1

ГОРОДСКОЙ СРЕДНИЙ КЛАСС В РОССИИ:

ЕСТЬ ПОВЕСТКА, НЕТ ПАРТИИ

Общие выводы по итогам социологических исследований

2012 - 2015 гг.

Москва, 2015

2

Оглавление Об исследовании ..................................................................................................... 3

1. Проблемная повестка и восприятие кризиса .................................................... 6

1.1. Кризис ............................................................................................................ 6

1.2. Коррупция ...................................................................................................... 7

1.3. Бизнес-климат ............................................................................................... 7

2. Видение государственной экономической политики: Запрос на

преобразования ........................................................................................................ 8

3. Оценка политической и партийной системы ................................................. 11

4. «Нет такой партии»: Запрос на политическое представительство .............. 15

5. Возможный формат политической институционализации ........................... 17

6. Источники информации ................................................................................... 21

Резюме и основные выводы ................................................................................. 22

3

Об исследовании

В 2012 году был дан старт исследованию социальной группы, являющейся

базой для формирования среднего класса в российских городах.

Пилотное исследование, проведенное весной 2012 года, было

инициировано событиями второй половины 2011 – начала 2012 года, когда в

общественно-политическом поле активно проявила себя социальная группа,

условно названная на тот момент «рассерженными горожанами». Она являлась

частью более широкого социального слоя городских жителей, представители

которого были схожи по ряду характеристик (социально-профессиональных,

экономических, образовательных), позволявших говорить о нем как о

формирующемся социальном классе. Соответственно, основной целью пилотного

исследования был анализ этого социального слоя, прежде всего с точки зрения его

общественно-политических ориентаций и установок, а также запроса на

политическое представительство и поиска формата политического проекта

(движения, партии), в рамках которого эта социальная группа могла бы быть

встроена в политическую жизнь и гражданскую деятельность.

Отметим, что исходя из ряда признаков (социальных, экономических,

культурных), эту группу можно было бы условно определить как городской

средний класс, однако в российском социологическом дискурсе широко

распространено мнение о том, что нельзя в полной мере говорить о существовании

в России среднего класса.

Применительно к структуре российского общества средний класс часто

характеризуют как «совокупность социальных групп, занимающих

промежуточную позицию между верхами и низами общества, выполняющая

интегративную функцию своего рода социального медиатора»1. В то же время

современное понимание среднего класса выходит за рамки формальных критериев

социально-экономического характера, и промежуточное положение между

богатыми и бедными «еще не означает, что данная группа может претендовать на

статус среднего класса»2. Эта проблема была принята во внимание – отдельной

задачей исследования стало выявление у представителей изучаемой группы особой

идентичности, определение степени внутригрупповой консолидации и осознания

роли данной социальной группы в российском обществе.

К тому же, представители социальной группы, которую условно можно

отнести к среднему классу в России, далеко не всегда обладают базовыми

характеристиками, заимствованными из зарубежной науки (прежде всего,

соответствующим уровнем материального благосостояния). Также наблюдается

несогласованность между характеристиками, используемыми для идентификации

1 Заславская Т.И., Громова Р.Т. К вопросу о среднем классе в российском обществе //Мир России. 1998. С. 9.

2 Беляева Л.А. В поисках среднего класса // Социологические исследования. 1999. №7. С. 72.

4

представителей среднего класса, – доходом, имуществом, профессиональным

статусом, квалификацией, поведенческими моделями3. Эта группа разнородна как

со структурной точки зрения (имеется широкий набор возможных

социопрофессиональных статусов), так и в территориальном разрезе (наблюдаются

сильные различия в зависимости от типа населенного пункта).

Соответственно, в контексте исследования уместнее говорить не о

среднем классе, а о срединных общественных слоях, которые могут выступить

основой для формирования подлинного среднего класса в России. Тем не менее, для

терминологической простоты, в настоящем отчете будет сохранено

определение «средний класс» - оно используется с учетом оговорок, сделанных в

настоящем разделе.

Респонденты отбирались по ряду критериев: экономическому (наличие

определенного дохода и собственности), образовательному, профессиональному. В

выборку попали респонденты, занимающие руководящие должности в

организациях (менеджеры высшего и среднего звена), индивидуальные

предприниматели, общественные деятели, квалифицированные специалисты (из

сферы науки, образования, здравоохранения, искусства, журналистики).

При проведении исследования использовались качественные

социологические методы – фокус-групповые обсуждения и глубинные интервью.

В результате пилотного исследования были определены базовые

характеристики изучаемой социальной группы, а также подтвержден ее запрос на

политическое участие: ее представители выступили за политическую

институционализацию в формате отдельного общественно-политического проекта

или в рамках существующих институтов при условии их модернизации (кадрового

обновления, обеспечения открытости и представительности и т.п.).

Осенью-зимой 2012-13 гг. была запущена «вторая волна» исследования,

охватившая большее число регионов. В исследовании были задействованы

респонденты из 23 регионов России (36 городов); в каждом городе были проведены

1-2 фокус-группы и 7-10 глубинных интервью (в регионах, входивших в выборку

пилотного исследования, было проведено по 10 глубинных интервью). Целью

исследования было продолжение изучения срединных слоев общества в условиях

спада общественной активности по завершении федеральных избирательных

кампаний (выборов депутатов Госдумы 2011 года, президентских выборов 2012

года). Сохранялась и задача анализа политических и общественных институтов с

точки зрения выполнения роли площадки для артикулирования и

представительства интересов изучаемой социальной группы.

3 Климова С.Г. Российский средний класс: критерии отнесения и самоидентификации // База данных ФОМ.

2004.

5

По итогам «второй волны» исследования были получены более развернутые

выводы о природе и характеристиках срединных слоев общества,

самоидентификации ее представителей, их проблемной повестке, идеологических

установках, политических запросах в целом и, в частности, запросе на

политическое представительство.

Весной 2015 года была запущена «третья волна» исследования, которое

было проведено по методологии опросов 2012-13 гг., с использованием тех же

методов – фокус-групповых обсуждений и глубинных интервью. Это было сделано

для продолжения изучения срединных слоев общества после событий 2014 года, в

условиях кризисных явлений в российской экономике; верификации результатов,

полученных ранее, и отслеживания динамики установок и представлений

изучаемой социальной группы.

Были поставлены следующие задачи исследования:

- выявить основную проблемную повестку исследуемой социальной группы;

- выяснить, как представители аудитории оценивают экономическую

ситуацию в современной России (в частности, диагностируют ли они кризис, в чем

видят его причины и способы преодоления);

- выявить отношение исследуемой группы к основным направлениям

государственной политики, реализуемой в настоящее время, установки и

предпочтения относительно ее корректировки;

- определить отношение срединных слоев к актуальному состоянию

российской политической и партийной системы, выявить устойчивые схемы и

образы, существующие в политических представлениях респондентов;

- изучить идеологические предпочтения исследуемой социальной группы,

определить примерный формат и программу политического проекта, который мог

бы быть воспринят данной аудиторией как площадка для собственного

общественно-политического участия;

- выявить лидеров общественного мнения для представителей срединных

слоев общества; выяснить, какие информационно-коммуникационные источники и

площадки предпочитают члены данной социальной группы.

Рассмотрим результаты проведенного исследования в сравнительной

перспективе – сопоставляя данные 2015 года с результатами предыдущих этапов

проекта.

6

1. Проблемная повестка и восприятие кризиса

1.1. Кризис

События последнего года в значительной мере отразились на проблемной

повестке представителей исследуемой социальной группы. Если в ходе опросов

2012-13 гг. респонденты чаще отмечали широкий круг проблем общего характера

(коррупцию, нерешенность социальных вопросов, неразвитость социальной

инфраструктуры, несоблюдение законов, бюрократизм и т.д.), то в опросе 2015

года среди наиболее острых проблем были названы экономический кризис

(высокие темпы инфляции, сниженная покупательная способность населения),

валютные колебания, война на Украине, общая нестабильность и

непредсказуемость ситуации:

«Кризис сейчас у многих. Закрывается бизнес»;

«Нестабильность также беспокоит. Никто не знает, что будет завтра с валютой,

с политикой, с войной».

Абсолютное большинство опрошенных считает, что экономика однозначно

переживает кризис.

При этом, несмотря на то, что респонденты отмечают внешние причины

текущего кризиса (международная политика России, фактическое участие в

международном конфликте, валютные колебания), основной фокус внимания все

же касается внутренних причин кризисного состояния российской экономики –

прежде всего, структурного характера:

«У нас сырьевая экономика. Как только мы перестанем напрямую зависеть от

нефти, как только мы начнем развивать свою экономику и промышленность... сразу будет

развитие»;

«Страна должна перестать быть сырьевой экономикой и стать производящей»;

«[В России] Нет своего производства... Мы – поставщики ресурсов».

Среди предпринимателей встречается и оптимистический взгляд на кризис

как на возможность развития и структурного переустройства российской

экономики, однако большая часть респондентов признает, что условия для таких

перемен – в частности, для реального импортозамещения в производственной

сфере – не созданы и не создаются.

Было выявлено и мнение о том, что в текущей ситуации власть не хочет

брать на себя ответственность за структурные экономические реформы, не

хочет их проводить. В том числе потому, что действует больше в интересах

крупных корпораций, чем широких слоев общества.

7

1.2. Коррупция

Эта проблема сохраняет свою остроту и актуальность и стабильно лидирует

в рейтинге проблем.

Тесно связаны с ней и другие проблемы, касающиеся неэффективности

государственного управления и дисфункции формально-правовых институтов:

несоблюдение законов и нарушение правил со стороны связанных с властью

игроков, кумовство и клановость.

Сохраняется выраженный запрос исследуемой социальной группы на

эффективное государство, четко выполняющее свои функции в рамках закона,

перед которым все равны. То есть государство, справедливо регулирующее

экономику, но не выступающее в ней в качестве неравноправного конкурента

для бизнеса, поддерживая аффилированные структуры.

1.3. Бизнес-климат

И в 2012, и в 2015 году респонденты большое внимание уделяли проблемам

бизнеса – административному давлению, нехватке дешевых кредитов, недостаткам

и непродуманности государственной политики по поддержке малого и среднего

бизнеса, высоким налогам (при сохраняющихся больших проблемах в социальной

сфере и в развитии инфраструктуры):

«- Не дают возможности со стороны государства, не стимулируют. - Да нас и

стимулировать не надо, но нам за все эти годы вообще не помог никто ни разу»;

«У нас сейчас проблема: чтобы заплатить человеку зарплату, нужно половину

минимум отдать государству, вот это маразм номер один»;

«Проще, получается, налоги не платить. Кто не платит налоги, тот и выживает

нормально».

Сильное недовольство предпринимателей вызывают большие отчисления в

Пенсионный фонд:

«Вот у нас произошло очередное повышение пенсионных выплат. Как только это

произошло, сразу же достаточно большое количество среднестатистических

предпринимателей просто закрылось»;

«Надо отменить пенсионные взносы вообще, или сделать их добровольными. Потому

что самый большой у нас спрут, который пожирает людей, – это Пенсионный фонд. 22%

он забирает с каждой копейки, которую ты получил».

8

2. Видение государственной экономической политики: Запрос на преобразования

По итогам пилотного этапа проекта и «второй волны» исследования в 2012-

13 гг., был получен следующий вывод: представителей среднего класса волнует,

что у государства нет эффективной экономической политики, которая бы вела к

росту экономики страны и благосостояния населения. Значительная часть

респондентов указала тогда в числе основных проблем наличие поддержки со

стороны государства только крупного бизнеса при недостаточном внимании к

среднему и малому бизнесу.

«Третья волна» исследования подтвердила актуальность этой проблемы для

изучаемой социальной группы. Респонденты отмечают отсутствие эффективной

экономической политики, направленной на поддержку малого и среднего

бизнеса, и реальное внимание государства только к связанному с властью

крупному бизнесу, создание для него благоприятной среды:

«Что такое экономика для нашего государства? У меня есть четкое убеждение,

что экономика для него – это сырьевой бизнес, крупный, промышленники, центральные т.н.

«олигархи». Всё остальное – мелочь, обслуга, то чем мы занимаемся – это какие-то

мальки… Покричали, что нужно поддерживать малый бизнес и всё. Не более того.

Экономика для государства – это крупняк, который нужно спасать, поддерживать, что-

то с ним делать»;

«Для крупного бизнеса миллиардные долги государству – результат личных

недопониманий каких-то, а мы не заплатили какую-то мелочь лишний месяц – на нас сразу

санкции со всех сторон. Поэтому какое тут может быть отношение к малому и среднему

бизнесу?»;

«Перебить [крупный бизнес, монополии] и выйти на рынок общероссийский... очень

тяжело, потому что туда просто не пускают... Если мы посмотрим на все развитые

европейские страны – доля малого бизнеса составляет там 80%. У нас доля малого бизнеса

составляет 20% или 30%. Остальное – это крупняк, это неправильно...»;

«…Политика в отношении бизнеса совершенно безобразная. Хорошая политика

только по отношению к крупным корпорациям, потому что они хорошо способствуют

удержанию власти».

Предприниматели жалуются на недостатки в существующих программах

поддержки начинающих бизнесменов. Система распределения грантов и льгот не

выстроена должным образом: средства зачастую уходят к тем, кто не занимается

реальным предпринимательством, выделяемые суммы не соотносятся с

настоящими потребностями, процедура взаимодействия между государством и

предпринимателями излишне усложнена и забюрократизирована. В ходе

исследования поступило большое количество предложений по продвижению

9

«налоговых каникул» в течение первых нескольких лет предпринимательской

деятельности:

«[одна из основных проблем] Налоговая нагрузка… Я за мораторий на налоги в первые

три года работы предприятий»;

«Если мы хотим дать немного свободы малому бизнесу – ну так поддержите вы его

немножко, именно в налоговом плане. Налоговую подушку дать вот эту, налоговые льготы

для начинающих – это просто жизненно необходимо малому бизнесу для начала».

Как и в результате исследований 2012-13 гг., так и по итогам опроса 2015

года, были выявлены преимущественно негативные оценки социальной

политики: отдельные респонденты отмечают положительную динамику в этой

сфере, но в целом представители изучаемой социальной группы недовольны

политикой в этой сфере (в особенности, в части поддержки пенсионеров и

пенсионной реформы).

«Россия у нас социальное государство. Говорить о том, что в социальной сфере у нас

всё хорошо, всё эффективно работает – самим себе лгать»,

«Ее [социальной сферы] фактически нет. Крайне неэффективна».

В целом, следует отметить, что предприниматели отличаются

отсутствием сильного «левого компонента» и патерналистских настроений.

Многие респонденты подчеркивали, что «нельзя просто так давать деньги»

трудоспособным гражданам, нужно давать рабочие места, вкладываться в

экономику, а не бездумно тратить деньги:

«Нужно больше вкладывать в производство, чтобы социально незащищенные слои

населения уменьшались за счет трудоустройства и повышения уровня жизни. А так – это

можно бесконечно кормить эти слои, и они будут только увеличиваться»;

«Слава Богу, что у нас нет пособий, как в Европе по 1000 евро в месяц

неработающему населению. У нас в стране это вообще нельзя – у нас тогда все пили бы и

отдыхали бы. У нас и так-то никто работать не хочет».

Противоречивое отношение у представителей изучаемой группы и к

возможности введения прогрессивной шкалы налогообложения. С одной

стороны, часто встречаются аргументы против: «Почему человек, добившийся

успеха, должен платить больше?». Предприниматели, в основном, не считают, что

нужно дополнительно облагать налогом наиболее успешных бизнесменов,

поскольку это не укладывается в их понимание справедливости (зарабатывать

больше должен тот, кто больше работает).

Однако с другой стороны, они склонны соглашаться с этой мерой, если

речь идет о действительно крупном бизнесе, связанном с властью, в

особенности о госкорпорациях:

«- Нужен прогрессивный налог. - Вот, все прожужжали уши про прогрессивную

систему налогообложения, которой не было и не будет, потому что если облагать

большими налогами госкорпорации, то они не будут способствовать удержанию власти».

10

В целом же, при оценке государственной политики представителями

изучаемой группы основной акцент делался на необходимость экономических

преобразований, прежде всего структурного характера – ухода от сырьевой

экономики, поощрения развития собственного производства, стимулирования

малого и среднего бизнеса. Наблюдается запрос на соблюдение правил игры всеми

субъектами, борьбу с коррупцией, непотизмом и клановостью («Уйти оттуда [из

большинства отраслей] государству, лоббированию, всему остальному. Пусть

это будет конкурентная среда»). Сами предприниматели готовы соблюдать эти

правила и работать на благо экономики, главное – чтобы были созданы условия.

При этом респонденты признают наличие отраслей, имеющих стратегический

характер, где государственное вмешательство (в строгих законных рамках) не

только допустимо, но и желательно:

«[Нужно] Усиление роли государства в каких-то сферах… В тех, которые

проседают… Например, переработка сырья, сельхозпромышленность, производство

средств производства – на каких-то этапах можно вмешиваться в эти сферы и держать

под контролем до тех пор, пока это не разовьётся во что-то свое собственное, сможет

себя обеспечивать и существовать».

11

3. Оценка политической и партийной системы

При сопоставлении данных опросов 2012-13 гг. и результатов последней

«волны» исследования, были выявлены интересные наблюдения. Если в ходе

опросов 2012-13 гг. респонденты показали заинтересованность, вовлеченность в

проблемы политической системы и политического устройства,

продемонстрировали выраженный запрос на политическую модернизацию, то в

2015 году среди изучаемой группы в большей степени наблюдается апатия,

желание дистанцироваться от политики, неверие в возможность и

эффективность системных реформ в этой сфере. Это не означает роста

лояльности – скорее проявление своего рода фаталистических настроений на

фоне маргинализации политической альтернативы.

Респонденты зачастую отказывались отвечать на вопросы о политической

системе и возможных преобразованиях, аргументируя это невовлеченностью в

политическую жизнь (чего было гораздо меньше при опросах 2012-2013 гг.):

«Я вне политики, я просто предприниматель. Мне важно, чтобы мой бизнес

существовал, развивался, и все мои сотрудники получали достойную зарплату. Вот это моя

цель, я её вижу так и к ней иду. Я считаю, что это взгляд вне политики»;

«Я вообще не в курсе, что там происходит»;

«Нас это напрямую-то не касается, оно идет как-то параллельно»;

«А нам вообще до этого дела нет. Как там партии регистрируются, какая нам

разница? Вот вам лично [обращаясь к аудитории] не всё равно?».

Это проявляется на фоне одновременного недовольства качествами

политической системы (ее коррумпированностью, дисфункцией формально-

правовых институтов, отсутствием системы реального представительства).

В то же время отмечается достаточно высокий уровень доверия к

федеральной власти, персонализированной в фигуре президента, имеющего

высокий рейтинг.

Популярна и точка зрения о том, что политическая система, созданная на

федеральном уровне, может быть была бы работоспособна, если бы она не

«разрушалась на местах». Такой подход аудитории, очевидно, связан с тем, что

они больше вовлечены в местную, региональную повестку, тогда как федеральная

от них далека и недостатки ее для них не так заметны.

При этом опрошенные зачастую видят именно в Президенте надежду на

решение существующих проблем. И одновременно многие из них скептически

относятся к режиму личного управления страной, демонстрируя

противоречивость эмоциональных и рациональных установок.

12

Вследствие такого восприятия политической системы, респондентам

зачастую было сложно определиться с направлениями ее возможного

преобразования (в отличие, скажем, от подобного вопроса для экономической

сферы, где респонденты-предприниматели заняли очень активную позицию в

обсуждении и высказывании собственного мнения и конкретных предложений).

Если в 2012-13 году в публичном пространстве активно присутствовало

недовольство рядом проблем в политической системе (необходимость обеспечения

реальной конкуренции между партиями и кандидатами, свободных и честных

выборов, развития системы парламентаризма и т.п.), и изучаемая социальная

группа выражала запрос на их решение и политическую модернизацию, то в 2015

году основное внимание респондентов сфокусировано на иных вопросах, а задачи

модернизации политической системы явно отошли на второй план, сменившись

настроением общей апатии по отношению к политическому участию,

скептическими настроениями в отношении системы представительства.

Рассуждая о возможных политических преобразованиях, участники

исследования чаще отмечали необходимость реформирования

бюрократического аппарата. Предприниматели склонны переносить бизнес-

подход на систему государственного и муниципального управления – основными

целями с их точки зрения являются оптимизация (в том числе, за счет сокращения

аппарата) и повышение общей эффективности. Было вынесено большое число

предложений о введении системы критериев оценки качества работы чиновников, а

также выборных политиков (подобной системе KPI):

«Нужен мониторинг. И анализ. Поработал месяц и проанализируй, что ты сделал.

Это нужно внедрять во власть»;

«Нужно привести систему к цифровому выражению, ввести туда параметры,

переменные. Систему KPI вот, да, абсолютно... Можно сделать общий независимый

центр, и туда уже присылать результаты, пускай уже люди там анализируют»;

«Что если рекомендовать ввести балльную систему оценки каждого чиновника –

разработать 150 критериев... Пусть администрация президента оценивает, почему нет?

У нее есть полпредства в каждом федеральном округе, есть представительства

президента в каждой области»;

«Критерии оценки можно также применять и к выборным должностям и

публиковать их на официальных сайтах: пусть избиратели смотрят» (далее респондент

предлагает применять данную систему для выборных политиков всех уровней – в том

числе, для глав регионов и для президента).

Также респонденты выступают за обеспечение независимости

бюрократического аппарата от политической конъюнктуры, устранение

субъективного элемента в оценке их работы («утрата доверия»).

По поводу выборных политиков было выдвинуто весьма оригинальное

предложение: назначать глав регионов и мэров городов, а через два года проводить

13

выборы, подтверждающие доверие населения назначенному лицу (фактически –

референдум о доверии).

В целом, был выявлен очень низкий уровень доверия к системе выборов,

некоторая степень раздражения по отношению к расходам на выборы, которые, с

точки зрения респондентов, не обоснованы, поскольку все равно не обеспечено

функционирование нормального выборного механизма. Вследствие накопившегося

раздражения по этому поводу многие опрошенные предлагают действительно

перейти к системе назначения глав регионов и городов. Чтобы не тратить время и

силы на пустые и унылые избирательные кампании.

В целом, основная претензия респондентов к политической системе – чтобы

зафиксированный «на бумаге» порядок действительно работал на практике. Как и в

ходе опросов 2012-13 гг., изучаемая группа демонстрирует запрос на сильную и

эффективную власть, но «в рамках закона, без исключений», то есть такую власть,

которая гарантировала бы порядок и соблюдение законов всеми, в том числе и

связанными с нею самой субъектами.

Что же касается отношения к партийной системе, то в этом вопросе

наблюдается консенсус: практически все представители изучаемой группы

негативно оценили работу партийной системы в современной России. Это

отношение даже усугубилось по сравнению с результатами исследований 2012-13

гг. В ходе опроса 2015 года респонденты высказывались более радикально и

продемонстрировали еще более скептическое отношение к системе партийного

представительства в целом. При этом характеризуя эту систему как по факту

однопартийную, основанную на симулякрах, подмене понятий.

«У нас одна партия и симулякры вокруг неё. Вот и вся партийная система»;

«- Ничего партийная система вообще не представляет, никаких интересов. - Свои

интересы она представляет»;

«Никакие социальные группы не представлены. Кроме крупного бизнеса,

корпораций»;

«- Безобразно представлены. - Людям уже наплевать на все партии»;

«У нас сейчас партийности как таковой нет. У нас сейчас есть руководящая партия

«Единая Россия»»;

«У нас всё крутится вокруг центральной партии, вокруг неё создают всевозможную

«движуху». Включают другие партии, распыляют голоса».

При этом резко увеличившееся количество партий (по сравнению с

ситуацией на момент проведения предыдущих «волн» исследования) с большим

количеством малоизвестных спойлеров вызывает у опрошенных преимущественно

раздражение, вплоть до желания ужесточения регистрации, искусственного

уменьшения количества партий в системе:

14

«Я за политический плюрализм, но против либерализации в её текущем виде. Потому

что сейчас либерализация – это наплодить спойлеров, игры политтехнологов. Нужно

укрупнять, усложнять партии»;

У представителей исследуемой группы достаточно популярна идея о

двухпартийной системе (так было и в 2012 году и сейчас):

«Я вообще считаю, что огромное количество партий сейчас. А народ не знает их, и

не ждет от них никакой поддержки. Действительно, может правильно, что нужно две

партии создать и всё»;

«Должно быть две противоборствующие партии… тогда что-то будет дельное

возникать».

Однако наиболее популярна среди респондентов следующая точка зрения

на оптимальную партийную систему: это система с небольшим (возможно –

ограниченным) количеством партий, в рамках которой будет «выстроена

система обратной связи «партия-электорат» и взаимной ответственности», то

есть партии будут продвигать и обеспечивать права электората, который выбирает

их во власть.

В целом, однако, анализируя политическую и партийную систему,

респонденты демонстрируют явное осознание деградации институтов, замены их

неформальными связями, симулякрами. Отсюда скептическое отношение к

публичной политике, к выборам и партийной деятельности. «Лучше уж просто

назначать губернаторов и мэров, чем разыгрывать выборы» – вот лейтмотив

высказываний многих респондентов.

15

4. «Нет такой партии»:

Запрос на политическое представительство

Как и в ходе опросов 2012-13 гг., в настоящее время абсолютное

большинство респондентов не видят в существующей партийной системе

партию, которая могла бы представлять их интересы и интересы их

социальной группы:

«Ни одна из партий меня не устраивает в настоящий момент, я не вижу

результатов работы. Потому что это показуха».

Отдельные респонденты называют бизнес-ассоциации и

предпринимательские объединения (например, «Опору России»), некоторые

участники исследования говорят, что представительством интересов занимается

«Единая Россия», которая, впрочем, по факту представляет все социальные группы.

В отличие от 2012 года, респонденты в принципе перестали называть в

качестве представителя своих интересов оппозиционные «праволиберальные»

силы. Например, партию «Яблоко» или несистемную оппозицию не назвал ни

один респондент.

При этом нельзя сказать, что проявилось разочарование в оппозиции: и в

2012 году она, в глазах аудитории (в целом, особенно в регионах), представлялась

малозначительной силой. Просто сейчас исчезли последние надежды на то, что с

этого фланга кто-то сможет повлиять на решение проблем, стоящих перед

изучаемым социальным слоем.

Особенное разочарование и даже обиду аудитории вызвали проекты

Михаила Прохорова, включая партию «Гражданская платформа».

«Позиционирование [подобных проектов] – это маркетинг, вот и всё»;

«Пиарил он [Прохоров] себя здорово, ну и всё. На этом всё и закончилось. И цель была

такая, он, думаете, в президенты рвался? Зачем ему это?..»;

«И чем это все [проект Прохорова] закончилось? Ничем... Все прекрасно понимали,

что политикой он не будет заниматься»;

«Тех, кто были ещё года три назад популярны, Прохоров например,

дискредитировали»;

«А если брать людей типа Прохорова и Навального, то это самопиар, не более».

Примечательно, что по итогам предыдущих «волн» исследования, именно

Прохоров был одной из наиболее популярных фигур среди респондентов: его

часто упоминали тогда в качестве лидера общественного мнения и среди

общественно-политических деятелей, и среди успешных деловых людей. Сегодня

же именно его имя стало иллюстративным для примера неудачной реализации

16

политического проекта для среднего класса (точнее – псевдореализации такого

проекта).

В итоге абсолютное большинство опрошенных подчеркивает, что на

сегодняшний день в российском политическом пространстве отсутствует

партия или движение, которое может представлять интересы их социальной

группы.

При этом запрос на такую партию сохраняется. Он был четко проявлен в

2012 году, когда большинство респондентов говорили о необходимости

существования партии, выражающей именно их интересы (а не интересы всего

«народа» в целом). Сохранился он и сейчас, хотя говоря об этом, респонденты

настроены уже более скептически – они не видят лидеров, которые могли бы

создать подобную партию. Не симулякр, а именно результативную

политическую силу.

17

5. Возможный формат политической институционализации

В ходе опросов респондентам было предложено описать, какой бы они

хотели видеть партию (или движение), представляющую их интересы в

публичном пространстве.

Описывая возможную партию, представители изучаемой группы большее

внимание уделяли не ее идеологическим характеристикам, а ее реальным

целям, способности добиваться их реализации, качеству ее работы и лидерам.

Можно отметить, что идеологическая сторона вопроса занимает

респондентов даже в меньшей степени, чем это было выявлено в результате

проведения предыдущих «волн» исследования. Тогда запрос среднего класса

можно было обобщить как умеренно-правый, либерально-демократический. По

итогам исследования 2015 года можно подтвердить сохранение этого запроса,

однако сегодня представителей изучаемой группы гораздо больше волнует

«инструментальный» аспект, способность партии к действию.

Поэтому большинство запросов к партии, которая могла бы представлять

интересы изучаемой группы, касаются ее реальной деятельности: чтобы такая

партия могла бороться и добиваться мест в представительных органах, чтобы ее

деятельность была прозрачной и подотчетной, чтобы эта партия была независимой

и боролась за права и интересы своего электората.

Для тех же, кто смог определить свои предпочтения (чаще всего себя

идентифицировали как либералов или умеренных либералов, консерваторов), по-

прежнему актуально наблюдение, выведенное по результатам опросов 2012-13 гг.:

идеологические самоидентификации респондентов зачастую являются

следствием приверженности тем или иным социальным мифам, нежели

продуманной оценкой своих убеждений.

В целом же представители срединных слоев по-прежнему демонстрируют

как либеральные установки (ценность личного успеха, подотчетность

государства обществу, экономическая свобода), так и консервативные ценности

(политический персонализм, ориентация на сильное государство, стабильность,

традиции).

Стоит отметить, что для предпринимателей свойственно особое понимание

социальной справедливости – не в «левом», патерналистском смысле, а в

либеральном ключе: не выравнивание доходов путем централизованного

перераспределения ресурсов, а предоставление всем равных возможностей для

труда и свободной экономической деятельности.

Примечательно, что респонденты-предприниматели зачастую склонны

уходить от простой модели партии, представляющей интересы бизнеса, и

18

обращаться к расширению групповой идентичности, определяя свою

социальную группу как средний класс:

«Говорить о партии, представляющей интересы бизнеса, это абсурд! Они и так

сейчас все представляют интересы только бизнеса. Нужна партия, представляющая

интересы среднего класса, это другое. В который входят и преподаватели, которых

хотят сейчас сократить в очередной раз, и врачи, и другие, а не только бизнес. Средний

класс нужно увеличивать, и его влияние».

Приведенное мнение не является единичным: многие бизнесмены

подчеркивали, что партия, представляющая интересы их социальной группы,

должна работать в более широком ключе, нежели узкая ниша защиты интересов

малого и среднего бизнеса (хотя этот пункт остается одним из важнейших

программных требования для такой партии).

Фактически было получено подтверждение выводам, сформулированным по

итогам проведения опросов 2012-13 гг.: формирующийся в современной России

средний класс стремится к политической институционализации в рамках

существующей системы, однако политической силы, которая представляла

бы его интересы, так и не возникло.

При этом высказываются опасения, что даже если бы такая партия

возникла, она бы не смогла реализовать свой потенциал в рамках

существующей системы:

«Нужно сначала менять подходы, потом принципы, потом технологии, потом

инструменты. А мы хотим поменять сейчас только один инструмент, начать с конца

цепочки... Так вот эта партия потенциальная, это инструмент всего лишь. Симулякр. Это

вот этот резец; система не поменяна, технология не поменяна, сам станок не поменян...

Надо выше менять, подходы менять».

Респонденты, как и в 2012 году, демонстрируют готовность лично принять

участие в различных формах поддержки возможного нового партийного

проекта (отвечающего указанным требованиям): от голосования на выборах до

вступления в партию, личного участия в ее мероприятиях, финансовой поддержки.

Большинство респондентов, несмотря на их высокую степень занятости

собственным бизнесом, подчеркивают желание поддержать разными способами

подобный проект. При этом представители исследуемой социальной группы

проявляют себя как общественно-активные граждане (многие упоминают об

участии в деятельности бизнес-ассоциаций, волонтерских проектах), однако

зачастую их гражданский потенциал остается не реализован в должной мере из-

за общего неверия в результативность участия в политике и системных

препятствий, с которыми они сталкиваются на практике.

Отдельно следует отметить важную роль правильного выбора лидера для

такого проекта: доверие партийной системе в целом и уже реализованным

подобным проектам в частности очень слабо.

19

Что касается требований, предъявляемых к лидеру такой партии, то в целом,

они остаются неизменными: профессиональная компетентность и опыт (прежде

всего, в экономической сфере), соответствующие личные качества (ум, честность,

порядочность, образованность, открытость к людям), лидерские качества.

Чаще всего озвучивался запрос на «хорошего специалиста в экономике»,

возможно – из академической, научной среды. К предпринимателям отношение в

этом плане более настороженное, лидером может быть предприниматель, но только

«без личного финансового интереса, который уже всего достиг» («Лидер не

должен быть из бизнеса. У нас и так вся власть из бизнеса и защищает свои

интересы. Нужен человек с полноценным кругозором, который разбирается во

всём»). Вообще очень важен показатель того, что человек «сам всего достиг», с

большой неприязнью встречается продвижение людей по родственным и

дружественным каналам, кумовство и непотизм. К известным политикам и

чиновникам (за редким исключением) отношение также настороженное – «новый»

человек воспринимается с большим энтузиазмом. Однако главное – чтобы лидер

этой партии был профессионалом и мог эффективно достигать целей на своей

должности.

Конкретных персон в качестве лидера партии предлагали редко.

Респонденты часто отмечали, что в данный момент в публичном пространстве

такого человека не видят. Некоторые опрошенные называли имени Сергея Шойгу,

Евгения Примакова, Бориса Титова.

По поводу системы управления партией мнения респондентов разошлись,

однако большинство высказались за внутрипартийную демократию при

наличии яркого медийного лидера: лидер должен принимать окончательные

решения, опираясь на мнение членов партии и внутренних представительных

органов.

Среди форм политического действия, приемлемых для «своей» партии,

респонденты прежде всего отмечали, помимо непосредственной борьбы за власть

на выборах, работу на местах и общественный контроль:

«Самое главное – общественный контроль и работа на местах».

Также опрошенные поддерживают проведение публичных мероприятий,

однако в большинстве выступают против организации протестных митингов:

«Митинги точно не нужны, они делаются только с одной целью – поднять кипеж»;

«Всё [все форматы политического участия], кроме митингов. Они несут только

разрозненность»;

«- Лучше не протестным путем идти. Какой смысл протестовать? Надо

предлагать варианты? - Работать нужно. - Протест – это халявщики, кому делать

нечего...».

Вообще отношение к массовым протестным акциям ухудшилось – по

сравнению с опросами 2012-13 гг.

20

Так, согласно результатам пилотного исследования весны 2012 года, около

половины респондентов в целом положительно воспринимали массовые акции, в

том числе и протестные, рассматривая их как одну из возможностей добиться от

власти решения проблем, обратить внимание на острые вопросы.

Анализ результатов исследования 2015 года показывает падение

популярности этой точки зрения: напротив, присутствует страх перед массовыми

протестами (некоторые респонденты напрямую заявляют о своих опасениях,

приводя в пример Украину и «оранжевые революции»).

Однако опрошенные соглашаются с отдельными примерами

обоснованности протестной деятельности (в частности, для многих этим

примером стали акции держателей валютной ипотеки). Можно предположить, что

в случае усугубления кризисных явлений количество таких «обоснованных» в

глазах изучаемой группы поводов для протеста будет расти. Сохранилась и доля

тех, кто по-прежнему усматривает в протестных мероприятиях способ привлечения

внимания к проблемам и попытку их решения:

«Когда власть не слышит, приходится народ собирать и ходить»;

«Раньше не ходили, но когда к стенке припрут, приходится что-то делать»;

«- Да, когда начинаешь кричать – это эффективно. - Особенно когда фамилии

начинаешь называть конкретные».

Таким образом, выхолощен в сознании среднего класса оказался не сам

протест как таковой, а протест «белоленточный», оказавшийся не

результативным.

Отдельно респондентам были заданы вопросы о том, должна ли партия,

представляющая их интересы, быть оппозиционной, или, напротив, она должна

поддерживать действующую власть. Доминирующим оказалось мнение, согласно

которому партия среднего класса должна будет оппонировать, критиковать

недостатки действующей системы власти и экономической политики. Но это будет

не оппозиция, которая «против всех» и «за разрушение»:

«У нас извращено понятие оппозиции. У нас оппозиция означает, что я против, а

против чего? Просто против, против всего. А за что ты?..».

Новая партия должна находиться с действующей властью в отношениях

конструктивного взаимодействия и сотрудничества:

«Во всех партиях должны быть однозначная поддержка государственного строя,

Конституции, понимание культуры, своего исторического бытия, где ты родился и

живешь»;

«Бодание это не нужно. Оно придумано для того, чтобы ничего не делать и было на

что свалить, нам мол мешают, мы боремся, воюем»;

«Не то что бы поддержка, но должно быть сотрудничество».

21

6. Источники информации

В части информационно-коммуникационных каналов, которые

используют представители изучаемой социальной группы, можно отметить, что за

последние два года – со времени проведения опросов 2012-13 гг. – возросла

популярность социальных сетей (в особенности, Facebook и Twitter). Теперь

многие респонденты используют их не только для коммуникации, но и в роли

новостной ленты – наравне с подборками новостей на популярных агрегаторах

(Яндекс, Mail.ru и т.п.) и собственно новостными порталами. Телевидение по-

прежнему играет меньшую роль в информировании представителей среднего

класса по сравнению с интернетом.

Среди наиболее популярных источников информации об общественно-

политической и экономической жизни выступают РБК, RT, Forbes, Вести-24.

Отдельно следует отметить, что некоторые респонденты используют одновременно

российские и зарубежные источники информации для сопоставления и

формирования общей картины.

22

Резюме и основные выводы

1. В настоящее время в проблемной повестке представителей городского

среднего класса (прежде всего, предпринимателей) актуализирована тема кризиса.

При этом говоря о кризисных явлениях, респонденты делают акцент на глубинных,

структурных причинах проблем в экономике. В качестве наиболее важной задачи

экономической политики предлагается реальный отход от сырьевой экономики

через поддержку предпринимательства для развития собственного производства.

2. Ряд проблем сохраняет свою актуальность на протяжении всех «волн»

исследования – это проблемы, связанные c неэффективностью государственного

управления и дисфункцией формально-правовых институтов (коррупция,

несоблюдение законов, клановость, непотизм, бюрократизация, деградация

институтов). Запрос на эффективное государство, четко выполняющее свои

функции в рамках закона, перед которым все равны, сохраняется.

3. Отдельный блок проблем для предпринимателей – это недовольство

политикой регулирования бизнеса. Сохранилась ситуация, при которой

государство делает ставку на связанный с властью крупный бизнес, а малый и

средний бизнес вынужден существовать в неблагоприятной среде.

4. При этом, несмотря на все претензии в отношении государственной

политики и недовольство рядом системных характеристик, отмечается высокий

уровень доверия к федеральной власти, персонализированной в фигуре президента.

Расхождения между идеальными моделями (формально закрепленным

устройством) и реальной практикой респонденты чаще склонны объяснять

проблемами на более низких уровнях управления – на местах.

5. В то же время наблюдается снижение политической активности, общая

апатия по отношению к политическому участию, скептические настроения в

отношении системы представительства. Партийная система не вызывает у

респондентов доверия, большинство из них не видят партию или движение,

способное представлять их интересы. Высока степень разочарования от уже

реализованных проектов, ориентировавшихся на средний класс: например,

проектов М.Прохорова.

6. Респонденты в большинстве своем не имеют четкой и продуманной

идеологической самоидентификации, они демонстрируют как либеральные

установки (ценность личного успеха, подотчетность государства обществу,

экономическая свобода), так и консервативные ценности (политический

персонализм, ориентация на сильное государство, стабильность, традиции). При

этом для предпринимателей свойственно особое понимание социальной

справедливости – не как выравнивание доходов путем централизованного

23

перераспределения ресурсов, а как предоставление всем равных возможностей для

труда и свободной экономической деятельности (при этом больше зарабатывать

должен тот, кто больше работает).

7. Запрос на партию, которая бы представляла интересы изучаемой

социальной группы, не был удовлетворен и сохраняется, причем при

гипотетическом создании и продвижении такого проекта важность представляют

следующие моменты:

- важен не акцент на формальной идеологии и не декларирование

принципов, за которыми не последует их исполнения (целевая аудитория

испытывает усталость от проектов подобного рода, не верит в их перспективность),

а предложение конкретных механизмов решения проблем – прежде всего, в

экономической сфере – и выражение готовности к реальной борьбе на выборах;

- партия не должна концентрироваться исключительно на представительстве

интересов бизнеса; следует расширить повестку для представительства интересов

срединных слоев общества (среднего класса) в целом;

- это должна быть партия нового образца – активно представленная в

информационно-коммуникационном пространстве, налаживающая сетевое

взаимодействие. В целом, целевая аудитория готова принять активное участие в

проекте в случае его успешной реализации;

- очень важен правильный подбор лидера. Лидер должен обладать высокой

компетентностью в экономических вопросах, соответствующими личными и

профессиональными качествами. Лидеру может быть отведена важная роль, в том

числе с точки зрения принятия внутрипартийных решений, однако в целом

рекомендуется система внутрипартийной демократии;

- следует исключить резкую оппозиционную риторику и открытую

конфронтацию с властью; необходимо действовать в русле выстраивания

отношений сотрудничества и совместного решения проблем. В то же время

потенциал протеста – связанного главным образом с недостатками социально-

экономической политики – сохраняется, как ultimo ratio изучаемой аудитории.