ВЕСТНИК ГУМАНИТАРНОГО ИНСТИТУТА ТГУedu.tltsu.ru/sites/sites_content/site25/html... · ния, трудовое использование заключённых,

НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛОснован в 2007 г.

$%3(9) /2010

ВЕСТНИК ГУМАНИТАРНОГО ИНСТИТУТА ТГУ

УДК 001ББК 72 В38

В38 Вестник гуманитарного института ТГУ / под ред. Е.Ю. Прокофьевой. – Тольятти : ТГУ, 2010. – Вып. 3(9). – 198 с.

УЧРЕДИТЕЛЬ Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Тольяттинский государственный университет»

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОРЕ.Ю. Прокофьева

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:

А.И. Акопов (научный редактор);Т.Н. Андреюшкина (заместитель главного редактора);

М.А. Венгранович (литературный редактор);Ю.И. Горбунов;О.А. Безгина;Т.Н. Иванова;С.И. Кудинов;

Г.Н. Тараносова;Н.Ф. Шаров;

Г.И. Щербакова

АДРЕС РЕДАКЦИИ: 445667, Самарская обл., г. Тольятти, ул. Белорусская, д.16в

Свидетельство о регистрации ПИ № ФС77-40499 от 06 июля 2010 г.

В журнале «Вестник гуманитарного института ТГУ» публикуются статьи, со-общения, рецензии, информационные материалы по различным отраслям гума-нитарного знания: истории, филологии, философии, психологии, социологии, журналистике.

ISBN 5-7266-© ГОУ ВПО «Тольяттинский государственный университет», 2010

�

СОДЕРЖАНИЕ


ИСТОРИЯ ...........................................................................................................7

Прохоренко И.А. К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОФСОЮЗНОЙ РАБОТЫ НА АРЕНДНЫХ, ЧАСТНЫХ И КОНЦЕССИОННЫХ ПРЕДПРИЯТИЯХ В НАЧАЛЕ 20-х ГОДОВ XX ВЕКА .............................................7

Тимохова Е.А. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТРУДА ЗАКЛЮЧЕННЫХ НА ВОЗВЕДЕНИИ ОБЪЕКТОВ ГИДРОЭНЕРГЕТИКИ В СССР (НА ПРИМЕРЕ СТРОИТЕЛЬСТВА СТАЛИНГРАДСКОЙ ГЭС) ........................................................9

Гурская Н.В. ВЛИЯНИЕ КОЧЕВЫХ НАРОДОВ НА СВОЕОБРАЗИЕ КУЛЬТУРНОГО РАЗВИТИЯ УРАЛЬСКОГО КАЗАЧЕСТВА ................................................. 20

Вещева О.Н. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В Г. О. ТОЛЬЯТТИ ..................................................................... 25

СОЦИОЛОГИЯ.....................................................................................................31

Рохчин В.Е. СТРУКТУРНАЯ ПЕРЕСТРОЙКА ЭКОНОМИКИ МОНОГОРОДА: ОБЪЕКТИВНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ И ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАУЧНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ .........................................................................31

Цветкова И.В. ДИНАМИКА ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ ТОЛЬЯТТИНСКОЙ МОЛОДЕЖИ ...........................................36

Ростова А.В. ГЕНДЕРНАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ ЖИТЕЛЕЙ Г. О. ТОЛЬЯТТИ ..........................................................................42

ПСИХОЛОГИЯ ....................................................................................................46

Николаева С.Ю. ПРОБЛЕМА ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ С ПОЗИЦИЙ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА ............................46

Костакова И.В.

ИЗУЧЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ С ПОМОЩЬЮ ТЕЛЕФОНА ДОВЕРИЯ ................................53

ФИЛОСОФИЯ ....................................................................................................61

Гришин А.А. ЭКСПОЗИЦИЯ КРЕАЦИОНИЗМА ЧЕРЕЗ ДИАЛЕКТИКУ СУЩЕГО И МЕОНА В ПАТРИСТИКУ.........................................................................61

ВЕСТНИК ГУМАНИТАРНОГО ИНСТИТУТА. 2010. Н 3(9)

�

Тарабаров В.В.

К ВОПРОСУ О ПРАКТИЧЕСКОЙ РЕАЛИЗАЦИИ РУССКОЙ ИДЕИ: КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ........64

ФИЛОЛОГИЯ ......................................................................................................75

Андреюшкина Т.Н. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ В ЖЕНСКОЙ ПОЭЗИИ ГДР ...................................................75

Гречишкина Е.А.

ФУНКЦИИ ИЗОЛЯЦИИ: «ОСЕННИЕ ЦВЕТЫ» Х. ДОМИН .............................................83

Мокеева Г.И.

МУЗЫКА КАК «ЯСНО ОСОЗНАННОЕ ЧУВСТВО»(НА МАТЕРИАЛЕ СОЧИНЕНИЙ Э.Т.А. ГОФМАНА) ............87

Николенко Е.Е.

«РОМАНТИЧЕСКИЙ ЭГОИСТ» Ф. БЕГБЕДЕРА КАК РОМАН-ДНЕВНИК ...........................................................95

ЛИНГВИСТИКА и МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ .................99

Запорожец М.Н. РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ: ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛЕВОЙ СТАТУС, ОСОБЕННОСТИ, СТРУКТУРА, ВИДЫ АНАЛИЗА .......................................................................99

Венгранович М.А. ПОСТОЯННЫЙ ЭПИТЕТ КАК СРЕДСТВО ОБОБЩЕННОСТИ В СТРУКТУРЕ ФОЛЬКЛОРНОГО ТЕКСТА ....................................................106

Исенбаева Г.И. ОБЪЕКТНО-СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ (ОСА) В СИСТЕМЕ РАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ ТЕКСТА...........................................................112

Ведерникова Ю.В. ТЕЗАУРУС КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИКИ И СОВРЕМЕННЫЙ ПРОДУКТ ............................................117

Устинов В.А. ТЕЗАУРУСНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «РАСПОЗНАВАНИЕ ПРОИЗНЕСЕННОГО СЛОВА» КАК КОМПОНЕНТА ПРЕДМЕТНОЙ ОБЛАСТИ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ПСИХОЛИНГВИСТИКИ .........................121

ЖУРНАЛИСТИКА............................................................................................127

Щербакова Г.И. ГАЗЕТА В. МЕЩЕРСКОГО «ГРАЖДАНИН» КАК ОРГАН КОНСЕРВАТИВНОГО ДВОРЯНСТВА: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ ...............................................127

Макушин Л.М. ТРАНСФОРМАЦИЯ ЦЕНЗУРНОГО РЕЖИМА В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД (1862 г.) ..........................135

Тараканова Н.И. «LA GAZETTE» КАК ПЕРВАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ГАЗЕТА ФРАНЦИИ (1631 г.) ....................................................144

�


НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ ............................................................................150

Сюткина Е.А. ТЕМА УТРАЧЕННОЙ РОДИНЫ В ПОЭЗИИ НЕЛЛИ ЗАКС .....................................................150

Борисова О.В.

РОК-ПОЭЗИЯ КАК ЯВЛЕНИЕ РУССКОЙ ПОЭЗИИ БРОНЗОВОГО ВЕКА ...............................................154

ОТЧЕТЫ ..........................................................................................................158

Андреюшкина Т.Н. МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ«ДИАЛОГ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ГЕРМАНИЕЙ: ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ» (14-15 мая 2010 г.) ....................................................158

Кудинов С.И. ВСЕРОССИЙСКАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «САМОРЕАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ» (27-28 мая 2010 г.)................161

Горбунов Ю.И. II МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И ПРИКЛАДНОЙ ЛИНГВИСТИКИ И ОПТИМИЗАЦИЯ ПРЕПОДАВАНИЯ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ. ПАМЯТИ Р.Г. ПИОТРОВСКОГО» (5-7 октября 2010 г.)...............................165

РЕЦЕНЗИИ .....................................................................................................168

Ипполитов Г.М. В.А. ГУРОВ. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙН И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: ПЕРВЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ (1988–2005). – ТОЛЬЯТТИ–САМАРА, 2010. – 208 С. ............168

Шаров Н.Ф.

КАРТИНА ГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ ТОЛЬЯТТИ: ОПЫТ КОМПЛЕКСНОГО НАУЧНОГО ПОДХОДА / ПОД РЕД. В.П. ОВСЯННИКОВА, И.В. ЦВЕТКОВОЙ. – ТОЛЬЯТТИ: ТГУ, 2010. – 210 С. .................................................171

Ерохин А.В. Т.Н. АНДРЕЮШКИНА. НЕМЕЦКОЯЗЫЧНЫЙ СОНЕТ: ЭВОЛЮЦИЯ ЖАНРА. – ТОЛЬЯТТИ: ТГУ, 2010. – 379 С. .......173

Фадеева Л.Ю. ZHADEYKO, MARINA. ANTHROPOLINGUISTIC ASPECT OF ENGLISH POLYSEMY. – LONDON: LULU, 2010. – 98 P. .......175


�

НАШИ ЮБИЛЯРЫ .........................................................................................177

Тараканова Н.И. «НАДО ЛЮБИТЬ ПРЕДМЕТ, СТУДЕНТОВ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО»: К ЮБИЛЕЮ ГАЛИНЫ ИВАНОВНЫ ЩЕРБАКОВОЙ ........................................................177

Андреюшкина Т.Н. CURRICULUM VITAE: К ЮБИЛЕЮ ЮРИЯ ИВАНОВИЧА ГОРБУНОВА .............178

Никитина Ю.А. ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ: К ЮБИЛЕЮ ГАЛИНЫ ВЛАДИСЛАВОВНЫ АРТАМОНОВОЙ .....................................180

НАШИ АВТОРЫ...............................................................................................182

COnНNTENНTS........................................................................................................188

ПРАВИЛА ПУБЛИКАЦИИ И ТРЕБОВАНИЯ К ОФОРМЛЕНИЮ РУКОПИСЕЙ ...............................................................195

�

ИСТОРИЯ

УДК 94(47+57)(4704)

К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОФСОЮЗНОЙ РАБОТЫ НА АРЕНДНЫХ, ЧАСТНЫХ И КОНЦЕССИОННЫХ ПРЕДПРИЯТИЯХ В НАЧАЛЕ 20-Х ГОДОВ XX ВЕКА

И.А. Прохоренко

В статье рассмотрен начальный период организации работы советских профсо-юзов на арендных, частных и концессионных предприятиях в условиях осуществления новой экономической политики. Освещены основные моменты в работе профсоюзных организаций и причины медленной перестройки их работы.

Ключевые слова: профсоюзы, частные, арендные и концессионные предприятия, коллективный договор, охрана труда, заработная плата.

20-е годы XX века перед советскими профсоюзами встала сложная проблема корректировки работы в условиях модернизирующейся эко-номики. В связи с переходом к новой экономической политике и по-явлением арендных, частных, а затем и концессионных предприятий,

профсоюзные организации оказались перед необходимостью перестроить свою работу в соответствии с новыми условиями.

Летом 1921 года ВЦСПС и губпрофсоветы обратили внимание низовых профсоюзных организаций на необходимость охвата своим влиянием рабочих и служащих, занятых в частной промышленности: «все рабочие частновла-дельческих предприятий обязаны состоять членами союзов. При найме рабо-чих предпочтение оказывается членам союзов» [1]. В то же время специально оговаривалось, что членами союзов не могут быть «владельцы или арендаторы предприятия; лица высшей администрации; одиночки, работающие на дому для данного предприятия» [2].

На пленуме ВЦСПС 23 июня 1921 года рассматривался вопрос «Об услови-ях организации труда на частных предприятиях». В августе 1921 года ВЦСПС утвердил специальное положение о коллективных договорах на частных пред-приятиях. В ноябре 1921 года состоялась Всероссийская конференция по ох-ране труда, на которой была отмечена необходимость всемерно бороться с эксплуатацией рабочих на частных предприятиях. При ВЦСПС было создано специальное Бюро частных предприятий.

В


�

В Самарской губернии ГСПС, например, создал в феврале 1922 года специ-альное совещание для работы на частных предприятиях. На этом совещании об-суждались вопросы страхования рабочих, организации центральной конфликт-ной комиссии. Однако это совещание просуществовало всего один месяц и было ликвидировано в ходе кампании по сокращению комиссий и заседаний [3].

На съездах профсоюзов были определены формы профсоюзной работы на частных, арендных и концессионных предприятиях «в зависимости от количества рабочих» [4]. На предприятиях с численностью 50–25 человек организовывались самостоятельные фабрично-заводские комитеты или ячейки, которые «существу-ют по смете, утвержденной союзом, за счет предпринимателя, что оговаривается в коллективном договоре» [5]. На мелких предприятиях, объединенных одним сою-зом и расположенных поблизости друг от друга, организовывался объединенный групповой комитет (группком), который действовал на основе положения о ФЗК. Если же расположение частных предприятий не давало возможности создать группком, то выбирались профуполномоченные, которые несли ответственность за всю профсоюзную работу [6].

К числу приоритетных направлений в работе профсоюзов относилось заклю-чение коллективных договоров с хозяевами предприятий, т. к. договора включали в себя практически все вопросы регулируемые союзами. Руководящими органа-ми ВЦСПС были разработаны инструкции о порядке заключения коллективных договоров и примерные коллективные договоры. Было определено, что «коллек-тивный договор заключается Губернским Отделом Союза и утверждается Губпро-фсоветом, которые, по своему усмотрению, могут поручить заключение таковых Уездотделениям союзов и утверждение их Упрофбюро» [7].

Основными задачами профсоюзных органов на предприятиях негосударс-твенного типа были также: определение норм и форм оплаты труда работников данного предприятия; контроль за выполнением должностных обязанностей работником, положением учеников, приемом и увольнением рабочих, орга-низацией сверхурочных работ, соблюдением правил внутреннего распорядка, и др. Однако профсоюзные органы не имели права непосредственно вмеши-ваться в «производственно-техническую и хозяйственную жизнь предпри-ятия», должны были решать все вопросы, связанные с трудом рабочих и слу-жащих [8]. В арендных и концессионных предприятиях профсоюзы вели свою работу по контролю над производством, как через свои комитеты, так и через особо уполномоченных государством лиц, которые «утверждаются правитель-ством из кандидатов, представленных профсоюзами» [9].

Пристальное внимание профсоюзные организации должны были уделять вопросам нормы и оплаты труда, принимая участие в установлении расценок при сдельных работах и контроле за соблюдением тарифных ставок. В области охраны труда профсоюзные органы должны были следить за тем, чтобы предприниматель неукоснительно соблюдал все законы об охране труда, причем сверхурочные ра-боты в концессионных и арендных предприятиях «могли применяться в случаях исключительных и каждый раз с согласия союза» [10].

Руководящие органы профсоюзов обращали внимание своих уполномо-ченных на частных предприятиях и на то обстоятельство, что «без ведома со-юза предприниматель не может уволить рабочих и служащих по каким бы то ни было причинам за исключением чисто уголовных преступлений» [11]. Для разрешения спорных моментов при увольнении создаются специальные комиссии.

�

ИСТОРИЯ

Большое внимание профсоюзы уделяли и росту политического и культурного уровня трудящихся: «ведя культурно-воспитательную работу, профсоюзы должны воспитывать в духе пролетарской дисциплины» [12].

Губернские и уездные профорганы проводили детальное обследование пред-приятий, организовывали делегатские собрания и общие собрания рабочих. В результате обследования работы губернских профсоюзных организаций было выявлено, что работа с частными предприятиями, хотя еще не налажена долж-ным образом, но все-таки уже ведется. «Общим недостатком в работе по регули-рованию труда в частных предприятиях является крайне медленное проведение в жизнь коллективных договоров» [13]. Для исправления этого ВЦСПС активизи-ровал работу по созданию типовых коллективных договоров.

Таким образом, трудности организации профсоюзной работы в условиях пе-рехода к НЭПу заключаются, на наш взгляд, в самих условиях формирования со-ветских профсоюзов, которые в основном возникали в результате политической инициативы рабочих в революционный период и, следовательно, имели неболь-шой опыт работы на частных предприятиях.

Библиографический список

1. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 155. – Л. 5.2. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 99. – Л. 10.3. См.: Отчет Самарского губсовета профсоюза. (1�21–1�22). – Самара, 1923. – С. 75.4. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 469. – Л. 2.5. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 99. – Л. 10.6. Правда. – 1922. – 12 июня.7. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 155. – Л. 5.8. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 469. – Л. 2.9. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 469. – Л. 3.10. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 469. – Л. 4.11. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 469. – Л. 4.12. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 5. – Д. 99. – Л. 10.13. ГАРФ. – Ф. 5451. – Оп. 6. – Д. 264. – Л. 5.

УДК 94(47)

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТРУДА ЗАКЛЮЧЁННЫХ НА ВОЗВЕДЕНИИ ОБЪЕКТОВ ГИДРОЭНЕРГЕТИКИ В СССР (НА ПРИМЕРЕ СТРОИТЕЛЬСТВА СТАЛИНГРАДСКОЙ ГЭС)

Е.А. Тимохова

На примере использования принудительного труда заключённых на строитель-стве Сталинградской (Волгоградской) ГЭС исследована роль лагерной экономики в СССР.


10

Ключевые слова: ГУЛАГ, численность и категориальный состав, режим содержа-ния, трудовое использование заключённых, лагерная экономика.

роблемы «ГУЛАГа» до сих пор остаются социально значимыми и ак-туальными для российского общества. Выявление корней сталинской лагерной системы, механизмов её функционирования и последствий дает возможность корректировать программы социально-экономичес-

кого и политического развития регионов, формировать стратегию патриотичес-кого воспитания, содействовать восстановлению доброго имени жертв полити-ческих репрессий, оптимизировать модель взаимодействия власти и общества.

Выявление механизмов и закономерностей функционирования лагерной эко-номики позволяет определить значение принудительного труда в советской эко-номике и его роль в социалистической модернизации страны. Цель данной ста-тьи – выявление роли и значения труда заключённых на строительстве крупных объектов гидроэнергетики на примере возведения Сталинградской ГЭС.

Использование труда заключённых при возведении крупных гидротехнических сооружений являлось важным направлением деятельности ОГПУ – НКВД – МВД и неотъемлемым элементом советской экономики, основанной в 1930–1950 гг. на применении принудительного труда.

Первым значительным энергетическим объектом ОГПУ стала Туломская ГЭС – важная составная часть Беломорско-Балтийского комбината, самая северная гидро-станция СССР. Она строилась в 1930-е годы в тяжелых климатических условиях Запо-лярья. Крупными гидротехническими объектами, воздвигаемыми в середине 1930-х годов, были Угличская и Рыбинская электростанции на Волге [1].

В сентябре 1940 года в связи с увеличением количества гидротехнических объектов и ГЭС, строительство которых было поручено НКВД, был создан спе-циальный главк – Главное управление гидротехнического строительства (Глав-гидростой) НКВД СССР. Начальником Главгидростроя, а по совместительству и заместителем начальника ГУЛАГ НКВД, был назначен Я.Д. Рапопорт [2].

С конца 1940-х годов силами заключенных возводились огромные, требующие значительных контингентов рабочей силы, сооружения, названные официаль-ной пропагандой «сталинскими стройками коммунизма». Среди них были Вол-го-Донской канал и Цимлянская ГЭС, а также Сталинградская и Куйбышевская ГЭС. Проектно-изыскательские работы по последним объектам в соответствии с поручением правительства начались МВД в 1949 году [3].

В мае 1950 года выделение заключенных для объектов Министерства элект-ростанций достигло пика [4]. Самыми значительными по масштабам использова-ния принудительного труда в это время были стройки Нижне-Туринской ГРЭС в Свердловской области, Молотовской ГЭС, Мингечаурской ГЭС в Азербайджане, Горьковской ГЭС, треста «Волгострой» [5].

Строительство Сталинградской ГЭС было объявлено через год после начала возведения другого крупного объекта энергетики на Волге – Куйбышевской ГЭС. Постановлением Совета Министров СССР от 16 августа 1950 года на Минис-терство внутренних дел СССР было возложено проектирование и строительство Сталинградской гидроэлектростанции и магистрального канала, которое плани-ровалось закончить в 1956 году. 31 августа постановление о строительстве Сталин-градской ГЭС было опубликовано в печати.

Для реализации запланированных работ приказом МВД № 0558 от 17 авгус-та 1950 г. вместе с созданием строительной организации «Сталинградгидрострой»

П

11

ИСТОРИЯ

был организован исправительно-трудовой лагерь Сталинградгидростроя, пере-именованный 9 сентября 1950 г. приказом МВД СССР № 0612 в Ахтубинский ИТЛ (закрыт лагерь был в мае 1953) [6]. С августа 1950 года лагерь был подчинён Сталинградгидрострою МВД, а апреля 1953 года ГУЛАГу МЮ СССР.

На строительстве Сталинградской ГЭС заключённые привлекались к разра-ботке каменных карьеров, перевозке грузов по Волге, строительству соедини-тельного канала между Волгой и Ахтубой, автобаз, складов, ремонтно-механи-ческого и авторемонтного заводов, временных автодорог, жилых домов, объектов соцкультбыта, водопровода и канализации на левом берегу Волги, дома отдыха и пионерлагеря, рыболовецкого хозяйства, к строительству жилых домов в Ста-линграде, работе на заводе 264 МРФ, в СМУ Министерства промышленности в посёлке Разгуляевка Сталинградской области, на лесозаводе им. Куйбышева в районе ст. Ельшанка Сталинградской железной дороги, к погрузочно-разгрузоч-ным и столярным работам [7].

Использование заключённых на строительстве было особенно интенсивным до 1953 года. После смерти Сталина и последовавшей амнистии доля труда спец-контингента стремительно снижалась, завершение строительства ГЭС велось в основном силами вольнонаёмного состава.

Численность и состав заключённых. Согласно приказу об организации Ахту-бинского ИТЛ, в 1950 году в лагерь планировалось завести 4 тыс. заключённых [8]. Уже в 1951 году на строительстве должно было быть 11 360 заключенных, а к 1956 году их количество планировали довести до 99 200 человек [9].

Однако на заявленные планом цифры лагерь не вышел. Наполнить лагерь в течение года до 11 тыс. заключённых было невозможно: во-первых, в силу отсутс-твия у ГУЛАГа нужного количества годного для использования в данном строи-тельстве контингента; во-вторых, из-за медленного обустройства лагеря (строи-тельства жилых и других бытовых помещений, наполнения лагеря охраной и т. п.). Достичь запланированных показателей 1956 года помешала амнистия 1953 года и постепенное сворачивание системы использования принудительного труда за-ключённых в СССР.

В реальности к началу 1951 года численность спецконтингента составила 4980 чел., а в начале 1953 года был достигнут максимальный для лагеря показатель в 26 044 заключённых (вольнонаёмный состав на строительстве в эти годы насчи-тывал 11 тысяч), однако уже к 1 ноября того же года число заключённых сократи-лось до 38 человек [10].

В целом по ГУЛАГу для периода 1950 – первой половины 1953 года было ха-рактерно преобладание заключённых, осуждённых за уголовные преступления и контрреволюционную деятельность, на срок более 10 лет [11]. Расположение стройки в центре страны и характер выполняемых работ определили специфику категориального состава заключённых Ахтубинского ИТЛ.

По срокам осуждения на протяжении 1951–1953 гг. преобладали осуждённые на срок от 5 до 10 лет [12]. Стратегическое значение строительства и местораспо-ложение объекта способствовали сохранению на строительстве Сталинградской, как и Куйбышевской ГЭС, высокой доли заключенных, содержащихся на общем режиме [13].

Руководство крупных строек, расположенных в центре страны, в том числе строительства Куйбышевской и Сталинградской ГЭС, предпочитало иметь дело с заключёнными, осуждёнными за бытовые преступления, за расхищение соци-алистической собственности. Поступление в лагеря уголовно-бандитствущего


12

элемента незамедлительно приводило к нарушению лагерного режима, частым отказам от работы, и в результате, к снижению производительности труда и не-выполнению плановых показателей. Осуждённые за тяжкие уголовные и контр-революционные преступления, как правило, направлялись в лагеря, расположен-ные в отдалённых районах страны. В Ахтубинском ИТЛ по статейным признакам преобладали осуждённые за расхищение социалистической собственности, за должностные и бытовые преступления [14]. Однако уже в 1952 году произошли изменения в составе спецконтингента Ахтубинского лагеря: возросло число за-ключённых, осужденных за уголовные преступления [15].

В силу специфики выполняемых спецконтингентом работ руководство СГС и лагеря считали крайне нежелательным направление в лагерь женщин. Их появ-ление в лагере с учётом, что основная масса заключённых мужчины, приводило к частым нарушениям лагерного режима [16]. Тем не менее на 30 декабря 1952 г. в лагере содержалось 3004 женщин (в ЛО № 12 и 16 отдельно от мужчин) [17].

В связи с характером выполняемых работ в лагере преобладали заключенные первой категории трудоспособности – «полноценная рабочая сила, пригодная к выполнению всякого рода производственных физических работ». Доля заключён-ных первой категории трудоспособности на протяжении всего времени существо-вания лагеря составляла 70–80% от общего числа [18].

Особой заботой руководства лагеря и строительства ГЭС был завоз квалифи-цированной рабочей силы. На начало строительства была составлена заявка на таких специалистов – 1710 чел., предусмотрен завоз в октябре – ноябре 1950 г. – 1881 человек. По состоянию на 31 января 1951 г. было завезено 317 (из 500) специ-алистов, а также 1053 (из 1210) квалифицированных рабочих [19]. Несмотря на за-держки в этапировании, в 1950–1951 годах заявки Сталинградгидростроя на завоз таких заключенных МВД СССР удовлетворяло полностью [20].

В целом по составу и физическому профилю заключённых лагерь считался благополучным на протяжении всего периода существования. Динамика и состав заключённых частично коррелируют со средними показателями по ГУЛАГу, де-монстрирующими резкое сокращение численности заключённых после 1953 года и перевод строек в основном на вольнонаёмный труд.

Режим и условия содержания заключённых. Экономические функции лагеря напрямую зависели от условий жизни и труда заключенных. Строительство Ах-тубинского лагеря началось в октябре 1950 года. Заключённые временно разме-щались в палатках. К концу декабря на строительстве Сталинградской ГЭС было организовано четыре отдельных лагерных пункта, а к 15 марта 1953 г. насчитыва-лось уже 19 лагерных отделений. Основная часть лагподразделений располагалось в районе с. Верхняя Ахтуба.

В 1950–1951 гг. ИТЛ переживал все сложности начального этапа строительс-тва. Одновременно велась постройка кухонь, дезокамер, душевых, жилья. Узким местом оставалось водоснабжение. Средняя температура в жилых помещениях составляла 16° С. Не хватало врачей. Обеспечение продовольствием и вещевым довольствием было удовлетворительным [21].

К концу 1951 года все заключённые содержались на общем режиме и разме-щались в бараках-землянках (ЛО № 1, 2, 3, 5), палатках (ЛО № 3, 14, 11, 9, 18, 15), деревянных бараках (ЛО № 7, 8), бараках – домах из кирпича (ЛО № 13, 11, 9, 10), юртах (ЛО № 17) [22]. Средняя жилая площадь на одного заключённого составля-ла 1,81 м2 при норме 2 м2. Однако в январе 1952 года планировался ввоз 2800 чело-век, что привело бы к сокращению жилой площади на оного человека до 0,8 м2.

1�

ИСТОРИЯ

В связи с нехваткой жилья с конца 1952 года часть заключенных была поселена в каменных домах поселка Волжский.

В 1952 году ситуация в лагере по-прежнему оставалась тяжёлой: строительс-тво большинства лагерных отделений было не закончено, в том числе спецлаг-подразделений строгого режима, штрафного изолятора и пересыльного пункта [23]. Места для размещения нового контингента не было, лагерь не был готов к зиме, «…заключённые вынуждены пить из болот и пожарных водоёмов, что при-вело к массовым кишечным заболеваниям и вспышке дизентерии. В стациона-ре – 350 человек, из них 17 офицеров и солдат» [24]. Имелась завшивленность заключённых и частично солдат. Лишь к концу 1952 года ситуация, связанная с медицинским обслуживанием заключенных, стала меняться в лучшую сторону: были открыты новые необходимые специализированные отделения, привлечено 25 врачей, в каждом ОЛП построены лечебные пункты.

Учёт заключённых производился с нарушениями, и в первые месяцы действия лагеря вообще был упущен. В результате чего произошло большое число случа-ев несвоевременного освобождения заключённых [25]. Нарушением являлось и нахождение в жилых зонах большого количества инструментов (топоров, лопат, ломов).

В надзирательской службе использовались лица, имеющие 2–3 класса образо-вания, и солдаты срочной службы, не имеющие необходимых навыков работы. На 1 января 1951 г. в лагере насчитывалось 462 чел. военизированной охраны (9,28% по отношению к списочному составу заключённых при норме 10%). Недоком-плект составил 35–40 чел., что восполнялось самоохраной (74 чел. на 1 января). Незначительный недокомплект охраны сохранялся и в последующие годы. Кроме того, проверки МВД давали в целом низкую оценку состоянию военизированной охраны, например, отмечалось, что 60% личного состава не выполнили второго упражнения по стрельбе [26]. Воинская дисциплина среди личного состава была на низком уровне (самовольные отлучки, пьянство, драки, хулиганство, сон на посту). В 1952 году было зафиксировано 118 случаев нарушения воинской дис-циплины [27].

Нарушения условий содержания заключённых, выявленные в Ахтубинском ИТЛ, в целом были типичными для большинства гулаговских лагерей: нарушения режима сопровождения расконвоированных, отсутствие отстойников, штрафи-золяторов, рассредоточение уголовно-бандитствующго элемента, отсутствие его изоляции, совместное проживание осуждённых по разным статьям, нарушения в трудовом использовании спецконтингента. Проверки со стороны руководства ГУЛАГа были частыми. Документация свидетельствует, что нарушения всегда вы-являлись, и лагерная администрация работала над их устранением, что приводило к улучшению в трудовом использовании и режиме содержания заключенных. Ряд трудностей был связан с тем, что прибытие заключённых опережало строительс-тво лагподразделений. В итоге отмечаются скученность контингента заключен-ных, недостаточное обеспечение вещимуществом, отсутствие должного медицин-ского обслуживания, неполная комплектация надзорсостава, низкая дисциплина среди солдат.

К 1953 году режим содержания заключённых улучшился: были возведены основные жилые помещения, наладилось снабжение вещевым довольствием и медицинское обслуживание. Проблемами по-прежнему являлись плохая орга-низация питания и обеспечение питьевой водой, особенно на производственных объектах.


1�

Несоблюдение режима содержания заключённых нередко приводило к нару-шениям заключёнными лагерной дисциплины. Самым распространённым из них в Ахтубинском ИТЛ был отказ от работ. Только в 1951 году было зафиксировано 1302 случая отказа от работы при общем числе 3015 случаев нарушений режима [28]. Наряду с отказом от работ распространены были картёжные игры, употреб-ление спиртных напитков, нарушения внутреннего распорядка, неподчинение лагерной администрации.

За девять месяцев 1952 года было допущено 5182 нарушений лагерного режи-ма, в том числе 1019 случаев хулиганских действий [29]. Серьёзный инцидент про-изошёл в лагере 29 ноября 1952 г., когда были организованы массовые беспоряд-ки, в результате которых было совершено нападение на штаб лагерного отделения № 18. В итоге были взломаны железные сейфы, из которых похищена вся доку-ментация, старшему надзирателю нанесено ранение. В 1952 году бандпроявления привели к восьми убийствам, 44 заключённых было ранено [30].

Одним из самых серьёзных нарушений лагерной дисциплины считались по-беги заключённых. Так, в 1951 году из лагеря бежало 25 человек, из них в апре-ле – мае 10 побегов, в том числе один групповой (7 человек) [31]. Побеги были следствием скопления рецидивистов и злостных нарушителей режима. Нередко побеги допускались вследствие несоблюдения режима содержания и трудового использования спецконтингента. В 1952 году в лагере выявлено отсутствие рвов и иных препятствий против побегов на автомашинах, в некоторых местах не были оборудованы вышки либо на них отсутствовали средства сигнализации и связи. Вывод заключённых на работы производился зачастую колоннами в 400–600 че-ловек пешим порядком на расстояние до 8 км без офицерского состава [32]. В це-лом по числу и характеру нарушений лагерного режима Ахтубинский ИТЛ оста-вался относительно благополучным.

В 1953 году количество бандпроявлений в лагере сократилось по сравнению с предшествующими годами. Резкому снижению числа нарушений лагерного режима во многом способствовал указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1953 г. о введении смертной казни «за бандпроявления в лагерях».

В целом условия содержания заключенных в лагере оценивались как хорошие либо удовлетворительные. Имевшиеся в первые годы недостатки были вызваны трудностями, связанными со строительством жилых, коммунально-бытовых по-мещений, становлением всей лагерной инфраструктуры. По жилищно-бытовым условиям и режиму содержания Ахтубинский ИТЛ являлся одним из благополуч-ных послевоенных гулаговских лагерей. Его строительство велось интенсивно, а спецконтингент привлекался на тяжёлые работы начального этапа возведения ГЭС.

Трудовое использование заключённых. Производительность труда в первые годы существования лагеря была низкой. Вывод заключенных на объект в дека-бре 1951 года составил 78,2% к списочному составу. Простои в декабре составили 2896 чел./дней [33]. Вероятно, фактически простоев было больше, чем зафикси-ровано документально. Так, во втором квартале 1952 года ежедневно не выводи-лось на работы 1261 чел. До 40% всех сдельщиков не выполняли норм выработки, в отдельных лагпунктах до 85,7 (ЛО № 17) – 99% (ЛО № 18) [34].

Контингент должен был использоваться на производстве по девять часов с пе-рерывом на обед. Однако сразу же начались нарушения в режиме работы спецкон-тингента: имели место случаи непредставления выходных дней. У большинства заключённых восемь часов, предназначенные для сна, не использовались полно-

1�

ИСТОРИЯ

стью по назначению, так как вечером заключённые были заняты приготовлением пищи непосредственно в жилых секциях, по причине отсутствия кухонь, а вывод заключённых на работу затягивался из-за несовершенства процесса утреннего развода [35]. Заключённые использовались прежде всего на погрузочно-разгру-зочных и земляных работах. Бригады формировались по категориальному при-знаку, однако отмечены случаи, когда II категория заключённых (по физическому профилю) использовалась на тяжёлых работах.

Самыми распространёнными причинами невыполнения производственных норм являлись простои. Они могли озникать по вине лагерного начальства: от-сутствие охраны; несвоевременный вывод на работу (из-за того что заключённые доставлялись на объект пешком за счёт рабочего времени); преждевременный съём с объектов – в результате чего ежедневно терялось от 1,5 до 2 часов рабочего времени. Простои случались и по вине строительства: отсутствие определенного фронта работ, отказ начальников участков от закреплённых за ними заключён-ных, выдача нарядов с опозданием, приписки, выписки на вымышленные работы, выводы на работы без оформления нарядов-заданий [36]. Так, 27 сентября 1951 г. «на строительство автодороги нарядов-заданий не было до 12 часов дня. На работу было выведено 83 чел., а самосвалов выделено всего 8 единиц, в результате чего 30–40 чел. работали, а 40–50 лежали и ничего не делали» [37]. План строитель-ства Сталинградской ГЭС с наполнением контингента заключёнными в качест-ве основной рабочей силы не увязывался. Из-за отсутствия четко определенного фронта работ большое количество заключённых было не трудоустроено.

Несмотря на все сложности в трудовом использовании заключённых, уже к 20 августа 1951 г. установленный правительством годовой план строительно-монтажных работ был выполнен, а в 20-х числах декабря удалось выполнить уд-военную годовую норму, т. е. за один год сделать два годовых плана. Выработка на 1 чел./день составила 118,1%. Большинство лагподразделений стали рента-бельными [38]. В октябре 1952 года на основных работах использовалось 81,6% (22755 чел.), на внутренних работах в лагере – 9,2% (2586 чел.). Не работало по различным причинам 9,2% (2558 чел.), из них 1130 чел. из-за отсутствия фронта работ, строительных материалов или транспорта.

Из 22755 чел., занятых на основных работах, 1562 – на должностях ИТР и на работах с повременной оплатой, 21193 чел. – на физических работах со сдельной оплатой труда. Основная масса работников со сдельной оплатой труда выполня-ла нормы на 120–199% (9120 чел.), до 60% нормы выполняли 3804 человека. Не выполняли норму 5,9% (7622 чел.). Средняя производительность труда за ок-тябрь – 119,8%. Выработка на один трудодень в среднем по ИТЛ составила 23 руб. 55 коп. (119,8% плана – 19 руб. 65 коп.) [39]. При недостатке рабочей силы план выполнялся за счёт увеличения количества заключённых, выводимых на основ-ное производство.

Однако при выполнении в целом производственных норм и планов говорить о какой-либо стабильности в трудовом использовании спецконтингента данные источников не позволяют. Производительность и выработка на 1 чел./день всегда оставалась на грани плана, при редком его превышении и нередком невыполне-нии плановых норм.

Зарплата, введённая в лагере в 1950 году приказом МВД СССР № 00273, на одного заключённого в 1951 году составила в месяц 137 руб. 54 коп. (181,6% пла-на). Примерно на том же уровне зарплата оставалась и в 1952 году: I квартал – 137 руб., II квартал – 138 руб., III квартал – 149 руб. и IV квартал – 132 рубля. При


1�

этом 70% заработанных заключенными денег уходило на и госсодержание: пита-ние и вещевое довольствие. В конечном итоге заключенные получали 1/3 от зара-ботанных ими денег, что снижало эффективность данной формы стимулирования труда спецконтингента [40].

После введения системы зачетов (при выполнении нормы на 121% и выше один день ударной работы засчитывался за три дня) на строительстве возросла производительность труда, а на большинстве участков выполнялся производс-твенный план.

На Сталинградгидрострое эта система начала внедряться с 1 января 1952 года, однако распространялась не на все категории заключенных. Исключение соста-вили осуждённые за контрреволюционные преступления, бандитизм и за хище-ния государственного и общественного имущества [41].

Одним из методов поощрения также было расконвоирование заключенных. А для стимулирования труда заключенных в ноябре 1950 года при Управлении «Ста-линградгидростроя» был организован Центральный штаб по руководству трудо-вым соревнованием среди заключенных [42].

С целью увеличения количества заключенных-специалистов на строительстве было организовано обучение. Основной формой обучения спецконтингента на Сталинградгидрострое были курсы без отрыва от производства. Благодаря курсам повышения квалификации к лету 1952 года 224 должности вольнонаемных бри-гадиров были заменены заключенными. Было отмечено перевыполнение произ-водственного плана прошедшими обучение заключенными [43].

При всей ценности квалифицированной рабсилы она не всегда использова-лась по назначению. Так, в первой половине 1951 года в Сталинградгидрострое около 160 заключённых инженеров и техников, направленных по специальному наряду ГУЛАГа, а также 4863 заключённых, имеющих рабочие специальности и квалификацию, не работали по специальности, а лишь частично использовались на общих работах [44].

На строительных объектах отмечались случаи грубого нарушения техники безо-пасности: заключённые работали без страховки, без соответствующей спецодежды, что приводило к травматизму среди спецконтингента. Основной производственной травмой были ожоги известью глаз и рук, переломы конечностей [45].

После объявления амнистии и вывоза большей части заключённых из лагеря в 1953 году перед руководством Сталинградгидростроя остро встал вопрос обес-печения объекта рабочей силой. Тяжелый период продлился до конца 1954 года Использование Сталинградгидростроем на основных строительных участках вольнонаемной рабочей силы (рабочие автотранспорта, экскаваторщики, бульдо-зеристы, энергетики, рабочие водного транспорта), позволило не прерывать рабо-ту полностью, хотя объёмы строительства были сокращены.

В то же время активно велась вербовка новых рабочих. Правительство выде-лило Сталинградгидрострою квоту в 16300 рабочих, из них более 6000 поступило по оргнабору, а 2434 из сферы сельского хозяйства. Из годовых отчётов и объ-яснительных записок к ним, направляемых из управлений строительства СГС в министерство строительства электростанций СССР, становится очевидным, что после перехода строительства на вольнонаёмный труд возникли серьёзные труд-ности с кадрами: нехватка рабочей силы, в особенности квалифицированных ра-ботников, высокая текучесть кадров. Так, в 1955 году на строительство прибыло 15318 вольнонаёмных, убыло 9067 чел., из них по уважительной причине 5972, са-мовольно оставили строительство 1560 человек [46]. Перелом в комплектовании

1�

ИСТОРИЯ

кадров произошёл в 1956 году с улучшением жилищно-бытовых условий строите-лей и постепенным снижением объёма строительных работ [47]. Руководству Ста-линградгидростроя удалось сохранить жизнеспособность стройки и завершить строительство.

Таким образом, оптимальные показатели трудового использования заключен-ных на строительстве Сталинградской ГЭС достигались при соблюдении лимита наполнения лагеря и непревышении минимальной доли уголовно-бандитствую-щего элемента. Снижение же производительности труда объяснется отсутствием заранее утвержденного плана работ, несогласованностью действий руководства лагеря и строительства, нехваткой строительных материалов, слабой механизаци-ей погрузочно-разгрузочных работ, несоблюдением условий труда заключенных.

Возведение ГЭС пришлось на период кризиса лагерной экономики и поис-ка новых форм стимулирования труда заключенных. Восстановление зарплат и системы зачетов позволило повысить производительность труда в ИТЛ. Однако о стабилизации процесса использования трудового контингента заключенных гово-рить не приходится. В отличие от Куйбышевгидростроя, где спецконтингент ак-тивно использовался до 1956–1957 гг., и заключённые сыграли решающую роль в возведении гидростанции, использование труда заключенных Ахтубинского ИТЛ нельзя считать регулярным на протяжении всего строительства Сталинградской ГЭС. Они составили основную рабочую силу только на первом этапе строительс-тва в 1950–1953 гг., когда были привлечены к разработке каменных карьеров, под-готовительным работам по котловану, строительству объектов инфраструктуры. Основной же фронт работ, особенно связанный с применением квалифицирован-ных работников, был выполнен вольнонаёмными кадрами.


1. Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР: собр. документов и фотографий. – М., 2008. – С. 18.

2. Там же. – С. 18.�. Приказ МВД СССР «О проектно-изыскательных работах по Сталинградской

гидроэлектростанции на р. Волга»; из приказа МВД СССР 0467 «О строитель-стве Куйбышевской гидроэлектростанции на р. Волга» // Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР: собр. докумен-тов и фотографий. – М., 2008. – С. 130 –135.

4. Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР: собр. документов и фотографий. – М., 2008. – С. 21.

5. Там же. – С. 21.�. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923–1960: справочник. –

М., 1998. – С. 150.�. Там же. – С. 150.8. Приложение к приказу МВД СССР № 0612–1950 г. План мероприятий по ор-

ганизации исправительно-трудового лагеря МВД при строительстве Сталин-градской гидроэлектростанции // Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР: собр. документов и фотографий. – М., 2008. – С. 138.

�. Глухова, Е.М. Строительство Сталинградской ГЭС: комплектование кадрами, организация труда и быта: автореф. … канд. ист. наук / Е.М. Глухова. – Волго-град, 2007.

10. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. – С. 151.


1�

11. См.: Земсков, В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологи-ческие исследования. – 1991. – № 7. – С. 6; Справка о количестве осуждённых за 1939–1953 гг. // ГУЛАГ (главное управление лагерей) 1918–1960 гг.: сб. доку-

ментов / сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. – М., 2002. – С. 434.12. Так, на 01.10.52 г. в лагере насчитывалось 2665 осуждённых на срок от 1 до

3 лет, 3536 чел. – от 3 до 5 лет, 13145 чел. – от 5 до 10 лет, 5626 – от 10 до 15 лет, 1403 – от 15 до 20 лет и 654 на срок выше 20 лет (ГАРФ. – Ф.9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянию ИТЛ. – Ахтубинский ИТЛ. 1953 г. – Акт от 18 декабря 1952. – ЛЛ. 14–54).

1�. ГАРФ. – Ф.9414. – Оп. I. – Д. 550. – Ахтубинский ИТЛ и строительство Ста-линградской ГЭС. – 1952 г. – Справки-характеристики лагподразделений. – ЛЛ. 7–26 об.

1�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-декабрь 1951 г. – Докладная записка о ходе реорганизации и строительства Ахтубинс-кого ИТЛ за июль 1951 г. – ЛЛ. 276–287.

1�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянию ИТЛ. – Ахтубинский ИТЛ. – 1953 г. – Акт от 18 декабря 1952. – ЛЛ. 14–54.

1�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-де-кабрь 1951 г. – Справка о ходе организации Ахтубинского ИТЛ на 10 февраля 1951 г. – Л. 44.

1�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. 1 доп. – Д. 439. Приложение к справке о состоянии Ах-тубинского ИТЛ на 30.12.52. – ЛЛ. 269–271.

1�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д.493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-де-кабрь 1951 г. – Справка о ходе организации Ахтубинского ИТЛ на 10 февраля 1951 г. – Л44.

1�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д.493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-декабрь 1951 г. – Справка. – ЛЛ. 4–5.

20. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-де-кабрь 1951 г. – Справка о комплектовании рабочей силой Ахтубинского ИТЛ в 1951 г. – ЛЛ. 214–216.

21. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-декабрь 1951 г. – Докладная записка о ходе организации и состоянии Ахтубинского ИТЛ. – Л. 13–16.

22. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянию ИТЛ. Ахтубинский ИТЛ. 1953 г. – Сведения о вводе в эксплуатацию лагерных объектов по Ахтубинскому ИТЛ на 1 декабря 1952 г. – Л. 66.

2�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянию ИТЛ. Ахтубинский ИТЛ. – 1953 г. – При-каз о результатах проверки состояния Ахтубинского ИТЛ. – Сентябрь 1952 г. – ЛЛ. 1–9.

2�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянии ИТЛ. – Ахтубинский ИТЛ. – 1953 г. – При-каз о результатах проверки состояния Ахтубинского ИТЛ. – Сентябрь 1952 г. – ЛЛ. 1–9.

2�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянию ИТЛ. – Ахтубинский ИТЛ. 1953 г. – Акт от 18 декабря 1952. – ЛЛ. 14–54.

1�

ИСТОРИЯ

2�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I. – Д. 550. – Ахтубинский ИТЛ и строительство Ста-линградской ГЭС. – 1952 г. – Из записки министра внутренних дел С. Кругло-ва на имя начальника Ахтублага и строительства Сталинградской ГЭС товари-ща Логинова. – ЛЛ. 53–58.

2�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I. – Д. 550. – Ахтубинский ИТЛ и строительство Ста-линградской ГЭС. – 1952 г. – Справки-характеристики лагподразделений. – Л. 51.

2�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. 1 доп. – Д. 439. – Докладная записка о работе Ахту-бинского ИТЛ и строительства СГС за 1951 г. по состоянию на 1 янв. 1952 г – ЛЛ. 46–60.

2�. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянию ИТЛ. – Ахтубинский ИТЛ. – 1953 г. – Све-дения о вводе в эксплуатацию лагерных объектов по Ахтубинскому ИТЛ на 1 декабря 1952 г. – Л.87–88.

�0. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I. – Д. 550. – Ахтубинский ИТЛ и строительство Ста-линградской ГЭС. – 1952 г. – Справки-характеристики лагподразделений. – Л. 51.

�1. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д.493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-декабрь 1951 г. – Справка о состоянии режима содержания и изоляции заключённых в Ахтубинском ИТЛ. – Л. 217.

�2. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. 1 доп. – Д. 439. – Справка о проверке ИТЛ с 6 по 16 мая 1952 г. – ЛЛ. 73–85.

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-декабрь 1951 г. – Докладная записка о ходе организации и состоянии Ахтубинского ИТЛ. – Л. 16–17.

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I. – Д. 550. – Ахтубинский ИТЛ и строительство Ста-линградской ГЭС. – 1952 г. – Заключение по результатам проверки работы Ах-тубинского ИТЛ. – ЛЛ. 65–72)

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-де-кабрь 1951 г. – Справка о ходе организации Ахтубинского ИТЛ на 10 февраля 1951 г. – Л. 57–58.

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянии ИТЛ. – Ахтубинский ИТЛ. – 1953 г. – Акт от 18 декабря 1952. – ЛЛ. 14–54.

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. 1 доп. – Д. 439. – Акт проверок, докладные записки, обзоры, планы мероприятий, справки и переписка по работе Ахтубинского ИТЛ. – Ноябрь 1951 – декабрь 1952. – Акт проверки ЛП № 6 от 25–28 сент. 1951 г. – Л. 7.

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. 1 доп. – Д. 439. – Докладная записка о работе Ахту-бинского ИТЛ и строительства СГС за 1951 г. по состоянию на 1 янв. 1952 г. – ЛЛ. 46–60.

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 713. – Акты проверок, докладные записки, переписка по работе и состоянию ИТЛ. – Ахтубинский ИТЛ. 1953 г. – Сведе-ния о вводе в эксплуатацию лагерных объектов по Ахтубинскому ИТЛ на 1 де-кабря 1952 г. – Л. 70–74.

�0. Глухова, Е.М. Указ. соч.�1. Там же.�2. Там же.��. Там же.


20

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. I доп. – Д. 493. – Ахтубинский ИТЛ. – Январь-де-кабрь 1951 г. – Справка о ходе организации Ахтубинского ИТЛ на 10 февраля 1951 г. – Л 44.

��. ГАРФ. – Ф. 9414. – Оп. 1 доп. – Д. 439. – Справка о проверке ИТЛ с 6 по 16 мая 1952 г. – ЛЛ. 73–85.

��. РГАЭ. – Ф. 9572. – Оп. 1. – Д. 462. – Докладные записки, справки, сведе-ния СГС о состоянии и ходе строительства Сталинградской ГЭС. – 1956 г. – ЛЛ. 5,6.

��. Глухова, Е.М. Указ. соч.

УДК 930.85

ВЛИЯНИЕ КОЧЕВЫХ НАРОДОВ НА СВОЕОБРАЗИЕ КУЛЬТУРНОГО РАЗВИТИЯ УРАЛЬСКОГО КАЗАЧЕСТВА

Н.В. Гурская

Работа посвящена истории формирования особенностей культурного развития уральского казачества в результате интенсивных межэтнических отношений. На сегодняшний день интерес учёных ряда научных направлений обращён к феномену по-лиэтничности. В этой связи изучение этнокультурных особенностей конкретного со-циального образования приобретает новую остроту.

Ключевые слова: полиэтничность, менталитет, племена, быт, нравы, диалект.

ральское казачество является частью военного сословия России на протяжении XVI–XXI вв. Трагическое положение уральских казаков, на сегодняшний день, заключается в их разобщенности: одна часть ка-зачества находится на территории Казахстана, другая часть – на терри-

тории Российской Федерации. В настоящее время можно говорить лишь о едином культурном наследии. Причём, культура уральского казачества носит полиэтни-ческий характер, что примеряет их с разными культурами и народами в прошлом, настоящем и будущем. Изучение особенностей культурного развития уральского казачества поможет найти ключ к пониманию и разрешению насущных проблем, которые стоят перед данным сообществом.

Военное, экономическое и культурное взаимодействие казаков со своими соседями начинается с того времени, когда казаки впервые появились на Яике. Первоначально казакам пришлось вести длительную и упорную войну за сам Яик. Они принимали на себя случавшиеся набеги ногайцев, кокандских, бухарских и хивинских племён. Сами делали набеги, в результате которых привозили не толь-ко добычу, коней, но и женщин в качестве жён. Правда, женщин и детей первона-чально убивали [24, с. 93], но со временем этот жестокий обычай был изжит [13, с. 92–93]. А военное противостояние постепенно сменялось мирным сосущество-ванием и переходом к оседлой жизни.

У

21

ИСТОРИЯ

Некоторые татарские семейства, отделившись от улусов Золотой Орды, так-же искали привольной жизни на берегах Яика. «Сначала оба племени враждовали между собою, но впоследствии вошли в дружелюбные сношения» [26, с. 47]. Ка-заки «жён стали получать себе от них…» [13, с. 92]. По казачьему преданию первая жена, которой сохранили жизнь – Гугниха, была татаркой. О длительности пре-бывания татар в рядах уральского казачества свидетельствует и то, что Старая Та-тарская слобода в Яицком городке возникла, вероятно, одновременно с ним в на-чале XVII века. Новая Татарская слобода в Яицком городке, возникшая в первой половине XVIII века, была заселена выходцами из Казанской губернии [4, с. 5]. В пределах земли Уральского казачьего войска были казачьи населенные пункты, в которых исключительно или почти исключительно проживали татары. Это, на-пример, форпосты-поселки Глининский, Мустаевский, Мухорский, Мухрановс-кий, Озерский [21, с. 127].

Известно, что в Яицкое войско принимались также туркмены, персы [14, с. 48–49], каракалпаки [22, с. 331]. Во второй трети XVIII века начинается наплыв в юго-восточные пределы России переселенцев из Средней Азии, вызванный вторжением персов Надир-шаха. Анна Иоанновна, приняв от каракалпаков про-шение о принятии их в российское подданство, заставила яицких казаков освобо-дить пленных и вернуть им отобранное у них имущество: «От Наших подданных яицких казаков, за неведением вашего вступления в Наше подданство, взяты в полон некоторые каракалпаки, тех отыскав, вам возвратить, и впредь им, яицким казакам, того чинить запретить» [1, Л. 14 об–15]. Часть переселенцев, впоследс-твии, не пожелала вернуться на родину, оставшись на Яике и влившись в местное казачество [8, с. 203].

Ближайшими соседями уральских казаков являлись калмыки. От границ Ки-тая прикочевала часть калмыцкой орды Зюнгор, и около 1630 года половодье кал-мыцких кибиток затопило степи в низовьях Яика. Часть калмыков была зачислена в Яицкое войско [16, с. 87]. При Яицком городке была организована отдельная калмыцкая сотня [19, Л. 501–511]. Появление первых калмыков в рядах яицкого казачества относится к XVII веку [16, с. 139]. Многие калмыки в XVIII веке на Яик попадали уже не в качестве пленников, а приходили сами. Например, владелец 200 кибиток Даши Булатов, желая стать яицким казаком, бросил свое имущество и ушел с женой, детьми и небольшим числом родственников в Яицкий городок [12, с. 52]. С 1738 по 1745 гг. по Верхней яицкой дистанции поселились 574 кал-мыцкие семьи [20, с. 52]. К концу 1745 года в составе Яицкого войска насчитыва-лось 684 крещеных и некрещеных калмыка [17, с. 206]. Основная причина, при-водящая калмыков на Яик, – поиск спасения от притеснений своих феодалов, от лишений междоусобной борьбы. В пределах земль Уральского казачьего войска калмыки проживали компактными группами. Калмыцкими были такие посел-ки, как Кармановский, Кисык-Камышенский, Кызыл-Абинский, Пятимарский, форпост – Кызыл-Убинский. Калмыки населяли также поселки Требушинский, Кирсановский, Кулагинский, Серебряковский, Январцевский, Бударинский, Лбищенский, Вербовский, 1-й и 2-й Чижинский [16, с. 140–141].

Не менее важным и первое долгое время опасным соседом уральских казаков были киргизы (казахи). До середины XIX века постоянно велись столкновения казаков с киргиз-кайсаками. Фольклорный персонаж, легендарный Харко раз-ными хитростями постоянно досаждал киргизам, и им никак не удавалось отом-стить ему. В старинной песне он выступает как защитник земли своей [11, с. 45]. Киргизам не раз доставалось от яицких казаков. «Как разбили казаки Яицкие


22

собраньице киргизское, и, разбивши, стали дуван дуванить…» [11, с. 126]. Киргизы играли роль старинных половцев [25, с. 597]. До Оренбурга по Яицкой линии было опасно проезжать, – писал Паллас «по причине чинимых киргизцами набе-гов» [18, с. 14]. Будучи своеобразной пограничной стражей, казаки регулировали кочевые перемещения казахских родов через Урал и обратно. Со временем между уральскими казаками и казахами сложились дружественные отношения. «Уральск, возникший на границе России, впоследствии стал центром скрещивания скотоп-рогонных, караванных путей, торговли – местом самого тесного сближения рус-ских людей с казахами. Отсюда вглубь казахских степей проникала русская куль-тура, русский более передовой тип хозяйства, русские товары, а навстречу шел скот, животноводческая продукция. В Уральске все чаще стали появляться каза-хи» [26, с. 91]. Во второй половине XIX века казаки говорили по-киргизски чисто и бегло. В это же время Н.Ф. Савичев подчеркнул, что «казаки бывших гурьевских нижних и средних дистанций все знают киргизский язык» [23, с. 41].

Башкиры располагались от Уральского войска к северо-западу. «Башкиры вели независимое от войска хозяйство и не могли пользоваться никакими угодьями Уральского войска» [8, с. 58]. Определённая часть башкир не хотела подчиняться Уральскому войску. Некоторое количество башкирских семей наоборот пожелали находиться в ведении войска. В 1832 году 9-й башкирский кантон, составленный из переселившихся в Саратовскую губернию башкир, был причислен к Уральско-му войску под названием Башкирское отделение [16, с. 12]. Хотя башкиры этого отделения и считались казаками, они не пользовались правами природных ураль-ских казаков, но зато и не имели тех обязанностей службы, которые несли при-родные казаки. Их служба сводилась к наряду в Уральск для городских работ и для усиления иногда городских (полицейских) казаков. Кроме того, башкиры обяза-ны были в своем отделении содержать в 3–4 местах пикеты для отправления под-водной и почтовой гоньбы. По указу от 3 мая 1865 г. Башкирское отделение было упразднено, а башкиры перечислены в крестьянское сословие [2, с. 139]. Правда, некоторые башкиры были оставлены в Уральском войске, в Илецкой станице [3, с. 313].

Нестор Малеча обратил пристальное внимание на значительный пласт каза-чьей лексики – тюркизмы, слова, заимствованные из языка соседних тюркских народов [15, с. 18]. Например, «аир» (вилы или двугорбый верблюд), «айбалта» (топор), «айналып» (обходный путь), «акал» (разум), «акча» (деньги), «амал» (на-хал), «байгуш» (бедняк), «баксы» (колдун) и многое другое. Кроме того, сюда сле-дует отнести слова с тюркским корнем, но переделанные на русский лад. В част-ности, «балаёнок» или «балайка» означает «ребёнок», причём либо киргизский, либо русский, но в насмешку; глагол «ашать» (означающий – «есть», от тюркско-го «аш» – еда), существительные «джуламейка» (кибитка кочевника) или «ему-ранчик» (земляной зайчик). Следует отдельно выделить тюркизмы, означающие блюда кухни тюркских народов, заимствованные казаками. Это «бешбармак», «бугульма», «джурьма» и множество прочих. Особое место занимают тюркизмы, связанные с животноводством и пришедшие от кочевников к казакам, чьё овце-водство и коневодство также имело большие масштабы. Назовём слова «аусыл» (ящур), «байтал» (кобыла-трёхлетка) [9, с. 15].

Уральская культура – это типичное смешение быта и нравов множества наци-ональностей. Н.Ф. Савичев подметил, что приём разведения и кормёжки лошадей и кочевое жилище – кибитка, взяты из опыта киргиз («О способе разведения ло-шадей у уральских казаков»), а навыки огородничества и садоводства заимствова-

2�

ИСТОРИЯ

ны у персов. У последних также были заимствованы предметы одежды, например, женщины поверх сороки одевали персидский шелковый платок (ширинку), кото-рый завязывается на затылке так, чтобы оставались длинные концы [26, с. 42–43]. Н.Ф. Савичев подметил, что в целом бешмет, тулуп, доха, халат, шаровары были заимствованы от тюркских народов. Первое время у уральских казаков бытовал обычай, заимствованный у казахов: «…после уплаты калыма жених получает до-ступ к невесте в юрту, поставленную родителями в ауле невесты для молодых» [13, с. 7]. В течение недели празднования свадьбы ставилось представление с пасту-хом-казахом на казахском языке. Суть заключалась в том, что пастух искал про-павшую телушку, под которой подразумевалась невеста [13, с. 47–48]. На казачьих свадьбах часто плясали по-татарски [18, с. 214]. Шуточные словесные состязания зачастую использовались казаками на праздниках или в походах, эта игра была заимствована у казахов и называлась – айтыс [23, с. 49].

«Заключение браков с женщинами, принадлежащими к тюркоязычным и другим народам, сказались на антропологическом типе уральских казаков» [23, с. 29]. В повести «Исправленная ошибка» Н.Ф. Савичев описывает казачку следу-ющим образом: «Тип её лица был чисто персидский. Я думаю, что она персиянка и произошла от кызылбашей…» [23, с. 109]. Какой же национальности превалирует больше в уральском казаке трудно сказать. И.Г. Георги отмечал, что уральский ка-зак – это «…смесь русской, калмыцкой и татарской крови» [13, с. 227]. А.Б. Карпов считал, что нерусское происхождение имели примерно 6% казаков – это смесь с татарами, башкирами и калмыками [12, с. 892].

Можно выделить основные пути этнического смешения казачества. Во-первых, казаки, являясь сами по себе вольным народом, заключали сво-

бодные браки с представителями различных народов, что являлось нормой. Де-тей от браков русских с нерусскими, например, с татарами, калмыками, называли болдырями [7, с. 110].

Во-вторых, определённая часть будущего казачества была завоевана, т. е. люди были взяты в плен во время многочисленных военных кампаний [12, с. 162].

В-третьих, часть казаков нерусской национальности прибыла на Яик по собс-твенной воле.

В-четвёртых, от начала своего основания до конца существования Уральское войско являлось привлекательным местом для разного рода беглецов и бродяг [5, Л. 285–286], национальность, которых не всегда распознавалась [6, Л. 2–2 об.].

Начиная с самых ранних этапов истории войска шёл процесс ассимиляции и обрусения этнических меньшинств [3, с. 139]. Противостояний или конфликтов, основанных на межэтнических или на межрелигиозных противоречиях, Ураль-ское войско не знало [8, с. 244]. Каждому народу в силу казачьего менталитета давалась свобода сохранения собственной культуры. Хотя, имеется немало доку-ментов, свидетельствующих о русификации калмыков, татар, киргизов, бухарцев, кизельбашей, но этому процессу оказывалось определённое противостояние [8, с. 246].

Уральское казачество, в периоды становления и формирования своего сооб-щества, вбирало культурные черты, характерные для разных народностей и на-циональностей, привносивших свою языковую культура, обычаи, песни, одежду и т. д. Именно этническое многообразие определило особенность уральской каза-чьей культуры.


2�


1. АВПРИ Ф.МИД РФ. – Д. 7. – Л. 14 об–15.2. Бородин, Н.А. Очерк общинного хозяйства уральских казаков / Н.А. Бородин //

Северный вестник. – 1890. – № 3. – С. 139–140. �. Бородин, Н.А. Уральское казачье войско / Н.А. Бородин. – Уральск, 1891. �. Васильев, Г. Уральск от А до Я: Татарские слободки (старая и новая) / Г. Василь-

ев // Пульс. – Уральск. – 1995. – 21 июля. – С. 5–6.�. ГАОО. – Ф. 3. – Оп. 1. – Д. 36. – Л. 285–286.�. ГАОО. – Ф. 6. – Оп. 1. – Д. 514. – Л. 2–2 об.�. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского словаря: в 4 т. /

В.И. Даль. – 6-е изд. – М., 1956. – Т. 1�. Дубовиков, A.M. Уральское казачество в системе российской государственнос-

ти (XVIII – начало XX в.): монография / А.М. Дубовиков. – Тольятти: Изд-во ТГУС, 2007. – 308 с.

�. Дубовиков, А.М. Говор уральских казаков. Университетские чтения. Вып. 7. / А.М. Дубовиков. – М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 2004. – С. 14–17.

10. Железнов, И.И. Уральцы. Очерки быта Уральских казаков / И.И. Железнов // Полн. собр. соч.; Репринтное издание. – Уральск, 2006. – Т. 3. – 448 с.

11. Железнов, И.И. Уральцы. Очерки быта Уральских казаков / И.И. Железнов // Полн. собр. соч.; Репринтное издание. – Уральск, 2006. – Т. 1. – 484 с.

12. Карпов, А.Б. Уральцы. Яицкое войско от образования войска до переписи пол-ковника Захарова (1550–1725): в 2 кн. / А.Б. Захаров. – Уральск, 2009. –Кн. 1. – Репринтное издание с книги 1911 г. – 1044 с.

1�. Коротин, Е.И. Устное народное творчество уральских (яицких) казаков. (Ан-тология.) Ч. 2. Свадебный обряд. Сказки. Предания. Байки. Пословицы, по-говорки. Приметы. Загадки. Детский фольклор / Е.И. Коротин. – Самара, 1999. – 224 с.

1�. Левшин, А.И. Исторический и статистический обзор Уральского казачьего вой-ска / А.И. Левшин. – СПб., 1823.

1�. Малеча, Н.И. Словарь говоров уральских (яицких) казаков / Н.И. Малеча. – Оренбург: Оренбургское книж. изд-во, 2002. – Т. 1. – 496 с.

1�. Назаров, А.И. Очерки по истории фамилий уральских (яицких) казаков / А.И. Назаров. – Алматы: Комплекс, 2003. – 180 с.

1�. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. – М., 1967.1�. Паллас, П.С. Путешествия по разным провинциям Российской империи /

П.С. Паллас. – Уральск, 2006.– 272 с.1�. РГВИА – Ф. 653. – Оп. 1. – Д. 1. – Л. 501–511.20. Рознер, И.Г. Яик перед бурей / И.Г. Рознер. – М., 1966.21. Рычков, П.И. История Оренбургская по учреждению Оренбургской губернии /

П.И. Рычков. – Уфа, 2002. – 201 с.22. Рябинин, А.Р. Уральское казачье войско / А.Р. Рябинин. – СПб., 1866 – Ч. I–II.23.Савичев, Н.Ф.Уральская старина. Рассказы из виденного и слышанного / Н.Ф. Са-

вичев. – Уральск, 2006. – 468 с.2�. Соловьёв, С.М. Сочинения: в 18 кн. Кн. 3. Т. 5–6. История России с древнейших

времён / С.М. Соловьев; отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриев. – М.: Мысль, 1989. – 783 с.

2�. Соловьёв, С.М. Сочинения: в 18 кн. Кн. 9. Т. 17–18. История России с древней-ших времён / С.М. Соловьев; отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриев. – М.: Мысль, 1993. – 671 с.

2�

ИСТОРИЯ

2�. Чесноков, Н.Г. «Приняли меня славно»: Уральская поездка А.С. Пушкина / Н.Г. Чесноков. – Уральск: Оптима, 2003. – 114 с.

УДК 94(470)(470.43)

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В Г. О. ТОЛЬЯТТИ

О.Н. Вещева

В статье рассматриваются события, связанные с процессом ликвидации сис-темы Советов народных депутатов в 1�� году и его особенности в г.о. Тольятти. Индифферентность населения к происходящим событиям, поддержка большинством неконституционных действий президента, позиция городской администрации пре-допределили форсирование процесса роспуска районных и городских Советов в Самар-ском регионе.

Ключевые слова: советы, конфликт исполнительной и законодательной властей, народные депутаты, индифферентность населения.

обытия октября 1993 года завершили почти двухлетние противостоя-ние Съезда народных депутатов и Верховного Совета России, с одной стороны, и президента Б. Ельцина – с другой. Причём, если в 1992 году столкновение законодательной и исполнительной властей произошло в

связи и по поводу радикальных экономических реформ, положивших начало раз-рушению экономической твердыни коммунизма, и сопровождалось нахождением компромиссов, то в 1993 году главная борьба развернулась за перераспределение властных полномочий и повлекла изменения в системе управления страной [3].

Одна из объективных причин конфликта заключалась в том, что российская Конституция 1978 года не обеспечивала чёткого разделения властей [3, c. 25]. По существу, элементы старой политической системы определяли форму управле-ния страной. Она оставалась не президентской и не парламентской. Продолжала действовать система Советов. Верховный Совет имел необычайный с точки зре-ния цивилизованного парламентского государства статус: он был органом Съезда (то есть органом законодательской власти) и одновременно имел функции конт-рольного и распорядительного органа, что позволяло ему вторгаться в прерогати-вы исполнительной власти.

На местах «Закон о местном самоуправлении» четко разграничил сферу де-ятельности советов и администрации. Но многих депутатов не устраивало то, что бывший исполком из подразделения совета превратился в самостоятельную ветвь власти. В компетенции советов оставались принятие программ, положений, бюд-жета и т. п. по которым должны были работать исполнительные органы власти. [3, c. 35] Начавшийся конфликт между Президентом РФ и Верховным Советом с марта 1993 года не повлек за собой конфронтационных настроений на уровне местной структуры власти. Облсовет и региональная администрация во главе с К. Титовым вели интенсивную работу по расширению прав региона в отноше-

C


2�

ниях с федеральными властями. Готовился проект, его обсуждение на областном совете о провозглашении Самарской области государственным территориальным образованием в составе Российской Федерации [1]. 21 сентября 1993 года после-довал Указ Президента РФ Бориса Николаевича Ельцина № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Указ предполагал роспуск Верховного Совета с сохранением монополий представительных органов власти в субъектах РФ. Очевидно, что исполнительная власть не решалась открыто про-тивостоять местным советам, удерживая их от выступлений на стороне Верховно-го Совете и стремясь заручиться поддержкой на региональном уровне.

Политики различных рангов отчетливо осознавали, что в сложившейся ситу-ации, в конечном счете, судьба России действительно решается и будет решаться в провинции.

После появления вечером 21 сентября 1993 г. Указа Президента РФ события в областном центре стали развиваться быстро и в неожиданном направлении для многих политиков. При детальном изучении материалов местной печати, очевид-но, что данные события явились главным ориентиром и для деятельности горад-министрации г. Тольятти.

В ночь с 21 на 22 сентября 1993 г. состоялось заседание комиссии администра-ции Самарской области, на которой было принято решение о безусловной подде-ржке действий президента и правительства Российской Федерации. 22 сентября прошла 17-я внеочередная сессия областного совета народных депутатов. В про-тивовес администрации депутаты решительно осудили Указ № 1400 и проголосо-вали за одновременные выборы в федеральные органы законодательной власти, Президента РФ и главы администрации области. Седьмым пунктом Постановле-ния была провозглашена Самарская область «государственно-территориальным образованием в составе РФ, обладающим политическими и экономическими пра-вами республики в составе Федерации».

23 сентября прошло заседание малого совета г. Тольятти. Председатель го-родского совета В. Жуков отметил, что на данный момент нет разногласий между представительной и исполнительной властью [2]. И хотя Указ президента сочетал роспуск Верховного Совета с сохранением «полномочий представительных орга-нов власти в субъектах Российской Федерации» [3] депутаты в большинстве виде-ли выход в изменении структуры власти. В. Шабанов высказал наиболее точное определение сложившейся ситуации: «Очевидно, что обе ветви власти должны уйти и очевидно, что обе не желают уходить. Да, президент нарушает Конститу-цию, но что предлагает другая сторона? Сохранить этот балаган еще на два года. И нас надо было давно разогнать». Николай Уткин – глава городской администра-ции определил свою линию поведения как представителя президента, обязанного выполнять его решения. Данной линии он будет следовать вплоть до решающего события – разгона городского совета. Большинство депутатов советов придер-живалось мнения, что старая система власти оказалась малоэффективной из-за отсутствия свободы законодательной инициативы на местах. «До сих пор этого не требовалось. Всё делалось высшими органами. Депутаты своими голосовани-ем предавали силу уже принятым решениям» [4]. В итоге малый городской совет поддержал позицию Б. Ельцина.

Следует отметить, что в эти дни вопросы политической ситуации обсужда-лись всеми районными советами Самары и городскими советами Самарской об-ласти. В абсолютном большинстве принятых местными советами решений было высказано категорическое требование – срочно созвать чрезвычайный съезд на-

2�

ИСТОРИЯ

родных депутатов, на котором отменить Указ президента, назначить одновремен-ные выборы президента и народных депутатов РФ не позднее декабря 1993 года [5, c. 45]. Члены малого совета г. Тольятти в своем решении поддерживали дейс-твия президента. Группа депутатов по инициативе В. Шабанова высказала свое отрицательное отношение к инициативе одновременных выборов, отметив, что система советов – отжившая система власти и решение о выборах ошибочно. [6] Большинством голосов депутаты высказались против 7-го пункта решения облсо-вета, посчитав его «противоречащим существующим правовым нормам и поэто-му не действующим на территории Тольятти» [6]. Таким образом, Тольяттинский городской совет один из немногих не поддержал действия областного. Но и сам облсовет уже не мог воспользоваться поддержкой большинства, т. к. советы всех уровней не имели опоры среди населения, уставшего от политических дискуссий и после бурной политической весны переживавшего период насыщения полити-ческими баталиями.

В силу своего происхождения административная власть имела явное преиму-щество перед народными избранниками. К тому же она обладала экономичес-кими рычагами воздействия. С заявления Титова о том, что многие городские и районные советы в губернии не разделяют точку зрения депутатов облсовета на происходщие события в области началась борьба исполнительной власти с зако-нодательной. В качестве примера было приведено решение Малого совета Тольят-тинского горсовета [7]. 28 сентября глава областной администрации опротестовал решение облсовета, так как, по его мнению, при решении вопроса не было кворума и была нарушена процедура принятия Постановления. Председатель Самарского комитета поддержки президента Н. Лебедев обратился с просьбой к президенту Ельцину приостановить деятельность Самарского облсовета как «деструктивную, направленную на возмущение спокойствия и порядка в регионе» [8, c. 212].

События 3–4 октября в Москве не получили действенного отражения и раз-вития на местном уровне. 5 октября было созвано экстренное расширенное за-седание малого городского совета г. Тольятти. В его работе приняли участие ру-ководители городских и районных органов власти, депутаты городских советов. Малый городской совет призвал органы представительной и исполнительной власти г. Тольятти, их структурные подразделения обеспечить общественный по-рядок и функционирование всех систем жизнеобеспечения города [9]. Члены ма-лого совета также приняли решение о проведении в максимально короткие сроки одновременных досрочных выборов высших органов представительной и испол-нительной власти в стране, в том числе и Президента РФ.

Поражение сторонников парламента в столице привело к закономерному следствию в провинции – явному наступлению исполнительной власти на законо-дательную, а сложившаяся на местах ситуация – антипрезидентские настроения многих местных советов, чем способствовали также более решительным действи-ям со стороны президента. 9 октября выходит Указ Президента РФ «О реформе представительных органов власти и органов местного самоуправления в Россий-ской Федерации». Указ предусматривал избрание новых органов (Собраний, Дум и т. п.), определял их полномочия. Но наиболее важным для развития дальнейших событий стал пункт, предоставлявший главам администраций временно предста-вительно-законодательные функции – «в случае самороспуска совета или невоз-можности выполнения им своих полномочий ввиду отсутствия кворума» [10].

Вопрос о самороспуске начинает подниматься и на местах. В г. Тольятти пер-вым самораспустился Фёдоровский поссовет. 9 октября на состоявшейся чрезвы-


2�

чайной сессии «с учётом сложившейся ситуации в стране было решено упразд-нить поссовет, а его полномочия передать сходу граждан и администрации посёлка» [11]. Местные депутаты вошли в состав комиссий, создаваемых администрацией. К 14 октября были распущены советы Комсомольского и Автозаводского райо-нов. Новость о роспуске советов депутаты встретили спокойно. Морально они уже были готовы к действиям горадминистрации, многие успели определиться на но-вые места работы. Ликвидация советов сопровождалась переходом значительного числа сотрудников его аппарата на работу в администрацию. Горсовет сохранялся и готовился к обсуждению важнейших для города вопросов – план генеральной застройки, исполнение бюджета [12]. Владимир Жуков, пытаясь проанализиро-вать объективные причины, как он определил, «кризиса советской власти», выде-лил некомпетентность народных избранников «от станка» и устаревшую систему формирования и работы советов. «Советы в нынешнем виде не нужны. Они были необходимы в переходный период от монополий КПСС к народовластию и де-мократии» [13].

15 октября глава региональной администрации К.А. Титов делает шаг, стиму-лирующий рост числа «отказников» среди депутатов. Губернатор издаёт постанов-ление «О социальных гарантиях для народных депутатов областного совета и мес-тных советов народных депутатов созыва 1990–1995 годов». Депутаты, подавшие заявление о сложении полномочий, сохраняли статус до новых выборов, получали ряд социальных льгот. К 20 октября отказников в облсовете набралось около со-тни [8, c. 217]. Это ставило под угрозу созыв сессии облсовета. Решение перенести сессию совет не спасло. 20 октября Титов подписывает постановление «О прекра-щении полномочий Самарского областного совета народных депутатов» [14]. На время «переходного периода» все исполнительно-распорядительные функции облсовета осуществлялись администрацией Самарской области.

С 19 по 21 октября по Самарской области отмечается усилившийся процесс самороспуска советов на местах. В таких условиях 21 октября собирается сес-сия Тольяттинского городского совета народных депутатов, вопреки попыткам некоторых «обиженных депутатов сорвать сессию и доказать неспособность нынешнего руководства совета организовать обсуждение важнейших для горо-да вопросов» [15]. На сессии прошло утверждение городского бюджета, плана генеральной застройки. Кроме готовившихся очередных вопросов отдельны-ми депутатами был поставлен и вопрос о самороспуске. Председатель горсове-та В. Жуков порекомендовал депутатам продолжить работу до новых выборов. Глава администрации Центрального района г. Тольятти А. Степанов обвинил совет в узурпации власти и некомпетентности, заявил о сложении им своих де-путатских полномочий и призвал принять решение о самороспуске. Включить в повестку дня вопрос о самороспуске не удалось (за – 24, против – 65, возде-ржались – 20). Большинство депутатов поддержали высказывание заместитель председателя горсовета Е. Пересветова: «Сам я самораспускаться не буду. Пусть меня распустят» [16]. Объясняя свою позицию, депутаты выразили надежду на то, что им дадут возможность выполнить обязанность перед горожанами – обес-печить нормальную плановую передачу власти и всех ценных наработок новому органу представительной власти.

Горадминистрация Тольятти не решилась следовать примеру главы области Титова. Николай Уткин ждал Указа президента, не желая распускать совет по фор-мальным признакам, хотя понимал, что он не представляет реальную властную структуру.

2�

ИСТОРИЯ

Роспуск совета явился неожиданностью для большинства депутатов. 27 октяб-ря в 8:00 Н.Д. Уткин в беседе с депутатом горсовета М. Шляхтиным однозначно заявил, что никакого проекта документа по поводу роспуска городского совета у него на руках нет. В 10:00 в интервью по телефону с корреспондентом газеты «Площадь Свободы» заметил, что «Совет умирает естественной смертью и про-длевать его агонию бессмысленно» [17]. А также заявил, что располагает достовер-ными сведениями о готовящемся Указе Б. Ельцина по вопросу роспуска советов на местах. В 12:00 председателю горсовета В. Жукову, было вручено постановление «О прекращении полномочий городского совета», а через час в городском совете начали опечатывать кабинеты. За два дня до выхода президентского Указа Толь-яттинский городской совет прекратил своё существование. Согласно постановле-нию главы администрации г. Тольятти «О прекращении полномочий городского совета» все исполнительно-распорядительные функции городского совета на-родных депутатов передавались городской администрации. Здание, сооружения, имущество, денежные средства, принадлежавшие городскому совету, также были переданы в её распоряжение [18].

С одной стороны, депутаты осознавали неизбежность крушения последнего института советской власти, с другой стороны, основную причину происходив-ших событий связывали с чисто субъективными факторами – «деяниями Хас-булатова и Анищика» [19]. Лёгкость, с которой удалось ликвидировать местные советы, заключалась в благоприятной политической ситуации – 56,7% граждан г. Тольятти поддерживало действия президента Б. Ельцина, и только 5,3% – Вер-ховный Совет. По Самаре эти данные соответственно составляли 42 и 17% [1]. К тому же большинство граждан накануне выборов надеялось сформировать ис-тинные органы самоуправления. Не случайно очень бурно шло обсуждение раз-личных их форм. Решения предлагались от умеренно реформаторских (городская дума с 25% назначаемых, остальная часть выборная), до кардинальных, истин-но народных. Так, бывший депутат горсовета Ю. Морговский предлагал разбить город на 25–30 микрорайонов, во главе которых должен был стоять избираемый квартальный староста. Он должен был наделяться полномочиями формирования комитета самоуправления микрорайона, имея необходимые для этого права и фи-нансы. Квартальные старосты по данному проекту составляли одну из частей го-родской Думы.

Население продемонстрировало индифферентность к происходящим в городе событиям: оно не пожелало вмешиваться в политическую борьбу, и борьба раз-вернулась, не выходя за пределы административных коридоров. Решающая роль в ней принадлежала главе городской администрации Н. Уткину. Стремясь обезо-пасить себя и аппарат от дискуссий, связанных с ними, глава города не освещал основные решения до момента их исполнения. Тольятти стал одним из немногих крупных городов России, в котором удалось избежать открытой конфронтации представительной и исполнительной ветвей власти.

Многие политики осознавали, что советы изжили себя, но не решались от-крыто выступить со своими соображениями. Указ Президента РФ № 1400 (от 21 сентября 1993 г.), октябрьские события 1993 года подтолкнули их к более решительным действиям, создали опору для городской и областной админист-рации в противостоянии советам. Сложившаяся ситуация на местах определила дальнейшие действия Президента РФ. На начальном этапе конфликта исполни-тельная власть, пытаясь удержать от выступления на стороне Верховного Совета и его депутатов региональные советы, сохраняла полномочия представительных


�0

органов власти в субъектах РФ. Разрешение его самими депутатами сыграло не последнюю роль в принятии Президентом РФ Указа № 1760 «О реформе местного самоуправления в Российской Федерации».

Поэтому можно говорить о том, что система советов в Самарской области пе-рестала существовать еще до распоряжения президента. То, что казалось сначала государственным переворотом, в конечном итоге предстало логическим завер-шением политической обстановки в стране. С ликвидацией КПСС, её идеоло-гии, исчезла и опора поддерживаемой её формы власти. Диктатура пролетариата в лице советов оказалась в новых экономических условиях нежизнеспособной.


1. Матвеев, М.Н. Советская власть Самары в 1991–1993 г. / М.Н. Матвеев – Са-марский университет. – 2006. – С. 83

2. Волжская коммуна. – 25 сентября – 1993.�. Площадь свободы. – 24 сентября – 1993.�. Указ Президента Российской Федерации «О поэтапной конституционной ре-

форме в Российской Федерации» // Площадь свободы. – 24 сентября – 1993.�. Площадь свободы. – 25 сентября – 1993.�. Там же.�. Шаронов, П.М. Посткоммунистическая Россия / П.М. Шаронов. – Тольятти,

2000. – С. 45.�. Самарские известия. – 28 сентября. – 1994.�. Ланге. Роспуск советской системы государственного управления в Самарской

области в 1993 г. (по материалам самарской прессы) / Ланге // Историко-архе-ологические изыскания. Вып.3. – 1999. – с.212.

10. Площадь свободы. – 6 октября. – 1993.11. Указ Президента Российской Федерации «О реформе представительных органов

власти и местного самоуправления в Российской Федерации» // Площадь сво-боды. – 12 октября. – 1993.

12. Площадь свободы. – 12 октября. – 1993.1�. Площадь свободы. – 19 октября. – 1993.1�. Площадь свободы. – 14 октября. – 1993. 1�. Волжская коммуна. – 21 октября. – 1993.1�. Площадь свободы. – 23октября. – 1993.1�. Совет, который уйдёт последним.// Площадь свободы. – 23, 28 октября. –

1993.1�. Постановление главы городской администрации города Тольятти «О прекра-

щении полномочий городского Совета»// Площадь свободы. – 28 октября. – 1993.

1�. Последний день Советской власти // Площадь свободы. – 28 октября.– 1993.

�1

СОЦИОЛОГИЯ

УДК 338.26:352(470)

СТРУКТУРНАЯ ПЕРЕСТРОЙКА ЭКОНОМИКИ МОНОГОРОДА: ОБЪЕКТИВНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ И ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАУЧНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ

В.Е. Рохчин

В статье рассматриваются конкретные российские моногорода и предложены конкурирующие варианты инновационных плюсов и точек стратегического развития их городской экономики.

Ключевые слова: структурные диспропорции, бюджетный дефицит, диверсифи-цированная экономика, финансовый кризис, моногород, инвестиции, инновации.

кономика города состоит из множества взаимосвязанных элементов, выступающих как определенная целостность, свойства которой опре-деляются, главным образом, свойствами ее структуры, формируемой в результате их взаимодействия. Анализ тенденций развития рос-

сийских городов свидетельствует о том, что основной причиной возникновения структурных диспропорций в их экономике выступают противоречия между спе-циализацией и комплексностью их развития. В советское время при преимущест-венно административной системе управления именно государство порождало та-кие структурные диспропорции, оно же и было вынуждено их как-то разрешать. В современной России в условиях существующего правового поля ситуация при-нципиально иная: ответственность за обеспечение комплексного социально-эко-номического развития городов ложится в первую очередь на городские власти. Приходится констатировать, что объективный характер и высокая социальная значимость проблемы структурной перестройки экономики российских городов еще не вполне осознана муниципальным менеджментом, не видящим (или не же-лающим видеть) того, что целый ряд негативных тенденций в развитии городов обусловлен структурными диспропорциями в их экономике.

Результаты анкетного опроса руководителей российских городов (анкеты были направлены в 1086 городов, исключая города федерального значения) с целью опре-деления тенденций городского развития, не отражаемой официальной статистикой, выявили, в частности, следующие проблемы финансового характера: бюджетный дефицит (59%), отсутствие инвестиций (46%); около 40% городов считают необхо-димым для нормального функционирования увеличение своего бюджета в 2–3 раза,

Э


�2

около 20% – в 3–4 раза. На наш взгляд, такие результаты опроса свидетельствуют не просто о недостаточной эффективности функционирования экономики того или иного города, речь идет о ее незрелости, о наличии в ней серьезных структурных диспропорций. Ведь для того, чтобы существенно увеличить доходность городского бюджета, необходим поиск и активизация инновационных полюсов развития эко-номики города. В свою очередь, приток инвестиций зависит не только от активных действий городской администрации (это условие необходимое, но недостаточное), необходима структура экономики города, отвечающая интересам инвестора.

Анализ материалов, характеризующих стратегическое развитие целого ряда российских городов (Архангельск, Екатеринбург, Калининград, Кемерово, Ново-сибирск, Ростов на Дону, Сургут, Магнитогорск, Воронеж, Тольятти и др.) свиде-тельствует о том, что вопрос о структурной перестройке их экономики, как пра-вило, либо вообще не ставится (сложившаяся структура хозяйства воспринимается как некая данность, подверженная изменениям только в результате влияния рын-ка), либо предпринимаются попытки реформирования структуры экономики с по-мощью известного метода «проб и ошибок» без серьезного научного обоснования. Последнему обстоятельству есть объяснение – практические работники не имеют сегодня необходимого методического обеспечения решения отмеченной пробле-мы, ибо методология стратегического управления структурной перестройкой эко-номики российских городов находится еще в стадии разработки и становления.

Среди городов России особое место занимают моногорода, к которым от-носятся городские поселения, соответствующие одному из двух критериев: 25% экономически активного населения должно трудиться на предприятиях, работа-ющих в рамках единого производственно-технологического цикла; на долю та-ких предприятий должно приходиться более 50% промышленного производства. Этим условиям в России соответствует 335 поселений, из которых 235 составляют моногорода с численностью населения свыше 10 тыс. чел. каждый, в том числе 12 ЗАТО; в них проживает 24% городского населения страны, до кризиса они со-здавали 40% ВВП [2]. Специфика моногорода заключается в том, что его ведущее предприятие, как бюджетообразующее, несет не только основную экономичес-кую, но и социальную нагрузку, в решающей степени обеспечивая условия жизне-деятельности в городе.

Самую большую группу составляют моногорода, созданные на базе машино-строения (24%), причем подавляющая часть их находится на территории Евро-пейской части России и только 5% за Уралом. Среди субъектов РФ наибольшей концентрацией моногородов машиностроительного профиля отличаются Туль-ская (11 ед.), Нижегородская (9 ед.), Челябинская (9 ед.), Свердловская (8 ед.), Саратовская (8 ед.), Московская, Тверская, Курская области (по 7 ед.).

Моногорода черной металлургии в большинстве своем размещаются в непос-редственной близости к основным металлургическим базам страны – Уральской и Кузнецкой. Здесь в особенно трудном положении находятся небольшие города, в которых расположены профильные предприятия, удаленные от основных ме-таллургических баз. Эта ситуация типична для таких городов черной металлургии как Железноводск-Илимский в Иркутской области, Абаза в республике Хакасия, Петров-Забайкальский в Читинской области.

Моногорода цветной металлургии (около 30 ед.) дислоцируются в таких субъ-ектах РФ, как Республика Бурятия, Хакасия, Алтайский край, Приморский край, Читинская, Мурманская, Магаданская области, Красноярский край, Хабаровс-кий край, Чукотский автономный округ.

��


На химической промышленности специализируется более 20 моногородов, больше половины из них расположены в Центральном федеральном округе. В мо-ногородах, удаленных от центра, осуществляется добыча и переработка первично-го сырья, например, Кировск Мурманской области – добыча апатитов; Саянск, Усолье-Сибирское Иркутской области – производство каустической соды на базе месторождения каменной соли и т. п.

Как видно, моногорода расположены практически повсеместно, во всех субъек-тах РФ, вблизи от крупных городов и в удалении от них, причем все они находятся в зоне риска – закрытие одного предприятия может привести к полной деградации целого города. Мировой финансовый кризис резко обострил проблему моногоро-дов, где структурообразующие предприятия, сократив объемы прибыли в несколько раз, оказались не в состоянии (либо их владельцы не сочли для себя эффективным) обеспечивать занятость населения, осуществлять поддержку социальной инфра-структуры. В настоящее время правительство предприняло шаги по определению наиболее нуждающихся в поддержке моногородов [3]. Всего их 27 (табл. 1), из них 26 городам помогают диверсифицировать свою экономику, одному городу (Ревда Мурманской области) помочь невозможно, его жителей решено переселить.

Таблица 1

Перечень определенных Правительством РФ моногородов, нуждающихся в приоритетной государственной поддержке

№п/п

Город Регион Федеральный округ

1. Семилуки Воронежская область Центральный

2. Гаврилов-Ям Ярославская область Центральный

3. Тутаев Ярославская область Центральный

4. Сокол Вологодская область Северо-Западный

5. Пикалево Ленинградская область Северо-Западный

6. Ковдор Мурманская область Северо-Западный

7. Ревда Мурманская область Северо-Западный

8. Гуково Ростовская область Южный

9. Буденновск Ставропольский край Южный

10. Вятские Поляны Кировская область Приволжский

11. Заволжье Нижегородская область Приволжский

12. Павлово Нижегородская область Приволжский

13. Чусовой Пермский край Приволжский

14. Камские Поляны Республика Татарстан Приволжский

15. Набережные Челны Республика Татарстан Приволжский

16. Тольятти Самарская область Приволжский

17. Сарапул Удмуртская Республика Приволжский

18. Асбест Свердловская область Уральский

19. Каменск-Уральский Свердловская область Уральский

20. Нижний Тагил Свердловская область Уральский

21. Карабаш Челябинская область Уральский

22. Сатка Челябинская область Уральский


��

23. Ленинск-Кузнецкий Кемеровская область Сибирский

24. Прокопьевск Кемеровская область Сибирский

25. Байкальск Иркутская область Сибирский

26. Дальнегорск Приморский край Дальневосточный

27. Светлогорье Приморский край Дальневосточный

Существует также прогноз относительно городов [4], которые при пессимис-тическом сценарии развития кризиса могут оказаться банкротами.

Магнитогорск (Челябинская область, население – 409 тыс. человек). Завод «Магнитка» – один из крупнейших металлургических заводов России – за пос-леднее время сократил 2 тыс. сотрудников. С наступлением кризиса спрос на ме-талл снизился, и в январе 2009 года производство на заводе сократилось в шесть раз. На сегодняшний день в г. Магнитогорске самый высокий уровень безработи-цы на Урале – 4%.

Нижний Тагил (Свердловская область, население – 375 тыс. человек). Кризис затронул город в начале осени. Заказы Уралвагонзавода, местного градообразу-ющего предприятия, резко сократились. Сегодня из 38 тыс. работников завода 22 тыс. человек находятся в вынужденных отпусках. Официальный уровень без-работицы в городе составляет 2,2%.

Междуреченск (Кемеровская область, население – 104 тыс. человек). На угольных шахтах г. Междуреченска трудится более 70% всего взрослого населения города. Резкое падение цен на уголь привело к тому, что число предприятий, со-кративших рабочие смены, достигло в апреле 2009 года 25%. Многие предприятия были вынуждены приостановить социальные выплаты.

Братск (Иркутская область, население – 252 тыс. человек). Братский целлю-лозно-бумажный комбинат является основным источником дохода в городе. Пос-кольку завод сейчас фактически простаивает, зарплаты и пособия населению не выплачиваются.

Череповец (Вологодская область, население – 309 тыс. человек). Официальное количество безработных – 5%, реальное – 16%. В г. Череповце существуют два градообразующих предприятия, оба принадлежат «Северстали». Оба предприятия в общей сложности уже сократили 9 тыс. сотрудников.

Безусловно, можно и, вероятно, необходимо обсуждать, какими критериями руководствовались авторы представленных перечней, кто и почему оказался вне списка городов, которые нуждаются в первоочередной государственной подде-ржке. Но главное – это масштаб проблемы, ее социальная значимость, ибо только на верхушке «кризисного айсберга» оказалось около 2 млн человек – заложников терпящих бедствие городов.

В настоящее время обсуждаются варианты принципиального решения отме-ченных проблем. Единого решения здесь нет и не может быть, ибо экономика каж-дого города имеет свою специфику. Однако принципиально возможных стратегий всего две: либо переселение города, либо структурная перестройка его экономи-ки, причем, если в городах с диверсифицированной экономикой улучшение ее структуры направлено на повышение эффективности функционирования хозяйс-тва, повышение качества жизни населения, то в моногородах ситуация зачастую принципиально иная: в них идет борьба практически за физическое выживание.

Представляется очевидным, что по понятным причинам переселить мож-но только очень и очень ограниченное число моногородов, а это значит, что

��


решать проблемы диверсификации собственной экономики моногородам России придется практически самостоятельно. Ведь для того, чтобы получить реальную государственную поддержку, в том числе финансовую, необходимо разработать стратегию своего развития, одним из базовых блоков которой должна выступить концепция структурной перестройки городской экономики (в противном случае мы будем иметь случай примитивного «проедания» средств федерального бюдже-та). А это означает, в свою очередь, что объективно существует проблема создания научных основ осуществления структурной перестройки экономики моногородов России, разработки на этой базе соответствующего методического инструмента-рия для муниципального менеджмента.

Попытаемся теперь обсудить вкратце логику работ по структурной перестрой-ке экономики моногорода и основные проблемы научного обеспечения ее реа-лизации. Принципиальным требованием к развитию экономики города является обеспечение социальной направленности этого процесса, что вытекает из кон-ституционного закрепленного положения о построении в современной России социального государства. Следовательно, первоочередным шагом в комплексе работ по структурной перестройке городской экономики является формирование предложений по системе целей социального развития моногорода на стратегичес-кую перспективу.

Очевидно, что практическое достижение намеченных социальных целей пот-ребует затрат финансовых ресурсов, величина которых может определяться тре-бованиями перспективы развития городской экономики. Структурообразующее экономику моногорода предприятие (предприятия) должно удовлетворить такие финансовые требования путем формирования соответствующей доходной части городского бюджета при минимальных рисках. Однако, во-первых, даже успеш-но работающее предприятие далеко не всегда в состоянии обеспечить достойный городской бюджет развития, поддерживать благоприятную ситуацию на местном рынке труда, во-вторых, недиверсифицированной экономике вообще свойствен-ны повышенные риски развития, о чем убедительно свидетельствует опыт послед-него времени. А это означает, что актуализируется задача поиска потенциально возможных инновационных полюсов и точек стратегического развития городской экономики, выбора из них приоритетных с позиции города.

В связи с этим возникает вопрос: в каких секторах экономики следует искать инновационные для моногорода полюса и точки развития его хозяйства. Конс-труктивным здесь может оказаться подход, состоящий в поиске секторов город-ской экономики, в опережающем развитии которых заинтересована страна, ре-гион. Речь идет в первую очередь о высокотехнологичных и наукоемких секторах экономики, тех видах экономической деятельности, которые определяют переход к пятому и шестому технологическим укладам. Причем необходимость обеспече-ния социальной направленности экономического развития обуславливает, наряду с «традиционными» секторами (энергосырьевой, инфраструктурный, химичес-кий, авиационный, военно-технический и т. п.), пристальное внимание к поиску потенциально возможных резервов экономического роста в потребительском сек-торе (продовольствие, медикаменты, продукция легкой промышленности, лич-ный транспорт, жилищно-коммунальное хозяйство, социальные услуги и т. п.).

Представляется очевидным, что могут быть предложены конкурирующие ва-рианты инновационных плюсов и точек стратегического развития городской эко-номики. Поэтому необходимо осуществить сравнительный анализ таких вариан-тов с учетом рекомендаций, содержащихся в работе [5].


��


1. Ветров, Г.Ю. Городское самоуправление в современной России / Г.Ю. Ветров [и др.] // Вопросы местного самоуправления. – 2005. – № 1. – С. 6–12.

2. Жандаров, А.И. Государственное регулирование экономики: проблемы моного-родов России / А.И. Жандаров, Ф.Ф. Шиллер // Вопросы статистики.– 2010. – № 4. – С. 68–73.

3. http://www.tatar-inform.ru/news/2009/12/23/199282 4. http://www.trud.ru �. Ковалева, И.А. Методические основы стратегического анализа развития эконо-

мики региона : дис. … канд. экон. наук / И.А. Ковалева.– СПб. : ИПРЭ РАН, 2009. – 168 с.

УДК 316.2

ДИНАМИКА ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ ТОЛЬЯТТИНСКОЙ МОЛОДЕЖИ

И.В. Цветкова

Эмпирической базой статьи являются материалы опроса учащихся одиннадца-тых классов Тольятти о социальных функциях школы. Автор сравнивает результаты опроса 2010 года с материалами прошлых лет. Это дает возможность сделать выво-ды о динамике профессиональных ценностей тольяттинской молодежи.

Ключевые слова: динамика ценностей, социология молодежи, профессиональные ориентации.

а протяжении более чем десяти лет сотрудники отдела мониторинга и диагностики Ресурсного центра Департамента образования мэрии г. о. Тольятти проводят изучение социальных характеристик выпускни-ков средней школы. В первый раз подобное исследование проводилось

в 1996/1997 учебном году. Подростки, которые в этом году вступают во взрослую жизнь, воспитывались в новых социальных условиях, следовательно, это поколе-ние по праву можно назвать постсоветстким. В первую очередь данное поколе-ние характеризуется малочисленностью, поскольку его представители родились в период начала рыночной реформы, когда социально-экономическое положение подавляющего большинства семей резко ухудшилось. Количество выпускников этого года примерно в полтора раза меньше, чем в прошлом году. Особенность данного исследования состоит в том, что оно позволяет создать социальный пор-трет поколения, которое родилось после окончания эпохи социализма. Однако период окончания школы представителями данного поколения также приходится на сложный период в жизни страны, вызванный преодолением кризиса.

В социологическом исследовании «Выпускник-2010», проведенном отделом мониторинга и диагностики МОУ ДПОС «Ресурсный центр» принимали участие

Н

��


одиннадцатиклассники 40 школ. При опросе получено 1183 правильно заполнен-ных анкеты. В статусных школах (лицеи, гимназии) обучаются 52% опрошенных и 48% – в обычных школах.

Изучение профессиональных планов одиннадцатиклассников является од-ной из задач мониторинга социальных функций школы. Профориентацион-ной работе в школах сейчас уделяется большое внимание, однако ее результаты в аспекте реального влияния на выбор профессии оценить трудно. Выбор вы-пускниками будущей сферы профессиональной деятельности свидетельствует, с одной стороны, об уровне их социальной зрелости, с другой – об эффектив-ности работы школы в этом направлении. Как было отмечено в материалах прошлых исследований, школа неплохо готовит выпускников к продолжению образования в вузе, однако в современных условиях выбор профессии подрос-тками осуществляется в течение длительного времени. Это в первую очередь связано с возможностями трудоустройства в дальнейшем. Таким образом, сов-ременным подросткам при выборе профессии проходится разрешать сложное противоречие между адекватной оценкой своих способностей, целей, а также реальными возможностями их реализации в условиях современного российс-кого общества.

В материалах данного исследования большое внимание уделяется изучению ценностных ориентаций подростков, их представлениям о жизненном успехе и способах его достижения. Ценностные ориентации – продукт социализации ин-дивидов. Школа – один из важнейших институтов социализации, следовательно, сравнив ценностные ориентации учащихся школ и тех, кто ушел из школы, мож-но проанализировать результаты воспитательного воздействия школ, училищ, техникумов. Общие тенденции, выявленные в результате анализа ценностных ориентаций подростков, позволят судить о том, в какой степени школа оказывает влияние на процесс формирования мировоззренческих установок.

В последние годы в Тольятти, так же как в других городах России, проводится большая работа по профессиональной ориентации выпускников в профильных классах в рамках мероприятий по предпрофильной подготовке. Однако согласно результатам анкетирования приблизительно десятая часть подростков к оконча-нию одиннадцатого класса еще не определились с выбором профессии. Эта ситу-ация остается стабильной на протяжении последних десяти лет.

Респондентам было предложено ответить на вопрос: «Вы уже определились с выбором профессии?» 82% юношей и девушек ответили на него утвердительно. 14% в настоящее время не определились с ответом на этот вопрос, а 3% опрошен-ных затруднились с ответом. Причем среди «неопределившихся» в два раза боль-ше подростков, у которых преобладают «тройки».

В исследовании, проведенном в 2006 году, 9% опрошенных затруднились с ответом на вопрос о выборе профессии. Спустя четыре года подростков, испы-тывающих проблемы с выбором профессии, стало примерно в полтора раза боль-ше. Думается, что причины этой ситуации заключены не только в недостаточной эффективности профориентационной работы в школе. На выбор подростков в на-стоящее время оказывают влияние противоречивые факторы: мнение родителей, реклама вузов, СМИ, реальная ситуация на рынке труда. События последнего вре-мени, связанные с социально-экономическим кризисом, заставляют задуматься в первую очередь о возможностях последующего трудоустройства. Трудности вы-бора молодежью профессии во многом связаны с устройством на работу по спе-циальности.


��

Исследования рынка труда в соответствии со спектром образовательных услуг, предлагаемых вузами по подготовке специалистов, указывают на явные несоот-ветствия. В условиях современного российского общества выбор молодежью про-фессиональных сфер не всегда является окончательным. Это связано не только с определенностью личных целей, информированностью подростков о профессиях, но также во многом зависит от условий трудоустройства, реальных возможностей работы по профессии. Данные исследования показали, что две трети опрошен-ных считают, свой выбор профессии окончательным. Треть подростков сомнева-ется в возможностях найти работу по профессии, а 7% опрошенных изначально настроены на длительный поиск «себя», в процессе ознакомления с различными профессиями. Таким образом, в современных условиях большинство подростков ориентировано на выбор профессиональной сферы, в которой планируют заня-тость, а не на конкретную профессию.

В целом факторы, влияющие на выбор профессии выпускниками 2010 года, можно разделить на три группы. К первой группе относятся представления о про-фессиональном призвании, которые связаны со сбором информации об интере-сующей профессии, а также с позитивным практическим опытом.

Вторая группа факторов включает мнение представителей референтных групп: родителей, учителей, друзей. Этот опыт дополняется сведениями о профессии, а также некоторыми прагматическими мотивами: низкой платой за обучение или возможностью поступить на бюджетное отделение.

Третья группа факторов характеризует условия получения образования, кото-рые непосредственно не связаны с будущей профессией. Эта позиция выражается в выборе конкретного вуза, возможностью обучения на бюджетном отделении, невысокой платой за обучение.

При сравнении данных, полученных в 2010 году, с результатами анкетирова-ния в 2006 году следует отметить изменения некоторых показателей. Количество подростков, отметивших, что на их выбор профессии оказало влияние призва-ние, а также имеющих опыт работы в данной профессиональной сфере, увели-чилось на 10%. Респондентов, выделяющих изучение информации о будущей профессии, стало больше на 24%, по сравнению с 2006 годом. Влияние психоло-гических тестирований подростки признают на 6% чаще, чем четыре года назад. Полагаем, что данная динамика свидетельствует об усилении влияния школы на выбор подростками профессии. Это проявляется в том, что подростки, которые отмечают, что школа помогла определить склонности к наукам, чаще отмечают влияние таких факторов, как призвание к профессии (0,148), сбор информации о профессии (0,107), результаты психологических тестирований (0,083). Юноши и девушки, считающие, что школа научила их ориентироваться в информации, чаще отмечают, что сбор информации о профессии оказал влияние на их выбор (0,081).

В анкете учащимся был задан вопрос: «В какой сфере вы хотели бы работать в будущем?»

Самой престижной сферой занятости среди опрошенных является сфера экономики и финансов. Ее выбирают 30% учащихся. Среди них есть подростки с высокими или средними показателями успеваемости. Девушки предпочитают профессии в этой сфере на 10% чаще, чем юноши. Среди первоочередных жиз-ненных целей подростки, предпочитающие сферу финансов чаще других, отмеча-ют стремление к руководящей должности (0,09). Признаками жизненного успеха, по их мнению, являются одежда (0,085) и деньги (0,083).

��


22% выпускников выбрали сферу коммерции. Данную сферу чаще предпо-читают юноши и девушки со средними и высокими показателями успеваемости. Их приоритетные цели связаны с руководящими должностями (0,109) и откры-тием собственного бизнеса (0,104). Для них успех в жизни определяется карьерой (0,108), связями (0,097), деньгами (0,097).

Профессии в сфере образования, науки и медицины выбирает 21% респон-дентов. Девушки выбирают эти профессии на 9% чаще, чем юноши. Подростки с высокими показателями успеваемости в основном предпочитают профессии дан-ной сферы. Подростки, ориентированные на профессии в сфере образования и науки, часто стремятся стать специалистами (0,133). Среди жизненных ценностей они зачастую отмечают интересную профессию (0,086).

Пятая часть учащихся выбрали профессии в сферах искусства, культуры. Про-фессии в сфере культуры и искусства девушки выбирают в два раза чаще, чем юно-ши. Респонденты, ориентированные на эти профессии, чаще стремятся добиться признания (0,100), а также переехать в другие города (0,076). Они чаще, чем дру-гие, среди признаков успеха отмечают свободу образа жизни (0,111).

17% выпускников выбирают будущую профессию в сфере промышленного произ-водства. Юноши в четыре раза чаще, чем девушки, выбирают инженерные профессии.

Примерно такое же количество выпускников (17%) привлекает сфера юрис-пруденции. Юноши и девушки, ориентированные на данные профессии, чаще стремятся к руководящим должностям (0,066). Среди признаков жизненного ус-пеха они чаще отмечают одежду (0,079).

16% выпускников выбирают будущую профессию в сферах СМИ и шоу-бизне-са (журналист, редактор, ведущий программ, фотомодель, продюсер...). Девушки в два раза чаще выбирают эти профессии, чем юноши. В качестве приоритетных целей они выдвигают: получение признания (0,087), а также переезд в другие го-рода (0,105). Подростки, выбравшие профессии в сфере СМИ, чаще, чем другие, отмечают важность карьеры (0,127).

14% опрошенных отдали предпочтение сферам связи и компьютерных тех-нологий. Юноши в четыре раза чаще, чем девушки, выбирают профессии в этих сферах. Среди ценностей они чаще отмечают любовь (0,066.)

13% выпускников хотели бы работать в сфере государственного или муници-пального управления (служащий администрации, мэрии, чиновник...). Данных подростков характеризуют высокие показатели успеваемости. Для них характерно стремление к карьере руководителя (0,095). В перечне признаков успеха, подрос-тки, выбравшие профессии в сфере управления, чаще отмечают карьеру (0,115) и связи (0,085).

11% респондентов привлекает работа в армии, охране, милиции, инкассации, таможне, пожарной охране, налоговой инспекции, МЧС. Юноши примерно в два раза чаще, чем девушки, отдают предпочтение данным профессиональным сфе-рам. Среди жизненных перспектив они чаще, чем другие ставят цель получение отдельного жилья (0,095).

8% опрошенных выбрали профессию в сфере обслуживания. На транспор-те планируют работать 2% респондентов. 4% участников опроса еще не решили, в какой сфере они бы хотели работать.

Профессиональные сферы, в зависимости от их выбора респондентами, под-разделяются на три группы:

1) для девушек привлекательными являются профессии в сферах экономики и финансов, образования, культуры, СМИ;


�0

2) юноши предпочитают профессии в сферах промышленного производ-ства, компьютерных технологий, силовых структур;

3) одинаково привлекательными для юношей и девушек являются сферы коммерции, юриспруденции, государственного управления. Таким образом, тен-денция, отмеченная в прошлых исследованиях по разделению профессиональных сфер – на мужские и женские – продолжает развиваться.

Результаты анкетирования показывают, что «мода» на профессии за послед-ние восемь лет изменилась. Наиболее привлекательными для подростков оста-ются сфера финансов и бизнеса. Профессии, относящиеся к данным сферам, занимают первые два места в рейтингах. На третьем месте в рейтинге 2010 года находится сфера образования и науки. В рейтинге 2002 года эта сфера занима-ла четвертое-пятое место, а в рейтинге четырехлетней давности – шестое. Чет-вертое место в рейтинге занимают профессии в сфере культуры и искусства. За последние восемь лет рейтинг этой сферы поднялся на три пункта. Несмотря на призывы правительства, обращенные к молодежи, получать образование по инженерным специальностям, рейтинг профессий в сфере промышленно-го производства остается невысоким, указанные профессии занимают пятое место. В 2002 году данные профессии находились на третьем месте. Вероятно, в условиях Тольятти обозначанная ситуация объясняется спадом промышлен-ного производства, серьезными трудностями, которые испытывает АВТО-ВАЗ. Юридические профессии за последние восемь лет не меняли своего по-ложения в рейтинге: оно остается стабильным и соответствует шестому месту. На седьмом месте находятся специальности в сфере СМИ и шоу-бизнеса. В предыдущих рейтингах они занимали восьмое-девятое места. Восьмое мес-то занимает сфера связи и компьютерных технологий. Рейтинг этой сферы по сравнению с периодом восьмилетней давности понизился на четыре пункта. На девятом месте находятся профессии в сферах государственного или муни-ципального управления. За последние годы рейтинг этих профессий вырос с 11 до 9 места. Рейтинги профессий в сферах силовых структур, торговли, обслу-живания, а также транспорта понизились на один пункт. Они занимают места с десятого по двенадцатое.

Таким образом, несмотря на пропагандистские лозунги, которые произно-сят с высоких трибун о необходимости подготовки специалистов для сферы про-мышленного производства, рейтинг данных профессий не меняется. Это связано с противоречивыми процессами модернизации экономики: отсутствием воз-можностей для реальной занятости инженерных работников, достойной оплаты их труда, социальных перспектив для карьерного роста. Несмотря на некоторые изменения в рейтинге профессий, произошедшие за последние годы, ситуация в целом остается стабильной: наибольшей популярностью среди подростков поль-зуются профессии в сферах финансов, коммерции и бизнеса.

Таким образом, современную ситуацию профессионального самоопределе-ния молодежи, характеризует высокая степень неопределенности. Показатели количества выпускников, уверенных в своем профессиональном выборе нахо-дится в диапазоне от 77% (сфера транспорта) – до 50% в сфере промышленного производства. Едва ли это положение дел следует считать недостатком работы в школе. Ведь реальный выбор профессии предполагает не только обучение, но также трудоустройство в соответствии с полученной подготовкой. В условиях, когда не существует гарантированного распределения выпускников, каждый решает проблему трудоустройства самостоятельно. Поэтому, окончив шко-

�1


лу, многие подростки не ограничиваются выбором только одной профессии, а предусматривают несколько вариантов с учетом реального последующего трудоустройства.

Респонденты, выбравшие сферу экономики и финансов, допускают возмож-ность работы в сфере коммерции (0,281). Здесь и далее в скобках указаны показа-тели ранговой корреляции Пирсона, которые свидетельствуют о наличии значи-мой статистической взаимосвязи по мере приближения к 1.

Юноши и девушки, предпочитающие сферу коммерции, находят для себя привлекательными также сферы экономики и финансов (0,281), госуправления (0,180).

Подростки, мечтающие получить юридическое образование, предполага-ют, что смогут найти применение в силовых структурах (0,228), госуправлении (0,147).

Будущие инженеры считают, что смогут в дальнейшем также найти работу в сфере информационных технологий (0,140) на транспорте (0,087).

Респонденты, выбравшие профессиональную сферу торговли и обслужива-ния, допускают возможность работы в сфере СМИ, шоу-бизнеса.

Подростки, ориентированные на получение образования в сферах СМИ, шоу-бизнеса, полагают, что в дальнейшем смогут трудиться в сферах культуры (0,210), госуправления (0,161), обслуживания (0,105), коммерции (0,083).

Респонденты, планирующие работать на транспорте, не исключают возмож-ности службы в силовых структурах (0,136) или работы в сфере промышленного производства (0,087).

Подростки, выбравшие профессии в сферах компьютерных технологий, счи-тают, что смогут также найти применение своим знаниям в сферах промышлен-ного производства (0,140).

Старшеклассники, желающие служить в силовых структурах, полагают, что смогут также найти работу в сфере юриспруденции (0,228), на транспорте (0,136), в госуправлении (0,095).

Юноши и девушки, которые предпочитают профессии в сфере государствен-ного и муниципального управления, в качестве смежных видов профессиональной деятельности указывают сферу коммерции (0,180), СМИ и шоу-бизнеса (0,161), юридические профессии (0,147), службу в силовых структурах (0,095), сферу эко-номики и финансов (0,066).

В конце XX и в начале XXI века российские исследователи отметили тенден-цию в изменениях профессиональных ценностей молодежи по сравнению в 80-ми годами. Она выражается в возрастании роли материальных и индивидуалистичес-ких ценностей (В.С. Магун, А.З. Литвинцева и др.). Мониторинг, проводимый в Тольятти, показывает, что данная тенденция приобретает рационалистический и прагматический характер. Это связано с тем, что среди мотивов выбора про-фессии на первый план выходят мотивы самореализации молодежи. Высокая за-работная плата также важна, но в рейтинге мотивов профессионального выбора она занимает второе место. Мотив выбора профессии на основе представлений о ее престижности выпускники также выбирают реже, чем в предыдущие годы. Ве-роятно, это связано с тем, что в сознании молодежи представления о внешних ат-рибутах престижности профессии сменяются более глубокими представлениями о работе по выбранным специальностям. Данные изменения во многом обуслов-лены внедрением программ предпрофильной подготовки и профильного обуче-ния в школах.


�2


1. Демин, А.Н. Особенности формирования трудового сознания молодёжи (1995–2001 годы) / А.Н. Демин // «Поиск эффективных институтов для Рос-сии XXI века»: материалы Интернет-конференции (27.10.2003–27.12.2003) //http://www.ecsocman.edu.ru/text/16214762/

2. Здоровский, Г.Е. Профессиональное образование и рынок труда / Г.Е. Здоровс-кий, Е.А. Шуклина // Социологические исследования. – 2003. – № 4. – С. 99–106.

�. Аникин, В.А. Работа в жизни россиян / В.А. Аникин // Социологические иссле-дования. – 2009. – № 12. – С. 48–55.

�. Попова, И.П. Профессии и профессионализм в международной дискуссии / И.П. Попова // Социологические исследования. – 2009. – № 8. – С. 52–57.

�. Социология молодежи : учеб. / под ред. В.Н. Кузнецова. – М.: Гардарики, 2007. – 335 с.

УДК 316

ГЕНДЕРНАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ ЖИТЕЛЕЙ Г. О. ТОЛЬЯТТИ

А.В. Ростова

В статье представлены результаты социологических исследований, направлен-ных на выявление представление об идеальном типе мужчины и женщины. Автор делает вывод о глубоких противоречиях между желаемым и действительным среди респондентов.

Ключевые слова: гендер, гендерная толерантность, гендерные стереотипы, ген-дерный конфликт.

онятие толерантности включает в себя множество аспектов. Однако, на наш взгляд, сегодня на первом плане оказалась проблема терпимо-го отношения между мужчиной и женщиной, то есть гендерная толе-рантность. Актуальность этой проблемы напрямую связана с демогра-

фической ситуацией, с продолжающимся распадом института семьи, растущим количеством неполных семей и, следовательно, с последующим неблагополучием детей.

Не секрет, что сегодня как никогда трансформируются гендерные роли, что влечет за собой ряд негативных последствий, одно из которых возрастание не-удовлетворенности и неприязненное отношение к противоположному полу.

В 2008–2009 году нами были проведены исследования, посвященные вы-явлению отношения к различным качествам мужчин и женщин. Респонденты называли ряд качеств мужчины и женщины, вызывающих негативные эмоции, и с которыми невозможно смириться. В 2008 году исследование проходило пос-

П

��


редством анкетирования. Выборку составили ответы 287 респондентов в возрасте 25–55 лет, из которых 151 женщина и 136 мужчин.

Необходимо отметить, что по отношению к сильной половине человечества были критично настроены не только женщины, но и сами мужчины. В результате опроса нами были выделены наиболее часто упоминаемые качества.

Качества мужчины Количество респондентов

Безответственность 100%

Леность 83%

Эгоизм 80%

Грубость 75%

Слабость 68%

Вредные привычки 57%

Данные ответы были типичны как для женщин, так и для мужчин. Вместе с тем были выявлены некоторые несоответствия между представлениями мужчин и женщин. Среди ответов респондентов-женщин чаще всего упоминалось такое качество мужчин, как безответственность, среди ответов респондентов-мужчин – слабость.

Приведенные данные показывают высокий процент неудовлетворенности мужской половиной человечества, весьма критичное отношение к ней. Следует обратить внимание на высокую неудовлетворенность мужчин своими же собс-твенными качествами.

Респондентов попросили также оценить основные качества современных женщин, в результате чего были выявлены некоторые особенности в восприятии слабой половины человечества. Как оказалось, мужчины более терпимы к про-тивоположному полу. Зачастую они давали женским качествам положительную оценку: целеустремленность (75%), сила (67%), деловитость, активность (63%), трудолюбие (59%), независимость (55%), ум (51%). Однако были выделены и отрицательные качества. Среди них на первом месте вредные привычки (15%) и вульгарность в поведении (25%).

Женщины же по отношению к своему полу были непримиримы и назвали ряд неприемлемых качеств, характеризующих современный слабый пол. На первом месте оказались вредные привычки (73%), на втором, так же как и у мужчин, вуль-гарность (63%), далее – наглость (58%) и глупость (57%).

Таким образом, по результатам исследования 2008 года нами были выявлены, во-первых, более критичное отношение как к своему, так и к противоположному полу у женщин; во-вторых, более терпимое отношение мужчин к женщинам. При этом стоит отметить, что большей терпимостью, как ни парадоксально, обладают мужчины более зрелого возраста (после 40 лет), молодые люди (25–33 года) кри-тичнее в оценке женщин.

В 2009 году нами было проведено интервью с юношами и девушками в возрас-те 18–20 лет по этой же проблеме. В ходе беседы были выяснены позиции каждого респондента в оценке своего и противоположного пола.

Так, на первом месте в негативной оценке мужских качеств значились «безот-ветственность, инфантилизм». Их назвали практически все девушки. На втором


��

месте оказались «вредные привычки», в частности непримиримые позиции рес-пондентки заняли в отношении алкоголизма. По поводу других качеств мнения разошлись: «непорядочность», «наглость», «агрессия».

Необходимо отметить, что респонденты-юноши также критично оценили сильную половину человечества. Среди неприемлемых качеств мужчин называ-лась «женоподобность» (в терминологии респондентов – «мужчины обабились»). Особую негативную реакцию как у юношей, так и у девушек вызывает такое ка-чество мужчин, как «чрезмерное внимание к своей внешности» («слишком гла-мурные стали, только в зеркало и смотрят»).

Качествами слабого пола респонденты также были не удовлетворены. Юно-ши, высказывая свое мнение, выражали недовольство в весьма эмоциональной форме. На первом месте оказались такие неприемлемые качества, как «наглость» и «желание жить за чужой счет». Помимо этого были названы «вредные привыч-ки». Многие респонденты-юноши указали, что курящая или пьющая пиво девуш-ка никогда не привлечет их внимания.

Девушки были более многословны и указали целую совокупность качеств женщин, которые вызывают особое раздражение и отторжение. Среди таковых на первом месте оказалась «развязность в поведении». На данную характеристику указали практически все опрашиваемые. На втором месте оказалась «вульгарность в одежде», далее – «вредные привычки» и «беспричинная агрессия».

Были выяснены также желательные и предпочтительные качества мужчин и женщин с точки зрения респондентов. По результатам исследования 2008 года респонденты назвали следующие качества, которыми должна обладать женщина: доброта, хорошая мать и жена, красота, ум, нежность, заботливость, хозяйствен-ность.

Следует отметить, что в этом примере преобладают весьма традиционные ка-чества женщины. Традиционными качествами был наделен и идеальный тип муж-чины: ум, сила, ответственность, способность обеспечить семью, порядочность, честность, доброта.

В предпочитаемой модели качество «ответственность» упоминается среди женщин в 1,5 раза, а «доброта» в 2,5 раза чаще, чем у мужчин, что свидетельствует об особом недостатке данных качеств для женщин, в то время как для мужчин они не являются превалирующими.

В результате исследования, проведенного в 2009 году, среди респондентов на-иболее предпочитаемыми качествами оказались: у женщин – «женственность», «доброта», «скромность»; у мужчин – «ответственность», «мужественность». Од-нако необходимо отметить сходное мнение респондентов о том, что современная женщина должна уметь все: «уметь зарабатывать», «быть сильной» «самостоятель-ной», но при этом «мудрой», чтобы «уметь не показывать мужчине того, что она умеет».

В заключение беседы все респонденты пришли к мнению, что мужчина должен оставаться мужчиной, а женщина – женщиной, женственной и беззащитной.

В целом итоги проведенных исследований демонстрируют наличие глубоких противоречий между желаемыми и действительными моделями мужчин и жен-щин. Данное несоответствие обусловливает весьма критичное отношение мужчин и женщин как к себе, так и друг к другу, порождая тем самым как внутриличност-ный, так и гендерный конфликт. Данная ситуация во многом обусловливается тем, что проблема выживания заставляет женщин принимать образцы маскулинного поведения, что влечет за собой повышение требований к мужчинам. Последние

��


же оказываются в ситуации, когда, с одной стороны, им необходимо сохранять традиционные качества, с другой – соответствовать новым требованиям.

Таким образом, высокая степень неудовлетворенности качествами мужчин и женщин вносит разлад в отношения между полами. На наш взгляд, сегодня как никогда, необходимо формировать особенно у молодого поколения толерант-ность по отношению друг к другу.

Во многих высших учебных заведениях успешно читаются курсы о взаимо-отношении полов – «Введение в гендерные исследования», «Социология пола», «Феминология», «Гендерная социология» и другие, которые в первую очередь на-правлены на формирование терпимого отношения между полами. На наш взгляд, опыт этих вузов необходимо перенимать и использовать в нашем городе как мож-но активно.

Помимо этого, на наш взгляд, в формировании гендерной толерантности ак-тивную роль должна играть социальная реклама, которая в современном обще-стве становится все более популярной. Однако анализ тематики сегодняшней социальной рекламы показывает, что в ней не затрагивается не только проблема формирования гендерной толерантности, но и в проблема терпимости в целом.

��

ПСИХОЛОГИЯ

УДК 159.9

ПРОБЛЕМА ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ С ПОЗИЦИЙ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА

С.Ю. Николаева

В статье рассматривается проблема индивидуальности, которая представлена личностью с присущими ей индивидуально-типологическими особенностями, харак-тером, ментальностью, принадлежностью к этнокультурным традициям, имеющей определенные установки, нормы, стереотипы, идеалы и пр. Также обобщены подходы к изучению индивидуальности, которые выделяют разноуровневость свойств, вза-имосвязанность и взаимозависимость разноуровневых характеристик, структуру индивидуальности и изучают личность как результат слияния качеств и свойств, как врожденных, так и приобретенных, как биологических, так и социальных, т. е. изучают индивидуальность с точки зрения системного подхода.

Ключевые слова: индивидуальность, личность, системный подход, индивидуаль-но-психологические особенности личности, разноуровневые свойства и характерис-тики.

сихологическая неодинаковость людей издревле привлекала вни-мание человечества – создавались описания, классификации, пост-роенные на разных основаниях и рассматривающие человека с раз-личных отправных точек. Понятие «индивидуальность» изучается и

в философии, и в психологии, и в литературе, и в лингвистике, и предмет ис-следования всегда соответствует специфике науки, но индивидуальность – это всегда то, что воплощает в себе конкретные дифференцирующие признаки ак-тивности, обусловленные особенностями субъекта. В психологии этот феномен изучается в рамках дифференциальной психологии, которая непосредственно соприкасается с психофизиологией, общей и социальной психологией, психоло-гией личности и даже с так называемой малой психиатрией. Дифференциальная психология ставит перед собой задачи изучения целостной природы индивиду-альности. Теоретическая разработка понятия об индивидуальности предприни-малась рядом авторитетных ученых, таких как С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев, Г. Олпорт, Г. Айзенк, В.С. Мерлин, В.М. Русалов, Э.А. Голубева, Б.А. Вяткин, А.В. Брушлинский и др. Несмотря на разнообразие подходов к изучению ин-дивидуальности в дифференциальной психологии можно выделить то, что на

П

��


сегодняшний момент является общепризнанным. Во-первых, это разноуровне-вость свойств, составляющих индивидуальность, представленная индивидными особенностями человека, способностями, свойствами характера и личности. Во-вторых, это взаимосвязанность и взаимозависимость разноуровневых харак-теристик, составляющих индивидуальность, в-третьих, это соотношение между разными уровнями индивидуальности, т. е. структура индивидуальности. Таким образом, личность возникает в результате слияния в одно неразделенное целое множества качеств и свойств как врожденных, так и приобретенных, как биоло-гических, так и социальных, но не сводится ни к одному из них. Этот факт опре-деляет необходимость рассмотрения проблемы индивидуальности и изучения ее с точки зрения системного подхода.

На важность и необходимость системного подхода в области психологии и пе-дагогики одним из первых указал Ф.Ф. Королев. Им были определены признаки подхода: целостность, взаимодействие элементов, связи и отношения, обуслав-ливающие структуру системы. Им также отмечено, что все части сложной систе-мы служат общей цели, а изменение одного параметра в системе влечет за собой изменение других. Это дает основание для определения системы как «не простой суммы или даже совокупности элементов, а целостного комплекса элементов, на-ходящихся в определенных связях и отношениях».

В современной науке системой называют такую совокупность элементов лю-бой природы (биологической, психологической, социальной или технической), которая благодаря своим структурным особенностям дает новое качество, не сво-димое к качествам составляющих ее элементов. Под структурными особенностя-ми имеется в виду то, что систему образуют не случайные элементы, взаимодейс-твующие друг с другом как попало, а лишь те, которые необходимы и достаточны для возникновения нового качества, связанные между собой именно тем спосо-бом, который обеспечивает его появление.

«Системный подход, – считают А.Т. Куракин и А.Н. Новикова, – это прежде всего способ восприятия действительности, помогающий исследователю видеть в объекте систему, т. е. целостный комплекс взаимосвязанных компонентов, об-разующий особое единство со средой, являющейся элементом систем более вы-сокого порядка». Т.А. Ильина понимает под целостностью такую «систему взаи-мосвязи всех частей системы между собой, когда изменение в одной какой-либо части ведет за собой изменение в других ее частях и во всей системе в целом». «Система, – отмечает Л.М. Панчешникова, – понимается как множество элемен-тов, находящихся во взаимоотношениях и связях между собой, которые образуют определенную целостность, единство». Так, Б.Г. Ананьев определяет целостность «как систему, совокупность объектов, взаимодействие которых обуславливает на-личие новых интегральных качеств, не свойственных образующим ее частям» [2]. Следовательно, чтобы познать целое, необходимо найти внутренние взаимосвязи частей, их определяющие особенности, характер взаимосвязи, а также ее основу.

Таким образом, в психолого-педагогической науке целостный подход рас-сматривается в рамках системного исследования, в котором целостность является показателем, признаком системы. Принцип системности при изучении свойств личности означает представление данных свойств личности как системы, облада-ющей структурой – совокупностью устойчивых связей между множеством ком-понентов, обеспечивающих его целостность. Структурный анализ любого пред-мета исследования означает расчленение его на отдельные части или элементы, его составляющие, и выявление взаимосвязи между ними, способов воздействия


��

одного элемента на другой, характера отношений между элементами. При любом структурном анализе неизбежно абстрагирование от целостности предмета иссле-дования. Как подчеркивает Ю.Г. Марков, «ученый, который понял взаимосвязь между отдельными частями предмета своего исследования, сможет воссоздать его как целостность. Совершается акт познания, а точнее, акт познания структуры предмета» [10].

Однако, по мнению исследователей (К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Ан-цыферова, Н.И. Рейнвальд, Д.И. Фельдштейн, А.И. Крупнов и др.), изучать все свойства подряд при данном подходе невозможно. Необходимо выделить основ-ные, базовые качества.

Н.И. Рейнвальд предлагает считать действительными компонентами струк-туры личности ее свойства, т. е. стойкие особенности, которые проявляются в разных видах деятельности. Определяя свойства личности как предрасположения к возобновлению определенной деятельности, исследователь в качестве основных свойств выделяет коллективизм, трудолюбие, любознательность, тягу к прекрас-ному, организованность.

В исследованиях К.А. Абульхановой-Славской основными свойствами лич-ности выступают инициативность и ответственность, которые ярко выражают особенности саморегуляции и активности личности [1].

А.И. Крупнов считает базовыми свойствами те, «которые составляют осно-вание для развития остальных, более частных свойств личности». К таковым он относит инициативность, любознательность, целеустремленность, организован-ность, настойчивость, трудолюбие, ответственность и общительность [7].

Перечень базовых свойств, по мнению С.И. Кудинова, может быть продол-жен, если исходить из теоретического положения В.Д. Небылицина о «наиболее общих» характеристиках индивидуальности. Из множества признаков (личност-ных и индивидуальных) необходимо выделить наиболее обобщенные интеграль-ные переменные, содержащие континуумы активности, направленности и само-регуляции. Причем такое свойство должно быть центром, объединяющим другие, приближающиеся к нему качества личности или выступать доминирующим ка-чеством в общей системе личностных свойств. Необходимым условием базового свойства является его незаменимость в характеристике личности, в отражении ее целостной структуры.

Изучение каждого отдельно взятого базового свойства должно строиться на выявлении его структурных образований и на нахождении устойчивых связей между ними. Наличие определенных взаимоотношений между внутренними со-ставляющими базовых свойств свидетельствуют об их целостной и системной организации. Так, например, аналитическое рассмотрение работ, исследующих любознательность, показало, что многокомпонентный, а, следовательно, и сис-темный характер данного свойства ученые выделяют с 80-х годов ХХ века.

Б.Г. Ананьев выделяет любознательность как черту характера, имеющую ин-теллектуально-эмоционально-волевой состав [2]. Н.А. Погорелова выделяет в ее структуре три компонента: знания, эмоции, активный поисковый характер де-ятельности человека, направленный на овладение новыми знаниями. В структуре любознательности в качестве источника, свойства, показателя и средства разви-тия любознательности выступают знания. Они неразрывно связаны с другими компонентами любознательности: процесс познания сопровождается определен-ными эмоциями человека, интеллектуальными чувствами. Чувства формируются в процессе деятельности, влияя при этом на характер ее протекания.

��


Интегральным свойством личности считает любознательность Н.Т. Лобова. По ее мнению, оно объединяет целый ряд интеллектуальных, эмоциональных и воле-вых свойств, образующихся на основе систематического выполнения человеком целостных актов познавательной деятельности и протекания соответствующих психических процессов. Основываясь на этом, Н.Т. Лобова выделяет в структуре любознательности три компонента: мотивационный, операционно-результатив-ный и рефлексивно-оценочный. Мотивационный компонент любознательности человека заключается в особенностях его познавательной потребности, познава-тельных интересов. Операционно-результативный компонент характеризуется способами интеллектуальной деятельности, умственными действиями, которыми владеет субъект и без которых не может быть выполнен и завершен целостный акт познавательной деятельности. Рефлексивно-оценочный компонент любозна-тельности заключается в способности субъекта к оценке умственной деятельнос-ти. Автор указывает и на то, что выполнение интеллектуального действия сопро-вождается переживанием эмоциональной активности и волевого напряжения.

Можно выделить целую группу ученых, которые рассматривают любозна-тельность исключительно с системных позиций: А.И. Крупнов, А.М. Матюшкин, Н.И. Рейнвальд, Н.Т. Лобова, С.И. Кудинов, Т.А. Гусева, Е.В. Базаркина, Е.А. Бо-гославская и др.

Анализ работ, посвященных изучению ответственности, позволяет сделать вывод о том, что с начала 90-х годов ответственность преимущественно рассмат-ривается также как системное образование: Л.А. Барановская, О.Е. Барабаш, Е.Д. Дорофеев, И.Ю. Коробейникова, А.И. Крупнов, И.А. Куренков, Е.И. Ми-хайлова, Н.Н. Семененко, Т.Н. Сидорова, Фалах Расми Абдул-Рахим Моххамед, Д.И. Фельдтштейн, О.А. Шушерина и др. Именно в структурности и иерархич-ности реализуется целостность данного свойства.

Исследователи выделяют в структуре ответственности различные компонен-ты, или составляющие. Так, Л.А. Барановская считает ответственность комплек-сным качеством, критериальными признаками которой являются осознанность моральных и правовых норм, признанных в обществе, способность к волевому усилию в различных видах деятельности, эмоциональное переживание человеком задания, т. е. данное свойство определяется как единство трех составляющих.

Единство во взглядах на составляющие элементы ответственности имеется толь-ко у О.А. Шушериной и Н.Н. Семененко. О.А. Шушерина считает, что структуру ответственности личности как целостной системы своих элементов образуют моти-вационный, гностический, волевой и эмоциональный компоненты, в соответствии с компонентами – направленность, интеллект, воля, чувства в структуре личности. Н.Н. Семененко, анализируя внутреннюю структуру ответственности, выделяет в ней три компонента: когнитивный, мотивационный, эмоционально-волевой. Причем когнитивный компонент – это система усвоенных знаний об ответственности, о нор-мах и правилах поведения, через которые реализуется это качество; мотивационный компонент представляет собой иерархию мотивов профессионально ответственного поведения; эмоционально-волевой компонент – это эмоциональная стабильность и устойчивость, а также проявление волевых усилий при достижении цели.

Е.И. Михайлова полагает, что структура ответственности может быть рас-смотрена как единство когнитивного, мотивационного, поведенческого компо-нентов. Особенности ответственности определяются уровнем сформированности и характером взаимосвязи вышеназванных трех компонентов при определяющем значении компонента мотивационного.


�0

По мнению М.В. Панасенко, структура ответственности как личностного ка-чества представляет единство и взаимосвязь когнитивного, аффективного и кона-тивного компонентов.

И.Ю. Коробейникова, анализируя развитие ответственного отношения, под-черкивает, что оно начинается с осознания личностью внешне задаваемых ей тре-бований к действиям и поступкам, проходит на основе ведущих мотивов деятель-ности через выполнение ответственных действий с помощью волевых усилий.

Т.Н. Сидорова выделяет в ответственности как внутреннюю, так и внешнюю структуру. Именно внутренняя структура включает в себя когнитивный компо-нент – правильное осознание человеком социальных норм социально-ответствен-ного поведения, предвидение последствий собственной деятельности; мотивацион-ный – общественная мотивация социально ответственного поведения (осознание общественных целей и ценностей как личностно значимых при осуществлении де-ятельности); поведенческий – выбор определенной линии поведения.

Е.Д. Дорофеев, изучая внутригрупповую ответственность в условиях совмест-ной деятельности, выделяет три группы референтов, используемых для выявления ответственности в межгрупповом взаимодействии: эмоциональные (иметь чувство ответственности, переживать, стыдиться, винить себя и др.); когнитивные (быть согласным, разделять, одобрять); поведенческо-волевые (отстаивать, защищать, помогать, поддерживать). Можно наблюдать, что чаще всего ученые уделяют вни-мание мотивационному, когнитивному и эмоциональному компонентам.

В основу разработки системной модели изучения свойств личности легли идеи о многомерном строении личностных свойств (Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн, А.А. Бодалев, В.Д. Небылицин и др.).

Так, Б.Г. Ананьев подчеркивает, что отдельные свойства личности включают в себя не только те или иные предметные отношения, но и интеллектуальные и ре-зультативные характеристики. Указывая на системную природу свойств личности.

С.Л. Рубинштейн отмечал, что они представляют собой сплав образа мыслей, чувств, побуждений действующего субъекта в единстве и взаимопроникновении с объективным течением и результатами его действия.

По мнению А.А. Бодалева, свойство личности выступает как своеобразная интеграция более частных отношений к различным событиям окружающей дейс-твительности и по существу представляет собой единство знания, переживания и поведения.

В.Д. Небылицин, рассматривая различные аспекты активности человека, подчеркивал единство содержательных, динамических и результативных ее харак-теристик. Представленные идеи, как уже отмечалось, легли в основу системной модели исследования личностных свойств.

А.И. Крупновым был разработан целостно-функциональный подход к изу-чению свойств личности, согласно которому каждое свойство включает в себя личностные и индивидные характеристики, функционально связанные между со-бой. Личностные характеристики включают в себя мотивационные, когнитивные и рефлексивно-оценочные переменные. В качестве индивидных признаков рас-сматриваются динамические, эмоциональные и регуляторно-волевые перемен-ные. Таким образом, любое личностное свойство выглядит не атомарным, а слож-ным системным образованием, включающим в себя мотивационно-смысловые и регуляторно-динамические компоненты, интегрирующие в себе совокупность основных психических функций, а также личностные и индивидуальные харак-теристики субъекта.

�1


А.И. Крупнов утверждает, что своеобразным центральным «ядром» любого свойства личности является стремление. То есть в основе каждого свойства ле-жит конкретное стремление: при анализе настойчивости – стремление быть на-стойчивым, при анализе ответственности – стремление быть ответственным, при анализе любознательности «ядром» выступает стремление быть любознательным. Стремление характеризуется силой, интенсивностью, частотой (динамическая сторона); оно может быть оценено со стороны направленности (мотивационный аспект). Стремление по-разному осознается и осмысливается человеком (когни-тивная характеристика); оно переживается (эмоциональные признаки) и реали-зуется (регуляторные образования), а также имеет промежуточный и конечный результат (рефлексивно-оценочный компонент) [7].

Таким образом, каждое свойство личности, согласно предложенной модели, включает в себя динамический, мотивационный, когнитивный, эмоциональ-ный, регуляторный и рефлексивно-оценочный компоненты. Условно перемен-ные подразделяют на гармоничные и агармоничные. Гармоничные переменные проявляются в силе, устойчивости, многообразии стремлений, в то время как агармоничные свидетельствуют о неустойчивости, слабости, отказе от своих намерений. В природообусловленных характеристиках полюсность признаков четко выражена. Так, к гармоничным признакам относят «эргичность», «стенич-ность», «интернальность», к агармоничным – «аэргичность», «астеничность», «экстернальность». В социальных характеристиках биополярность неявна. Пе-ременные в этих компонентах говорят не о противоположности, а скорее о вза-имодополнении.

Выделение данных компонентов является необходимым, но недостаточ-ным. Важными компонентами внутреннего мира человека, по Д.А. Леонтьеву, являются личностные ценности. Ценностные ориентации наряду со статусом и ролями, по мнению Б.Г. Ананьева, образуют первичный класс личностных свойств, которые определяют структуру и мотивацию человека. В этой связи Б.Г. Ананьев рассматривает ценностные ориентации как одно из центральных звеньев в комплексном изучении личности и закономерностей ее развития. Г.Л. Будинайте и Т.В. Корнилова подчеркивают, что личностные ценности являются специфичной формой функционирования смысловых образований в личностных структурах. Исследования проблемы ценностей, проводивши-еся в нашей стране и за рубежом (О.В. Зиневич, Л.Ф. Лисс, Б.Г. Криволапов, В.Ф. Анурин, Б.С. Круглов, Я. Гудачек, С.Л. Рубинштейн, Д.А. Леонтьев, А.Г. Копытов, Г.Л. Будинайте, Т.В. Корнилова, Т.Б. Беляева, В.Е. Гаврилов), показали, что ценностные ориентации являются важнейшими компонентами структуры личности.

Личностные ценности являются связующим звеном между внутренним ми-ром отдельной личности с жизнедеятельностью общества и отдельных социаль-ных групп. Д.А Леонтьев определяет личностные ценности как «…консервиро-ванные отношения с миром, обобщенные и переработанные совокупным опытом социальной группы. Они ассимилируются в структуру личности и в дальнейшем не зависят от ситуативных факторов».

Необходимо отличать ценности от потребностей. Д.А. Леонтьев видел эти отличия в характере мотивирующего воздействия. В. Франкл выразил это следу-ющим образом: «если потребности нас толкают, то ценности нас притягивают». «Реализуя деятельность, мы временно насыщаемся, …потребность дезактуализи-руется», но «…ни одно деяние не может насытить и дезактуализировать ценность».


�2

Потребности и ценности различаются и по форме переживания, и по субъектив-ной репрезентации: первые переживаются как нужды или желания, а вторые как «идеалы – конечные ориентиры желательного состояния дел».

Ценности как высшие качественно определенные образования субъективного мира личности являются основными регуляторами и посредниками социального воздействия при социальной регуляции поведения личности.


1. Абульханова-Славская, К.А. Типология активности личности / К.А. Абульхано-ва-Славская // Психологический журнал. – 1985. – Т. 6. – № 5. – С. 16–19.

2. Ананьев, Б.Г. Избранные психологические труды : собр.соч. в 2 т. / Б.Г. Анань-ев – М. : Педагогика, 1980. – Т. 1. – 232 с.

�. Артюхова, Т.Ю. Становление всеобщего и уникального в структуре личности / Т.Ю. Артюхова // Психологическое сопровождение становления личности в образовательном процессе: материалы региональной научно-практ. конф. (17 мая 2002 г.). – Барнаул : БГПУ, 2002 г. – 213 с.

�. Барановская, Л.А. Формирование ответственности у студентов в процессе учеб-ной деятельности: дисс. … канд. пед. наук / Л.А. Барановская. – Красноярск, 1987. – С. 55.

�. Бирюкевич, Е.А. К вопросу об интегральных характеристиках индивидуальнос-ти / Е.И. Бирюкевич // Психология в вузе. – 2006. – № 2. – С. 44–64.

�. Ильина, Т.А. Структурно-системный подход в обучении / Т.А. Ильина. – М.: Знание,1972. – 72 с.

�. Крупнов, А.И. Целостно-функциональный подход к изучению свойств лич-ности / А.И. Крупнов // Системные исследования свойств личности. – М.: УДН,1994. – С. 9–23.

�. Кудинов, С.И. Некоторые аспекты исследования свойств личности / С.И. Ку-динов // Теоретические и прикладные аспекты становления психологической службы: материалы Всероссийской научно-практ. конф. – Бийск: НИЦ БиГ-ПИ, 1997. –С. 174–179.

�. Кудинов, С.И. Психологические проблемы формирования свойств личнос-ти / С.И. Кудинов // Формирование и развитие личности: сб. материалов V психолого-педагогических чтений. – М.: Институт молодежи, 1994. – С. 5–7.

10. Марков, Ю.Г. Функциональный подход в современном научном познании / Ю.Г. Марков. – Новосибирск: Наука, 1982. – 256 с.

��


УДК 159.9

ИЗУЧЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СОПРОВОЖДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ С ПОМОЩЬЮ

ТЕЛЕФОНА ДОВЕРИЯ

И.В. Костакова

В статье излагаются результаты исследования, связанные с содержанием акту-альной проблематики современных подростков и возможностями психологического сопровождения подростков, обладающих выраженной актуальной проблематикой, с помощью телефона доверия.

Ключевые слова: актуальная проблематика подростков, кризис подросткового возраста, межличностная сфера проблематики, эмоционально-личностная сфера проблематики, телефонное консультирование, телефон доверия.

сложные социально-экономические периоды состояния общества под-ростки оказываются самыми социально неустойчивыми, нравственно неподготовленными и не защищенными представителями общества. Зачастую современные подростки также испытывают острый кризис

в процессе становления и развития личности, что приводит к возникновению проявлений личностной проблематики.

Практически все психологи сходятся в том, что подростковый возраст явля-ется совершенно особым этапом развития личности, «точкой бифуркации» для саморазвития, процессов самоактуализации и самореализации, что в конечном итоге оказывает влияние на мировоззрение и последующую жизнедеятельность личности.

Цель данного исследования состоит в выявлении возможностей использова-ния одной из форм психологического сопровождения – консультирования с по-мощью телефона доверия подростков с разной степенью выраженности актуаль-ной проблематики.

В психологической науке существуют множество фундаментальных исследо-ваний, гипотез и теорий подросткового возраста. Так, Э. Эриксон, считавший под-ростковый возраст самым важным и наиболее трудным периодом человеческой жизни, подчеркивал, что психологическая напряженность, которая сопутствует формированию целостности личности, зависит не только от физиологического созревания, личной биографии, но и от духовной атмосферы общества, в котором человек живет, от внутренней противоречивости общественной идеологии [5].

Л.С. Выготский перечислил несколько основных групп наиболее ярких инте-ресов подростков, которые, вслед за А.Б. Залкиндом, он назвал доминантами:

− «эгоцентрическая доминанта» – интерес подростка к собственной лич-ности;

− «доминанта дали» – установка подростка на обширные, большие масшта-бы, которые для него гораздо более субъективно приемлемы, чем ближние, теку-щие, сегодняшние;

− «доминанта усилия» – тяга подростка к сопротивлению, преодолению, к во-левым напряжениям, которые иногда проявляются в упрямстве, хулиганстве, борьбе против воспитательского авторитета, протесте и других негативных проявлениях;

В


��

− «доминанта романтики» – стремление подростка к неизвестному, риско-ванному, к приключениям, к героизму.

Формирование личности – одно из самых последних изменений в подрост-ковом возрасте – Л.С. Выготский связывает с развитием рефлексии и самосозна-ния. Рефлексия, в понимании Л.С. Выготского, – это отражение собственных процессов в сознании подростка. Развитие рефлексии у подростка, писал он, не ограничивается только внутренними изменениями самой личности, в связи с ее возникновением для подростка становится возможным и неизмеримо более глу-бокое и широкое понимание других людей. Возникновение самосознания, по Л.С. Выготскому, означает переход к новому принципу развития – к овладению внутренней регулировкой психических процессов и поведения в целом. Особен-ности развития в переходном подростковом возрасте проявляются в следующих проявлениях:

1) возникают трудности в отношениях с взрослыми: негативизм, упрямство, безразличие к оценке успехов, уход из школы, так как главное для ребенка проис-ходит теперь вне школы;

2) появляются детские компании (поиски друга, поиски того, кто может тебя понять);

3) подросток начинает вести дневник, в котором находит исключительно свободное убежище, где никто и ничто его не стесняет. Предоставленный самому себе, он свободно и независимо выражает свои внутренние, подчас глубоко ин-тимные переживания, волнующие мысли, сомнения и наблюдения [2].

Все перечисленное свидетельствует об обращении ребенка к самому себе. Во всех симптомах просматриваются вопросы: «Кем я являюсь?», «Что я собой пред-ставляю?».

Центральное новообразование переходного возраста – возникновение «чувс-тва взрослости» – представления о себе как «не о ребенке», когда подросток на-чинает чувствовать себя взрослым, стремится быть и считаться взрослым. Он от-вергает свою принадлежность к детям, но у него еще нет ощущения подлинной, полноценной взрослости, зато есть огромная потребность в признании его взрос-лости окружающими. Д.Б. Эльконин различает в развитии подростков объектив-ную и субъективную взрослость.

Объективная взрослость проявляется в готовности ребенка к жизни в обществе взрослых в качестве равноправного участника. Элементы объективной взрослос-ти в подростковом возрасте можно заметить в отношении подростков к учению и труду, к родителям и сверстникам, к детям и пожилым людям. Они обнаружива-ют себя в интеллектуальной сфере, в виде самостоятельности в усвоении знаний, стремлении к самообразованию; в социально-моральной сфере – как помощь взрослым и их поддержка, отстаивание собственных взглядов, соответствие мо-рально-этических представлений реальному поведению подростка; в романтичес-ких отношениях со сверстниками другого пола – формы проведения свободного времени (свидания, вечеринки, танцы); во внешнем облике – следование моде в одежде, в поведении, в речи (молодежный слэнг).

Субъективная взрослость, или чувство взрослости, характеризуется появлени-ем у подростка отношения к себе не как к маленькому, а как к взрослому. Основ-ными показателями чувства взрослости служат:

1) проявления потребности в уважении, доверии, признании самостоятель-ности;

2) желание оградить некоторые сферы своей жизни от вмешательства взрослых;

��


3) наличие собственной линии поведения, несмотря на несогласие взрослых или сверстников.

Общение со сверстниками – ведущий тип деятельности в этом возрасте. Именно здесь осваиваются нормы социального поведения, нормы морали, здесь устанавливаются отношения равенства и уважения друг к другу. Если подросток в школе не может найти системы удовлетворяющего его общения, он часто «уходит» из школы, разумеется, чаще психологически, хотя не так уж редко и буквально.

Подростковый возраст – это граница между детством и взрослой жизнью, свя-занная с возрастом обязательного участия человека в общественной жизни. Это период, когда подросток заново оценивает свои отношения с семьей. Стремление обрести себя как личность порождает потребность в отчуждении всего того, что привычно. Отчуждение, внешне выражающееся в негативизме, является началом поиска подростком собственной уникальной сущности. Подросток проходит че-рез дружбу, общение в группе. Идентифицируясь со сверстниками, он чаще всего становится конформистом. Именно в отрочестве ребенок нацелен на поиск но-вых продуктивных форм общения с теми, кого он любит и уважает, и на открытие самого себя. Однако, рефлексируя на себя и других, подростки зачастую открыва-ют в отрочестве глубины своего несовершенства и уходят в состояние психологи-ческого кризиса, являющееся субъективно тяжелыми переживаниями. Но кризис отрочества обогащает подростка знаниями и чувствами, которые помогают ему пройти трудную школу идентификации и отстоять своё право быть личностью.

Определив психологические новообразования подросткового возраста, мож-но сделать прогноз появления сопутствующих становлению личности подростков трудностей на основе представлений Р.В. Овчаровой.

1. Развитие самосознания, формирование самооценки – незрелая лич-ность.

2. Интенсивное формирование характера – акцентуации характера.3. Чувство взрослости – реакции эмансипации.4. Интимно-личностное общение (ведущая деятельность) – реакции груп-

пирования.5. Потребность в самоутверждении – патологические увлечения и хобби –

реакции.6. Потребность в активности и социально значимой деятельности – реак-

ции компенсации, гиперкомпенсации.7. Критическое мышление – негативизм и реакции отказа.8. Любознательность и жажда проверки себя – побеги, бродяжничество,

асоциальное поведение.9. Повышенная эмоциональность – аффективное поведение, острая чув-

ствительность к неудачам, агрессивность. Проблемы этого возраста могут быть связаны с поиском путей удовлетворе-

ния базовых актуальных потребностей:− физиологических потребностей, запускающих физическую и сексуаль-

ную активность;− потребности безопасности, которые обеспечиваются принадлежностью

к группе; − потребности в эмансипации и независимости от семьи;− потребности в привязанности;− потребности в успехе, проверке своих возможностей;− потребности в самореализации и развитие собственного «Я».


��

Также можно выделить интеллектуальные затруднения, связанные со специ-фикой учебной деятельности подростков:

− неумение выполнять действия по образцу, инструкции;− затруднения при самостоятельном выполнении учебных действий (ана-

лиз, восприятие, классификация, обобщение);− инертность мыслительной деятельности;− несформированность самооценки и самоконтроля учебной деятельности;− неосознанность учебной деятельности (целеполагание);− дисгармония мотивов учения.Проблемы и трудности любого возраста многообразны, и не один учебник не

вместил бы даже общих рекомендаций по их разрешению [3, c. 184].Итак, подростковый возраст характеризуется мощным кризисом, особеннос-

ти протекания которого накладывают отпечаток на всю последующую жизнь.Подростковый возраст характеризуется рядом проблем и трудностей, с кото-

рыми сталкивается подросток. В экспериментальной части исследования мы выделили две группы соответс-

твенно сферам проблематики: 1) межличностная сфера проблематики: трудности и негативизм в отноше-

ниях в первую очередь со взрослыми – родителями и учителями; а также с лицам противоположного пола;

2) эмоционально-личностная сфера проблематики: негативное отношение к себе и к будущему и прошлому жизненному опыту; наличие страхов и опасений, чувство вины.

Экспериментальное исследование проводилось на базе МОУ № 20. В нем принимали участие 60 человек подросткового возраста: 22 мальчика и 38 девочек. Возраст испытуемых составил от 13 до 16 лет (7–9 классы). Исследование прово-дилось в школе, в привычных для подростков условиях. Сбор данных осущест-влялся анонимно, что предполагает получение достоверных и искренних ответов со стороны подростков.

Для изучения актуальной проблематики у подростков использовалась ме-тодика «Незаконченные предложения» Д. Сакса и Леви. Она включает 60 не-законченных предложений, которые могут быть разделены на 15 групп, харак-теризующих в той или иной степени систему отношений обследуемого к семье, к представителям своего или противоположного пола, к сексуальным отноше-ниям, к вышестоящим по служебному положению и подчиненным. Некоторые группы предложений имеют отношение к испытываемым человеком страхам и опасениям, к имеющемуся у него чувству осознания собственной вины, ко-торые свидетельствуют о его отношении к прошлому и будущему, затраги-вают взаимоотношения с родителями и друзьями, собственные жизненные цели. Для каждой группы предложений выводится характеристика, опреде-ляющая данную систему отношений как положительную, отрицательную или безразличную. Такая количественная оценка облегчает выявление у респон-дента дисгармоничной системы отношений. Но более важным является, без-условно, качественный анализ и интерпретация дополненных респондентами предложений.

В нашем исследовании мы разделили обозначенные группы по сферам про-блематики:

1) межличностная сфера проблематики: отношение к отцу; отношение к вы-шестоящим лицам; отношение к друзьям; отношение к лицам противоположного

��


пола; отношения к семье; отношение к сотрудникам (одноклассникам); отноше-ние к матери;

2) эмоционально-личностная сфера проблематики: отношение к себе; нереа-лизованные возможности; отношение к будущему; страхи и опасения; отношение к своему прошлому; чувство вины.

Из методики в силу возрастных особенностей и этических норм исключили группу предложений «сексуальные отношения» и «отношение к подчиненным».

Все респонденты были определены в группы:первая группа – подростки с преобладанием сферы межличностной пробле-

матики; вторая группа – подростки с доминированием эмоционально-личностной

проблематики; третья группа – благополучные подростки с отсутствием явной проблемати-

ки. Количественные данные респондентов представлены на рис. 1.

0%5%

10%15%20%25%30%35%40%45%50%

1 группа2 группа3 группа

Рис. 1. Результаты процентного распределения подростков по группам с преобладанием сферы межличностной проблематики; с доминированием

эмоционально-личностной проблематики; подростки с отсутствием явной проблематики

Охарактеризуем психологические особенности и актуальную проблематику подростков каждой группы.

Первую группу – 27% выборки – составили подростки обоих полов в оди-наковом соотношении, имеющие ярко выраженные проблемы в сфере межлич-ностных отношений. Причем 80% из них имеют неполные семьи. На первый план вышли сложности взаимоотношений с учителями (у 100% респондентов выборки) и родителями, в большинстве случаев, с отцом (у 80% респондентов). Также абсолютно у всех подростков данной группы наблюдаются сложные кон-фликтные отношения с представителями противоположного пола и одноклас-сниками. Самая благоприятная область в межличностном общении отмечает-


��

ся у данных ребят с друзьями и матерями. Полученные данные можно связать с трудностями выражения и формирования чувства взрослости в подростковом возрасте, часто выражающемся в проявлениях негативизма, реакциях отказа и противопоставления своего «я» мнению взрослых, реакции эмансипации. Та-ким подросткам часто присущи излишняя эмоциональность, выражающаяся в аффективном поведении, острая чувствительность к неудачам и критике со стороны, агрессивность.

Вторую группу – 23% от общей выборки – составили мальчики и девочки, обладающие выраженной проблематикой в эмоционально-личностной сфе-ре отношений – отношение к себе; нереализованные возможности; отношение к будущему; страхи и опасения; отношение к своему прошлому; чувство вины. 60% подростков воспитываются в полной семье и 40% – в неполной. На первый план вышли проявления эмоциональных трудностей: у всех респондентов высо-кая выраженность чувства вины, а также наличие страхов и опасений, которые в первую очередь являются индикаторами неблагополучия, наличия внутреннего напряжения, вызванного внутриличностными конфликтами. Большинство под-ростков данной группы негативно воспринимают собственный прошлый жизнен-ный опыт, большинство респондентов негативно относятся к своему будущему и к самому себе. Все это свидетельствует о трудностях формирования личности на данном ключевом этапе онтогенетического развития, и может привести к де-задаптации, в том числе и межличностной, к возникновению различного рода де-виаций и более серьезных проблем незрелой личности, появлению реакций груп-пирования, патологических увлечений и хобби, возникновению аффективного поведения, острой чувствительности к неудачам, агрессивности.

Третья, самая большая по численности группа, в количестве 30 подрост-ков (50% всей численности выборки), соответственно, 75% из которых девочки и 25% – мальчики. 80% подростков данной группы воспитываются в полных се-мьях. Эти подростки благоприятно переживают кризис подросткового возраста, имеют высокую степень самопринятия, способствующую в полной мере их лич-ностному самовыражению, позитивно воспринимают свой прошлый и будущий опыт, имеют хорошие отношения с одноклассниками и друзьями, адекватно от-носятся к учителям. Хотя и у подростков данной группы можно выделить неболь-шой дискомфорт и повышение результатов, свидетельствующих о напряжении в отношениях со сверстниками противоположного пола, небольших разногласиях с родителями, в основном отцами, иногда подростки переживают чувство вины. Все это можно связать с закономерными проявлениями: переживанием ими кри-зиса подросткового возраста и личностным становлением и может свидетельство-вать об естественных трудностях взросления, развитии автономии и приобрете-ния большей личной ответственности.

Следующим этапом нашего исследования явилось изучение возможностей ис-пользования телефона доверия для психологического сопровождения подростков.

Была разработана авторская анкета, содержащая 10 вопросов с вариантами от-ветов и возможностью дать ответ, не предусмотренный в предлагаемых вариантах. Среди вопросов анкеты были следующие: «В случае затруднительной ситуации к кому вы могли бы обратиться?», «Есть ли у вас сейчас жизненные трудности, с которыми вы не можете справиться и вам не к кому обратиться?», «Если бы вы знали номер телефона доверия, позвонили бы вы?», «На ваш взгляд, с какими вопросами можно обращаться на телефон доверия?», «Как вы считаете, нужны ли вообще телефоны доверия в нашем городе?», «Обращались ли вы когда-нибудь

��


в службу телефона доверия?», «Если вы звонили на телефон доверия, получили ли ожидаемую помощь?», «Обращались ли ваши друзья, знакомые на телефон доверия?» и др. Анкетирование проводилось в той же выборке респондентов анонимно, что с большой вероятностью предполагает получение достоверных ре-зультатов. Проведя анализ, мы получили следующие результаты.

На вопрос «Есть ли у вас сейчас жизненные трудности, с которыми вы не мо-жете справиться и вам не к кому обратиться?» 77% подростков ответили утвер-дительно, при этом 42% из этого числа респондентов указали на использование ими непродуктивной стратегии ухода от проблем «я стараюсь об этом не думать». Можно сделать вывод о том, что подростки не рассматривают возможность ис-пользования психологической поддержки или не знают о ней. Так, большинство подростков указывают, что за помощью обратились бы к друзьям (52%), членам семьи (27,8%), при этом они не рассматривают вообще в качестве такой помо-щи профессиональную помощь психолога как в форме очной консультации, так и в виде дистантного телефонного консультирования.

Далее на вопрос «Если бы вы знали номер телефона доверия, позвонили бы вы?» 45,8% подростков выборки ответили, хотя и уклончиво: «в зависимости от ситу-ации», но потенциально рассматривали бы такой вариант помощи в разрешении трудной ситуации. Категоричный ответ «нет» дали всего 8,4% респондентов. Такое положение дел говорит о недостатке информации у подростков о возможностях и особенностях психологической поддержки с помощью телефона доверия. Обла-дая ярко выраженной актуальной проблематикой в различных сферах: внутрилич-ностной и межличностной, испытывая сложные внутренние переживания и кон-фликты, подростки просто не имеют представления о том, что такие затруднения разрешаются, в том числе с помощью телефонного консультирования. Интерес-ным показался тот факт, что на вопрос «Как вы считаете, нужны ли вообще телефо-ны доверия в нашем городе?», 64% подростков ответили утвердительно – «конечно, нужны», 28% – «нужны, только не мне» (скорее это проявилась непродуктивная стратегия отрицания проблем и ухода от их решения), и только 8% респондентов выборки дали отрицательный ответ.

На вопрос анкеты «Обращались ли вы когда-нибудь в службу телефона доверия?» не было получено ни одного положительного ответа, при этом 48% подростков дали ответ «нет, никогда не звонил, но хочу попробовать». Получив вопрос «Обра-щались ли ваши друзья, знакомые на телефон доверия?», исключительно все подрос-тки дали ответ «нет», часть из них с последующей формулировкой: «может быть, я об этом не знаю».

Получив вопрос «На ваш взгляд, с какими вопросами можно обращаться на те-лефон доверия?», были даны следующие ответы: «со всеми вопросами, которые беспокоят или волнуют» – 23% респондентов; с личными проблемами – 8% под-ростков, «с вопросами, на которые не могу найти ответ» – 10%, «с проблемами в семье» – 13%, «проблемами взаимоотношений с лицами противоположного пола» – 8%, «с проблемами самоубийства, наркомании, алкоголизма» – 10% под-ростков.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.1. 50% подростков имеют ярко выраженную проблематику личности: из

них в сфере межличностных отношений – 27% подростков и 23% подростков – с проблематикой в эмоционально-личностной сфере отношений. Такие подрост-ки испытывают состояние фрустрации и эмоционального напряжения, связанно-го с наличием актуальных межличностных и внутриличностных конфликтов.


�0

2. У подростков выявлена низкая информированность о возможностях ис-пользования телефона доверия для психологического сопровождения: получения необходимой психологической информации и помощи в преодолении острых эмоциональных состояний.

Это актуализирует необходимость психологического просвещения подрост-ков о возможностях и способах телефонного консультирования и предполагает разработку и осуществление данных мероприятий в г. о. Тольятти силами кафед-ры «Теоретическая и прикладная психология» и студентов Тольяттинского госу-дарственного университета.


1. Божович, Л.И. Проблемы формирования личности / Л.И. Божович. – М.: Изд-во Института практической психологии; Воронеж: МОДЭК, 1995. – 352 с.

2. Выготский, Л.С. Психология развития как феномен культуры / Л.С. Выготс-кий. – М.: Изд-во Института практической психологии; Воронеж: МОДЭК, 1996. – 512 с.

�. Овчарова, Р.В. Практическая психология образования / Р.В. Овчарова. – М.: Academia, 2008. – 448 с.

�. Ольшанский, В. Старшеклассник в изменяющемся мире: социол. исслед. / В. Ольшанский // Народное образование. – 2000. – № 3. – С. 117–120.

�. Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис : пер. с англ / Э. Эриксон / общ. ред. А.В. Толстых. – М.: Прогресс, 1996. – 344 с.

�1

ФИЛОСОФИЯ

УДК 130.2

ЭКСПОЗИЦИЯ КРЕАЦИОНИЗМА ЧЕРЕЗ ДИАЛЕКТИКУ СУЩЕГО И МЕОНА

В ПАТРИСТИКУ

А.А. Гришин

Перед человеческой мыслью порой возникают затруднения, как понять слова о творении мира Богом из ничего, в опыте религиозного сознания эта проблема реша-лась разными способами. В данной работе решение этой проблемы можно показать через диалектику сущего и меона. Возникновение креационных идей в патриастичес-кой литературе в IV–VI вв. возникает как необходимость отделить неоплатоничес-кие воззрения Оригена от учения христианской церкви. Хотя взгляд на то, что Бог является Творцом мира не по своей природе, а по своей воле, и что Бог творит мир из ничего является учением Церкви, начиная с самого начала её существования.

Ключевые слова: креационизм, Бог, патристика, религиозное сознание

православной церкви существовало несколько точек зрения на творе-ние мира и человека.

Приверженцы первой точки зрения говорят о том, что мир и чело-век произошли сами собой, в силу присущей материи силы и прису-

щей ей законов.Сторонники второй точки зрения считают, что Бог сотворил мир и человека

в том числе, что человек в своей полноте и по телу, и по душе, и по духу является тварным существом.

Те, кто придерживается третьей точки зрения полагают, что плоть человека тварна, а одушевляющее его начало, дух его совечен Богу. Божественен, но не тварен. Эта точка зрения восходит к платонизму. Это мысли из «Ангца Божия» прот. Сергия Булгакова. Он писал: «Важно то, что человек действительно двухсо-ставен. Имеет в себе не тварное, божественное начало дух, душу и тварное – тело воодушевленное душой, плоть. Под двусоставностью разумеет нетварный дух и тварную плоть. Говорить о сотворённости человеческого духа можно лишь по отношению к плероме божества, в которую не входят тварные духи пребывающие вне божественного бытия. Они сотворены, однако в природе своей, как исходя-щие из природы божества и ему причастные, они не могут быть рассматриваемы

В


�2

только как тварные, ибо божественная их природа совечна богу. Дух человеческий сотворён не во времени, но в вечности божьей прежде времени, именно на самой грани его».

Эта третья точка зрения хотя и принадлежит православному богослову, но яв-ляется еретической и не признаётся церковью.

Преподобный Анастасий Синаит писал, что «человек отличается от бессло-весных тварей своим мыслящем, желающем, волющими началами, тогда как во всех прочих особенно телесным свойствам он причастен, подобен, единосущен всей твари. Отличен не потому что эти начала являются божественными, а потому что они превосходят все прочие уровни тварного бытия» [1, c. 57].

Первая точка зрения – дуалистическая говорит о том, что этот наш мир двойс-твенен, содержит в себе два различных начала. Одно начало божественное, другое оценивается по-разному. Некоторые религии оценивают второе начало как зло. И с этим злом отождествляют и материю, из которой состоит этот мир. Другие рассматривают эту материю если не в качестве зла, то как начало, которое сущес-твует вечно, является началом пассивным, находящимся само по себе в нулевом состоянии. Вся тварь приобщена этим двум началам: божественному и материаль-ному. Есть ещё одна точка зрения, восходящая к древнегреческой философии, её можно назвать меонистической, от термина меонизм (греч. μή όν – не сущее).

Меонистическая философия рассматривает бытие мира как призрачное, не-реальное. Например в индуизме материя представляетсякак иллюзия: весь мир, как призрак, как игра Брахмы, нам же только представляется как нечто существу-ющее. Это меонистический взгляд на мир и на плоть человека.

Христианство отвергает меонизм и дуализм и как религиозную доктрину и как философскую систему. Бог, Он один имеет вечное существо, и больше никто и ничто. Ни злое начало, ни материя не имеют в себе вечности.

Есть ещё одна точка зрения: пантеистический взгляд на мир и на самого чело-века. В пантеизме много различных систем, но важна основная идея о тождестве Бога и природы. Например, Барух Спиноза кратко выразил её в такой формуле – «Бог есть природа». Природа этого мира и природа Бога одна. В этом случае или нет Бога, есть только мир, или нет мира, а есть только Бог.

С христианской точки зрения эта позиция не может быть принята. Христи-анство прямо говорит о творении мира и человека, о том, что нетварное божество и тварный мир имеют принципиальное отличие, что особенно важно.

В Библии говорится: «Не из сущих сотворил Бог мир» [2, Макк (7:28)], из не-видимого Словом божьим сотворён мир. (Евр 11:3). «Всё через него начало быть», через Бога, через Логос. То, чего не было, что не существовало, не имело сущнос-ти, было ничто, Словом Божиим сотворено. Что означает «из ничего»? Но может ли быть «что-то из ничего»? Представители меонистической токи зрения полага-ют, что наш мир пуст, не существует, поскольку не имеет сущности.

Такая идея противоречит христианскому вероучению, которое говорит о бого-воплощении, всеобщим воскресении тел (души не умирают), о царствии божьем, где человек будет с душой и телом. Здесь говорится о реальности: она не может быть уничтожена, она не может не быть.

Бог творит мир из ничего, из несущих. Объяснение этого парадокса мы нахо-дим у Святых Отцов: свт. Василия Великого, свт. Григория Паламы.

Учение церкви горит о необходимости различения в Боге сущности и энер-гии. Не в том смысле, что они различно существуют, а в том, что энергия не есть сущность, хотя сущность включает в себя и энергии. Свт. Григорий Палама

��

ФИЛОСОФИЯ

пишет: «Бог есть и называется природой всего сущего (существующего), ибо Ему всё причастно и Он существует в силу этой причастности, но причастности не к Его природе, а к Его энергиям» [2]. Весь тварный мир и человек причастен, соединён к Божественным энергиям.

Проф. прот. Зеньковский в своем труде «Основы христианской филосо-фии» писал: Божественные энергии пронизывают мир, и через эти энергии мир держится Богом и управляется Им. Так, в учении свт. Григория Паламы изложена идея об охраняющем апофатическом элементе в понятиях божества и в тоже время уясняющем вездеприсутствие Бога в мире, в божественных энергиях. Это важно для метафизики, для понимания мира. В мире сущест-вует не только его поверхность, оболочка измеримая и чувственно восприни-маемая. Через всё в мире проходят лучи божественных энергий и они творят своё оживляющее и преображающее действие. Не принадлежа к тварному бытию, не будучи сотворенными, эти божественные излучения не могут быть отождествляемы с закрытой для нас сущностью в Боге. Без твёрдого при-знания различия сущностей в Боге и Его божественных энергий мы ни мира не можем понять как живого целого, ни Бога понять без впадения в чистый трансдентализм.

Кн. Евгений Трубецкой в своей работе «Смысл жизни» писал, что «Пред-вечная София-Премудрость заключает в себе вечные идеи – первообразы всего сотворённого, всего становящегося мира, который развёртывается во времени» [5, c. 109]. В Логосе, во Христе содержатся эти вечные идеи первообразы.

Следовательно, в предвечном творческом акте Бог до начала времени видит бытие наполненное беспредельным многообразием беспредельных возможнос-тей. Небытие безотносительное в Нём от века, превращено в относительное не-бытие, то есть в положительную потенцию, возможность определённого сущест-вования. Это и есть то, что становится во времени, то есть мир.

Преподобный Максим исповедник наиболее точно и кратко выразил эти идеи. От века (в вечности, в настоящем) существовавшему в Нём, в Боге, знанию вещей, Создатель, когда Ему это было угодно, сообщил существенность и произвёл его на свет. Мир от века существовал, и в этом смысле мир совечен Богу. И произвёл его на свет, то есть дал ему бытие.

Знание о мире в божестве, первообразы, идеи, присутствующие в Софии, в Логосе-Христе, – это были божественные энергии, которые явились сущностью того, что Бог произвёл на свет. Ничего тварного нет, мир сам по себе не существу-ет. Божественное слово-энергии явились сущностью всего того, что мы называем тварным миром.

Сказал Бог: «Да будет»! И стало так. Божественные энергии стали субстанцией всего существующего. Весь тварный мир есть осуществление божественных идей, божественного слова, божественных действий. Весь мир в своей сущности есть божественные энергии.

Григорий Палама писал: «Бог есть и называется природой всего сущего».Не в пантеистическом смысле, где Бог и мир отождествляются. Палама под-

чёркивает, что не о сущности Бога идёт речь. Мир существует в силу причастности не к Его сущности, но к Его энергиям. Бог в своей сущности отличен от всего тварного, но Его энергии являются сущностью всего сотворённого. Порядок, кра-сота, законоустройство, жизнь этого мира становятся понятными, поскольку его сущностью, субстанцией являются божественные энергии. Следовательно: мир не является эманацией Бога


��

Свт. Кирилл Александрийский писал: «Творить – это принадлежность де-ятельности (энергий), а рождать – естества (сущности), то есть природы. Естество же (или природа) и деятельность (энергии) – не одно и тоже, следовательно, не одно и тоже рождать и творить»[4, c. 78]. Здесь решительное отрицание идеи эма-нации. Святоотеческое различение между энергией и сущностью, между творени-ем и рождением здесь очень важны, без этого философская мысль часто впадает в пантеизм.


1. Анастасий Синаит Слово об образе Божием: пер. Д.В. Металлова // Богослов-ский вестник. – 1915.

2. Афанасьев, Н.Н. Неизменное и Временное в Церковных Канонах / Н.Н. Афа-насьев. – http://azbyka.ru/dictionary/10/afanasiev_neizmennoe_i_vremennoe_v_kanonah-all.shtml

�. Зеньковский, В.В.Основы христианской философии / В.В. Зеньковский. – М.: Канон, 1996.– 559 с

�. Карташев, А.В. Вселенские соборы / А.В. Карташев. – М.: Республика, 1994. �. Трубецкой, Е.Н. Смысл жизни / Е.Н. Трубецкой. – М. : Тип. изд-ва И.Д. Сыти-

на, 1918. – 232 с

УДК 008

71.4(2) Т 19

К ВОПРОСУ О ПРАКТИЧЕСКОЙ РЕАЛИЗАЦИИ РУССКОЙ ИДЕИ: КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

В.В. Тарабаров

В статье рассматриваются: сходства философии У. Деминга с исконными духовными ценностями России; внехрамовая литургия в Японии и России; доб-ровольное наличие стремления познания себя; практическое воплощение русской идеи в создание единого культурологического, творческого, мирового потенциала развития.

Ключевые слова: внехрамовая литургия, воплощение русской идеи, познание себя, культурологический аспект

еханизм реализации русской идеи и практического воплощения пред-принимателями на Средней Волге в России наиболее полно использо-вался в ХХ веке во многих странах мира.

Цель данной статьи, определить: «Как и где реализовывался духов-ный потенциал России?»

Для начала, предлагаем к разбору экономическую теорию У. Деминга реали-зованную в Японии. В соответствии с заявленной целью выясним сходство фило-

М

��

ФИЛОСОФИЯ

софии У. Деминга с исконными духовными ценностями России, т. е. с основными аспектами русской идеи.

Её основные постулаты сложились в России в конце ХIХ начале ХХ века. Что же такое «русская идея»? Наиболее полный перечень компонентов находим в работах известных русских мыслителей, таких как И.В. Киреевский, А.С. Хо-мяков, П.Я. Чаадаев, К.Д. Кавелин, И.М. Сеченов, В.С. Соловьёв, П.А. Флорен-ский, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, Л.П. Карсавин, И.А. Ильин, В.И. Вернадский, Н.Г. Холодный, А.И. Подберёзкин, А.С. Панарин, А.И. Субетто, В.Н. Сагатовский и др.

Рассмотрим ряд основных аспектов, сформировавшихся на рубеже веков.Это, во-первых, самоценность индивида, его свобода, автономность права

и подлинная возможность самостоятельно определять собственные интересы и направления активности.

Во-вторых, сопричастность к целому, добровольное объединение индивиду-альностей на основе любви, ответственность за себя и всё вокруг.

В-третьих, всеединство – стремление к становящейся духовной целостности, гармонии мира.

В-четвёртых, софийность – душа мира, человек призван объединять мир.В-пятых, общее дело – внехрамовая литургия.Итак, русская идея – это не умаление человека, его достоинств и прав, не при-

нижение роли земного, а признание самоценности индивида – значимости зем-ного, и в то же время – это не отрыв от высшей благодати, а стремление к стано-вящейся духовной целостности, объединяющей мир [1].

Первый аспект русской идеи сегодня не просто не оспаривается никем, но признается во всем цивилизованном мире. А У. Деминг, а за ним и Г. Нив и А. Кон, идут дальше «к обществу будущего, в котором не должно быть и не предполагается вообще проигравших» [2]. То есть они ставят и решают вопрос не просто о само-ценности индивида, а о самоценности человеческих сообществ (трудовых коллек-тивов). Причем доказывают это не просто теоретически, а на примере реально су-ществующего современного, достаточно развитого, воспринявшего философию У. Деминга, японского общества.

Самоценность сообщества воспринимается У. Демингом не в качестве антро-поцентрической позиции, уничтожающей все вокруг себя, проявляющей власть и преимущества победителя, а скорее с антропокосмической позиции, поскольку он жестко утверждает, что «Конкуренция разрушила нас».

Г. Нив, в отличие от У. Деминга, не так безаппеляционен. Он пока не пред-ставляет себе мир без конкуренции. И, пытаясь ответить на вопрос «Как же нам выйти вперед?», говорит: «Отнюдь не путем создания еще более соревновательной среды.., но, напротив, на основе все более глубокого сотрудничества, нацеленного на процветание всех». Далее он утверждает: «Нет, мы обязательно будем не равны: некоторые выиграют меньше, чем другие, но это лучше, чем если бы они проиг-рали» [3]. Этот тезис Г. Нива согласуется с четвертым аспектом – софийностью: душа мира – человек призван объединять мир. И именно это стремление в рус-ской идее и становящейся духовной целостности, объединяющей мир и является становым хребтом философии У. Деминга. 24 июля 1989 года, выступая в Осаке, он совершенно ясно утверждает: «…мы будем использовать сотрудничество меж-ду людьми, отделениями, компаниями, странами. Со временем ее результатом будет большее число инноваций, развитие фундаментальной прикладной науки и техники, расширение рынков, лучшее качество услуг, более высокое матери-


��

альное вознаграждение для всех. Появится радость в работе, радость от обучения, а с каждым, кто получает радость от своей работы, тоже приятно работать. Все вы-играют, не будет проигравших» [4]. В свою очередь, продолжая идею софийнос-ти, предлагаем ограничить конкуренцию рамками человеческого существования. Не отрицая противоречия, создавать условия для контроля за конкурентной борь-бой и при необходимости предоставление возможности безболезненного выхода. Продуманные и просчитанные сценарии решения тех или иных задач позволят в реальной жизни объединять мир.

Прописывая результаты данного концептуального подхода, У. Деминг действи-тельно выходит на категорию радости в философии антропокосмизма. В данном случае он согласует экономические категории с философским восприятием дей-ствия к окружающему миру с позицией Н.Г. Холодного, который видел вокруг себя дом и сад, не стены, не конуру для жития, а духовное содействие, сотрудничество.

Определяя механизм реализации сотрудничества, У. Деминг вместе с Г. Нивом утверждают: «…управленцы должны изучить и практиковать сотрудничество как систему, как принцип, как стратегию, как цель». «Выигрываем Все Вместе». Про-игравших нет. Тема истинного сотрудничества сжато резюмируется: «Все Одна Команда» (по одной из вершин треугольника Джойнера) [5].

Г. Нив, характеризуя дух «Все Одна Команда», выходит еще на один осново-полагающий постулат антропокосмизма: человек – составная, активная, ответс-твенная часть мироздания. При этом он ссылается на высказывание одного из производственных рабочих, который ясно выражает свои чувства принадлежнос-ти к компании: он является её частью [6]. Таким образом отражается второй ас-пект русской идеи: сопричастность к целому.

У. Деминг, категорично отрицая конкуренцию, на наш взгляд, закономерно выходит на третий аспект русской идеи: всеединство – стремление к становящей-ся целостности, гармонии мира, причем не в теоретическом, а практическом его воплощении. Так, делая покупки в Далласе, – городе, расположенном на реке Ко-лумбия к западу от Портленда, Деминг наблюдал, что в любом магазине, в кото-ром покупатель не мог обнаружить какого-либо товара, продавец рекомендовал конкурирующий магазин, который, возможно, мог бы помочь покупателю. Де-минг не знал: было ли это общим соглашением между владельцами магазинов или просто один из них начал подобную практику, а другой последовал ей. В конечном итоге выигрывали все: и владельцы магазинов, и их покупатели [7].

Говоря о пятом аспекте русской идеи, общее дело – внехрамовая литургия, следует заметить для апологетов от атеизма. Православно-христианская религия не признает литургию вне храма, поэтому внехрамовая литургия используется лишь по преемственности духовных традиций, на самом деле глубоко кореня-щихся в менталитете самих россиян самых различных вероисповеданий. Отноше-ние друг к другу как к брату или сестре подчас абсолютно незнакомых людей не смогли уничтожить в россиянах ни войны, ни революции, ни разруха. А привычка решать все сообща (собором) настолько укоренилась в подсознании, что, завидев кучку людей на Западе, стоящих «кружком» перед входом в магазин, можно без-ошибочно сказать, что это – россияне. Причем это могут быть люди различных национальностей и различного вероисповедания.

Но, наряду с этим, следует отметить, что при использовании термина «внехра-мовая литургия» применительно к русской идее имеется в виду служение и стрем-ление к чему-либо высшему, совершенному, духовно высокому. И, безусловно, таким явлением может стать разработка и внедрение в жизнь философии развива-

��

ФИЛОСОФИЯ

ющейся гармонии. Известный русский философ, В.Н. Сагатовский работает над этой проблемой всю свою жизнь.

Внедряя сотрудничество в практику, У. Деминг задается вопросом: «Какую же на самом деле роль в деловой жизни должно играть правительство?» И сразу же замечает: «Конечно, мы не хотим, чтобы какой-нибудь правительственный орган управлял бизнесом». Но в то же время, утверждает Деминг: «…мы должны позабо-титься о проблемах, возникающих в бизнесе, в том числе, о банкротствах, вклю-чая банковские, о людях, о голодных, о безработных» [8].

Г. Нив идет еще дальше, задаваясь вопросом: «Но какой правительственный орган возьмет на себя ответственность (второй аспект русской идеи – ответс-твенность за себя и все вокруг – В.В.Т.) помогать руководителям компаний со-трудничать, что в конечном итоге привело бы к улучшению дел и оказало сущест-венное влияние на бизнес и привело бы в будущем к успехам и способствовало бы выживанию?» Он считает, что «правительство должно поощрять и стимулировать сотрудничество для решения таких общих проблем, как загрязнение среды, удале-ние отходов и выполнять другие необходимые функции». Это не было бы вмеша-тельством правительства в дела бизнеса: «Это было бы действием правительства в пользу бизнеса, а не против бизнеса» [9].

Более того, и У. Деминг, и Г. Нив, утверждая систему сотрудничества как ос-новополагающую для построения качественно нового общества, полагают: «…мы должны использовать национальное и международное сотрудничество, и лучше это делать добровольно, чем насильственно» [10].

Подводя итог, можно сказать, что философия У. Деминга является одним из реализованных механизмов философии развивающейся гармонии. В этом случае качественно новое общество (в том числе без конкуренции), о котором мечтал У. Деминг, – это ступенька к обществу развивающейся гармонии.

На наш взгляд, и У. Деминг, и Г. Нив, и В.Н. Сагатовский, и многие другие лишь обозначили ряд теоретических вопросов в философии развивающейся гар-монии и попытались частично их реализовать. Предстоит огромная работа по качественному осмыслению и внедрению многих аспектов жизнедеятельности человека.

Cужая эту философскую и экономическую проблему до практического воп-лощения, отметим, что не только в Японии, но и в России есть опыт, который может использоваться в качестве алгоритмического подхода к решению социаль-ных проблем, т. е. внедрение в практику жизни россиян да и всего человечества общего дела – внехрамовой литургии.

Научная школа «Научные проблемы совершенствования управления строи-тельством в министерстве обороны Российской Федерации» под руководством Василия Михайловича Васильева на базе 26 ЦНИИ и Военного инженерно-тех-нического университета на протяжении тридцати лет использовала и активно внедряла научную методологию, «основу которой составляют: 1) определение проблемы; 2) установление цели; 3) формулировка гипотез; 4) выделение глав-ных переменных факторов; 5) выявление связей между факторами и объектом исследования с целью построения моделей; 6) сбор данных и их классификация; 7) анализ и интерпретация результатов; 8) выводы, обобщения и корректировка гипотез; 9) внедрение результатов в производственную деятельность» [11]

Научный и практический опыт этой школы, особенно в вопросах использо-вания сетевых графиков в календарном планировании, мог бы пригодится для реализации более успешной предпринимательской деятельности и русской идеи


��

в целом в ХХI веке. Данное научное направление доказало свою результативность на практике, начиная с подготовки кадров (за 30 лет: 54 кандидата наук и 7 докторов наук) и заканчивая разработкой и внедрением систем оперативно-диспетчерского управления строительством ракетно-космического комплекса «Буран» [12].

В то же время мы не ведем речь о построении так называемого «казармен-ного социализма», а лишь предлагаем использовать накопленный и апробироан-ный опыт систематизации в интегративных целях, в целях объединения мира на основе русской идеи, т. е. обязательного сохранения противоречий, но в рамках человеческой жизнедеятельности. Условно говоря, мы предлагаем создать некие общие «правила дорожного движения» для дальнейшего развития человечества.

Говоря о практическом воплощении, мы не собираемся забывать об основа-телях «науки управления» ХХ века – Ф. Тейлоре, Г. Форде, А. Файоле, Т. Эмер-соне и др. Сегодня данной проблематикой занимается довольно широкий круг специалистов. Однако в последние десятилетия наиболее эффективным признан синергетический стиль управления, который осуществляется в результате про-ектирования синергетической среды, позволяющей осуществлять адекватную управленческую деятельность в условиях кризисного, неравновесного и неопре-делённого объекта (а таковыми являются сегодня практически все сферы челове-ческой деятельности) с целью достижения должного уровня качества жизни.

В настоящее время все структуры, существующие в мире, рассматриваются как системы. Что же такое «система» и как анализировать её поведение с точки зрения управления процессом? Система – это множество взаимодействующих элемен-тов, находящихся во взаимосвязи и составляющих целостное образование. Такого рода сложная структура не всегда находится в равновесии. Как правило, любое равновесие в конце концов нарушается автоколебаниями, которые постепенно усиливаются, переходят к апериодичности, в результате система «вваливается» в хаос. Понятно, что, как только система начинает подвергаться апериодическим колебаниям, необходимо что-то предпринимать и останавливать процесс движе-ния к неуправляемому хаосу. Однако как уловить тот момент, когда равновесие нарушается, и каковы должны быть методы анализа и оценки ситуации?

В.Г. Виненко на региональной научно-технической конференции «Синерге-тизм в управлении социальными и экономическими системами» утверждал, что мораль – одна из основных характеристик любой социальной активности, в том числе экономической. Однако что согласно теории русел и джокеров, автором которой является известный финансист Дж. Сорос, такие аспекты, как «уровень доверия», «ожидаемые прибыли» и другие играют ключевую роль в современной экономике. Они, например, позволяют строить, а затем уничтожать финансовые пирамиды типа «МММ», ГКО и т. д. Но именно эти переменные могут меняться скачками. Иначе говоря, в фазовом пространстве многих объектов, с которыми мы имеем дело в жизни, есть места, называемые «областями джокеров», в которых случайность или игровой момент, не играющие ни какой роли в другой ситуации, могут оказаться решающими и в корне изменить судьбу системы [13].

И если говорить о социальных системах, то такой «областью джокера» являет-ся морально-этический аспект.

Именно с нарушений в духовной сфере начинается нарушение равновесия, т. е. гармонии. Социальные системы, несмотря на их консерватизм, благодаря функции самоорганизации, имеют до определённого времени гибкую структуру. Процесс распада у различных социальных систем поляризован в высокой степени. К примеру, семья как система, особенно сегодня, может существовать от одного

��

ФИЛОСОФИЯ

дня до десятков лет. А процесс существования государств и империй исчисляется уже десятками и сотнями лет. Но в любом случае, точка, в которой нарушается равновесие, нам известна. А процесс распада нам даёт возможность сремиться или к сохранению системы, или к её разрушению.

Все политические, а возможно, и все социальные системы, организованные на примате силы, недолговечны, т. к. в это случае нарушается морально-этический компонент. В то же время, основываясь на позиции сохранения такой глобальной системы, как человечество, считаем, что реализация гибкой социальной системы возможна на основе русской идеи, любви и ноосферного мировоззрения.

Для того чтобы ответить на вопрос: «Как эту великую идею претворить в прак-тику не только в Японии, но и в России, а, может быть, и в мире в целом?», вер-нёмся в ХVI век в Россию, а также в древний и античный период, и проанализиру-ем с указанных позиций реалии сегодняшнего дня [14].

Николай Иванович Брунов, исследуя архитектурные особенности Покровс-кого собора (храм Василия Блаженного) в Москве, ссылается на работу выдающе-гося русского философа ХVI века инока Зиновия Отенского «Истины познания к вопросившим о новом учении». Инок Зиновий, напоминая о сотворении мира, говорит: «Всё сущее Бог создал сверху, а человека – снизу (взяв горсть земли!)». И в Покровском соборе, считает Н.И. Брунов, – «синтетически разрешается вза-имонаправленность двух потоков: с земли на небо и с неба на землю» [15]. Исходя из сказанного, предлагаем использовать этот синтетический подход в современ-ных социальных системах: учитывая земные интересы, формировать условия, при которых данные системы будут стремиться к более высокому, возвышенному, к абсолютному. Более того, этот подход должен стать приоритетным в плане фор-мирования условий.

В очередной раз, следуя за русской идеей и за исследованием Н.И. Брунова, вспомним латинский перевод известного греческого изречения: «Nosce te ipsum» (познай самого себя), приписывавшегося Фалесу и начертанного, по преданию, на фронтоне храма Аполлона в Дельфах [16] В этом контексте интересны два мне-ния: Цицерона и Ювенала.

Цицерон: «Говоря «познай себя», он (Аполлон) говорит: «Познай свою душу». Ибо тело есть как бы сосуд или иное вместилище души, чтобы не делал твой дух, это делаешь ты сам».

Ювенал: «Древний завет «познай себя» нам дан небесами».В изложенной в статье «Человек в современном российском обществе» концеп-

ции человека, считаем важным включение в систему также аспекта динамического развития личности при условии наличия добровольного стремления познать себя.

Следует подчеркнуть, что человека и всё происходящее в мире можно тракто-вать как с позиции антропокосмического мировоззрения по своим основаниям, так и ноосферного по своей устремлённости и православно-христианского по пре-емственности духовных традиций [17] При этом антропокосмизм воспринимает-ся в основном как материалистическое учение, согласно которому человек – не центр мироздания, но одна из его органических составных частей, поскольку эта часть наиболее активна, то из этого вытекает не право на власть, но ответствен-ность. «Философия антропокосмизма – это философия света и радости… Весь мир становится отныне его (человека) домом, его садом» [18].

Термин «ноосфера» стал употребляться в 20-е годы ХХ столетия В.И. Вернад-ским и французскими учёными и философами Леруа и Тейяром де Шарденом. Дословно означает «сфера разума».


�0

Православно-христианская составляющая воспринимается как сущностная характеристика, заложенная в менталитете россиянина, независимо от вероис-поведания и национальности, и предствляет собой отношение друг к другу как к брату и сестре, решение вопросов сообща (собором) и т. д. Под целостностью данного подхода подразумевается некий обнаруживаемый в реальности тип со-циально-мировоззренческой, идейно-психологической, практически-поведен-ческой жизненной ориентации, ставящей во главу угла идею всечеловечности, сопричастности, русскую идею.

Способы познания могут быть различными. Исходя из культурологического восприятия, осознавая, что для каждого человека путь должен быть своим, рис-кнём предложить россиянину для понимания самого себя весь спектр человечес-кой культуры, назвав лишь небольшую её часть.

1. Библия, Веды, священное учение Сиддхартха Гаутама (Будда), Коран, Тал-муд и т. п.

2. Литературное наследие: Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев, В.В. Набоков, М.А. Булгаков и др.

�. Эзотерическая литература: Стоянова К. «Правда о Ванге», Мэгрэ В. «Анастасия» и т. д.; Лазарев С.Н. «Диагностика кармы»; Жикаренцев В. «Путь к свободе» (взгляд в себя); Малахов Г.П. «Целительные силы» и т. п.

�. Шедевры классиков мирового кинематографа: А.А. Тарковский, Ф.Ф. Коп-пола, Н.С. Михалков, А.С. Сокуров, С. Спилберг и др.

�. Инкские, египетские, индусские, античные формы древнего зодчества и скульптуры; мировая живопись; архитектура последнего тысячелетия.

�. Работы русских мыслителей: В.С. Соловьёва, В.Н. Сагатовского, И. При-гожина, А.С. Панарина, А.И. Субетто, А.И. Подберёзкина, и т. д.

�. Народные мотивы, зонги, горловое, хоровое пение, а также классическое му-зыкальное наследие: И. Бах, Ф. Лист, П.И. Чайковский и др.; современная музыка.

Исследуя гносеологические особенности человека, нельзя забывать об их практическом воплощении. Все эти, на первый взгляд, теоретические рассужде-ния уже претворяются в жизнь, но как на рубеже ХIХ–ХХ веков, так и в ХХI-м очень медленно и практически интуитивно. И всё-таки они ЕСТЬ!

В ХХ веке именно к этому стремились многие художники. Так, Юрий Вален-тинович Трифонов и Василий Макарович Шукшин в своем творчестве утверж-дали движение к единству через ощущение понимания мира. Роберт Иванович Рождественский, размышляя о творчестве Владимира Семёновича Высоцкого, утверждал, что человеческая судьба «никогда не бывает чем-то отдельным, обо-собленным от других людских судеб… И существуешь ты на земле, продолжая не только собственных родителей, но и многих других людей» [19]. И это, на наш взгляд, наиболее убедительное подтверждение того факта, что человек – часть Вселенной и развивается лишь в стремлении к единству, используя не только опыт прошлого, но и ориентируясь на будущее поколение.

Аналогичное стремление прослеживается в деятельности многих признан-ных западных и восточных деятелей самых различных областей науки и искс-ства: Франц Кафка, Акиро Куросава, Френсис Коппола, Дзюнъитиро Танид-заки, Уильям Деминг, Стивен Спилберг, Генри Нив, Витторио Стараро, Пауло Коэльо и т. д. Подчас независимо друг от друга, от обстоятельств признанные мастера и обычные люди приходят к пониманию русской идеи. На наш взгляд, процесс интуитивного восприятия приобретает объективный характер. И при-меров тому немало.

�1

ФИЛОСОФИЯ

Известный всему миру кинооператор Витторио Стараро в аналитическом фильме «Живопись цветом» утверждает, что, читая новый сценарий, он всег-да уходит вглубь – в себя и через эту глубину пытается прикоснуться к вечному, и тогда в его мире возникают цвета. Процесс познания содержания фильма про-исходит через внутреннее, сущностное содержание отдельной личности, которое в итоге становится сущностным содержанием социума при условии совпадения индифферентных полей, т. е. при условии создания глубокого фильма.

Российский режиссерДенис Евстигнеев, создавший на I канале ОРТ так по-любившиеся многим миниатюры («Мы вас любим», «Всё у нас получится», «Бе-регите любовь» и т. д.), утверждат: объединиться вокруг денег невозможно, объ-единиться можно лишь вокруг простых человеческих чувств. Наиболее точную характеристику этому «Русскому проекту», дал Зиновий Герд: «Слишком наивно и просто и вместе с тем на высочайшем уровне серьёзно!»

Конечно, процесс реализации данной идеи не ограничивается только двумя примерами, в России, да и в мире их множество. Известно, что многие частные фирмы финансируют ежегодный «Триумф» – проект для деятелей искусства, мно-гие банки поддерживают театральную сферу. Не силой оружия, а силой юмора, шутки, любви Александр Масляков объединяет Клубом Весёлых и Находчивых весь бывший СССР и многие другие страны, а Маша Шукшина и Игорь Кваша реально соединяют реальных людей во всём мире с помощью телепередачи «Жди меня».

Приволжский федеральный округ не остается стороне от воплощения рус-ской идеи. В 2003 году уже в третий раз проводился конкурс-ярмарка социальных и культурных проектов.

Цель этого конкурса – содействие развитию гражданского общества и стиму-лирование долговременных структурных изменений в социальной и культурной среде. Конкурс проводится по девяти номинациям: 1) «Модели участия граж-дан в решении правовых проблем», 2) «Местное самоуправление и местное со-общество», 3) «Образовательная и кадровая политика», 4) «Единое культурное пространство: стратегия развития», 5) «Новые гуманитарные практики в облас-ти социальной защиты населения», 6) «Новое поколение: стратегия социального развития», 7) «Развитие этнокультурных и культурно-религиозных сообществ», 8) «Средства массовой информации как инструмент развития гражданского об-щества» и 9) «Нам вместе строить наше будущее». Одной из ключевых задач это-го конкурса является распространение современных эффективных технологий социального партнёрства, развитие связей Приволжского федерального округа с другими регионами России.

Социокультурный проект «Шире КРУГ» Тольяттинской некоммерческой ор-ганизации «Креативность. Развитие. Уверенность. Гармония» («КРУГ») не просто стал участником программы «Культурная столица Поволжья», но и вошёл в число 14 отобранных на окружном конкурсе из 175 заявок, поступивших из 15 регио-нов Приволжского федерального округа [20]. Важность данного проекта в том, что в качестве основы рассматривается способность человека достичь желаемого, в томм числе и с помощью креативного подхода: найти новое решение проблемы, новый метод или инструмент, создать новое произведение искусства, а в качестве итога – достичь гармонии.

Ярмарка отмечена не только своими проектами, но и реальными делами. С 2000 года в городах Тольятти и Самаре проводится Международный театраль-ный фестиваль на Волге «С Россией в ХХI век». Цель фестиваля – развитие связей


�2

между российскими театрами и театрами из стран ближнего и дальнего зарубежья. В рамках показа лучших сценических произведений совершаются открытия но-вых режиссёрских и актёрских имён, осуществляется поиск новых драмтических произведений. Таким образом сохраняется и отчасти формируется единое куль-турное пространство для Южной Осетии и Эстонии, для Санкт-Петербурга и Че-лябинска. Процесс работает на объединение культурологического пространства.

У истоков создания единого культурологического, творческого, мирового потенциала на рубеже ХIХ–ХХ вв. стоял Сергей Павлович Дягилев. В ХХI ве-ке эту инициативу пытается возродить Никита Сергеевич Михалков: с помо-щью «Русских сезонов», в Ницце создаётся мировой культурный Давос; в Ве-неции с успехом проходит Международный некоммерческий кинофестиваль игрового кино, в котором «главную скрипку» играет российский кинематограф (в 2003 году предствленный фильмом «Возвращение»); в Шотландии проводит-ся театральный арт-фестиваль и т. д. Проблема единого мирового культурологи-ческого пространства имеет огромное значение для жизнедеятельности не толь-ко страны, но и человечества в целом: чем лучше человечество будет понимать себя, тем меньше войн и разрушений будет на планете Земля, тем больше шан-сов сохранить человеческую жизнь.

Общественное сознание, двигаясь интуитивно, действительно, объективи-зирует этот процесс. В последние десятилетия это становится заметным и в на-учной среде.

Первая попытка объективизировать процесс была предпринята в Республи-канской комплексно-исследовательской программе «Народы России: возрожде-ние и развитие». В основе её содержания – новая парадигма развития общества, суть которой – гуманизм, антропоцентризм. Возрождение России – это прежде всего возрождение её народов, возрождение Человека. Программа носит междис-циплинарный характер, объединяет усилия ученых как гуманитарного профиля, так и естественных наук. Исследование предполагает решение широкого спектра фундаментальных теоретических и практических проблем [21].

Психологические эксперименты в области мотивации и научения продемонс-трировали роль новизны в качестве катализатора креативной деятельности челове-ка. У высокоорганизованных организмов существует постоянное основополагаю-щее противоречие между установлением и поддержанием постоянства окружающей среды и нарушением достигнутого равновесия ради новых возможностей и новизны ощущений. Психологические исследования людей, обладающих высоким творчес-ким потенциалом, раскрыли это противоречие как дуализм интеллекта и интуиции, сознания и бессознательного, психического здоровья и психического заболевания, обшепринятого и нетрадиционного, сложности и простоты [22].

В настоящее время данное положеие воспринимается не только с позиции креативности, но в большей степени определяется интеграционными процесса-ми, которые обусловливают возможность создания единой эволюционно-синер-гетической научной картины мира [23].

Исходя из понимания синергии как совместного действия и учитывая преды-дущие позиции, начиная с У. Деминга и заканчивая программой «Народы Рос-сии.., остановимся на фрактально-кластерной теории, воспринимая её как часть целого, а не «отвлеченного начала». Она включает в себя:

1) фрактально-кластерные соотношения (ФКС) [24];2) динамические уравнения эволюции фрактально-кластерной системы;3) критерии эффективности управления сложными системами;

��

ФИЛОСОФИЯ

4) анализ устойчивости состояния фрактально-кластерной структуры слож-ной системы;

5) энтропийно-кластерное решение устойчивого трансформирования слож-ной системы.

Один из исследователей, В.Т. Волов, утверждает, что в любых системах – тех-нических, биологических, системах «машина – человек» – всегда имеется пять основных кластеров; в этом случае данная система наиболее устойчива. Это энер-гетический (Кэн), транспортный (Ктр), технологический (Кт), экологический (Кэк) и информационный (Ки). У каждого кластера имеется пять подкластеров и т. д. При этом важным достижением в экоматермике, в отличие от термодина-мики, является то, что кластеры могут определяться по экстенсивным парамет-рам, таким как время, масса, деньги и т. д. [25]. Более того, кроме предложенно-го энтропийно-кластерного решения устойчивого трансформирования сложной системы, автором было введено понятие критерия эффективности Dэфф и услов-ной энтропии фрактально-кластерной системы. На примере сравнения департа-ментов управления экономикой г. Москвы (Россия), г. Нешуа (США) показано, что критерий эффективности Dэфф фрактально-кластерной системы является более чувствительным индикатором качества управления сложной самооргани-зованной системы, чем полная эффективность и информационная энтропия Н. На основе синтеза основных положений термодинамики структуры И. Пригожи-на к разработанной модели был применен анализ управления экономическими системами [26].

Если рассматривать критерий эффективности Dэфф как наличие мораль-но-этического аспекта, а под фрактально-кластерной системой воспринимать не только экономическую структуру, но и в целом социальную систему жизне-деятельности человека, то необходимо отметить, что данный анализ управления может быть использован в обществе.

В ХХI веке люди, стремящиеся к созиданию независимо от национальности, вероисповедания, политических пристрастий, принадлежности к тому или дру-гому государству и мировоззренческого восприятия, приходят к воплощению в практику русской идеи.

Российские предприниматели XIX, XX, XXI веков интуитивно воплощавшие и воплощающие в жизнь данное мировоззрение, поддерживаются отечественны-ми философами.

Деятели мировой культуры в своём творчестве подчас также на подсознатель-ном уровне пропагандируют стремление к единству.

Экономисты-практики (У. Деминг, В.М. Васильев, В.Н. Поляков и др.) прак-тически продолжили стремление российских предпринимателей к сотворчеству, к содействию.

Теоретики технических и прикладных специальностей (И. Пригожин, В.Г. Ви-ненко, В.Т. Волов и др.) предлагают с помощью синергетического подхода внед-рять в практическую часть жизни антропокосмическое мировоззрение русской идеи.


��


1. Тарабаров, В.В. К истории предпринимательства в России / В.В. Тарабаров // ATRIUM, Вестник международной академии бизнеса и банковского дела. – Тольятти, 1996. – № 6. – С. 50–51.

2. Нив, Г.Р. Пространство доктора Деминга : в 2 кн. / Г.Р. Нив. – Тольятти, 1998. – Кн. 1. – С. 258.

�. Нив, Г.Р. Указ. соч. – С. 262.�. Там же. – С. 267.�. Там же. – С. 265.�. Там же. – С. 265–266.�. Там же. – С. 273.�. Там же. – С. 277.�. Там же. – С. 277–278.10. Там же. – С. 270.11. Научная школа «Научные проблемы совершенствования управления строитель-

ством в министерстве обороны Российской Федерации». Исторический очерк к 30-летию образования научной школы. – М.; Санкт-Петербург, 2002. – С. 8.

12. Там же. – С. 9, 29.1�. Петрова, А. Моральный аспект выше рыночных факторов / А. Петрова // То-

льяттинский университет. – 2003. –. № 17(60). – 30 апреля. – С. 7.1�. Тарабаров, В.В. Человек в современном российском обществе / В.В. Тарабаров

// Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Серия «Философия». Вып. 2. – Тольятти, 2001. – С. 81–86.

1�. Брунов, Н.И. Храм Василия Блаженного. Покровский собор / Н.И. Брунов. – М., 1988.

1�. Баровский, Я.М. Словарь латинских крылатых слов / Я.М. Баровский, Н.Т. Ба-бичев. – М., 1982. – С. 527.

1�. Холодный, Н.Г. Избранные труды / Н.Г.Холодный. – Киев, 1982 ; труды В.И. Вер-надского. ; Тарабаров, В.В. К вопросу о философии системно-синергетического эволюционизма / В.В. Тарабаров // Синергетизм в управлении социальными и экономическими системами: сб. статей по материалам региональной конф. – Тольятти: ТГУ, 2003. – С. 22.

1�. Там же.1�. Высоцкий, В.С. Нерв / В.С. Высоцкий. – М., 1992. – С. 4–5.20. Александрова, Е. Тольятти передал эстафету Нижнему / Е. Александрова // Мил-

лион. Вечерняя газета. – 2003. – 5 августа. – № 17(76). – С. 2; Смирнов, В. Шире Круг / В. Смирнов // Презент. – 2003. – 14 августа – № 151(1557). – С. 2.

21. Народы России: возрождение и развитие. Россия была, есть и будет (Интервью с В.Т. Пуляевым) // Социально-политический журнал. – 1993. – № 3. – С. 21–26.

22. Философский энциклопедический словарь. – М, 2001. – С. 225.2�. И. Пригожин, В.Г. Афанасьев, А.И. Субетто, И. Стенгерс, Г.В. Атаманчук,

В.Г. Виненко, В.Т. Волов, А.И. Бочкарёв и др.2�. Бурдаков, В.П. Эффективность жизни / В.П. Бурдаков. – М., 1997.2�. Волов, В.Т. Фрактально-кластерная теория и принципы термодинамики уп-

равления социальными системами / В.Т. Волов // Синергетизм в управлении социальными и экономическими системами : сб.статей регион. научно-техн. конф. – Тольятти: ТГУ, 2003. – С. 20–21.

2�. Там же.

��

ФИЛОЛОГИЯ

УДК 821.112.2

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ В ЖЕНСКОЙ ПОЭЗИИ ГДР

Т.Н. Андреюшкина

В статье представлены основные направления развития женской поэзии ГДР, определено место поэтесс в немецкой литературе, роль традиций в их поэтическом творчестве, а также тенденции в развитии поэзии бывшей ГДР после объединения Германии.

Ключевые слова: рефлексивный акт письма, диалогичность, коммуникативная открытость, интертекстуальные связи, неоавангардистская эстетика.

женской поэзии эпохи ГДР можно выделить несколько направлений: лирика послевоенного «травматического сознания» (И. Мюллер), рефлексивная пейзажная лирика (Э. Штритматер, С. Кирш), «чистая поэзия» (Э. Эрб), политическая поэзия (К. Райниг, Х.М. Новак), ин-

тертекстуальная поэзия периода социальной и культурной ломки на рубеже веков (К. Хензель, Б. Келер).

Инга Мюллер (1925–1966) относится к значительным поэтессам послевоен-ной поэзии, хотя при ее жизни в антологиях были опубликованы лишь отдельные стихотворения. И публичному представлению своего творчества она обязана не литературоведам ГДР, а инициативе Р. Питраса, Б. Йенцша и А. Эндлера. Через 20 лет после ее смерти Питрас издал том стихов «Если уж умирать» (1985), кото-рый позволяет почувствовать всю языковую силу ее лирики.

Поэзия И. Мюллер свидетельствует о травмированном сознании пережившей войну молодой женщины. Факты ее биографии запечатлелись в тематике стихот-ворений. И. Мюллер окончила торговую школу, работала стенографисткой на од-ном из предприятий Берлина. В 1945 году она была призвана в вермахт, работала помощницей в люфтваффе во время битвы за Берлин. Двадцатилетняя Мюллер три дня пролежала под руинами своего дома, обрушившегося при бомбежке Бер-лина. В стихотворении «Под обломками!!!» она вспоминала, что дом обрушился на нее в тот момент, когда она пошла за водой. Травма стала экзистенциальным событием в ее биографии. Лирическая героиня в книге «Дорога домой в 1945 г.» заключает его в метафору «осталась в живых случайно». После самоубийства Мюллер К. Вольф напишет о «непреодолимых вторжениях в наши истории жиз-ни» («О смысле и бессмыслице наивности», 1974). Супруг И. Мюллер, драматург

В


��

и поэт Хайнер Мюллер, в автобиографической книге «Война без битвы: жизнь во время двух диктатур» вспоминает о многочисленных попытках своей жены по-кончить жизнь самоубийством и объясняет это не только душевными травмами, полученными во время войны, но и условиями асоциальной жизни, в которые в период ГДР оба супруга были поставлены по политическим причинам [1].

Благодаря упомянутой публикации Питраса И. Мюллер только после смерти смогла выйти из тени своего знаменитого мужа, с которым вместе работала над его пьесами в качестве соавтора. Когда Х. Мюллера исключили из Союза писате-лей, И. Мюллер тоже впала в немилость, а ее поэзия попала под запрет. А. Эндлер обозначает манеру ее письма как «поэзию на самом краю границы, поэзией прямо перед тем, как сорваться вниз».

Криста Райниг [2], известная как переводчица русской поэтессы М. Цве-таевой, автор прозы, радио- и телепьес, обладает своеобразной поэтической манерой, на которую оказал влияние ее профессиональный интерес к области истории искусств и христианской археологии, музейная работа и работа в ко-миссии по переводу библии. В комментариях к стихотворению «Робинзон» (изд. в 1963 г.) К. Райниг объясняла, что хотела написать стихотворение о заключен-ном. Однажды ее взгляд упал на плакат с рекламой театральной пьесы Ф. Фор-стера под названием «Робинзон не может умереть», который и вдохновил поэ-тессу на создание образа Робинзона. В ее трактовке Робинзон также стремится выжить: manchmal weint er wenn die worte / still in seiner kehle stehn / doch er lernt an seinem orte / schweigend mit sich umzugehn // und erfindet alte dinge / halb aus not und halb im spiel / splittert stein zur messerklinge / schnürt die axt an einen stiel // kratzt mit einer muschelkante / seinen namen in die wand / und der allzu oft genannte / wird ihm langsam unbekannt [3].

Отказ от прописных букв и знаков препинания при сохранении простых пе-рекрестных рифм позволяет читателю прочувствовать ситуацию изоляции героя, напоминающую пору доисторического существования человека, который и в оди-ночестве пытается не утратить навыков труда и письма и не потерять собственную идентичность. Если в одноименном стихотворении К. Кролова подчеркивается социальная функция языка, то К. Райниг выдвигает на первый план индивиду-ально-творческие усилия лирического героя. В. Зегебрехт заметил по поводу дан-ного стихотворения: «Новое стало возможным на основании доверия к старому».

Поэзия Евы Штритматер (урожд. Кауфман) [4] продолжает песенные тра-диции немецкой лирики. На первый взгляд, ее стихи просты и понятны. Но за этой простотой скрывается сложность переживаний лирической героини, ее стремление откровенно рассказать о наболевшем. Стихотворения отражают попытки Штритматер самоутвериться в качестве поэтессы, уходящей от собс-твенных сомнений.

Первый сборник стихотворений Штритматер вышел под названием «Я со-чиняю песню из тишины» (1973). Через два года появился новый сборник – «Лунный снег лежит на полях». Ее стихи нравились читателям, идентифициро-вавшим их со своими собственными переживаниями. Простые и прекрасные пейзажи воссоздают утраченные связи человека с природой. Природа – место прибежища, но жизнь в деревне, изображенная в стихотворениях Штритматер, далека от идиллии. Лирическая героиня ее стихотворений говорит о собствен-ной дисгармонии. Образы растений, животных, времена года и время суток отражают противоречивые чувства, тоску, переживания из-за потери любви и дружбы. Бросается в глаза беспокойство автора и неудовлетворенность обра-

��

ФИЛОЛОГИЯ

зом жизни («Крик», «Путешествия», «Предательство»). Такая идеологически независимая лирика компенсировала стремление к традиционной, напевной, лирической форме.

С 1960 года Ева Штритматер отвечала на тысячи писем, в которых читатели об-ращались с просьбами к ней и к её мужу. В «Письмах из Шульценхофа», опублико-ванных в трех томах в 1977, 1990 и 1995 гг., обсуждались общественные недостатки, проблемы, о которых не принято говорить публично. Она опубликовала многое из наследия мужа. В 1975 году Э. Штритматер получила премию Г. Манна.

В отличие от сборника «Одна роза преодолеет все» (1977), в котором прояв-ляются различные настроения, в сборнике «Гелиотроп» (1983) преобладает сум-рачный тон. Страх лирического героя связан не только с возникшей в 80-е годы угрозой атомной войны. Многие стихи свидетельствуют о размышлениях челове-ка после 50 лет. Поэтесса сожалеет, что творчество уводит ее от реальной жизни, а заботы отнимают время, предназначенное для поэзии («Баланс», «Разлука»). Но главное: Лирическое Я уходит от желания читателя получить совет и утешение.

В сборнике прозы «Май в Пештянах» (1986) Э. Штритматер использует впе-чатления и зарисовки, оставшиеся от пребывания в различных местах отдыха, размышления о жизни, старении. Непривычно откровенно говорит она о конф-ликтах в браке, сложностях освобождения от роли помощника известного автора и о желании стать, наконец, целостным, самодостаточным человеком. В 1997 году появляется роман «Красавец», в котором без прикрас рассказывается история страданий и счастья безответной любви стареющей женщины к мужчине.

В одном из последних своих стихотворений «Любовь» из сборника «Плоть и жизнь» (Leib und Leben, 2008) [5], написанном нерегулярными рифмами и ге-терометрическими стихами, поэтесса признается, что несмотря ни на что, «пока есть жар, огонь не пропадет»: «Wie furchtbar auch die Flamme war, / In der man einst zusammenbrannte, / Am Ende bleibt ein wenig Glut, / Auch uns geschieht das Altbe-kannte. // Daß es nicht Asche ist, die letzte Spur von Feuer, / Zeigt unser Tagwerk. Und wie teuer / Die kleine Wärme ist, hab ich erfahren / In diesem schlimmsten Jahr / Von allen meinen Jahren. / Wenn wieder so ein Winter wird / Und auf mich so ein Schnee fällt, / Rettet nur diese Wärme mich / Vom Tod. Was hält / Mich sonst? Von unserer Liebe bleibt: dass / Wir uns hatten. Kein Gras / Wird auf uns sein, kein Stein, / Solange diese Glut glimmt. // Solange Glut ist, / Kann auch Feuer sein» [6].

Наряду с С. Кирш, Х.М. Новак, И. Мюллер Эльке Эрб [7] является одной из важнейших представительниц лирики ГДР. Она оттачивала собственную поэти-ческую речь в процессе перевода русских поэтов, чем вызывала похвалу и вос-торженные отклики. Одним из первых ее текстов была рецензия на изданную А. Энлером и К. Микелем антологию «В этой лучшей стране» («In diesem besseren Land», 1966) в студенческом журнале «Форум». Э. Эрб констатирует факт разры-ва новой поэзии со способом письма 50-х гг., сожалея об отсутствии у старшего поколения поэтов критического отношения к предметам своего изображения и радуясь наличию конфликтов в произведениях молодых поэтов так называемой саксонской школы.

Бросается в глаза ее живая связь с умершими и живыми коллегами (Ф. Майре-кер) из разных стран. Она обменивается поэтическими подробностями, которые обнаруживает в своих языковых экскурсах в повседневность. В сборнике «От-клик» («Gutachten», 1975) кроме воспоминаний о юности и повседневности есть переводы из А. Блока и М. Цветаевой, портреты И. Мюллер и А. Эндлера. «Нить терпения» («Faden der Geduld», 1978) задает новый тон, который становится для


��

нее характерным наряду с тщательной работой над словом. Ее «языковое усилие» (Грегор Лашен) неподражаемо в немецкой литературе ГДР, находящейся под не-усыпным наблюдением партийных функционеров. Некоторые коллеги считали, что она загоняет себя в «резерват чистой поэзии» (Фолькер Браун), что ее тексты постоянно вращаются по кругу (Курт Барч) или что она пишет «коммуникацион-но недружелюбно» (Криста Вольф). В своей лирике Эрб вторгается в события «до молекулы фиксирующим взглядом» («Нить терпения») и воздерживается от акта простого описания. Окружение, которое она вбирает в свою речь, приходит в дви-жение и становится живым организмом.

В 80-е гг. ее творчество представлено книгами «Картинка-загадка» («Vexier-bild», 1983), «Уловки или непредполагаемые интересные отношения» («Winkelzüge oder Nicht vermutete aufschlussreiche Verhältnisse», 1984/9), в которых она работает с парадоксами. Развитый ею метод «процессуального» письма» имплицирует не-прерывное движение между письмом и комментарием, где ей, как и Х. Чеховско-му, удается запечатлеть одновременность (синхронность) говорения и мышления. Это рефлексивный акт письма, который «не только констатировал, но и предви-дел последствия и менял мое сознание во время работы» [8], – пишет она в книге «Картинка-загадка» в 1983 году, 107. Этот метод включает, благодаря Хлебникову и конкретной поэзии, известный способ оформления текста, когда якобы не свя-занные между собой ассоциации повторяются. Эта неоавангардистская эстетика присутствует в текстах поэтов, которых причисляют к литературе Пренцлауэр Берг и которые видели в Эрб своего учителя.

В начале 80-х гг. она работала с представителями Пренцлауэр Берг, которые также писали в парадоксальной манере и намеревались воздействовать на поли-тику отказом от нее. Радикальность новых авангардистских методов в субкуль-турах ГДР, которые ориентировались на поэтику Эрб, комбинировалась с диало-гичностью и коммуникативной открытостью. Если из литературы Пренцлауэр Берг после 1990 года остались лишь некоторые, хотя и сильные голоса, такие, как Папенфус и В. Хильбиг, то лирическая продукция Эрб характеризуется постоянс-твом, поэтесса верна своему девизу: если обстоятельства меняются, появляются константы.

Эрб – соиздатель антологии «Контакт – только пограничное явление» («Be-rührung ist nur eine Randerscheinung», 1986) и ежегодника лирики 1986 года. Она – член союза писателей ГДР, в настоящее время – член Саксонской академии ис-кусств. Сборники «Обстоятельства дела» («Sachverstand», 2000), «Крукс» («Die crux», 2003), «Гусиное лето» («Gänsesommer», 2005) демонстрируют новые тембры ее поэтического голоса. Чувства лирического героя с возрастом меняются, ме-няется и отношение к миру, интенсифицируется диалог автора с бывшими кол-легами, с которыми она общалась прежде, – с С. Кирш, Б. Штруцик, К. Вольф, К. Хензель. Существует, как и прежде, интертекстуальная связь с Ф. Майрекер.

Сара Кирш (псевдоним Ингрид Бернштайн) [9] с 1953 года публиковала тексты для детей, а позже совместно со своим мужем Райнером Киршем издала книгу стихов («Разговор с динозавром», 1965). В 1963–65 гг. она училась в Литинституте им. И.Р. Бехера в Лейпциге, по окончании которого стала свободной писатель-ницей, проживала в Халле и в Восточном Берлине. В 1966 году была соиздателем антологии «Вьетнам в этот час». В 1967 году появился ее первый значительный том стихов «Пребывание в деревне» («Landesaufenthalt»), о котором Ф. Браун писал, что она «нашла пристанище в мире растительности, который живет, не зная забот, но она знает и дает нам почувствовать, что это бегство ей не удаётся.

��

ФИЛОЛОГИЯ

И лучше бы она осталась привязанной к человеку» [10]. Тем самым определяется круг изображаемого Кирш – природа и любовные отношения, которые не изо-лированы от мира. Сама поэтесса признавалась, что «если бы она не имела по-литических интересов, то не смогла бы написать ни одного стиха» [11]. Говоря об одиночестве, покинутости, она выражает желание создать общество, в кото-ром можно было бы преодолеть это состояние духа. Но обнаружить связь между написанным и мечтой – это «работа читателя» (Кирш). Ее стихи, в особенности второй сборник стихотворений «Заговоры» («Zaubersprüche», 1973), имеют налет спонтанности, наивности, идиллии. Только многократное прочтение позволя-ет открыть, какой сложный процесс и какие размеры конфликтности прячутся в каждом стихотворении, например, в стихотворении «Черная фасоль», которое повествует вначале о радостном, а потом о напрасном ожидании возлюбленного: «Nachmittags mahle ich Kaffee / Nachmittags setze ich den zermahlenen Kaffee / Rück-wärts zusammen schöne / Schwarze Bohnen / Nachmittags ziehe ich mich aus mich an / Erst schminke dann wasche ich mich / Singe bin stumm» [12].

Как и у К. Вольф, использующей иные художественные средства, текст де-монстрирует «женский почерк». Через все творчество с большой эмоциональной и интеллектуальной энергией проходит тема освобождения женщины. С. Кирш желала бы, чтобы «ведьмы, если таковые имеются, могли бы использовать эти стихотворения как специальную литературу» [13]. Тем самым поэтесса придает поэзии волшебные, магические свойства устанавливать неотчужденную, естест-венную коммуникацию между людьми и явлениями природы, которая отсутству-ет в повседневности и в будничной речи.

В 1977 году после конфликта с властями вследствие подписания петиции про-тив лишения гражданства В. Бирмана С. Кирш переселилась в Западный Берлин, а в 1985 году – в Шлезвиг-Гольштейн, где проживает до сих пор.

Хельга Мария Новак (псевдоним Марии Карлсдоттир) [14], как К. Райниг и И. Мюллер, родилась в Берлине, в том же году, что и С. Кирш (1935). С 1954 по 1957 год изучала философию и журналистику в Лейпциге, затем сменила ряд профессий. В 1961 году вышла замуж и переселилась в Исландию, где работала на рыбной и ковровой фабриках. Путешествовала по Франции, Испании и США. Вернувшись в ГДР, училась в Литинституте им. И.Р. Бехера. В 1966 году утратила гражданство ГДР и через Исландию переселилась в ФРГ. В настоящее время жи-вет в Берлине, является автором ряда автобиографически окрашенных романов.

В стихотворении «Годы учения – не годы взросления» (1962) Новак пишет свою биографию в связи с общим историческим развитием Германии: «mein Va-terland hat mich gelehrt: / achtjährig / eine Panzerfaust zu handhaben / zehnjährig / alle Gewehrpatronen bei Namen zu nennen / funfzehnjährig / im Stechschritt durch knietie-fen Schnee / zu marschieren / siebzehnjährig / in eiskalter Mitternacht Ehrenwache / zu Stalins Tod zu stehen / zwanzigjährig / mit der Maschinenpistole gut zu treffen / dreiund-zwanzigjährig / meine Mitmenschen zu denunzieren / sechsundzwanzigjährig / das Lied vom guten und schlechten / Deutschen zu singen // wer hat mich gelehrt / Nein zu sagen / und ein schlechter Deutscher zu sein? [15].

Даты ее собственной жизни связываются со следующими событиями в немец-кой истории: 1943 год – мобилизация последних военных сил в Германии после поражения под Сталинградом; 1945 год – переход власти в Германии к странам-победителям; 1950 год – усиление западно-восточного немецкого конфликта в связи с началом войны в Корее и тенденция к ремилитаризации в Германии; март 1953 года – смерть Сталина; январь 1956 года – решение Народной палаты ГДР


�0

о создании Национальной народной армии; 1958 год – ограничение гражданских свобод после V съезда СЕПГ; 1961 год – строительство Берлинской стены. Таким образом, Х.М. Новак продолжает традиции политической лирики ГДР, выступая против политики своей страны.

Керстин Хензель родилась в 60-е годы в Кемнице [16] и представляет, как и Б. Келер, поколение последних выпускников Лейпцигского литинститута перед его закрытием в 1990 году. Она пишет во всех жанрах, используя различные лири-ческие, драматические и лирические формы. Еще в ранних поэтических текстах, пьесах и рассказах Хензель была склонна к гротескно-заостреннному изображе-нию, что вызвало агрессивную критику: автору приписывали больное воображе-ние, асоциальные взгляды, деградацию эстетических методов. Она обращалась к различным литературным традициям, проявляла особый интерес к фатальным событиям истории ХХ века.

Сборники ее стихотворений вышли в конце 80–90-х гг.: «Натюрморт с будущим» («Stilleben mit Zukunft», 1988), «Грозовой фронт» («Gewitterfront», 1991), «Воспита-ние в Шларафенланд» («Erziehung in Schlaraffenland», 1990) и «Накопившееся. Из черновиков» («Angestaut. Aus meinem Sudelbuch», 1990). Последняя книга содержит эссе о Гельдерлине, Гете, Клейсте, Брехте и других авторах, а также новые стихотво-рения за три года. Спектр стихотворений поэтессы составляет как любовная лирика, мысли о взаимоотношении полов, так и провоцирующие высказывания по поводу новой Германии. Хензель спорит с другими без оглядки на авторитет. Ее интересует место поэта в современном, сремительно меняющемся мире. По мнению поэтессы, писательский труд «не терапия или обеспечивающее комфорт занятие, а работа, ко-торая имеет дело с познанием мира» [17]. Ее сонет «О намыливании кожи» напоми-нает драматические сонеты-диалоги К. Микеля о любви и поэзии. Для Хензель это также две неразделимые вещи: «Lang zieht der Tee. Ich zieh das schwache Laken / Vom langen Wechselspiel und seife mir den Balg. / Derweil du rauchst. Es war noch viel zu fra-gen. // Dоch auch die schönste Antwort bleibt von innen alt. / So sind wir, Taten träumend, Opfer von Sonetten. / Noch wenig Zeit hält sich in unsren Betten» [18].

Социальные и культурные процессы ломки и их предыстория составляют предмет ее поэзии. Ее сборник «Грозовой фронт» показывает, что разрушение со-циальной системы не было неожиданностью. В прозе Хензель проявила себя блес-тящей рассказчицей. В своих романах и прозе она обращается к женским судьбам в контексте истории. Она далека от изображения узко литературного отечества и часто обращается к изображениям саксонских и бранденбургских ландшафтов и возвращает в свои романы прежних героев в модифицированном виде.

Литературным дебютом Барбары Келер (род в 1959 г.), поэтессы из Кемница, окончившей, как и Хензель, Литературный институт им. И.Р. Бехера, был сбор-ник стихотворений 1991 года «Немецкая рулетка». В нем много различных лите-ратурных мотивов. В стихах Келер возникают образы Электры, Диотимы и других литературных персонажей. Ее стихи кружат вокруг любовной темы в тоне легкой меланхолии. Цикл «Электра», восемь частей которого называются «Зеркальными отражениями», является парафразой пьесы Х. Мюллера. С помощью драматичес-ких образов Электры и Офелии в нем повествуется о любовной истории героини. Цикл содержит нетрадиционные сонеты, в которых безрифменно организован-ная проза визуально имитирует сонетные строфы (все тексты кроме № 3). Без-рифменный сонет № 3 с английской строфикой развивает традиционный мотив зеркального отражения лирического Я, передающего ощущение раздвоенности героини, разбивающей собственное изображение из-за потери идентичности: «ich

�1

ФИЛОЛОГИЯ

sitze im spiegel bin ich ein reflex / es ist nichts hinterm bild es ist / ein spiegel und schlag ich dann treff ich / dein gesicht und mein gesicht // zerfällt hast du die scherben / deines blicks gesehen» [19].

Эффекта создания двойного кодирования и сопровождающего его ирони-ческого модуса Келер достигает с помощью не только мифологических фигур, но и жанровой контаминации и поэтических идиолектов. В сонете «Конечная ос-тановка» Келер заимствует три последние строки из «Половины жизни» Гельдер-лина, которые акростихами вводятся в каждую из четырех строф ее сонета: «IM WINDE KLIRREN Wörter, Hoffnungsfetzen, / Nach-Ruf für die, die ausgestiegen sind / vor mir. Warum noch schrein. Es reißt der Wind // DIE FAHNEN ab…» [20].

Помимо этого Келер использует известные топосы из стихотворений Гейне («Гимн»), Рильке («Пантера»), Бехера («Ночь»), чтобы воссоздать в своем поэто-логическом сонете ситуацию лирического Я, в которой оказались многие поэты ГДР сразу после объединения Германии. Стена, объединяющая в себе и «стену плача» и Берлинскую стену, продолжала существовать в сознании и мироощу-щении поэтов из восточных немецких земель. Возникла и проблема языка, и утраченных идеалов, и различия существующих традиций. Сопоставление в од-ном сонете традиций романтизма, модерна, литературы эмиграции создает эф-фект преднамеренного повествовательного хаоса, фрагментированного дискурса о восприятии мира как разорванного, отчужденного.

Как мы видим, женская поэзия ГДР, сформировавшаяся в рамках саксонской школы или во взаимодействии с ней, демонстрирует разнообразные направления в своем развитии: это и политическая, и пейзажная, и «чистая», и постмодернист-ская поэзия, которая, вливаясь в традиции поэзии ГДР и немецкоязычной поэзии ХХ века в целом, внесла свой значительный вклад в ее развитие.


1. Müller, H. Krieg ohne Schlacht: Leben in zwei Diktaturen. Eine Autobiographie. – Köln, 1994. – S. 158–159.

2. К. Райниг родилась в Берлине в 1926 году, во время войны училась ремеслу переплета книг, затем работала помощницей в бюро и рабочей на фабрике. В 1944–55 гг. – член литобъединения, соиздательница журнала. В 1950–53 гг. обучалась на рабфаке в Восточном Берлине. В 1953–57 гг. изучала историю ис-кусства и христианскую археологию в университете им. Гумбольдта. В 1958–63 гг. – научный ассистент в одном из музеев Берлина. В 1951 году получила запрет на публикации. В 1964 году после присуждения премии в Бремене не вернулась в ГДР. С 1966 года писательница проживает в Мюнхене.

�. Hoffmann, D. Arbeitsbuch. Deutschsprachige Lyrik seit 1945. – Tübingen. – Basel, 1998. – S. 58. (Иногда он плачет тихо, если слово / встало в горле / но он учится в своих стенах / молча говорить с собою // изобретает старые вещи / для нужды иль для забавы / до клинка он точит камень / к топорищу крепит топор // ост-рием ракушки пишет / на камне стены свое имя / что так часто повторялось / но становится чужим). Здесь и далее приводятся переводы стихов, выполнен-ные автором статьи.

�. Е. Штритматер родилась в 1930 году в Нойрупине. С 1947 по 1951 г. изучала гер-манистику в Берлине, с 1947 по 1951 г. работала в Немецком союзе писателей, кри-тиком. В 1956 году вышла замуж за Эрвина Штритматера, жила с ним в Шульцен-хофе под Гранзее и в Берлине. Вначале она писала детские книжки и находилась, как И. Мюллер, Э. Эрб, С. Кирш, в тени своего известного мужа-писателя.


�2

�. В этом стихотворении, как и в сборнике в целом, запечатлены переживания поэтессы в тяжелом 1994 году в связи с утратой мужа, матери и сына.

�. Strittmatter, E. Liebe // www.gedichte-schmieden.de/eva-strittmatter�. Э. Эрб родилась 1938 году в Шербахе (Эйфель), в 1949 году переселилась с ро-

дителями в Халле, где в 1957–1963 гг. изучала германистику, историю и педа-гогику в университете. В 1963–1966 гг. – лектор в издательстве Миттельдойчер ферлаг, а с 1966 года – свободный писатель. В 1967–78 гг., будучи замужем за поэтом Адольфом Эндлером, она осуществила немало совместных проектов, в 1969 году она вместе с мужем ездила в Грузию, встречалась с грузинскими поэтами.

8. Цит. по: Emmerich, W. Literaturgeschichte der DDR. – Leipyig, 1996. – S. 106.�. С. Кирш род. в 1935 году в Лимлингероде (Южный Гарц), после школы работала

на сахарной фабрике, изучала биологию в университете г. Халле в то же время, что и Э. Эрб, учившаяся на других факультетах этого же университета.

10. Zit. nach: Emmerich, W. Kleine Literaturgeschichte der DDR. – S. 231.11. Ibid. 12. Ibid. – S. 232.1�. Ibid.1�. Х.М. Новак была приемным ребенком, что объясняет ее поведение, например,

уход в 1951 г. в интернат. Против воли родителей она вступила в союз СНМ.1�. Hoffmann, D. Arbeitsbuch. Deutschsprachige Lyrik seit 1945. – S. 135. ( Мое отечес-

тво меня учило: / в восемь лет / владеть гранатой / в десять лет / молиться всем святым при опасности / в пятнадцать лет / маршировать / в глубоком по коле-но снегу / в семнадцать лет / ледяной ночью стоять / в карауле в день смерти Сталина / в двадцать лет / попадать в цель из автомата / в двадцать три года / выдавать моих сограждан / в двадцать шесть лет / петь песню / о хороших и плохих немцах // а кто меня научил / говорить Нет / и быть плохим немцем?).

1�. Хензель работала медсестрой и училась в Лейпцигском литературном инсти-туте. С 1987 года она живет в Берлине и работает доцентом в Высшей школе театрального искусства им. Э. Буша.

1�. Hensel K. Angestaut. Aus meinem Sudelbuch. – Halle, 1993. – S. 3.1�. Ibid. – S. 6. (Долго заваривается чай. Я тяну простыню / С кровати долгих игр

и намыливаю себе кожу. / Ты в это время куришь. Надо бы еще о многом спро-сить. // Но самый замечательный ответ известен. / Мы, мечтающие о делах, лишь жертвы сонетов. / В кровати осталось еще меньше времени).

1�. Köhler, B. Deutsches Roulette. Gedichte 1984-1989. – Frankfurt a.M., 1991. – S. 26. (я сижу в зеркале я рефлекс / за изображением ничего нет это / зеркало и я бью прямо / по твоему лицу и мое лицо // распадается ты видела / осколки своего взгляда).

20. Ibid. – S. 39. (НА ВЕТРУ ЗВЕНЯТ слова, обрывки надежд, / некролог для тех, кто вышел передо мной. / Зачем кричать. Ветер срывает // ЗНАМЕНА…).

��

ФИЛОЛОГИЯ

УДК 82-1(430)

ФУНКЦИИ ИЗОЛЯЦИИ В ПОЭЗИИ: «ОСЕННИЕ ЦВЕТЫ» ХИЛЬДЫ ДОМИН

Е.А. Гречишкина

В статье рассматриваются функции изоляции на примере стихотворения «Осен-ние цветы» немецкой поэтессы Хильды Домин.

Ключевые слова: граница, опыт изоляции, отрешение, творческий акт, эмигра-ция, вымышленное начало.

ермин «изоляция» (от франц. isolation – отделение, разобщение) нашел широкое применение в технике, химии, биологии, медицине, а также политической и социальной науках. Особый интерес понятие «изо-ляция» представляет в области гуманитарных наук, в частности, в ли-

тературоведении. В семантику глагола «изолировать» входит «разрыв и лишение связей, которые приводят к амбивалентности отделения и выделения предмета или явления» [2, с. 242]. В эстетической теории М.М. Бахтина изоляция понима-ется как первичная функция эстетической формы состояния «целого-человека» и его мира. В работе «Проблемы содержания, материала и формы в словесном ху-дожественном творчестве» М. Бахтин вводит термин «изоляция» в поле поэтоло-гических исследований. С точки зрения литературного текста изоляция «относит-ся не к материалу, не к произведению, как вещи, а к его значению, к содержанию, которое освобождается от некоторых необходимых связей с единством природы и единством этического события бытия» [1, c. 28].

«Изоляция из единства природы уничтожает все вещные моменты содержа-ния» [1, c. 60]. М. Бахтин говорит о разъединении содержания от природного це-лого, что позволяет рассматривать содержание как «некую индивидуальность». «Отрешение» же относится к этическому моменту содержания и состоит в лише-нии изнутри пережитого события жизни героя этического смысла, ответственнос-ти перед будущим. «Индивидуализация невозможна при строгой отнесенности и включенности в единство природы, а завершение невозможно в едином необра-тимо-свершающемся событии бытия: содержание должно отрешить от будущего события, чтобы завершение, самодостаточная наличность (самодовлеющее на-стоящее) стало возможным» [1, c. 28]. На этом этапе содержание, как пережитое событие жизни героя, становится как бы вырезанным из единой картины и отсе-ченным от своей смысловой, этической направленности. Оно превращается, как пишет М. Бахтин, «в отрезок единого открытого события бытия, изолированный и освобожденный формой от ответственности перед будущим событием и поэ-тому в своем целом самодовлеюще-спокойный, завершенный, вобравший в свой покой и в свою самодостаточность и изолированную природу» [1, c. 28]. Здесь ав-тор осуществляет, по словам М. Бахтина, «первый дар формы содержанию, впер-вые делающий возможным все последующие уже чисто положительные, обогаща-ющие дары формы» [1, c. 28].

«Изолированное и отрешенное» (т. е. отрезанное от природы и от этического смысла (от ответственности)) содержание, по мнению М. Бахтина, должно оцени-ваться автором как «вымышленное образование». Это необходимо для того, чтобы

Т


��

автор имел возможность видеть в этом вымысле свое вымышленное, творческое начало, которое является сутью художественной формы. М. Бахтин так выражает свою мысль: «Так называемый вымысел в искусстве есть лишь положительное вы-ражение изоляции: изолированный предмет – тем самым и вымышленный, т. е. не действительный в единстве природы и не бывший в событии бытия». И далее: «В вымысле я острее чувствую себя как активно вымышляющего предмет, чув-ствую свою свободу, обусловленную моей вненаходимостью, беспрепятственно оформлять и завершать событие» [1, c. 29].

На второй стадии работы над содержанием автор обращается к материалу. И с ним проделывает то же преобразование, что и с содержанием, а именно изо-ляцию от единства природы. Материал при этом перестает быть собственно мате-риалом, лишаясь главного своего атрибута, а именно независимости от субъекта. М. Бахтин пишет: «Изоляция выдвигает и определяет значение материала и его компарационной организации. Материал становится условным» [1, c. 30]. Автор отбирает у материала его «материальность»: «Обрабатывая материал, художник обрабатывает ценности имманентно, не выходя за его пределы» [1, с. 30]. То есть автор, формируя материал после первичного акта изоляции и отрешения, уже имеет не только сам материал, но и «изолированное и отрешенное», вымышлен-ное содержание, в котором ощущает себя «активно-творящим». Именно на фоне этой активности автора происходит воплощение материальной формы. Автор как бы входит в изолированное событие и становится в нем творцом, не становясь участником. Причем переход автора в материал осуществляется при помощи сло-ва. «Слово, высказывание перестает ждать чего бы то ни было действительного за своими пределами: действия или соответствия действительности, то есть реаль-ного осуществления или проверки – подтверждения (преодоления субъективно-сти» [1, c. 30].

Отрешение и изоляция позволяет автору чувствовать себя активным творцом и приступить к порождению слова как материала. В слове Бахтин различает следу-ющие моменты: 1) «звуковая сторона слова», 2) «вещественное значение» слова, 3) момент словесной связи, 4) «интонативный», 5) «чувство словесной активнос-ти, чувство активного порождения значащего звука». При этом автор-творец ов-ладевает всеми сторонами слова. Используя все пять «моментов» слова, он может осуществить завершающую форму, направленную на содержание. Таким образом, изоляция делает слово, высказывание формально творческим.

Завершающая функция изоляции (отрешение) проявляется в том, что процесс изоляции есть: «…не односторонний акт пассивного восприятия или напротив, односторонней оценки с фиксированной точки зрения субъекта, – это событие диалогического ощущения с другим» [3, с. 253]. Акт изоляции направлен в этом смысле на деятельность понимания, дает возможность прислушаться к голосу другого, позволяет другому обрести себя. У автора есть ряд преимуществ перед своим персонажем. Он имеет возможность наблюдать его, оценивать его поступ-ки, действия, пытаться понять своего героя. Все это создает условия для успешно-го создания главного персонажа, но с позиции «существенной вненаходимости». Только такого рода «вненаходимость, дистанция делает автора художником-твор-цом. «Акт изоляции или отрешение есть ценностно-активный, волевой творчес-кий акт, принципиально имеющий своего автора, но автор выступает здесь, одна-ко, не только и не столько как конкретная живая личность со своей биографией, сколько как субъект художественной деятельности, вся работа которого подчине-на созданию особой реальности произведения искусства, нетождественной той,

��

ФИЛОЛОГИЯ

в которой он живет как конкретная личность [1, с. 29]. Здесь, в мире искусства он уже есть лицо, живущее по закону искусства, то есть лицо, способное не только выражать себя, но и направлять свою волю на то, чтобы видеть, слышать, пони-мать другого и дарить ему новую жизнь в реальности художественного произведе-ния. Все это осуществимо лишь в случае, если автора не связывают личные отно-шения с героем и действительностью, что способно ограничить свободу героя.

Особую актуальность в немецкой литературе понятие «изоляция» получило в середине XX века, что было связано с эмиграцией в период фашизма. Писатели еврейского происхождения были изгнаны из Германии, холокост оставил неиз-гладимый след в их жизни. Многие писатели не хотели сотрудничать с гитлеровс-кими властями и были вынуждены покинуть Родину. Тема отчуждения, изоляции, одиночества объединяла многих писателей военного времени. Наиболее плодо-творным материалом в плане исследования термина «изоляция в художественном языке» является творчество немецкой поэтессы Хильды Домин (1909–2006), ко-торая провела в изгнании долгие годы своей жизни. Уникальный биографический опыт поэтессы связан с понятием изоляции как в географическом, политическом, так и в нравственно-идеологическом аспектах. Особый интерес вызывает лирика Домин, в которой лирический герой поэтессы ведет диалог с миром и самим со-бой, освобождаясь, таким образом, от той тяжёлой действительности, в которой он оказался. Сама Х. Домин признавалась: «Писать – означало спастись… Через язык я освобождалась. Если бы я не освободилась, я бы не жила» [6, с. 60].

Ярким примером изоляции в поэзии может служить ее стихотворение «Herbst-zeitlosen» («Осенние цветы»), вошедшее в первый сборник её стихов «Nur eine Rose als Stütze» («Только одна роза для опоры», 1959):

Für uns, denen der Pfosten der Tür verbrannt ist an dem die Jahre der KindheitZentimeter für Zentimetereingetragen waren.

Die wir keinen Baumin unserem Garten pflanzen,um den Stuhlin seinen wachsenden Schatten zu stellen.

Die wir am Hügel niedersitzen,als seien wir zu Hirten bestelltder Wolkenschafe, die auf der blauenWeide über den Ulmen dahinziehn.

Für uns, die stets unterwegs sindlebenslängliche Reise,wie zwischen Planeten –nach einem neuen Biginn.

Für unsstehen die Herbstzeitlosen aufin den braunen Wiesen des Sommers,und der Wald füllt sichmit Brombeeren und Hagebutten –


��

Damit wir in den Spiegel sehenund es lernenunser Gesicht zu lesen,in dem die Ankunftsich langsam entlöst [4, с. 13].

В стихотворении Домин выражает одиночество и горечь переживания, нако-пившиеся за долгие годы эмиграции людей, изолированных от родины в период фашизма, на что указывает местоимение «мы» в начале каждой строки, изоли-рованное запятой или анжамбеманом, на протяжении всего текста открывающее каждую строфу. Стихотворение начинается с того, что поэтесса проводит границу между мирной жизнью до войны и после нее. Существительные «Pfosten» («ко-сяк»), Tür («дверь»), – знаки порога, которые символизируют границу, за которой осталось детство поэтессы. «Der Pfosten der Tür ist verbrannt» («Косяк на двери со-жжен») означает, что детство закончилось. Поэтесса выражает сожаление о том, что не смогла посадить дерева в своём саду. Дерево Домин связывает с родитель-ским домом, с воспоминаниями о детстве. В романе «Das zweite Paradies» («Второй рай») поэтесса писала: «Ты никому не должна рассказывать об иве, под которой ты плакала в детстве. Маленькая ива, она могла бы сейчас стать высокой. Мы ис-кали её, но река запрудила то место, где стояла ива» [4, с. 45].

В третьей строфе сравнение людей с пастухами, сидящими на холме и пасу-щими небесных барашков, затрагивает тему жизни и смерти. Существительное «Hügel» («холм») обозначает некую границу между землей и небом, делит про-странство на верх и низ. Вертикаль «земля – небо» оказывается центральной осью поэтического мира. Лирический герой поднимается от земли, где не осталось ни-чего кроме страданий и взгляд его устремляется ввысь. Он, как и другие изгнанни-ки, всегда в пути, они вынесены за пределы пространства и времени. Само назва-ние стихотворения также не случайно. Цветы «Herbstzeitlоsen» (от лат. colchicum autumnale – «безвременник осенний») цветут осенью, в то время, как вся природа вокруг отцветает и блекнет. Но и эти цветы не вечны, в конце осени отцветают и они. Домин проводит параллель между природой и человеческой жизнью. Осе-нью природа увядает, и человек, глядя в зеркало, понимает, что и его жизнь не вечна: «Чтобы мы, глядя в зеркало / учились / читать своё лицо, / на котором мед-ленно проявляется конец».

Подводя итог, можно отметить, что актуализация опыта изоляции становится специфической особенностью художественной культуры XX века. Произведения немецких писателей и поэтов военного и послевоенного времени представляют наиболее благодатный материал для исследования явления изоляции. В доказа-тельство тому может служить поэзия немецкой поэтессы Х. Домин, в которой изоляция становится главной темой, а также главным этическим и эстетическим принципом ее творчества.


1. Бахтин, М.М. Проблемы содержания, материала и формы в словесном худо-жественном творчестве / М.М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики. – М., 1975.

2. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведо-ва. – М. : Азбуковник, 1999.

��

ФИЛОЛОГИЯ

�. Рымарь, Н.Т. «Изоляция» и бахтинская концепция архитектоники эстетичес-кого объекта / Н.Т.Рымарь // Вестник Самарской гуманитарной академии. – Самара, 2006.

�. Domin, H. Das zweite Paradies. Roman in Segmenten / H. Domin. – München, 1968.

�. Domin, H. Nur eine Rose als Stütze. Gedichte / H. Domin. – Frankfurt a. M.: Fi-scher, 2009.

�. Vogel, H. Rose Ausländer – Hilde Domin, Gedichtinterpretation. Schneider Verlag Hohengehren GmbH, 2004.

УДК 821.112.2

МУЗЫКА КАК «ЯСНО ОСОЗНАННОЕ ЧУВСТВО» (НА МАТЕРИАЛЕ СОЧИНЕНИЙ Э.Т.А. ГОФМАНА)

Г.И. Мокеева

В статье анализируется представление Э.Т.А Гофмана о музыке как «ясно осоз-нанном чувстве», фигурирующее в «Крейслериане-II». Характеризуя это чувство в качестве первейшего атрибута поэтической души, писатель видит в нем бесценный инструмент усвоения заключенных в музыкальной стихии высших законов человечес-кого бытия и гармонизации на их основе различных сторон внутренней, общественной и творческой жизни человека.

Ключевые слова: цельная личность, дух музыки, музыка души, чувство музыки.

узыка – важнейшая ценность для Э.Т.А. Гофмана. Ее роль в его жизни и творчестве трудно переоценить. Она – основа гофмановского миро-ощущения, главный герой и ключевое понятие в идейно-смысловом пространстве многих произведений писателя. Вера Гофмана в возмож-

ности и могущество музыки беспредельны: он почитает ее как фундаментальную основу искусства и высшее из искусств, способное выразить невыразимое, обна-ружить скрытые закономерности мироздания, духа и души; провидит в ней «силу, преобразующую… действительность» [3, с. 25], противостоящую хаосу и бездухов-ности земного бытия. Музыка – его духовная опора и высший идеал – гармонии и целостности, – верность которому он свято хранит всю жизнь.

Гофмановский музыкоцентризм и музыковеризм не случаен. Человек ис-ключительной музыкальной одаренности, наделенный необыкновенно тонким и сильным музыкальным чувством, истинный сын романтической эпохи – эпохи, духовно замешанной на музыке, Гофман, подобно многим своим современникам, мыслил музыку «метафизической праосновой бытия» [9, c. 192], универсальной субстанцией мироздания, хранительницей его извечного порядка, искренне верил, что духовная квинтэссенция и смысл всего сущего музыкальны по своей природе, сконцентрированы в присущем этому сущему духе музыки. В его творчестве полу-

М


��

чили значительное развитие откровения ранних романтиков (Новалиса, Вакенро-дера, Шлейермахера) о музыкальной первооснове души и душевных феноменов, о тождественности музыкального и душевного, «об особой внутренней музыке, в которой психологическое и эстетическое, душевное и музыкальное (а также со-знательное и бессознательное. – Г.М.) слиты нераздельно» [8, c. 138–139].

Музыка души, по мнению писателя, есть одно с музыкой мироздания, ибо «разве музыка, живущая внутри нас … может быть иной, нежели та, что составля-ет одну из сокровеннейших тайн природы, подвластных лишь высшему смыслу, и доходит до нашего слуха через посредство музыкальных инструментов так, будто мы завладели чарами могучего волшебника» [4, т. 4, кн. 1, с. 337]? Люди, одарен-ные внутренней музыкой, по его мнению, – «единственные, кого можно назвать поэтами»; им внятно «бормотание ручьев, шепот деревьев, речи пламенеюще-го заката», разговоры цветов; в их душах «находят отзвук … величественные ак-корды, <…> порожденные дивной гармонией сокровеннейших начал природы», а «в чистом сердце заключено нетерпеливое стремление и любовь» [4, т. 3, c. 242]. И они – подлинные счастливцы, так как вместе с внутренней музыкой, в самой этой музыке, которая воплотилась у них «в ясно осознанное чувство» [4, т. 1, c. 333], обрели первооснову личностной целостности и инструмент для настраи-вания души в тон музыки мироздания, а значит, обрели возможность самогармо-низации, возможность жить в согласии с высшими законами бытия.

Для Гофмана эти законы суть закон неустанного развития и совершенствова-ния – закон романтического «нетерпеливого стремления» – и закон христианс-кой любви. Он выводит их из самого духа музыки, доминантами которого, как о том позволяют судить лучшие творения музыкальных мастеров, являются роман-тическое и христианское начала. Романтическое основание музыкального искус-ства – мелодия, исходящая из «внутренней одухотворенности человека» [4, т. 4, кн. 1, с. 376] и являющая «выраженный в звуке порыв души» [4, т. 4, кн. 1, с. 376], его христианская основа – гармония, являющая образы того «единения с вечным, идеальным, что царит над нами и все же объемлет нас» [4, т. 4, кн. 1, с. 378], в чем выражает себя «любовь, созвучие всего духовного в природе» [4, т. 4, кн. 1, с. 378]. Как «самое романтическое из всех искусств» [4, т. 1, c. 57] музыка подталкивает человека к исканию совершенного, вечного, нетленного, поднимает его над су-етой и «ничтожеством земного» [4, т. 1, c. 52], пробуждает нетерпимость ко все-му низкому, пошлому, грубому, уродливому в жизни, готовность вступить в бой за правду, за добро, за высокий идеал. Как искусство «истинно христианское» [4, т. 4, кн. 1, с. 377] она неразделима с духом милосердия и любви, утешения и надежды, согревает сердце, очищает душу, дает «благотворное побуждение духу» [4, т. 4, кн. 2, с. 462]; дарит «шифры конечного примирения» [1, c. 221] с жизнью и внушает «предчувствие высших истин и неземного блаженства за пределами видимого мира и здешней жизни» [14, c. 317]; вызывает слезы оттого, что мы не такие, какими она «хочет» нас видеть, но и вселяет надежду, что, когда-нибудь мы такими станем.

Христианское и романтическое в музыке взывают к христианскому и роман-тическому в человеке. Однако «лишь поэт способен постичь поэта; лишь душе романтика доступно романтическое; лишь окрыленный поэзией дух, принявший посвящение посреди храма, способен постичь то, что изречено посвященным в порыве вдохновения» [4, т. 1, c. 89]. Также и зов музыки внятен лишь тому, в ком проснулось музыкальное чувство, кто включился в процесс чувственного осозна-ния живущей в нем музыки. Только он исполнен желания распознавать симво-

��

ФИЛОЛОГИЯ

лы и образы духовного единства, к которому мы призваны Творцом, а значит, может уловить излучаемые мирозданием волны любви и ответить ему взаим-ностью. Лишь его душа осознает дисгармонию между мыслью, словом и делом в личной жизни как внутреннюю лживость и неподлинность, несоответствие творческих и частных индивидуальных устремлений воспринимает как безоб-разную нравственную «пятнистость» (характеристику каковой писатель дает в новелле «Известие о дальнейших судьбах собаки Берганца», отмечая, что об-ладателям «так называемого пятнистого характера» [4, т. 1, c. 150], «нельзя отка-зать в наличии ума, глубины, даже в наличии души» [4, т. 1, c. 151], однако «под воздействием любой подлости в повседневной жизни» [4, т. 1, c. 151] они сами «легко идут на подлость, а часы вдохновения за письменным столом тщательно отделяют от всей прочей своей деятельности. Они себялюбивы, своекорыстны, плохие мужья, плохие отцы, неверные друзья, а в то же время, отдавая в набор очередной лист, благоговейными звуками провозглашают все самое святое» [4, т. 1, c. 151]).

Способность к чувственному осознанию внутренней музыки открылась Гоф-ману как сокровенная тайна поэтической души. Рациональное осмысление и раз-гадку эта тайна получила в ключевом для понимания гофмановской концепции романтической личности представлении о музыке, воплотившейся «в ясно осоз-нанное чувство» [4, т. 1, c. 333], каковое (чувство) есть первейший атрибут всякого музыканта. При этом, думается, смысл чувственного постижения музыки души в понимании Гофмана мало чем отличался от взглядов на суть этого процесса – сложного, многогранного, затрагивающего как сознательные (мыслительную и духовно-волевую), так и бессознательную (чувственно-эмоциональную) сферы личности, – современной музыковедческой науки. Во всяком случае, писатель едва ли смог бы что-либо возразить против того, что в восприятии внутренней му-зыки, также как при восприятии и переживании произведений музыкального ис-кусства, «эмоции тесно переплетены с мыслительными операциями, а чувственное начало помножено на рациональное» и, «словно в едином тигле, переплавляется все то, что входит в духовный мир человека, и превращается в звучание, которое несет целостную информацию о Человеке» [2, c. 10]. Согласился бы он, навер-ное, и с тем, что, хотя отделить эмоциональное от рационального в проявлении и осмыслении музыки души очень сложно, все же, сообразно основным сферам (эмоциональной, мыслительной, волевой) личностного бытия, можно говорить о трех вполне самодостаточных формах осознанного выражения внутренней му-зыки поэтической душой: романтическом мироощущении, романтической иро-нии, романтической любви.

Романтическое мироощущение связано с пробуждением души и активизаци-ей духовного начала в человеке. Как форма осознания чувства музыки оно нераз-делимо с постижением азов музыкального языка – универсального языка бытия, языка Тона и Ритма, и как следствие, – с общим облагораживанием чувственной сферы личности, что, согласно В.М. Жирмунскому, подразумевает развитие у че-ловека «живого чувства присутствия в конечном бесконечного», с которым он об-ретает собственно романтический «способ переживания жизни» [7, c. 9], осознает существование таинственной связи всего со всем, приходит к настоятельной пот-ребности найти собственную сокровенную связь с миром. Яркое представление о сути совершающегося с человеком на стадии душевного и духовного пробужде-ния дают у Гофмана новелла «Фермата» и повесть «Золотой горшок» (см. об этом: [10, c. 35–50]).


�0

Форма осознанного проявления музыкального чувства в сфере мысли – ро-мантическая ирония, обеспечивающая, согласно Гофману, целостность, а зна-чит, подлинность восприятия человеком окружающей действительности. Иро-ния – «прекраснейший дар природы» [4, т. 5, c. 200], с помощью которого мысль способна «путем глубочайшего созерцания природы создавать свой двойник» [4, т. 3, c. 319] и, словно в зеркале, отражать сущность всего земного. В становле-нии личности ей соответствует этап познания человеком мира и себя через осно-вополагающие музыкальные прообразы сознания, которые, по убеждению писа-теля, скрыты в «вольных шутках» [4, т. 3, c. 296] и «очаровательных дурачествах» [4, т. 3, c. 296] жизни, представляющих «язык прообраза» [4, т. 3, c. 309], который «звучит… из глубины души» [4, т. 3, c. 309]. Постигнув этот язык, человек способен коренным образом изменить оптику восприятия жизни, перевести ее из плоскос-ти трагедийной – «нудной… с невыносимо скучными ахами, охами и увы!» [4, т. 3, c. 334] – в плоскость героической комедии, где самый «высочайший трагизм дол-жен достигаться чуть ли не путем особого вида шутки» [4, т. 3, c. 329], и осознать жизнь как головокружительный иронический театр двойников, олицетворяющих разные грани человеческого «я», нескончаемый карнавал, сокровенный смысл которого – погоня за духом музыки и мечтой.

Раскрытию этой грандиозной метафоры посвящено каприччио «Принцесса Брамбилла», относящееся к числу наиболее глубоких сочинений Гофмана. Одна из важнейших его идей – необходимость активной устремленности человека к идеалу, к мечте, деятельное творение мира на началах поэзии, музыки, фанта-зии. В лихорадочной сумятице жизненного карнавала человек, по мысли писа-теля, должен, «отвергнув ложной мудрости опасность» [4, т. 3, c. 380], открыть в самом себе «радость света» [4, т. 3, c. 380], попасться в сети фантазии, чарующей и покоряющей нас «своею властью» [4, т. 3, c. 379], пробуждающей в нас гений воображения, «который в состоянье родить “не-я” в неистовом экстазе» [4, т. 3, c. 380], и в череде самоотрицаний и «принесения в жертву никчемного двойни-ка»[13, c. 379] помочь нам яснее осознать наше подлинное «я». Ирония тут как нельзя более кстати. Она – акт самоконтроля, взгляда на себя со стороны и с более высокой точки, «акт бесконечного самоотрицания» [13, c. 291] во имя того, чтобы стать выше себя. Она учит «освобождаться от себя, нацело скрываться под самым гротескным нарядом <…> чтобы возрождаться потом к новой жизни» [13, c. 378], и высшее ее искусство состоит в умении следовать Тону и Ритму жизни.

Герои «Принцессы Брамбиллы» швея Джачинта Соарди и ее возлюбленный Джильо Фава обретают себя, пройдя чрез горнило иронического самопознания, претерпев «самопожертвование и самоосмеяние» [13, c. 380] и храня верность мечте. Процесс их личностного становления преподносится Гофманом как свое-го рода мистерия, по завершении которой Джачинта становится актрисой и при-нцессой (на сцене), а Джильо из «жалкого актеришки» [4, т. 3, c. 357] и «картонно-го трагика» [4, т. 3, c. 368] перевоплощается в подлинного лицедея. Кульминацией этой мистерии является «удивительный танец, который Джильо Фава грациоз-нейшим образом танцевал с красавицей плясуньей, – то была … не кто иная, как принцесса Брамбилла» [4, т. 3, c. 354–355], а точнее, Джачинта, которая, танцуя, превратилась в принцессу, подобно тому, как сам Джильо, танцуя, превратился в принца. В этом танце Она – олицетворение воображения, той части души, ко-торую порождает «легкокрылый дух стихии» [4, т. 3, c. 354], которая вечно вол-нуется, воспламеняется, к чему-то стремится и «зажигает жизнь во всем живом» [4, т. 3, c. 354]. Она вносит в танец скорбь, страсть, восторг и вечную новизну,

�1

ФИЛОЛОГИЯ

выражая идею, что «невозможно в танце полностью владеть своим рассудком» [4, т. 3, c. 353]. Он – метафора другой части души – рассудка, без которого челове-ку также не прожить, ибо «в танце непременно нужно соблюдать и сохранять рав-новесие» [4, т. 3, c. 353]. Безрассудное следование порывам души, когда, устрем-ляясь за мечтой, человек теряет почву под ногами, грозит обернуться миражом, и тогда, даже поймай он вожделенную добычу, она бы «тут же исчезла, растаяла без следа» [4, т. 3, c. 354]. Залог жизненного успеха – в разумном взаимодействии рассудка и безрассудности, реальности и мечты, страсти и расчета, восторженнос-ти и трезвости, когда Он озабочен тем, как умерить свой чрезмерный рациона-лизм и прагматизм, снизить планку вечной озабоченности повседневным, при-подняться над сиюминутным, чтобы, не диссонируя с возвышенной песней души, поверить ее мелодию алгеброй, а Она отвечает ему тем же, и оба проявляют чудеса виртуозности и гибкости, соединяя усилия в творении единого пластического об-раза – Танца жизни.

Танец Джильо и Джачинты – аллегорический образ иронического самопоз-нания и возвышения духа как музыкального искусства «частых, энергичных дви-жений» [4, т. 3, c. 373], овладение которым позволяет участнику жизненного кар-навала успешно поспевать за быстрым действом, в которое он оказался невольно втянут, иначе говоря, жить с удовольствием, не испытывая перед жизнью ни стра-ха, ни отчаяния. Возможности этого искусства (другими словами, возможности самой иронии), в котором, следуя Тону и Ритму жизни, прилаживаясь друг к другу, Он и Она, рассудочное и поэтическое, рациональное и иррациональное начала в человеке, взаимодействуют все теснее, танцуют «все слаженней, все согласней» [4, т. 3, c. 354], в котором «все смелей, все дерзновенней» [4, т. 3, c. 354] делаются их па и пируэты, однако они им «удаются, ибо… все глубже постигают суть… тан-ца» [4, т. 3, c. 354] и самих себя необычайные партнеры, воистину велики. И все же они не безграничны, поскольку ирония, являясь актом рефлексии и чисто эсте-тической, мыслительной категорией, в силу самой своей «все отрицающей» при-роды неспособна подвести человека к окончательному положительному заключе-нию, которое подвело бы итог конкретному акту познания. Бессильно завершить познание и самое высокое и одухотворенное чувство. Итог познания – это всегда действие, поступок, осознанный выбор, продиктованные любовью, соединяющей в единое целое познаваемое и познающего, осознаваемое и осознающего. Само-познание героев «Брамбиллы» потому и приходит к благополучному завершению, что их чувства и ирония всегда направляются любовью, и любовью же оказывают-ся превзойдены.

Мысль о том, что романтизм чувства и ирония мысли должны естественным образом преодолеваться любовью – чистой, бескорыстный, нисходящей на чело-века как «благословение горнего мира» [5, c. 252], – для Гофмана бесспорна. Он провидит в любви, наряду с музыкой, «могучую таинственную силу, что потря-сает и преображает глубочайшие основы бытия» [4, т. 1, c. 90], соединяет разные его формы и уровни и способна благополучно разрешить «неизбежный дуализм природы» [4, т. 5, c. 469]. И потому связывает с любовью высшую, завершающую фазу процесса ясного осознания чувства музыки – фазу максимального, полного осознания, когда человек от понимания языка музыки переходит к практическо-му следованию в жизни ее велениям. Герои поздних гофмановских сочинений ак-тивно стремятся преодолеть трагическую разобщенность мира, заново соединяя его противоположности в новом, более высоком единстве с помощью любви, про-щения, понимания. И это – свидетельство того, что в своем духовном развитии


�2

они вышли за рамки иронического постижения мира и, совершив невообразимо трудный, глубоко личностный экзистенциальный выбор, вступили на путь на-страивания личностного духа в тон музыки мироздания и следования ее велени-ям – путь практического романтического действия, путь веры и любви. Путь, на котором только и возможно действительное преодоление главных человеческих недостатков: внутренней лживости и нечистоплотности, бессмысленно-активной суеты ради удовлетворения массы ненужных потребностей, крайностей эгоизма и субъективизма, «нарциссической сосредоточенности на себе» [13, c. 378], само-довольства и праздной бездеятельности – и отклонение от которого всегда указы-вает на сдвиг в сторону существующего в мире зла, ибо подразумевает равнодуш-ное, пассивно-смиренное приятие зримого торжества зла в земной жизни.

Идея любви – спасительницы и душевной опоры человека, вдохновитель-ницы высокого искусства и источника творческих побуждений художника полу-чает у Гофмана значительное развитие в романе «Эликсиры сатаны» и в новелле «Состязание певцов». В повести «Повелитель блох» писатель провозглашает при-верженность завету любви и способность посмотреть на вещи с более высокой точки, нежели соображения личной выгоды и корысти, в качестве необходимых условий достойного человеческого бытия. Идейно-смысловой центр этого сочи-нения, законченного Гофманом незадолго до смерти и ставшего фактически его духовным завещанием, – феерическая мистерия посвящения в тайну могущества любви, представленная как трехступенчатый процесс внутреннего преображения личности, венчаемый ее духовным пробуждением, символ которого – пылаю-щий в груди великолепный карбункул – орган «познания высшего в человечес-кой природе» [4, т. 5, c. 476], магический проводник чистой, пламенной любви (см. об этом: [11, c. 307–324]).

Абсолютная вершина в гофмановском понимании человека – представлен-ная в романе «Житейские воззрения кота Мурра вкупе с фрагментами биографии капельмейстера Иоганнеса Крейслера, случайно уцелевшими в макулатурных листах» идея «любви артиста» [4, т. 5, c. 133], выражающая атрибутивное качес-тво протагониста романа Крейслера. Великий романтик и великий ироник, он par excellence – великий любящий, и благодаря этому – «истинный музыкант» [4, т. 5, c. 134], постигший любовь как высшую доступную человеку форму прояв-ления живущей и звучащей в душе музыки, осознавший причастность сакраль-ному могуществу музыки, заключенному в чистоте, строгости, целомудреннос-ти чувств, бескорыстии побуждений, безграничном великодушии, первейшим условием полноценного личностного и творческого самоосуществления всякого человека и всякого художника. «Любовь артиста» приходит к нему на краю стра-даний, рождаясь из глубины отчаяния как награда за неизменную нацеленность на духовное восхождение, внутреннюю готовность к страданию и жертве ради того, чтобы жить, превосходя самого себя. Она – плод предельной интенсив-ности крейслеровского чувства музыки и драгоценная жемчужина крейслеров-ской души, поддерживающая в этой душе пламя веры, наполняющая ее светом и энергией благородного действия. Она побуждает Крейслера «петь, слагать сти-хи, писать картины» [4, т. 5, c. 135], сочинять музыку во славу того, что он лю-бит. Заставляет его жить по правде и по совести, не мирясь с очевидной неспра-ведливостью, унижением человеческого достоинства, проявлениями низости и подлости, раболепия, низкопоклонства, чванства, самонадеянности. Подтал-кивает к преодолению индивидуалистических крайностей в жизни и творчест-ве, помогая выйти за круг рефлексивного бытия, на пожизненное пребывание

��

ФИЛОЛОГИЯ

в котором обречены недееспособные ложные романтики, чьей энергии чувства хватает лишь на слова, но не на дела. Благодаря ей «истинный музыкант» реа-лизует возможность прорыва к высшей целостности бытия, воспарения над он-тологической разорванностью земной действительности, представая конкрет-ной альтернативой бесчисленным сынам века – самодовольным, эгоистичным, прагматичным.

Чувство музыки, осознаваемое и выражаемое посредством романтического мироощущения, романтической иронии, бескорыстной любви, творческого го-рения, питаемого «пламенем веры и любви» [5, c. 8] в сердце художника, было постигнуто Гофманом как бесценное достояние человеческой души, помогаю-щее человеку гармонизировать свое душевное устроение и подняться в жизнен-ном служении до свободного и дерзновенного несения в мир любви и добра. Во всестороннем и сознательном развитии этого чувства как движении ко все бо-лее полному очеловечиванию души великий романтик усматривал шаг навстре-чу высшему человеческому «я», ступень к органичному вхождению отдельных человеческих микрокосмов во вселенский макрокосм, определенную подвиж-ку в направлении уменьшения степени абсурдности и трагизма земного бытия. Постижение музыки души виделось ему способом усвоения заключенных в этой стихии, родственной стихии бессознательного, высших законов человеческого бытия и через это – гармонизации различных сторон внутренней, обществен-ной и творческой жизни человека. К сожалению, современная цивилизация не смогла по достоинству оценить глубину гофмановских прозрений в музы-кальную тайну души, как прошла она мимо величайшей музыкально-поэтичес-кой концепции личности, развивавшейся Гофманом на основе представления о «ясно осознанном чувстве» музыки, убедительно и ярко воплощенной в обра-зе «истинного музыканта» Иоганнеса Крейслера. Тем не менее хочется верить, что рано или поздно люди придут к пониманию необходимости развития своей музыкальной природы, умения чисто и бескорыстно любить, и тогда, наконец, музыкально-философские откровения гения немецкого романтизма будут ак-тивно ими востребованы.

В глубинах бессознательного скрыта наша память об общности и наша общая судьба, в них предстоит нам искать путь к всеединству мироздания, и чтобы достойно нести бремя своей судьбы, человек просто обречен быть му-зыкантом, быть художником (в подтверждение этой мысли, сошлемся на вы-сказывание Андрея Тарковского, что «кроме художественного произведения, человечество не выдумало ничего бескорыстного, и смысл человеческого су-ществования, возможно, состоит именно в создании произведений искусства, в художественном акте, бесцельном и бескорыстном» [12, с. 347]). Но чтобы быть художником, первым делом человеку предстоит обрести душу художни-ка – поэтическую душу, душу музыканта. Чисто и бескорыстно полюбить мир, придти к романтическому мироощущению с его свободой, одухотвореннос-тью, силой чувств, обостренной впечатлительностью, устремленностью к кра-соте и чистоте, тонкостью восприятия явлений природы и искусства. Вырабо-тать ясность и прямоту взгляда, овладеть искусством иронического мышления, чья музыкальная природа обнаруживает себя в «мудрой диалектике, предосте-регающей от абсолютных решений и иллюзий» [6, c. 25], гибкости и ясности ума, способного благодаря особой проникновенности романтического чувства «углубиться до прикосновения к “сущностям”, к универсуму» [6, c. 24]. Най-ти свое призвание и, преодолев искушения субъективизма, вступить на путь


��

созидательной любви, мелодия которой – благородство, великодушие, беско-рыстное творчество – возникает из преодоления рождаемых рассудочной мыс-лью боли и страданий.

Неустанно вслушиваться в Музыку мироздания, которая «была и остается квинтэссенцией духовной сущности человека» [2, c. 9] и непоколебимо следовать во всех делах ее духу, заключающему общечеловеческую волю к Свету, Гармонии, Свободе, Любви. Этим живы гофмановские «истинные» романтики и музыканты. И в этом – главный музыкально-философский урок, который нам следовало бы усвоить у Гофмана на пути к преодолению онтологического разрыва между дей-ствительностью и мечтой, в поисках равновесия между реальностью и желаемой гармонией.


1. Адорно, Т.В. Избранное: Социология музыки / Т.В. Адорно. – М. ; СПб., 1998. 2. Арановский, М. Психическое и историческое / М. Арановский // Процессы му-

зыкального творчества : сб. статей. Вып. 8. – М., 2005.3. Бэлза И.Ф. Музыка в жизни и творчестве Э.Т.А. Гофмана / И.Ф. Бэлза // Гоф-

ман Э.Т.А. Избранные произведения. – М., 1989.4. Гофман, Э.Т.А. Собр. соч.:в 6 т. / Э.Т.А. Гофман. – М., 1991–2000.5. Гофман Э.Т.А. Эликсиры сатаны. Ночные рассказы/ Э.Т.А. Гофман. – М.,

1992.6. Житомирский, Д.В. Музыкальная эстетика Э.Т.А. Гофмана / Д.В. Житомирс-

кий // Избр. статьи. – М., 1981.7. Жирмунский, В.М. Немецкий романтизм и современная мистика / В.М. Жир-

мунский – СПб., 1996.8. Махов, А.Е. Musica literaria: Идея словесной музыки в европейской поэтике/

А.Е. Махов. – М., 2005.9. Миттенцвай, И. Музыкальное в литературе (цит. по:Гайденко, П.П. Трагедия

эстетизма. О миросозерцании Серена Киркегора. – М., 2007).10. Мокеева, Г.И. «Золотой горшок» Э.Т.А. Гофмана как романтический миф о

приобщении к священной гармонии мироздания / Г.И. Мокеева // Балтийс-кий филологический курьер. – 2007. – № 6.

11. Мокеева, Г.И. Решение проблемы становления личности в повести Э.Т.А. Гоф-мана «Повелитель блох» / Г.И. Мокеева // Балтийский филологический курь-ер. – 2008. – № 7.

12. О Тарковском. – М., 1989.13. Cтаробинский, Ж. Ирония и меланхолия (II): «Принцесса Брамбилла»

Э.Т.А. Гофмана / Ж. Старобинский // Поэзия и знание: История литературы и культуры. – М., 2002. – Т. 1.

14. Шюрэ, Э. Рихард Вагнер и его музыкальная драма / Э. Шюрэ. – М., 2007.

��

ФИЛОЛОГИЯ

УДК 81:82-312.6

«РОМАНТИЧЕСКИЙ ЭГОИСТ» Ф. БЕГБЕДЕРА КАК РОМАН-ДНЕВНИК

Е.Е. Николенко

Статья посвящена рассмотрению дневника как литературного жанра на приме-ре произведения «Романтический эгоист» Фредерика Бегбедера.

Ключевые слова: дневник, жанр non-fiction, Живой Журнал, жанровая разновид-ность, дневниковая форма.

оворя о дневнике, нужно, прежде всего, дать определение этому поня-тию. Дневники писали всегда, это древнейшая форма словесного по-вествования. Определений дневника существует множество. По сло-вам М.О. Чудаковой: «Дневник – форма повествования, ведущаяся от

первого лица в виде подневных записей. Обычно такие записи не ретроспектив-ны – они современны описываемым событиям. Наиболее определенно дневники выступают как жанровая разновидность художественной прозы и как автобиогра-фические записи реальных лиц» [4, с. 143].

История дневниковой формы есть история ее изменения в авторском и чита-тельском сознании от представления о дневнике как о подневных автобиографи-ческих записях реальных лиц до понимания дневниковой формы как художест-венной формы повествования. Подневные записи могут содержать обобщения, размышления, заметки о прочитанных книгах, газетных новостях или о погоде.

Дневник может выступать как литературная форма художественного по-вествования. В русской и европейской литературе XVIII века сентиментализм, возбудивший интерес к внутреннему миру личности, культивирует дневник как форму «самонаблюдения». В статье из Большой Советской Энциклопедии отмечено, что «Сентиментальное путешествие» Л. Стерна, «Письма русско-го путешественника» Н.М. Карамзина оформлены как дорожные дневники. В XIX веке писатели обращаются к дневниковой форме повествования вы-мышленного героя ради углубленного исследования «истории души челове-ческой»: например, «Журнал Печорина» в «Герое нашего времени» М.Ю. Лер-монтова. При этом возникают возможности стилизации, сложной речевой игры, связанной с отделением автора от персонажа, например, «Записки су-масшедшего» Н.В. Гоголя. В качестве образцов использования формы днев-ника в литературе в ХХ столетии можно привести «Дневник Кости Рябцева» Н. Огнёва. Писательские дневники сочетают в себе документальность и сти-левые черты художественного произведения (например, «Ни дня без строчки» Ю.К. Олеши). Иногда художественный интерес представляют дневники част-ных лиц благодаря искренности и правдивости (например, «Дневник Анны Франк») [3, с. 403].

На рубеже XX–XXI веков дневниковое повествование вновь обретает по-пулярность. Однако М. Михеев считает, что «это все-таки не художественная литература, а так называемый non-fiction – текст, ориентированный на дей-ствительность, то есть на реально бывшее, а не на творческий вымысел, име-ющий в целом автобиографическую направленность, будучи обращен на мир

Г


��

из субъективной точки зрения, уникального здесь и теперь своего автора и цен-трирован вокруг субъекта» [2, с. 29].

Дневники пишутся прежде всего не для публичного чтения. В дневнике че-ловек отводит эмоции, чтобы те его не душили [2, с. 7]. Дневник отражает миро-воззрение автора, его восприятие былых событий и личных переживаний. Одна-ко дневниковый текст легко может быть переадресован – не только самому себе, но и сколь угодно широкому кругу аудитории... – грань между дневниковым и ху-дожественным делается уже размытой [2, с. 9].

Произведение Ф. Бегбедера «Романтический эгоист» является ярким приме-ром жанра non-fiction.

Роман представляет собой дневник без дат: дни недели сменяют друг друга, уничтожая ощущение времени. Повествователь – автор дневника – исследует «всеобщую клубизацию мира»: богемная тусовка, коктейли, рестораны, тол-пы знаменитостей, курорты, вереницы на все готовых женщин, дорожки кокса в туалетах, размышления о жизни и… любовь, окрылившая и растоптавшая. По словам самого Ф. Бегбедера, «Романтический эгоист» – это «Лего из Эго»: под маской героя то исповедуется сам автор, то наговаривает на себя выдуманный писатель, пресыщенный славой. Клубы, где флиртует парижская литератур-ная богема, пляжи и дискотеки модных курортов, «горячие кварталы», и пре-стижные отели, светская и художественная жизнь крупнейших мегаполисов, включая Москву, – детали головоломки мелькают вперемешку с остроумными оценками нашей эпохи и ее героев на фоне смутного осознания надвигающе-гося краха [1, с. 3].

Особенностью романа является то, что в нем нет датировки, которая является одним из основных признаков дневника. Датировка дает возможность проследить эволюцию мысли автора, без датировки нельзя рассматривать объект и как досто-верный документ [6]. Произведение же Ф. Бегбедера разделено на времена года и дни недели:

«ПонедельникДумаешь, мне есть что сказать? Что со мной что-то такое происходит? Вряд

ли, вряд ли. Я просто человек. И у меня есть своя история, как у всех…ВторникДостали меня всплески злости в авторских колонках. Что может быть безна-

дежнее хроникеров, этих стахановцев зубовного скрежета!…» СредаВсе-таки есть на свете справедливость: женщины кончают с большим кайфом,

чем мы, зато реже… [1, с. 11–12].

Дни недели сменяют друг друга на протяжении всего романа.Следующим признаком дневника является наличие имени автора, или, как

минимум, его псевдонима. Идентификация автора – своего рода подпись под до-кументом, без которой содержание не может рассматриваться как достоверный документ [6]. Произведение «Романтический эгоист» написано от имени Оскара Дюфрена, 34-летнего литератора, который является выдуманным двойником ав-тора, который сам иногда не знает, кто он есть на самом деле:

«Долгое время я ложился спать радостный. Теперь у меня нет времени даже на депрессию. Кто я? Некоторые утверждают, что меня зовут Оскар Дюфрен; про-чие полагают, что мое настоящее имя – Фредерик Бегбедер. Иногда я сам теряюсь. Просто я считаю, что Фредерик Бегбедер не прочь бы стать Оскаром Дюфреном,

��

ФИЛОЛОГИЯ

да кишка тонка. Оскар Дюфрен – это он сам, только хуже, иначе, зачем бы его при-думывать?» [1, с. ��].

Автор не пытается отрицать, что герой дневника – это он сам, периодически отодвигает в сторону подчиненного ему Оскара и занимает его место:

«Я вампир. Завладеваю чужой жизнью и выдаю ее за свою. Высасываю из чужих жизней соки. Веду дневник другого человека…» [1, с. 10�].

«Многие читатели хотят знать, не привираю ли я, а если да, то в каком мес-те. В котором часу и с кем. Они не понимают, что если я веду дневник от первого лица, это не повод говорить правду. Это не «правда через ложь» Арагона, а лживая правда автора дневника. Когда-то противопоставляли интимный дневник роману. Первый считался срыванием всяческих масок, последний вымыслом. Поскольку с тех пор даже роман стал автобиографическим, я решил создать романизированный днев-ник. Рассказывать свою жизнь от собственного имени скучно, потому что слишком просто: рожа автора всем известна, понятно, кто говорит, всем все ясно. Это путь наименьшего сопротивления, и потом, столько гениев (равно как и бездарей) его уже прошли. Второе Я позволяет пойти в обход и превратить чтение дневника в игру в прятки. «Романтического эгоиста» можно определить следующим образом: это лего из эго. «Понедельник. Не Я. Вторник. Не Я. Среда. Не Я…» (привет Гомбровичу1) [1, с. 1��–1�0].

Зарекомендовав себя скандалистом и позером современной французской ли-тературы, Ф. Бегбедер осознанно публикует дневник, чтобы придать остроту жиз-ни героя своего времени. Здесь же проявляется нарциссизм:

«Странное ощущение, что вы, не будучи участникам моих историй, которые я тут рассказываю, все-таки там были. Вы повсюду со мной. Я переживаю все это, только чтоб вам потом рассказать. Если бы вы меня не читали, я бы и не переживал. Я пишу, чтоб не потерять память; вы помогаете мне вспоминать. Без вас моя жизнь стала бы еще бесполезнее» [1, с. 2�0].

«Первый роман Скотта Фицджеральда2 изначально назывался «The Romantic Egoist»�. Само собой, он писал обо мне. Но я к тому же еще и сентиментальный мань-як, любвеобильный мерзавец. Хам, абстрактно влюбленный в абсолют, нежный жлоб, мачо с ранимым сердцем, правомерный жуир…» [1, с. 2��–2��].

«Романтический эгоист» Ф. Бегбедера невольно отсылает нас к роману Ф.С. Фицджеральда «По эту сторону рая». Герои обоих романов имеют схожие чер-ты характера, равно как и их авторы. Публикуя «По эту сторону рая», Ф.С. Фицд-жеральд как бы отражает настроение американской молодежи 20-х годов XX века, задетой далекой войной, ощутившей конечность бытия, отвергнувшей постепен-ные добродетели своих отцов и возжаждавшей успеха и счастья здесь и немедлен-но. Поколение Фицджеральда бросилось в «карнавальные пляски» 1920-х годов (период американского бума) очертя голову, а сам писатель стал его символом. XX век – век экзальтации, допингов и психозов. Фицджеральд окрестил его «ве-ком джаза» [5]. Теперь, молодежь рубежа XX–XXI веков, называет его «веком «эк-стази», который так ярко воплощается в поведении главного и остальных героев

1Имеется в виду «Дневник» Витольда Гомбровича, польского писателя («Понедельник. Я. Вторник. Я. Среда. Я»).

2Роман Ф.С. Фицджеральда «По эту сторону рая» (1920).

3Романтический эгоист (пер. с англ.)


��

«Романтического эгоиста» Ф. Бегбедера. Нынешнее поколение также ощущает конечность бытия, но связаны эти ощущения с начавшимся, так называемым, «веком терроризма» и приближением апокалипсиса:

«…Апокалиптический гедонизм – вот правильное состояние духа на сегодняшний день. Раз уж мы уверены, что небо непременно рухнет нам на голову, надо немедленно начать жить на полную катушку, это самая здоровая реакция. Салман Рушди� прав: жить в роскоши – лучший способ противостояния фашистам-фундаменталистам. После 11 сентября� мы ничего не должны откладывать на завтра, потому что не известно, состоится ли оно…» [1, с. 2�1–2�2].

«Романтический эгоист» по структуре напоминает знаменитый электронный дневник «Живой Журнал». Герой романа с удовольствием окружает себя шикар-ными вещами, которые сам же и критикует, потому что мир гламура, по Бегбедеру, одновременно отвратителен и притягателен, но таким его видит и отражает автор «Романтического эгоиста».


1. Бегбедер, Ф. Романтический эгоист : роман / Ф.Бегбедер ; пер. с франц. М. Зо-ниной. – М.: Иностранка, 2006.

2. Михеев, М. Дневник в России XIX–ХХ века – эго-текст, или пред-текст / М. Михеев. – М., 2006.

�. Советский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1989.�. Чудакова, М.О. Архивы в современной культуре / М.О. Чудакова // Наше на-

следие. – 1988. – № 3. – С. 143–144.5. www.bibliotekar.ru6. www.dnevnikovedenie.ru7. www.lit.1september.ru8. www.nature.web.ru9. www.wikipedia.org

4 Ахмед Салман Рушди (р. 19 июня 1947 г.) – британский писатель индийского происхож-дения.

5Имеется в виду 11 сентября 2001 г. – трагедия в г. Нью-Йорке (США).

��

ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

УДК 81’38

РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ: ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛЕВОЙ СТАТУС, ОСОБЕННОСТИ, СТРУКТУРА, ВИДЫ АНАЛИЗА

М.Н. Запорожец

В статье рассматривается особый вид текста – рекламный; описываются фун-кции, особенности, признаки, структура рекламного текста. Также в статье пред-ставлены разные точки зрения относительно функционально-стилевого статуса и существующих видов анализа рекламных текстов.

Ключевые слова: реклама, рекламный текст, функциональный стиль, функцио-нально-стилевой статус, структура рекламного текста, AIDMA, семиотический анализ, дискурс, контент-анализ.

оздание рекламы – это весьма сложное искусство, которое подчиня-ется своим законам. Основной целью любого рекламного объявления является желание донести информацию о преимуществах рекламиру-емого товара до покупателя и убедить его купить именно этот товар.

В связи с этим язык рекламы как одно из средств достижения главной цели вы-зывает неизменный интерес со стороны исследователей. Постижение языковой сущности рекламы осуществляется в рамках различных подходов и направлений лингвистики: семантики, стилистики, психолингвистики, социолингвистики.

С филологической точки зрения реклама представляет собой особую сферу практической деятельности, продуктом которой являются словесные произве-дения – рекламные тексты. Эти тексты в своей совокупности характеризуются: 1) определенными признаками содержания и внешнего оформления, позволяю-щими отличить их от других (нерекламных) текстов; 2) определенными функци-ональными признаками.

В статье Е.А. Баженовой и О.В. Протопопова «Язык и стиль рекламы» отмеча-ется, что в рекламных текстах (далее – РТ) «органически сливаются и реализуют-ся несколько функций» [1, с. 636]:

− апеллятивно-эмоциональная – практически заинтересованное обраще-ние к адресату;

− репрезентативная – представление определённой информации;

С


100

− воздействующая – убеждение в достоверности информации, в необходи-мости совершить какое-либо действие.

Несмотря на то, что выделяемые функции, казалось бы, позволяют отнести рекламные тексты к публицистическому стилю, вопрос об их функционально-стилевом статусе является дискуссионным. Это, скорее всего, связано с много-образием рекламных жанров: бытовая реклама, коммерческая, политическая, техническая реклама и т. д. Например, тексты технической рекламы относятся исследователями к научному функциональному стилю на основании общих при-знаков: сферы функционирования (научно-техническая среда), темы общения (новейшие технические достижения), аудитории (профессионально подготовлен-ные люди), на уровне слова – использование общенаучной и узкоспециальной терминологии.

Д.Э. Розенталь, исследовавший рекламу советского периода, относит данные тексты к публицистическому стилю, поскольку они, как и в публицистике, соци-ально-ориентированы и нацелены на реализацию какой-либо политики [13; 14].

Однако И.Б. Голуб считает, что «язык рекламы лишь условно можно отнести к публицистическому стилю, так много свежего, необычного в речевой организа-ции рекламных текстов» [2, с. 52].

M.П. Сенкевич относит рекламу к научному стилю. Е.Ф. Тарасов квалифици-рует её как один из подвидов публицистического стиля [18]. И.В. Грилихес при-числяет рекламу к деловому стилю, объясняя это тем, что «она функционирует в такой сфере человеческой деятельности, как торговля, представляющая одну из разновидностей деловых отношений» [4]. И.Р. Гальперин квалифицирует её как один из подстилей функционального газетного стиля.

Е.А. Баженова и О.В. Протопопов отмечают «стилевую гибридность» рек-ламных сообщений, а именно вовлечение в сферу массовой коммуникации на-учно-популярных, официально-деловых, разговорных текстов и выполнение ими новых – рекламных – функций» [1, с. 636]. Также здесь замечается, что РТ харак-теризуются «контаминацией различных стилей, жанров, разновидностей речи (ус-тная и письменная, диалогическая и монологическая, разговорная, научная и др.) и неодинаковыми способами аргументации (эмоциональные и рациональные, ас-социативные и логические, образные и предметные и т. п.)» [1, с. 636]. А.Г. Сонин относит РТ к «гибридным» вербально-иконическим текстам [15].

На наш взгляд, наиболее полным определением функционального стиля рек-ламы является определение Н.H. Кохтева, который отмечает в рекламе черты различных функциональных стилей: публицистического, научного, разговорно-го. При отнесении рекламного текста к тому или иному функциональному стилю учитывается и объект рекламы, и адресат. «Одно дело рекламировать тракторы, другое – мороженое или парфюмерию. Да и читатели будут разными: это и специ-алисты, и массовый потребитель» [7].

По мнению Е.С. Кара-Мурзы, основной функцией РТ является не столько информирование потенциального потребителя, сколько воздействие на него, что позволяет выделить рекламный стиль в отдельную функциональную разновидность языка [6]. Подобной точки зрения придерживается также И.А. Стернин [16].

Но все исследователи единодушно отмечают, что в языке рекламы «сходятся» особенности различных стилей.

Что же такое рекламный текст? Правомерно ли использование термина «связ-ный текст» в применении к рекламе? Так, В.С.Пьянкова считает, что если пони-мать текст широко, как в семиотике, т. е. как «осмысленную последовательность

101


любых знаков и любую форму коммуникации» [12, с. 42], то реклама, безусловно, получает право именоваться текстом на правах любого артефакта. Но если брать за основу более узкое, лингвистическое понимание текста, то положение дел ста-новится куда менее очевидным. Авторы РТ пользуются богатым арсеналом фор-мальных средств создания текстовой связности далеко не так часто, как авторы литературных текстов. Это обстоятельство часто не позволяет говорить о тексте рекламы как о полноценном связном тексте. А некоторые РТ ограничиваются на-именованием объекта рекламы и торговой маркой производителя на фотографии образца рекламируемого товара. Другие рекламные объявления на вид ничем не отличаются от обычной газетной заметки.

В лингвистической литературе выделяют такие признаки текста, как его информативность, возможность, с одной стороны, деления на смысловые бло-ки, с другой, – связность всех компонентов текста. При этом целостность рек-ламного текста поддерживается целым рядом средств: логических, образных, композиционно-структурных, ритмико-образующих. Важным признаком рек-ламного текста является его модальность, так как основная прагматическая задача рекламодателя – побудить адресата к покупке. Текст рекламы характе-ризуется завершённостью, а критерием завершённости является возможность реакции, ответа на него.

Большинство рекламных объявлений относится к нормативным текстам, т. е. характеризующимся цельностью и связностью. Данные параметры касаются не только внутритекстовой организации текста, но и внешней, к которой относится взаимодействие семантических рядов (вербального, визуального, звукового, рит-мического) в рекламном сообщении.

Составитель рекламного объявления не может непосредственно разговари-вать со своим читателем, не определив уровни его знаний, интересов, возрастных и других особенностей. Это чрезвычайно важно для выбора темы, подбора аргу-ментов.

Таким образом, одним из важных требований, предъявляемых к рекламному тексту, следует считать его адресную направленность. Например:

«Владельцы гостиниц, саун, ресторанов! Мы сделаем интерьер Ваших заведений уютным и красивым.

Новоселы! Вам нужна хорошая мебель? Приходите к нам, останетесь довольны…– наборы мягкой мебели;– одно-, двуспальные кровати;– матрацы;– журнальные столики!»

Иногда реклама адресуется не отдельным лицам, а организациям, фирмам, компаниям. Например:

«Та ли Вы компания, которую мы ищем? Любите ли вы бросать вызов? Делаете ли вы упор на технологии? Если да, то мы хотели бы связаться с вами!»

Могут перечисляться все потенциальные покупатели, если речь идет о таком универсальном товаре, как автомобиль:

«Отличная новость, которая заинтересует транспортные, торговые, турис-тические компании, работников гостиниц, банков, больниц и частных лиц: теперь у Вас есть реальная возможность купить автомашины концерна “Ивеко”, собранные на заводах Европы».


102

Итак, чтобы реклама была действенной, её нужно адресовать определенной категории читателей. Обращение к какому-либо потребителю помещается в заго-ловке. Заголовок должен стимулировать интерес и привлекать внимание. Этой же цели служит рекламный зачин. Далее следует основной текст, который содержит детальные сведения о товаре. Заключительная часть рекламного текста закрепля-ет впечатление от всего объявления, а также указывает адрес магазина.

Мы согласны с мнением В.С. Пьянковой о том, что вышеуказанные особен-ности РТ позволяют дать им следующее определение: «рекламный текст – это реализация определённого типа речевого сообщения, функционирующего в сис-теме массовой информации и имеющего целью передать как можно большему ко-личеству адресатов выгодные отправителю сообщения (рекламодателю) представ-ления о каком-либо объекте внешнего мира (объекте рекламы) для того, чтобы побудить адресатов к определённым действиям» [12, с. 42]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что рекламное сообщение вполне может быть подвергнуто анализу в качестве особого типа текста.

Прежде чем мы перейдём к описанию видов анализа рекламного текста, рас-смотрим его структуру. Структура РТ привлекает внимание исследователей уже давно. Исследователи рекламы отмечают, что основная идея будет воплощена тог-да, когда содержание рекламного объявления отвечает так называемой формуле рекламного воздействия AIDMA (или AIDCA, AIDA), где:

A – attention (внимание) – привлечение внимания к рекламируемому товару; I – interest (интерес) – пробуждение интереса;D – desire (желание) – «программирование» желания последовать совету рек-

ламы;C – confidence (доверие);M – motive (мотив) – нахождение для данного потребителя мотива для приоб-

ретения товара или услуги;A – action (действие) – указание пути к действию, т. е. к приобретению това-

ра.Согласно этой формуле любой РТ содержит в своей структуре части, отвечаю-

щие за привлечение внимания целевой аудитории к рекламируемому объекту, вы-зывающие к нему интерес, желание воспользоваться, а затем совершить искомое ответное действие, выгодное рекламодателю.

Это представление (иногда с незначительными вариациями) легло в осно-ву четырёхчастной модели композиционной структуры РТ: 1) слоган (или рек-ламный лозунг, девиз); 2) заголовок; 3) основной рекламный текст (далее ОРТ); 4) эхо-фраза (или кода) [8, с. 131–132] (или: слоган, зачин, информационный блок, справочные сведения). Причём, присутствие всех составляющих в каждом РТ вовсе не обязательно. Традиционная структурная схема вполне приложима к текстам так называемой «информационной» рекламы. Остальные РТ требуют других подходов к анализу их структурной организации. Так, композиционная структура рекламного текста может быть различной:

1) слоган + зачин + информационный блок + справочные данные;2) слоган + зачин + справочные данные;3) слоган + информационный блок + правочные данные;4) слоган + справочные данные.Например: СЛАДКИЙ КУСОЧЕК ФРАНЦИИ! – (слоган)Наборы шоколадных конфет их Франции – (зачин)Набор «Париж»– 100 грамм, зефир в шоколаде.

10�


Набор «Солнце» – 150 грамм, халва в шоколаде – (информационный блок).Тем покупателям, чья фамилия начинается с буквы «Ф» – скидка –10%. Наш

адрес: Москва, ул. Герцена, д. 5.Телефон: 888-777-888. Работаем с 9.00–20.00.Возможны заказы по телефону –

(справочные данные).Данная реклама имеет четырёхчастную композицию: слоган + зачин + информационный блок+справочные данные.По мнению Е.Г. Толкуновой [19], «осознание роли и значимости языка в управ-

лении общественной жизнью» обусловило оживленный интерес к исследованию рекламного текста, о чём свидетельствует появившийся в последнее время ряд ис-следований, посвященных анализу рекламного текста. В частности, рассматривают-ся особенности стилистической организации, структурно-смыслового построения, лексико-грамматического содержания текстов печатной рекламы (М.Н. Кохтев и Д.Э. Розенталь) или изучаются правила, по которым создаются и распространяют-ся рекламные тексты («Филологический анализ американской рекламы» О.А. Сы-чева). Также изучаются воздействующие функции рекламы (подход Е.Г. Толкуно-вой [19]), прагматические условия порождения рекламного текста (А.Г. Фомин [20]). И.Г. Морозова предложила «методику структурного анализа рекламного про-странства», в основе которой лежит семиотика – наука о знаках [9].

По мнению Д. Чендлера, относительно анализа рекламных текстов можно говорить о двух методологиях – семиотическом анализе и контент-анализе [21]. Первый предполагает рассмотрение рекламного текста как специфической лите-ратурной формы со специфической знаковой системой. Семиотический анализ является, на наш взгляд, составной частью дискурсивного анализа.

Под дискурсом (от франц. discours – речь) принято понимать связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурны-ми, психологическими и другими факторами. Полагается, что дискурс – это всег-да текст, взятый в событийном аспекте и рассматриваемый как целенаправленное социальное действие.

Наиболее распространенным является грамматический анализ дискурса, включающий в себя фонологическое, морфологическое, синтаксическое и се-мантическое описание текстов, например, анализ употребления местоимений, анализ словесных оправданий, языковых описаний эмоциональных проявлений, оценочных лингвистических конструкций и т. д.

Контент-анализ предполагает анализ частотности различных категорий в рек-ламном тексте и их качественную интерпретацию. Метод относится к распростра-ненным методам анализа рекламных текстов.

Возможен контент-анализ как вербальных, так и иконических (визуальных) составляющих рекламных обращений, а также связей, которые возникают меж-ду ними и порождают новые значения и интерпретации. Представляет интерес исследование таких характеристик рекламных обращений, как: тема, структура, канал (медиа-средство, носитель), источник, жанр и принадлежность к разным видам рекламы, использование тех или иных психологических мотивов и кодов культуры, нацеленность на конкретную аудиторную группу, применение специ-альных рекламных приемов (уникальное торговое предложение, позиционирова-ние и т. д.), разные способы представления товара или услуги, персонажи, нали-чие/отсутствие сюжета и др.

В специальной литературе представлены также работы Я.И. Жуковой – кон-тент-анализ газетной рекламы с целью определения динамики рекламных


10�

концепций десяти крупнейших банков и стратегии их осуществления [5]; кон-тент-аналитическое исследование газетной рекламы Н. Сирош и Н. Курилович, направленное на определение количественных характеристик рекламы и дина-мики элементов мотивационного профиля; контент-аналитическое исследование И.В. Грошева, ориентированное на определение полоролевых стереотипов, ис-пользуемых в различной рекламной продукции [3] и др.

Данные, полученные в ходе контент-анализа рекламных текстов, могут ис-пользоваться для выработки рекомендаций по совершенствованию рекламной деятельности, избежания эффекта неадекватного восприятия и уменьшения фи-нансовых рисков.

При составлении и анализе рекламных текстов необходимо учитывать мно-гие моменты, в том числе неисчерпаемые возможности языка. «Формула: «Сло-во – одежда всех фактов» полностью применима к рекламе. Вот почему так важно теоретическое осмысление всех особенностей стилистики рекламных текстов и практическое их применение» – считают Н.Н. Кохтев и Д.Э. Розенталь [13, с. 68]. Качество рекламного текста во многом зависит от точного, продуманного набора слов. В книге «Слово о рекламе» авторы на основании фактического материала предлагают конкретные рекомендации по разработке рекламных текстов, обра-щая особое внимание на язык и стиль.

Л.Я. Одинцова в книге «Слово в рекламе», посвящённой исследованию аспек-тов языка рекламы, высказывает мысль, что эффект рекламы зависит от следую-щих факторов:

− «хорошо ли составлен текст рекламного сообщения, информирует ли он читателя о товаре;

− интересен ли для потенциального покупателя;− достаточно ли точен, ясен, конкретен;− правдоподобен и достоверен ли;− достаточно ли он краток, сжат, чёток, выразителен;− вызывает ли он желание приобрести товар;− помогает ли ориентироваться среди товаров» [11, с. 13].Интерес представляет работа российского исследователя рекламы В.Л. Музы-

канта, в которой содержатся некоторые моменты, освещающие языковые аспек-ты рекламы газет [10].

Суть любого рекламного высказывания, смысловой центр любого рекламного текста сводятся к рекламному предложению; рекламное предложение – это глав-ная цель рекламной коммуникации, основное содержание редкого текста, пред-ставляющее собой словесное предъявление предмета рекламы в благоприятном для источника виде. Поэтому рекламный текст должен быть оригинальным, не-повторимым в деталях и одновременно соответствующим некоторым общепри-нятым образцам, доказательным и логично построенным, доходчивым.


1. Баженова, Е.А. Язык и стиль рекламы: стилистический энциклопедический словарь русского языка / Е.А. Баженова, О.В. Протопопов ; под ред.М.И. Ко-жиной. – М.: Флинта : Наука, 2003. – С. 635–640.

2. Голуб, И.Б. Русский язык и культура речи : учеб. пособие / И.Б. Голуб. – М.: Логос, 2002.

�. Грошев, И.В. Полоролевые стереотипы в рекламе / И.В. Грошев // Психолинг-вистический журнал. – 1998. – № 3.

10�


�. Грилихес, И.В. Прагматические и лесико-синтаксические особенности рек-ламных текстов: автореф. дис. … канд. филол. наук / И.В. Грилихес. – Киев, 1978. – 26 с.

�. Жукова, Я.И. Возможности контент-анализа рекламных и PR-материалов / Я.И. Жукова // Практический маркетинг. – 1997. – № 4. – С. 3–4.

�. Кара-Мурза, Е.С. О бедной рекламе замолвите слово / Е.С. Кара-Мурза // Жур-налистика и культура русской речи. Вып. 3. – М., 1997.

�. Кохтев, Н.Н. Стилистика рекламы / Н.Н. Кохтев. – М., 1991.�. Медведева, Е. Основы рекламоведения / Е. Медведева. – М.: РИП-холдинг,

2003.9. Морозова, И.Г. Рекламный сталкер. Теория и практика структурного анализа

рекламного пространства / И.Г. Морозова. – М.: Гелла-принт, 200210. Музыкант, В.Л. Реклама: функции, цели, каналы распространения: курс лек-

ций / В.Л. Музыкант. – М.: Изд-во МНЭПУ, 1996.11. Одинцова, Л.Я. Слово в рекламе / Л.Я. Одинцова. – М.: Экономика, 1973. 12. Пьянкова, В.С. Фрейм рекламного текста / В.С. Пьянкова // Вестник молодых

учёных. Серия «Филологические науки». – 199., – № 1. – С. 42–47.1�. Розенталь, Д.Э. Слово о рекламе / Д.Э. Розенталь, Н.Н. Кохтев. – М.: Эконо-

мика, 1978.1�. Розенталь, Д.Э. Язык рекламных текстов / Д.Э. Розенталь, Н.Н. Кохтев. – М.,

1981.1�. Сонин, А.Г. Понимание поликодовых текстов: когнитивный аспект / А.Г. Со-

нин. – М.: Ин-т языкознания РАН, 2005.1�. Стернин, И.А. Общественные процессы и развитие современного русского

языка. Очерк изменений в русском языке конца ХХ века / И.А. Стернин. – Во-ронеж; Пермь, 1998.

1�. Сычёв, О.А. Филологический анализ американской рекламы / О.А. Сычёв // Риторика и стиль. – М.: МГУ, 1985.

1�. Тарасов, Е.Ф. Психологические особенности языка рекламы / Е.Ф. Тарасов // Психолингвистические проблемы массовой коммуникации. – М.: Наука, 1974. – С. 80–96.

1�. Толкунова, Е.Г. Семантическое описание современных русских рекламных тек-стов (суггестологический аспект): автореф. дисс ... канд. филол. наук / Е.Г. Тол-кунова. – Барнаул, 1998. – 19 с.

20. Фомин, А.Г. Прагмалингвистические условия порождения рекламного текста (на материале англоязычной рекламы): автореф. дис. … канд. филол. наук / А.Г. Фомин. – Барнаул, 1999. – 18 с.: ил.

21. Chandler, D. Semiotics for Beginners // http://www.aber.ac.uk/media/Documents/ S4B/semiotics.htm


10�

УДК 80

ПОСТОЯННЫЙ ЭПИТЕТ КАК СРЕДСТВО ОБОБЩЕННОСТИ В СТРУКТУРЕ ФОЛЬКЛОРНОГО ТЕКСТА

М.А. Венгранович

В статье анализируются особенности функционирования постоянных эпитетов как средства реализации обобщенности в структуре фольклорного текста.

Ключевые слова: фольклорный текст, постоянный эпитет, обобщенность, сти-левая черта

ольклор, обладая такими признаками, как знаковый характер, опре-деленность, универсальность кодовой системы, коллективность твор-ческого процесса, является, прежде всего, общественным деянием, основной функцией которого становится общественная функция – фун-

кция обслуживания социального ритуала, образно-пластической символизации утверждаемых данным обществом ценностей, в соответствии с которой форми-руется содержательный уровень фольклорного текста (выражение общественных взглядов, объективация общественно значимых этических и эстетических цен-ностей), своеобразный характер образности (обобщенность образов в сочетании с обобщением локальных и временных признаков), утверждается единый эстети-ческий критерий – соответствие традиционной культурной норме.

Поскольку творческий процесс в фольклоре носит коллективный характер и участником его является коллективный автор – носитель фольклорного сознания, доминирующими признаками которого являются коллективные представления и «предельно обобщенный взгляд на вещи и явления» (Мильков, 1988), это детер-минирует единство и всеобщность творческого метода в фольклоре – художест-венно-обобщающего метода, в рамках которого и формируется базовая стилеоб-разующая черта фольклорного текста – обобщенность.

Обобщенность пронизывает все уровни фольклорного текста. В частности, проявление обобщенности на лексико-семантическом уровне обусловлено, прежде всего, спецификой фольклорного слова, наследующего синкретическую целостность фольклорного сознания, для которого на архаическом (мифоло-гическом) этапе развития было характерно нерасчлененно-целостное (синкре-тичное) восприятие действительности, которое «было увязано с генетической идеей происхождения и синтеза, тогда как современное (научное) направлено на анализ и интересуется функцией…» (Колесов, 1991, 46). На средневековом этапе отмеченная диффузность сознания сохраняется и характеризуется це-лостным, предельно обобщенным охватом явлений – мировоззренческим син-кретизмом, в котором «тесно переплетались идеи и представления, которые по привычным критериям историко-философского подхода можно отнести к сфере онтологии, гносеологии, этики, эстетики, историософии» (Мильков, 1988, 48), следствием чего явился предельно обобщенный взгляд на вещи и яв-ления, которые одновременно рассматривались как бы под разными углами зрения. Средневековый человек стремился охватить мир как целое. Этот тип мышления образовал такой способ категоризации действительности, при ко-тором связь между категориями представляет не иерархию с четкими граница-

Ф

10�


ми, а «ткань» (Адоньева, 2000), то, что так удачно было определено В.Н. Топо-ровым как «семантическое пространство» (Топоров, 1995).

Эта целостность сознания, основанная как на ощущении (в архаический пе-риод), так и на представлении (в средневековый период), трансформировалась в семантическую целостность фольклорного знака, обусловив, таким образом, комплексную (а не иерархическую) структуру значения фольклорного слова. Фоль-клорное слово (как и слово в любой традиционной культуре) – это «слово-комп-лекс» или «псевдопонятие» (Л.С. Выготский), «синкрета»6 (В.В. Колесов), кото-рое способно объединять реалии окружающего мира по различным признакам, причем признакам конкретным7, в первую очередь по смежности (метонимичес-кий принцип) и по сходству (метафорический принцип). Поскольку означаемое выстроено по принципу смежности и сходства, то значение фольклорного слова включает в себя все, метонимически и метафорически связанное с предметом: ситуацию, в которую предмет вовлечен, расположение в пространстве, действие, обычно с ним производимое, а также ряд сходных предметов – «подобий» и т. д. В соответствии с этим фольклорное слово является означающим для целого (син-кретичного в своей основе) ментального комплекса, куда на равных правах входят как референтное значение, так и значения, возникшие на основе не референтных связей, которые, по мнению С.Б. Адоньевой, «для фольклорного сознания не яв-ляются окказиональными (как, например, в случае авторской поэтической мета-форы)» (Адоньева, 2000, 108). В этом нам видятся отголоски проявления закона партиципации (Леви-Брюль, 1930) и принципа изоморфизма, на основе которых выстраивались мифологические таксономии объектов действительности.

Все это наглядно демонстрирует высокую степень обобщения в семанти-ческой структуре фольклорного слова и его отличие от лексической единицы в нефольклорной сфере (в том числе и в художественной литературе) и обуслов-ливает специфические формы проявления обобщенности как базовой стилевой черты традиционного фольклорного текста на его лексико-семантическом уровне (и в частности, в специфике постоянных эпитетов, зафиксировавших в своей се-мантической структуре синкретичный ментальный комплекс).

Специфика фольклорного знака как слова-комплекса, синкреты проявляет-ся, аналогично комплексности семантического объема, в специфике образования постоянных эпитетов как знаков фольклорной традиции.

Обогащение смыслами фольклорного слова-синкреты в силу тенденции пат-риархального общества «воспринимать явления «парадигматически» и «архети-пически» (Мальцев, 19) приводит к утверждению общезначимого (канонического) смысла, снимающего индивидуальность явления, вскрывающего в нем внутрен-нюю сущность, и «отливанию» его в постоянном эпитете как определении, указы-вающем на типический, существенный или идеальный признак предмета.

6В.В. Колесов понимает синкрету как «сложное понятие, представленное как образ и воплощенное в символе (языковом знаке»). – В.В. Колесов. Семантический синкретизм как категория языка // Вестник Ленинградского университета. Сер. 2. – 1991. – Вып. 2. – С. 43. Так как денотат в синкрете дан в его цельности, этим синкрета, по мнению В.В. Колесова, отличается от многозначности: «…сколько бы ни было контекстных «значений», в синкрете они равноценны, тогда как многозначность предполагает иерархию выявлен-ных значений; синкрета не допускает коннотаций..., тогда как полисемия построена на их движении…». – В.В. Колесов. – Там же. – С. 47.

7«В основе комплекса лежат фактические связи, открываемые в непосредственном опы-те». – Л.С. Выготский. Мышление и речь. – С. 140.


10�

А.Н. Веселовский, анализируя в статье «Из истории эпитета» процесс фор-мирования и развития эпитета, связывает появление постоянных эпитетов с архаическим этапом развития искусства (этапом синкретического или лиро-эпического искусства), соответствующего «типически-условному миросозер-цанию», в соответствии с которым и появляется эпитет, «подновляющий нари-цательное значение существительного», а позднее – указывающий типический, существенный признак (Веселовский, 1940). По мнению В.М. Жирмунского, эпитет в узком смысле (epitheton ornans – от античности до XIX века, к этому типу эпитета относится и постоянный эпитет) традиционно выделяет типо-вой, идеальный признак предмета, не внося нового признака в определяемое понятие (в отличие от поэтического определения, возникшего в эпоху роман-тизма, призванного индивидуализировать, выделять тончайшие отличия, фик-сировать временные признаки) (Жирмунский, 1931). Думается, что процесс развития эпитета (от обобщающего – к индивидуализирующему) соотносится с общими процессами развития художественного творчества, а именно с про-цессом субъективации искусства, согласно которому искусству с доминиру-ющей общественной функцией (в частности, фольклору), с минимальной степенью субъективации повествования соответствуют художественные фор-мы, фиксирующие общезначимые представления (т. е. обладающие большой обобщающей силой). Для фольклорного сообщества таким общезначимым критерием является соответствие традиционной культурной норме. С учетом сказанного «функция постоянных эпитетов… быть соответствующим норме» (Никитина, 1993, 67). Постоянный эпитет являет предмет определенным, на-деленным характерным, постоянным признаком, идеально соответствующим природе предмета или его назначению, т. е. идеальной норме8:

– Ты взойди, взойди, красно солнышко,Над горою взойди, над высокою.Над горою взойди, над высокою,

Над долиной взойди, над широкою… (Лопатин, Прокунин, № 55).

Если эпитет красно (солнышко) является в смысловом отношении эквивалент-ным определяемому существительному (эпитет красный заключает в себе понятие света; свет солнца всегда считался источником красоты, светлое считалось пре-красным) и может быть отнесен к тавтологическому, то эпитеты высокая (гора), широкая (долина) указывают на типический признак предмета, не внося ничего нового в определяемое понятие.

Этот типический признак может становиться показателем высшего качества предмета и переводить изображаемое в собственно идеальный план (например, в былинах при изображении богатыря – стремечко булатное, тетивочка шелко-венька, потничек шелковенький и др.), в других случаях может соответствовать ре-альному признаку (например, черкасское седло было наиболее распространенным, типическим, а отнюдь не исключительным по богатству и роскоши отделки). Объ-единяет их единая функция – типизировать, обобщать, указывать сущностные, идеальные с точки зрения нормы признаки предмета.

8Именно в соответствии с этой нормой и создается идеальная, условно-типизированная действительность фольклорного текста, в изображении которой участвует, наряду с други-ми художественными средствами, фольклорный постоянный эпитет.

10�


Иными словами, фольклорный постоянный эпитет является одним из эле-ментов внутреннего описания или описания сущности, фиксирующего каноничес-кий смысл, что становится характерным не только для фольклорной поэтики, но и для поэтики средневековой литературы9.

Однако обобщенность постоянного эпитета может проявляться по-разному: 1) один постоянный эпитет может являться определителем различных предметов; 2) несколько постоянных эпитетов, определяющих одно понятие, могут свободно замещать друг друга либо 3) «собираться» при одном существительном:

1) – Я ходила, я гулялаВо зеленом саде… (Шейн, № 305);

– …раскинусяЯблоней кудрявою да грушею зеленою… (Киреевский, 1986, № 25);

– …Голубки опустились на зеленый луг… (Афанасьев, «Елена Премудрая», с. 187);

– Владимир – князь стольно-киевскийНаливает чару зелена вина… (Рыбников, 1989, т. 1, № 8);

– А кто у нас холост, а кто не женат?Сергей у нас холост, Михалыч не женат,Ах, розон мой розон, виноград зеленый! (Киреевский, 1986, № 140).

В данных примерах постоянный эпитет зеленый является репрезентантом целого микрополя, объединенного общей любовно-свадебной (положительно оценочной) семантикой (груша «может быть истолкована как мужское, имеющее отношение к женскому, либо женское, имеющее отношение к мужскому: супру-жество, любовная игра, связь» – Червинский, 1989, 121; виноград «имеет отноше-ние к мужскому, зрелому (зеленому), готовому к браку» – Червинский, там же, 124; сад в фольклорной традиции всегда реализует тему любви, жизни, свадьбы, благополучия, надежности; отголоски этих смыслов можно увидеть и в лексемах луг – месте гуляния, совместных хороводов– и зеленом вине – «хлебном вине» – Даль, т. 1, 677). В грамматическом (в аспекте грамматики традиции) отношении значения смыслов определяемых слов совпадают (отличие – в денотативном зна-чении), что позволяет объединить их в общую парадигму (как тематическую, так и шире – общесемиотическую как членов одного оппозиционного класса свой, противостоящего чужому) и наделить общим атрибутом, реализующим в данных конструкциях не цветовое, а оценочное (обобщенное) значение, которое не служит подчеркиванию внешнего облика, а касается « сущности (выделено мною – М.В.) изображаемого и его оценочно-этической стороны» (Неклюдов, 1972, 210).

9Эти же особенности А. Гуревич отмечает и в средневековой живописи: «Художники под-мечали индивидуальные черты человеческих лиц и были способны их передать. Не «неуме-ние» и «ненаблюдательность» живописцев, а стремление запечатлеть общее в ущерб непо-вторимому и сверхчувственное за счет реальных индивидуальных особенностей ставило предел приближению к портретному сходству. Но отсутствие портрета напосредственно свя-зано с тяготением к воплощению вечных истин и непреходящих ценностей…» – А. Гу-ревич. Что есть время? // Вопросы литературы. – 1968. – № 11. – С. 167.


110

2) – Он унес его матушкуЧерез те лесы темные,Через те ли круты горы… (Киреевский,1986, № 1).

– Вышел солдат из дворца, забрел в дремучий лес, сел под кустик, задумался – закручинился…

(Афанасьев, «Елена Премудрая», с. 189).

Лес в представлениях славян связан с внешним миром, противоположным дому, «своему» пространству. Отсюда его отрицательно-оценочный коннотатив-ный смысл – «нечто живое, тот же род, только враждебный» (Колесов, 2000, 221). Лес – то место, куда отправляются в силу необходимости, он становится в один ряд с болотами зыбучими, грязями черными. В соответствии с этим доминирую-щие определители леса «то» и «чужое» объединяют общим смыслом (сущностным, обобщенным) два темоорганизующих признака его семантики и одновременно морфологические значения категории освоения модели внешнего – темный, дре-мучий10.

Как видно из данного примера, разные эпитеты, объединенные общностью канонического (обобщенного) смысла, могут являться репрезентантами одного предмета и легко синонимизироваться в контекстах.

3) – Ай же вы, удаленьки дородны добры молодцы,Богатыри вы святорусские! (Рыбников, 1989, т. 1, № 8);

– …Через те моря синие,Моря синие, бездонные.Что бездонные, бескрайние,Во пещеры белы камены… (Киреевский, 1986, № 1).

В данных примерах можно увидеть «абстрагирующее «качание» смысла в пределах одной изобразительной конструкции, когда несколько эпитетов…либо свободно замещают друг друга (это мы видели в предыдущем примере – М.В.), либо собираются при одном существительном, еще больше тем самым увеличи-вая амплитуду «качания» или, напротив, способствуя максимальному нагнетанию и усилению определенного внутреннего качества (выделено нами – М.В.)» (Не-клюдов, 1972, 207–208). И здесь на всех эпитетах лежит «отблеск» единого нор-мативно-оценочного смысла, который обобщает явление, подчеркивая в нем его внутреннюю сущность.

Таким образом, постоянные эпитеты, выделяя в предмете самые общие, типи-ческие, сущностные, идеальные (с точки зрения соответствия идеальной норме) признаки, являются одним из основных языковых средств реализации обобщен-ности на лексико-семантическом уровне фольклорного текста.

10«Темные леса – рубеж дальнего перехода в ряду море, поле, река, мостки, досточки – пе-рехода из потустороннего мира в этот мир». – П.П. Червинский. Семантический язык фольк-лорной традиции. – М., 1989. – С. 125. Дремучий лес – «непроходимая чаща, тру-щоба, веко-вые недоступные леса». – В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. – М., 1999. – Т. 1. – С. 492.

111



1. Адоньева, С.Б. Сказочный текст и традиционная культура / С.Б. Адоньева, Е.Б. Артеменко.– СПб.: Изд-во СПбУ, 2000.

2. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский.– Л.: Гослитиз-дат, 1940.

�. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п.: материалы, собранные и приведенные в порядок П.В. Шейном. – Вып. 1. – СПб., 1898. – Т. 1.

�. Выготский, Л.С. Мышление и речь / Л.С. Выготский.– М.: Лабиринт, 1996. �. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль.–

М.: Русский язык, 1999.�. Жирмунский, В.М. К вопросу об эпитете / В.М. Жирмунский // Памяти Сакку-

лина: сб. статей. – М., 1931.�. Колесов, В.В. Семантический синкретизм как категория языка / В.В. Колесов //

Вестник Ленинградского ун-та. – Сер. 2. – Вып. 2 – (№ 9). – 1991. – С. 40–49.

�. Колесов, В.В. Концепт культуры: образ – понятие – символ / В.В. Колесов // Вестник СПбГУ. – 1992. – Сер. 2. – Вып. 3. – С. 30–39.

�. Колесов, В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека / В.В. Колесов.– СПб.: Филол. ф-т СПбУ, 2000.

10. Леви-Брюль, Л. Первобытное мышление / Л. Леви-Брюль. – М.: Атеист, 1930.11. Лопатин, Н.М. Русские народные лирические песни / Н.М. Лопатин, В.П. Про-

кунин.– М., 1956.12. Мальцев, Г.И. Традиционные формулы русской необрядовой лирики (К изуче-

нию эстетики устнопоэтического канона) / Г.И. Мальцев // Русский фольклор. ХХI. Поэтика русского фольклора. – Л.: Наука, 1981. – С. 13–38.

1�. Мильков, В.В. Синкретизм в древнерусской мысли / В.В. Мильков // Отечес-твенная общественная мысль эпохи средневековья (историко-философские мысли): сб. науч. тр. – Киев : Наукова думка, 1988.

1�. Народные русские сказки. Из сборника А.Н. Афанасьева.– М.: Художественная литература, 1979.

1�. Неклюдов, С.Ю. Особенности изобразительной системы в долитературном по-вествовательном искусстве / С.Ю. Неклюдов // Ранние формы искусства: сб. ст. – М. : Искусство, 1972.

1�. Никитина, С.Е. Устная народная культура и языковое сознание / С.Е. Никити-на.– М.: Наука, 1993.

1�. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым: в 3 т. – Петрозаводск: Карелия, 1989–1991.

1�. Собрание народных песен П.В. Киреевского. – Тула: Приокское книжное изда-тельство, 1986.

1�. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэ-тического / В.Н. Топоров. – М.: Прогресс, 1995.

20. Червинский, П.П. Семантический язык фольклорной традиции / П.П. Червин-ский.– Ростов н/Д: Изд-во Ростовского ун-та, 1989.


112

УДК 81’42

ОБЪЕКТНО-СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ (ОСА) В СИСТЕМЕ РАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ ТЕКСТА

Г.И. Исенбаева

В статье предлагается модель объектно-структурного анализа (ОСА) как сред-ства контролируемого создания образов сознания субъекта в процессе понимания текста. Полученные выводы определяют возможность обнаруживать за взаимо-действием грамматических и лексических сем закономерные процессы порождения компонентов проекции текста и тем самым обосновать логический способ построе-ния модели условного подобия смысла, репрезентированного текстом.

Ключевые слова: системный анализ, объектно-структурный анализ, проекция текста, модель «условного подобия.

ель статьи – показать эвристические возможности объектно-структур-ного анализа (ОСА) в деятельности по пониманию текста, приводящей к конструированию денотативно и сигнификативно точного знания в форме понятия как результата познания и как средства проникнове-

ния в характер пропозициональных структур.Метод ОСА, который широко используется в инженерии знаний, но еще не

получил необходимой теоретической и конкретно-методической разработки в когнитивной лингвистике, способствует рассмотрению лексических и грамма-тических понятий как своеобразных моделей образной действительности текста.

Он представляется перспективным, прежде всего потому, что позволяет изу-чать язык как систему знаков, обладающих значением, рассматривать языковые знаки не как объект познания, а как его средство, и тем самым повышать степень точности и надежности умственно проектируемого знания.

Применение ОСА создает четкие условия для разграничения потоков инфор-мации, используемой в процессе понимания. Познающий субъект получает спо-собность выделять из общего смыслового облака понимающей и мыслительной работы идеальные объекты мысли и фиксировать их в материале знаковых схем, наглядно отображать мир слов, мир мыслимых объектов. Этот метод может быть введен в состав инструментов для разработки понятия языкового, когнитивного и метаязыкового сознания в конкретном исследовательском плане, об актуальнос-ти которого говорят теоретики [1, с. 23].

В настоящей статье средством понимания исследователя является логическая модель языка как содержательная информация, которая уже стала для него про-дуктом его собственной интеллектуальной обработки.

В этой модели лингвистическое знание хранится в форме системы понятий, которые могут быть изменены и дополнены также в понятийной форме и в ко-торую встроена система онтологий, способствующих обнаружению, отнесению изображенного языковым знаком объекта к определенной категории и наглядно-му изображению денотатного пространства текста.

Моделирование рационалистического понимания осуществляется на основа-нии данных о мышлении, которое связано с пониманием сущности предмета. Оно характеризуется сознательностью процедур оперирования с мыслями и вне этого

Ц

11�


сознательного оперирования с мыслями не существует, ему свойственна упорядо-ченность процессов в голове, оно зависит от их познания, систематизации, оно и есть познание через понятия.

Предлагаемый в работе прагматический блок системы понимания основы-вается на представлениях о решении мыслительных задач, в которых речь всегда идет о каких-то объектах и процессах действительности, об их составе и структу-ре, связях и отношениях, где все явления действительности подразделяются, пре-жде всего, на классы объектов (предметов) и процессов. Подобную логическую структуру можно использовать и в процессе понимания текста, для чего следует создать онтологии задач на семантическую ситуацию, совокупность ситуаций, на объекты, атрибуты и связи, выделить подзадачи. Их решение будет заключаться в сконструированном и структурированном знании о мысленных объектах раз-личного рода, что позволит создать типологию смыслов.

Задачная деятельность требует от понимающего субъекта нахождения твор-ческого решения и создания для этого решения новых – ментальных, а не только традиционных, сугубо коммуникативных, условий. Эти условия обнаруживаются в том, что можно выделить доминирующие цели в виде изображенных текстом объектов и процессов действительности, иными словами, сделать анализ зада-чи, осуществить поиск способа решения, реализовать его и проверить решение. Условия могут быть распространены не только на «крупные» предметы образной действительности, но и на сему – «мельчайший» отличительный признак пред-мета, который превращается в самостоятельный объект и требует поотдельного рассмотрения. Попризнаковая содержательная обработка языковых значений, овладение конструктивными свойствами создаваемого абстрактного объек-та дает возможность субъекту категоризировать эти данные по типу сенсорных данных, получаемых от органов чувств при познавании объекта деятельности [2, с. 26–27].

С позиций когнитивизма конечным неизвестным в предложении, нахожде-ние которого дает решение задачи понимания, предстает образ ситуации. В пси-холингвистике этот образ соотносится с понятием фрейма ситуации как взаи-мосвязанной системы ее когнитивных компонентов [3, с. 106–109], «проекции» текста, обнаруживающей себя посредством комплекса динамических репрезен-таций, связанных и интегрированных с разной степенью и на разных основаниях [4, с. 92].

Согласно принятым в статье системным представлениям проекция текста по-лучает статус содержательной модели «объекты, атрибуты и связи».

В системе восхождения результатами процесса построения образа познающим субъектом на подготовительном и чувственном этапах должны предстать осозна-ваемые продукты в форме понятия. Следовательно, компоненты реконструиро-ванного знания о мире текста также должны получать формат понятий или «пуч-ков признаков» или интенсионалов знаков. Эти типичные «пучки» семантических признаков или понятия позволяют «воссоздать» соотносящиеся с ними предметы, индивидов, сущности, рассматривать их в качестве моделей «условного подобия». Модели условного подобия могут отчуждаться от сознания, получать веществен-ную форму и сохранять возможность возвращения в абстрактную форму.

В качестве правила построения семиотической модели условного подобия мы принимаем утверждение о том, что возможный мир в семиотике понимает-ся как мир, состоящий из предметов, индивидов, сущностей, соответствующих интенсионалам языка [5, с. 1] и выполнение этого правила осуществляем путем


11�

приписывания слову терминологического значения, т. е. статуса означаемого тер-мина. Этот прием позволяет выделить именуемый объект с максимальной сте-пенью точности внутри определенного понятийно-предметного поля ситуации, упорядочить, подобно термину, знание об объекте и дать ему наиболее подходя-щее название, отражающее какую-либо его характерную черту и согласующееся с системой наименований в данной области. Терминирование значения позволя-ет искусственно очертить своеобразную область существования данного объекта подобно терминологическому полю, в котором термин-слово обретает точность и однозначность. Словарная дефиниция предстает в таком случае терминологичес-ким контекстом и позволяет не только выявить содержательные признаки понятия, но и открывает возможность увидеть за ними определенную систему знания.

На начальном этапе познавательной задачи ее решение осуществляем мето-дом лексико-семантического анализа по правилам раскрытия содержания поня-тия и порождения мысленно-конкретного объекта.

Непременным условием понимания как задачной деятельности является вов-лечение в нее деятельности воображения субъекта, обдумывания с помощью об-разов, управления движением своих образов, умение передавать значение слова, сем в виде рисунков конкретных и общих образов.

В предлагаемом ракурсе осмысления понимания как системного объекта фор-мулировка познавательной задачи получает статус модели – цели когнитивного освоения мира текста. Формально: «объекты, атрибуты и связи» = ?

Решение: (S + V + Od + Oi + Circ) → S2 → (S1 + Pr + Od + Oi + Circ) или S1 = ? Pr = ? Od = ? Oi = ? Circ = ? S2 → = ? или S1, Pr, O

d, O

i, Circ, S2 = признак 1, при-

знак 2, признак 3, признак n…, S1 =: признак 1 = ? признак 2 = ? признак 3 = ? признак n = ? и т. д., где символом S обозначено подлежащее, V – сказуемое, O

d – прямое, O

i – косвенное дополнение, Circ – обстоятельство. Соответственно,

символом S1 обозначен семантический субъект, символом Pr – семантический предикат, O

d – актант-объект прямой, O

i – актант-объект косвенный, Circ – сир-

констант, S2 – субъект наблюдения, коммуникации и оценки, знаком =: – припи-сывание признака. Круглые скобки выражают идею целостности искомого образа ситуации. Частичный или целостный результат понимания представляется в гра-фическом и/или вербальном определении, в зависимости от содержания понятий и категорий, их сложности.

Рассмотрим, как ОСА позволяет обнаруживать типы мысленных данных и структурировать их на основании извлечения интенсионалов знаков.

Пусть будет дано имя предметной семантики «robe (f)» (платье), определяемое как «vêtement féminin ď un seul tenant, de longueur variable suivant ľ époque, les pays» [6, c. 1348] (женская цельная одежда, имеющая различную длину, определяемую традициями эпохи и страны), в одной и той же синтаксической и семантической роли в составе предложений-высказываний 1–2.

1. Dans sa robe de couleur vive, elle ferait une belle morte déjà toute parée pour le voyage [7, с. 16–17]. – (В платье яркого, живого цвета она походила бы на прекрас-ную умершую, наряженную для путешествия).

2. Danscetterobe,avaitchuchotéM-meCorel,votredînerďanniversaireserauntriomphe [8, с. 15]. – (В этом платье, – прошептала М-м Корель, ваш званый обед будет триумфом).

Процедура последовательного выявления сем: 1) concret, 2) inanimé, 3) vêtement, 4) vêtement féminin, 5) vêtement féminin ď un seul tenant, 6) vêtement féminin ď un seul tenant, de longueur variable, 7) vêtement féminin ď un seul tenant, de longueur variable

11�


suivant ľ époque, 8) vêtement féminin ď un seul tenant, de longueur variable suivant ľ épo-que, les pays позволяет «перевести» имплицируемое дефиницией знание в иную форму – в форму фрейма отношения порядка признаков: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8.

Усмотрение за дефиницией характера явного конъюнктивного определения приводит к следующей структуре знания – фрейму отношения эквивалентности, условно: «robe, f» – «платье» ≈ ∑ 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8.

В созданной форме знания уже нашли отражение отличительные свойства объекта изучения. Необходимые признаки перечислены, переведены в связное символическое предложение (мы не затрагиваем аспект речевого перечисления признаков, в котором они сводятся в определение). Это свидетельствует о дости-жении субъектом осознаваемого представления о предмете, сформированности понятия, следовательно, можно говорить о факте условного подобия образа мате-риальному предмету, и он воссоздан в форме «пучка» признаков.

Анализ качества признаков на основании формализма множества и эталона системы мира позволяет спроектировать знание о трех гранях мыслимого предме-та: его значении, форме, функционировании.

Значение (что это такое?) обнаруживается посредством классифицирующей семы и знания о мире: Tout ce qui sert à couvrir le corps [6, с. 1429] (Все, что слу-жит для того, чтобы укрыть тело), что позволяет принять предварительное реше-ние о предмете, который был интерпретирован как участник ситуации: vêtement («одежда»). Форма предмета выявляется из семы цельности – ď un seul tenant. О характере функционирования предмета сигнализирует сема + вариативность длины – de longueur variable.

Вышеназванная совокупность признаков позволяет сконструировать свойс-тва предмета: 4) vêtement féminin, 5) vêtement féminin ď un seul tenant, 6) vêtement fé-minin ď un seul tenant, de longueur variable и т. д.

Учет иерархии (отношения включения понятий) грамматических сем: + вещ-ность, + нарицательность, + неодушевленность, – человеческость, + счисляе-мость, + антураж позволяет уточнить атрибуты объекта и образовать в ментальном пространстве фигуру вертикального сечения знания о дефинируемом предмете и аспект его функционирования в реальном мире – предмет служит женщине.

Анализ и синтез лексических, равноправных сем в составе значения лексемы: + цельность, + произвольность длины, + соответствие времени, + соответствие обычаям страны образует горизонтальное сечение структуры знания, лежащей за анализируемым словом «robe (f)» (платье).

Достигнутая степень осознания понятийного знания о моделируемом объекте поз-воляет подключить терминологическое знание об отношениях между понятиями.

Иерархия грамматических признаков терминированного значения в виде внутренних связей категории предметности вскрывает потенциал логических от-ношений между изучаемым понятием и другими понятиями в предложении, на-пример: sa robe, une belle morte déjà toute parée; cette robe. Детерминативы различных подклассов – притяжательное и указательное прилагательное – в составе одного и того же грамматического типа единицы высвечивают более сложные смысло-вые грани моделируемого предмета и его связей. Наряду с общими признаками: + предметность, + одушевленность, + человеческость, + женскость они обна-руживают различие развертывания потенциала смысловой связи по признакам: + принадлежность в sa robe и + указательность в cette robe.

На следующем шаге моделирования проекции инструментальные возможнос-ти ОСА обнаруживаются еще более ярко в связи с образованием общего для все-


11�

го знака-предложения признакового пространства и распознаванием в нем всех смысловых компонентов ситуации.

Комплексы лексических признаков значимых лексем, развертывающих гори-зонтальную (ассоциативную) связь понятий в предложении, образуют разреша-ющий момент для вовлечения в процесс интерпретации аспекта онтологических отношений в механизме формирования знания об объекте-ситуации. Основным является отношение «аргумент – функция», поскольку оно скрепляет логической связью все частицы образа, составляющего совокупный смысл предикатно-ак-тантного узла. Последовательное развитие частичных динамических репрезента-ций ситуации осуществляется согласно многоуровневому закону семантического согласования и принятых представлений о способе конструирования смысловой структуры предложения. Целостная структура знания о единстве «объекты, атри-буты и связи» скрепляется жесткой сетью вертикально-горизонтальных логичес-ких связей от первого признака и понятия до последнего и тем самым обнаружи-вает полное соответствие принципам организации системного объекта.

Обобщим результаты исследования. ОСА позволяет субъекту понимания как познания выделять через посредс-

тво ядерной, инвариантной части значения точные объекты познания и мыслен-но оперировать с ними, обнаруживать тождество и отличие объектов, их свойств и связей в сознании.

Он обеспечивает возможность осуществлять построение абстрактного объекта по заданному системообразующему отношению и части элементов, изучать текст общим методом исследования разных систем, мысленно увидеть содержательную структуру понятия или текста, мысленно воспроизвести какую-либо ситуацию с выделением ее существенных аспектов и др.

Он способствует доведению достижений научной мысли до уровня техноло-гии когнитивного моделирования семантики текста.


1. Ушакова, Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования / Т.Н. Уша-кова // Языковое сознание и образ мира. – М.: Институт языкознания РАН, 2002. – С. 13–23.

2. Тарасов, Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания / Е.Ф. Та-расов // Языковое сознание и образ мира. – М.: Институт языкознания РАН, 2002. – С. 26–27.

�. Леонтьев, А.А. Основы психолингвистики / А.А. Леонтьев. – М.: Смысл, 1997. – 287 с.

�. Рафикова, Н.В. Влияние внутреннего контекста на понимание слова и текста: обзор моделей понимания / Н.В. Рафикова // Семантика слова и текста: пси-холингвистические исследования. – Тверь: Тверской госуниверситет, 1998. – С. 50–63.

�. Степанов, Ю.С. Вводная статья. В мире семиотики / Ю.С. Степанов // Семи-отика: антология. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Академический проект; Екате-ринбург: Деловая книга, 2001. – С. 5–42.

�. Pluridictionnaire Larousse. Dictionnaire encyclopédique de ľenseignement. P.: Larousse, 1975. – 1471 p.

�. Avril N. La digrâce. P. : Michel, 1981. – 282 p.�. Saint-Laurent C. La bourgeoise : Roman. P.: Flammarion, 1975. – 339 p.

11�


УДК 81’374

ТЕЗАУРУС КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИКИ И СОВРЕМЕННЫЙ ПРОДУКТ

Ю.В. Ведерникова

В данной статье рассматривается возникновение тезауруса, его использование в современном мире, уточняется его определение.

Ключевые слова: тезаурус, тезаурусостроение.

нтерес к тезаурусу в научной и прикладной сферах возрастает в настоя-щее время. Хотя, на первый взгляд, интерес к тезаурусу в современном мире не так высок, как, например, к переводному или толковому сло-варям. Однако это не так.

Во-первых, существует огромное количество тезаурусов по различным отрас-лям знаний, например: «Тезаурус искусства и архитектуры» (Art and Architecture Thesaurus), «АГРОВОК: многоязычный сельскохозяйственный тезаурус» (AGROVOC: Multilingual Agricultural Thesaurus) или «Тезаурус по профилактике хронических заболеваний» (The Chronic Disease Prevention Thesaurus). Этот спи-сок специализированных тезаурусов можно продолжать бесконечно. Безусловно, нельзя обойти вниманием и один из крупнейших российских тезаурусных проек-тов – «РуТез» (с 1977 г.), который «представляет собой в настоящее время иерар-хическую сеть более 42 тысяч понятий, включающую в свой состав более 95 ты-сяч русских слов, выражений, терминов» [4]. Он довольно активно пополняется и в настоящее время широко используется в различных областях, таких как авто-матическая обработка текста, информационный поиск и многое другое.

Во-вторых, тезаурус активно функционирует в таких современных и общеизвес-тных программных продуктах, как «Microsoft Office Word 2007», где с его помощью можно осуществлять различные виды поиска слов в тексте документа или, набрав искомое слово в строке поиска, определить его синонимы, антонимы, а также иные, связанные с ним лексические единицы, что значительно облегчает авторскую рабо-ту с документацией. Тезаурус также используется и в таком продукте, широко извес-тном как лингвистам, так и массовой аудитории, как «Lingvo x3». Вместе с тем если в русскоязычной версии «Microsoft Office Word 2007» тезаурус представлен на четы-рех языках (английском, немецком, русском и украинском), то в «ABBYY Lingvo x3» пока есть только русскоязычный тезаурус, который позволяет проследить не только связи между словами (синонимические или антонимические), но и определить по-меты к словам, обозначающие различие в стиле и сферах функционирования слова, например «кн.» (то есть книжное) или «спец.» (специальное).

Доказательством актуальности тезауруса также является факт создания раз-личного рода стандартов, таких как «Стандарт по структуре и организации ин-формационно-поисковых тезаурусов» (Standard for Structure and Organization of Information Retrieval Thesauri) или межгосударственный стандарт ГОСТ 7.25-2001 «Тезаурус информационно-поисковый одноязычный». Об интересе к созданию те-заурусов также свидетельствуют такие издания, как «Конструирование тезауруса: практическое руководство» (Thesaurus Construction: A Practical Guide) (Aitchison, 1997) или «Руководство по конструированию, форматированию и организации одноязычного контролируемого словаря».

И


11�

Интерес к тезаурусу стимулировал создание большого количества програм-мных продуктов, облегчающих работу лексикографа, таких как:

1) «a.k.a.» (Synercon Management Consulting);2) «Data Harmony» (Data Harmony Taxonomy Tools);3) «MultiTes» (MultiTes – Thesaurus Construction and Publishing Solutions);4) «STRIDE» (STRIDE: Questans thesaurus management system);5) «Synaptica» (Synaptica Taxonomy Software);6) «Term Tree 2000» (Thesaurus Software Term Tree);7) «Thesaurus Builder» (Thesaurus Builder – Full Multilingual Thesaurus

Management Software).Причем некоторые из этих программ доступны не только на ПК, но и в режи-

ме «облачных вычислений».Следует отметить и возросший исследовательский интерес к тезаурусам раз-

личного рода. Вопросами составления и функционирования словаря занимается такая отрасль лингвистики, как лексикография – «раздел языкознания, занимаю-щийся вопросами составления словарей и их изучения» [7, c. 161]. Это наиболее общее определение, однако, у Ю.Н. Марчука это понятие описано более деталь-но: «Слово «лексикография» имеет три основных значения:

1) наука о составлении словарей; 2) составление словарей как описание лексики данного языка; 3) совокупность словарей, относящихся к данному языку или к области зна-

ния. Иногда этот термин понимается также как совокупность словарей, состав-ленных в данной стране» [5, с. 10].

В зависимости от типа словаря в лексикографии выделяют отдельные направ-ления, а именно:

1) одноязычная лексикография, объектом которой являются в основном толковые словари;

2) двуязычная лексикография, занимающаяся переводными словарями;3) учебная лексикография, нацеленная в основном на создаие словарей для

изучения языка;4) научно-техническая лексикография, отражающая практику составления

терминологических словарей отдельных отраслей знания [3, c. 259].Однако тезаурус не вписывается в указанные рамки, поскольку он может на-

ходиться в центре внимания одного или нескольких направлений лексикогра-фии, поэтому возникает особая отрасль – «тезаурусная лексикография» [1, c. 17]. Она призвана решать различные задачи: от собственно составления идеографи-ческих словарей-тезаурусов и информационно-поисковых тезаурусов (ИПТ), до разработки типологий тезаурусного типа. Проблемы тезаурусной лексикографии иногда довольно далеки от вопросов, которыми занимаются ученые, работающие в русле общей лексикографии.

Существует целая плеяда лингвистов, занимающихся проблемами тезаурус-ного моделирования, работающих в русле, заложенном Р.Г. Пиотровским, таких как Ю.И. Горбунов, Е.Ю. Горбунов, О.Д. Адонина, А.В. Ивкина, С.Г. Курбатова, Н.Ю. Зайцева, Т.Н. Сергеева и др.

Упомянутые исследователи занимаются составлением тезаурусов различных областей знаний не только технических, но и лингвистических, что заслуживает особого внимания, так как лингвистическая терминология, ввиду своей «размы-тости», сложна для описания и систематизации.

Кроме того, они рассматривают различные проблемы, связанные с тезау-русным моделированием, и пытаются усовершенствовать тезаурусный метод

11�


посредством его скрещивания с другими методиками, например, с методикой применения сетевого подхода к тезаурусному методу или с методикой использо-вания элементов фреймового анализа при конструировании тезауруса.

Очевидно, что тезаурус – явление чрезвычайно разностороннее, вызывающее интерес не только специалистов лингвистического профиля, но и широких масс, о чем свидетельствует повсеместное обращение к словарям тезаурусного типа в современном мире.

Проблемы создания и функционирования тезауруса интересовали науку с дав-них времен. Одним из первых сочинений, которое можно отнести к тезаурусу, яв-ляется работа античного автора Филона Библского «Финикийския история» (The Phoenician History of Philo of Byblos). Чуть позже, в III–IV вв. н. э. появляется пер-вый санскритский тезаурус «Амара-коша», составленный Амара Синхой, который содержит 10 тыс. слов в стихотворной форме. Первым тезаурусом в современном смысле слова стал английский тезаурус Питера Марка Роже (Roget’s thesaurus of English words and phrases), поиск слов в котором осуществлялся по алфавитно-му указателю от «слова» к «понятию». Несмотря на споры о пригодности этого словаря для практического применения и его критику такими лингвистами как Ч. Лэйрд, именно он заложил основы для становления и развития тезауруса в лек-сикографии.

Само по себе понятие «тезаурус» замствовано из латинского языка, в который оно пришло, в свою очередь, из греческого. В переводе с греческого «тезаурус» означает «собрание предметов большой важности или ценности или сокровища» [10]. Отсюда вытекает один из компонентов определений тезауруса, выработан-ный современными лингвистами, согласно которому в словаре-тезаурусе «мак-симально полно представлены все слова языка с исчерпывающим перечнем их употребления в текстах» [3, c. 506]. Естественно, что тезаурус в подобном смысле невозможно составить для любого из живых языков.

Однако есть и иной взгляд на понятие тезауруса. Существует большое коли-чество определений, актуализирующих тот или иной его аспект. Рассмотрим лишь некоторые из них.

В лингвистическом энциклопедическом словаре говорится, что тезаурус – «это идеографический словарь, в котором показаны семантические отношения (родо-видовые, синонимические, и др.) между лексическими единицами» [3, c. 506].

Ю.Н. Караулов считает «тезаурусом всякий словарь, который в явном виде фиксирует семантические отношения между составляющими его единицами» [2, c. 148].

Данные определения можно считать синонимичными, так как оба они указы-вают на важность семантических отношений в тезаурусе, а также на то, что тезау-рус является одним из видов идеографических словарей.

Аналогичное определение приводит и «свободная энциклопедия «Википе-дия», подчеркивающая актуальность использования тезаурусов для отдельных предметных областей, а также для систем искусственного интеллекта [8].

Ряд источников приводит более узкое определение тезауруса, ограничиваясь представлением только одного или нескольких типов семантических отношений, включаемых в определение: например, тезаурус – «это книга синонимов, час-то также включающая родственные, противопоставленные слова и антонимы» (A book of synonyms, often including related and contrasting words and antonyms) [11].

В «Руководстве по конструированию, форматированию и организации одно-язычного контролируемого словаря» приводится следующее определение: «Теза-


120

урус – это контролируемый словарь, организованный и структурированный так, чтобы были отчетливо видны различные отношения между терминами и чтобы эти отношения идентифицировались стандартными индикаторами» [9, c. 178]. Данное определение подчеркивает информационно-поисковый характер тезау-руса, хотя это не единственный аспект его применения. Тезаурус может исполь-зоваться и в научных целях для того, чтобы, структурировав термины, перейти к стоящей за ними системе понятий и снова вернуться к терминам [6, c. 52].

Согласно определению С.Е. Никитиной, тезаурус – это «словарь с концепту-альным входом и фиксированными семантическими связями между его едини-цами» [6, c. 52]. То есть в данном определении она объединяет два независимых признака, которые по отдельности могут присутствовать и в словарях иного типа (например, в толковом), однако их комбинация характерна именно для тезауруса.

Следовательно, объединение данных существенных признаков позволяет представить тезаурус в виде идеографического контролируемого словаря с кон-цептуальным входом и отчетливо видными фиксированными семантическими отношениями.


1. Герд, А.С. Основы научно-технической лексикографии (как работать над терминологическим словарем) / А.С. Герд. – Л.: Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1986. – 73 с.

2. Караулов, Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка / Ю.Н. Караулов. – М.: Наука, 1981. – 368 с.

3. Лингвистический энциклопедический словарь (ЛЭС) / под ред. В.Н. Ярцевой. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – 685 с.

�. Лукашевич, Н.В. Тезаурус русского языка для автоматической обработки боль-ших текстовых коллекций / Н.В. Лукашевич, Б.В. Добров // Диалог 2002 по компьютерной лингвистике и ее приложениям: труды Международного семи-нара [Электронный ресурс]. – URL: http://www.dialog-21.ru/materials/archive.asp?id=7619&y=2002&vol=6078 (дата обращения 10.05.2010).

�. Марчук, Ю.Н. Основы терминографии : метод. пособие / Ю.Н. Марчук. – М. : ЦИИ МГУ, 1992. – 76 с.

�. Никитина, С.Е. Семантический анализ языка науки: на материале лингвисти-ки / С.Е. Никитина. – М.: Наука, 1987. – 143 с.

�. Розенталь, Д.Э. Современный русский язык / Д.Э. Розенталь, И.Б. Голуб, М.А. Теленкова. – М.: Международные отношения, 1995. – 213 с.

�. Тезаурус – Википедия [Электронный ресурс]. – URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D0%B7%D0%B0%D1%83%D1%80%D1%83%D1%81 (дата обращения 9.05.2010).

�. Guidelines for the Construction, Format and Management of Monolingual Controlled Vocabularies / ed. by the National Information Standards Organisation. – NICO Press, Bethesda, Maryland, USA, 2005. – 184 p.

10. Thesaurus – Wikipedia, the free encyclopedia [Электронный ресурс]. – URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Thesaurus (дата обращения 9.05.2010).

11. Thesaurus: Definition from Answers.com [Электронный ресурс]. – URL: http://www.answers.com/topic/thesaurus (дата обращения 9.05.2010).

121


УДК 81’23(410)

ТЕЗАУРУСНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ

«РАСПОЗНАВАНИЕ ПРОИЗНЕСЕННОГО СЛОВА» КАК КОМПОНЕНТА ПРЕДМЕТНОЙ ОБЛАСТИ

АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ПСИХОЛИНГВИСТИКИ

В.А. Устинов

В статье рассматривается англоязычная терминология семантического поля «распознавание произнесенного слова» в виде терминологического тезауруса с указа-нием семантических отношений между терминами.

Ключевые слова: распознавание слова, психолингвистика, тезаурус.

соответствии с концептуальным подходом, принятым в западной психолингвистике [10], распознавание произнесенного слова являет-ся одним из этапов процесса понимания языка (см., например, [18] или [8, с. 249]) и состоит из следующих этапов:

− первичного лексического контакта («initial lexical contact»), во вре-мя которого акустический сигнал «соприкасается» с ментальным лексиконом слушателя;

− активации лексических «записей» в ментальном лексиконе в той степени, в которой они соответствуют получаемому сигналу (например, активация «from», «frog», «front» и т. д. при восприятии «fro-»);

− выбора («selection») лексического кандидата, в наибольшей степени отве-чающего характеристикам речевого сигнала;

− опознания слова («word recognition») – конечной фазы отбора кандида-тов, при которой слушатель определенно решает, какая лексическая запись мен-тального лексикона соответствует тому, что он услышал;

− лексического доступа («lexical access») – при актуализации которого раз-личные характеристики лексического представления слова (фонологические, синтаксические, семантические, прагматические), хранящиеся в долговременной памяти, становятся доступными остальной системе обработки речи, интегрируясь с общим смыслом высказывания.

Первичный лексический контакт: следы памяти вместо фонем?Анализ процесса первичного контакта акустического образа слова с мен-

тальным лексиконом человека позволет сделать вывод о том, насколько данное слово представлено в этом лексиконе. При традиционном подходе ментальное представление слова рассматривается как последовательность фонем, которые, в свою очередь, иногда интерпретируются как наборы фонетических признаков [8, с. 252]. Восприятие речи в этом случае происходит на уровне соответствующих лингвистических единиц: фонем, слов, предложений, текста. Данная точка зрения получила у отечественных авторов название «посегментного анализа речи» [5].

В рамках такого подхода индивидуальные характеристики говорящего (фи-зиология речевого тракта, пол, эмоциональная окраска речи), привносящие из-менения в акустический образ слова, получают статус источника «шума» (то есть помех), игнорируемого при восприятии языкового содержимого получаемого

В


122

сигнала [8, с. 252]. Такое преодоление высокой акустической вариативности фонологически идентичных высказываний различных говорящих называется в англоязычной психолингвистике процессом нормализации речевого сигнала [15, с. 363]. А обнаруживающиеся индивидуальные особенности каждого гово-рящего и возникающие различия между ними, влияющие на акустический образ речи, обозначаются термином «indexical variability» [19, с. 306]. Примечательно, что русским аналогом этого термина являются его меронимы:

− «постоянные индивидуальные особенности говорящего (междикторс-кая вариативность, вызванная различиями в анатомических параметрах речево-го тракта; пол и возраст; индивидуальные произносительные навыки; наложе-ние определенного фонетического диалекта);

− переменные индивидуальные особенности говорящего (внутридикторс-кая вариативность, связанная с различиями в физическом и психоэмоциональ-ном состоянии в различные моменты порождения речевых сообщений)» (курсив наш) [4, с. 529–530].

При другом, более радикальном взгляде, происходит процесс, обратный нормализации: на восприятие высказывания влияют как индивидуальные особенности говорящего, так и аллофонная вариативность (аллофонная вариативность относится к акустическим и артикуляционным различиям между звуками речи, принадлежащими одной и той же фонемной категории (например, звук «t» в словах «top», «pot» и «spot») [19, с. 306]). Это влияние выражается в том, что каждое услышанное слово запоминается слушателем, в том числе и с включением информации «верхнего слоя» («surface detail»), то есть с речевыми особенностями говорящего, образуя «следы памяти» («memory trace»), известные также как «энграммы» – гипотетические биохи-мические или биофизические изменения, происходящие в головном мозге при восприятии внешнего стимула. Такой взгляд получил формальное вы-ражение в «теории экземпляров» («exemplar theory», или «episodic theory»), сторонником которой является Стивен Голдингер [11]. Он наглядно проде-монстрировал, что испытуемые распознавали новые и вспоминали услышан-ные ранее (5 минут, один день назад) слова быстрее в том случае, когда их произносил один и тот же голос. Торможение процесса распознавания речи вследствие перемены говорящего именуется термином «voice effects» («эф-фект перемены голоса») [19, с. 307].

Позднее Голдингер применил данную теорию к модели распознавания сло-ва MINERVA-2, в соответствии с которой услышанное слово возбуждает все следы памяти, похожие на него, в результате чего образуется «эхо», отправля-емое в оперативную память. При этом каждый след памяти хранит как языко-вое содержание однажды услышанного слова, так и информацию «верхнего» слоя [12].

Дальнейшее развитие теория экземпляров получила в следующей работе Гол-дингера [13], где в рамках концепции взаимодополняющих обучающихся сис-тем («complimentary learning systems») автор предлагает компромиссное решение вопроса о природе ментального лексикона человека. Ментальный лексикон, со-гласно этой точке зрения, состоит как из следов памяти, хранящих детальную информацию о каждом услышанном слове, так и из абстрактных представлений, содержащих общие лингвистические данные о слове. При этом взаимодополня-ющие обучающиеся системы представляют собой нейронную сеть гиппокампа

12�


головного мозга человека, отвечающую за быстрое запоминание конкретных событий, и нейронную сеть коры головного мозга, предназначенную для посте-пенного запоминания статистических закономерностей стимулов [13, с. 51].

Другая гипотеза семантической организации ментального лексикона, про-тиворечащая традиционной, заключается в том, что значение в лексиконе пред-ставлено не на уровне слов, а на уровне целых высказываний. Например, в пред-ложении «One more beer and I’m leaving» единицей смысла является предложение целиком, поскольку составляющие его слова, как и в случае с идиомами, в от-дельности не передают значения всего высказывания, [9,с. 304]. В соответствии с таким взглядом восприятие речи также будет иметь «целостный», по выраже-нию отечественных авторов, а не «посегментный» характер [5].

Так как распознавание слова представляет собой процесс дифференциа-ции произнесенного слова от других слов, хранящихся в долговременной па-мяти [18, с. 824], то все современные модели этого процесса идентичны в двух пунктах: активация и соревнование лексических кандидатов. Обзоры моделей распознавания произнесенного слова можно найти в работах [7, с. 779–780], [18, с. 824–825], [8], [17], [16, с. 12–16], [14, с. 245–258], [20, с. 267–270], [1] и [6]. В данной статье мы ограничиваемся лишь кратким представлением ре-зультатов анализа общей терминологии аспекта начальной стадии процесса распознавания слова.

Активация лексических кандидатовОдним из факторов, оказывающих значительное влияние на активацию

лексических кандидатов является количество «акустико-фонетических эта-лонов» – своего рода, по выражению отечественных авторов [6], «фонети-ческих соседей», сходных с речевым стимулом. Эта точка зрения нашла от-ражение в «окрестностной» [1] модели распознавания слова, оригинальное название которой на английском языке звучит как Neighborhood-Activation Model. Окрестностная активация затрагивает все слова, чей акустический образ имеет сходство с услышанным. Сходство кандидатов может быть трех видов: орфографическое (при восприятии письменного слова) [22], фоноло-гическое [23] и семантическое [21].

Представим в качестве примера результаты нашего исследования. Ма-териал представлен в сопоставительном аспекте в виде тезауруса. Числовая нотация означает различные уровни иерархии семантических связей в тезау-русе: термин на каждом уровне, следующем за десятичной точкой, является гипонимом по отношению к предыдущему, тогда как дефисы используются для выражения уровней меронимии. Статья завершается библиографичес-кой ссылкой, используемой для определения терминов, которая приведена напротив числового обозначения для каждого термина. В случае отсутствия соответствующего аналога на русском языке определение давалось путем пе-ревода английского термина (как в случае со «speaker normalization» – «нор-мализация дикторской вариативности»).


12�

Словарная статья части предметной области «распознавание произнесенного слова»

1. Spoken Word Recognition [the generation of an abstract description of the utterance from the information in the speech signal at the prelexical stage and activation by this description of all the words stored in the mental lexicon which match the input at the lexical stage, with these candi-date words then competing with each other until the final match is achieved – p. 257]1-1. Initial contact [uptake of the speech wave as input and generation of representation(s) which contact the internally stored form-based representations associated with each lexical en-try – p. 3]. 1-2. Speaker Normalization / Talker Normaliza-tion / Speaker Adaptation [the process of separa-tion of talker-specific attributes from phonetic attributes during early perceptual processing, thereby normalizing the speech signal with re-spect to differences across talkers – p. 1148]. 1-2-1. Speaker Variability / Indexical Variability / Indexical Variation [variations in a spoken word that arise from differences among talkers, speak-ing rates, affective states, and so on – P. 306]. 1-3. Lexical activation [the activation of lexical entries that match the contact representations to some criterial degree during the initial contact phase – p. 5]. Bibliography:1: Cutler, A.; McQueen, James M.; Norris, Den-nis. Flow of information in the spoken word rec-ognition system / Speech Communication, No 41, 2003. – Pp. 257–270.1-1: Frauenfelder, U.H.; Tyler, L.K. The process of spoken word recognition: An Introduction / Spoken Word Recognition. The MIT Press, 1987. – 242 p.1-2: Fellowes, J.M.; Pisoni, D.B.; Remez, R.E.; Sheffert, S.M. Learning to Recognize Talkers From Natural, Sinewave, and Reversed Speech Samples / Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. – 2002. – Vol. 28. – No. 6. – Pp. 1447–1469.1-2-1: Luce, Paul A.; McLennan, Conor T. Ex-amining the Time Course of Indexical Speci-ficity Effects in Spoken Word Recognition / Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. – 2005. – Vol. 31. – No. 2. – Pp. 306–321.1-3: See 1-1.

1. Распознавание произнесенного слова [идентификация лексемы, из которой вы-текает набор синтаксических и семанти-ческих свойств словоформы как предста-вителя лексемы – c. 50]. 1-1. Предварительный лексический кон-такт [когда слушатель/читатель воспри-нимает речь/текст как вход и генерирует представления (репрезентации), сополо-жимые с теми видами представления, в рамках которых задается поисковый образ формы слова для конкретной лексической единицы – с. 1]. 1-2 Нормализация дикторской вариатив-ности [процесс отделения специфических особенностей говорящего от фонетичес-ких свойств стимула на ранних этапах восприятия]. 1-2-1. Индивидуальные особенности гово-рящего [междикторская вариативность, вызванная различиями в анатомических параметрах речевого тракта; пол и воз-раст; индивидуальные произносительные навыки; принадлежность к определен-ным фонетическим диалектам, и внут-ридикторская вариативность, связанная с различиями в физическом и психоэмо-циональном состоянии в разные момен-ты порождения речевых сообщений – C. 529–530]. 1-3. Лексическая активация [начальный сегмент (цепочка) входного сигнала ак-тивирует множество единиц словаря, со-держащих этот сегмент как начальный (происходит выдвижение гипотез о слове, формируется когорта)]Библиография: 1: Демьянков, В.З. Морфологическая ин-терпретация текста и ее моделирование / В.З. Демьянков. – М. : Изд-во МГУ, 1994. – 206 с. 1-1: См. 1.1-2-1: Кодзасов, С.В. Общая фонетика : учеб. / С.В. Кодзасов, О.Ф. Кривнова. – М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. – 592 с.1-3: Ягунова, Е.В. Вариативность стра-тегий восприятия звучащего текста (эк-спериментальное исследование на ма-териале русскоязычных текстов разных функциональных стилей) : монография / Е.В. Ягунова. – СПбГУ ; Пермь : Перм.ун-т, 2008. – 395 с.

12�



1. Венцов, А.В. Современные модели восприятия речи: критический обзор. Про-блемы восприятия речи / А.В.Венцов, В.Б.Касевич // Изд-во СПбУ. – СПб., 1994 – http://www.genlingnw.ru/Staff/Chernigo/Minerva/ch9/ch9_2.html

2. Горбунов, Ю.И. Французская грамматическая терминология: Опыт тезаурусно-го исследования: монография / Ю.И. Горбунов. – СПб. : Изд-во РГПУ им. А.Н. Герцена, 2004. – 187 с.

�. Демьянков, В.З. Морфологическая интерпретация текста и ее моделирование / В.З. Демьянков. – М.: Изд-во МГУ, 1994. – 206 с.

�. Кодзасов, С.В. Общая фонетика: учеб. / С.В. Кодзасов, О.Ф. Кривнова. – М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. – 592 с.

�. Кузьмин, Ю.М. Модели нормального процесса речи и механизмы речевых на-рушений / Ю.М. Кузьмин // Механизмы речевого процесса и реабилитация больных с речевыми нарушениями. Сб. научн. трудов. – М., 1989. – С. 5–24.

�. Ягунова, Е.В. Вариативность стратегий восприятия звучащего текста (экспери-ментальное исследование на материале русскоязычных текстов разных фун-кциональных стилей). Монография / Е.В. Ягунова. – СПбГУ; Пермь: Перм. ун-т, 2008. – 395 с.

�. Cutler, A.; Mitterer, H. Speech Perception / Keith, Brown (ed.). Encyclopedia of Lan-guage and Linguistics, 2nd ed. – Vol. 11. – Elsevier, 2006. – Pp. 770–782.

�. Dahan, Delphine; Magnuson, James S. Spoken Word Recognition / Gernsbacher, Morton Ann; Traxler, Matthew J. (eds). Handbook of Psycholinguistics: 2nd edi-tion. – Elsevier, 2006. – Pp. 249–283.

�. Elman, Jeffrey L. An alternative view of the mental lexicon / TRENDS in Cognitive Sciences. – Vol. 8. – No. 7. – July 2004. – Pp. 301–306.

10. Frauenfelde, Uli H. & Tyler, Lorraine Komisarjevsk. Spoken Word Recognition / The MIT Press, 1987 – 242 p.

11. Goldinger, Stephen D. Words and Voices: Episodic Traces in Spoken Word Identifi-cation and Recognition Memory / Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. – Vol. 22. – No. 5. – 1996. – Pp. 1166–1183.

12. Goldinger, Stephen D. Echoes of Echoes? An Episodic Theory of Lexical Access / Psy-chological Review. – Vol. 105. – No. 2. – 1998. – Pp. 251–279.

1�. Goldinger, Stephen D. A Complimentary-Systems Approach to Abstract and Episodic Speech Perception / Saarbrücken, 6-10 August 2007. – Pp. 49–54.

1�. Harley, Trevor A. The Psychology of Language From Data to Theory / Psychology Press, 2001. – 562 p.

1�. Johnson, Keith. Speaker Normalization in Speech Perception / The Handbook of Speech Perception. – edited by David B. Pisoni and Robert E. Remez. p. cm. – (Blackwell handbooks in linguistics), 2005 – Pp. 363–389.

1�. Jusczyk, Peter W.; Luce, Paul A. Speech Perception and Spoken Word Recognition: Past and Present / Ear & Hearing. – Vol. 23. – No 1. – 2002. – Pp. 2–40.

1�. Luce, Paul A.; McLennan, Conor T. Spoken Word Recognition: The Challenge of Variation / Pisoni, David B.; Remez, Robert E. (eds). The Handbook of Speech Per-ception. – Blackwell, 2005. – Pp. 592–595.

1�. Mattys, S.L. Speech Recognition: Psychology Approaches / Keith, Brown (ed.). Encyclo-pedia of Language and Linguistics, 2nd ed. – Vol. 11. – Elsevier, 2006. – Pp. 819–828.

1�. McLennan, Conor T. & Luce, Paul A. Examining the Time Course of Indexical Spec-ificity Effects in Spoken Word Recognition / Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. – Vol. 31. – No. 2. – 2005. – Pp. 306–321.


12�

20. McQueen, James M. Speech Perception / Lamberts, Koen & Goldstone, Robert (eds). Handbook of Cognition. SAGE Publications, 2005. – Pp. 255–275.

21. Mirman, Daniel; Magnuson, James S. Dynamics of activation of semantically simi-lar concepts during spoken word recognition / Memory and Cognition. – Vol. 37. – No 7. – October. – 2007. – Pp. 1026–1039.

22. Peereman, R.; Dufour, S.; Burt, Jennifer S. Orthographic influences in spoken word recognition: The consistency effect in semantic and gender categorization tasks / Psy-chonomic Bulletin & Review. – Vol. 16. – No 2. – 2009. – Pp. 363–368.

2�. Ziegler, Johannes C.; Muneaux, Mathilde. Orthographic facilitation and phonological inhibition in spoken word recognition: A developmental study / Psychonomic Bulle-tin & Review. – Vol. 14. – No 1. – 2007 – Pp. 75–80.

12�

ЖУРНАЛИСТИКА

УДК 070:94(47)

ГАЗЕТА В. МЕЩЕРСКОГО «ГРАЖДАНИН» КАК ОРГАН КОНСЕРВАТИВНОГО ДВОРЯНСТВА:

К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ

Г.И. Щербакова

В статье анализируется журналистская деятельность одного из столпов рус-ского консерватизма кн.В.П.Мещерского, внука Н.М. Карамзина, основателя и ре-дактора газеты «Гражданин», бесстрашного репортера и несгибаемого монархиста, выступавшего против правительственной политики Александра II с позиций правого радикализма

Ключевые слова: консервативная идеология, политическая и идейная оппозиция, социальные функции журналистики, социальная дисгармония,сохранение политичес-ких и религиозных традиций.

сследование феномена консервативной прессы России XIX века как выражения позиции читательской аудитории в пореформенный пе-риод находится на начальной стадии изучения в современной фило-логической науке. Это заметно отличается от положения дел в исто-

рической и социологической науках, которые последние двадцать лет серьезно заинтересовались консервативной идеологией и сделали первые шаги к осмыс-лению особенностей судьбы консерваторов в России. Консервативная пресса как целостное явление никогда не была предметом научного исследования в России. В советский период такое исследование было невозможным по идеологичес-ким соображениям, имена М. Каткова, П. Леонтьева, Д. Толстого, А. Суворина, В. Розанова, К. Победоносцева и других публицистов привлекались в качестве негативного фона для прославления диаметрально противоположной идеологии. Только в самое последнее время отечественная наука стала проявлять интерес к деятелям консервативной печати, однако по сей день картина формирования и развития консервативной прессы в России является неполной. Это создает серь-езные препятствия для научного осмысления политического и культурного опыта прошлого. Судя по отдельным докладам на конференциях и статьям в научной прессе, в гуманитарной науке формируется интерес к консерватизму как полити-ческой идеологии, направленной на преодоление социально-политических пот-рясений. Таким образом, данное направление оказывается в фарватере исканий

И


12�

современной гуманитарной науки. Необходимость проведения обозначенного выше исследования обусловлена тем, что в отечественной гуманитарной науке консервативная пресса, как и вся консервативная идеология, практически не изу-чена, что препятствует как пониманию закономерностей общественно-полити-ческого развития России, так и осознанию роли в нем прессы. На повестке дня стоит задача изучения взаимодействия и взаимовлияния журналистики и аудито-рии в контексте взаимоотношений власти и общественного мнения. Первооче-редным является исследование следующих проблем:

− особенности возникновения консервативной идеологии в России и при-чины ее размежевания с официальной идеологией; этапы формирования консер-вативной печати;

− читательская аудитория консервативной печати: ее образовательный и имущественный ценз; происхождение и социальное положение, отношение к реформе и революции как способам общественной гармонизации;

− творческие особенности авторского корпуса консервативной печати.Необходимо восстановить полную историческую картину информацион-

ных интересов русского общества XIX века, объяснить механизм формирования консервативной идеологии, выявить законы взаимодействия информационных и пропагандистских начал в журналистике XIX века, что поможет транспониро-вать выявленные закономерности на современность. Чрезвычайно важным нам представляется проанализировать для полноты картины историко-обществен-ные процессы в России, которые отразились в том числе на отечественной жур-налистике, а также историю становления консервативной прессы России как выражения социальных настроений определенных социальных групп; историю взаимодействия революционно-демократической и консервативной неправи-тельственной прессы; политический спектр внутри данной прессы; публицисти-ку политических, общественных и литературных деятелей; социальные группы, на которые опиралась консервативная пресса как на свою целевую аудиторию. Важнейшими задачами являются, по нашему мнению, необходимость выявления закономерностей взаимодействия политического, экономического и социального факторов зарождения в России прообраза политической журналистики и выделе-ния из нее консервативного направления, а также исследование модели консер-вативной прессы и формирования ее подтипов и разновидностей в зависимости от внешне- и внутриполитической обстановки в России, изучение особенностей восприятия консервативной прессы читательской аудиторией и эффективности ее воздействия.

Одним из самых ярких, почти плакатно пугающих своим консерватизмом ре-дакторов и журналистов консервативного толка был князь Владимир Петрович Мещерский (11.01.1839, Санкт-Петербург – 10.07.1914, Царское Село), который не иначе как совокупно с титулом упоминается во всех историко-литературных справочниках, что изначально нацеливает на ироническое восприятие его де-ятельности, т. к. в журналистике, как свободной творческой деятельности, титул не имеет ни малейшего значения.

Родители Мещерского принадлежали к родовитой знати (Мещерские были Рюриковичами), а также к ближайшему окружению А.С. Пушкина. Они всегда представлялись сыну образцами настоящего дворянства, и он посвятил им нема-ло задушевных слов в своих воспоминаниях. Его мать, Екатерина Николаевна, была дочерью историографа, журналиста и писателя Н.М. Карамзина, чей образ культивировался в семье и чьи взгляды историка-государственника существен-

12�


но определили формирование жизненных правил и политических принципов всех представителей семьи (например, брат Мещерского – Александр занимал впоследствии высокие административные должности в Москве).

Сам Владимир Мещерский воспитывался вместе с наследником престола ве-ликим князем Николаем Александровичем, умершим в молодые годы, в импера-торском училище правоведения. Служебную карьеру князь начал полицейским стряпчим и уездным судьей в г. Санкт-Петербурге, затем был чиновником по осо-бым поручениям при Министерстве внутренних дел. С 1870 года до самой смерти он был причислен к Министерству просвещения.

Литературную и журналистскую деятельность он начал в конце 1850-х гг.: де-бютировал как публицист в «Северной пчеле». Печатался в «Московских ведо-мостях», «Русском инвалиде», «Московских ведомостях» и других официозных изданиях. С 1871 года был редактором-издателем журнала «Гражданин», кото-рый имел ярко выраженный реакционный характер, кроме того издавал жур-нал «Добро», который позднее был преобразован в «Гражданин» и «Дружеские речи». Мещерский выступал также как драматург и романист: его перу прина-длежит серия сатирических романов из жизни великосветского общества, из-данных под псевдонимом КВМ: «Один из наших Бисмарков», «Граф Обезьяни-нов на новом месте», «Женщины из петербургского большого света», «Хочу быть русской». Написал также антинигилистический роман «Курсистка». Его коме-дия «Миллион» имела успех в течение двух сезонов. Мещерскому принадлежат публицистические сборники «Речи консерватора» (1876), «Очерки нынешней общественной жизни в России» (СПб., 1868), «В улику времени» (СПб., 1879), «Что нам нужно» (1880).

Мещерский с гордостью называл себя консерватором. Он предпринял издание журнала с целью аккумуляции консервативных идей той части привилегирован-ного русского общества, которая была недовольна результатами реформ Алексан-дра II. Поэт и бывший товарищ министра народного просвещения П.А. Вяземс-кий предупреждал его, что данный проект не встретит общественной поддержки, и Мещерскому придется «пройти сквозь строй», отстаивая свои убеждения. Не-смотря на предупреждения и явно высказанное неодобрение Александра II, счи-тавшего журналистику недостойным дворянина делом, Мещерский сформировал редакционный круг единомышленников, куда вошли литераторы, близкие сла-вянофилам: Т.И. Филиппов, Н. Страхов, а также деятели нового консерватив-но-патриотического движения: Вас. Немирович-Данченко и К. Победоносцев. Мещерский стремился сплотить редколлегию, для чего с начала издания журна-ла завел литературные приемы по средам, где собирались сотрудники журнала, близкие по убеждениям литераторы, нередко туда приглашались политические деятели. Редактор «Гражданина» имел большие связи в придворных и правитель-ственных кругах. Про него шутили, что он всю жизнь вращался среди министров, что позволяло ему оперативно узнавать и оглашать в печати малоизвестные факты внутренней и внешней политики, придворной жизни, это поддерживало интерес к нему читательской группы, зависимой от текущей политики или идейно сори-ентированной на дореформенное прошлое.

Главным делом всей жизни Мещерского стало периодическое (еженедельное) издание «Гражданин» (1871–1914), заявленное как «газета-журнал политический и литературный», выходящее по воскресеньям. Стоимость подписки на год со-ставляла без доставки 7 руб., с доставкой 8 руб., что было недешево и предполага-ло ориентацию на привилегированный круг.


1�0

Издателем-редактором в разные годы были Г.К. Градовский, с 1873 года Ф.М. Достоевский, с № 16 в 1874 года – В.Ф. Пуцыкович. С начала 1882-го по 30 сентября 1887 года газета выходила два раза в неделю. В.П. Мещерский, ко-торый был основателем журнала и руководил изданием с самого начала, офи-циально стал издателем-редактором только с 1882 года, т. к. ранее не имел права именовать себя таковым из-за нахождения на государственной службе. В своих воспоминаниях Мещерский с грустно-иронической улыбкой писал, что жур-налистика стоила ему придворной карьеры. С 1893 года был приглашен второй редактор – К.Ф. Филиппеус. Издание В.П. Мещерского имело сложную цензур-ную историю, которая опровергает устоявшийся в истории журналистики штамп о благоволении власти к изданиям консервативного толка.

Дело об издании журнала было заведено осенью 1871 года. Первый год про-шел благополучно. В конце 1872 года редактором журнала-газеты «Гражданин» был приглашен и утвержден цензурой Ф.М. Достоевский, который уже имел зна-чительный опыт издательской и журналисткой деятельности в журналах «Век» и «Эпоха». Достоевский стал к тому времени известным писателем, автором нескольких романов, имевших большой общественный резонанс. С 1872 года начинается усиление внимания цензуры к публицистике «Гражданина». Спустя некоторое время Достоевский покинул издание, опасаясь, что его присутствие как политически неблагонадежного литератора, погубит молодое издание, од-нако теплые отношения с ним Мещерский сохранил до смерти писателя, кото-рого считал своим духовным наставником. «Гражданин» наряду с другими оппо-зиционными изданиями, принадлежавшими, однако, к противоположному, т. е. демократическому крылу, в начале 1870-х гг. регулярное обращал внимание на актуальнейшую проблему – бедственную судьбу крестьянства в пореформенной России. Рассмотрению трактовки этого социального явления на страницах «Граж-данина» было посвящено несколько заседаний цензурного совета в 1872 и 1873 гг. Особому осуждению подвергся документальный очерк «Хороша деревня» («Граж-данин», 1873 г., № 14) за подписью А. Г-вЪ, где изображена неприкрашенная кар-тина жизни пореформенной деревни: сбор недоимок, порка мужиков, изъятие скотины за долги. Очерк пронизывает чувство безысходности. Вывод очерка: ре-зультатом государственной внутренней политики по отношению к крестьянству стал повальный уход мужиков город на заработки, что привело к опустошению деревень. Критику непродуманной внутренней политики по отношению к крес-тьянству продолжила статья «О голоде» («Гражданин», 1873 г., № 42 (15 окт.), за подписью Св.-Сол-ский. В ней описывается положение дел в Самарской, Хер-сонской и Екатеринославской губерниях, пораженных засухой и, как следствие, голодом. В статье поднимается злободневный вопрос: почему государство не сооб-щает официальных сведений о голоде, о котором стало известно только из письма Л. Толстого в «Московские ведомости». Газета задается вопросами: как тратится земством резервный продовольственный капитал, предназначенный для подоб-ных ситуаций; что делает государство для голодающих губерний; почему выход ищут в благотворительности, в то время как существуют государственные меха-низмы для преодоления последствий голода. Статья приходит к острому выводу об экономически-административной несостоятельности правительства.

В продолжение темы социального неблагополучия страны в течение 1873 года «Гражданин» постоянно поднимает тему роста пьянства в России как следствие соци-ального кризиса, проистекающего из неверной аграрной политики. В качестве реп-рессивной меры в 1873 году была запрещена розничная продажа номеров газеты-жур-нала за публикацию статьи «О голоде». Критика внутренней политики правительства

1�1


Александра II, ставшая предметом передовой статьи в № 30 «Гражданина» за 1874 год, тоже привела к запрещению розничной продажи издания на два месяца.

Продолжением критики современной действительности в «Гражданине» стала передовая статья, негативно оценивающая деятельность судебных учреждений.

Таким образом, «Гражданин» представил системную критику деятельности ад-министративной верхушки, затронув все ветви власти.

И, наконец, в том же 1874 году газета расширила палитру своих критичес-ких выступлений за счет осуждения национальной политики в России: в № 10 от 11.03.1874 г. опубликована статья «Друг многих русских немцев: Два слова по по-воду мнения кн. Бисмарка о русских немцах». Критике подверглись привилегии остзейских немцев, представители которых составляли немалую часть админис-трации Александра II. Данная статья не просто получила замечание, как ранее, «Гражданину» было объявлено первое предостережение. На эту же тему был пред-ставлен «всеподданнейший» доклад императору. Помимо национальной, в статье была поднята и социальная проблема: о привилегиях значительной части россий-ской знати, что и обусловило серьезность наказания.

Два года редакция «Гражданина» избегала конфликтных тем и почти не име-ла нареканий от цензуры, что не снижало степени актуальности ее выступлений. «Гражданин» продолжал проводить основные тематические линии: в № 19 за 1874 год журнал напечатал одобрительную рецензию на статью «Действительные причины самарского голода», опубликованную в казалось бы противоположном по направлению журнале – «Отечественные Записки» (1874, № 4). В качестве за-слуги автора рецензируемой статьи указывается точность и аналитичность. В № 48 «Гражданина» за 1874 год помещена статья, вновь вызвавшая замечания цензуры: «Праздник десятилетия судебной реформы: Неизбежные размышления». В ней дается едкая критика пустословия и самодовольства юристов, критика суда при-сяжных, критика института судебных следователей, ставится вопрос о наличии коррупции в правоохранительной системе, т. к. обществу неизвестно о фактах на-казания судебных чиновников. В этом же номере опубликована рецензия на ста-тью Л. Толстого «О народном образовании» (Отечественные Записки, 1874, сент.), что свидетельствует о внимательном и доброжелательном чтении изданий – кон-курентов.

Журнал Мещерского уделял немало внимания состоянию отечественной прес-сы, давал регулярные и нелицеприятные обзоры столичной и провинциальной прессы, но считал своим истинным союзником «Московские ведомости», откуда часто брал материалы для перепечатки. Своим же принципиальным противником «Гражданин» считал «Голос» А.А. Краевского как орган ненавистного либераль-ного направления, находящийся к тому же на дотации правительства.

Из-за цензурных препятствий подписчики регулярно недополучали номера газеты. В 1874 году «Гражданин» несколько раз выпускал сдвоенные номера, что-бы компенсировать читателям недополученные из-за приостановки экземпляры.

В 1876 году «Гражданин» активно включается в обсуждение балканского воп-роса, волновавшего тогда русское общество, и этот интерес сталкивается со стрем-лением политического режима к закрытости своей внешней политики. 5 октяб-ря 1875 года было принято Постановление, запрещавшее критиковать действия русского правительства по восточному вопросу. «Гражданин» действовал вопреки запрету, из-за чего за два года, с 1876 по 1878 год, о нем было представлено пять «всеподданнейших докладов», ему было объявлено три предостережения, шесть раз журнал-газета был приостановлен, однажды сдвоенный номер «Гражданина» был арестован, еще один раз редактору было объявлено замечание. Почти во всех


1�2

случаях основанием цензурных преследований были выступления публицистов, чаще всего самого В.П. Мещерского, имевшего бойкое и острое перо. Поводом была недостаточная, по мнению журналиста, степень участия России в славян-ском освободительном движении на юге Европы.

Осенью 1876 года, во время очередной приостановки «Гражданина», Мещер-ский, перейдя из чина редактора в статус корреспондента, отправился наблюдать театр военных действий. За это время им опубликованы в «Московских ведомос-тях» и в «Гражданине» (после отмены запрета) такие публицистические произведе-ния, как цикл «Герцеговина. На пути в Сербию», «На пути в Сербию и в Сербии», «Славянская летопись», «Политические заметки», «Мир и последние события», «Фантомы», «Ужасная ложь». В них изображена масштабная картина бездействия и равнодушия, непрофессионализма или преступных умыслов политической и военной верхушки страны, которая проявлялась на всех участках боевых дей-ствий – от Кавказа до Балкан. Например, в № 30–31 за 1876 год (практика выпус-ка сдвоенных номеров в эти годы становится постоянной) опубликована статья Мещерского «Письма в Сербию», где с возмущением говорится о тех, кто распус-кает слухи, позорящие русских добровольцев, принимавших участие в сербской освободительной войне. Автор называет эти слухи ложью, доказывавшей, как мало у русских национального самоуважения.

Его критическая инвектива распространяется и на правительство, и на об-щество, которые не заботятся о раненых русских добровольцах, о лекарственном и прочем снабжении добровольческих отрядов. На фоне корысти и безответс-твенности одних ярче высвечивались в газете образы тех, кто рисковал своим благополучием ради общественного блага, такими рисовались студенты (статья Е. Гижицкого «Московская университетская история 1861 г.» (№ 34–37 за 1876 г.), сочувственно описывавшая студенческие волнения) или литераторы и журналис-ты, например, И.С. Аксаков («№ 26, 38–40 за 1876 год – «Речь об И. Аксакове»; № 23–25 за 1878 год – «Воспоминания об И.С. Аксакове») – все эти публикации становились поводом для цензурных преследований.

Для компенсации читательского ущерба во время запрета выпуска журнала Мещерский практиковал издание сборников публицистических статей из журна-ла, речей государственных деятелей и своих собственных художественных произ-ведений.

Можно сделать вывод, что на страницах своего журнала Мещерский делал критический акцент на негативных последствиях реформ 1860-х годов, доволь-но пристрастно демонстрируя ошибки в деятельности земства, суда присяжных, перекосы современной образовательной системы либо крестьянского самоуправ-ления. Особым вниманием Мещерского – редактора и публициста пользовалось состояние русской армии, внешняя политика России на Балканах и на Кавказе, провал российского дипломатического корпуса после успешного хода военных операций на Балканах, коррупция в практической деятельности современной правоохранительной системы.

После гибели Александра II 1 марта 1881 г. изменилась не только обществен-ная обстановка: изменилось общественное мнение и отношение к критике прави-тельства. Та часть общества, которая ранее критиковала правительство с правых позиций, почувствовала необходимость консолидации перед лицом нараставшего революционного движения, что отразилось в редакционной позиции «Граждани-на». В.П. Мещерский не просто симпатизировал лично Александру III, но и был лично близок императору по юношескому периоду. Кроме того его связывали дру-

1��


жеские отношения с некоторыми деятелями новой администрации, поэтому его оценка их деятельности стала более лояльной. Соответственно цензура либераль-нее относилась к обновленному «Гражданину». Более того, с 1881 года начинает-ся субсидирование издания Мещерского правительством, о чем свидетельствует «Справка о выдаче В.П. Мещерскому пособия в 1881–1902 гг.». и «Записка минис-тра финансов С.Ю. Витте о пособии Мещерскому» от января 1904 года.

На протяжении тридцати лет (1881–1914) встречались мелкие взыска-ния «Гражданину» за частные оплошности: например, публикацию сведений о вел. кн. Михаиле Николаевиче без с его разрешения (1887), о нарушении правил печатания церковных поучений с предупреждением о будущем судебном пресле-довании в подобных случаях, о необходимости просмотра «Гражданина» военным цензором (1892). Цензура была верна букве закона, и если в одних случаях было необходимо предупредить журнальную полемику (например, была запрещена статья С.Н. Кривенко «Хроника внутренней жизни» в «Русском богатстве» по-лемизирующая с критикой Мещерского, якобы реабилитирующего крепостное право), она как бы поддерживала «Гражданина», то в других ситуациях страдало и само издание Мещерского.

Несмотря на лояльность новому правительству, журналистский темперамент и система взглядов порой подталкивали Мещерского к резким выступлениям, за которые «Гражданин» вновь получал предостережения, а редактор – взыскания. Получение субсидии от правительства во второй период жизни издания не сти-мулировало газету ориентироваться на интересы аудитории, а предопределяло ее переход на ультраконсервативные позиции, что постепенно лишило «Гражданин» читательской поддержки и уменьшило его значение в общественной и литератур-ной жизни страны. Именно в этот период сложилась репутация Мещерского как проправительственного журналиста, что предопределило его критику как слева («Русское богатство»), так и справа: непримиримым противником Мещерского был А.С. Суворин, который считал, что аристократический консерватизм Ме-щерского вредит идее монархии не меньше, чем революционное движение.

Мещерского как издателя «Гражданина» подчас использовали для освещения действий правительства или зондирования общественного мнения по поводу про-ведения каких-либо мероприятий, назначения знаковых персон в правительство. В «Воспоминаниях» князь рассказывает, как через его газету «обкатывался» проект земского собора в 1882 году (так и не состоявшегося) или назначение Д.П. Толс-того министром внутренних дел. По признанию редактора «Гражданина», журнал служил для него барометром политической погоды: «когда усиливалось полити-ческое брожение, подписка падала, когда усиливалась власть – подписка росла». По его наблюдению, на следующий год после гибели Александра II подписка дала самый высокий прирост, что убедило его в страхе общества перед революцион-ным террором и желании твердой власти. Мещерский называл себя защитником монархии и русского народа, был вхож в императорскую семью, имел немало личных контактов с императором Александром III, который читал «Гражданин» и признавался, что находит там немало интересного, а иногда и полезного. Вос-пользовавшись одной из аудиенций, Мещерский задал вопрос о степени своей редакторской и журналистской свободы в «Гражданине», на что получил разреше-ние императора «писать обо всем в любом тоне, даже критическом, кроме бран-ного и неприличного».

При Александре III Мещерский получил высокое придворное звание камер-гера. В последнее десятилетие девятнадцатого века он имел меньше столкнове-


1��

ний с цензурной системой. Они касались более частных вопросов: прегрешений отдельных земских начальников, описания разрушений во время землетрясения в пос. Верный (Алма-Аты) и коррупции местной властей при его восстановлении. Более серьезным было столкновение с военным ведомством по вопросу критики оснащения армии военным снаряжением, проектов подводных лодок и минных катеров, размещения военных заказов на промышленных предприятиях, прина-длежавших иностранным, особенно германским гражданам, что привело журнал к дополнительному контролю со стороны военной цензуры в 1890-е годы.

Правительственную дотацию, которую Мещерский выхлопотал в 1880-е годы, он продолжал получать и при правительстве Николая II, хотя контакты с моло-дым императором сложились не сразу. До самой смерти (он скончался накануне первой мировой войны в Царском Селе) Мещерский продолжал выпускать газе-ту «Гражданин», оставаясь ее бессменным редактором и автором, ведя колонку «Дневник», хотя в двадцатом веке монархическая позиция Мещерского многим уже казалась анахронизмом, а его читательская аудитория бесповоротно старела и сокращалась.


1. Балуев, Б.П. Политическая реакция 80-х годов XIX в. и русская журналистика / Б.П. Балуев. – М., 1971.

2. Боханов, А.Н. Буржуазная пресса России и крупный капитал: конец XIX в. / А.Н. Боханов. – М., 1984.

3. Васюков, С.И. Современные деятели московской прессы / С.И. Васюков. – М., 1907.

4. Лисовский, Н.М. Русская периодическая печать, 1703–1900 / Н.М. Лисовс-кий. – Пг., 1915;.

5. Мещерский, В.П. Воспоминания / В.П. Мещерский. – М.: Захаров, 2003. – 864 с.

6. РГИА. – Ф. 776. – Оп. 1. – Д. № 12. – 1776.7. РГИА. – Ф. 776. – Оп. 1. – Д. № 12. – 1875. 8. РГИА. – Ф. 776. – Оп. 2. – Д. № 11. – 1872; 9. РГИА. – Ф. 776. – Оп. 2. – Д. № 14. – 1774; 10. РГИА. – Ф. 776. – Оп. 2. – Д. № 14. – 1874.11. РГИА. – Ф. 777. – Оп. 2. – Д. № 74. – 1871; 12. Розенберг, В.А. Летопись русской печати (1907–1914 гг.) / В.А. Розенберг. – М.,

1914.13. Розенберг, В.А. Русская печать и цензура в прошлом и настоящем / В.А. Розен-

берг, В. Якушкин. – М., 1905.

1��


УДК 070:94(47)

ТРАНСФОРМАЦИЯ ЦЕНЗУРНОГО РЕЖИМА В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД (1862 г.)

Л.М. Макушин

В статье рассматриваются трансформации цензурного режима в пореформен-ный период.

Ключевые слова: пресса, цензура, надзор, оперативность, гласность, либерализм, общественное мнение, публицистика.

епная реакция перемен характеризует 1860-е.гг. За освобождением подневольного крестьянства следуют реформы системы образования, полицейская, судебная, земская, цензурная, финансовая и др. Актив-но обсуждаются перспективы реорганизации городского самоуправле-

ния, военных и церковных структур. Роль прессы в процессе осуществления ре-форм, осмыслении прошлого, настоящего и будущего России возрастает. Власть пытается установить связи с журналистикой, дозволяет большую гласность в печати, смягчает надзор за прессой. Она, в конце концов, признает неотложной задачей пересмотр самой сущности цензурного режима, т. е. решение проблем ве-домственной принадлежности главных органов надзора, правовой базы функцио-нирования печати, ограничения предварительной проверки сочинений и внедре-ния в практику элементов цензуры последующей или карательной.

Ход цензурной реформы, перемены в системе цензурного режима прослежи-ваются нами с учетом следующих наиболее значимых факторов:

– особенностей социально-политической ситуации в стране, состояния об-щественного мнения и умонастроения;

– динамики количественных и качественных характеристик печати;– позиции императора и степени его готовности поддержать реформу;– состава и действий «команды» реформаторов, включающей в себя пред-

ставителей власти, прессы и общественности, развития их взглядов и трансфор-мации их замыслов по мере адаптации к требованиям.

В этих условиях по-новому воспринимаются выступления прессы, вышедшей из полосы застоя. «После глубокого молчания, – отмечает публицист К.К. Ар-сеньев, – каждое громко сказанное слово казалось чуть не криком… каждая не-зависимая мысль казалась вторжением в компетенцию власти, посягательством на права, принадлежащие ей одной» [1].

Важнейшая из трибун для высказывания истин и заблуждений – печать. Если либеральные интеллектуалы спокойно и даже с одобрением воспринимали «мыс-ленную разноголосицу», видели в ней предпосылку к разумному устроению жиз-ни, то III Отделение в годовых отчетах указывало, что упразднение крепостного права «сопряжено с неизбежным болезненным ощущением, проявляющимся с различными оттенками во всех слоях общества». Пользуясь правом изъявлять сочувствие и одобрение действиям правительства, общество незаметно привыка-ет к мысли, что ему одинаково принадлежит право высказывать порицание» [2]. Такую привычку и влияние «партии прогресса» полиция считает опасными. Шеф Корпуса жандармов князь В.А. Долгоруков сетует, что надзор за вольномыслящи-

Ц


1��

ми литераторами «весьма нередко оказывается недействительным, частью… по невольной уступке цензоров усиливающейся с каждым днем стихии либерализ-ма» и подтверждает необходимость «не только подчинять выражение обществен-ного мнения некоторым пределам, но и внимательно следить за его развитием, отстраняя по возможности вредные внушения» [3]. Руководители III Отделения не отвергают полезности гласности и заслуг журналистики в выявлении недо-статков управления и обсуждении правительственных проектов. Но лейтмотивом в жандармских оценках выступлений прессы остаются охранительно-полицей-ские идеи.

Перемены в законодательстве и практике надзора тесно связаны с состоянием самой периодики, процессами, происходящими в поле журналистики. «В послед-ние десять лет царствования Николая I (1845–1854) разрешен был выход в свет (не считая изданий правительственных учреждений и ученых обществ) шести газет и шестнадцати журналов (большей частью специальных: детских, модных, медицинских и т. п.), в первые десять лет царствования Александра II (1855–1864) – шестидесяти шести газет и ста пятидесяти шести журналов, среди кото-рых специальных было, относительно, гораздо меньше, чем в предыдущее деся-тилетие» [4]. Данные, приведенные К.К. Арсеньевым, подтверждают, что переход от николаевского «цензурного террора» к более терпимому александровскому ре-жиму имел результатом расширение пространства журналистики и модификацию его структуры.

С первыми проблесками гласности журналистика оживает. Сначала старые и новые издания объединяют голоса в едином хоре обличения прошлого и разго-воре о будущем скором возрождении России. Однако, указывает С.А. Венгеров, «уже в конце пятидесятых годов столь недавнее единодушие “обличительной” эпохи постепенно исчезает… Крепнет постепенно рознь между умеренно-прогрес-сивными “отцами”… и бурно опрокидывающими все старое “детьми”» [5]. Это явление ярко отражается в прессе. В. Анненков пишет: «Требовалось теперь нечто другое. Каждый выступающий на литературную арену обязан был определенно и точно изложить всю систему верований и защищать ее с оружием в руках… На-ружная благовидность, добываемая с помощью безразличного либерализма, уже не принималась в расчет… Литература и публицистика поминутно раздражали требованиями своими как верующих в силу их слова, так и неверующих в нее… общественный пульс бился сильно» [6]. Идейное размежевание органов печати неизбежно ставило в повестку дня новой цензурной политики вопрос о диффе-ренцированном подходе власти к изданиям, придерживающимся различных на-правлений.

В 1862 году новый председатель Петербургского цензурного комитета В.А. Цеэ излагает монарху свои взгляды на существо порученного ему дела: «Великая сила, заключающаяся в прессе, будучи хорошо направлена, может оказать большие ус-луги государству и обществу. Но, возлагая на себя руководство печатью, цензура должна отказаться от прежнего, исключительно репрессивного образа действия; она должна вступить на другой путь, более соответствующий духу нового време-ни». Император соглашается, что «хорошо направляемая пресса» полезна, одна-ко не допускает мысли о разрушении системы бдительного надзора: «Я все-таки желаю, чтобы цензура сохранилась, и не разделяю мнения тех, которые хотят ее уничтожить. Лучше предупреждать пожар, чем потом гасить его» [7].

Александр II демонстрирует намерение сочетать два трудно совместимых подхода: не употреблять стеснительные меры и в то же время останавливать вы-

1��


ступления журналов и газет, противоречащих или выходящих за пределы планов власти. Император и его ближайшее окружение сознают многосложность преоб-разований и не без основания полагают, что «периодическая литература, часто с непростительной легкостью решающая вопросы, едва ей известные, может иметь пагубное влияние» [8]. Особенности цензурной реформы заключаются в том, что преобразование охватывает специфическую сферу движения мысли и слова. Ведь журналистика – активная участница полемики по поводу других реформ – в дан-ном случае должна обсуждать и защищать собственную судьбу. Поскольку уже имела место печать правительственная, официозная, либеральная, консерватив-ная, демократическая, то речь идет об определении принципиальной позиции социальных сил на одном из важных участков борьбы за гражданские и политиче-ские права россиян.

В когорте людей, игравших видную роль в осуществлении ряда масштабных преобразований, в том числе в области цензуры и печати, находились два минис-тра Александра II – П.А. Валуев и А.В. Головнин.

Петр Александрович Валуев (1815–1890) относится к числу наиболее актив-ных и одаренных деятелей своей эпохи. В течение 20 лет он занимает важные пос-ты в правительстве: министра внутренних дел (1861–1868), министра государс-твенных имуществ (1872–1879), председателя Комитета министров (1879–1881). Его отличают не только прекрасное образование, литературные и ораторские спо-собности, критический ум и работоспособность, но и наличие собственной про-граммы преобразований. Мировоззрение молодого Петра Валуева в значительной мере складывается под влиянием общения со многими замечательными людьми, в среду которых он входит как зять князя П.А. Вяземского. Начало царствования Александра II Валуев встречает в должности курляндского гражданского губер-натора. Вскоре он становится известным в правительственных и литературных сферах благодаря своей широко распространяющейся в списках «Думе русского во второй половине 1855 года» [9]. Провозглашенный в ней тезис «сверху блеск, внизу гниль» превращается в крылатое выражение.

Громкий публицистический дебют курляндского губернатора способствует его служебной карьере. Новый император нуждается в энергичных чиновниках высокого ранга. 23 апреля 1861 г. Валуев становится во главе Министерства внут-ренних дел, и на этом посту находится до 9 марта 1868 года [10]. В соответствии с неоднозначной направленностью реформ новый министр внутренних дел пыта-ется совмещать в своей деятельности поддержку императорской власти и реше-ние задач либерализации этой власти. Поэтому Валуев то более консервативен, то более либерален. Социальным и политическим идеалом Валуева является ус-тойчивая британская монархия с ее парламентаризмом, влиятельной земельной аристократией, отлаженными на основе права отношениями власти и прессы.

Дневниковые заметки, всеподданнейшие записки Валуева от 18 августа и 22 сентября 1861 г. [11] свидетельствуют о том, что в обширной программе нового руководителя МВД дела печати и цензуры занимают немаловажное место. С обес-печением лояльности газет, журналов он связывает перспективные политические расчеты. Особенно примечательна сентябрьская записка, имеющая концепту-альный характер. В ней автор предлагает меры по мобилизации журналистики для идеологического сопротивления «противоправительственным стремлениям» и вновь подчеркивает: «Мыслям, даже ложным, надлежит противопоставлять мысли… для подавления идей, подрывающих общественный порядок, недоста-точно одного употребления правительственной власти… необходимо содействие


1��

той части общества, которая одушевлена… идеями противоположными». План Валуева предусматривает:

1) пересмотр законодательства о цензуре и печати;2) создание новых и активизацию ранее основанных официальных печатных

органов;3) организацию официозов, т. е. изданий, выражающих точку зрения прави-

тельства, но формально не являющихся его органами;4) содействие умеренной прессе с целью склонить ее на сторону власти;5) поддержку газет и журналов правого фланга в расчете на столкновение

крайне консервативных взглядов с демократическими и либеральными позиция-ми, что будет оправдывать умеренность правительственных уступок [12].

Осенью и зимой 1861 года Валуев работает над созданием министерской га-зеты «Северная почта» и ведет переговоры с литератором Н.Ф. Павловым о пре-вращении его некогда умеренно-либерального еженедельника «Наше время» в ежедневный официоз. Эти вопросы решаются три месяца. «Журнал Министерс-тва внутренних дел» преобразовывается в ежедневную газету «как более живое и удовлетворяющее современным требованиям издание, с введением в програм-му ее, независимо от официальной части и политических известий, также других статей литературного содержания» [13]. Таким образом, преодолеваются сугубо ведомственная тематика и неоперативность ежемесячника. В докладе Александ-ру II министр подчеркивает преимущества «Северной почты» в информационном обеспечении, при участии известных публицистов и литераторов. Сравнительно низкую подписную цену гарантирует выделение из казны 40 тыс. руб. серебром для финансирования издания [14]. Все это, надеется Валуев, увеличит число чи-тателей «Северной почты». Проблеме официоза Валуев посвящает доклад 19 ок-тября 1861 г. «О приобретении негласного влияния правительства на одну из ныне издаваемых газет». Он признает: «Нужно искать содействия в той самой среде, против влияния которой предстоит действовать…» [15].

Однако придать движение законотворчеству в области прессы и надзора за нею – такую задачу должен решить другой чиновник – новый руководитель ми-нистерства просвещения А.В Головнин. Способный и целеустремленный юноша с золотой медалью оканчивает Царскосельский лицей. Там он находит друзей на всю жизнь – видных впоследствии сановников и участников Великих реформ В.А. Цеэ, М. Х. Рейтерна, барона А.П. Николаи. Полезной школой бюрократи-ческих наук становится для молодого чиновника служба в Особенной канцеля-рии министра внутренних дел. Гнетущее впечатление на Головнина производят провокационные способы «разоблачения» кружка М.В. Петрашевского – еще одного его лицейского сокурсника. Формирование западнических политических взглядов Головнина происходит в 1840-е гг. Одним из интеллектуальных центров становится тогда Русское географическое общество (РГО), к созданию которо-го в 1845 году адмирал Литке привлекает Головнина. В Русском географическом обществе 24-летний коллежский асессор впервые обращает на себя внимание его председателя, 18-летнего великого князя Константина Николаевича. С кон-ца 1848 года он – чиновник для особых поручений при управляющем Морским министерством князе Меншикове, который осенью 1850 года командирует его в распоряжение генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича. Начинается многолетнее тесное сотрудничество царевича и Головнина.

Второй сын Николая I Константин (1827–1892) – яркий государственный деятель, идеолог и проводник преобразований шестидесятых – семидесятых го-

1��


дов [16]. Высшие должности генерал-адмирала, председателя Главного комитета по крестьянскому делу, председателя Государственного совета и т. д. он получа-ет в силу как своего происхождения, так и в результате доверия старшего брата. Но роль убежденного реформатора великий князь играет благодаря незаурядным способностям и разносторонним познаниям, неутомимой энергии и стремлению принести пользу Отечеству. «Без Головнина, – по словам П.А. Валуева, – великий князь генерал-адмирал не был бы тем, чем он есть, не играл бы своей роли… Го-ловнин был неугомонным и энциклопедическим генератором идей для велико-го князя» [17]. Поэтому, свидетельствует публицист правого направления князь В.П. Мещерский, «в консервативных кружках Петербурга это имя [Головнина. – Л.М.] было не любимо; все знаем, что Головнин – главный вдохновитель крайних либеральных тенденций» [18]. Удачно складывается и его служебная карьера: он получает чин тайного советника, звания статс-секретаря и камергера. 24 дека-бря 1861 г. император поручает Головнину управлять Министерством народного просвещения.

Сущность головнинского profession de foi выражается в цитируемых им сло-вах французского историка Ф. Гизо: «Когда в прекрасном и благотворном союзе религиозные верования в сознании человека соединяются с общим прогрессом в идеях, а свобода разума с твердостью веры – только тогда народы могут вверять себя самым смелым установлениям» [19]. Встав во главе ведомства, Головнин в официальных докладах конкретизирует задачи в сфере печати и цензуры, дает оценку состоянию этой сферы. Всеподданнейшие записки от 2 февраля, 30 марта, 2 апреля 1861 г., посвященные цензуре и способам противодействия «вредному» складу мыслей, показывают, что новый министр понимает проблему взаимоот-ношений власти и прессы гораздо шире, чем одно лишь только решение вопроса о порядке надзора за периодикой [20]. Его точка зрения содержит нестандартные элементы во взгляде на печать и цензуру. По сравнению с журналистикой евро-пейских стран, считает Головнин, российская пресса не имеет пока ни мощи, ни самостоятельности. Но лет через десять, когда вследствие распространения гра-мотности значительно возрастет аудитория периодики и появятся источники финансовой поддержки журналов и газет, власть увидит настоящую силу печати. Поэтому сейчас нет особой угрозы от выступлений слабой прессы в малом кругу публики, и теперь самое время сделать ее не только безопасной, но и лояльной, превратить ее в орудие распространения здравых понятий, а не вредных учений. Добиться этого, по убеждению министра, можно путем формирования прочной проправительственной группы изданий, авторитетного влияния МНП на направ-ление прессы в соответствии с видами высшей администрации и привлечения в ряды ее сторонников даровитых людей, которых министерство обязательно оты-щет среди литераторов.

Головнин раскрывает перед императором полный спектр существующих оппози-ционных идей: радикальных, республиканских, конституционно-представительных и воззрений, в общем-то, умеренных, неполитических, но в стремлении улучшений несколько опережающих реформационный процесс. Надзор за неблагонамеренны-ми литераторами, пресечение антимонархических публикаций, поиск тайных типог-рафий – обязанность МВД. А дело МНП – распространять истину, торжествующую над заблуждениями, терпеливо и заботливо наставлять журналистов, преодолевать полуобразованность и полунаучность, которые есть главная причина радикализма. Для борьбы с ним министерству не надо прибегать к жестким карательным мерам, здесь довольно лишь совершенствовать и расширять «истинное» образование.


1�0

При сравнении цензурных программ П.А. Валуева и А.В. Головнина можно обнаружить наличие как аналогичных, так и несовпадающих позиций двух са-новников. Оба они высказываются за постепенный переход от произвола пред-варительной цензуры к правовым отношениям власти и прессы, за учреждение официозов, формирование мощной группы лояльных изданий и вовлечение известных журналистов в ряды союзников правительства. Головнин желает пе-редать тягостные для МНП цензурно-полицейские обязанности другому ве-домству – МВД. Он рассчитывает при этом на повышение личного авторитета в либеральных литературных кругах, усиление покровительственного, попечи-тельского влияния возглавляемого им министерства на периодику в целом. Од-нако Валуев и Головнин расходятся в представлениях о политике по отношению к различным отрядам периодики и во мнениях о механизме реформируемой цензуры. Министр внутренних дел связывает определенные расчеты не только с умеренными изданиями и официозами, но и с органами печати правового, консервативного направления, которые могут помочь правительству в подавле-нии леволиберальной и демократической прессы. Головнин же находит, что ра-дикализм и нигилизм, в том числе в журналистике, и без преследований изживут сами себя в обстановке подлинного просвещения, когда идеи свободно опро-вергаются идеями. Император Александр II, таким образом, имел возможность выбора между позициями двух министров.

Литературно-журналистские круги связывают с появлением нового руково-дителя МНП надежды на облегчение условий деятельности печати. И.С. Тургенев даже просит А.И. Герцена «не трогать» пока Головнина [21]. В начале 1862 года, осуществляя собственный замысел и следуя примеру Валуева, Головнин старается укрепить позиции непосредственно в прессе и воздействовать на общественное мнение через периодику. Прежде всего, он реорганизует «Журнал Министерства народного просвещения» с целью дать ему «большую самостоятельность и неко-торую свободу действий, применяясь к тем условиям, которые служат основанием успешного развития редакций частных журналов» [22]. Головнин не преувеличи-вал возможностей министерского журнала. Уже в день своего назначения на вы-сокий пост министр встречается с известным «литературным промышленником», опытным и предприимчивым издателем «Отечественных записок» А.А. Краевс-ким [23]. Головнин советует Краевскому учредить газету, в которой был бы предо-ставлен отдел для сведений по проблемам народного образования, и гарантирует участие МНП в расходах по обеспечении роста тиража [24]. Краевский начина-ет подготовку к выпуску «Голоса» (1863–1884) – газеты, выступившей не только в роли официоза головнинского министерства, но и возглавившей либеральное крыло российской прессы.

1 марта 1862 г. Головнин делает развернутый доклад в Совете министров. Ва-луев кратко отмечает в дневнике: «Предложение Головнина по цензурной час-ти одобрено» [25]. В газетном сообщении о начале заседаний комиссии Мини-стерство народного просвещения призывает редакторов и журналистов к участию в реформе, предлагает им «сообщать… свои мысли и соображения… Желательно бы также, чтобы литература наша несколько ближе ознакомила публику с воп-росами, до законодательства о печати относящихся» (С.-Петербургские ведомос-ти, 1862, 23 марта). Впервые за всю историю российской периодики Головнин официально приглашает деятелей прессы высказаться по проблемам гласности. Тем самым он предполагает расширить ряды «команды» реформаторов, создать в ней атмосферу диалога.

1�1


Значительную перестройку аппарата и порядков цензуры предусматрива-ет высочайший указ, данный Сенату 10 марта 1862 г., после доклада Головнина в Совете министров. Этот указ упраздняет Главное управление цензуры, отменя-ет назначение от разных ведомств доверенных чиновников для просмотра статей, передает под ответственность министров и губернаторов выпуск правительствен-ных изданий и губернских ведомостей. Между Министерством народного про-свещения и Министерством внутренних дел надзорные обязанности распреде-ляются следующим образом: цензоры МНП продолжают осуществлять проверку сочинений до их напечатания, а чиновники МВД перепроверяют содержание уже вышедших в свет журналов и газет, т. е. контролируют предварительную цензуру. В прежнем виде остается духовная цензура Св. Синода, а также сохраняются все полномочия Министерства двора на предмет статей, касающихся особ импера-торской фамилии [26]. В цензурном «двоевластии» 1862 года проявляется замысел объединения предупредительного и последующого надзора за прессой. Головнин, возглавляющий предварительную цензуру, стремится в перспективе вообще ис-ключить ее из круга компетенций МНП. Валуев, получивший значительную часть прав контроля в сфере журналистики, не скрывает намерение твердо управлять прессой, не оставлять без последствий ни одного ее отступления от правил. Новые для МВД цензурные обязанности сосредоточиваются в Департаменте полиции. Разделение надзорных обязанностей между двумя министерствами на деле обора-чивается проблемами во взаимоотношении ведомств, дезориентацией цензоров и литераторов.

В большинстве случаев Головнин не может пренебречь претензиями Валуева к печати, особенно если их поддерживает сам император. Нередко и полностью совпадают суждения министров о нарушении цензорами и литераторами установ-ленных правил. Головнин и Валуев единодушны, например, во мнении о недопус-тимости появления в периодике таких публикаций, как помещенный в «Север-ной пчеле» протест 106 офицеров против сохранения телесных наказаний солдат или статья в «Современнике» Ю. Жуковского «Уравнение поземельного налога», обвиняющая правительство в ограблении крестьян, и ряда других. На эти фак-ты министр народного просвещения откликается строгими указаниями по свое-му ведомству «не допускать к печати никаких статей, написанных с враждебным к правительству направлением, так как статьи подобного рода имели в последнее время весьма вредное влияние» [27].

Примечательно, что, издавая суровые предупреждения, которые могут повре-дить репутации сановника-либерала, Головнин старается по возможности дистан-цироваться от мер, ужесточающих цензурный режим. В 1862 году приоритетной для себя целью Головнин избирает создание «правительственной партии» в прессе и влияние на направление периодики в соответствии с курсом реформ. В этой де-ятельности министр использует целый арсенал приемов: инспирирование публи-каций для усиления эффекта «искусственной гласности», опровержения отдельных статей газет и журналов, дозирование информации, льготы для благонамеренных изданий, личные контакты с литераторами и т. д. Головнин, конечно, не является изобретателем спровоцированных выступлений в печати и разного рода преферен-ций в расчете на обеспечение лояльности редакторов и авторов. Но из всех пред-шественников на посту министра народного просвещения он, без сомнения, пер-вым приводит в некоторую систему манипулирование журналистикой со стороны власти через совокупность способов воздействия на прессу «с задачей изменения мнений, побуждений и целей в нужном субъекту манипуляции направлении» [28].


1�2

Руководители Министерства народного просвещения пока не теряют надеж-ды внушить литераторам желаемый для правительства образ действий. По свиде-тельству современников, председатель Петербургского цензурного комитета Цеэ каждое утро начинал встречами с влиятельными столичными редакторами, давал им подробные инструкции: о чем можно говорить свободно, о чем пока помол-чать, о чем совершенно не желательно упоминать в печати [29]. Примечательно появление в одной из газет карикатуры, изображающей оркестр петербургских журналистов и Цеэ в роли капельмейстера. Круг действий Цеэ не ограничивается Петербургом. В октябре 1862 года по поручению министра он едет в Москву, кон-сультирует руководителей местной цензуры и наставляет московских журналис-тов о требуемом направлении изданий.

Личные увещевания Головнин подкрепляет льготами изданиям, на поддержку которых он рассчитывает. Добившись уменьшения наполовину почтовых тарифов для «Сына Отечества», министр тут же сообщает императору, что за сокращение пересылочной платы он потребует от редактора «целого ряда благонамеренных статей» [30]. В награду за «просвещенное» направление «Русскому вестнику», «Нашему времени», «Отечественным запискам», «Северной пчеле», «Сыну Оте-чества», «С.-Петербургским ведомостям» дозволяется получать без цензуры выхо-дящие на русском и иностранных языках газеты, журналы, брошюры, книги [31]. Он не оставляет попыток окружить МНП ореолом покровителя широкой свободы слова. Признавая известную эффективность «линии Головнина», нужно отметить, что она не стала универсальной: не увенчалась успехом попытка «приручить» са-мый боевой и распространенный демократический журнал – «Современник».

Май 1862 года – один из особых месяцев в эпохе преобразований, отразив-шийся и на подготовке цензурной реформы. Распространение прокламации «Молодая Россия» (14 мая), призывающей к кровавой революции, грандиозные пожары в Петербурге (с 16 мая), радикальное настроение студенчества произво-дят панику в столичном населении и вызывают резкую реакцию правительства. Разносятся слухи о поджигателях-студентах или поджигателях-поляках, о дири-жере пожаров Чернышевском. После весенне-летних событий 1862 года в пра-вительственном и общественном мнении происходит переворот. Главное в нем не отказ от преобразований – реформы продолжаются, не победа реакционных настроений – либеральная бюрократия еще сохраняет большую силу, а разрыв только-только складывающейся связи между либералами и радикалами, нагляд-но проявляющийся в легальной и нелегальной печати. В этих условиях жандарм-ское ведомство предпочитает «линию Валуева» на административно-полицейское ужесточение цензурного режима. До июня 1862 года власть почти не применяет репрессивных мер к печати. Перемена правительственного курса конкретно вы-ражается в том, что 15 июня по решению министров народного просвещения и внутренних дел на 8 месяцев приостановлены «Современник» и «Русское сло-во». 3 июля закрыт отдел «Нам пишут» в сатирическом журнале «Искра». 1 сен-тября за резкий тон критических выступлений приостановлена славянофильская газета «День», и до конца года И.С. Аксаков лишается права ее редактировать [32]. Последовавшие тогда же аресты Н.Г. Чернышевского, Д.И. Писарева, Н.А. Сер-но-Соловьевича, ряда других деятелей демократического лагеря завершают этот этап наступления на прессу.

Если сравнивать цензурную и крестьянскую реформы, то 1862-й год чем-то напоминает год 1858-й, когда после окончательного решения о преобразовании развертывается борьба по поводу выбора подходов к нему и в связи с разного рода

1��


предварительными проектами. Как дворянству верховная власть дает возмож-ность обсудить вопрос об отмене крепостного права, так и образованной части общества, самой журналистике она предлагает высказать мнения о перестройке цензуры. Однако либерально окрашенная программа Головнина не совпадает полностью с установкой императора и правительства преимущественно на подав-ление оппозиционной прессы. Поэтому министр народного просвещения спешит снять с себя ответственность за репрессивные меры и намерения власти в отноше-нии литературы, освободить, наконец, свое ведомство от тяжких и непопулярных обязанностей по цензуре. Последняя переходит в ведение Министерства внутрен-них дел, и Валуеву предстоит возглавить подготовку к реформе на заключитель-ном ее этапе.


1. Арсеньев, К.К. Законодательство о печати / К.К. Арсеньев. – СПб., 1903. – С. 9.2. «Россия под надзором»: отчеты III Отделения 1827–1869 : сб. док. / сост. М. Си-

дорова, Е. Щербакова. – М., 2006. – С. 560–561, 643.�. «Россия под надзором»… – С. 561, 643.�. Арсеньев, К.К. Законодательство о печати / К.К. Арсеньев. – С. 5–6.�. Венгеров, С.А. Очерки по истории русской литературы / С.А. Венгеров. – СПб.,

1907. – С. 55.�. Анненков, П.В. Литературные воспоминания / П.В. Анненков. – М., 1983. –

С. 495–496.�. Рудаков, В.Е. Последние дни цензуры в Министерстве народного просвещения

(Председатель С.-Петербургского цензурного комитета В.А. Цеэ) / В.Е. Руда-ков. – СПб., 1911. – С. 20.

�. «Россия под надзором»… – С. 646.9. См.: Валуев, П.А. Дума русского во второй половине 1855 года / П.А. Валуев //

Рус. старина. – 1891. – № 5. – С. 349–359.10. См.: Нижник, Н.С. Министры внутренних дел российского государства : крат-

кий биограф. справ. / Н.С. Нижник. – Челябинск, 2000. – С. 17–20.11. РГИА. – Ф. 1284. – Оп. 241. – Д. 29. – Л. 113–115 об.; Ф. 1093. – Оп. 1. –

Д. 338. – Л. 5–11.12. РГИА. – Ф. 1093. – Оп. 1. – Д. 338. – Л. 7–10.1�. РГИА. – Ф. 1181. – Оп 15. – Д. 35. – Л. 3.1�. ГА РФ. – Ф. 109. – Оп. 3. – Д. 97. – Л. 2–3.1�. РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д. 303. – Л. 6 об–7.16. См.: Тюкавин, В.Г. Великий князь Константин Николаевич / В.Г. Тюкавин,

В.Е. Воронин // Великие государственные деятели России / под ред. А.Ф. Ки-селева. – М., 1996. – С. 393–414.

1�. ГА РФ. – Ф. 727. – Оп. 1. – Д. 2903. – Л. 20.1�. Мещерский, В.П. Воспоминания / В.П. Мещерский. – М., 2001. – С. 152.1�. Головнин, А.В. Записки для немногих / А.В. Головнин. – С. 215.20. См.: Стаферова, Е.Л. А.В. Головнин и либеральные реформы… / Е.Л. Стаферо-

ва – С. 83–91.21. См.: Панаева (Головачева), А.Я. Воспоминания / А.Я. Панаева (Головачева). –

М., 1986. – С. 277–278.22. Головнин, А.В. Записки для немногих / А.В. Головнин. – С. 226.23. См.: Феоктистов, Е.М. За кулисами политики и литературы (1848–1896). Вос-

поминания / Е.М. Феоктистов. – М., 1991. – С. 139.


1��

24. См.: Громова, Л.П. А.А. Краевский – редактор и издатель / Л.П. Громова. – СПб., 2001. – С. 91.

2�. Дневник П.А. Валуева… – Т. 1. – С. 149.26. См.: Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год. –

СПб., 1862. – С. 466–468.2�. РГИА. – Ф. 773. – Оп. 1, д. 140. – Л. 5.2�. Лозовский, Б.Н. Манипулятивные технологии управления средствами массо-

вой информации / Б.Н. Лозовский. – Екатеринбург, 2008. – С. 197.29. См.: Стаферова, Е.А. А.В. Головнин и либеральные реформы… / Е.А. Стаферо-

ва. – С. 157.30. РГИА. – Ф. 773. – Оп. 1. – Д. 174. – Л. 1–2.31. См.: Скабичевский, А.М. Очерки истории русской цензуры… / А.М. Скабичевс-

кий. – С. 491.32. См.: Скабичевский, А.М. Очерки истории русской цензуры… / А.М. Скабичевс-

кий. – С. 480–484.

УДК 070(44)

«LA GAZETTE» КАК ПЕРВАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ГАЗЕТА ФРАНЦИИ (1631 г.)

Н.И. Тараканова

В статье речь идет о создании первой национальной газеты Франции и ее созда-теле – Теофрасте Ренодо, выдающемся мыслителе и филантропе XVII века.

Ключевые слова: Ренодо, коммерческая реклама, периодическое издание, церков-ная цензура, издатели-типографы, религиозные войны, реформы, королевская почта.

оммерческая реклама, как и политическая, возникла в начале XVII века, обе они вышли из одной колыбели, у них один отец – Те-офраст Ренодо», – пишет в своем исследовании Е. Hutin [5], намекая на обстоятельства, при которых в 1631 году появилась первая француз-

ская газета. Теофраст Ренодо родился в 1586 году в Лудене, окончил Медицинский фа-

культет в Монпелье, затем продолжил обучение в Париже. В 1618 году отпра-вился в длительное путешествие в Голландию. Вероятно, посещал также Италию и Германию, где имел возможность познакомиться с первыми газетами Европы. По возвращению в Париж Ренодо знакомится с будущим кардиналом Ришелье, который помогает ему сначала получить пост лейб-медика при короле Людови-ке XIII, а затем должность главного комиссара бедных Королевства. В 1629 году Ренодо получает королевскую привилегию (по сути, монопольное право) на со-здание в центре Парижа Bureau d’adresse et de rencontre, которое становится цен-тром самой различной деятельности, направленной на благотворительные цели.

«К

1��


Первоначально Бюро выполняет функции агентства по трудоустройству, позднее при нем открывается диспансер (бесплатный для бедных), где оказываются меди-цинские консультации и раздаются бесплатные лекарства. Кроме того, раз в не-делю Ренодо устраивает конференции, где каждый желающий может выступить с докладом на объявленную заранее тему. Вскоре Бюро становится центром, где собирается информация относительно покупки и продажи недвижимости, ме-бели и прочего. В 1632 году Ренодо издает первый печатный листок объявлений под названием «Feuille du Bureau d’adresse», представляющий собой строчную рекламу. Основные рубрики: «Продажа и аренда недвижимости», «Продажа ме-бели» и «Разное». Feuille du Bureau d’adresse выходит эпизодически, не являясь периодическим изданием [3], что нисколько не умаляет его роли. «Ренодо стал первым французским журналистом, именно благодаря которому в прессе поя-вились первые частные объявления», – так определил Марк Тангейт его роль в истории рекламы [2]. Feuille du Bureau d’adresse – побочный продукт бурной и разносторонней деятельности Ренодо, не главная его заслуга. Он вошел в исто-рию прежде всего как отец-основатель французской прессы, создатель первой национальной газеты.

Обстоятельства появления первых периодических изданий в Европе имеют много общего. В первую очередь это касается жесткого регулирования и цензуры всей печатной продукции, как со стороны государства, так и со стороны церков-ных структур, которые пытались контролировать не только количество, но и ка-чество информации, приобретающей характер массовой благодаря изобретению Гуттенберга. Параллельно с церковной цензурой, устанавливается цензура госу-дарственная: в 1524 году в Германии, в 1537-м – во Франции, в 1586-м – в Англии. Предельным сдерживающим фактором для тех, кто имел отношение к порож-дению и распространению информации (в первую очередь издатели-типографы и книготорговцы), стала смертная казнь. Но даже такие драконовские меры не помешали появлению первых газет, что объясняется, с одной стороны, растущей потребностью населения в информации, с другой – прибыльностью издательско-го бизнеса.

В XVII веке в Европе появляются первые газеты. В Антверпене издатель Аbraham Verhoeve издает с 1605 по 1607 год Nieuwe Tijdinghen (Nouvelles d’Anvers) – газету, выходившую два раза в месяц. В 1605 году появляется первая еженедельная газета в Страсбурге, в 1609-м – еще одна в Вольфсбурге, в 1615-м – во Франкфур-те, в 1617-м – в Берлине.

События 30-летней войны (1618–1648) стали стимулом к созданию рынка газет, поскольку именно в период войн возрастает потребность населения в ин-формации. Так, в 1618 году появляется газета в Гамбурге, в 1619-м – в Штутгарте и Праге, в 1620-м – в Кельне, в 1620-м – в Амстердаме. В Лондоне, где с 1620 года распространяются голландские издания, первая собственно английская газета Томаса Арчера появилась в 1622 году. Это была Weeckely Newes from Italy, Germa-ny, Hungaria, Bohemia, the Palatinate, rance and the Low countries. В 1631 году во Франции появилась La Gazette Теофраста Ренодо. В Италии первые периодичес-кие газеты появились сначала во Флоренции в 1636-м, затем в Риме – в 1640 году. В 1644 году была издана первая газета в Стокгольме, в 1661 году – Gaceta в Мадри-де, в 1703 году – первое русское издание Петра I в Санкт-Петербурге.

Как видно из приведенного списка, La Gazette Теофраста Ренодо не отно-сится к первым периодическим изданиям Европы, однако история ее создания и условия функционирования заслуживают особого внимания. Начнем с того,


1��

что Ренодо, в отличие от основателей других газет, не принадлежал к корпора-ции издателей-типографов, а сама газета, по мнению многих исследователей, была создана «по заказу» всемогущего Ришелье, ставшего в 1622 году кардиналом Франции и возглавившего королевский Совет в 1624 году. По сути, Ришелье оли-цетворяет власть Франции этого непростого времени – времени финансовых, ад-министративных и военных реформ. Франция вовлечена в Тридцатилетнюю вой-ну, набирают обороты религиозные войны, достигшие апогея при Людовике XIV. Не вдаваясь в захватывающие перипетии дворцовых интриг, можно сказать, что одним из основных рычагов борьбы за власть становится информация. Несмотря на предпринимаемые меры (штрафы, аресты, бичевание, казни издателей и кни-готорговцев), Париж наводнен памфлетами и рукописными газетами. Для пропа-ганды проводимой политики нужна была официальная и подконтрольная газета, создать которую позволяла существовавшая в то время система королевских при-вилегий и разрешений на издание и распространение публикаций. Такая газета появляется в мае 1631 года, а в октябре Ренодо получает королевскую привилегию на издание La Gazette (подтвержденную в 1635 году и распространявшуюся на его последователей), которая дает ему «право печатать и продавать всем, кому он пос-читает нужным, новые газеты и рассказы обо всем, что произошло и происходит как внутри, так и за пределами королевства, доклады, текущие цены на товары и другие публикации названного бюро (d’adresse) навечно, а так как названные новые газеты… будут распространяться в названном королевстве, это право яв-ляется исключительным для всех других персон» [3]. В пользу версии о том, что издание появилось по инициативе кардинала Ришелье, говорит следующий факт: до Ренодо попытку основать газету предпринял издатель и книготорговец по про-фессии Jean Epstein, выпустивший 16 января 1631 г. Les Nouvelles ordinaries de divers endroits [4], – самые интересные на тот момент зарубежные новости, отобранные и переведенные на французский язык. Полученная Ренодо монополия на публи-кацию новостей приводит к поглощению Nouvelles ordinaries de divers endroits, а ее создатель J. Epstein поступает на службу к Ренодо. Сам Ришелье не скрывал своего участия в издании. «Газета будет выполнять свой долг или Ренодо будет лишен пансиона, которым он пользуется до сегодняшнего дня», – писал он. Ж-М. Ша-рон, ссылаясь на книгу «Medias et Societe» Francis Balle, обращает внимание на тот факт, что некоторые тексты в газете были написаны рукой самого Людовика XIII или отредактированы им. Кроме перечисленных преференций, обеспечивающих Ренодо относительно спокойное существование в полном опасности издательском бизнесе того времени, он получает и поддержку в распространении своей газеты благодаря специальным условиям, предоставляемым ему королевской почтой.

La Gazette отличалась не только тем, что за ней маячила тень «настоящего» издателя. Теофраст Ренодо, автор многих innocentеs inventions (невинных изоб-ретений, как пишут французские исследователи), осуществил ряд нововведений, которые в последствии стали нормой. Само название издания было необычным, если учесть, что названия газет начала XVII века были буквальными, то есть от-носили к сути дела – новостям, известиям (relation, аvviso, сourante, new). Рено-до придумывает название, которое вполне соответствует правилам современного нейминга: итальянское слово «gazetta» (трансформированное в «французский» вариант Gazettе) обозначало серебряную монету, которой венецианцы в XVI веке платили за рукописные avvisi [1]. Кроме того, что иностранное слово должно было привлекать внимание, оно еще и соотносилось с содержанием: в первых номерах публиковались, в основном, зарубежные новости.

1��


Среди нововведений Ренодо – и оформление издания. Вспомним, что пер-вые печатные издания не имели четко обозначенного названия, а место издания и фамилия редактора-издателя обычно не указывались. Расположение новостно-го материала зависело не от степени важности самого описываемого события, а от дня поступления данной информации. Сами новости практически не ком-ментировались и подавались без всяких рубрик, политические события переме-жались с далеко не всегда достоверными сенсациями. Такой же была La Gazette при своем появлении. Удивляет то, как быстро она менялась. Не имея возмож-ности познакомиться с первыми номерами La Gazette, доверимся свидетельству A.F. Roubaud [6], давшему ее подробное описание в книге «Theophraste Renodot: createur du journalisme en France». «Первая страница первого номера La Gazette со-держала только название, написанное крупными буквами. Первые пять номеров не имели выходных данных: ни даты, ни номера, ни адреса типографии. Номера различались буквами в алфавитном порядке № A, № B, № C, № D, № E. Начи-ная с № F, то есть с шестого, в конце газеты появляется дата публикации и адрес редакции: du bureau d’adresse, au grand Coq, rue de la Calandre, sortant du marche Neuf, pres le Palais, a Paris, –после чего указана дата публикации (4 июля 1631 г.), затем – «с привилегией короля», и дата. La Gazette выходила каждые восемь дней, состояла из четырех полос в одну колонку. На полях напротив каждого абзаца ука-зывалась страна-источник новости, а также день и год события. Газета начиналась с новостей средиземноморских и наиболее отдаленных стран, заканчивалась но-востями Парижа».

Начиная с ноября 1631 года Ренодо печатает приложения Les Nouvelles ordi-naries de divers endroits, объясняя их появление тем, что две «книжки» удобнее: их могут одновременно читать разные люди. Кроме того, в них разные новости: в Les Nouvelles ordinaries de divers endroits – западные, в La Gazette – восточные и сре-диземноморские. Nouvelles датированы тем же числом, что и La Gazette, но имеют разную буквенную нумерацию: первый номер, от 28 ноября, отмечен буквой «А» и т. д. до последнего номера La Gazette от 26 декабря. Все номера первого года соб-раны в один том под названием «Сборник La Gazette за 1631 год, посвященный королю, со вступительной статьей и содержанием в алфавитном порядке».

В посвящении королю Ренодо отмечает, что его Величество снисходит до чте-ния «этих листков», а сама газета – «это газета королей и сильных мира сего; все здесь сделано ими и для них, являющихся основой; другие люди (personages) лишь служат им дополнением».

La Gazette отличалась не только, большим количеством разнообразных ново-стей из различных стран, отсутствием слухов, но и ясностью, четкостью, а глав-ное, качеством стиля, которому Ренодо уделял большое внимание.

В предисловии к читателю он объясняет: «Я пишу о сложностях, с которыми сталкиваюсь при составлении моих Gazette и Nouvelles не для того, чтобы повы-сить значимость моего труда, а чтобы извиниться за мой стиль, если он не всег-да отвечает достоинству сюжета. Военные хотели бы каждый день читать о боях и победах над осажденными крепостями или захваченных городах; судящиеся и арестованные – об аналогичных делах; люди религиозные ищут здесь имена про-поведников и выдающихся духовников. Те, кто ничего не понимает в тайнах Дво-ра, хотели бы найти такую информацию. Кто-то, доставив пакет с донесением без людских потерь или заплатив четверть за какое-нибудь среднюю должность, сер-дится, если король не видит его имени в газете. Другие хотят, чтобы слова Свет-лость и Господин повторялись при упоминании всех, о ком я говорю. Есть такие,


1��

кто воспринимают лишь цветистые речи, другие же хотят, чтобы мои известия по-ходили на иссушенный скелет… все это заставляло меня стараться удовлетворять и тех и других. Таким образом, мой читатель, может быть, вы пожалеете меня… и извините мое перо за то, что оно не может нравиться всем…».

Далее автор делится с читателями трудностями, связанными с ответствен-ностью, которую вынужден брать на себя редактор: «Если опасение не понра-виться своим современникам помешало многим хорошим авторам заниматься историей своего века, то насколько же должно быть сложно писать историю той недели и даже того дня, когда новость публикуется. Добавьте к этому ограничен-ность времени, которая определяется вашим нетерпением, и я сильно ошибусь, если даже самые суровые цензоры не найдут достойным некоторых извинений для издания, которое должно быть подготовлено каждую неделю за те четыре часа, что мне дает поступление почты: отобрать, отредактировать и напечатать эти строчки».

И, наконец, Ренодо формулирует цели издания: «Но нет, я ошибаюсь, полагая, что своими внушениями смогу удержать вашу цензуру, я этого не смогу, а если бы и мог, то не должен делать. Свобода поправлять автора – не самое маленькое удо-вольствие при чтении, а ваше удовольствие и развлечение, как говорится, явля-ются одной из причин, по которым появилось это издание. Итак, наслаждайтесь в свое удовольствие этой французской свободой, и пусть каждый смело говорит, что он убрал бы это или поменял то, что он сделал бы лучше: я это признаю».

С февраля 1632 по декабрь 1633 года Ренодо делает попытку издавать еже-месячное приложение Relations des nouvelles du monde, в котором появляется аналитическая и комментаторская журналистика, но вскоре отказывается от этой опасной по тем временам идеи и начинает выпускать Extraordinaires sortes d’occasionnels, посвященную особым событиям и происшествиям. Все эти много-численные приложения существовали в разное время вплоть до 1670 года, причем по качеству они превосходили La Gazette.

Нельзя не упомянуть и еще одно издание Теофраста Ренодо, появившееся в 1632 году – Feuille du bureau d’adressе – газету с коммерческими анонсами, пред-шественницу тех, которые начнут развиваться в XVIII веке и станут самыми при-быльными проектами в ХХ веке.

Влияние ужесточившегося с 1660 года контроля правительства, конкуренция с рукописными и голландскими газетами, а также с Le Mercure привели к упад-ку издания к концу XVII века. Так, тираж, включая провинциальные переизда-ния, составлял 4500 в 1670 году, 7500 – в 1749 и 6250 экземпляров – в 1788 году. В периоды войн тираж увеличивался в соответствии с растущей потребностью в информации, и в разгар американской войны за независимость тираж составлял 12 000 экземпляров.

До революции La Gazette имела монополию на политическую информацию. При Фронде издания Ренодо защищали сторону Мазарини и конкурировали с Courrier francais, которую издавал один из сыновей Ренодо.

До 1749 года La Gazette оставалась в руках последователей Ренодо, затем, в 1762 году была отдана в ведение министерства иностранных дел, переименована в Gazette de France и стала выходить два раза в неделю.

В следующем веке газета напрямую переходит под покровительство министра иностранных дел.

1��



1. Беспалова, А.Г. История мировой журналистики / А.Г. Беспалова, Е.А. Корни-лов, А.П. Короченский. – М. : МарТ ; Ростов н/Д : МарТ, 2003. – С. 14.

2. Тангейт, М. Всемирная история рекламы / М. Тангейт. – М. : Альпина бизнес букс, 2008. – С. 22.

�. Albert, P. Histoire de la presse / P. Albert. – Paris : Presse Universitaire de France, reimpression de la 10-eme edition, 1970. – С. 8–11.

�. Charon, J.-M. La presse en France de 1945 a nos jours / Jean-Marie Charon. – Paris : Editions du seuil, 1991. – С. 20–26.

�. Hatin, E. Histoire politique et litteraire de la presse en France avec une introduction historique sur les origines / Е.Hatin. – Paris : Poulet-Valassis et de Broise, 1859. – С. 56–100. – http://gallica.bnf.fr

�. Roubaud, A.F. Theophraste Renodot: createur du journalisme en France / A.F. Rou-baud. – Paris, E. Dentu, Libraire-editeur, Palais-royal 1856. – С. 41–50

1�0

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ

УДК 82-14(430)

ТЕМА УТРАЧЕННОЙ РОДИНЫ В ПОЭЗИИ НЕЛЛИ ЗАКС

Е.А. Сюткина

ногочисленные стихи Нелли Закс посвящены теме холокоста. Она создает новый язык в поэзии своего времени, свою систему метафор. Произведения Нелли Закс имели большой успех, поэтесса была отме-чена многочисленными премиями, в том числе и Нобелевской преми-

ей 1966 года.Стихи Нелли Закс наполнены биографическими фактами: «Мои книги содер-

жат все, что тот или другой человек хочет узнать о моей жизни» [4, с. 28]. Нелли Закс родилась в Германии, и всегда воспринимала себя немкой, почувс-

твовать причастность к еврейскому народу ей пришлось в годы войны, когда она эмигрировала в Швецию, где прожила до конца своей жизни, но так и не смогла обрести новую родину. В начале 60-х годов ХХ века она предпринимала попыт-ки вернуться в Германию, но ей настолько тяжело давалось это возвращение, что после нескольких попыток она попала в больницу. Что же вкладывает поэтесса в понятие Родины? Что является родиной для ее лирического «Я»? Проанализиру-ем пять стихотворений Нелли Закс, в каждом из которых понятие «родина» при-обретает новые смыслы.

В первом стихотворении герой, осуществляя свое право иметь родину, нахо-дит его в «странах ночи», где «распростертые для объятия руки висят на кресте», то есть на месте распятия, на Голгофе.

Ich bin meinem Heimatrecht auf der Spurdieser Geographie nächtlicher Länderwo die zur Liebe geöffneten Armegekreuzigt an den Breitengraden hängenbodenlos in Erwartung [3, s .4].

В словосочетании «ночные страны» позитивное толкование «ночи» в литера-туре романтиков, полное тайн и волшебства, в данном контексте меняется на от-рицательное, которое подразумевает нечто мрачное и зловещее. «Теперь не время для души, молчание ночи уже не тайна, а гробовое молчание жертв», – говорит Гизела Дишнер [1, с. 15].

М

1�1


Последние три строчки стихотворения связывают страдания жертв со страда-ниями Иисуса Христа. Жертвы открыли свои руки для любви (die zur Liebe geöff-neten Arme), но, несмотря на то, что они открыты, они все равно будут распяты на кресте (an den Breitengraden hängen). Breitengraden (географическая широта) здесь имеет значение географической категории, которая говорит о том, что страдания жертв множественны и безграничны. И жертвы находятся в ожидании (in Erwar-tung). Нелли Закс заканчивает стихотворение фразой «…в ожидании» и знаком тире, что является значимым приемом в ее поэзии. Тире – это смысловая граница, где читатели остаются наедине со своими мыслями. Родина определяется ею как место, где царствует насилие, где люди страдают.

Следующее стихотворение возвращает читателя к библейским историям о блуждании древних евреев по пустыне, о чем свидетельствуют метафоры «мо-литва песка», «покрывало ветров», и о бегстве святого семейства в Египет, потому что с Христом связано «преображение мира». Но «море» и «янтарь» напоминают о поспешном отъезде Н. Закс в Швецию после прихода Гитлера к власти. Так, раз-личные понятия связываются друг с другом в одном тексте: «письмена насекомого в янтаре», «плавник», «крыло», «бабочка» – все эти образы-метафоры, представ-ляющие различные стихии, связаны с перемещением народов, в которое в силу обстоятельств оказывается ввергнутым лирический герой.

IN DER FLUCHTwelch großer Empfangunterwegs –

Eingehülltin der Winde TuchFüße im Gebet des Sandesder niemals Amen sagen kanndenn er mußvon der Floss in den Flügelund weiter –

Der kranke Schmetterlingweiß bald wieder vom MeerDieser Steinmit der Inschrift der Fliegehat sich mir in die Hand gegeben –

An Stelle von Heimathalte ich die Verwandlung der Welt –[3, s. 12]

Лирический герой вместо родины «держит в руках измененный мир». Тире в конце стихотворения оставляет читателя наедине с размышлениями о том, ка-кой след в «янтаре истории» будет запечатлен в конце его жизни, в истории жизни народа, человечества.

В следующем стихотворении Н. Закс говорит о явлении в мир незнакомца. Кто же он: мессия или лжепророк? Он приходит издалека, зимой, «держа свою родину в руках», словно ищет для нее могилу. Лирический герой взывает к сочувствию, ми-лосердию, как в древние времена, когда любого гостя, уставшего с дороги, следова-ло обогреть и предоставить ему ночлег, не спрашивая о цели его прихода. Такое гос-теприимство нашла Н. Закс в чужой и далекой ей Швеции, как нашли его многие эмигранты, вынужденные во время фашистского режима покинуть Германию.


1�2

KOMMT EINERvon fernemit einer Sprachedie vielleicht die Laute verschließtmit dem Wiehern der Stuteoderdem Piepenjunger Schwarzamselnoderauch wie eine knirschende Sägedie alle Nähe zerschneidetKommt einervon fernemit Bewegungen des Hundesodervielleicht der Ratteund es ist Winterso kleide ihn warmkann auch seiner hat Feuer unter den Sohlen(vielleicht ritt erauf einem Meteor)so schilt ihn nichtfalls dein Teppich durchlöchert schreit –Ein Fremder hat immerseine Heimat im Armwie eine Waisef ür die er vielleicht nichtsals ein Grab sucht. [3, s. 8]

В следующем стихотворении, состоящем из пяти строф, описывается тоска по родине, предчувствие надвигающейся катастрофы. Как и в первом стихотворе-нии, «ночь» здесь полна не тайн, а беспокойства.

ACH DASS MAN so wenig begreiftsolange die Augen nur Abend wissen.Fenster und Türen öffnen sich wie entgleistvor dem Aufbruchbereiten.Unruhe flammtVerstecke für Falterdie Heimat zu beten beginnen.Bis endlich dein Herzdie schreckliche Angelwundein ihre Heilung gerissen wurdeHimmel und Erdeals Asche sich küßten in deinem Blick –Oh Seele – verzeihdaß ich dich zurückführen gewolltan so viele Herde der RuheRuhedie doch nur ein totes Oasenwort ist –[2, s. 15]

1��


Лирическое Я вспоминает об «очагах покоя» (Herde der Ruhe), но этот топос неоднозначен, он напоминает о «золе» крематориев, где погиб и жених Н. Закс. Поэтому здесь слово «оазис» получает определение «мертвый». Мертвые обретают покой в «жилищах мертвых», там, где «небо и земля пеплом встречаются в твоем взгляде».

SO RANN ICH aus dem Wort:Ein Stück der Nachtmit Armen ausgebreitetnur eine WaageFluchten abzuwiegendiese Sternenzeitversenkt in Staubmit den gesetzten Spuren.Jetzt ist es spät.Das Leichte geht aus mirund auch das Schweredie Schultern fahren schonwie Wolken fortArme und Händeohne Traggebärde.Tiefdunkel ist des Heimwehs Farbe immerso nimmt die Nachtmich wieder in Besitz. [2, s. 10]

«Частица ночи» (Ein Stück der Nacht) – так описывается состояние, в котором пребывает лирическое Я. Это стихотворение в упомянутом ряду текстов наиболее значимо для Нелли Закс. «Руки, державшие родину», утратили этот жест. Вокруг – темнота ночи, «время звезд тонет в прахе», «теперь поздно», «легкость покидает», остается «тяжесть на плечах», «ночь завладевает мной». Тоска по родине, окра-шенная в темные тона, символизирует прощание навсегда не только с утраченной родиной, но и с жизнью в целом.

Таким образом, мы рассмотрели пять стихотворений, в которых лирический герой от поиска родины приходит к осознанию того, что она утрачена навсегда, как и жизнь, прожитая вдалеке от нее. Так и Н. Закс, эмигрировав из Германии в Швецию в 1933 году и потеряв Родину, так и не смогла обрести новую.


1. Bezzel-Dischner, G. Poetik des modernen Gedichts. Zur Lyrik von Nelly Sachs. 1970. 2. Sachs, N. Späte Gedichte. – Frankfurt a. M., 1966.�. Sachs, N. Gedichte. – Frankfurt a. M., 1977.�. Sachs, N. In den Wohnungen des Todes. Berliner Lesezeichen 01/2001 von Eberhard

Fromm (http://www.berliner-lesezeichen.de/lesezei/Blz01 01/text05.htm)


1��

УДК 82-1

РОК-ПОЭЗИЯ КАК ЯВЛЕНИЕ РУССКОЙ ПОЭЗИИ БРОНЗОВОГО ВЕКА

О.В. Борисова

ок-поэзия как одна из составляющих рок-культуры существует уже около трёх десятилетий (если брать за точку отсчёта середину 70-х гг.) и за это время оформилась в особое явление русской поэзии, имеющее свою историю возникновения и законы существования. Однако до сих

пор место и роль этого феномена в литературном процессе не определены. Рок-поэзия как существующий литературный факт отмечается во многих

литературоведческих трудах, в том числе в работе Л.П. Кременцова, где это яв-ление обозначено в главе «Поэзия 1970–1990-х годов» и характеризуется как особый синтетический жанр [5]. Современные школьные программы по лите-ратуре наряду с изучением авторской песни включают рассмотрение творчества отдельных представителей рок-поэзии (И. Талькова, А. Макаревича, В. Цоя). Данное обстоятельство подтверждает сформировавшееся в общественном со-знании восприятие рок-поэзии как факта закономерного развития литератур-ного процесса.

Определяя место этого художественного события в литературном процессе, мы вслед за литературоведами А.А. Кораблевым и Н.А. Ольховой относим его к поэтической парадигме Бронзового века [4]. Его время пришлось на советский период литературы, пророчески оправдывая своё название – это сплав двух ли-тератур, разрешённой, политически-поддерживаемой, и запрещённой, формиру-ющей особое культурное пространство и независимой от тоталитарного государ-ства.

Первые признаки поэтической парадигмы Бронзового века приходятся на 60-е годы, когда противопоставлялись «эстрадная» и «тихая» поэзия – аналоги «про-летарской» и «крестьянской», но уже в духе нового времени. На уровне немассо-вого восприятия закономерно обозначились «авангард» и «арьергард». Аналогом метафизики символизма явилась «метафизическая» поэзия И. Бродского.

Новацией поэтической парадигмы Бронзового века стало явление, повлияв-шее на поэтическое сознание и на художественную культуру в целом – рок. Как и субкультурные образования начала XX века (символизм, футуризм), русский рок был осмыслен как особое миропонимание.

Тоталитарный режим, «сковывающий» умы и диктующий свои нормы морали, пробудил молодых людей к мысли и к действию. Рок возник как противостояние массовой эстрадной песне, представляющей публике шаблонные музыкальные композиции о войне и о любви. Рок пошёл дальше: к глубинному осмыслению не только явлений социальной действительности, порождённых внутренней не-удовлетворённостью людей, закрепощением, загоняющих их в определённые рамки, но и внутреннего процесса движения человеческой души. Самым страш-ным для поколения 60–80-х годов было ощущение внутренних потенций и пол-ная невозможность их реализации. Внешняя атмосфера, эпоха «застоя», гос-подство атеистических идей в обществе только усилили потребность внутренних исканий и размышлений. Неслучайно название одной из групп, образовавшей-

Р

1��


ся в 1979 году, – «Воскресение». В контексте культурно-политической ситуации и духовно-нравственной составляющей эпохи оно приобретает символический характер: воскресение как «возрождение», «возвращение к жизни» в метафизи-ческом плане.

Постоянный поиск – основная характеристика творчества рок-поэтов. И этот поиск приводит большинство представителей этого явления к постижению Бога. Рост религиозного сознания рок-поэтов, начавшийся в 80-х – начале 90-х гг., на-шел своё выражение в осознании своей миссии и огромной ответственности за свои произведения. По словам Юрия Шевчука, «каждый постепенно превраща-ется в художника, а художника волнуют те же темы добра и зла, но уже не так плакатно» [11, с. 134]

Многие исследователи рок-поэзии, в частности С.В. Свиридов, в статье «Рок-искусство и проблема синтетического текста» [8], акцентируют внимание на те-оретической проблематике вопроса о предмете изучения этого явления. Одной из главных предпосылок в плане создания методики исследования поэтических текстов рок-поэзии является осознание её особой природы.

С одной стороны, составная «рок» в дефиниции «рок-поэзия» напоминает об особой природе этого жанра – синтетическом. Слово, пропетое в роке, неотде-лимо от мелодии. Оно явлено в звуковом пространстве и приобретает новое ка-чество, предполагающее слияние многих смыслов, это «божественный глагол», который материализовал энергию контакта, осязает неосязаемое, объясняет не-объяснимое» [3, с. 42] Данный факт объясняет некоторое безразличие рок-поэ-тов к изданию своих текстов в виде сборников, которые выходят по инициативе энтузиастов, заинтересованных в «пропаганде» поэтического творчества того или иного рок-музыканта.

Отметим, что в русском языке слово «рок» имеет ещё одно значение: рок – «судьба», «предназначение», что символизирует некую предопределённость, не-избежность. Мотив рока, трагической судьбы часто сопутствует теме поэзии. Он возник как следствие ощущения конфронтации с окружающим миром, как ре-зультат осмысления истории поэтического творчества, как веяние времени: «Это злая судьба, / Если кто-то опять не дошёл и кого-то хоронят, / Это время ушло, / И ушло навсегда / И случайно вернулось ко мне» [7, с. 80]

Неизбежность появления культурного феномена русского рока осознаётся самими поэтами. «Судьбоносная» ритмико-мелодическая составляющая рок-по-эзии призвана напомнить нынешнему поколению о забытых духовно-нравствен-ных ценностях, забвение которых привело к трагическим последствиям в культур-но-политическом советском пространстве: «Меняется всё / В наш век перемен: / Меняется звук, / Меняется слог. / И спето про всё, / Но выйди за дверь: / Как мно-го вокруг / Забытых дорог!» [7, с. 132]

В тексте песни «Время колокольчиков» Александра Башлачева также находим актуализированный смысл: «Hо с каждым днем времена меняются. / Купола рас-теряли золото. / Звонари по миру слоняются. / Колокола сбиты и расколоты. / Что ж теперь ходим круг да около / Hа своем поле как подпольщики? / Если нам не отлили колокол, / Значит, здесь время колокольчиков» [10]

Не случайно протодиакон Русской Православной Церкви, профессор Мос-ковской духовной академии Андрей Кураев назвал рок-культуру «болевым уколом в совесть человека» [12].

Признание «коренной» природы рок-поэзии иногда подчёркивается сло-вом «русская», что, на наш взгляд, лишёно смысла. Отечественный рок, как


1��

и «авторская песня», вышел из глубин народного творчества, и невозможно отри-цать его «родовое» отличие от традиции западной рок-музыки, которая относит это явление к разряду популярной музыки и не выделяет как самостоятельное, имеющее логоцентрическую основу. Мы также предполагаем, что переход от ко-пирования английского рока к тенденциям приоритета русскоязычной поэтичес-кой составляющей над музыкой было связано с ростом национального самосо-знания в период военных действий в Афганистане.

Кроме того, как отмечает А. Дидуров [2], одним из истоков рок-поэзии явля-ется поэзия Серебряного века, что объясняет следование его поэтическим тради-циям и обилие реминисценций и аллюзий в рок-текстах.

Рок-поэзия – явление новое, развивающееся, динамическое, поэтому дать однозначное определение ему очень сложно. Ещё в середине 80-х годов она вы-полняла функцию субкультуры по отношению к общенациональной культуре. Заметим, что в русской поэзии на момент вхождения в культуру любая из по-этический систем оказывается своеобразной субкультурой. Недостаточность временного дистанцирования от изучаемого нами явления позволяет поставить проблему введения рок-поэзии как особого культурного и литературного факта в контекст литературного процесса. Однако длительность существования явле-ния (более 40 лет) позволяет задуматься над феноменом рока.

Ю. Тынянов в статье «Литературный факт» (1924) предложил оценивать новые, динамические, не устоявшиеся факты культуры именно с динамической позиции. Учёный пытается убедить читателя, что в искусстве главная примета не в выборе предметов, а в приёме – в точке зрения на предмет. «Подменить эволюционную точку зрения статической осуждены многие значительные и ценные явления ли-тературы» [10, с. 68]. На наш взгляд, произведения рок-поэтов не завершены, они развиваются в читательском сознании.

Таким образом, во второй половине XX века в литературе, принципиально неинтегрируемой в тоталитарную культурную модель, произошла смена ведущей художественной и мировоззренческой парадигмы, возник новый тип художест-венного сознания. Эта литература, как и в эпоху Серебряного века, развивалась в тесном контакте с другими видами искусства, что и повлекло за собой появление нового культурного феномена – рок-поэзии.


1. Авторская песня. – М.: АСТ: Олимп, 2002. – 506 с. – (Школа классики).2. Дидуров, А. Солдаты русского рока / А. Дидуров. – М.: Русь-90: Государствен-

ный республиканский центр русского фольклора, 1994. – 192 с.�. Добротворский, С. «Под звуки шестиструнной лиры…» Заметки о рок-поэзии /

С. Добротворский// Родник. – Рига. – 1988. – № 6. – С. 88.�. Поэты и поэзия Бронзового века: Контуры русской поэзии второй половины

XX столетия : учеб. пособие / авт.-сост. А.А. Кораблев, Н.А. Ольховая. – Гор-ловка: ГГПИИЯ, 2007. – 206 с.

�. Русская литература XX века : учеб. пособие для. студ. высш. пед. учеб. заведе-ний : в 2 т. – Т. 2. 1940–1990-е годы / Л.П. Кременцов [и др.] ; под ред. Л.П. Кре-менцова. – 3-е изд., испр. и доп. – М. : Академия, 2005. – 464 с.

�. Кулаков, В.Г. Поэзия бронзового века: принципы художественной типологии / В.Г. Кулаков // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. – Иваново, 1998.

�. Макаревич, А. Стихи и песни / А. Макаревич. – М.: Захаров, 2003. – С. 335.

1��


�. Свиридов, С.В. Рок-искусство и проблема синтетического текста // Русская рок-поэзия: текст и контекст 6 / С.В. Свиридов. – Тверь, 2002 – С. 11.

�. Тынянов, Ю. Литературный факт / Ю. Тынянов // Поэтика. История литерату-ры. Кино. – М., 1977 – С. 260.

10. http://bashlach.chat.ru/txt_time.htm 11. http://www.newsmusic.ru/news_2_5513.htm 12. http://www.zavet.ru/smv/rs/004.htm

1��

ОТЧЕТЫ

МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «ДИАЛОГ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ГЕРМАНИЕЙ:

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ» (14–15 мая 2010 г.)

еждународная научная конференция «Диалог между Россией и Гер-манией: филологические и социокультурные аспекты» состоялась 14–15 мая 2010 г. Научный руководитель конференции – заместитель директора по научно-исследовательской работе гуманитарного инсти-

тута ТГУ, доктор филологических наук, профессор кафедры «Немецкая и фран-цузская филология» Татьяна Николаевна Андреюшкина.

Целью конференции являлась реализация проекта по изучению проблемы социокультурного и гуманитарного взаимодействия между Россией и Германи-ей. Тематика конференции вызвала интерес со стороны преподавателей вузов го-рода, молодых ученых и аспирантов, представителей департамента образования и культуры мэрии г. о. Тольятти, городских СМИ, сотрудников Института им. Гё-те и членов общества немцев Поволжья «Возрождение».

Необходимость проведения данной конференции была обусловлена тем, что город связан тесными контактами с немецким городом-побратимом Вольфсбур-гом. Конференция внесла особый вклад в расширение контактов между двумя городами, а также послужила средством повышения квалификации для препо-давателей немецкого языка вузов страны и молодых ученых, которые получили сертификаты участников конференции.

Конференция подобного направления в ТГУ проходила в 2004 году. Она на-зывалась «Российско-немецкие культурно-исторические контакты» и была при-урочена году Германии в России. Конференцию в ТГУ приветствовал посол ФРГ в России г-н фон Плетц, вручивший победителям олимпиад по немецкому языку грамоты, а научному руководителю конференции Т.Н. Андреюшкиной – благо-дарность посольства. Тогда организаторами конференции выступили две кафедры (кафедра немецкой филологии и кафедра истории), теперь же практически весь гуманитарный институт готовил форум научной мысли.

Конференцию 2010 года приветствовали руководитель Общества российских немцев г. о. Тольятти Э.А. Лобанова, главный специалист управления внешнеэко-номической деятельности и маркетинга территории г. о. Тольятти Л.А. Анисимко-ва, ассистент Немецкого культурного центра им. Гете К. Гулевич (Мюнхен, ФРГ).

М

1��

ОТЧЕТЫ

В адрес конференции поступили приветственные письма от профессора кафедры всеобщего и сравнительного литературоведения Рурского университета (Бохум, ФРГ) М. Шмиц-Эманс, профессора кафедры им. Томаса Манна РГГУ (Москва) и координатора Российского союза германистов Д. Кемпера, представителя Не-мецкой службы академических обменов (DAAD) С. Края (Самара), д.ф.н., про-фессора, сотрудника Российско-немецкой дома Е. Зейферт (Москва).

На пленарных заседаниях были прослушаны доклады по теории литературы и взаимодействию немецкой и русской культурно-философской мысли (д.ф.н., проф. МПГУ М.И. Никола, д.ф.н., проф. СамГУ Н.Т. Рымарь, к.ф.н. А.А. Ильин, к.ф.н. С.В. Сызранов).

На основе материалов, полученных оргкомитетом по проведению конферен-ции, были сформированы следующие тематические секции:

− Теория и история немецкой и русской литературы (руководители секции: к.ф.н. И.И. Ильин, к.ф.н. Г.А. Лошакова);

− Компаративистские исследования в русской и немецкой германистике (руководители к.ф.н. С.В. Сызранов, д.ф.н. М.И. Никола);

− Актуальные проблемы теории немецкого языка и проблемы методики преподавания его в вузе (д.ф.н. Ю.И. Горбунов);

− Межкультурная коммуникация (к.ф.н. О.Е. Власова); − Проблемы изучения инокультуры в аспектах перевода с немецкого на рус-

ский язык (к.ф.н. С.М. Вопияшина, д.ф.н. С.И. Дубинин);− Россия и Германия: на перекрестках истории (к.ф.н. И.А. Прохоренко);− Социальный аспект взаимодействия русской и немецкой молодежных

культур (к.ф.н. Т.Н. Иванова);− Философские проблемы в пространстве двух культур: актуальное и исто-

рическое содержание (д.ф.н. Н.Ф. Шаров);− Роль журналистики во взаимодействии немецкой и русской культур

(к.ф.н. Н.И. Тараканова)В работе конференции приняли участие около 200 человек, докладчиков –

43 человека (очно), 64 человека (заочно), присутствовало 10 иногородних участ-ников и 33 представителя ТГУ. В конференции участвовали ученые из Самары, Москвы, Твери, Коломны, Нижнего Новгорода, Ульяновска, а также Украины и Германии. В работе конференции приняли участие также представители мэрии г. о. Тольятти, руководители общественных организаций, представители служб внешних связей ТГУ и города и представители Центров немецкой культуры.

Два дня в стенах ТГУ ученые из 20 городов России, Украины и Германии обсуж-дали многочисленные аспекты взаимодействия российской и немецкой культур, влияние образа Германии на творчество русских авторов, интерпретацию произ-ведений немецких классиков, сравнительный анализ исторических, философ-ских, лингвистических особенностей двух стран. Исследователи данных вопросов опирались в докладах на научную и художественную литературу, социологические данные, отдельные докладчики использовали и биографические сведения собс-твенной семьи. Так, демонстрация доктором филологических наук, профессором и заведующим кафедрой немецкой филологии Самарского государственного уни-верситета С.И. Дубининым фотографий из семейного архива при чтении доклада «Парадоксы советско-германских индустриальных связей 1930-х гг.: Уралмаш – Рурская область» произвела сильное впечатление на слушателей.

По материалам конференции выпущены два номера «Вестника гуманитар-ного института ТГУ. Спецвыпуск». В нем опубликовали свои статьи 31 доктор


1�0

наук, 42 кандидата наук, 14 аспирантов, 8 студентов. Кроме того, в конферен-ции приняли участие 9 руководителей организаций, 73 ведущих специалиста, один представитель научной организации (ИМЛИ РАН). Статьи ряда авторов (М. Шмиц-Эманс и П. Госсенс из Рурского университета, Р.-Б. Эссиг из Бамбер-га) опубликованы на немецком языке. Российские ученые из ФРГ издали свои статьи на русском языке (А.К. Мардиева и Г.В. Головко из Кельна, Г.А. Хотинская из Любека, Е.Л. Кудрявцева-Хенчель из Штутензее/Фридрихсталь).

На конференции работали две выставки: выставка монографий, методичес-ких пособий и авторских изданий преподавателей ГумИ и выставка современной зарубежной литературы на трех языках, среди которых были представлены такие авторы, как Ф. Бегбедер, Б. Шлинк, Э. Елинек и др.

Для участников конференции был подготовлен концерт из произведений не-мецкий и русских композиторов. Для гостей конференции была организована эк-скурсия по достопримечательным местам города.

По результатам работы конференции на заседании круглого стола, председа-телем которого была директор гуманитарного института Е.Ю. Прокофьева, были приняты следующие рекомендации.

1. Считать тему конференции, приуроченной к 65-летию Победы над фа-шизмом, актуальной.

2. Рекомендовать проведение подобных научных конференций в целях раз-вития научного сообщества ТГУ и города. В качестве ключевой обозначить про-блему диалога культур, наполняя ее всякий раз актуальным конкретным содержа-нием.

3. В связи с тем, что филологическое направление составляет ядро гумани-тарного института (по количеству защищенных докторов, кандидатов наук, аспи-рантов, молодых ученых, а также существующих научных направлений, которые формируются в научные школы), формировать тематику конференции с учетом научных интересов филологов ГумИ. Привлекать ученых из ИМЛИ РАН и вузов города и страны для проведения совместных семинаров, школ для молодых уче-ных и конференций.

4. Расширить тематику конференции, придав ей междисциплинарный характер, создав возможность подключения к участию в ней технического бло-ка ТГУ.

5. Подготовить пресс-релиз по результатам конференции и отправить в адрес Посольства ФРГ, Немецкой службы академических обменов (DAAD), РСГ и РНД.

6. Проводить секции конференции на нескольких площадках города: куль-турный центр «Персона», краеведческий музей, театр «Колесо» и др.

7. Возобновить обучение иностранным языкам (немецкому и французско-му) в связи с тем, что исследования в области зарубежной филологии невозможно без соответствующей языковой подготовки.

Т.Н. Андреюшкина, доктор филологических наук, профессор

кафедры «Немецкая и французская филология», заместитель директора по научно-исследовательской работе

гуманитарного института ТГУ

1�1

ОТЧЕТЫ

ВСЕРОССИЙСКАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «САМОРЕАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ

С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ» (27-28 мая 2010 г.)

ри поддержке Федерального агентства по образованию 27-28 мая 2010 года в Тольяттинском государственном университете прошла Всерос-сийская научно- практическая конференция «Самореализация личности с ограниченными возможностями в современно России». Организатором

конференции выступила кафедра «Теоретическая и прикладная психология» под руководством завкафедрой, доктора психологических наук, профессора С.И. Ку-динова.

Тема конференции является особой по своей значимости, поскольку подни-мает очень сложный вопрос, касающийся не только людей, ограниченных в своих возможностях, но и каждого, кто должен быть готов проявить понимание, приня-тие и уважение к другому, попавшему в сложную жизненную ситуацию.

На пленарном заседании выступила директор гуманитарного института ТГУ Е.Ю. Прокофьева, которая отметила серьезное и трудное с научной и социальной точек зрения направление конференции.

Завкафедрой «Теоретическая и прикладная психология» ТГУ, д.псх.н. С.И. Ку-динов отметил, что тематика самореализации личности разрабатывается кафедрой с 2005 года в различных контекстах. Поднятая в этом году проблема оптимизации процесса самореализации требует решения задачи специалистами одновременно самых различных сфер: психологической, педагогической, медицинской, соци-альной.

О.О. Низовцева, и.о. руководителя департамента социальной защиты Самар-ской области осветила основные направления деятельности центров по реаби-литации людей, попавших в затруднительное положение в связи с ограничени-ем возможностей. Были освещены основные методы реабилитационной работы с инвалидами в социально-медицинской, социально-бытовой, социально-психо-логической, педагогической и правовой сферах.

Представитель практикующих психологов Ж.В. Порохина, директор социаль-но-оздоровительного центра «Преодоление» отметила, что при инвалидизации главной проблемой является выживание личности, которая способна управлять собственной жизнью. Произошедшие драматические переживания вызывают не-состоятельность личности. В этом состоянии необходимо понять себя нового, рас-ширить границы своих возможностей, найти и задействовать свои новые ресурсы. Одним из ключевых моментов работы с клиентами в центре «Преодоление» счи-тают достижение позитивной дезинтеграции – скачка к усложнению внутреннего мира, принятию себя в новых условиях существования. Центр работает на протя-жении семи лет, осуществляя работу с людьми, получившими инвалидность, по нескольким направлениям – от обучения навыкам самообслуживания, раскры-тия компенсаторных возможностей, интеграции в социальную среду, до меди-цинской реабилитации с применением медикаментозных средств и организации социально-психологической помощи с применением методов психологического консультирования, коррекции, психодиагностики и групповых занятий. Серьез-ным направлением работы являются учебно-тренировочные сборы для тех, кто недавно стал передвигаться с помощью коляски и нуждается в приобретении на-выков передвижения по улицам и общественным заведениям.

П


1�2

В.М. Минияров, д.п.н., профессор, завкафедрой «Психология образования» СамГПУ, отметил, что в рамках конференции было проиллюстрировано, ка-ким образом наука реализовалась в практике деятельности конкретных пред-приятий. Между тем самореализация – глобальный процесс, который касает-ся не только людей с ограниченными возможностями. Проблема, считает он, имеет три исхода и три необходимых аспекта ее изучения. Во-первых, следу-ет учитывать, что возможен путь асоциальной самореализации. Во-вторых, возможен путь стагнации, когда люди сами себя лишают активной жизни и в худшем случае встают на путь инвалидизации через наркоманию, токси-команию и алкоголизм. И, наконец, возможен третий исход – создание усло-вий для самореализации для каждой личности. Очень серьезной проблемой является вопрос о том, почему человек, имеющий все возможности, не явля-ется активным в самореализации. Почему многие, даже здоровые люди чувс-твуют себя пассивным предметом, а не субъектом, активным действующим началом. Подавляющее большинство окружающих нас людей живут в своих проблемах, несчастьях и болезнях, пассивно переживая их, потенциально ог-раничивают себя. Ученые должны найти механизм превращения таких людей в людей духовных, творящих, созидающих вне зависимости от того, есть у них возможности или нет. Идеальные условия – это сочетание возможностей, ко-торые дает социум, государство и внутренних условий – желания и движения самого человека. Целью конференции является выработка проектов по итогам обобщения опыта работы собравшихся. На конференции собрались люди, уже реализующиеся и работающие с людьми, готовыми к самореализации. Опыт работы центров реабилитации людей с ограниченными возможностями пока-зывает, что в основном применяется одна и та же схема работы. Во-первых, определено то, что делает государство, оказывающее определенную поддержку людям, оказавшимся в безнадежной ситуации. Однако следует отметить, что работа ведется лишь с теми (их называют клиентами центров реабилитации), кто пришел в эти центры. Но в целом не организована в достаточной степени работа с самой проблемой – основная масса инвалидов никем не замечена – нет социальных структур, которые бы к ним обратились, могли бы их активи-зировать, включить в общую работу. Следовательно, первым из достижений конференции должно стать привлечение внимания к этой группе людей. Вто-рое, с чем замечательно справляется конференция – это демонстрация того, что можно делать и что уже делается для реабилитации людей с ограниченны-ми возможностями. Третий аспект, который должен быть раскрыт в единстве с двумя первыми – это внимание к тем людям, которые готовы включиться в организацию работы с нуждающимися в помощи. Их работа также требует психологического сопровождения и методического обеспечения.

Л.Г. Горбачева, директор государственного учреждения Самарской области центра дневного пребывания «Здоровье», отметила, что опыт работы многих реабилитационных центров показывает – часто бывает неважно, через какой метод выражает себя личность, через какие ресурсы она возвращается к жизни. Главное – дать ей эту возможность. Самым страшным является то, что зачастую инвалидам ставят барьеры другие, здоровые люди, отгораживаясь от них, воз-двигая препятствия на пути общения и их попыток адаптироваться в социуме.

Далее, в научной конференции приняли участие лица с ограниченными возможностями. Перед собравшимися выступил танцевальный коллектив под руководством Лилии Быстрицкой. Две танцевальные пары, показавшие

1��

ОТЧЕТЫ

танцевальный номер «Случайный вальс», являются чемпионами тольяттинс-кого турнира спортивных танцев на инвалидных колясках. Многие впервые видели выступление артистов жестовой песни – Сергея Доркичева и Екатери-ны Федосиной.

Также был представлен театральный проект артстудии «Душа» центра днев-ного пребывания для людей с психическими заболеваниями под руководством Л.А. Перфильевой. Коллектив, объединяющий более 20 актеров, существует третий год, и за это время были поставлены два серьезных спектакля. В сту-дию пришли люди, многие из которых испытывали затруднения в движении, сложности с речью, проблемы с функциями внимания и памяти, отсутствие мотивации и обеднение эмоциональной сферы. Руководитель студии – про-фессиональный режиссер со специальным образованием – относится к сво-им актерам без скидок на их ограниченные возможности. При подготовке к спектаклям они занимаются по профессиональной программе развития сце-нического искусства – пластики, хореографии, сценической речи, пения. Ре-зультатом такой серьезной работы стали не только полноценные спектакли, которые играют самодеятельные актеры, но и изменения в их состоянии и лич-ной жизни. Больные, занимающиеся в театре, избавляются от многих страхов, становятся более общительными и социально адаптивными. У них появляется воля и желание вести полноценную жизнь – получать профессиональное об-разование, работать, строить собственную семью.

Е.В Устинова, главный консультант управления реализации государственной политики по социальной защите инвалидов министерства здравоохранения и со-циального развития Самарской области, рассказала о принципах иппотерапии в реабилитации людей с ограниченными возможностями здоровья. Главным при-нципом организации работы с клиентами в центре избран комплексный подход, предполагающий психолого-педагогические занятия, различные виды терапии одновременно с занятиями с лошадьми. В основе подхода лежат следующие ип-попедагогические идеи. Во-первых, лошадь используется в сочетании с педагоги-ческим воздействием, что повышает его эффективность. Во-вторых, верховая езда повышает активность в целом, способствует формированию самоконтроля и тем самым развивает личность. В-третьих, активизирующее воздействие на личность и эффективность реабилитации и развития оказывает культурно-исторический архетип и символ лошади.

Опыт организации профессиональной деятельности инвалидов представили организаторы художественно-ремесленных мастерских «Благое дело», приехав-шие из г. Новоуральска. Ими получены серьезные результаты в социально-трудо-вой реабилитации за счет создания условий для труда людей с разными наруше-ниями (от нарушений опорно-двигательного аппарата до умственной отсталости. Многие из сотрудников центра являются людьми с ограниченными возможно-стями здоровья. Собравшимся был продемонстрирован фильм о деятельности «Благого дела». «Благое дело» не является государственным предприятием. Орга-низаторы работы используют для определения того, чем они занимаются термин «социальное предпринимательство».

Кроме пленарного заседания в рамках конференции прошло заседание сек-ций. Первая секция «Методология, теория и практика междисциплинарных ис-следований самореализации личности» (рук. д.псх.н., профессор С.И. Кудинов); вторая секция «Проблемы и перспективы самореализации личности с ограничен-ными возможностями» (рук. д.псх.н., профессор Н.А. Фомина); третья секция


1��

«Целостно-функциональный подход к исследованию самореализации личности» (рук. д.псх.н., профессор А.И. Крупнов).

В рамках научной конференции за пределами Тольяттинского госуниверситета работали такие мастер-классы, как: «Телефонное консультирование лиц с ограни-ченными возможностями здоровья», «Формирование мотивации к саморазвитию лиц с ограниченными возможностями здоровья», «Использование технологий по снятию психоэмоционального напряжения у детей в коррекционной логопеди-ческой работе: интегративный подход», «Технологии сопровождения личности с ограниченными возможностями», «Создание условий для самореализации лич-ности детей раннего возраста в адаптационный период».

Итогом конференции стал круглый стол «Самореализация личности с ограни-ченными возможностями в современной России».

С.И. Кудинов, завкафедрой «Теоретическая и прикладная психология», резюмировал задачи круглого стола как заключительного этапа конферен-ции – представить видение проблемы в целом. Он отметил, что были пред-ставлены результаты практической работы. Однако в ходе конференции нашла отражение существующая проблема определения понятия самореализации и отсутствие единого теоретического подхода к объяснению ее механизмов. В докладах тех, кто оказывает помощь людям с ограниченными возможнос-тями, выявилась следующая закономерность: помощь оказывается не столь-ко в самореализации, сколько в реабилитации – первом необходимом этапе, дающем возможность для активной инициативной деятельности и саморе-ализации. Как известно, для взрослого человека ведущей является трудовая деятельность, и он испытывает потребность участия в деятельности. Можно сослаться на результаты одного из проведенных исследований, в котором при-няли участие люди с ограниченными возможностями по зрению. Согласно по-лученным данным лишь 20% слабовидящих испытуемых оценили свой уровень самореализации как высокий. Главной проблемой они посчитали наличие со-циально-психологических барьеров и отсутствие социальных институтов, поз-воляющих им проявлять себя в социальной активности. Из опрошенных 52% имеют профессиональное образование, и половина из них, не может трудо-устроиться. На пленарном заседании прозвучала другая цифра: лишь 25–30% инвалидов проходят реабилитацию в специальных центрах по направлению экспертной комиссии. Остальные предоставлены сами себе. Следует отметить, что есть центры, которые плодотворно и профессионально занимаются про-блемой реабилитации и активизации самореализации людей с ограниченны-ми возможностями здоровья. Просматриваются перспективы сотрудничества их с научными центрами. В этих организациях есть возможность знакомства с практической деятельностью и получения практического опыта для наших студентов, что особенно важно в связи с подготовкой по программе бакалав-риата с ориентацией на практическую работу.

В заключение было отмечено, что конференция доказала свою актуаль-ность, необходимость и в особенности высокую практическую ориентирован-ность. Сообщения практиков еще раз подтвердили недостаточную прорабо-танность понятия «самореализация». В целом конференция способствовала расширению круга знаний.

По результатам научной конференции были приняты следующие решения: продолжать работать в данном направлении, расширить тематику с привлече-нием практических работников для создания новых совместных психотехно-

1��

ОТЧЕТЫ

логий по психологическому сопровождению лиц с ограниченными возмож-ностями; планировать в дальнейшем проведение конференций по данной тематике, сделав их систематическими с выходом на региональный, федеральный и др. уровни.

Всероссийская научно-практическая конференция «Самореализация личнос-ти с ограниченными возможностями в современной России» прошла успешно, задачи были решены.

С.И. Кудинов, доктор психологических наук, профессор,

завкафедрой «Теоретическая и прикладная психология» ТГУ

II МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И

ПРИКЛАДНОЙ ЛИНГВИСТИКИ И ОПТИМИЗАЦИЯ ПРЕПОДАВАНИЯ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ. ПАМЯТИ ПРОФЕССОРА Р.Г. ПИОТРОВСКОГО» (5-7 октября 2010 г.)

торая Международная научная конференции «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация препода-вания иностранных языков. Памяти профессора Р.Г. Пиотровского» прошла 5, 6 и 7 октября 2010 года в гуманитарном институте Тольят-

тинского государственного университета. Научный руководитель конференции – завкафедрой «Немецкая и французская филология», доктор филологических наук, профессор Горбунов Юрий Иванович.

Цель научной конференции состояла в том, чтобы подвести итоги и наметить перспективы научных исследований, проводимых в рамках международной науч-ной группы «Статистика Речи», создателем и руководителем которой на протяже-нии нескольких десятилетий являлся Р.Г. Пиотровский, заслуженный деятель на-уки Российской Федерации, доктор филологических наук, профессор ЮНЕСКО, памяти которого была посвящена данная конференция.

Конференция проходила в русле мероприятий Года «Франция – Россия 2010» с участием культурно-просветительской организации «Альянс Франсез Тольят-ти», директором которой является выпускник ТГУ кандидат исторических наук А.В. Востриков. Участников конференции сердечно приветствовала от имени По-сольства Франции в Москве Элизабет Браун, координатор сети «Альянс Фран-сез» в РФ. В своем видеобращении она особо подчеркнула тот большой вклад, который внес в развитие французской лингвистики и романского языкознания в целом профессор Раймонд Генрихович Пиотровский.

В дни работы конференции в фойе актового зала ТГУ состоялась выставка Посольства Франции «Французские заимствования в русском языке». Програм-ма работы секции «Французская лингвистика и лингводидактика», помимо на-

В


1��

учных докладов, посвященных актуальным проблемам романского языкознания, включала мастер-класс эксперта по образованию Посольства Франции в РФ при «Альянс Франсез Тольятти» Эмили Лакрамп, который был посвящен новым тех-нологиям в преподавании французского языка. В работе мастер-класса под ру-ководством Эмили Лакрамп приняли участие не только преподаватели и студен-ты гуманитарного института ТГУ, но и учителя французского языка школ города Тольятти.

Франко-российские лингвокультурологические контакты в аспекте Года «Франция – Россия 2010» на территории городского округа Тольятти нашли отра-жение в совместном докладе Эмили Лакрамп и директора «Альянс Франсез Толь-ятти» канд. ист. наук А.В. Вострикова.

Значительное внимание на конференции было уделено развитию связей с Фе-деративной Республикой Германии. Ассистент Немецкой службы академических обменов Симон Вортман известил участников конференции о возможностях про-грамм академических обменов и грантовой поддержки. Рагна Фогель, ассистент Института Гете, сообщила о перспективах образования и организации научных исследований в ФРГ при поддержке Института им. Гёте.

В конференции приняли участие ученые ведущих российских вузов Москвы, Санкт-Петербурга, Самары, Ульяновска, Иркутска, Тольятти и других городов, а также ученые Франции и Германии. С научными докладами выступили более 80 участников конференции, среди которых ведущие ученые:

− Л.Н. Беляева, академик РАЕН, заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор, завкафедрой прикладной лингвистики Россий-ского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (г. Санкт-Петербург);

− К.Р. Пиотровская, доктор педагогических наук, профессор Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (г. Санкт-Пе-тербург);

− М.Д. Рыбаков, академик Международной академии наук педагогичес-кого образования (МАНПО), действительный член Международной академии акмеологических наук (МААН), кандидат педагогических наук, профессор Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шоло-хова (г. Москва);

− С.И. Дубинин, доктор филологических наук, профессор, завкафедрой не-мецкой филологии Самарского государственного университета (г. Самара);

− М.А. Кулинич, доктор культурологии, профессор, завкафедрой английс-кой филологии Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (г. Самара);

− Ю.Л. Цветков, доктор филологических наук, профессор Ивановского го-сударственного университета (г. Иваново) и др.

Особое место в работе конференции занимают мастер-классы для препода-вателей и студентов гуманитарного института. Л.Н. Беляева, академик РАЕН, из-вестный эксперт в области машинного перевода и автоматической переработки текста провела мастер-класс «Информационные технологии и подготовка пере-водчиков». К.Р. Пиотровская, доктор педагогических наук, профессор, дала мас-тер-класс «Компьютеризация в преподавании иностранных языков», который со-провождался демонстрацией программ обучения английскому языку с помощью компьютера. Эту работу помогал проводить заведующий лабораторией инженер-ной лингвистики РГПУ им. А.И. Герцена Ю.В. Романов.

1��

ОТЧЕТЫ

Динамично прошел «круглый стол», который был посвящен перспективам развития теоретической и прикладной лингвистики, а также проблемам лингво-дидактики. Живую дискуссию вызвали вопросы:

− моделирование речемыслительной деятельности человека и создание ее компьютерных аналогов;

− лингвистические аспекты искусственного интеллекта и автоматической переработки текста;

− компьютерная оптимизация преподавания иностранных языков: обучаю-щие лингвистические автоматы (ОЛА);

− статистические методы и технологии в компьютерной лингводидактике;− автоматизированная лексикография в компьютерной лингводидактике;− тезаурусная технология обучения иностранным языкам;− аудио- и видеосредства обучения в компьютерной лингводидактике.Материалы Второй Международной научной конференции изданы в виде

сборника, который вышел из печати к началу работы конференции. Вторая Меж-дународная научная конференции «Актуальные проблемы теоретической и при-кладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков. Памяти профессора Р.Г. Пиотровского» позволила оценить достижения за последние годы и наметить новые перспективы развития теоретической и прикладной лингвисти-ки на ближайшие годы.

В конференции приняли участие преподаватели и студенты гуманитарного института, обучающиеся по специальностям «Перевод и переводоведение», «Те-ория и методика преподавания иностранных языков и культур», «Русский язык и литература», «Журналистика». Общее число участников – около 400 человек, из них 82 докладчика.

Конференция сопровождалась большой культурной программой. В первый день работы конференции состоялся концерт преподавателей и студентов ТГУ. В первом отделении концерта принял участие старший преподаватель кафедры немецкой и французской филологии, известный тольяттинский исполнитель Михаил Виноградов (тенор). Во втором отделении концерта выступили солисты хоровой капеллы ТГУ. Участники конференции совершили также традиционную поездку в национальный заповедник «Самарская лука», в село Ширяево, где посе-тили музеи художника Ильи Репина и поэта Александра Ширяевца.

Ю.И. Горбунов, доктор филологических наук, профессор,

завкафедрой «Немецкая и французская филология» ТГУ

1��

РЕЦЕНЗИИ

В.А. ГУРОВ. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙН И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: ПЕРВЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ (1988–2005 гг.). – Тольятти–Самара, 2010. – 208 с.

охранение единства и целостности Российской Федерации было и остается одной из важнейших задач руководства страны и всего рос-сийского народа. После распада СССР возникла реальная угроза раз-рушения целостности страны, на ее территории, а также на террито-

рии некоторых стран СНГ возникли опасные локальные конфликты, в конечном счете, угрожающие России. По этой причине избранная автором тема является весьма актуальной, острой. Она не получила еще должного освещения в научной исторической литературе. Поэтому выбор темы заслуживает одобрения.

Монография состоит из введения, двух глав и заключения, а также приложений. Источниковая база исследования весьма обширна. Автором изучены, проанализи-рованы и включены в работу документы и материалы 42 фондов одиннадцати цен-тральных и четырех региональных архивов, были также использованы работы по смежным гуманитарным дисциплинам, например по политологии. Значительный интерес представляют личные впечатления автора, принимавшего непосредствен-ное участие в событиях в Таджикистане, Абхазии и в первой чеченской кампании.

В своем исследовании В.А. Гуров обращается к рассмотрению проблемы ло-кальных войн на постсоветском пространстве, анализирует причины возникно-вения этих конфликтов, описывает их эволюцию. В этом ключе рассматривается государственная политика СССР и Российской Федерации, направленная на пре-одоление вооруженных конфликтов.

В настоящей монографии предпринята попытка систематизировать истори-ческие причины возникновения локальных войн и вооружённых конфликтов на постсоветском пространстве, обобщить опыт применения Вооружённых Сил СССР и РФ в период 1988–2005 гг..

Монография выполнена на обширной источниковой базе, главным образом, архивной, с позиции цивилизационных подходов к изучению истории. В моно-графию включены субъективные авторские наблюдения, сделанные в период не-посредственного участия в боевых действиях в качестве действующего офицера СА и армии РФ.

С

1��

РЕЦЕНЗИИ

Основные положения монографии отображены в семи публикациях автора, в том числе и в центральной печати.

Рассматриваемая в данной монографии тема изучалась историографами, но специальных комплексных исследований нет.

Анализ научных публикаций, диссертационных исследований показал, что в научной литературе нашли отражение лишь отдельные аспекты международно-правового, социально-политического характера, а также государственного и во-енного управления внутренними вооружёнными конфликтами. Имеются также отдельные исследования конкретных вооружённых конфликтов в узких времен-ных рамках.

Проанализированные работы отечественных и зарубежных учёных посвященны общим проблемам сущности и содержания вооружённых конфликтов и локальных войн. Среди работ, в которых в качестве объекта изучения выступают внутренние вооружённые конфликты на территории России и других государств СНГ (в част-ности, на территории Чеченской Республики и ряда республик Северного Кавказа), следует отметить монографии коллективов ученых Министерства обороны и Ин-ститута военной истории, а также ряд диссертационных исследований.

Вместе с тем раскрытие темы настоящей научной квалификационной рабо-ты не представляется возможным без выяснения исторических причин локаль-ных войн и вооружённых конфликтов. Анализ источников и научной литературы показал, что степень научной разработанности данной проблемы целесообразно рассмотреть по трем условным историографическим этапам: первый условный историографический этап – досоветский (середина XIX в. – 1920 гг.); второй ус-ловный историографический этап – советский (1920–1991); третий условный ис-ториографический этап – постсоветский (1992–2005).

Источниковую базу монографии составили документы и материалы, имею-щиеся в распоряжении ряда российских архивов; законы и другие нормативно-правовые акты СССР и РФ и других стран СНГ; документы правившей в СССР коммунистической партии; опубликованные сборники документов и материалов, в которых нашли отражение всевозможные аспекты исследуемой проблемы; тру-ды крупных государственных, политических, военных, общественных и научных деятелей; периодическая печать.

Архивные источники, оцениваемые соискателем как наиболее важные и серьёз-ные, стали основой документального и фактического материала научной квали-фикационной работы. Исследовались, в первую очередь, документы и материалы, отложившиеся как в федеральных, центральных, ведомственных, так и в регио-нальных государственных и ведомственных архивных учреждениях. В совокуп-ности, в интересах темы монографии извлекались и анализировались документы и материалы, отложенные в 42 фондах, хронологически охватывающие период с середины XIX до конца ХХ века. Часть архивных документов политического, во-енного и статистического характера хранилась ранее на правах секретных и совер-шенно секретных документов, и доступ исследователей к ним был чрезвычайно затруднен. Они де-факто не вводились в научный оборот.

Имеющиеся в монографии выводы, обобщения и практические рекоменда-ции могут быть применены для дальнейшего совершенствования концепции роли и места вооружённых сил в политической системе государства. Историческая наука обогащается опытом осмысления причин возникновения и развития воо-ружённых конфликтов, определением эффективных форм и способов действий государства по их предотвращению и разрешению в условиях локальных войн


1�0

и вооружённых конфликтов. Открывается возможность для более полного и твор-ческого использования обобщённого опыта участия ВС СССР и СНГ в государс-твенной политике по преодолению локальных войн и вооружённых конфликтов. Результаты исследования могут быть использованы в деятельности органов во-енного управления и воспитательных структур по формированию исторического сознания офицерских кадров ВС государств СНГ, других силовых структур, а так-же для совершенствования системы воспитательной работы с личным составом частей и подразделений.

Результаты, полученные автором, позволяют определить новые перспектив-ные направления в научно-исследовательской работе, а также могут послужить исходным материалом для решения таких научных задач, как подготовка обобща-ющих трудов, научно-справочных изданий, статей, учебников, учебных пособий, диссертаций, посвященных вопросам, которые раскрыты или, по крайней мере, определены в данной научной квалификационной работе. Причем материалы ис-следования могут быть востребованы не только историками, но и другими специ-алистами военного, гуманитарного и социально-экономического профиля.

Основные идеи монографии были апробированы и получили положительную оценку научной общественности в государственных вузах. Положения и выводы монографии докладывались и обсуждались на научных конференциях по причи-нам локальных войн и вооружённых конфликтов: ТФ ВИТУ, САИ (2000–2010), ПРИВО (2002), ТВИ МО РТ и ТВВУ КНБ РТ (2006–2008), 201 ВБ (201 МСД) РФ (2006), РТСУ (2005–2006), Центр стратегических исследований при Президенте РТ (2008), Петербургский государственный университет путей сообщения (2010), филиал Российского государственного архива научно-технической документа-ции, Самара (2010), а также в ряде научно-исследовательских работ, указанных выше. С материалами монографии автор неоднократно выступал перед профес-сорско-преподавательским составом Тольяттинского государственного универ-ситета, Тольяттинского филиала Военного инженерно-технического университе-та, Сызранского авиационного института, Российско-Таджикского славянского университета, Таджикского военного института, Таджикского военного погра-ничного института, а также на телевидении и в прессе городов Самары, Тольятти, Душанбе. К тому же, поскольку на сегодняшний день продолжаются дискуссии о содержании понятий «локальная война» и «вооружённый конфликт», данная тема обязывает автора принять в ней участие и высказать свое мнение по таким актуальным вопросам, как применение вооружённых сил государств СНГ для на-ведения конституционного порядка в своей стране.

В заключении автор делает выводы по исследуемой проблеме.Вывод: анализ монографии В.А. Гурова «Историография и исторические при-

чины локальных войн и вооруженных конфликтов на постсоветском пространстве: первый исторический опыт (1988–2005 гг.)» дает основание полагать, что в работе решена важная научная задача и работа достойна опубликования.

Г.М. Ипполитов, ведущий научный сотрудник

Поволжского филиала Института российской истории РАН, доктор исторических наук, профессор,

академик Академии военных наук РФ

1�1

РЕЦЕНЗИИ

КАРТИНА ГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ ТОЛЬЯТТИ: ОПЫТ КОМПЛЕКСНОГО НАУЧНОГО ПОДХОДА / Под ред. В.П. Овсянникова, И.В. Цветковой. – Тольятти: ТГУ, 2010

условиях происходящих в России преобразований, экономической и социальной нестабильности особое звучание приобретает пробле-ма развития моногородов. Стоит отметить, что вниманием со сторо-ны исследователей монопрофильные города не избалованы, что оп-

ределяет актуальность и необходимость представленного коллективного труда. Коллективная монография представляет собой осмысление ряда проблем, связанных с развитием города Тольятти. Стоит согласиться с авторами рабо-ты в том, что город сегодня является «полигоном» для различного рода экспе-риментов, что перед ним стоит нелегкая задача определения новых векторов дальнейшего развития. На сегодняшний момент перед городом Тольятти стоит целый ряд проблем, среди которых, в первую очередь, возрождение Волжского автомобильного завода в качестве промышленного и научного центра, и разви-тие непромышленной сферы, а также культурного пространства города.

В первой главе монографии «Консолидация экономики, науки и культуры – основной вектор стратегии устойчивого развития г. о. Тольятти» авторами проана-лизированы теоретико-методологические подходы к определению дальнейших перспектив развития города и его основных сфер. Вопросы, связанные с опреде-лением миссии города, на сегодняшний день представляются чрезвычайно акту-альными в связи с намечающейся сменой парадигм его развития. Оригинальным и оправданным выглядит рассмотрение проблем определения миссии города сквозь призму ценностного подхода и выявление ценностного портрета Тольятти. Авто-рами подробно рассмотрены вопросы консолидации трех основных направлений развития городского пространства – экономики, науки и культуры, в которой основное место отводится Высшей школе как основному транслятору диалога с будущим. Именно в создании «питательной творческой среды» авторы видят клю-чевую задачу города, которая позволит в дальнейшем развивать культуру, науку и технологии. Одним из достоинств коллективной работы является то, что в ней затрагиваются значимые социально-демографические проблемы. Авторами отме-чается, и весьма справедливо, миграционная привлекательность региона, которая нарушает устойчивое развитие города. Именно мигранты создают маргинальную и криминальную среду в городском пространстве.

Демографические проблемы в городе Тольятти анализируются в контексте общероссийских тенденций, то есть сокращения численности молодого и увели-чение старшего поколения. Весьма актуальной проблемой в этих условиях ста-новится эйджизм, то есть негативное отношение к старости. Изучение данного явления в науке представлено недостаточно. Авторы справедливо отмечают, что именно отношение к старости является показателем духовного и культурного развития. Помимо этого весьма ценными являются предложения по оптимиза-ции старшего поколения к современным условиям в ситуации демографическо-го перехода. Чрезвычайно актуальной в условиях городского пространства пред-ставляется проблема социальных технологий. Как справедливо отмечают авторы коллективной работы, основным камнем преткновения в развитии города явля-ется его монопрофильность, в результате чего перед городом встает целая сово-купность проблем, среди которых систематически возникающая напряженность

В


1�2

на рынке труда. В работе анализируется развитие ремесленной деятельности как одна из социальных технологий, которая решает сразу несколько задач: создание новых рабочих мест, укрепление бизнес-слоя и формирование социокультурного пространства города.

Во второй главе «Условия социализации различных групп населения в городс-кой среде Тольятти» авторами анализируются проблемы ценностных ориентаций жителей города и механизмов социализации различных групп населения и, в пер-вую очередь, молодежи. Весьма справедливо отмечается важность изучения город-ских культурных процессов как в науке, так и на практике. В рамках второй главы досконально анализируются основные городские программы, направленные на развитие культурных процессов и социализацию молодого поколения, – «Эстети-ческое воспитание населения», «Мозаичная культура», «Я-человек». Авторы всес-торонне анализируют понятие «моногород», которое является основополагающим в представленной монографии, перечисляются его характерные основные чер-ты. Кроме того, авторы рассматривают проблемы профессиональной подготовки персонала, а также, что является весьма ценным, формулируют рекомендации по повышению эффективности профессиональной подготовки, в том числе рекомен-дации государственным служащим, оказывающим федеральную и региональную поддержку предприятиям, проводящим системную профессиональную подготовку своего персонала. В контексте данной проблемы авторы особое внимание уделяют профессиональному самоопределению молодежи, выявлению основных факторов, влияющих на профессиональное самоопределение молодого поколения.

Преимуществом работы является внимание к новым для российского обще-ства и города механизмам социализации молодежи. Как справедливо отмечают авторы, социальная реклама является одним из механизмов социализации моло-дого поколения. Пристальное внимание к данному развивающемуся феномену является более чем оправданным. Убедительными представляются рекомендации по повышению эффективности социальной рекламы в контексте монопрофиль-ного промышленного города. Исчерпывающе анализируются также ценностные ориентации тольяттинской молодежи. Авторы рассматривают проблемы отноше-ния к предпринимательству как особому слою в промышленном городе. Неоста-ются вне круга исследовательских интересов особенности семейных ценностей, религиозные воззрения молодежи. Всесторонне проанализированы особенности восприятия молодежью городской среды: удовлетворенность внешним обликом города, культурно-досуговым развитием, перспективами для создания семьи и профессионального роста.

В целом коллективная монография представляет собой комплексное осмыс-ление ряда актуальных и недостаточно разработанных в науке проблем, позволив-шая объединить различные подходы к анализу городской среды: философский, культурологический, социологический и социально-психологический. Весьма ценными в работе представляются результаты социологических исследований, полученных с помощью количественных и качественных методов. Работа вы-полнена на высоком теоретическом и практическом уровне. Результаты исследо-ваний убедительны и значительно обогатят научное сообщество. Коллективная монография «Картина городской жизни Тольятти: опыт комплексного научного подхода» рекомендуется к опубликованию.

Н.Ф. Шаров, доктор философских наук, профессор,

завкафедрой «Философия» ТГУ

1��

РЕЦЕНЗИИ

Т.Н. АНДРЕЮШКИНА. НЕМЕЦКОЯЗЫЧНЫЙ СОНЕТ: ЭВОЛЮЦИЯ ЖАНРА. – Тольятти: ТГУ, 2010. – 379 с.

онография Т.Н. Андреюшкиной посвящена благодарному, с точки зре-ния историка и теоретика литературы, материалу – жанровой форме сонета (или жанру сонета, как пишет автор в исследовании). Сонет располагает как к поэтологическим, так и к историко-литературным

исследованиям в силу компактности и обозримости в сочетании с исторической подвижностью своей формы. Тем удивительнее, что, как пишет Т.Н. Андреюш-кина, «за историю развития немецкоязычного сонета не было создано работ, в которых исследовалась бы эволюция немецкоязычного сонета на всех этапах его литературного развития» (с. 4). Данная работа, представляющая собой синтез ис-тории литературы и истории литературной поэтики, безусловно, восполняет этот пробел. В этом в первую очередь состоит бесспорная научная новизна и актуаль-ность предложенной монографии.

Монография состоит из введения, пяти глав («Генезис немецкого сонета и развитие жанра в период с середины XVI до конца XVII века», «Сонет на перифе-рии немецкой поэзии эпохи Просвещения», «Сонет в контексте романтической лирики», «Сонет в первой половине ХХ века: трансформации жанра», «Сонет во второй половине ХХ века: перипетии жанра») и заключения. Главы, в свою оче-редь, разделены на параграфы: первая глава – «Теория сонета М. Опица и ран-ний барочный сонет», «Сонетное творчество А. Грифиуса и завершение традиции немецкого барочного сонета»; вторая глава – «Место сонета в просветительской литературе Германии», «Возрождение сонета в поэзии штюрмеров и роль Гете в полемике вокруг сонета»; третья глава – «Теория сонета А.В. Шлегеля и форми-рование сонета как образца романтической поэзии», «Постромантический сонет: сохранение традиций»; четвертая глава – «Сонеты к Орфею» Р.М. Рильке: опыт мифотворчества», «Экспрессионистский сонет: переход границ жанра», «Диалог с традицией», «Сонет в литературе внутренней и внешней эмиграции»; пятая гла-ва – «Традиция поэтической коммуникации в сонете ГДР», «От эксперимента к постмодернистской игре: сонет в ФРГ и Австрии».

Структура работы соответствует периодизации истории (эволюции) немецко-язычного сонета, изложенной во Введении. Тем самым автор решает актуальную научную задачу обобщающей периодизации развития немецкоязычного сонета. Кроме того, Введение содержит весьма представительный и тщательный анализ как зарубежной (преимущественно немецкой), так и отечественной научной ли-тературы по сонетистике. В нем представлены концепции ряда исследований по теории и истории сонета, малоизвестные в отечественной науке. Это теория жан-рового семейного сходства А. Витбродта, теория комбинаторной сонетной текс-туры Э. Гребер, а также основополагающие тезисы исторической концепции раз-вития сонета В. Менха, Й.-У. Фехнера, Г.-Ю. Шлютера, А. Бена и др. Во Введении мы можем найти подробные сведения о возникновении и основных доминантных формах сонета.

Как очевидное научное достижение автора монографии следует также рас-сматривать ввод в научный оборот большого количества имен немецких авторов, писавших сонеты. Особенно это касается ХХ века – как эпохи модерна, так и вто-рой половины столетия. Новым словом в российской литературоведческой гер-манистике можно считать некоторые базовые положения автора. Так, эволюция немецкоязычного сонета в целом представлена как процесс поиска националь-

М


1��

ного своеобразия этого лирического жанра. Но окончательного ответа на вопрос о национальной специфике немецкоязычного сонета Т.Н. Андреюшкина справед-ливо не дает, поскольку в ее изложении эволюция немецкоязычного сонета – это во многом история иностранных влияний (французского, итальянского, англий-ского), а также история меж- и внутрижанровых контаминаций (в этом контексте автору особенно хорошо удалось исследование разнообразных контаминаций в ходе развития сонетной формы в Германии). Еще одно принципиальное поло-жение автора состоит в утверждении, что немецкоязычный сонет проходит свое-образный цикл исторического развития: возникновение интереса, кульминация популярности и «усталость жанра», приводящая к смещению сонета на литератур-ную периферию. Данная концепция, восходящая в своей основе к русским фор-малистам, безусловно, интересна и плодотворна.

В первой главе описывается эволюция барочного сонета в Германии. Начало немецкого сонета датируется серединой XVI века, то есть эпохой позднего Ренес-санса; основное внимание автора при этом концентрируется на барочной поэтике сонета, его «инокультурном» (нидерландском и французском) происхождении. Центральные фигуры здесь – Опиц как теоретик сонета и Грифиус как крупней-ший сонетист Германии XVII века.

Вторая глава посвящена восприятию сонета литературой немецкого Просве-щения. В работе несколько преувеличен рационализм в литературе немецкого Просвещения и несколько преуменьшена ее «аффектированная», чувствитель-ная, нерациональная сторона. Возможно, это вызвано драматичной судьбой со-нета в XVIII веке – как показывает автор, этот жанр объявляется «чужеродным» и «искусственным» для новой, «послебарочной» немецкой литературы, занятой поисками новых начал и находящих эти начала в античности с ее собственны-ми, оригинальными формами. Во всяком случае – возрождение сонета начина-ется в рамках Просвещения, в рамках «чувствительной» литературной парадигмы (штюрмеры, а затем Гёте).

В третьей главе анализируется теория сонета А.В. Шлегеля, определяется вклад романтиков в развитие немецкоязычного сонета. Описание нового этапа эволюции сонета вновь начинается с анализа теоретических положений – на этот раз Августа Вильгельма Шлегеля, который направил движение немецкоязычного сонета в сторону итальянской традиции и придал сонету статус универсального лирического жанра. Отметим, что анализ теории сонета А.В. Шлегеля относится к сильным сторонам монографии Т.Н. Андреюшкиной.

К лучшим главам работы также могут быть отнесены четвертая и пятая глава монографии, посвященные сонету эпохи модерна и второй половины ХХ века. Сонетное творчество Рильке и экспрессионистов справедливо характеризуется как тенденция к «объективной лирике», начало которой положено еще в конце XIX века Т. Штормом и Г. Келлером. Всесторонне анализируется эволюция со-нета в послевоенной лирике ГДР, ФРГ, Австрии. Как особо значимое достиже-ние автора следует отметить параграф, рассматривающий развитие сонета в ГДР. В ходе анализа эволюции немецкоязычного сонета после 1945 года подчеркива-ется, с одной стороны, тяготение к новаторству, эксперименту, контаминациям в сонетной лирике 50–70-х годов, с другой – возвращение к канонической форме сонета начиная с 80-х годов ХХ века. В последнем случае речь идет о постмодер-нистском игровом подходе к традиционным формам. Среди авторов, освоивших сонет в рамках постмодернистской эстетики двойного кода, интертекстуальности и т. д., автор особо выделяет австрийского поэта Франца Йозефа Чернина.

1��

РЕЦЕНЗИИ

На основании изложенного можно сделать однозначный вывод, что результа-ты, представленные Т.Н. Андреюшкиной в монографии, имеют большую научную ценность. Исследователь обработал огромный массив новой информации, ввел в научный оборот новые имена и концепции. В работе охвачены все этапы эво-люции немецкоязычного сонета, дано убедительное обоснование ее периодиза-ции, представлены все крупные, оригинальные и характерные для той или иной эпохи поэты, обращавшиеся к сонету. Цели и задачи, поставленные исследова-телем, успешно выполнены. Результаты, изложенные в монографии, могут быть использованы в вузовских курсах по истории мировой и зарубежной литературы, истории немецкой литературы, а также при проведении научных исследований по истории и теории литературы (в частности, теория и история сонета как литера-турного жанра). Монография Т.Н. Андреюшкиной заслуживает высокой оценки и рекомендуется к публикации.

А.В. Ерохин, доктор филологических наук, профессор,

завкафедрой издательского дела и книговедения Удмуртского государственного университета

ZHADEYKO, MARINA. ANTHROPOLINGUISTIC ASPECT OF ENGLISH POLYSEMY. – London: Lulu, 2010. – 98 p.

ецензируемая монография М.Н. Жадейко является первым описани-ем исторического аспекта полисемии английских соматизмов (наиме-нований частей тела) с точки зрения эволюции мышления человека, изданным на английском языке современным способом печати – «по

требованию». До настоящего времени не имеется работ, посвященных показу яв-ления полисемии в рамках соотношения фактов филогенеза с онтогенетическими данными, что, несомненно, свидетельствует о новизне и актуальности предпри-нятого автором исследования. Обращение автора к антрополингвистическому направлению способствует вскрытию исторической тенденции метафорических и метонимических транспозиций, обусловленных развитием когниции челове-ка в филогенезе, что позволяет установить специфику эволюции представлений о действительности.

Сегодня в связи с различными подходами к анализу структурно-семантичес-ких особенностей организации многозначных единиц многие авторы обращаются к рссмотрению универсально-когнитивных механизмов семантической дерива-ции. Принципиально новым в данной монографии является представление пре-образований в структуре слова в связи со спецификой познавательной деятель-ности человека на разных исторических этапах. Сделанные автором выводы об исторической смене преобладания метонимических ассоциаций, превалировании метафорических образов в сознании человека подкрепляются богатым фактичес-ким материалом, представленным как в виде примеров, так и в виде диаграмм. Сенсационные факты панхронического перехода от осознания смежных ассоци-

Р


1��

аций к когнитивному освоению метафорических аналогий в представлении кар-тины мира позволяют прогнозировать развитие глубинной логической составля-ющей семантики слова и эволюции познания человека в целом. Достоверность представленных в монографии данных не вызывает сомнений, так как для анали-за структуры лексических единиц был использован ряд авторитетных словарей, среди которых Middle English Dictionary / H. Kurath, Kuhn M. Sherman (1956), A New English Dictionary on Historical Principles / Ed. by Y.A.H. Murray, H. Brandley, W.A. Craigie, Ch.T. Onions (1970), Anglo-Saxon Dictionary / J. Bosworth, M.A. Toller (1973) и др. Привлечение нескольких лексикографических источников способс-твует детальной реконструкции антрополингвистических тенденций, эксплици-руемых многозначными соматизмами.

Изменение значения слова представляет собой длительный антрополингви-стический процесс, вскрывающий истоки субъективной культуры. Глубокое тео-ретическое осмысление происходящих семантических процессов развития слова свидетельствует о высоком профессионализме автора сочинения, способности индуктивного анализа когнитивной основы семантики с последующим аргумен-тированным обоснованием исторических тенденций.

Установленная доминирующая специализация соматизмов на метафоричес-кой основе по сравнению с метонимическими ассоциациями создаёт предпосыл-ки для дальнейших исследований в области терминологизации общелитератур-ной лексики. Автору исследования удалось выявить круг актуальных проблем при классическом подходе к исследованию семантики слова. Следует особо отметить внимание автора к явлению, влияющему на процесс терминообразования в от-дельных отраслях знания. Правомерным является вывод автора о расщеплении семантики многозначных соматизмов в сфере различных областей знания, осно-вывающийся на фактах заимствования соматической лексики более чем шестьде-сятью сферами специального знания.

Монография М.Н. Жадейко имеет большое научное значение для антропо-лингвистического направления, когнитивистики и терминоведения. Исследова-ние вносит существенный вклад в разработку семасиологических проблем и пред-ставляет интерес для широкого круга читателей, включая студентов языковых специальностей, преподавателей английского языка, аспирантов и всех, кто увле-кается изучением процессов развития языка и эволюции мышления человека.

Л.Ю. Фадеева, кандидат филологических наук, доцент

Тольяттинского филиала Международного института рынка

1��

НАШИ ЮБИЛЯРЫ

«НАДО ЛЮБИТЬ ПРЕДМЕТ, СТУДЕНТОВ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО»: К ЮБИЛЕЮ ГАЛИНЫ ИВАНОВНЫ ЩЕРБАКОВОЙ

ятого сентября 2010 года отметила юбилей Галина Ивановна Щербако-ва – доктор филологических наук, профессор кафедры журналистики, член ученого совета ТГУ. За семь лет работы в коллективе университе-та она внесла большой вклад в становление гуманитарного института в

целом и кафедры журналистики в частности.Г.И. Щербакова закончила Саратовский государственный университет. Она

с удовольствием вспоминает годы учебы на факультете филологии, которые при-шлись на конец 60-х – тот небольшой промежуток оттепели, когда публикова-лись произведения Булгакова, взошла звезда Солженицина, а изголодавшаяся по интеллектуальной свободе советская интеллигенция включалась в дискуссии, разворачивающиеся в мировом мыслительном пространстве за пределами соц-реализма, производственных показателей и идейной преданности партии. Гали-на Ивановна отмечает, что именно тогда начали складываться ее представления о единственно возможной жизненной траектории, которая непременно должна быть связана с журналистикой, литературной критикой, наукой. Очень важно, чтобы в такой решающий момент «правильно встали звезды», то есть встретился хороший педагог, а, если повезет, Учитель, который поможет превратить мечты в реальность. Галине Ивановне повезло – у нее был замечательный научный руко-водитель: Алла Александровна Жук, которая соединяла в себе талант, молодость и большой авторитет, а, главное, умела вселять уверенность в себе и собственных силах. Она говорила: «Наука – это весело!». Для Г.И. Щербаковой этот тезис стал частью жизненной философии, которая позволила ей добиться значительных ус-пехов в науке, не жертвуя при этом ни так называемым женским счастьем, ни лю-бимыми занятиями и увлечениями. Страстная болельщица, не пропускающая ни одного футбольного или хоккейного матча; любительница и знаток рока и авто-рской песни; интересный собеседник, общение с которым увлекает как коллег по профессиональному цеху, так и студентов. В то же время она любящая и любимая жена, мама, бабушка.

Занятия наукой для Г.И. Щербаковой – это возможность реализовать студен-ческую мечту, которая родилась после встречи на конференции в Тарту со знаме-нитым литературоведом Юрием Лотманом. Тогда она поняла, что осмысленная, а, значит, полноценная жизнь – это жизнь в том социальном секторе, где люди

П


1��

понимают друг друга и ведут разговоры не о «сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне…», а о том, что затрагивает духовную жизнь человека и человечества.

Галина Ивановна занимается наукой легко и увлеченно. К 60-летнему рубе-жу она подошла с солидным профессиональным портфолио: три монографии и 70 научных статей. Кроме того, она член Союза журналистов России с 1996 года, член специализированного совета по присуждению ученой степени по филоло-гическим наукам при Самарском государственном университете, а с начала этого учебного года – вдохновитель и руководитель только что открывшейся магистер-ской программы «Теория и методика журналистского творчества».

Г.И. Щербакова сформулировала для себя педагогический закон, который звучит так: «Надо любить предмет, студентов и человечество». Закон простой и бесхитростный, но очень эффективный, если его применяют на практике. Как педагог Г.И. Щербакова отличается доброжелательностью и стремлением вовлечь студентов в серьезные размышления, расставляя акценты на становлении граж-данственности, гуманизма, ответственности перед обществом, а не перед учре-дителем… на всем том, без чего журналистика перестает быть профессией. Лишь один пример: в 2008 году Галина Ивановна вместе со студентами кафедры начала работать над совместным с НКО «Вдовы Чернобыля» проектом создания книги «И помни, мир спасенный: атомный век в судьбах тольяттинцев», – книги, полу-чившей международную награду – медаль «Звезда Чернобыля». Сейчас идет рабо-та над второй частью книги.

Г.И. Щербакова – известный и признанный в России специалист в области истории отечественной журналистики. Ее будущая книга посвящена консервато-рам, по отношению к которым она хочет восстановить историческую справедли-вость. Мы, ее коллеги, уверены, что эта книга, как и предыдущие монографии, станет значимым вкладом в историю отечественной журналистики.

Н.И. Тараканова, кандидат филологических наук,

доцент, завкафедрой «Журналистика» ТГУ

CURRICULUM VITAE: К ЮБИЛЕЮ ЮРИЯ ИВАНОВИЧА ГОРБУНОВА

Юрий Иванович Горбунов, доктор филологических наук, доцент, профессор и за-вкафедрой «Немецкая и французская филология» гуманитарного института Тольят-тинского государственного университета, отличник просвещения, почетный работ-ник ВПО РФ.

этом году шестидесятилетний юбилей отметил Горбунов Юрий Ива-нович – доктор филологических наук, профессор кафедры «Немец-кая и французская филология». За долгие годы работы в коллективе университета он внес большой вклад в становление гуманитарного

В

1��


института. Как руководитель кафедры он помог состояться многим преподава-телям университета, которые завершили и защитили кандидатские диссертации под его руководством.

Ю.И. Горбунов, окончив в 1968 году школу с золотой медалью, поступил в Иркутский институт иностранных языков. Как ленинский стипендиат он про-должил учебу в Ленинградском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена, где началась его научная деятельность. Под руководством про-фессора Р.Г. Пиотровского Ю.И. Горбунов изучал инженерную лингвистику. В 1973 году защитил диплом и сразу же был принят в очную целевую аспирантуру на кафедру романской филологии ЛГПИ им. А.И. Герцена.

По окончании аспирантуры Министерством просвещения СССР он был на-правлен на работу в Дагестанский государственный педагогический институт (го-род Махачкала) на кафедру французского языка. Там он проработал 13 лет сначала в должности старшего преподавателя, затем, после успешной защиты кандидат-ской диссертации в 1978 году, был назначен заместителем декана факультета иностранных языков, а через полгода, в сентябре 1979 г., – деканом.

В 1988–1990 гг. Ю.И. Горбунов находился в зарубежной командировке: он пре-подавал русский язык как иностранный в лицеях Парижа и Лиона (Франция).

В 1990 году Ю.И. Горбунов получил приглашение приехать в г. Тольятти, в ко-тором открылся филиал Самарского государственного педагогического институ-та. По прибытии в г. Тольятти он был назначен на должность завкафедрой инос-транных языков при факультете дошкольного воспитания. С 1995 года в течение 10 лет он был деканом факультета иностранных языков и параллельно занимал должность завкафедрой французской филологии. В 2001 году произошло объеди-нение Тольяттинского филиала Самарского государственного педагогического университета и Тольяттинского политехнического института в один вуз – Тольят-тинский государственный университет. Кафедры немецкой и французской фило-логии объединили в одну, заведующим которой Ю.И. Горбунов является в насто-ящий момент.

В период с 1997 по 2001 год Ю.И. Горбунов в качестве переводчика сопровож-дал культурные делегации г. Тольятти во время проведения Международного фес-тиваля симфонической музыки в г. Кольмар (Франция).

В феврале 2005 года он защитил докторскую диссертацию, которая была посвящена проблеме тезаурусного моделирования французской грамматичес-кой терминологии. После ее защиты открыл аспирантуру по специальности 10.02.19 – теория языка, в рамках которой он разрабатывает с аспирантами науч-ное направление «Тезаурусное моделирование метаязыка языкознания». А в мае 2010 года в ТГУ открылась магистратура по специальности «Романская и герман-ская филология». Ю.И. Горбунов является ее руководителем и вдохновителем.

С 2003 года Ю.И. Горбунов является организатором и научным руководителем Международной научной конференции «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков и культур». Под его руководством издается сборник научных материалов конфе-ренции.

Как педагог Юрий Иванович отличается доброжелательным и требовательным отношением к студентам. За время своей работы в Тольятти он выпустил большое количество специалистов. Встречая выпускников на различных городских ме-роприятиях, Юрий Иванович всегда интересуется их успехами, старается помочь и поддержать. Выпускники отвечают ему взаимным уважением, многие из них ра-


1�0

ботали и работают на кафедре. Он поддерживает дружеские и профессиональные связи со многими из выпускников, работающих в городе и за его пределами.

Ю.И. Горбунов – признанный специалист в области общего и романского языкознания. Он плодотворно занимается исследовательской деятельностью. Им опубликовано более 80 научных работ. Среди последних научно-методичес-ких работ – учебное пособие для студентов-филологов «Введение в языкознание» в трех частях. За плодотворную работу в 1995 году Ю.И. Горбунов получил значок «Отличник просвещения», а в 2002 году – нагрудный знак «Почетный работник высшего профессионального образования».

Юрий Иванович не только отличный преподаватель и ученый, но и чуткий и любящий отец своих детей. Его сын, Евгений Юрьевич Горбунов – кандидат филологических наук, доцент ТГУ, преподаватель английского языка. Дочь Оль-га – студентка ТГУ.

От лица профессорско-преподавательского состава, административно-управ-ленческого персонала ТГУ наше издание желает профессору Горбунову Юрию Ивановичу долгих лет жизни, радости открытий, семейного благополучия и бла-годарных студентов.

Т.Н. Андреюшкина, доктор филологических наук, профессор

кафедры «Немецкая и французская филология», заместитель директора по научно-исследовательской работе

гуманитарного института ТГУ

ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ: К ЮБИЛЕЮ ГАЛИНЫ ВЛАДИСЛАВОВНЫ АРТАМОНОВОЙ

важаемая коллега, замечательный организатор, прекрасный учитель и благородный человек, завкафедрой «Теория и методика преподава-ния иностранных языков и культур», кандидат педагогических наук Галина Владиславовна Артамонова отметила в октябре свой юбилей.

Галина Владиславовна родилась в 1950 году в городе Воркуте. В 1973 году окончила Челябинский государственный педагогический институт по специаль-ности «Учитель английского и немецкого языков», после чего успешно работала в качестве учителя английского языка в школе, а также переводчиком на предпри-ятии. В 1998 году Галина Владиславовна была приглашена в Тольяттинский фи-лиал СамГПУ на кафедру английской филологии сначала в должности старшего преподавателя, затем была назначена завкафедрой «Теория и методика препода-вания иностранных языков и культур».

Галина Владиславовна работает в ТГУ 15 лет. Она стояла у истоков зарож-дения факультета иностранных языков в Тольяттинском филиале СамГПУ, Галина Владиславовна внесла большой вклад как в становление гуманитар-ного института в Тольяттинском госуниверситете в целом, так и в станов-

У

1�1


ление и развитие кафедры «Теория и методика преподавания иностранных языков и культур».

Она человек редкого трудолюбия, кипучей энергии, неиссякаемого опти-мизма и преданности долгу, умеет гармонично сочетать требовательность к себе и коллегам с доброжелательностью и чуткостью.

Галина Владиславовна является тем редким в наши дни руководителем, который умеет растить кадры для университета. Она руководит одной из са-мых больших кафедр университета (49 человек) и в то же время считает сво-ей главной обязанностью научную деятельность: пишет статьи, разрабатывает учебные пособия, участвует в научных конференциях и всячески мотивирует коллег, особенно молодых, к научному росту и совершенствованию. Её отлича-ют новаторские взгляды и оригинальность подхода к преподаванию различных аспектов английского языка. Во многом благодаря ее усилиям в университете проводится эксперимент по формированию у студентов неязыковых специаль-ностей умений и навыков в иностранном языке, соответствующих требовани-ям международных сертификатов.

Галина Владиславовна Артамонова занимается не только наукой, она воспита-ла замечательного сына и уделяет большое внимание своим четырем внукам.

У Галины Владиславовны много методических разработок, одна из кото-рых «Читаем английскую классику» была удостоена муниципальной премии им. В.Н. Татищева по итогам конкурса «Развитие через образование» в 2007 году.

В конкурсе профессионального мастерства, проводимом в ТГУ, Галина Вла-диславовна набрала самое большое количество баллов среди преподавателей иностранного языка и была награждена дипломом.

За многолетний плодотворный труд Галина Владиславовна награждена почет-ной грамотой Министерства образования Российской Федерации.

Коллектив кафедры поздравляет Галину Владиславовну с этой знаменатель-ной датой и желает счастья в личной жизни и дальнейших успехов профессио-нальной сфере и научной деятельности.

Ю.А. Никитина, кандидат педагогических наук, доцент кафедры

«Теория и методика преподавания иностранных языков и культур» ТГУ

1�2

НАШИ АВТОРЫ

АНдрЕЮШКИНА Татьяна НиколаевнаДоктор филологических наук, профессор кафедры «Немецкая и французская

филология» гуманитарного института ТГУ (секция немецкой филологии), замди-ректора по науке гуманитарного института ТГУ.

[email protected] TatianaDoctor of Philology, professor of the «German and French philology» department

of Togliatti State University, assistant director for science of Institute of Humanities of Togliatti State University .

БорИСоВА олеся Вячеславовна

Студентка 5-го курса ТГУ. [email protected] OlesiaThe 5th year student of Togliatti State University.

ВЕдЕрНИКоВА Юлия Витальевна

Старший преподаватель кафедры теории и практики перевода, аспирант ка-федры «Немецкая и французская филология» по специальности «Теория языка».

[email protected] JuliaThe senior lecturer of the «Theory and Praxis of the translation» department of Togli-

atti State University, the post-graduate student of the «German and French philology» department in «Theory of the language» speciality.

ВЕНГрАНоВИч Марина Александровна

Доктор филологических наук, профессор кафедры «Русский язык и литерату-ра» ТГУ.

[email protected] MarinaDoctor of Philology, professor, of the «Russian language and literature» department

of Togliatti State University.

1��


ВЕщЕВА ольга Николаевна

Кандидат исторических наук, доцент кафедры «История» ТГУ[email protected] OlgaCandidate of History, associate professor of the «History» department of Togliatti

State University.

ГорБуНоВ Юрий Иванович

Доктор филологический наук, профессор, завкафедрой «Немецкая и фран-цузская филология» ТГУ.

[email protected] Yuri Doctor of Philology, associate professor, a head of the «German and French philol-

ogy» department of Togliatti State University.

ГрЕчИШКИНА Елена Анатольевна

Старший преподаватель кафедры «Немецкая и французская филология» ТГУ[email protected] ElenaSenior lecturer of the «German and French philology» department of Togliatti State

University.

ГрИШИН Андрей Алексеевич

Старший преподаватель кафедры «Философия» ТГУ, аспирант[email protected] AndreiSenior lecturer of the «Philosophy» department of Togliatti State University.

ГурСКАя Нина Валентиновна

Преподаватель истории и обществознания МОУ гимназии № 35 г. Тольятти[email protected] Gurskaya Nina The teacher of history and social science gymnasium № 35, Togliatti.

ЕрохИН Александр Владимирович

Доктор филологических наук, профессор, завкафедрой издательского дела и книговедения Удмуртского государственного университета.

[email protected] AleksandrDoctor of Philology, professor of the «Publishing and Bibliology» department of Ud-

murtia State University.


1��

ЗАПорожЕц Марина Николаевна

Кандидат филологических наук, доцент кафедры «Русский язык и литература» ТГУ.

[email protected] MarinaCandidate of Philology, associate professor of the «Russian language and literature»

department of Togliatti State University.

ИППоЛИТоВ Георгий Михайлович

Ведущий научный сотрудник Поволжского филиала Института российской истории РАН, доктор исторических наук, профессор, академик Академии воен-ных наук РФ.

[email protected] Ippolitov GeorgyThe leader research worker of Volga (Povolzhsky) branch of the Russian history RAN

Institute, doctor of History, professor, academic of the military sciences RF Academy.

ИСЕНБАЕВА Галина Ивановна

Кандидат филологических наук, доцент Орского гуманитарно-технологичес-кого института (филиал) ГОУ ВПО «Оренбургский государственный универси-тет».

[email protected] Isenbaeva GalinaCandidate of Philology, associate professor of the Orsk humanities and technological

institute (branch) GOU VPO Orenburg State University

КоСТАКоВА Ирина Владимировна

Кандидат психологических наук, доцент кафедры «Теоретическая и приклад-ная психология» ТГУ.

[email protected] Kostakova IrinaCandidate of Psychology, associate professor of the «Theoretical and Applied Psy-

chology» department of Togliatti State University.

КудИНоВ Сергей Иванович

Доктор психологических наук, профессор, завкафедрой «Теоретическая и прикладная психология» ТГУ.

[email protected] SergeyDoctor of Psychology, professor, a head of the «Theoretical and Applied Psychology»

department of Togliatti State University.

1��


МАКуШИН Леонид Михайлович

Старший преподаватель кафедры «История журналистики», доцент, замести-тель завкафедрой «Периодическая печать».

[email protected] LeonidSenior lecturer of the «History of Journalism» department, associate professor, as-

sistant head of the «Publishing» department.

МоКЕЕВА Галина Ивановна

Кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Ниже-городского госуниверситета имени Н.И Лобачевского.

[email protected] GalinaCandidate of physic-mathematical sciences, senior research worker of the

N.I Lobachevskij Nizhniy Novgorod State University.

НИКИТИНА Юлия Анатольевна

Кандидат педагогических наук, доцент кафедры «Теория и методика препода-вания иностранных языков и культур».

[email protected] Nikitina JuliaCandidate of Pedagogic, associate professor of the «Theory and methodic of foreign

language and cultures teaching» of Togliatti State University

НИКоЛАЕВА Светлана Юрьевна

Старший преподаватель кафедры «Теоретическая и прикладная психология» ТГУ.

[email protected] SvetlanaSenior lecturer of the «Theoretical and Applied Psychology» department of Togliatti

State University.

НИКоЛЕНКо Екатерина Евгеньевна

Старший преподаватель кафедры «Немецкая и французская филология» ТГУ[email protected] EkaterinaSenior lecturer of the «German and French philology department» of Togliatti State

University.


1��

ПрохорЕНКо Ирина Анатольевна

Кандидат исторических наук, доцент кафедры «История» ТГУ[email protected] Prohorenko IrinaCandidate of History, associate professor of the «History» department of Togliatti

State University.

роСТоВА Анна Владимировна

Кандидат социологических наук, доцент кафедры «Социология» ТГУ[email protected] Rostova AnnaCandidate of Sociology, associate professor of the «Sociology» department of Togliatti

State University.

рохчИН Владимир Ефимович

Доктор экономических наук, профессор Санкт-Петербургского университета экономики и права.

[email protected] Rohchin VladimirDoctor of Economics, professor of Saint-Petersburg State university of Economy

and law.

СЮТКИНА Екатерина Александровна

Студентка 4-го курса ТГУ[email protected] Syutkina EkaterinaThe 4th year student of Togliatti State University.

ТАрАБАроВ Владимир Викторович

Старший преподаватель кафедры «Философия»[email protected] VladimirThe senior lecturer of the «Philosophy» department, of Togliatti State University.

ТАрАКАНоВА Наталья Ивановна

Кандидат филологических наук, доцент, завкафедрой «Журналистика» ТГУ[email protected] Tarakanova NataliyaCandidate of Philology, associate professor a head of the «Journalistic» department

of Togliatti State University

1��


ТИМохоВА Елена Анатольевна

Кандидат исторических наук, доцент кафедры «История» ТГУ[email protected] Timohova ElenaCandidate of History, associate professor of the «History» department of Togliatti

State University.

уСТИНоВ Вадим Александрович

Аспирант ТГУ[email protected] VadimThe post-graduate student of Togliatty State University

ФАдЕЕВА Лариса Юрьевна

Кандидат филологических наук, доцент кафедры «Лингвистика» Междуна-родного института рынка (Тольяттинский филиал).

[email protected] Fadeeva LarisaCandidate of Philology, associate professor of the «Linguistics» department of Inter-

national market institute

цВЕТКоВА Ирина Викторовна

Доктор философских наук, доцент, завкафедрой «Гуманитарные и социальные дисциплины» Волжского университета им. В.Н. Татищева.

[email protected] Tsvetcova IrinaDoctor of Philosophy, associate professor the head of the «Humanitarian and Social

Disciplines department» of Tatischev Volga University.

ШАроВ Николай Федорович

Доктор философских наук, профессор, завкафедрой «Философия» ТГУ[email protected] NilokayDoctor of Philosophy, professor, head of the «Philosophy» department of Togliatti

State University.

щЕрБАКоВА Галина Ивановна

Доктор филологических наук, профессор кафедры «Журналистика» ТГУ[email protected] GalinaDoctor of Philology, professor of the «Journalistic» department of Togliatti State Uni-

versity.

1��

CONНTEНNTS

HISTORY ......................................................................................7

Prohorenko I.A. IN RESPONSE TO THE QUESTION ABOUTTHE ORGANIZATION OF THE TRADE UNION WORK ON RENT, PRIVATE AND CONCESSIONAL ENTERPRISES DURING THE FIRST 20 YEARS OF THE XX CENTURY .......................7

This article considers the initial stage of the organization of the Soviet trade unions work on rent, private and concessional enterprises in the conditions of realization of the new economic policy. It illustrates some fundamental points of the trade union organization and the reasons for slow reorganization of their work.

Key words: trade unions, private, rent and concessional the enterprises, the collective agreement, a labour safety, wages.

Timohova E.A. FORCED PRISONER LABOUR FOR BUILDING PROPERTIES OF HYDROPOWER ENGINEERING IN THE USSR (BASED ON THE BUILDING OF THE STALINGRAD HYDRO-ELECTRIC POWER STATION) ..................................9

This article is devoted to forced prisoner labour in the USSR. The author analyses structure, statistics, internal regime and production activitites of the prisoners of the Ahtubinskiy labour camp. The author expresses her own point of view on forced prisoner labour in the building of the Stalingrad hydro-electric power station.

Key words: GULAG, labour usage of prisoners’ force, Stalingrad hydro-electric power-station.

Gurskaya N.V. THE INFLUENCE OF NOMADIC PEOPLE ON THE ORIGINALITY OF CULTURAL PROGRESS OF THE URAL COSSACKS ...............................20

This article is devoted to the history of the formation of the Ural Cossacks’ cultural peculiarities as a result of the intensive interethnic attitudes. Nowadays, scientific interest has turned toward multinational phenomenon. The article more accurately studies the ethnocultural features of specific social formation.

Key words: multinational, mentality, tribes, custom, dialect.

1��

CONНTEНNTS

Veshcheva O.N. THE LAST DAYS OF SOVIET POWER IN TOGLIATTI ........................................................................25

The article discusses events that are connected with the distraction of public members’ Soviet System in1993 and its peculiarities in Togliatti. The indifference of the population to this event, the support by majority of unconstitutional actions by the president and the positions of the urban administrations predetermined the dissolution of the district urban Soviets in the Samara district.

Key words: dissolution of the urban Soviet system, indiffernce of the population, unconstitutional actions.

SOCIOLOGY ...............................................................................31

Rohchin V.E. THE RECONSTRUCTION OF MONOTOWN’S ECONOMY: THE OBJECTIVE NECESSITY AND THE MAIN PROBLEMS OF SCIENTIFIC SUPPORT ...........31

The article considers specific Russian monotowns and offers competitive versions of innovative advantages and points in the strategic development of the urban economy.

Key words: Structural disproportion, budget deficit, diversified economy, economic crisis, monotown, investment, innovation.

Tsvetkova I.V. THE DYNAMIC OF PROFESSIONAL VALUES IN THE YOUNG PEOPLE OF TOGLIATTI ............................36

The article considers the social function schools by questioning pupils that study in the 11 class in Togliatti. The author compares the results of the surveys from 2010 with those in past years. It gives the opportunity to come to a conclusion about the dynamic of the professional values in the young people of Togliatti.

Key words: the dynamic value, youth sociology, professional orientation.

Rostova A.V. GENDER TOLERANCE OF THE POPULATION IN TOGLIATTI .......................................................................42

The article shows the results of the sociological researches directed on revealing representation about ideal type of the man and the woman. The author concludes the drastic contradictions between what is wished and valid among respondents.

Key words: a gender, gender tolerance, gender stereotypes, the gender conflict.

PSYCHOLOGY ............................................................................46

Nikolaeva S.YU. THE PROBLEM OF INDIVIDUAL IN PSYCHOLOGY FROM A SYSTEMATIC APPROACH ...................................46

The article considers the problems of individuality that are represented by personalities with special typological peculiarities, such as: character, mentality, belonging to ethnocultural traditions that have their own stereotypes, ideals and norms. It also considers different approaches to researching individuality.

Key words: individuality, personality, systematical approach, individual and psychological features of the personality, characteristics of the different levels.


1�0

Kostakova I.V. THE EXAMINATION OF THE OPPORTUNITIES OF THE PSYCHOLOGICAL ESCORT OF THE TEENAGERS BY CONFIDENTAL PHONE SERVICES ........53

The author states in the article the results of the investigation, which are connected with the content of the actual range of problems of the modern teenagers and opportunities of the psychological escort of teenagers that have an expressed actual range of problems by phone-confidence.

Key words: actual range of the teenagers’ problems, crises of the teenagers, telephone consultancy, phone-confidence, emotional and personality sphere of the problem.

PHILOSOPHY .............................................................................61

Grishin A.A. THE EXPOSITION OF CREATIONISM THROUGH EXISTENCE AND MEON DIALECTICS IN PATRISTICS ................................................61

The article discusses the solution to the problem of how to understand words about the creation of the world by God from nothing. This solution is shown through existence and meon dialectics.

Key words: creationism, God, patristics, religious consciousness.

Tarabarov V.V. IN RESPONSE TO THE QUESTION ABOUT PRACTICAL REALIZATION OF RUSSIAN IDEALS: CULTURAL ASPECT ..............................................64

The article considers the resemblance of Deming’s philosophy to Russia’s primordial ecclesiastical values; out temple liturgy in Japan and Russia; voluntary desire for self-knowledge; practical realization of the Russian ideal in the creation of unity, cultural, creative, first-rated, potential of the development.

Key words: out temple liturgy, self-knowledge, Russian idea, cultural aspect.

PHILOLOGY ...............................................................................75

Andreyushkina T.N. THE PRINCIPAL DIRECTIONS OF WOMEN’S POETRY IN GDR .....................................................................75

The article considers the principal directions of the development of the women’s poetry of GDR, defines the place of the poetesses in german literature, the role of tradi-tions in their poetry and the tendency in the development of poetry in the former GDR after unification.

Key-words: responsive act of letters, dialogue, communicative openness, intеrtextual bond, neoavant-garde aesthetics.

Grechishkina E.A. THE FUNCTION OF ISOLATION IN POETRY: ‘AUTUMN FLOWERS’ H. DOMIN .........................................83

The article considers the function of the isolation in the poem «Autumn flowers» by german poetess Hilde Domin.

Key words: border, the experience of the isolation, dismissal, creative act, emigration, invented origin.

1�1

CONНTEНNTS

Mokeeva G.I. WHEN ‘MUSIC REALIZES IN A CLEARLY DELIBIRATED SENSE’ (ON THE EXAMPLE FROM E.T.A. HOFFMANN’S COMPOSITIONS) ...................87

The article deals with E.T.A. Hoffmann’s idea about music as «a deliberate sense» from «Kreisleriana-II». The writer considers this sense to be the first attribute of a poetic soul, seeing in it the invaluable instrument of comprehending the highest laws of human being (which are contained in musical element) and harmony on the basis of various aspects of man’s inner, public and creative life.

Key words: whole-hearted personality, spirit of music, music of the soul, sense of music.

Nikolenko E.E. ‘L’EGOЇSTE ROMANTIQUE’ F. BEIGBEDER AS A DIARY-ROMAN .............................................................95

This article is devoted to the consideration of the diary as a literature genre on the example from «L’ Egoïste romantique» F. Beigbeder.

Key words: diary, genre non-fiction, Live Journal, variety of genre, diary form.

LINGUISTICS AND CROSSCULTURAL COMMUNICATION ........99

Zaporozhets M.N. ADVERTISING TEXT: FUNCTIONAL-STYLE STATUS, FEAUTURES, STRUCTURE, TYPE OF ANALYSIS .................................................................99

The article discusses the special kinds of text used in advertising. It describes its functions, features, characteristics, structure and represents different views of its functionality and types of analysis.

Keywords: advertising, advertising text, functional style, functional style status, the structure of the advertising text, AIDMA, semiotic analysis, discourse, content analysis.

Vengranovich M.A. CONSONANT EPITHET AS THE MEANS OF RATIONALIZING GENERALITY IN THE STRUCTURE OF FOLKLORE .................................106

In the article the author focuses on the specific character of constant epithets as the means of realizing generality in the structure of folklore.

Key words: folklore text, constant epithet, constant epithet, generality, style feature.

Isenbaeva G.I. THE OBJECTIVE-STRUCTURAL ANALYSIS (WASP) OF RATIONALLY UNDERSTANDING TEXTS ......112

The article offers a model of the objective-structural analysis (WASP) as a means of controlling conscious images of a subject during the course of understanding a text. The received conclusions define possibility to find out behind interaction grammatical and lexical this natural processes of generation of components of a projection of the text and by that to prove a logic way of construction of model of conditional similarity of sense of represented text.

Keywords: the system analysis, the objective-structural analysis, a text projection, model of «conditional similarity».


1�2

Vedernikova Y.V. THESAURUS AS A LINGUISTICS OBJECT AND A MODERN PRODUCT ...............................................117

The article deals with the thesaurus origins, its more precise definition and its usage so far.

Keywords: thesaurus, thesaurus construction.

Ustinov V.A. THESAURUS MODELLING OF THE SEMANTIC FIELD ‘RECOGNITION OF THE PRONOUNCED WORD’ AS A COMPONENT OF THE SUBJECT’S AREA ENGLISH PSYCHOLINGUISTICS ..........................121

The article considers the English terminology of the semantic field «Recognition of the pronounced word» in the form of a terminological thesaurus with an indication of the semantic attitudes between terms.

Key words: recognition of the word, psycholinguistics, thesaurus.

JOURNALISTIC ........................................................................127

Shcherbakova G.I. THE NEWSPAPER OF V. MESHCHERSKY ‘GRAZHDANIN’ AS A MEMBER OF THE CONSERVATIVE NOBILITY: THE STATEMENT OF A PROBLEM .................................................................127

In the article the author analyses journalistic activity of one of the famous Russian conservatists V.P. Meshcherskiy, the editor and founder of the newspaper “Grazhdanin”, who was against politics of Alexandr II.

Key words: conservative ideology, political opposition, social function of journalism,political and religious traditions.

Makushin L.M. THE TRANSFORMATION OF THE CENSORIAL REGIME IN THE POST-REFORM PERIOD (1862) .........135

The article considers the transformation of the censorial regime in the post-reform period (1862).

Key words: the press, censorship, supervision, efficiency, publicity, liberalism, public opinion, social and political journalism.

Tarakanova N.I. “LA GAZETTE” AS THE FIRST NATIONAL NEWSPAPER OF FRANCE (1631) .....................................144

The article discusses the creation of the first national newspaper of France and its creator Théophraste Renaudot, the leading thinker and philanthropist XVII century.

Key words: Renaudot, commercial advertisement, periodical, church censorship, publishers, printers, religious wars, reform, royal post.

SCIENTIFIC INFORMATION ...................................................150

Syutkina E.A. THE THEME OF ISOLATION IN THE POETRY OF N. SACHS ..........................................................................150

1��

CONНTEНNTS

Borisova O.V. ROCK POETRY AS A PHENOMENON OF RUSSIAN POETRY FROM THE BRONZE AGE .............154

REPORTS ..................................................................................158

Andreyushkina T.N. INTERNATIONAL SCIENTIFIC CONFERENCE ‘DIALOG BETWEEN RUSSIA AND GERMANY: PHILILOGICAL AND SOCIOCULTURAL ASPECTS’ (14–15 may 2010) .....................................................................158

Kydinov S.I. ALL-RUSSIAN THEORETICO-PRACTICAL CONFERENCE ‘SELF-FULFILLING OF A HANDICAPPED PERSON IN PRESENT DAY RUSSIA (27–28 may 2010) .....................................................................161

Gorbynov Yu.I. II INTERNATIONAL SCIENTIFIC CONFERENCE ‘TOPICAL PROBLEMS OF THEORETICAL AND APPLIED LINGUISTICS AND OPTIMIZATION OF TEACHING FOREIGN LANGUAGES. IN MEMORY OF PROFESSOR RAIMOND G. PIOTROVSKY’ (5–7 october 2010) ...................................................................165

REVIEWS ...................................................................................168

Ippolitov G.M. V.A. GYROV. HISTORIOGRAPHY AND HISTORICAL REASONS FOR LOCAL WARS AND ARMED CONFLICTS IN POSTSOVIET SPACE: THE FIRST HISTORICAL EXPERIENCE (1988–2005). – TOGLIATTI–SAMARA, 2010. – 208 P. ...................................168

Sharov N.F. A PICTURE OF URBAN LIFE IN TOGLIATTI: THE EXPERIENCE OF THE COMPLEX SCIENTIFIC APPROACH / EDITED BY PROF.V.P. OVSYANNIKOV, PROF.I.V. TSVETKOVA. – TOGLIATTI: TSU, 2010. – 210 P. ............................................171

Erochin A.V. T.N. ANDREYUSHKINA GERMAN LANGUAGE SONNET: EVOLUTION OF THE GENRE. – TOGLIATTI: TSU, 2010. – 379 P. ............................................173

Fadeeva L.Yu. ZHADEYKO, MARINA. ANTHROPOLINGUISTIC ASPECT OF ENGLISH POLYSEMY. – LONDON: LULU, 2010. – 98 P. ................................................................175

OUR CELEBRANTS ..................................................................177

Tarakanova N.I. ‘WE HAVE TO LOVE THE SUBJECT, STUDENTS AND HUMANITY’: TO THE ANNIVERSARY OF GALINA IVANOVNA SHCHERBAKOVA ......................177


1��

Andreyushkina T.N. CURRICULM VITAE: TO THE ANNIVERSARY OF YURY IVANOVICH GORBYNOV .....................................178

Nikitina J.A. THE LIFE IS A SUCCESS: TO THE ANNIVERSARY OF GALINA VLADISLAVOVNA ARTAMONOVA .................180

OURS AUTHORS.......................................................................182

CONTENTS................................................................................188

THE RULES OF THE PUBLICATION AND THE REQUIREMENTS TO THE ISSUANCE OF THE COPIES ........................................195

1��

ПРАВИЛА ПУБЛИКАЦИИ И ТРЕБОВАНИЯ К ОФОРМЛЕНИЮ РУКОПИСЕЙ

Журнал «Вестник Гуманитарного института ТГУ» издается гуманитарным ин-ститутом Тольяттинского государственного университета.

В журнале публикуются статьи, сообщения, рецензии, информационные ма-териалы по различным отраслям гуманитарного знания: истории, филологии, фи-лософии, психологии, социологии, журналистике.

Журнал «Вестник Гуманитарного института ТГУ» выходит на русском языке.В предлагаемых для публикации научных статьях автор должен дать обосно-

вание актуальности темы, четкую постановку цели исследования, научную аргу-ментацию выдвигаемых положений и выводы, представляющие интерес своей новизной, научной и практической значимостью.

Автор представляет рукопись, аннотацию (к статье) и ключевые слова на рус-ском языке в бумажном (формат А4) и электронном вариантах. При заочном учас-тии электронные материалы (текст статьи) пересылаются по электронной почте как присоединенные файлы по адресу: [email protected]

К рукописи прилагаются сведения об авторе: фамилия, имя, отчество, ученая степень, звание, место работы, должность, электронный или домашний адрес.

Рукопись должна быть тщательно вычитана и сдана без опечаток. Обязатель-но наличие УДК.

В соответствии с требованиями ВАК авторы должны также предоставить сле-дующие сведения на английском языке:

− фамилию, имя, отчество;− название статьи;− аннотацию и ключевые слова; − сведения об авторе. При редакционном совете журнала работает институт рецензирования, кото-

рый сопровождает публикацию статей внешней и внутренней рецензиями. Аспиранты имеют право публиковать свои рукописи бесплатно.

Требования к оформлению материалов (ГОСТ Р6.30-2003 и ГОСТ 7.1-2003)

Текст печатается через полуторный интерлиньяж. Все поля по 2 см. Гарнитура шрифта Times New Roman, 14 кегль, абзацный отступ – 1,25. Номера страниц не указываются.

Заголовок печатается прописными буквами (выравнивание от центра) без подчеркивания и точки в конце. Перенос слов в заголовках не допускается. Если заголовок состоит из двух или более предложений их разделяют точкой.


1��

Заголовок раздела (параграфа и т. д.) не должен быть последней строкой на странице.

Первая строчка абзаца не должна быть последней на странице.Заголовки пунктов пишутся строчными буквами (кроме первой прописной)

с абзаца в подбор к тексту. В конце заголовка, напечатанного в подбор к тексту, ставится точка.

Расстояние между заголовком (за исключением заголовка пункта) и текстом должно быть равно 2 интервалам.

Иллюстрации (таблицы, рисунки, схемы, диаграммы) следует располагать по тексту работы возможно ближе к первому упоминанию.

Иллюстрации следует нумеровать арабскими цифрами сквозной нумерацией, выполненной полужирным начертанием, кегль 12, отдельно по каждому виду ил-люстрации: таблицы (цифровой материал) и рисунки (диаграммы, схемы, графи-ки). Иллюстрации при необходимости могут иметь наименование и пояснитель-ные данные (подрисуночный текст).

Наименование рисунка (обычное начертание, 12 кегль) помещают по центру текста после номера (полужирное начертание, 12 кегль). В конце наименования точку не ставят. Например:

Рис. 1. График прохождения дисциплин

Номер таблицы (обычное начертание, 12 кегль) следует проставлять в правом верхнем углу после слова «Таблица» над наименованием таблицы (выравнивание по центру, полужирное начертание, 12 кегль). Например:

Таблица 1Основные направления педагогического менеджмента

Оформление таблиц производится по правилам набора таблиц.Рисунки, выполненные в MS Word, обязательно группируются; отсканиро-

ванные – сохраняются в формате JPEG (*.jpq) или в точечном рисунке Windows (*.bmp).

Библиографический список оформляется в соответствии с (ГОСТ 7.1-2003). Редакционная коллегия оставляет за собой право при необходимости сокра-

щать статьи, подвергать их редакционной правке и отсылать авторам на доработку.

1��

ПРАВИЛА ПУБЛИКАЦИИ И ТРЕБОВАНИЯ К ОФОРМЛЕНИЮ РУКОПИСЕЙ

The journal «Вестник ГумИ ТГУ» is published by the Institute of Humanities of Togliatti State University. It includes articles, scientific information, and reviews by dif-ferent branches of Humanities: philosophy, history, philology, psychology, sociology, lin-guistics and cross-cultural communication, journalistic. The journal helps the specialists from different fields of science to exchange information.

The authors should provide the copy of the article, annotation and key words in Rus-sian and English. The articles must be submitted both as a hard copy and as an electronic version. Also the information about authors – the first and last names, middle name, sci-entific degree and academic status, place of work and position, e-mail address, UDC and the name of the article in Russian and English is necessary.

By the editorial board there is the Reviewing Institute, which provide the article with external and internal reviews. The postgraduate students are aloud to publish their articles for free.

Научное издание

ВЕСТНИК

ГУМАНИТАРНОГО ИНСТИТУТА ТГУ

Выпуск 3(9)

2010

Редактор Л.П. Казанская Технический редактор З.М. Малявина Компьютерная вёрстка: Г.В. Карасева

Дизайн обложки: Г.В. Карасева Перевод: Е.А. Сюткина

Подписано в печать 17.12.2010. Формат 70х108/16. Печать оперативная. Усл. п. л. 17,3. Уч.-изд. л. 18,1.

Тираж 500 экз. Заказ № 3-136-10.

Тольяттинский государственный университет 445667, г. Тольятти, ул. Белорусская, 14

ISSN 1999-5768