Ending Cold War Legacies; Facing New Threats Together · 2010-11-17 · Towards a NATO-Russia Strategic Concept 4 and security policy, and hence both would significantly benefit from

Towards a NATO-Russia Strategic Concept:Ending Cold War Legacies; Facing New Threats Together

The International Institute for Strategic Studies

About the IISSThe International Institute for Strategic Studies (IISS), a registered charity with offices in London, Washington, Manama and Singapore, is the world’s leading authority on political–military conflict. It is the primary independent source of accurate, objective information on international strategic issues. Publications include The Military Balance, an annual reference work on each nation’s defence capa-bilities; Strategic Survey, an annual review of world affairs; Survival: Global Politics and Strategy, a bi-monthly journal on international affairs; Strategic Comments, offering online analysis of topical issues in international affairs; and the Adelphi book series, the Institute’s principal contribution to policy-relevant, original academic research.

The range of IISS publications, its convening power, and the Institute’s strong international policy perspective make the IISS a key actor in the global strategic debate.

The IISS and INSOR thanks BP and Total for their finanacial support in the research and publication of this report.

About INSORThe Institute of Contemporary Development was estab-lished to unite the country’s intellectual capital and leading experts to develop policies and recommendations important to Russia’s future.

The Institute of Contemporary Development engages Russia’s and the world’s leading academics, corporate, and government leaders in open and candid dialogue on practical ways of creating a modern Russian society. The Institute initiates expert panels and conferences, conducts high-quality, independent research and represents a forum for transparent and democratic exchange of ideas and views. We are not wedded to a particular point of view; rather we have an unwavering commitment to the principle of comprehensive, open and honest dialogue about Russia’s future.

The Institute’s research and discussions are formulated into innovative and practical action recommendations for the President and Government of the Russian Federation as well as analytical and informational materials for the public.

1

Foreword

This report is a result of collaboration between the International institute for Strategic Studies (London) and Institute for Contemporary Development (Moscow). The aim of the project was to examine possible ways for transforming NATO-Russia relations in a way which could help to overcome the legacy of mutual mistrust and enhance the scope and effectiveness of practical cooperation between them.

The project was led by Igor Yurgens, Chairman of INSOR and Oksana Antonenko, IISS Senior Fellow for Russia and Eurasia. It included two seminars – in Moscow and in Geneva – which brought together the leading experts and policy practitioners from Russia, US

and many European countries. In addition both IISS and INSOR have prepared longer detailed reports with their analysis of the key challenges facing NATO-Russia relations and ideas for transforming them. The current short report brings together key ideas and conclusions form longer studies which will be published sepa-rately by the two institutes.

This report includes recommendations for NATO Lisbon summit at which the Alliance will adopt the new Strategic Concept. We view the Summit not as the end but as the beginning of the gradual integration of NATO and Russia into a common security space free of mutual threat perceptions and open for cooperation at all levels.


3

Twenty years after the fall of the Berlin Wall, NATO and Russia have a unique window of opportunity to overcome the Cold War legacy of mistrust and to begin building relations free from exaggerated mutual threat perceptions and better equipped to deal with current and future crises. The opportunity is presented by the convergence of the following factors: the United States–Russian ‘reset’, improvements in Russia’s relations with some of its Western neighbours, the strategic impact of the global financial crisis, and by President Dmitry Medvedev’s proposals on the Euro-Atlantic security architecture. The change in atmosphere is still recent, but it is real and important. It should be grasped to set the NATO–Russia rela-tionship on a new trajectory towards a form of integration defined by patient, pragmatic part-nership across a broad but manageable range of important strategic questions in which the inter-ests of each are fully engaged and cooperation towards attainable goals can be stimulated.

The question of eventual Russian member-ship of NATO will continue to loom. Strong practical and political arguments have been

marshalled in support and in opposition to the proposition. Viewed against present realities, the question may seem to retain a long-range, almost abstract character. But real penalties of a political and diplomatic kind would be incurred in closing off the debate. And the pragmatic cooperation advocated here, which has intrinsic value in its own right, would at least ensure that the debate could more plausibly be carried forward against the backdrop of a greater body of experience and in a less fraught context.

NATO and Russia share more security concerns today than at any point since the end of the Cold War. These include: the threats of instability in Afghanistan and the neighbouring region; escalation of regional conflicts; prolifera-tion of WMD and missile technology; and threats posed by non-state actors including terrorist networks and organised crime. In these and other areas, Russia and NATO may not always have identical interests, but invariably their cooperation makes it easier to achieve important overlapping policy objectives. In the aftermath of the global financial crisis, both NATO and Russia have fewer resources to spend on defence

Towards a NATO-Russia Strategic Concept:Ending Cold War Legacies; Facing New Threats Together


Towards a NATO-Russia Strategic Concept

4

and security policy, and hence both would significantly benefit from a more cost-effective cooperative security approach in dealing with common threats. NATO member countries and Russia share a sense of uncertainty and even vulnerability about the challenges posed by the changing global balance of power. A trans-formation of their relationship from ‘reluctant partners’ to ‘committed friends’ would help to strengthen their capacity to shape the new global and regional order in a spirit of coopera-tion and respect for each other’s interests.

The forthcoming Lisbon summit on 19–20 November 2010 should take advantage of the current window of opportunity to take steps which are clearly understood by both NATO and Russia as a move towards completing the task of creating a Euro-Atlantic security commu-nity free of dividing lines and internal threat perceptions. As the summit adopts a new NATO Strategic Concept, it should also set out a new strategy for NATO–Russia relations – a NATO–Russia Strategic Concept. This strategy should set the goal of bringing Russia and NATO closer to each other (though stopping short of Russian membership of NATO at this stage) on the basis of enhanced confidence-building mechanisms, improved joint decision-making and expanded areas of practical cooperation at all levels.

Mutual benefits

Both NATO and Russia would benefit from overcoming Cold War legacies in their relations and developing effective mechanisms for joint action to address regional and global security threats.

For NATO, the mission of transforming rela-tions with Russia corresponds to a probable emerging trend within the Alliance of moving away from its extrovert period of out-of-area engagements (such as in Afghanistan), so as to

focus on its core mission of completing the unfin-ished business of securing the Euro-Atlantic region. Uncertainties and disagreements within NATO over the Alliance’s relations with Russia have undermined its collective capacity to modernise its responses to current and future threats. NATO’s cohesion and effectiveness would be reinforced by improved relations with Russia through confidence-building meas-ures and practical cooperation.

Better relations with Russia would also be helpful in the context of NATO’s current priori-ties, which include the development of a viable and sustainable exit strategy from Afghanistan; stepping up multilateral cooperation on missile defence; addressing the proliferation of weapons of mass destruction; preventing new conflicts in Eurasia; and developing cooperation on emerging issues such as the Arctic, energy security and cyber-security. In all of these areas there is a much greater chance for success with Russia’s cooperation than without it.

For Russia, the elimination of the animosity in its relationship with NATO could dramati-cally improve its overall relationship with the West, creating a better environment for its domestic reform agenda. Moreover, Russia has an important interest in ensuring that the eventual termination of the NATO presence in Afghanistan does not lead to greater instability in Central Asia. Russia supports a coopera-tive approach to the development of a missile defence system in Europe. In addition, the modernisation of Russia’s armed forces would be facilitated by an improved Russia–NATO relationship since it would allow resources to be channelled into dealing with real and emerging threats and could expand the opportunities for the sharing of technologies with NATO states.

The need to improve NATO–Russia rela-tions is further reinforced by public attitudes on


5

both sides. According to a recent public opinion poll conducted by the Pew Research Center, the proportion of Russians who view NATO favour-ably has increased from 24% to 40% – a higher number than in any of the NATO member states. Furthermore, in NATO states, a clear trend towards viewing Russia more favourably has been established. In the past year, favour-able perceptions of Russia have increased in Germany and France by eight percentage points, in Poland by 12 and in the US by six.

NATO–Russia integration

In recent months, discussions among experts have explored the pros and cons of NATO membership for Russia. It is hard to imagine any more favourable development for Euro-Atlantic security than the two sides being able to put aside mutual suspicions to this extent. However, progress seems more likely to be achieved though a patient and gradual approach than through a sudden declarative move.

It seems very likely that no decision on Russian membership will be taken either by Russia or by NATO in the short to medium term. In fact, it would appear more fruitful to work towards improved NATO–Russia rela-tions without dwelling too much on a precise definition of the desired ‘end-game’. Such debates can be divisive. However, it is essential, in our view, to design a strategy for NATO–Russia cooperation which would help to build trust, understanding and a willingness to tackle problems together.

It is important to be clear on what Russia’s integration with NATO is not about. It would not mean:

offering Russia Article V mutual-defence ��

commitments or weakening NATO’s Article V commitments to its members;

any state – whether Russia, NATO member ��

or partner country – giving up sovereignty over defence and security policy;

any change in NATO’s or Russia’s rela-��

tions with third countries, including China;

any bar on NATO developing coopera-��

tion with countries in Eurasia, including Georgia and Ukraine.

Rather, moves towards Russia–NATO inte-gration – meaning the formation of a common security community from Vancouver to Vladivostok – should focus on the following strategic objectives:

The development of means to help prevent 1) local conflicts from reigniting, so as to rule out the possibility of any regional conven-tional conflict in Europe.

Achieving greater trust and effective deci-2) sion-making mechanisms between NATO members and Russia.

Forging a cooperative approach towards 3) security challenges in neighbouring regions. This would include enhanced cooperation on strategy in Afghanistan; pragmatic links between NATO and the Collective Security Treaty Organisation (CSTO), for example on counternarcotics; and progress towards interoperable capa-bilities.

Cooperation on new security challenges 4) such as proliferation, climate change, cyber-security, drug trafficking and energy security.


6

Contributing to the development of a new 5) system of global stability in which the US, European Union and Russia operate effec-tively together to address crises.

Discussing President Medvedev’s 6) proposals for modernising Europe’s secu-rity architecture.

Achieving a NATO–Russia relationship free of mutual threat perceptions will not be easy. An important obstacle is the fact that neither NATO states nor Russian political elites currently view this as a priority. In Russia, there are powerful domestic constituencies which continue to view NATO as a threat. Meanwhile, the legacy of the August 2008 war in Georgia persists – seen, for example, in the difficulty of negotiating a new conventional arms-control regime for Europe. Some European countries would prefer to use other mechanisms, such as the EU or the Organization for Security and Co-operation in Europe (OSCE), as the instru-ments for transforming security relations between Russia and the West. Yet the coming months will be crucial in defining the trajec-tory of NATO–Russian relations for the next decade. Both sides should demonstrate polit-ical will and commitment to make the Lisbon summit a new beginning in NATO–Russia relations.

Plan for Lisbon

The agenda at Lisbon should combine the adop-tion of NATO’s new Strategic Concept with a ‘breakthrough’ NATO–Russia Summit which, in essence, would represent the inauguration of a ‘NATO–Russia Strategic Concept’.

The NATO–Russia Strategic Concept should:

Adopt a package of new confidence-��

building measures which could significantly reduce – or even elimi-nate – mutual threat perceptions in the coming years. NATO and Russia should develop an extensive list of such measures, including: the revival of arms-control regimes such as the Treaty on Conventional Armed Forces in Europe (CFE); the explicit exclusion of provocative actions along shared borders; and enhanced information-sharing;

Diminish contingency planning for a ��

large-scale war or any other form of conflict between NATO and Russia, so that war is viewed as inconceivable on both sides;

Issue a joint action plan on Eurasian secu-��

rity which outlines areas of cooperation in Eurasia, including conflicts, terrorism and drug trafficking;

Agree a joint road map towards a coop-��

erative missile defence system;

Sharply expand military-to-military ��

contacts, promoting transparency and inter- operability, as well as discussion on defence doctrines and reforms. Defence-industry cooperation should be enhanced through the procurement of equipment and components from each other;

Respond to President Medvedev’s ��

proposal on Euro-Atlantic security archi-tecture by promoting closer functional links between NATO and Russia, as well as the EU, OSCE and CSTO. A trans-


7

formed NATO–Russian relationship should be a core element in a ‘networked’ security architecture. A special summit of NATO, EU and Russian representatives could take place annually with OSCE and CSTO in order to address key security issues facing the region and to discuss burden-sharing;

Establish a NATO–Russia Public ��

Council promoting regular exchanges between policy-makers, experts and opinion-formers in order to enhance understanding and trust and to generate new ideas for NATO–Russia relations.

In addition to joint steps, NATO and Russia should each undertake unilateral measures to help shape an environment that could help to transform Russia–NATO relations.

NATO’s steps

The new NATO Strategic Concept should reflect the goal of achieving a fundamental transforma-tion of the relationship with Russia by spelling out the areas where practical cooperation can be pursued. It should not send signals that undermine trust and are seen as threatening by Russia.

NATO’s new Strategic Concept should:

Provide credible security reassurances ��

for Central and Eastern European NATO members, not through Cold War-era type contingency planning against a Russian threat, but through confidence-building measures with Russia;

Make it clear that NATO no longer ��

plans nor operates against Russia, while committing to confidence-building

measures, such as stopping large-scale exercises close to Russia’s borders;

List areas for cooperation with Russia, ��

including missile defence, energy and cyber-security, and climate change. Special emphasis should be given to cooperative interaction with Russia in the Arctic region;

Promise a serious effort to bring Russia ��

closer to the Alliance in a manner which is mutually acceptable, promotes mutual security and threatens no third party;

Emphasise Russia’s positive contribu-��

tion to the NATO effort in Afghanistan through the development of the northern supply routes, and invite cooperation on a regional strategy for the stabilisation of Afghanistan;

Prioritise the greater effectiveness and ��

credibility of the NATO–Russia Council (NRC), by appointing a special Deputy Secretary General in charge of NRC coor-dination. Some areas of mutual concern should be transferred into the NRC’s explicit competence.

Russia’s steps

Russia, in turn, should make the improve-ment of its relationship with NATO a priority within President Medvedev’s vision of an inclu-sive European security architecture. It should respond to NATO’s offer of closer integration by:

Making it clear that it no longer conducts ��

contingency planning for a war with NATO;


8

Stopping large-scale exercises on NATO’s ��

borders and suspending provocative Cold War-era patrols in Europe;

Agreeing to adhere to CFE provisions on ��

information exchange even if the Treaty remains suspended;

Demonstrating that it is ready to engage ��

in joint decision-making in the NRC and to stop using the NRC as a vehicle for statements undermining trust;

Ceasing to view NATO cooperation with ��

other Euro-Atlantic Partnership Council members in the former Soviet Union as a challenge or a threat.

Areas of practical cooperation

There is broad agreement that no transforma-tion in NATO–Russia relations can be achieved without practical cooperation in specific areas.

I. Confidence-building and demilitarising relations

Lack of trust has been identified as a major chal-lenge to NATO–Russia cooperation at all stages since the Cold War. It could be argued that the level of mutual trust is lower than it was in the 1990s when NATO and Russia acted jointly in Bosnia.

There are four confidence-building strate-gies which can promote demilitarisation:

Arms-control regimes�� including the revi-talisation of the CFE Treaty. NATO and Russia should try to find a compromise on the CFE so as to restore arms control in Europe and preserve information exchanges and the inspection regime. If the CFE fails, these should be saved

through a new treaty or by expanding other agreements;

Special agreements�� along the lines of the border demilitarisation accord between Russia and China. NATO and Russia could agree to reduce military forces along their borders; limit provocative actions, such as extensive patrolling of airspace; and jointly agree not to conduct major exercises in direct proximity to each other;

Unilateral pledges of reassurance�� to reduce specific security concerns;

Public diplomacy �� to reduce threat perceptions and improve mutual under-standing and transparency. Initiatives could include exchanges of infor-mation on operational experiences; developing a joint operational concept on the Cooperative Airspace Initiative through data exchange and joint training exercises in monitoring renegade aircraft; and discussion of nuclear doctrines and capabilities.

II. Cooperation on Afghanistan

Cooperation on Afghanistan will be a crucial testing ground for the ability of Russia and NATO to transform their relationship. Russia has a strong interest in a stable Afghanistan because of drug trafficking and the potential for instability in Central Asia. Whilst differ-ences may exist between Russia and NATO, they could cooperate more closely on a regional solution. Short-term objectives could include:

The establishment of regular NRC ��

consultations on NATO’s exit strategy


9

from Afghanistan. This will help to promote a regional strategy which engages all key regional players including Iran, China, Pakistan and the Central Asian states – all of which are members or observers of the Shanghai Cooperation Organisation. Special efforts should be made to engage the CSTO in these consultations, particularly on such issues as border security, training of the Afghan National Army and Police and on counter-narcotics strategy.

Increased cooperation on air transport ��

for NATO and the Afghan National Army. Russia should expand its aircraft leasing mechanism to include heavy-lift transport helicopters, and provide aircraft for training Afghan national forces;

More NATO use of the Northern ��

Distribution Network (NDN). NATO has begun using northern supply routes for the delivery of non-lethal equipment. Given improvements in the capacity of the NDN and an expected increase in demand, NATO could expand its use of the NDN and reduce its dependency on routes through Pakistan.

III. Collaboration on missile defence

Russia and NATO have been discussing cooper-ation on theatre missile defence (TMD) for some years. A change of American plans has reduced Russia’s opposition to them and has opened a window of opportunity for the development of a cooperative system. There are a number of roles that Russia could play in any future European ballistic missile-defence system, including threat assessments, early-warning, barriers against accidental or unauthorised

missile launches, and joint initiatives to curtail proliferation of ballistic missiles:

Expand NATO’s active layered theatre ��

ballistic missile-defence system to include upper layer capabilities and have the system in place when US land-based SM3 deployments begin in 2015. Russia should be part of this expansion and should be consulted throughout;

Develop joint threat assessment �� of Iranian ballistic-missile capabilities;

Use Russian radar systems �� to track launches, with sharing of data between US/NATO and Russian systems;

Develop joint TMD �� for particular regions such as the Gulf, for example to protect energy infrastructure against Iranian missiles. Joint projects in regions where there are shared interests could help build confidence in the more complex aspects of missile defence in Europe.

IV. Reforming the NATO–Russia Council

The NRC was hailed as the cornerstone of the NATO–Russia partnership, and as a vehicle for joint decision-making and consensus on key issues of mutual concern. But it has not lived up to expectations, degenerating over five years into a 27+1 body and making very few deci-sions. Excellent work by expert groups has been hampered by political misunderstandings and problems in the overall NATO–Russia relation-ship. Future steps could include:

Placing areas under the explicit respon-��

sibility of the NRC. These could include energy and cyber-security, and humani-


10

tarian, disaster-relief and anti-piracy operations;

Ensuring that all participants take part ��

in a national capacity, precluding the establishment of pre-agreed NATO posi-tions;

Appointing �� a NATO Deputy Secretary General responsible for the NRC;

Establishing a NATO–Russia Public ��

Council and NATO–Russia Expert Councils to generate ideas for coopera-tion and build public awareness.

Conclusion

The forthcoming Lisbon summit should mark the beginning of the transformation in NATO–Russia relations. Its first objective should be to keep open the political space in which an agenda for pragmatic cooperation can be elaborated and take hold. The shift in attitudes on both sides is unmistakable but still fragile. It could

easily be smothered by rhetoric and declara-tions that appear to express a basic continuity in threat perceptions and military planning for NATO’s next decade. The agenda should, as suggested, be comprehensive, and the objective should be to achieve progress simultaneously on a number of fronts. It would be a mistake to attribute ‘totemic’ significance to single issues such as missile defence, or other ques-tions where the intense but narrow interests of a limited number of states are involved, and allow these to be the barometer of the NATO–Russian relationship as a whole.

Finally, it is important to avoid adopting a grandiose joint declaration fraught with contradictory expectations on both sides and hence leading to new disappointments. But the substantial strategic costs to Russia and NATO of a relationship currently beset by a level of diffidence that is incommensurate with both the challenges they pose to each other and the opportunities for cooperation that are becoming available and necessary, should and can be plainly stated.


11

R i

United States

Size of armed forces in Russia and NATO states in 2010

United Kingdom

Germany

Italy

France

Turkey

Russia

United States


Romania

Poland

Spain

Greece

United Kingdom

Germany

Italy

France

Turkey

Russia

United States


Hungary

Bulgaria

Belgium

Portugal

Netherlands

Romania

Poland

Spain

Greece

United Kingdom

Germany

Italy

France

Turkey

Russia

United States


Albania

Slovakia

Czech Republic

Croa�a

Norway

Denmark

Hungary

Bulgaria

Belgium

Portugal

Netherlands

Romania

Poland

Spain

Greece

United Kingdom

Germany

Italy

France

Turkey

Russia

United States


Estonia

Latvia

Slovenia

Lithuania

Albania

Slovakia

Czech Republic

Croa�a

Norway

Denmark

Hungary

Bulgaria

Belgium

Portugal

Netherlands

Romania

Poland

Spain

Greece

United Kingdom

Germany

Italy

France

Turkey

Russia

United States


0 200 400 600 800 1000 1200 1400 1600 1800

Iceland

Luxembourg

Estonia

Latvia

Slovenia

Lithuania

Albania

Slovakia

Czech Republic

Croa�a

Norway

Denmark

Hungary

Bulgaria

Belgium

Portugal

Netherlands

Romania

Poland

Spain

Greece

United Kingdom

Germany

Italy

France

Turkey

Russia

United States


Number in armed forces (000)

0 200 400 600 800 1000 1200 1400 1600 1800

Iceland

Luxembourg

Estonia

Latvia

Slovenia

Lithuania

Albania

Slovakia

Czech Republic

Croa�a

Norway

Denmark

Hungary

Bulgaria

Belgium

Portugal

Netherlands

Romania

Poland

Spain

Greece

United Kingdom

Germany

Italy

France

Turkey

Russia

United States


Number in armed forces (000)

3

3.5

4

4.5

5%

of G

DP

Defence expenditure as % of GDP

United States

Russia

United Kingdom

Poland

Germany

1

1.5

2

2.5

3

3.5

4

4.5

5

2003 2004 2005 2006 2007 2008

% o

f GD

PDefence expenditure as % of GDP

United States

Russia

United Kingdom

Poland

Germany

NATO average (ex-US)


12

Reform of the Russian Armed ForcesBy 2012, the military is to be downsized to 1 million personnel, a professional NCO corps is to be created, and its command and control system is to be streamlined

Structural Changes

Personnel reductions

Reduction in the number of military units

Goals:

At present: military district - army - division - regiment

In the future: military district - operation command - brigade

Keeping up with modern challenges (a division is a unit that is too large for local armed con�icts prevalent in the modern world)

Optimization of command and control (eliminating super�uous elements)

Division

8,000–14,000

Brigades, regiments, battalions, companies

Major general Colonel

Battalions, companies

4,500–6,500

Brigade

Air Force

48% (340 180)

Navy

49%(240 123)

Strategic Missile Forces

33%(12 8)

Space Forces

15%(7 6)

© 2009

Airborne Troops

17%(6 5)

Ground Troops

90%(1890 172)

Including o�cers

Total

(1 200 000 1 000 000)16,6%

(355 000 150 000)57,7%

Generals

(1107 877)20,8%

Ratio

At the start of reform (2008) Reform target (by 2012)

75%(99 550 25 000)Source: Rossiiskaya Gazeta, Oct. 15, 2008

Captains

56%(90 000 40 000)

Majors

75%(99 550 25 000)

Colonels

64,5%(25 665 9114)

Numerical size

Constituent units

Commander’s rank


13

A

GEORGIA

Moscow

Kabul

Islamabad

Khyber Pass

AshgabatHairatan

Karachi

K A Z A K H S T A N

Bishkek

TURKMENISTAN

UZBEKISTAN

Astana

Tashkent

C H I N A

R U S S I ARiga

Poti

TurkmenbashiBaku

AFGHANISTAN

Mazar-e Sharif

Kandahar

Quetta

LATVIA

Tbilisi

Key:Pakistan Ground Lines of CommunicationNDN Northern routeNDN Southern routeKazakhstan–Kyrgyzstan–Tajikistan route

KYRGYZSTAN

Dushanbe

P A K I S T A N

Termez TAJIKISTAN

AZERBAIJAN

Aqtau

,000

1,500

2,000

2,500

3,000

3,500

Volume of containers delivered alongNorthern Distribution Network

0

500

1,000

1,500

2,000

2,500

3,000

3,500

Mon

thly

Tot

al

Monthly totalSource: USTRANSCOM

PAKGLOCSurface

50%

NDN Surface30%

Air 20%

All movement to Afghanistan

PAKGLOCSurface

50%

NDN Surface49%

Sustainment Movement to Afghanistan

Map of Northern Distribution Network


14

Nato Russia Council

Preparatory Committee

Science for Peaceand Security

Peacekeeping

Co-operativeAirspace Intiative

Defence Reformand Cooperation

Proliferation Issues

Terrorist Threat to theEuro-Atlantic Area

Theatre MissileDefence

Civil Emergencies

Logistics

Concept

Military Preparatory Committee(Reinforced) on Intelligence

Military Preparatory Committee(Reinforced) on

Theatre Missile Defence

Military Preparatory Committee(Reinforced) on Exercise and

Training Team on ConceptCooperative Airspace InitiativeExecutive Steering Committee

Executive Steering Committeeon ‘The NRC Pilot Project

on Counter Narcotics Trainingof Afghan and Central

Asian Personnel’

Excercise Planning

Terminology

Nuclear

Conventional ArmsControl

Military PreparatoryCommittee

Military Representatives

Com

mitt

eeW

orki

ng G

roup

s

Constituent Bodies

Ad H

oc W

orki

ng g

roup

sEx

pert

s un

der t

he

Ausp

ices

of t

he N

RC

Structure of NATO-Russia council and list of NRC subordinate bodies

15

Двадцать лет спустя после падения Берлинской стены у России и НАТО сегодня есть уникальная возможность преодолеть наследие холодной войны, наследие недоверия, и начать выстраивать новые, свободные от взаимных гипертрофированных страхов и подозрений отношения, которые помогут им более успешно отвечать на сегодняшние вызовы и вызовы завтрашнего дня. Эта возможность появилась в результате «перезагрузки» российско-американских отношений, улучшения в отношениях России и некоторых западных соседей, серьезного влияния мирового финансового кризиса и предложений Президента России Д.Медведева по архитектуре евроатлантической безопасности. Эта перемена в атмосфере произошла недавно, но является реальной и важной. Такой возможностью необходимо воспользоваться для того, чтобы задать новую траекторию взаимоотношениям России и НАТО, в сторону определенного рода интеграции, на основе терпеливого, прагматического партнерства по довольно широкому, но вполне осуществимому перечню важных стратегических вопросов. Это партнерство будет строиться с учетом интересов обеих сторон и будет способствовать укреплению

взаимодействия в достижении доступных целей.Не сходит с повестки дня и вопрос о возможном

членстве России в НАТО. В поддержку и против такого членства выдвигаются серьезные аргументы практического и политического характера. По обе стороны существуют как сторонники, так и противники подобного развития событий. В нынешней ситуации данный вопрос представляется долгосрочным и носит более теоретический характер. Но прекращение дискуссий вокруг него чревато реальными потерями политического и дипломатического плана. В то же время прагматическое сотрудничество, о котором ведется речь, самоценно само по себе и, по меньшей мере, обеспечит положительный настрой в продолжении дискуссий на эту тему с учетом накопления позитивного опыта и в более благоприятном контексте.

Сегодня у России и НАТО гораздо больше общих угроз безопасности, чем в любой другой период со времени окончания холодной войны. К ним относятся: угрозы нестабильности в Афганистане и вокруг него; эскалация региональных конфликтов; распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и ракетных технологий;

К Стратегической концепции Россия–НАТО:отказаться от наследия холодной войны и вместе отвечать на новые угрозы



16

угрозы, которые представляют негосударственные структуры, включая террористические сети и организованную преступность. В этих и других областях интересы России и НАТО не всегда совпадают, но их сотрудничество, так или иначе, облегчает достижение важных и совмещенных политических целей. В результате мирового финансового кризиса и у НАТО, и у России имеется меньше ресурсов на оборону и обеспечение безопасности, поэтому обе стороны значительно выиграют от экономически более эффективного объединенного подхода к безопасности перед общими угрозами. Россия и государства-члены НАТО разделяют чувство неопределенности и даже уязвимости по отношению к новым неизвестным рискам, которые несет с собой изменение в соотношении сил на мировой арене. Трансформация отношений из «партнеров поневоле» в «верных друзей» усилит их способность влиять на мировую и региональную ситуацию в духе сотрудничества и уважения интересов друг друга.

Предстоящий саммит в Лиссабоне должен воспользоваться новыми возможностями для того, чтобы предпринять меры, которые будут однозначно восприняты Россией и НАТО как шаг вперед в направлении создания евроатлантического сообщества безопасности, без разграничительных линий и взаимного восприятия угроз относительно друг друга. С принятием новой стратегической концепции НАТО саммит также должен сформулировать новую стратегию отношений России и НАТО – стратегическую концепцию Россия–НАТО. Эта стратегия должна преследовать цель сближения России и НАТО (хотя пока и без российского членства в альянсе) на основе более прочных механизмов по укреплению доверия, более эффективного процесса совместного принятия решений и расширения сфер практического сотрудничества на всех уровнях.

Взаимные выгодыИ НАТО, и Россия получат немало выгод от преодоления наследия холодной войны в своих отношениях и от разработки действенных механизмов осуществления совместных шагов по противодействию региональным и глобальным угрозам.

Для НАТО задача преобразования отношений с Россией соотносится с намечающейся внутри альянса тенденцией выхода из периода операций «вне зоны ответственности» (таких, как операции в Афганистане) для того, чтобы сосредоточить силы на своей основной миссии – завершении работы по обеспечению безопасности евро-атлантического региона. Неопределенность и разногласия внутри самой НАТО по поводу отношений этой организации с Россией мешают ее коллективной способности провести усовер-шенствование мер по устранению существующих и потенциальных угроз. Улучшение отношений с Россией через меры укрепления доверия и прак-тическое сотрудничество будут способствовать большей сплоченности и действенности НАТО.

Более здоровые отношения с Россией необходимы также в контексте сегодняшних приоритетов НАТО, которые включают: разра-ботку разумной и обоснованной стратегии выхода из Афганистана; усиление многосторон-него сотрудничества в области противоракетной обороны; решение проблемы распространения ОМУ; предотвращение возникновения новых конфликтов в Евразии; развитие сотрудничества в новых областях, таких, как Арктика, энерго- и кибербезопасность. У НАТО гораздо больше шансов на успех в этих областях при российской поддержке, нежели без нее.

Для России исчезновение враждебности в отношениях с НАТО может кардинально улуч-шить ее отношения с Западом в целом, создавая более благоприятный климат для проведения внутренних реформ. Более того, Россия заинтере-


17

сована в том, чтобы окончательный вывод войск НАТО из Афганистана не привел к большей деста-билизации в Средней Азии. Россия выступает за коллективный подход к разработке системы противоракетной обороны в Европе. Кроме того, улучшение в отношениях Россия–НАТО будет способствовать модернизации российских вооруженных сил – ведь при таком развитии событий Россия сможет направить имеющиеся ресурсы на преодоление реальных и новых угроз и расширить возможности обмена технологиями с государствами НАТО.

Необходимость улучшения отношений между Россией и НАТО подкрепляется обще-ственными настроениями в России и в странах НАТО. Согласно недавнему опросу обществен-ного мнения, проведенному исследовательским центром Pew , доля россиян, позитивно относя-щихся к НАТО, возросла с 24 до 40%, что выше, чем в каком-либо государстве-члене НАТО. В свою очередь, в странах НАТО прослежива-ется четкая тенденция к более положительному восприятию России. В прошлом году во Франции и Германии количество позитивно восприни-мающих Россию людей увеличилось на 8%, в Польше – на 12 %, в США – на 6%.

Интеграция России и НАТОВ последние месяцы в экспертных дискуссиях обсуждался вопрос о плюсах и минусах членства России в НАТО. Трудно представить себе более благоприятное развитие событий для евроатлантической безопасности, чем такой радикальный уход обеих сторон из атмосферы взаимного недоверия. Тем не менее, достижение прогресса в этой области более вероятно при терпеливом и постепенном подходе, нежели через внезапный соответствующий шаг декларативного плана.

Скорее всего, ни Россия, ни НАТО не будут принимать решения о членстве России в НАТО

в кратко- и среднесрочной перспективе. Гораздо продуктивнее сосредоточиться на проблеме улучшения отношений Россия–НАТО, не зацикливаясь на четком определении ожидаемого «конечного результата». Дебаты по поводу такого определения пока могут вызвать значительные разногласия. Тем не менее, по нашему мнению, чрезвычайно важно разработать стратегию сотрудничества России и НАТО, которая поможет наладить доверие, взаимопонимание и желание совместно решать существующие проблемы.

Важно четко понимать, чем не является интеграция России и НАТО. Она не означает:

распространения на Россию статьи ��

5 Вашингтонского договора об обязательствах по взаимной обороне или какого-либо ослабления обязательств НАТО, в соответствии со статьей 5, перед государствами-членами этой организации;

отказа какого-либо государства, будь то ��

России, государства- члена или партнера НАТО, от своего суверенитета в области обороны и безопасности;

каких-либо изменений в отношениях ��

России или НАТО с третьими сторонами, например, Китаем;

каких-либо запретов на развитие ��

сотрудничества НАТО со странами Евразии, например, Грузией и Украиной.

Наоборот, шаги в сторону интеграции России и НАТО в контексте образования единого сообщества в области безопасности от Ванкувера до Владивостока должны быть сфокусированы на следующих стратегических целях:

Разработка мер по предотвращению нового 1)


18

обострения локальных конфликтов, чтобы исключить вероятность возникновения какого-либо регионального конфликта с применением обычных средств ведения войны в Европе.

Достижение более высокого уровня доверия 2) и создание эффективных механизмов принятия решений между членами НАТО и Россией.

Выработка совместного подхода к вызовам 3) безопасности в соседних регионах. Это включает: усиление сотрудничества на афганском направлении; взаимовыгодные связи между НАТО и ОДКБ, например, в области борьбы с наркоторговлей; прогресс в достижении оперативной совместимости.

Сотрудничество перед лицом новых 4) вызовов в области безопасности – таких, как распространение ядерных вооружений, изменения климата, наркоторговля и кибер- и энергобезопасность.

Вклад в разработку новой системы 5) глобальной стабильности, в рамках которой США, ЕС и Россия будут действовать слаженно и эффективно для разрешения различных кризисов.

Обсуждение предложений Президента 6) России Д.Медведева об усовершенствовании архитектуры европейской безопасности.

Выстраивать отношения между Россией и НАТО, лишенных взаимного восприятия угрозы в лице друг друга, будет нелегко. Серьезным препятствием представляется то, что политические элиты как в странах НАТО, так и в России, не считают сегодня эту

задачу приоритетной. В российском обществе существуют влиятельные круги, которые продолжают видеть в НАТО угрозу. В то же время сохраняющееся наследие конфликта на Кавказе в августе 2008 года прослеживается, например, в трудностях достижения нового договора по обычным вооружениям в Европе. Отдельные европейские страны предпочли бы использовать иные механизмы, такие, как ЕС или ОБСЕ, для трансформации отношений в области безопасности между Россией и Западом. Тем не менее, предстоящие месяцы станут решающими для определения траектории отношений Россия–НАТО на следующие десять лет. Обе стороны должны продемонстрировать политическую волю и заинтересованность для того, чтобы лиссабонский саммит мог заложить основы новых взаимоотношений России и НАТО.

План для ЛиссабонаПовестка дня лиссабонской встречи должна объединить принятие новой стратегической концепции НАТО с поворотным саммитом Россия–НАТО, который, по сути, может дать «зеленый свет» новой стратегической концепции Россия–НАТО.

Стратегическая концепция Россия–НАТО должна:

Оформить пакет новых мер по укреплению ��

доверия, которые могут значительно уменьшить или даже устранить восприятие друг друга в качестве угрозы в предстоящие годы. НАТО и Россия должны разработать обширный список таких мер, как возобновление режимов контроля над вооружениями по типу ДОВСЕ, как четкое исключение провокационных действий вдоль общих границ и как усовершенствованный механизм обмена информацией.


19

Сократить планы действий на случай ��

широкомасштабной войны и иных конфликтов между НАТО и Россией таким образом, чтобы война рассматривалась обеими сторонами как невозможная.

Подготовить план совместных действий ��

по евразийской безопасности, в котором будут определены области сотрудничества в Евразии, включая конфликты, терроризм и наркоторговлю.

Договориться об общей дорожной карте по ��

созданию единой системы противоракетной обороны.

Резко увеличить количество контактов ��

между военными, призванных повысить транспарентность и оперативную совместимость, а также для обсуждения оборонных доктрин и военных реформ. Сотрудничество в области оборонной промышленности должно расширяться в том числе за счет закупок друг у друга военной техники и ее отдельных компонентов.

Отреагировать на предложения Президента ��

России Д.Медведева по архитектуре евроатлантической безопасности путем поощрения более тесных предметных связей между НАТО, Россией, ЕС, ОБСЕ и ОДКБ. Преобразованные отношения России и НАТО должны стать очень важным элементом сетевой архитектуры безопасности. Возможен ежегодный созыв специального саммита с участием представителей НАТО, ЕС и России, а также ОБСЕ и ОДКБ для решения главных проблем в сфере безопасности региона и для обсуждения распределения связанных с этим усилий.

Учредить Общественный совет Россия–��

НАТО, который будет заниматься развитием регулярных обменов между лицами, принимающими решения, экспертами и лицами, формирующими общественное мнение, для улучшения взаимопонимания и доверия и генерирования новых идей в сфере отношений между ними.

Кроме совместных шагов обе ��

стороны – НАТО и Россия – должны предпринимать односторонние шаги по созданию благоприятного климата для трансформации отношений России и НАТО.

Шаги НАТОНовая стратегическая концепция НАТО должна отражать поставленную цель по достижению кардинальной трансформации отношений с Россией через определение возможных областей практического сотрудничества. От нее не должны исходить сигналы, которые будут подрывать доверие и восприниматься Россией в качестве угрозы.

Новая стратегическая концепция НАТО должна:

Обеспечить надежные гарантии ��

безопасности для государств Центральной и Восточной Европы, членов НАТО не через планирование вариантов противодействия российской угрозе в стиле эпохи холодной войны, а при помощи мер построения доверия с Россией.

Четко заявить о том, что НАТО не ��

вынашивает планов и не предпринимает действий, направленных против России, о прекращении учений на границах с Россией и провокационного патрулирования


20

воздушного пространства в духе холодной войны.

Определить список областей ��

сотрудничества с Россией, включая противоракетную оборону, энерго- и кибербезопасность и изменения климата. Особый акцент необходимо сделать на взаимодействии с Россией в Арктике.

Подтвердить серьезность своего намерения ��

сделать отношения с Россией более близкими в форме, которая будет приемлема для обеих сторон, способствовать обеспечению взаимной безопасности и не представлять угрозы третьим сторонам.

Подчеркнуть позитивный вклад России ��

в операции НАТО в Афганистане через развитие северных маршрутов военных поставок и предложить России сотрудничество в выработке региональной стратегии стабилизации в Афганистане.

Приложить особые усилия для ��

обеспечения высокой эффективности и авторитетности Совета Россия–НАТО (СРН) путем назначения специального заместителя Генерального секретаря НАТО, ответственного за координацию работы СРН. Некоторые области, вызывающие взаимную озабоченность, должны быть переданы СРН в качестве четко оговоренной компетенции.

Шаги РоссииВ свою очередь, Россия должна сделать приоритетом задачу улучшения своих отношений с НАТО, в рамках сформулированного Президентом России Д.Медведевым стратегического видения всеобъемлющей архитектуры европейской

безопасности. Реакцией России на предложение более тесной интеграции с НАТО должны стать:

Четкое заявление о том, что она больше ��

не занимается планированием вариантов действий на случай войны с НАТО.

Прекращение широкомасштабных учений ��

на границах с НАТО и провокационного патрулирования воздушного пространства в духе холодной войны.

Согласие соблюдать положения ДОВСЕ ��

по обмену информацией, даже в ситуации, когда действие договора временно приостановлено.

Демонстрация готовности участвовать в ��

совместном процессе принятия решений в рамках СРН и отказ от использования СРН в качестве трибуны для подрывающих доверие заявлений.

Отказ от восприятия сотрудничества ��

НАТО с другими партнерами по Совету евроатлантического партнерства, странами бывшего Советского Союза, в качестве вызова или угрозы.

Области практического сотрудничестваСуществует общий консенсус о том, что трансформация отношений России и НАТО может произойти только при осуществлении практического сотрудничества в конкретных областях. Из них предлагается выделить несколько приоритетных.

I. Меры по укреплению доверия и демилитаризация отношенийОтсутствие доверия является главным препятствием на пути сотрудничества России и НАТО на всех этапах со времени окончания


21

холодной войны. Можно сказать, что уровень взаимного доверия сегодня ниже, чем он был в 1990-е годы – во время совместных операций России и НАТО в Боснии.

Существуют четыре направления по улучшению доверия, которые могут способствовать процессу демилитаризации:

Режимы контроля над вооружениями, ��

включая возобновление действия ДОВСЕ. Россия и НАТО должны попытаться найти компромиссное решение по ДОВСЕ таким образом, чтобы восстановить режим контроля над вооружениями в Европе и сохранить обмен информацией и механизм инспекций и проверок. В случае неудачи в возрождении ДОВСЕ необходимо обеспечить функционирование механизмов обмена информацией и инспекций через подписание нового договора или через расширение сферы действия других договоров.

Специальные соглашения �� по типу договора между Россией и Китаем о демилитаризации российско-китайской границы. Россия и НАТО могут договориться о сокращении вооруженных сил по обе стороны своих границ, свести к минимуму такие провокационные действия, как излишнее патрулирование воздушного пространства, и согласиться в том, что ни та, ни другая сторона не будут проводить масштабных учений в непосредственной близости друг от друга.

Односторонние заверения �� для снятия конкретных опасений в области безопасности.

Общественная дипломатия, �� цель которой состоит в снижении восприятия угрозы в лице друг друга и улучшении взаимопонимания и транспарентности. Направления такого рода могут также включать: обмен информацией о практическом опыте; разработку общего оперативного замысла Совместной аэрокосмической инициативы (САИ) через обмен данными и совместные учебные маневры по мониторингу вторгшихся в чужое воздушное пространство самолетов; обсуждение ядерных доктрин и потенциала.

II. Сотрудничество по АфганистануСотрудничество по Афганистану будет решающим испытанием способности России и НАТО трансформировать свои отношения. Россия сильно заинтересована в стабильном Афганистане из-за проблемы наркоторговли и потенциальной дестабилизации в Средней Азии. Хотя между Россией и НАТО существует немало разногласий, они могли бы более тесно сотрудничать по урегулированию ситуации в этом регионе. Краткосрочные задачи могут включать следующее:

Организация регулярных консультаций ��

СРН по вопросу стратегии вывода войск НАТО из Афганистана. Это будет способствовать продвижению региональной стратегии, в которой примут участие все ключевые заинтересованные стороны, включая Иран, Китай, Пакистан и государства Средней Азии, которые все являются либо членами, либо наблюдателями Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).


22

Более активное сотрудничество в ��

области воздушных перевозок для войск НАТО и Афганской национальной армии. России следует расширить рамки механизма аренды воздушных судов, включив в него транспортные вертолеты для переброски крупнотоннажных грузов, и предоставить самолеты для обучения афганских национальных вооруженных сил.

Большее использование НАТО Северной ��

распределительной сети (СРС). НАТО уже использует северные маршруты поставок для нелетальных вооружений. Учитывая улучшения в пропускной способности СРС и ожидаемое увеличение потребностей, НАТО могла бы более активно пользоваться СРС и сократить свою зависимость от маршрутов через Пакистан.

III. Сотрудничество в области противоракетной обороныРоссия и НАТО обсуждают сотрудничество в области противоракетной обороны на театре военных действий уже несколько лет. Изменение в планах США умерило российские возражения против этих планов и открыло возможности для создания совместной системы ПРО. Россия могла бы сыграть важную роль в будущей европейской системе ПРО, выполняя различные функции, включая оценку угроз, раннее обнаружение, противодействие случайным или несанкционированным запускам ракет и совместные инициативы по ограничению распространения баллистических ракет. Следует рассмотреть следующие направления:

Расширить активную эшелонированную ��

систему ПРО на театре военных дейс-

твий (ALTBMD system) НАТО, включив средства ПРО верхнего эшелона, и ввести ее в действие к моменту развертывания американских SM3 ракет наземного бази-рования в 2015 году. Важно, чтобы Россия была частью этого расширения, и чтобы оно происходило при постоянных консуль-тациях с ней.

Разработать систему совместной оценки ��

угроз, которые представляет собой потен-циал Ирана в области баллистических ракет.

Использовать российскую РЛС �� для oбнаружения запусков и обмена данными между системами США/НАТО и России.

Разработать совместную ПРО театра ��

военных действий для конкретных реги-онов, таких, как, например, Персидский залив, для защиты энергетической инфра-структуры от иранских ракет. Совместные проекты в регионах, где у сторон сущес-твуют общие интересы, помогут укрепить доверие, необходимое для более сложных аспектов ПРО в Европе.

IV. Реформа Совета Россия–НАТОСРН задумывался как краеугольный камень партнерства России–НАТО и как инструмент совместного принятия решений и достижения консенсуса по ключевым вопросам, затрагивающим обе стороны. Тем не менее, Совет не оправдал возложенных на него надежд и за годы своего существования превратился в орган «28+1», редко принимающий какие-либо решения. Отличная работа экспертных групп стала заложницей политических разногласий и проблем в отношениях России и НАТО в целом. Будущие шаги могут включать следующее:


23

Вынесение определенных областей ��

сотрудничества в непосредственную компетенцию СРН. Они могут включать кибер- и энергобезопасность, гуманитарную помощь, операции по ликвидации стихийных бедствий и борьбу с пиратством.

Гарантии того, что все страны ��

принимают участие в работе Совета в своем национальном качестве, что будет препятствовать формированию заранее согласованных позиций НАТО.

Учреждение поста �� заместителя Генерального секретаря, ответственного за работу СРН.

Создание Общественного совета ��

Россия–НАТО и экспертных советов Россия–НАТО, которые будут генерировать новые идеи по поводу будущего сотрудничества и повышать уровень осведомленности общественности.

ЗаключениеПредстоящий лиссабонский саммит должен ознаменовать собой начало трансформации в отношениях России и НАТО. Его первая и главная задача состоит в обеспечении открытого

политического пространства, на котором можно обсуждать и формировать повестку практического сотрудничества сторон. Явный, но пока еще довольно неустойчивый сдвиг в подходах сторон может стать заложником риторики и уже появившихся декларативных заявлений, которые призваны распространить инерционный подход к восприятию угроз и военному планированию НАТО на следующее десятилетие. Как уже говорилось ранее, повестка должна носить всеобъемлющий характер и преследовать цель достижения прогресса одновременно по нескольким направлениям. Было бы ошибкой выделить какой-то один вопрос как самый существенный, например, систему ПРО или иной вопрос, затрагивающий важные, но узкие интересы небольшого ряда стран, дабы он не превратился в барометр отношений России и НАТО в целом.

Наконец, важно избегать принятия гран-диозных совместных деклараций, чреватых появлением у сторон разновекторных ожиданий, которые неизбежно приведут к новым разоча-рованиям. В то же время можно и должно четко заявить о значительной для России и НАТО стра-тегической цене взаимоотношений, отягощенных степенью недоверия, несоразмерной той угрозе, которая представляется сторонами в отношении друг друга, и теми возможностями для сотрудни-чества, которые сегодня не просто реальны, но и необходимы.


24

Dr. Anatoly Adamishin, Co-President, Association for Euro-Atlantic Cooperation, Russia; Former First Deputy Foreign Minister of Russia; Russian Ambassador to the United Kingdom, 1994-1997

Dr. Dana Allin, Senior Fellow for US Foreign Policy and Transatlantic Affairs, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Oksana Antonenko, Senior Fellow for Russia and Eurasia, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Professor Alexei Arbatov, Head, Center for International Security, Institute of World Economy and International Relations (IMEMO), Russia

Ambassador Robert D Blackwill, Henry A Kissinger Senior Fellow for U.S. Foreign Policy, Council on Foreign Relations (CFR), United States

Sir Rodric Braithwaite, Former British Ambassador to Russia (1988-1992); honorary fellow of Christ’s College, Cambridge

Ambassador Ulrich Brandenburg, German Ambassador to Russia and former Permanent Representative to the North Atlantic Council

Lieutenant General (retired) Yevgeny Buzhinskiy, Former Chief of Department for International Treaties, Deputy Chief of General Directorate of International Military Cooperation, Ministry of Defence, Russia

Ambassador Carey Cavanaugh, Director of the Patterson School of Diplomacy, University of Kentucky

Dr John Chipman, Director General and Chief Executive, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Professor Rob De Wijk, Director of the Hague Centre for Strategic Studies, Netherlands

Mark Fitzpatrick, Senior Fellow for Non-proliferation and the director of the IISS non-proliferation programme, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Dr Stephen Flanagan, Senior Vice President and Henry A. Kissinger Chair at Centre for Strategic and International Studies (CSIS), United States

Paul Fritch, Director of the Office of the Secretary General at the Organization for Security and Co-operation in Europe (OSCE)

Dr Bastian Giegerich, Senior Researcher at the Bundeswehr Institute of Social Sciences, Germany

Thomas Gomart, Director of the Russian Center at the Institut Français des Relations Internationales (IFRI), France

Professor François Heisbourg, Chairman of the International Institute for Strategic Studies and of the Geneva Centre for Security Policy; Special Advisor, Fondation pour la Recherche Stratégique, Paris

Nigel Inkster, Director of Transnational Threats and Political Risk, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Dr. Sergei Kortunov, Head of the Department of International Affairs, Moscow University, Higher School of Economics, Russia

Dr Sergei Kulik, Director for International Development, Institute of Contemporary Development, Russia

Professor Robert Legvold, Marshall Shulman Professor Emeritus, Columbia University.

Fyodor Lukyanov, Editor-in-chief, Russia in Global Affairs journal, Russia

Sir David Manning, Former British Ambassador to the United States (2003-2007)

Ahmed Mehdi, Programmes Assistant, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Alexander Nicoll, Director of Editorial; Editor of Strategic Survey; Editor of Strategic Comments, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Dr Alexander Nikitin, Director of the Centre for Euro-Atlantic Security, Moscow State Institute of International Relations

Dr. Sergey Oznobishchev, Director of the Institute for Strategic Assessments, Russia

Dr. Tatyana Parkhalina, Director of the Centre for European Security, Moscow, Russia

Sir Hilary Synnott, Consulting Senior Fellow, International Institute for Strategic Studies (IISS), Former UK High Commissioner in Pakistan

Dr. Dmitri Trenin, Director of the Carnegie Moscow Center, Russia

Tomas Valasek, Director of Foreign policy and Defence, Centre for European Reform, London

Adam Ward, Director of Studies, International Institute for Strategic Studies (IISS)

Nicholas Whitney, Senior policy Fellow, European Council of Foreign Relations

Professor Igor Yurgens, Chairman of the Management Board, Institute of Contemporary Development, Russia

Whilst all of the above experts have contributed to discussions which are reflected in the report the International Institute for Strategic Studies (IISS) and the Institute of Contemporary Development (INSOR) are solely responsible for its content. All experts partic-ipated in discussions in their personal capacity.

List of Experts

Oksana Antonenko is a Senior Fellow and the Programme Director for Russia and Eurasia at the International Institute for Strategic Studies. Ms. Antonenko joined the IISS in 1996 as Research Associate. Since becoming the Head of Russia and Eurasia Programme Ms. Antonenko headed research projects on Russian Military reform, Russian-NATO relations, Russian-EU relations, Russia’s regional perspective on foreign and security policy, Security Challenges in Central Asia and Protracted regional conflicts in the South Caucasus.

In 2005-2006 Ms. Antonenko facilitated track two meet-ings between Georgian and South Ossetian senior officials and experts with the aim of promoting conflict resolution in the Georgian-South Ossetian conflict. At present Ms. Antonenko edits IISS Caucasus Security Insight on-line expert journal and directs a Georgian-Russian Dialogue project on the post-August war challenges.

Ms. Antonenko has published extensively on security issues in Eurasia, Russia-NATO and Russia-EU relations as well as on regional conflicts in the South Caucasus. Ms. Antonenko holds degrees from Moscow State University in Political Economy and Harvard University’s Kennedy School of Government (USA) MPP in International Affairs and Security.

Igor Yurgens is Chairman of the Management Board of the Institute of Contemporary Development.

Born in 1952. Igor Yurgens graduated from Moscow State University in economics in 1974 and holds a Doctorate in economics.

Following his studies, Igor Yurgens worked for the Central Council of the Trade Unions of the Soviet Union. Between 1996 and 1997 he was serving as Chairman of the Board of MESKO Insurance Company. In 1998, he became President of the All-Russian Insurance Association. Four years later, he was elected Vice President of the Russian Union of Industrialists and Entrepreneurs (RSPP). Today, Igor Yurgens also serves as First Vice-President of Renaissance Capital Investment Group, Chairman of the Board of Renaissance Capital Bank and as Chairman of the Board of the Institute of Contemporary Development, which aims at facilitating close and systemic relations between the state and Russia’s expert community.

Furthermore, he is Honorary Council General of Monaco in the Russian Federation and a professor at the State University – Higher School of Economics in Moscow.

Igor Yurgens is the recipient of several state and international awards, including the Order of Merit of the Russian Federation, L’Ordre National du Mérite of France and the Order of St. Sergey Radonejsky of the Russian Orthodox Church.

The International Institute for Strategic StudiesArundel House, 13–15 Arundel Street, Temple Place, London wc2r 3dx, UKTel: +44 (0) 20 7379 7676 Fax: +44 (0) 20 7836 3108 Email: [email protected] www.iiss.org

The Institute of Contemporary Development127473 Russia, MoscowDelegatskaya st. 7, building 1Tel./fax: +7(495) 649-18-20Email: [email protected]

Documents

Ending Cold War Legacies; Facing New Threats Together · 2010-11-17 · Towards a NATO-Russia Strategic Concept 4 and security policy, and hence both would significantly benefit from