы и шприцы не угрожали здоровью окружающих. Также был задан вопрос по поводу разбросанных по Полтаве шприцев-«двадцаток» и ампул из-под димедрола.


СОЦІОЛОГІЯ 15

сорку» (под «мусоркой» в Полтаве подразумевается му-сорное ведро дома и мусорный бак на улице – примеча-ние редактора). 3 человека сжигают шприцы. 1 клиент сказал, что выбрасывает шприцы в урну. 1 – вывозит за город и зарывает в землю «в безопасных местах». И только два человека признались, что иногда оставляют использованные шприцы на улице (в подъезде). Причи-ны: «спешка», «с собой носить опасно».

Безопасность окружающихС целью изучения безопасности окружающих, мы спро-сили у клиентов: «Какие меры безопасности для окружа-ющих вы принимаете, перед тем как выбросить шприц и иглу? Промываете, закрываете иглу колпачком, помещае-те иглу внутрь цилиндра и придавливаете поршнем? Или как укололись, так и выбрасываете – с открытой иглой?».

Приводим полученные ответы полностью:1. Закрываю иглу колпачком и выбрасываю в мусорный

бак – отдельно иглу, отдельно шприц.2. Перед тем как выбросить в общий бак, разбираю

шприц, промываю, собираю и выбрасываю.3. Живу в частном доме и поэтому сжигаю.4. Выбрасываю в сломанном закрытом виде, в целлофане.5. Промываем, кладем в пачку из-под сигарет.6. Промываю, одеваю колпачок, заворачиваю в бумагу и

выбрасываю.7. Закрываю иглу колпачком, иглы выбрасываю отдель-

но, сами шприцы собираю в пакет, потом все выбра-сываю.

8. Помещаю иглу в цилиндр, прижимаю поршнем, завора-чиваю в целлофановый пакет, чтобы никто не видел.

9. Промываю, закрываю колпачком и выбрасываю.10. Помещаем иглу внутрь шприца и придавливаем

поршнем.11. Промываем, закрываем иглу колпачком.12,13. Закрываю иглу колпачком и выбрасываю. 14. Складываю в коробку из-под шприцев и выбрасываю.15. Складываю иглу под поршень и выбрасываю с обыч-

ным мусором.16. Просто закапываю.17. Собираю в гараже в картонную коробку, потом ко-

робку плотно запечатываю скотчем, вывожу подаль-ше и закапываю глубоко.

18. Ничего не делаю – в мусорном баке все перемешается.19. Иголку обламываю, шприц выбрасываю.20. Раньше выбрасывал как есть, но однажды укололся

собственной иглой в мусоре, после этого закрываю колпачком.

«Двадцатки» и димедролПо городу, в спальных районах и в центре, «по куширям» и в заброшенных местах, разбросаны использованные шприцы «двадцатки» с открытыми иглами и вскрытые ампулы димедрола в большом количестве. Прокоммен-

тировать эту ситуацию мы попросили клиентов, которые посещают пункты профилактики ПОБФ «Общественное здоровье». Вот что ответили наши клиенты (ответы при-водим дословно):1. Не знаю, не слышал и не видел. В тех местах, где я

употребляю, разбросанных шприцев нет.2. Это ЗПТ-шники догоняются димедролом.3. Слышала, что употребляют для усиления действия с

налбуфином.4. «Метадонщики» догоняются жидким димедролом.5. Димедрол – для усиления наркотика. 6. «Двадцатки» потому, что димедрол колют сразу по

10-15 кубов. 7. Димедрол употребляют для усиления эффекта.

«Ширка» слабая потому что. Еще в сочетании с нал-буфином применяют.

8. Ампул димедрола много надо на одну инъекцию, по-этому берут «двадцатки». Но где они валяются, я не видел. Лично я с собой забираю.

9. Догоняются «метадонщики» жидким димедролом. 10. За офисом, где я работаю, есть кустарник, там по-

лянка вся в шприцах «двадцатках». Там почти каж-дый день одна и та же троица колется, они все время вместе ходят. Я как-то пошел туда, смотрю – ампулы димедрола штук сто вскрытых валяется… Чистым димедролом понту нет колоться, значит они «догоня-ют» или метадон или ширку. Или налбуфин – он в свободной продаже.

11. Димедрол в свободной продаже! В центре города – наркоаптека.

12. Димедрол более доступен, чем другие наркотики.13. Ампульным димедролом догоняются ЗТ-шники, сон-

натом – те, кто любит ширку. 14. Димедрол без рецепта стал. Сейчас он самый доступ-

ный.15. Колют для усиления метадона. 16. Кинокомедия: нужен димедрол в таблетках – давай

рецепт, а говоришь «дайте в ампулах» – пожалуйста!17. Это вопрос к ЗПТ-шникам… У них спросите…

Опрос провели: Мария Двигало, Наталия Чорная, Волик Анатолий (ПОБФ «Общественное здоровье»).

От редакции: Этот опрос никоим образом не ставил своей целью бросить тень на программы заместительной поддерживающей тера-пии. ЗПТ – это такая же часть стратегии снижения вреда, как и обмен шприцев. Но ни для кого не секрет, что социально-психо-логическое сопровождение в программах ЗТ «хромает». Получив препарат, клиенты ЗПТ предоставлены сами себе. И тут, как говорил психотерапевт Галиновский: «всё зависит от того, что вы дальше сделаете». Одни, получив заместительный препа-рат, спешат на работу или заниматься чем-то полезным. Дру-гие, посетив сайт ЗТ, тоже спешат, но… за димедролом, чтобы «догнаться». Всё, что может сделать наш журнал – это обра-тить внимание служб ЗПТ на «химическую чистоту» и социаль-но-психологическое состояние пациентов ЗПТ, а тех, которые «догоняются», попросить: не бросайте использованные шприцы и ампулы, где попало. Мусорных баков и урн в городе хватает.


ІНТЕРВ'Ю 16

«Белая Альтанка»: Расскажи историю, как ты при-шла работать в «Общественное здоровье»?Наташа: Когда я работала в ПОКВД, мы сотрудничали с ПОБФ «Общественное здоровье» – в то время организация называлась Фонд «Анти-СПИД». В диспансере мы обсле-довали клиентов фонда на наличие ИППП. Так меня заин-тересовала проблематика ВИЧ-инфекции. Я предоставля-ла консультации для ПИН и ЖКС и попала в поле зрения фонда. Меня пригласили к сотрудничеству в качестве медсестры по тестированию на ВИЧ. Не долго думая, я со-гласилась, поскольку в ПОКВД «за вислугою років» соби-ралась выйти на пенсию. Вот так я начала работать в этой организации.

– Когда-то у Альянса общественного здоровья был проект «Уличные медсестры». Хороший проект, ко-торый очень помог нашим клиентам. Поделись сво-ими воспоминаниями и впечатлениями об участии в проекте «Уличные медсестры»?– «Уличные медсестры» был суперским проектом и очень востребованным. Мы могли сразу реагировать на индиви-дуальные потребности клиентов с их «болячками», оказы-вать доврачебную помощь непосредственно на уличных ПОШах. Например, был у нас такой клиент Юра, по про-звищу «Ягоды Годжи», с трофическими язвами – мы ему делали перевязки. На то время они ему очень помогли, поскольку денег у него не было. Мы тогда очень многим клиентам помогли в лечении. Тогда у нас были бинты эластичные и обычные, сеточка, вата, перекись водорода, стерилиум, ихтиоловая мазь, троксевазин, левомеколь, ви-тамины, глутаргин, активированый уголь – сорбекс. Для персонала были бахилы, маски и много чего другого. Из-меряли на ПОШах давление. Клиенты до сих пор помнят этот проект и обращаются за помощью, но сейчас медика-

ментов нет, и помочь я могу только консультируя клиен-тов, перенаправляя их к узкоспециализированным врачам – хирургу, дерматологу, фтизиатру.

– С какими заболеваниями, кроме ВИЧ и вирусных гепатитов, наиболее часто сталкиваются наши клиенты?– Ну, во-первых, многие из ВИЧ+ часто страдают герпе-тической инфекцией. Часто я обращаю внимание на сыпь – на лице, на видимых участках тела. Это может быть ал-лергическая реакция, но зачастую высыпания связаны с заболеваниями печени. У большинства – это тромбофле-биты, абсцессы, трофические язвы, которые периодически «открываются». Одно время часто наблюдала некроз и остеомиелит у тех, кто употребляет «винт». Сейчас эти ос-ложнения встречаются реже. Только что я консультирова-ла нашу постоянную клиентку – у неё огромный абсцесс на задней поверхности бедра с переходом на ягодичную область. Такие абсцессы чреваты серьезными осложнени-ями – сепсисом, например. Без квалифицированной меди-цинской помощи ей не обойтись.

– Мы же понимаем, что из наших клиентов лишь еди-ницы обращаются за квалифицированной медицин-ской помощью к семейному врачу. А как ты считаешь, почему все-таки наши клиенты не хотят идти, как обычные люди, в поликлинику? Боятся дискримина-ции? Но сейчас в Полтаве уже есть организация, и не одна, которая занимается защитой прав ПИН и ЖКС. – Нет доверенного врача, заинтересованного в работе с на-шими клиентами. Всё-таки наши клиенты – не простые па-циенты, а у семейного врача нет ни времени, ни желания искать к ним особый подход. Ну и сами наши клиенты ведут такой образ жизни, что им просто некогда посещать врача…

Наталья Чорная – медицинская сестра высшей категории, социальная ра-ботница программы снижения вреда в Полтавском областном благотвори-тельном фонде «Общественное здоровье». Основное место работы – полевые пункты профилактики, где Наталия проводит выдачу средств безопасности клиентам и консультирование на медицинские темы. С программой снижения вреда Наталья начала сотрудничество давно, ещё во время своей работы в Полтавском областном кожно-венерологическом диспансере (ПОКВД), куда направлялись клиенты программы для обследования на инфекции, передаю-щиеся половым путем (ИППП). Двадцать лет Наталия проработала манипу-ляционной медсестрой в кожвендиспансере. О том времени она воспоминает:

«Мы тогда часто выезжали на трассу «Киев – Харьков» и делали женщинам коммерческого секса профи-лактические уколы антибиотиков – предохраняли от сифилиса. А милиция регулярно привозила девочек с трассы к нам в диспансер на обследование». С 2007 года – уже десять лет – Наталия работает в ПОБФ «Общественное здоровье». В 2013 году была координатором проекта «Раннее выявление туберкулеза среди групп риска», принимала участие в реализации всеукраинского проекта «Уличные медсестры». Об этом и о другом – читайте в интервью с Наталией Чорной.

Уличная медсестра


ІНТЕРВ'Ю 17

– И какие советы ты даешь клиентам? Если тро-фическая язва, например… Или абсцесс… Чтобы просто и доступно. – Я всем советую обращаться к врачу – если не хотят идти к семейному, то искать, может быть, какого-то знакомо-го врача, как у нас многие поступают. Если трофическая язва –этим занимается сосудистый хирург, но это плат-ные услуги и необходимо направление семейного врача. Поэтому при трофических язвах я советую купить то, что доступно нашим клиентам – капсулы и мазь троксевазин, при варикозном расширении вен – носить компрессион-ный чулок, но опять же, подобрать такие чулки может только врач. При абсцессе понятно, что надо обратиться к врачу, но в домашних условиях можно сделать компресс: капустный лист + мед, или печеный лук + хозяйственное мыло – одеваем лук на вилку, пропариваем над огнем, сре-заем тоненький кусочек хозяйственного мыла, наклады-ваем на лук, пока он теплый, и прикладываем к абсцессу, предварительно обработав место вокруг абсцесса спирто-вой салфеткой.При гепатитах и заболеваниях печени я рекомендую при-нимать траву расторопшу. Для обработки ран при ожо-гах и при открытых трофических язвах – сами клиенты советовали – промывать отваром ивы. При нарывах, аб-сцессах – мазь Вишневского, ихтиоловая мазь. Если зуд при аллергии или заболеваниях печени, то устранить его можно протираниями кожи: на 1 стакан холодной кипяче-ной воды – 1 столовая ложка уксуса. Вообще, часто сами клиенты приходят и делятся опытом между собой, что они применяли и что им помогает.

С девочками-клиентками мы вообще говорим на разные темы – и про косметику, и про макияжи, и про личную ги-

гиену. Клиентки прекрасно знают мою поговорку: «Губы красили, шею не мыли». Когда я работала в КВД, это была любимая пословица нашего врача-дерматовенеролога.

– Что ты знаешь о реформе здравоохранения и как ты к ней относишься?– Сегодня в стране проходит много реформ, но не во бла-го народа. Я считаю, что никакой медицинской реформы не получится. При таких смешных и маленьких зарплатах медработников не обойтись без коррупции, которая толь-ко набирает обороты. Один наш клиент сказал: «бесплат-ный доктор – это вечно болеющий пациент». У нас сами люди, само общество приучило врачей к взяткам: если идешь к врачу, то надо обязательно что-то занести в ка-бинет – просто ради обычного человеческого внимания. Есть еще одна и очень большая проблема – в медицине много лишних людей, которые идут туда не по призванию, а ради престижа, ради сохранения династии. Сколько по-том выпускников с дипломом врачей-специалистов рабо-тает медицинскими представителями и дистрибьюторами в фармацевтических фирмах. Им медицинская реформа не нужна и их она не коснется. Опять крайними будут се-мейные врачи и пациенты. В итоге еще больше больных людей будут заниматься самолечением.

– Наталья, ты координировала проект по раннему выявлению туберкулеза. Главным инструментом там была анкета, по которой надо было выявить симптомы и направить клиента на диагностику: по старым протоколам – в тубдиспансер на флюо-рографию, а потом, по новому протоколу – к семей-ному врачу. И если в тубдиспансер клиенты еще как-то доходили, то с семейными врачами оказался полный провал. Почему? Как ты считаешь? К тому же клиентов с туберкулезом мы тогда выявили ничтожно мало… на пальцах одной руки можно со-считать. Почему? Получается, наши клиенты не так массово страдают туберкулезом, как об этом принято думать? Твое мнение?– В том проекте было все намного проще, чем сейчас. Мы сотрудничали напрямую с врачами из тубдиспансера, у нас в проекте был доверенный доктор, была медсестра. Они выходили на наши пункты и непосредственно об-щались с клиентами на тему туберкулеза. Был социаль-ный работник – Сергей Доценко, который сопровождал клиентов. Мы закупали рентгенплёнку, дезинфициру-ющие растворы, передавали всё это в тубдиспансер. То есть, все было максимально просто для клиента: клиент напрямую общался с фтизиатром зная, что результат он получит на месте. А сейчас алгоритм переадресации существенно усложнился, так как клиенту, прежде чем попасть на прием к фтизиатру, надо сделать несколько визитов в поликлинику, к своему «семейнику». И тут сплошные барьеры: времени у клиента нет, семейные врачи не хотят принимать по нашим направлениям и отмечать талоны. Говорят: «пусть идет через регистра-

НаталияЧорная(втораясправа)науличномпунктеобме-нашприцев.Фото:СергейЯсенина,2008г.


ІНТЕРВ'Ю 18

туру, как все». Доверенного врача, заинтересованного в сотрудничестве с нами и встречающего наших клиентов, нет. Мотивации у клиентов нет. А тогда, в 2013-м году, мы мотивировали клиентов медикаментами из проекта «Уличные медсестры». Один проект дополнял другой. Я не понимаю, почему сейчас нельзя так сделать? Было просто, стало сложно. Вот и результат: сейчас раннее выявление туберкулеза среди наших клиентов практи-чески нулевое.

– Какие бы медицинские или другие услуги ты бы добавила к нашей программе профилактики, если бы у тебя была такая возможность?– Было бы неплохо добавить в проект медикаменты, хотя бы антисептики в виде хлоргексидина или перекиси во-дорода, какой-нибудь перевязочный материал, мази трок-севазин или левомеколь. Клиенты часто спрашивают, нет ли у нас возможности помочь им, ведь многие страдают от заболеваний, связанных с нагноениями. Еще бы я возоб-новила выдачу шприцев в аптеках, чтобы клиенты кругло-суточно имели возможность получить бесплатно стериль-ный шприц. Не помешало бы вернуть в проекты услуги врача-консультанта, который хорошо знает проблематику наркомании и проблемы, которые с этим связаны, а также может помочь клиентам в доступе к квалифицированной медицинской помощи.

– Конфликты с клиентами случаются? – Например, недавний случай, когда клиентка на кумарах скандалила по поводу того, что мы не передаем ей шпри-цы через гонцов, которых она присылает… угрожала… набрасывалась на других клиентов с претензиями, почему это ЗПТ-шники ходят получать шприцы, если они на мета-доне… Конфликты случаются, когда клиент в состоянии абстиненции. Тогда и агрессия возможна, и угрозы… Но ничего, всё это проходит. Мы стараемся не провоцировать клиентов, но и правила выдачи шприцев стараемся не на-рушать.

– Расскажи один или несколько случаев из практики, что запомнилось сильнее всего… – Недавно приходит на ПОШ клиентка с девочкой, кото-рой года еще нет. Смотрите, говорит, это – моя фибро-ма. Мы такие спрашиваем: в смысле??? И она рассказа-ла историю, как полтора года назад во время осмотра у гинеколога ей сказали, что у нее фиброма матки. Надо оперироваться и всё такое. Клиентка тогда ушла расстро-енная, а через несколько недель пришла вновь и гово-рит гинекологу: «Посмотрите еще раз, у меня там что-то шевелится». Гинеколог посмотрела и говорит: «Такое может быть, фиброма же на ножке растёт, поэтому может шевелиться». В итоге родилась девочка, доношенная, всё в норме. Вот клиентка и пошутила так про свою дочку: «Моя фиброма»:-) Это, на минуточку, случай красноре-чиво рассказывающий об уровне квалификации наших врачей. И смешно, и страшно…

– Наташа, тема этого номера «Белой Альтанки» – утилизация шприцев. Сейчас наш проект выдаёт шприцы без обмена. Как ты считаешь, нужно ли нам вернуться к практике обмена шприцев и как бы лично ты организовала процесс сбора и утилизации, с учетом того, что котельная в первой горбольни-це, куда мы возили «возврат» раньше, закрыта, а в тубдиспансере нам вежливо отказали… Твои мысли по этому поводу?– Я бы все-таки вменила это в ответственность городским властям. Поставить в каждом районе по одному закрытому баку, куда бы сознательные потребители наркотиков – а большинство потребителей у нас сознательные – прино-сили бы шприцы. Ни в каких заведениях, ни в больницах. Власти города должны быть заинтересованы в этом. У нас недавно произошел случай, когда подросток, школьник, случайно укололся иглой от шприца с остатками крови. Как это произошло, не понятно. Во время игр на улице. Маль-чик сейчас получает профилактическую терапию. Одного этого случая достаточно, чтобы власти города начали шеве-литься. Но у нас, такое ощущение, что лихие 90-ые возвра-щаются… Шприцы везде разбросаны, как в 90-ые. Карман-щики в общественном транспорте. На трассе снова рэкет начался – с наших клиенток деньги вымогают…

– Но, всё-таки, давай закончим на позитиве нашу беседу. Пока возможности утилизации нет, пожа-луйста, консультируйте, рассказывайте клиентам о правилах самостоятельного безопасного уничто-жения игл и шприцев. Все равно они их выбрасывают в общую «мусорку», так пусть же делают это с минимальным вредом для окружающих… Спасибо, Наташа, желаем тебе удачи в работе и благодарных клиентов!

Интервью: Маша Двигало, Волик Анатолий

ВофисеПОБФ«Общественноездоровье».Фото:А.Волик,2008г.


ЗА РУБЕЖОМ 19

Давно мы не наполняли нашу ру-брику «ЗА РУБЕЖОМ», в которой мы рассказываем о снижении вре-да в других странах. Но… «всё по-знается в сравнении», как сказал философ Рене Декарт. Вот мы и решили сравнить украинские про-блемы сбора и утилизации шпри-цев с тем, как обстоят дела у на-шего северного соседа. Редакция «Белой Альтанки» связалась с Аней Саранг, активисткой Фонда имени Андрея Рылькова (Москва, Россия), и она дала любезное раз-решение на публикацию мате-риала об опыте сбора и уничто-жения шприцев в Москве. И хотя публикуемая статья датирована 2014 годом, она и ныне отражает существующую в Москве ситуа-цию… У нас, в принципе, та же «история». Заодно читателям предоставляется сравнить нашу и российскую наркосцену, а также работу программ снижения вреда.

Май, 2014 годАктивисты Фонда содействия за-щите здоровья и социальной спра-ведливости имени Андрея Рылько-ва и участники проекта «Снижение вреда – Москва» завершили послед-ний этап акции по сбору исполь-зованных шприцев в нескольких районах Москвы. Во вторник, 29 апреля, координатор акции Максим Малышев передал собранные меди-цинские отходы в Центральный на-учно-исследовательский институт эпидемиологии Роспотребнадзора, где их пообещали утилизировать. Сотрудники фонда рассказали, поче-му они занялись уборкой шприцев на московских улицах, и как непро-сто было добиться от властей содей-ствия в их утилизации.

ШПРИЦАМ ТУТ НЕ МЕСТО«Колючки» под ногами прохожих

Сотрудники фонда имени Андрея Рылькова собрались у аптеки возле ме-тро «Марьино» вечером в субботу. Выбор места они объяснили просто: «В этой аптеке свободно продают тропикамид. Здесь же, на месте, наркопо-требители частенько делают инъекции».

Тропикамид – это глазные капли и один из аптечных препаратов, исполь-зуемых наркозависимыми. Его обязаны отпускать по рецептам, а за про-данные препараты аптеки должны отчитываться.

В назначенное время к сотрудникам фонда подходит пожилой мужчина со свертком в руках. Это Саша, наркозависимый, давний друг фонда.

«Это все, что я тут собрал, тут баянов штук 40, не меньше», – гордо говорит он, протягивая сверток. В ответ он получает медикаменты, чистые шпри-цы, презервативы.

«Так, по идее, должна работать программа снижения вреда, которая у нас в стране запрещена. В других странах наркопотребители свободно могут

обменивать старые шприцы на но-вые, это способствует снижению ри-ска, допустим, заразиться ВИЧ. У нас, тем не менее, такая практика под за-претом», – говорит юрист фонда Ан-дрея Рылькова Тимур Мадатов.

В проведении акции под названием «Подснежник» сотрудникам фонда помогают два волонтера – 38-лет-няя Рита и 32-летний мужчина в спущенных джинсах и широких кедах, который представился как Илья Трамвай. Оба уже несколь-ко лет употребляют наркотики. Илья, чьи родители живут недалеко от метро, показывает, где шприцев больше всего.

Использованные «колючки», как их называет Рита, разбросаны у стен домов, вдоль пешеходных дорожек, на газоне. Ася, сотрудница фонда, раздает всем резиновые перчатки. В руках у нее длинный железный пинцет и пятилитровая бутылка из-под воды. Туда и собирают исполь-зованные медицинские шприцы.

Илья заводит собравшихся в свой подъезд, по пути здороваясь с сосе-дями. Сотрудники фонда поднима-ются на 10 этаж и идут на лестницу – отсюда начинается уборка. Ис-пользованные шприцы они находят везде – на полу, в батареях, спрятан-ными в углублениях в стенах.

«Рит, ну ты не хватайся за иголку, – просит Ася. Она следит, как во-лонтер руками выуживает шприц из дырки в стене. Рита что-то воз-ражает, не отрываясь от своего за-нятия. «Но гепатит он тоже разный бывает», – настаивает Ася.

Практически на каждом лестничном пролете многоэтажки активисты находят по несколько использован-ных шприцев. На втором этаже чер-ным баллончиком выведена кри-вая надпись: «Наркоманам здесь не место».

Вне компетенции «Утилизацией шприцев мы хоте-ли заняться несколько лет назад. Для этого мы звонили в различные инстанции, в ответ нас посылали в другие ведомства и инстанции. Потом мы поняли, что звонить туда бесполезно, и начали отправлять официальные запросы. Некоторые ведомства даже не потрудились нам на них ответить», – рассказывает юрист фонда Андрея Рылькова Ти-мур Мадатов.

Одно из писем фонд направил в ин-фекционную больницу №2, где со-бранные шприцы принимать от-казались и посоветовали с этим вопросом обратиться в Департа-мент здравоохранения Москвы. Де-партамент заниматься утилизацией загрязненных шприцев тоже не по-желал, ссылаясь на то, что обез-вреживание медицинских отходов «осуществляется централизован-но» специальной лицензированной организацией.

«Использованные шприцы и иглы, собранные на улицах Москвы в ходе акции, согласно действующим сани-тарным нормам, не являются меди-цинскими отходами», – говорится в ответе департамента. В официаль-ном документе ведомство подчер-кивает, что «порядок обезврежива-ния и утилизации отходов жилого сектора города Москвы не относит-ся к компетенции департамента».



Московский центр гигиены и эпи-демиологии предложил фонду об-ратиться в «специализированные организации, которые проводят переработку и вывоз медицинских отходов», однако в какие именно – не уточнил.

Обращения от фонда поступили также в Организационно-методиче-ский отдел (ОМО) по эпидемиоло-гии и профилактике инфекционных болезней департамента здравоох-ранения Москвы, городской центр профилактики и борьбы со СПИДом, Центральный научно-исследова-тельский институт эпидемиологии. Наконец, принять шприцы, со-бранные на столичных улицах, согласились в Центральном науч-но-исследовательском институте эпидемиологии Роспотребнадзора. Для этого активистам предложи-ли упаковать медицинские отходы в жаропрочный пластиковый пакет и картонную коробку. Как позже пояснили в институте, такие меры были предложены, чтобы обезопа-сить самих сотрудников фонда.

Борьба с наркофобией «Это конечно бред, что столько сил пришлось потратить на то, чтобы найти учреждение, способное ути-лизировать шприцы. В цивилизо-ванных странах это не проблема – есть программы обмена шприцев, где потребители наркотиков могут взять контейнеры для сбора шпри-цев, а также вернуть в любое время собранные шприцы, им это неслож-но. В программы они приходят, что-бы взять шприцы, пообщаться друг с другом», – объясняет президент Фонда им. Андрея Рылькова Аня Саранг. По ее словам, в некоторых странах такие «утилизаторы» и от-дельные контейнеры для шприцев «это уже хороший тон».

«В Австралии моя подруга видела такие специальные лотки для шпри-цев в туалете в парламенте. Стран-но, что в Москве, даже в такой орга-низованной манере, ушло два года

на то, чтобы найти возможность утилизации. Что говорить об обыч-ных наркоманах», – говорит Саранг.

Акция «Подснежник» прошла у не-скольких станций метро – в Ма-рьино, Текстильщиках и на Перво-майской. По словам участников, на некоторых участках «просто не хватило канистр, чтобы собрать использованные шприцы». Органи-затор мероприятия Максим Малы-шев рассказал, что в Центральном научно-исследовательском инсти-туте эпидемиологии Роспотребнад-зора ему пообещали и впредь помо-гать с утилизацией шприцев.

«Шприцы считаются биологически опасными отходами, просто выбра-сывать их на свалку нельзя. При этом заразиться от них тем же ВИЧ на деле практически нереально – этот вирус не очень жизнестойкий и существует слишком много усло-вий для его попадания в организм. Вот гепатит С – более реальная угроза, им заражены 80% наркопо-требителей. Он намного более жи-вуч, и этого вируса нужно гораздо меньше для заражения. Но, объек-тивно, большей проблемой являют-ся эстетические неудобства людей от вида грязных шприцев», – счита-ет Малышев. Он планирует и впредь



продолжать работу по сбору меди-цинских отходов.

«Раз мы нашли место, куда мы мо-жем привозить собранные шприцы, то теперь мы займемся этим на ре-гулярной основе. Осталось найти помещение, где мы могли бы скла-дировать собранный инвентарь, и куда было бы удобно приезжать волонтерам. Поучаствовать, при желании, могут и просто жители районов, для этого нам достаточно сообщить, в каких местах шприцев валяется больше всего. А мы, исходя из собственных сил, можем помочь их убрать», – говорит Малышев.

Автор: Татьяна Иванова (2014).

Фонд им. Андрея Рылькова – фонд содействия защите здоровья и со-циальной справедливости.


ЗА РУБЕЖОМ

ПОКИ ВЕРСТАВСЯ НОМЕР

22

До статті на стор. 10–13 («Обережно! Небезпечне сміття!»)Допоки верстався номер у Кропивницькому відбулися позитивні зміни. Департамент охорони здоров’я знай-шов гроші на ремонт муфельної печі і з кінця вересня цього року проект зменшення шкоди у Кропивницько-му має можливість безкоштовно знищувати небезпеч-ний інструментарій.

Також, 26-27 вересня до нашої організації з робочим візитом завітали представники профільних служб з Харкова (за ініціативою БФ «Благо» при фінансовій підтримці МБФ «СНІД-Фонд Схід-Захід»), яким сподо-балась ідея встановлення в місті боксів для використа-

них голок та шприців. При зустрічі з депутатом міської ради О. Краснокутським вони жваво цікавились проце-дурою прийняття рішення на рівні громади про розта-шування та обслуговування таких боксів із залученням комунальної служби міста.

Олександр Остапов,БФ «Повернення до життя»

Кіровоградська область

Моя история не будет длинной и расскажет о моём опыте лечения и жизни с ВИЧ и вирусным гепатитом С. Про-блемы со здоровьем начались из-за продолжительного употребления мной опиатов и других наркотиков, кото-рые рано пришли в мою жизнь. В 2006 году мне диагно-стировали ВИЧ и вирусный гепатит С. С 2009 года я при-нимаю АРВ-терапию и ВИЧ удалось обуздать – вирусная нагрузка снизилась до нулевой. Но сейчас моя печень в четвертой стадии фиброза (цирроз). Генотип вирусно-го гепатита С – 1б. Доступных и дешёвых препаратов, а также возможности лечиться, за всю мою жизнь фак-тически не было. В 2009–2012 годах я мог только слы-шать о начале пилотных программ лечения в Украине, но из-за бедности, коррупции и бюрократии в медицине я не мог без взяток и денег попасть в программу лечения пегилированными интерферонами, хотя его эффектив-ность у более 50% пациентов была не успешной.

Прорыв наступил в 2015 году! Благодаря работе Альян-са общественного здоровья и появлению на мировом рынке инновационного препарата от Geliad Совальди (Софосбувир) в дополнение к пегилированному интер-ферону и рибавирину, у меня и других пациентов поя-вилась возможность попытаться вылечиться от влияния коварного и смертельного вируса гепатита С. Лечение продолжалось с конца октября 2015 и длилось 12 не-дель. Мне приходилось каждый день терпеть побочные действия пегилированных интерферонов и рибавирина

и иметь дополнительно проблемы с психикой – нервоз-ность, проблемы со сном, а также частые кровотечения были моим спутниками жизни во время лечения. Резуль-тат диагностики – отсутствие вирусной нагрузки после 4-й недели лечения – вселял много надежд, которые рухнули после 3-х месяцев от конца первого моего курса терапии, когда я узнал, что мой вирус вернулся!

После этой новости прошёл год и я решил повторить по-пытку лечения, но уже другими препаратами, которые, по заверению врачей и описанию, выше по эффективно-сти. Этими препаратами стали Harvoni (оригинал) и Ко-пегус, а также приём фолиевой кислоты в дополнение. Сейчас лечение проходит с минимальными побочными явлениями, которые проявляются в лёгкой слабости и проблемах со сном (бессонницей и иногда сонливо-стью). Анализы после 4-й недели показали уменьшение вирусной нагрузки с 2 млн. единиц до менее 150 копий вируса. Прошла 18 неделя уже и вирус НЕ ОБНАРУЖЕН.

Я получаю лекарства в Киевском городском Центре СПИД на Амосова, 5а. Процесс моего лечения контролирует врач Доан Иван – молодой и толковый специалист, ко-торого уважают и ценят пациенты. Продолжительность лечения теперь 24 недели, чтобы закрепить результат и полностью убить вирус в организме. Многие мои друзья и знакомые уже успешно побороли вирус гепатита С и у многих даже происходит «откат» фиброза и восстанов-


ІСТОРІЯ ХВОРОБИ 23

Попытка #2Лечение препаратами прямого действия. Теперь КОПЕГУС и ХАРВОНИ

ление печени! Я с нетерпением жду конца завершения лечения и хочу быть навсегда свободным от гепатита.

В нашей стране трудно было получить лечение вирусного гепатита С. Критерии отбора в программу бесплатного лечения были ограни-чены стадией фиброза выше Ф2, и легче на лечение было попасть людям с ВИЧ. Диагностика вирусных гепатитов в Украине довольно дорогая и этот вопрос требовал срочных решений. В среднем, без скидок, диагностика до, во время и после лечения могла обойтись 400–500$, но могла повышаться и до 700$ при более продолжитель-ном лечении и при ужасном состоянии печени… Но теперь грядут перемены! Препараты и диагностика становятся дешевле, доступ-ность увеличивается, а вероятность излечиться достигает более 90%! Это мой шанс жить дальше!

С верой в успех, Виталий Лаврик, 37 лет. Киев, август 2017. (Сохранены авторская пунктуация и орфография)

P.S. Альянсу Общественного Здоровья – Андрею Клепикову, Люд-миле Майстат, Татьяне Дешко, Наталье Кравченко, Тане Бар-нард-Леон, Антону Басенко, Тане Лебедь, Вадиму Крищенко, моим врачам – заведующей поликлиникой 5-й больницы, Мартыненко Елене Петровне, Ольге Голубовской, Татьяне Егоровой, доктору Доану Ивану, Гончаровой Марине Владимировне, медсестрам Ире, Свете, Ярославе Владимировне (AHF Украина) , Шуре, Лиле Тольбе, Оле Сердюк и Ольге Рудневой (Фонд Елены Пинчук «АНТИСПИД»), соцработницам Тане Лукьянюк (БФ «Час життя+»), Оксане Дробо-вич, Свете Соколовой; Роме, Максиму, Лесенке Лесе (Чехия, Брно), Джеймсу Фримэну, Кэрин Кэплан и маме – СПАСИБО! За возмож-ность лечения, отсутствие вируса на данное время и поддержку! Я уверен в победе! Осталось лечиться меньше 2 месяцев!


ІСТОРІЯ ХВОРОБИ 24

0-800-50-33-10с 9:00 до 18:00 (бесплатно, конфиденциально).Операторами телефона доверия являются медицинские работники, а также люди, которые преодолели вирусный гепатит.

Национальный телефон доверия по вопросам вирусных гепатитов:

Согласно теории Бандуры важ-ную роль в развитии зависи-мости играет заимствование

поведения (в определенном смысле – обучение). Заимствование обо-значает обучение новому поведе-нию в процессе наблюдения за важ-ными для данного человека лицами или общения с ними. Согласно этой концепции, если на примере окру-жающих мы замечаем, что некая модель поведения награждается, мы более склонны присвоить ее. И наоборот, если важное для нас лицо наказывается за конкретное пове-дение, мы, скорее всего, не будем себя так вести. Процесс заимствова-ния играет важную роль в выработ-ке у молодежи таких вредных при-вычек, как употребление алкоголя и наркотиков или курения.

Важным понятием, которое вводит теория социального обучения, яв-ляется ожидание результата дей-ствия данного вещества, а также

оценка эффективности собствен-ных действий. Ожидания являют-ся одним из главных механизмов, которые влияют на заимствование и присвоение моделей поведения, связанных с употреблением пси-хоактивных веществ. Они опреде-ляются как положительные и отри-цательные убеждения человека на тему действия психоактивных ве-ществ на его поведение (например, общественное функционирование, социальная притягательность), эмо-ции и настроение (например, полу-чение эйфории, умение бороться со стрессом). Все эти убеждения вырабатываются в процессе на-блюдения за поведением окружаю-щих, собственного опыта и общего культурного контекста. Ожидания, относящиеся к эффективности собственных действий, связаны с верой в то, что с помощью опреде-ленного поведения можно достичь конкретных результатов. Исполь-зуя теорию социального обучения

для объяснения явления зависи-мости от психоактивных веществ, Бандура подчеркивал, что снятие внутреннего напряжения при упо-треблении данного препарата, способствует его повторному употреблению, являясь главным фактором положительного под-крепления.

В семьях, где кто-то из родителей злоупотреблял психоактивными ве-ществами, вероятность повторения такой модели поведения, уменьша-ющей общий стресс, намного выше по сравнению с семьями, где такие проблемы отсутствовали. Многие ученые путают это с «наследствен-ной предрасположенностью». Кро-ме того, использование наркотиков в стрессовых ситуациях возникает намного чаще, если у индивидуума не выработались механизмы, необ-ходимые для решения повседнев-ных проблем. Несмотря на то, что Бандура, как и ученые, проводящие


ТЕОРІЯ 25

«Почему возникает наркозависимость? Этот вопрос интересует многих. И однозначного ответа на него нет. Но есть теории. Много теорий. С одной из них – с теорией Бандуры – «Белая Альтанка» знакомит читателей этого выпуска.

Альберт Бандура (род. 1925, 91 год) — канадский и американский психолог, известный своими работа-ми по теории социального обучения, а также экспериментом с куклой Бобо. Суть этого эксперимента заключалась в том, что дети копировали увиденные ими на экране телевизора агрессивные действия, следуя не командам, а лишь копируя эти действия. Так и нынешние наркозависимые когда-то начинали с копирования употребления наркотиков…

Теория Бандуры


26ТЕОРІЯ

Засновник і видавець: Благодійний Фонд «Громадське здоров’я»

Свідоцтво про реєстрацію: ПЛ – № 656, від 22 лютого 2005 року

Виходить з 1995 року.

Мова: українська, російська.

Редактор випуску: Волик А.М.

Редколегія: Протопопов А. О., Воловод М. В., Левчук О. В., Садовнікова І. М., Двигало М. А., Звенигородський С. Ф.

Дизайн та верстка: Мартинов О.В.

Фото на обкладинці: Анатолій Волик

АДРЕСА РЕДАКЦІЇ Україна, 36034, м. Полтава, вул. Половка, 66-Б, офіс 402, тел.: (0532) 518-340. Сайт: publichealth.org.ua E-mail: [email protected]

Це видання було підготовлено до друку Полтавським обласним благодійним фондом «Громадське здоров’я» в рамках проекту «Безпека. Знання. Підтримка», який реалізується в м. Полтава та Полтавській області.

Продукція видана за фінансової підтримки МБФ «Альянс громадського здоров’я» в рамках реалізації програми «Інвестіції заради впливу на епідемії туберкульозу і ВІЛ-інфекції».

Викладені тут думки та точки зору є думками та точками зору організації, яка видала цю продукцію, та не можуть розглядатися як думки або точки зору МБФ «Альянс громадського здоров’я».

Оформлення, стиль та зміст газети є об’єктом авторського права. При використанні матеріалів газети, посилання на авторів статей та на «Білу Альтанку» обов’язкове.

Редакція не несе відповідальності за зміст статей та можливе трактування змісту, і лишає за собою право не поділяти думки авторів статей.

Виготовлення макету: СПД ФО Протопопов А.О.

Друк: Друкарня-ТОВ «Агентство-Україна»

Замовлення №

Тираж: 6000 прим.

БІЛА АЛЬТАНКА – благодійне видання для безкоштовного розповсюдження, спрямоване на профілактику ВІЛ/СНІДу і наркоманії, формування здорового способу життя.

0 800 500 451 (цілодобово, безкоштовно)

0 800 507 727 (безкоштовно)

Національна лінія телефону довіри з питань ВІЛ/СНІД:

Національна гаряча лінія з питань замісної підтримувальної терапії (ЗПТ):

Головною метою діяльності Фонду є благодійна діяльність спрямована на розвиток та підтримку громадського здоров’я, формування фізичного, психічного, соціального і духовного здоров’я населення, служб соціально-психологічної та медичної допомоги в Полтавській області.

Статут Фонду «Громадське здоров’я»

«В начале каждой истории зависимости лежит поток тревоги, гнева или страха быть отвергнутым…»

Марк Льюис, нейробиолог и бывший зависимый

исследования в области уменьшения напряжения, под-черкивал, что фактор стресса способствует развитию зависимости от психоактивных веществ и укреплению отрицательных моделей поведения, он также обращал внимание на другие важные составляющие, такие, как ожидания и социальные навыки.

Краткая формулировка теории Бандуры:Человек, испытывающий стресс или просто трудности с получением удовольствия от жизни,может начать употреблять наркотики, не думая о последствиях, если увидит, что люди, которые его окружают (социум), принимают наркотики с целью снятия стрессаи получения удовольствия «здесь и сейчас».

Биологические факторы, согласно Бандуре, могут вли-ять на предрасположенность к зависимости, однако, главным механизмом, определяющим зависимость от психоактивных веществ, остается процесс социаль-ного обучения – копирование поведения других.

P.S. Альберт Бандура вошел в тройку самых цитиру-емых ученых в 2007 году (Википедия). Именно на те-орию Бандуры ссылаются те, кто ратует за органи-зацию для наркозависимых отдельных поселений, где их поведение не являлось бы предметом копирования. Практически это воплотилось в Ванкувере (Канада), где для лиц, употребляющих наркотики официально обустроен отдельный район – Ист-Сайд. С наркозави-симыми в этом районе работают социальные и меди-цинские службы Ванкувера, финансируемые из мест-ных бюджетов.

Анатолий Волик, по материалам библиографических источников


27

Ампулиз-піддімедролу.Дімедрол–«підсилювач»наркотиків–наданиймоментєнайпоширенішим«вуличнимнаркотиком»уПолтаві.

Ацерезультатдіяльностіпредставниківіншої«культури»–алкогольної.Такполтавціувересніцьогороку«відсвяткували»відкриттяфітнес-клубу«СпортЛайф»,підчасякоговідбувсявиступгуртуТНМК.Іякщоцезвалищебулооперативнопри-бранесиламиеко-активістів(великаподякаїмзаце),торозкиданішприцііголкиунасідосінамагаютьсянепомічати.Так,масштабиїхзначноменші,алежнебезпекавразибільша…Фото:СергійАнтоненко(зісторінкиуFacebook).

Дзеркало у яке нацiя не хоче дивитисяШприці, зібрані в історичному центрі Полтави – в районі Білої Альтанки і Садиби-музею Котляревського. В червні 2017 року до ПОБФ «Громадське здоров’я» звернулась співробіт-ниця кафедри післядипломної освіти лікарів-стоматологів УМСА, мешканка будинку, що безпосередньо примикає до території Білої Альтанки, з проханням допомогти у зборі і знищенні шприців та голок, розкиданих поблизу її помешкання. Працівники фонду відгук-нулись на цей запит. Результати – на фото Світлани Коломієць.

Фот

о: В

олик

Ана

толі

й

Documents

ГАЗЕТА ЗМЕНШЕННЯ ШКОДИ ТЕМА НОМЕРАpublichealth.org.ua/storage/Bila Altanka/Archive/Bila_Altanka_60_we… · Попытка #2 25–26 ... 3 «Плюс-Минус»