Частное образовательное учреждение

высшего образования

ИНСТИТУТ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ

Елена Валентиновна Фоменко

Прототекст в статье «Jewish-Christian Relations and the Ethical Philosophy of Emmanuel Levinas:“At the Very Moment Where All Is Lost, Everything Is Possible”» Гленна Моррисона

Выпускная квалификационная работа

бакалавра

Научный руководитель

Алексеева И.С.

Санкт-Петербург

2017

СодержаниеВведение...................................................................................................................2

Глава 1. Интертекстуальность................................................................................2

1.1 Понятие «интертекстуальность». История термина...................................2

1.2 Приёмы интертекстуальности в тексте........................................................2

1.3 Интертекст в статье «Jewish-Christian Relations and the Ethical Philosophy of Emmanuel Levinas “At the very moment where all is lost, everything is possible”» Г. Моррисона......................................................................................2

Выводы к Главе 1.................................................................................................2

Глава 2. Методы и приемы перевода интертекста в статье Г. Моррисона........2

2.1 Особенности стиля Э. Левинаса...................................................................2

2.1.1 Предпосылки становления философии и творчества Э. Левинаса.....2

2.1.2 Стилистические особенности переводов работ Э. Левинаса...............2

2.1.3 Грамматические особенности переводов текста Э. Левинаса.............2

2.2 Использованные методы перевода статьи...................................................2

Выводы к Главе 2.................................................................................................2

Глава 3. Перевод статьи Г. Моррисона «Jewish-Christian Relations and the Ethical Philosophy of Emmanuel Levinas “At the very moment where all is lost, everything is possible”».........................................................................................2

Заключение..............................................................................................................2

Список использованной литературы.....................................................................2

2

Введение

Актуальность исследования. В XIX-XX вв. был накоплен огромный

массив философских текстов, имеющих различные языковые особенности и

понятийные конструкции. Как следствие, было написано не мало

публицистических статей, в которых авторы не столько выражают

собственное мнение, сколько обращаются к накопленном корпусу трудов

предшественников. Особенно остро встает проблема интерпретации смысла

и перевода подобных текстов, т.к. эта проблема понимания конкретного

человека и его культурной эпохи другими. Цель такого понимания

заключается в поиске смысла, скрытого в субъективности «другого».

Материалом для исследования послужила статья Г. Моррисона «Jewish-Christian Relations and the Ethical Philosophy of

Emmanuel Levinas: “At the Very Moment Where All Is Lost, Everything Is

Possible”».

Данная статья относится к публицистическому стилю. Она изобилует

эмоциональностью, оценочностью, призывностью. Широко используются

фразеология, коннотированная лексика; употребляются короткие

предложения, риторические вопросы, восклицания. Языковые особенности

данного стиля включают необходимость использования специальной

лексики, требующий пояснений. Мысли, которые пытается донести автор,

предназначены не для широких слоев общества, а для читателя,

интересующегося философией и теологией. Причем воздействие направлено

не только на разум, но и на чувства, эмоции и самоощущения адресата.

Автор статьи Гленн Джошуа Моррисон является докторантом по систематическому богословию и философии континентов в Австралийском католическом университете, где он читал лекции и учился в студенческих городках

3

Христа (1999 год) и Св. Патрика (2000 год). С 1994 по 2001 год он частным образом обучал студентов теологического колледжа Ярра по философии и религии. Будучи семинаристом с миссионерами Божественного Слова (1992-1998 год), он служил в многочисленных больницах, домах престарелых и министерств, включая работу с коренными, камбоджийскими и индонезийскими общинами. С 1999 года он занимался психиатрической сестринской интернатурой. Он имеет степень бакалавра экономики в Университете Маккуори, а также степень бакалавра и магистра (1998 год) теологии из Мельбурнского университетского колледжа богословия.

Моррисон опубликовал несколько статей в австралийских богословских журналах. Еврейское происхождение его семьи стимулировало его интерес к еврейско-христианскому диалогу.

Стиль Г. Моррисона необычен тем, что он выражает свои мысли скрыто, через других авторов. Включая обширные цитаты и эквилибрируя суждениями авторитетных для него людей: философов, богословов, писателей, Моррисон дает оценку их мыслям через многочисленные эпитеты.

Посредством многочисленных риторических вопросов и использования местоимений первого лица множественного числа Моррисон как бы ведет диалог с читателем, создает иллюзию общности суждений.

Как очевидно из названия статьи, ее основой послужила философия Эммануэля Левинаса.

4

Э. Левинас является крупнейшим французским философом ХХ века.

Философия Левинаса представляет собой не очередную «философию после

Освенцима», это требование философствовать таким образом, чтобы

предотвратить будущий Гулаг или Освенцим [Ямпольская 2006, с. 7].

Главными целями, к которым ведет философов своих читателей и

заставляет их сопережить вместе с ним все драматические события эпохи, –

этика и смысл человеческого существования. Благодаря «философии

человеческого существования», в работах Левинаса преобладают понятия

«страх», «утомленность», «лень», «усилие», «милосердие»,

«ответственность». Экзистенциализм стал для него отправной точкой для

постановки человека и человеческого опыта в центр всех вопросов.

Размышления Левинаса, как и язык его текстов, неординарны. Для

анализа языка философских текстов Левинаса особое значение приобретает

понятие идиостиля, своеобразием которого являются любые стилистические

аномалии и особенности. Многие из них обусловлены авторской

индивидуальностью, другие подчинены решению общих задач философского

текста.

Философия периода Левинаса исходит из положения о том, что

интерпретатор философа может понять его лучше, чем сам автор, поскольку

в старый текст он вкладывает новые смыслы, по-новому его интерпретирует.

Необходимо отметить, что Г. Моррисон в своей статье ориентируется

на переводы Э. Левинаса на английский язык, так как последний писал по-

французски.

Философские тексты как объект перевода имеют особый статус. Их

отличительной особенностью является авторский характер, т.е. переводчик-

философ привносит собственную философскую позицию и личностное

начало. Поэтому переводные тексты можно рассматривать как

самостоятельные философские тексты на национальном языке. Перевод

5

философских текстов, как и перевод других типов текстов, требует от

переводчика сохранения целостности и многозначности текста,

осторожности в буквальном следовании структуре отдельных отрезков

текста и слова в ущерб целостности текста.

Объектом исследования является интертекстуальность статьи Г.

Моррисона.

Предметом исследования стали приемы интер- и метатекстуальности,

а также методы перевода стилистических и грамматических особенностей

как Г. Моррисона, так и переводов Э. Левинаса, выполненных английскими

переводчиками с французского.

Цель исследования – анализ интектекста и методов перевода

стилистических и грамматических особенностей текстов Э. Левинаса.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

1) проанализировать приёмы интертекста в работе Г. Моррисона;

2) рассмотреть стилистические особенности переводов текста

Левинаса;

3) рассмотреть грамматические особенности переводов текста

Левинаса.

В работе были использованы следующие методы исследования:

анализ и синтез, описательный метод, метод сопоставительного анализа

оригинала и перевода.

Степень изученности темы. Интертекстуальность – относительно

новое понятие, появившиеся во второй половине XX века, которое, тем не

менее, успело прочно войти в научный дискурс и активно используется для

анализа текстов различных жанров.

6

Языку философов, стилистическим и грамматическим особенностям

переводов философских текстов посвящены лишь отдельные исследования.

Среди исследователей, занимающихся изучением творческой эволюции

Левинаса, переводов его текстов, можно выделить, в первую очередь, А.В.

Ямпольскую, а также А. Бобровского, З.А. Сокулер и др.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его

результаты позволят расширить теоретические представления о проблеме

перевода интертекста в целом и текстов Э. Левинаса – в частности.

Результаты исследования представляют интерес как для философских, так и

культурологических дисциплин.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его

материал может быть использован для разработки спецкурсов и курсов

лекций по теории перевода, интертекстуальности и истории философии ХХ

века.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем

выделены приемы интертекста Г. Моррисона, а также методы и приемы

перевода стилистических и грамматических особенностей переводных работ

Э. Левинаса.

Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения

и списка использованной литературы.

7

Глава 1. Интертекстуальность

1.1 Понятие «интертекстуальность». История термина.

Появление термина «интертекстуальность» связано с именем теоретика постструктурализма Ю. Кристевой. Именно она ввела этот термин и сформулировала свою концепцию основываясь на переосмыслении работы М. Бахтина 1924 г. «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве». В этой работе М. Бахтин выдвинул положение о «диалогичности» текста. Он утверждал, что понять текст можно только сравнивая его с другими текстами. Кристева предложила сам термин «интертекстуальность» и дала ему следующее определение: «Мы назовем интертекстуальностью эту текстуальную интеракцию, которая происходит внутри отдельного текста. Для познающего субъекта интертекстуальность – это признак того способа, каким текст прочитывает историю и вписывается в нее» [Кристева 1967].

Французский философ и литературовед Р. Барт также уделял внимание этому понятию. В своих работах он характеризует текст как воплощение множества разных текстов, «переплетение множества голосов, многочисленных кодов, одновременно перепутанных и незавершенных» [Барт 1989, С. 459], т. е. как интертекст. Интертекстуальность у Р. Барта является непременной реалией текста, и сам текст «существует лишь в силу межтекстовых отношений, в силу интертекстуальности».

Ролан Барт определил такое понятие, как интертекстуальность следующим образом: «Каждый текст является интертекстом: другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т. д. – все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык». [Барт 1989, С. 428]

Одним из первых свою классификацию типов интертекстуальности предложил французский критик Жерар Женетт. Он выделяет такие понятия, как интертекстуальность, паратекстуальность, метатекстуальность, гипертекстуальность, архитекстуальность.

8

Так, собственно интертекстуальность предполагает соприсутствие в одном тексте других текстов в виде цитат, аллюзий, плагиата.

Паратекстуальность возникает как отношение текста к своей части (заглавию, эпиграфу, вставной части и т. д.).

Явление метатекстуальности может выражаться в форме различных вариаций, римейков, ритейков и др.

Основа гипертекстуальности на пародийном перекодировании цитируемых источников.

Понятие архитекстуальность обозначит жанровые связи текстов.

Любые виды интертекстуальности могут встречаться и переплетаться в одном тексте, степень его многозначности повышается за счет этого приема.

В более широком смысле, понятие интертекстуальности – это присутствие межтекстовых связей, в результате которых рождается новый текст, сотканный из разных текстов, как лоскутное одеяло. Каждый «лоскуток ткани» играет свою роль и может выступать, как:

1. Аллюзия.2. Цитата.3. Центон.4. Плагиат.5. Пародия.

Аллюзия – стилистический прием, заключающийся в намеке на общеизвестные факты, исторические события, литературные произведения.

Цитата – точная, буквальная выдержка из какого-нибудь текста.

Центон – стихотворение, целиком составленное из известных предполагаемому читателю строк других стихотворений.

Плагиат – выдача чужого произведения за свое или незаконное опубликование чужого произведения под своим именем, литературное воровство.

Пародия – комическое или сатирическое подражание кому-либо или чему-либо [Барт 1989].

9

И. В. Арнольд рассматривает теорию интертекстуальности с точки зрения композиционной стилистики, отмечая, что разнообразные включения «другого голоса» в текст имеют общий признак – смену субъекта речи: «Автор может дать слово другому реальному автору и процитировать его в тексте или в эпиграфе, подобно тому как Достоевский цитирует Пушкина и Евангелие в эпиграфах к роману «Бесы», или включить в текст собственные стихи под видом стихов персонажа, как в «Докторе Живаго».  [Арнольд 1993, С. 352]

В работе Н. А. Кузьминой предлагается следующее определение интертекстуальности: «…Это объективно существующая информационная реальность, являющаяся продуктом творческой деятельности человека, способная бесконечно саморегенерироваться по стреле времени». [Кузьмина 1999, С. 20]

Е. А. Баженова в своей статье «Интертекстуальность» говорит: «Изучение интертекстуальности в различных сферах коммуникации углубляет представление о тексте не только как лингвистическом, но и социокультурном явлении. Кроме того, теория интертекстуальности позволяет объяснить имманентное свойство текста – способность к приращению смысла, генерированию новых смыслов через взаимодействие с другими смысловым системами». [Стилистический энциклопедический словарь русского языка 2003, С. 108]

1.2 Приёмы интертекстуальности в тексте

Различные приемы интертекста широко используются в текстах публицистического жанра. Авторы цитируют других авторов для передачи общеизвестных фактов, усиления впечатления, ссылаются на мысли великих писателей. Иногда авторы используют «автоинтертекст», цитируя или ссылаясь на самих себя, свои «прежние» мысли. Таким образом, автор растет над собой и за счет «автоинтертекста» демонстрирует свой рост.

Интертекст присутствуют во всех сферах нашей жизни – в литературе, в культуре, в искусстве. Человек встречается с интертекстом ежедневно, цитируя чьи-либо слова, пересказывая новости, читая книги, слушая радио. В интертексте мы видим не только констатацию прошлого опыта, но и активное его использование и смысловое развитие. В интертексте обращение к прошлому несет черты избирательности в настоящем. 

10

Включение писателем в свою работу элементов других текстов позволяет говорить об игровом начале интертекстуальности: читателю предстоит увлекательный путь – разгадать своеобразную головоломку, распознать цитаты, определить их источник и раскрыть их функцию в тексте. Распознать интертекст не всегда просто – автор может завуалировать его, окутав своими мыслями, чувствами и эмоциями. Только опытный читатель, пройдя этот сложный, но увлекательный путь, сможет познать истину.

Буквально, понятие интертекстуальность означает «включение одного текста в другой» [Ильин 1998, С. 228]. При этом практически любое произведение может выступать как в качестве метатекста (текста с включениями из других текстов), так и в качестве прототекста (материала для создания новых текстов). Метатекстами являются чаще всего классические произведения вне времени и пространства (Библия, труды философов разных эпох, произведения У. Шекспира, А. Пушкина, А. Экзюпери, Ф. Достоевского, и др.).

Прецедентными (или прото-) текстами могут быть и нелитературные произведения: мифы, молитвы, сказки, народные песни и т. д. Для описания идиостиля писателя важна классификация тех средств, с помощью которых писатель вводит в свой текст «голос» другого текста. Классификация цитат, поиск границы и формы цитаты, само определение понятия является в настоящее время открытой проблемой, над которой работают многие исследователи. Огромную работу в этой области проделала Н. А. Фатеева. Она объединила исследования Ж.Женнета, П.Х. Торопа и И.П. Смирнова и предложила свою расширенную классификацию интертекстуальных элементов и межтекстовых связей. В своей классификации Н.А. Фатеева выделяет [Фатеева 2000]:

- интертекстуальность, к которой относятся цитаты с точной атрибуцией и без нее, атрибутивные и неатрибутивные аллюзии, центонные тексты;

- паратекстуальность, или отношение текста к его заглавию, эпиграфу, послесловию;

- метатекстуальность, под которой понимается пересказ, вариации на тему претекста;

11

- гипертекстуальность, или пародирование, осмеяние в одном тексте другого;

- архитекстуальность, которая понимается как жанровая связь текстов.

1.3 Интертекст в статье «Jewish-Christian Relations and the Ethical Philosophy of Emmanuel Levinas “At the very moment where all is lost, everything is possible”» Г. Моррисона

Интертекст – основное понятие, на которое следует ориентироваться, анализируя статью Г. Моррисона. Уже в самом названии мы видим цитату из работы Э. Левинаса «Existence and Existents».

Далее, автор активно использует такие приемы интертекста, как пересказ (метатекстуальность) и цитирование (интертекстуальность). Первый выражается в том, что Моррисон использует следующие фразы: “Levinas’s idea is grounded…”, “Levinas’s ethical metaphysics implies that …”, “His bitternes toward Christianity appears especially in his writings…”, “He was not speaking about…” “We see Levinas’s point that…”, “According to Levinas, ...”, “For Levinas, revelation began with…” и т.п.

Цитированием же пронизан весь текст. В качестве протекста чаще всего выступают переводы философских трудов Э. Левинаса разных лет.

Автор включает отдельные цитаты с точной атрибуцией, как “Levinas’s ideas ‘wherein the impossible may be sleeping’…”, “Levinas stated that friendship ‘remains far off’”, где авторство Э. Левинаса выражено эксплицитно.

В тексте также встречаются цитаты без атрибуции как “…entering into a relation of ‘maturity and patience for insoluble problems’”. Тем не менее, принадлежность подобных высказываний Э. Левинасу не вызывает сомнений и является имплицитной.

В своей работе Г. Моррисон приводит целые параграфы из работ Э. Левинаса.

Так, автор задает вопрос: “What well become of Jewish-Christian relations?”, отвечая на него словами Левинаса:

12

“To tell the truth, I don't know. But before smiling at maturity for insoluble problems, a pathetic formula, actually, let us think, like one of my young students, of Saint-Exupery's little prince, who asks the pilot stranded in the desert, who only knows how to draw a boa constrictor digesting the elephant, to draw a sheep. And I think what the little prince wants is that proverbial lamb who is as gentle as a lamb. But nothing could be more difficult. None of the sheep he draws pleases the little prince. They are either violent rams with big horns or too old. The little prince disdains the gentleness that only comes with extreme age. So the pilot draws a parallelogram, the box in which the sheep is sleeping, to the little prince's great satisfaction.

I do not know how to draw the solution to insoluble problems. It is still sleeping in the bottom of a box; but a box over which persons who have drawn close to each other keep watch. I have no idea other than the idea of the idea that one should have. The abstract drawing of a parallelogram – cradle of our hopes. I have the idea of a possibility in which the impossible may be sleeping.”

Присутствует как пересказ позиции Левинаса на тему искупления, так и обширная цитата из труда Левинаса “Difficult Freedom”:

“Of course, we do not owe Judaism to anti-semitism, no matter what Sartre may say. But perhaps the ultimate essence of Israel, its carnal essence prior to the freedom that will mark its history, this manifestly universal history, this historyfor all, visible to all, perhaps the ultimate essence of Israel, derives from its innate predisposition to involuntary sacrifice, its exposure to persecution. Not that we need think of the mystical expiation that it would fulfil like a host. To be persecuted, to be guilty without having committed any crime, is not an original sin, but the obverse of a universal responsibility – a responsibility for the Other [I'Autre]-that is more ancient than any sin. It is an invisible universality! It is the reverse of a choosing that puts forward the self [moi] before it is even free to accept being chosen. It is for the others to see if they wish to take advantage of it. It is for the free self to fix the limits of this responsibility or to claim entire responsibility. But it can do so only in the name of that original responsibility, in the name of this Judaism.”

Помимо трудов Левинаса, источниками цитирования или протекстами являются:

13

1) Библия: “This is the world of "the lost paradise . irrigated by that 'which no eye has ever seen', which we shall find near the end"'l (cf. Is. 64:4 and 1 Cor. 2:9).”, “We can see the extent of his tornment when Is. 35:5 proclaims, ‘Then the eyes of the blind shall be opened, and the ears of the deaf unstopped’”, “The fact that we are created ‘in the likeness and image of God’ (Gen. 1:26 or 5:1)” и т.п.

2) «Маленький принц» А. де Сент-Экзюпери: “This suggest that his philosophy might itself be the very ‘parallelogram-cradle of our hopes’, wherein lies an answer to the insoluble problem of Jewish-Christian relations”;

3) слова Франца Розенцвейга: “Rosenzweig proclaimed a ‘modern Jewish consiousness’”;

4) слова рабби Хаима из Воложина, которые в свою очередь являются «двойной цитатой», так как автор ссылается на труд Э. Левинаса In the Time of the Nations: “In the words of Rabbi Chaim of Volozhin, each person ‘is the soul of all 'the worlds,' of all beings, all life, like the Creator himself.’”

5) «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского: “The following passage from Fyodor Dostoevsky's The Karamazov Brothers underlines this very danger: 'That's exactly what a doctor said to me once, a long time ago though,' observed the starets. 'He was already elderly and unquestionably a wise man. He spoke just as frankly as you have done, but with humour, bitter humour. I love mankind, he said, but I'm surprised at myself; the more I love mankind in general, the less I love men in particular, that is, separately, as individuals. In my thoughts, he said to me, I've often had a passionate desire to serve humanity, and would perhaps have actually gone to the cross for mankind if I had ever been required to do so, and yet at the same time, as I well know from my personal experience, I'm incapable of enduring two days in the same room with any other person. The moment anybody comes close to me, his personality begins to overpower my self-esteem and intrude upon my freedom. Within one day I can end up hating the very best of men, some because they take too long over their dinner, others because they've caught a cold and keep blowing their noses. I become a misanthrope, he said, the minute I come into contact with people. And it has always been the same with me; the more I have

14

detested people individually, the more passionately I have loved humanity in general.'”.

Все это позволяет говорить о так называемом «цитатном мышлении» автора (выражение собственных мыслей через высказывания других людей), широко распространенным в постмодернистской литературе. Обращаясь к цитатам из Э. Левинаса и Ф.М. Достоевского Г. Моррисон выражает свое видение и понимание проблемы через комментарии.

Собственно, позиция автора по тому или иному вопросу выражается при помощи эпитетов и оценочных выражений. Автор пишет: «His thinking gives a vital foundation… Levinas’s emphasis on scholarship is of vital importance», где прилагательное vital и передает мысли автора. Мнение автора передается при помощи таких выражений, как this is evident, especially, hauntingly, … points to a very real.

Помимо интер- и метатекстуальности в тексте присутствует паратекстуальность: вся статья разделена на озаглавленные части, которые соотносятся с темами работ Левинаса, цитаты приведены автором далее. Так, часть носит название “The Eschatological Vocation of the Scholar” и соотносится с проблемой, раскрываемой в последующих абзацах.

В тексте имеет место быть и архитекстуальность, в статье автор использует цитаты и мысли, которые относятся к разным жанрам. Т.е. прототексты объединены в стилистические группы – художественного стиля, научного и особого библейского стиля. Тем не менее, помимо таких архитекстуальных связей среди пар текстов можно выделить общую тематику всех прототекстов – философию, которой пронизаны все интертекстуальные элементы рассматриваемой статьи.

Выводы к Главе 1

Интертекстуальность – это присутствие межтекстовых связей, в

результате которых рождается новый текст. Интертекст играет

немаловажную роль в семантико-стилистическом обогащении

художественного произведения и его интерпретации, поскольку «основу

текста составляет не его внутренняя, закрытая структура, поддающаяся

исчерпывающему изучению, а его выход в другие тексты, другие коды,

другие знаки» [Барт 1989, с. 158].

15

Исследование художественного текста с позиции теории

интертекстуальности дает новые возможности в постижении языковой

картины мира писателя, его идиостиля, места произведения в мире

художественной литературы.

Примерами использования интертекстуальности являются аллюзии,

цитаты, центон, плагиат и пародия. Текст, в который включены отрывки из

других такстов, является метатекстом; тот, отрывки которого входят в другие

тексты, - прототекстом. Помимо интертекстуальности как таковой выделяют

и иные виды межтектовых связей – паратекстуальность, или отношение

текста к его заглавию, эпиграфу, послесловию; метатекстуальность, т.е.

пересказ, вариации на тему протекста; гипертекстуальность, или

пародирование, осмеяние в одном тексте другого; и архитекстуальность,

которая понимается, как жанровая связь текстов.

В рассмотренной статье Г. Моррисона «Jewish – Christian Relations and

the Ethical Philosophy of Emmanuel Levinas “At the very moment where all is

lost, everything is possible”» мы встречаем разные виды межтекстовых связей:

Интертекстуальность, прототекстами которой большей частью

являются переводы философских трудов Э. Левинаса, но также и Библия,

повесть-сказка «Маленький принц» А. де Сент-Экзюпери, цитата Франца

Розенцвейга, слова рабби Хаима из Воложина и отрывок из романа «Братья

Карамазовы» Ф.М. Достоевского. Таким образом, статья является

метатекстом.

Паратекстуальность обозначена в статье отчетливым делением его на

части, заглавия которых соотносятся с темами работ Э. Левинаса.

Архитекстуальность представлена жанровыми связями между конечной

статьей и всеми прототекстами.

16

Глава 2. Методы и приемы перевода интертекста в статье Г. Моррисона

Поскольку основным источником интертекста в работе Г. Моррисона

являются работы Э. Левинаса, именно особенностям их перевода посвящена

эта глава. Также стоит отметить, что данная работа основывается на

английских переводах Левинаса, так как именно их использует в своей статье

Моррисон.

2.1 Особенности стиля Э. Левинаса

2.1.1 Предпосылки становления философии и творчества Э. Левинаса

Эммануэль Левинас при рождении носил имя Эммануил Левин. Он

родился в еврейской семье владельца книжного магазина Иехиела

Абрамовича Левина и его жены Двейры Мойшевны Гурвич в Ковно

(впоследствии Каунас), где получил воспитание в традициях иудаизма. В

быту помимо идиша в семье пользовались также русским языком, до конца

жизни философ говорил с будущей супругой Раисой по-русски. Учился в

гимназии на русском языке (в 1915-1920 гг. в Харькове, куда ряд еврейских

семей были высланы с началом Первой мировой войны, затем вновь в

еврейской гимназии в Каунасе в 1920-1923 гг., где преподавание велось на

иврите и русском языке), был хорошо знаком с русской литературой и

философией, в юности писал стихи на русском языке (сохранилось только

одно стихотворение). С детства изучал классический и современный языки.

В Харьковской русской гимназии Левинас познакомился с творчеством

Достоевского, Пушкина и Толстого, которые оказали большое влияние на его

будущую философию. Уже тогда Левинас начал задумываться о смысле

жизни [Ямпольская 2006, с. 8].

В 1923 г. эмигрировал во Францию. Философию начал изучать в 1924 г.

в Страсбургском университете – одном из лучших университетов Франции.

Во время учебы произошло знакомство Левинаса с М. Бланшо, положившее

17

начало их долгой дружбе. В 1928 г. он приступил к изучению феноменологии

во Фрайбургском университете под руководством Э. Гуссерля. Там же, во

Фрайбурге посещал семинары М. Хайдеггера. С 1930 вновь во Франции, чье

гражданство получил в том же году. В 1932 году женился на Раисе Леви, с

которой был знаком с раннего детства.

В 1939 г. мобилизован в связи с началом Второй мировой войны. Был

взят в плен (1940) и содержался в шталаге XI-B (Фалингбостель) на

территории Нижней Саксонии; пленные французские офицеры еврейского

происхождения не подлежали уничтожению и в лагере специфическим

притеснениям почти не подвергались. Семья Левинаса погибла во время

Холокоста в Литве: отец и оба брата были расстреляны в первые дни

оккупации Каунаса перед их домом на улице Mickevičiaus 19, а мать была

отправлена в каунасское гетто, ликвидированное к 1944 г. В 1945 г. Левинас

был освобожден американцами и вернулся в Париж.

Был профессором университетов в Пуатье (1961-1967), Нантере (1967-

1973), а также в Сорбонне (1973-1976). Скончался 25 декабря 1995 г. в

Париже.

В 1927 г., став лицензиатом по философии, Левинас начал работу над

диссертацией по теории интуиции в феноменологии Гуссерля. Первой

работой Левинаса о Гуссерле стала статья «Об Идеях г-на Гуссерля»,

опубликованная в 1929 г.

В феврале 1928 г. во Франции состоялись доклады Левинаса «Введение

в трансцендентальную феноменологию»; позднее в Страстбурге он прочел

еще две лекции, по своему содержанию близкие парижским. Его доклады

пользовались большим успехом. В 1930 г. была опубликована диссертация

Левинаса, содержащая сдержанную критику теоретического сознания у

Гуссерля.

18

Первой философски самостоятельной работой Левинаса стала статья

«О побеге», оставшаяся практически не замеченной. Как оригинальный

философ Левинас предстал с работами «От существования к

существующему» [Левинас. Избранное, с. 7-63] и «Время и Иное» [Левинас.

Время и Другой, с. 23-103], которые определили развитие его философии до

«Тотальности и бесконечного».

Обе работы были выстроены по схожей схеме: в них обличалось

анонимное бытие (il y a), анализировались такие стороны человеческого

бытия, в которых особенно остро ощущается момент потери власти сознания

над собой (бессонница, страх смерти, страдание); описывается одиночество;

вводится и описывается «ипостась», т.е. появление сознающего себя сущего

в безличности il y a; выстраивает новую теорию субъекта и его отношений с

миром; описывает время как «иное» (autre) и пытается описать отношения

субъекта с временем и с «Другим» (autrui).

В начале 1950-х гг. Левинас обращается к теме свободы, что

проявилось в статьях «Является ли онтология фундаментальной?» (1951) и

«Свобода и заповедь» (1953), а также в цикле выступлений (сборник

«Трудная свобода»).

В 1957 г. вышла итоговая статья «Философия и идея Бесконечного»

[Левинас. Избранное, с. 292-302], в которой Левинас впервые обозначил

свою философию как этику. Фундаментальным, первоисходным опытом он

считал отношение к Другому, которое в конкретной жизни разыгрывается

как язык. Левинас соединил «лик» Другого с речью и таким образом создал

один из самых привлекательных терминов своей философии.

В 1961 г. Левинас защитил свою книгу «Тотальность и Бесконечное» в

качестве докторской диссертации, в которой он представил этику как

«первую философию», как «метафизическую» трактовку отношений

19

абсолютно отделенных друг от друга Я и Другого как полюсов

Тождественного и Иного соответственно.

В 1970-е гг. Левинас обратился к религиозно окрашенной философии,

однако он использовал именно философский, а не богословский подход. Он

стремился избегать не только конкретных конфессий, но и обращений к

библейским текстам.

2.1.2 Стилистические особенности переводов работ Э. Левинаса

Левинас, отказавшись от языка онтологии, разработал свой

собственный, «очень изощренный философский язык, основными понятиями

которого стали след, незапамятное прошлое и сказывание, доступное только

в своем следе, то есть в высказанном» [Ямпольская 2006, с. 20].

Стиль Левинаса является достаточно трудным и для чтения, и для

перевода, поскольку он часто излагает свои мысли непоследовательно,

согласно ходу аргументации. Ж. Деррида считал, что его идеи не вытекают

одна из другой, а набегают одна на другую, как морские волны [Деррида, с.

400]. Французский исследователь Ф.-Д. Себба считает, что до конца понять

философию Левинаса нельзя, т.к. она требует творческого прочтения [Себба,

р. 218].

Я.В. Ямпольская отмечает, что тексты Левинаса отличаются большим

количеством метафор, гипербол, восклицаний, «синтаксис сбит – это почти

поэзия» [Ямпольская 2014, с. 16].

В своих работах Э. Левинас стремился к адекватному словесному

выражению новых категорий, постоянно переосмысливал формы выражения,

выработанные предыдущими текстами.

По мнению З.А. Сокулер, одной из особенностей философских текстов

Левинаса является метафоричность, т.к. сам Левинас понимал философию

следующим образом: философия делает высказывания с целью дальнейшего

их отвержения как искажающих и ищет способы высказать то, что высказано 20

быть не может [Сокулер 2010, с. 19]. В этом смысле, по мнению

исследователя, Левинас балансирует между метафорами и понятиями.

Язык Левинаса становится более метафоричным (избыточным,

гиперболичным), когда философ обращается к центральной для своей

философии проблеме Другого, признание и принятие которого, с одной

стороны, и возможно, и невозможно, а с другой – необходимо.

Большую роль в философии Левинаса играет метафора il y a (в

переводах английских авторов there is), с помощью которой становится

возможным описание опыта бытия (бессмысленный и неугомонный поток),

увлекающий за собой все неизвестно куда; это чуждая и враждебная

субъективность – основной момент анализа философа. Человеческое «я»

рождается именно из безразличия, анонимности, безжалостности и

беспощадности, приближение к которым повергает в ужас.

Среди других метафор, используемых Левинасом, можно выделить

следующие: «стыд», «вина», «близость», «лицо», «след» и др. На первый

взгляд, они являются привычными, однако философ интерпретирует их

неоднозначно. С их помощью Левинас раскрывает облик Другого и

описывает устремленность за пределы как главное свойство человеческой

субъективности.

Лицо у Левинаса – это в определенной степени синоним Другого. Лицо

представляет себя самим собой, а не вещи. С помощью метафоры лица

выражается незащищенность человека, его открытость страданиям. Именно

лицо является выражением и предоставляет возможность людям слушать и

понимать друг друга, например:

(1

)

I’m not saying that the other is

God, but that in his or her Face I

hear the Word of God.

Я не говорю, что «другой» – это Бог,

но в его Облике я слышу Слово Божье.

21

А.В. Ямпольская выделяет в тексте Левинаса следующие метафоры:

сценическую, налоговую, метафору хватки, упорства, охоты, пробуждения и

отрезвления [Ямпольская 2014, с. 16-17].

Сценическая метафора используется для описания

феноменологической редукции как театрального действа.

Налоговая метафора служит для указания на то, что ничто абсолютно

иное, принципиально чуждое и новое не может достичь сознания, все в

сознании должно быть опосредовано соответствующими процедурами

(пропуск, зона и т.п.).

Метафора хватки является традиционной: «овладеть (взять в руку,

схватить)» означает «понять, удержать в сознании».

Метафора охоты используется Левинасом для описания другого

человека, который подвергается преследованиям.

Метафора пробуждения и отрезвления позволяет Левинасу

противопоставлять «выход из сна» и подлинное «пробуждение».

Все вышеуказанные метафоры в текстах Левинаса, переплетаясь,

усложняют их структуру и требуют особого внимания со стороны

переводчиков.

З.А. Сокулер отмечает следующую особенность текстов Левинаса.

Вопросительные предложения у него перемежаются с фразами, имеющими

непререкаемую, авторитарную и практически проповедническую интонацию.

Такое сочетание интонаций – одновременно принципиальный и

проблематичный момент стиля Левинаса, который стремится сделать

очевидным для читателя, что язык и языковая коммуникация не могут

объясняться «сами по себе», поэтому мы сами должны понять, что имеется в

виду [Сокулер 2014, с. 244].

22

В системе философских текстов Левинаса особое место занимает

местоимение «ничто» («ничего»), например:

(2) Your silence is your death, and

your death is nothing.

Ваше молчание – это ваша смерть, а

ваша смерть – это ничто.

С точки зрения перевода тексты Левинаса являются очень

герметичными, запутанными, тяжеловесными, с «мучительной»

терминологией, что требует и от читателя, и от переводчика предельного

внимания.

2.1.3 Грамматические особенности переводов текста Э. Левинаса

Грамматическая структура переводов работ Э. Левинаса является

достаточно продуманной. Синтаксические структуры его текстов

представляют значительные сложности как для эквивалентной передачи на

другой язык, так и для их восприятия.

В переводах Левинаса продолжается развитие семантики и форм

онтологического отрицания:

(3)It is not a metaphor; it is not only

extremely important, it is literally

true.

И это не метафора; это не

только чрезвычайно важно, это в

буквальном смысле истина.

(4)I’m not saying that the other is

God, but that in his or her Face I

hear the Word of God.

Я не говорю, что «другой» – это

Бог, но в его Облике я слышу Слово

Божье.

В текстах Левинаса можно увидеть очертания некоей метафизической,

даже онтологической «системы» – конечно, весьма своеобразной – в

23

пространстве которой, тем не менее, высказывания о вещах будут выражать

«сами вещи». «Техническим» основанием этой «системы» будет

феноменология или даже «фундаментальная онтология», формально близкая

к хайдеггеровской.

Этика же является выражением расколотости этой «системы». Левинас

возводит эту постройку с неясными очертаниями как некую «почву», чтобы

от нее отвращаться. Эта «почва» является онтологической грамматикой. У

Левинаса часто грамматические метафоры направляют его экзистенциальные

и феноменологические анализы. Грамматика у него становится «логикой

вещей», источником онтологических категорий, а речевые средства служат

для выражения видов «сущего» и их «бытия» [Евстропов, с. 35].

Безличная вводная фигура, функционирующая в качестве онтологического термина, – это весьма оригинальная (в том числе, с грамматической точки зрения) инвенция категориальной поэтики Левинаса. Il y a) – это, по сути, целое предложение, в качестве грамматического субъекта которого выступает неопределенно-личное местоимение il («он», «оно»), играющее роль подлежащего в различных бессубъектных конструкциях, а в качестве предиката – глагол avoir («иметь»), используемый во французском также в качестве связки (здесь этот глагол стоит в третьем лице единственного числа настоящего времени). Это фундаментально- онтологическое предложение снабжено даже дополнением места – неопределенным дейксисом (указательным местоимением) y («там»).

Вполне ожидаемо, что в переводах английских авторов эта фигура превращается в аналогичную конструкцию there is, где there отражает дейксисное «там», а форма глагола to be – is является необходимым предикатом.

Таким образом, выражением «бытия» – того чистого события, в котором, собственно, ничто не свершается, – оказывается бессубъектное предложение, собственное значение которого редуцировано. Как бы то ни было, те предложения, в которых место субъекта остается вакантным, вплотную приближаются к тому, что принципиально не может быть подлежащим – к тому факту, что есть. Как подчеркивает Левинас, такие фразы, как «смеркается» или «рассветает», выражают действия,

24

протекающие «сами по себе», лишенные автора [Левинас. От существования, с. 34]. Ключевой чертой таких «онтологических» по духу предложений оказывается их безличность. «Бытие» есть сущностная анонимность, невозможность имени. Лицо, в том числе и как грамматическая функция, возникает только вместе с «сущим».

2.2 Использованные методы перевода статьи

Проведенный анализ позволил выделить следующие методы и способы

перевода статьи:

1. Перестановка. Это изменение в переводе расположения (порядка

следования) языковых элементов, соответствующих языковым элементам

подлинника. Перестановкам могут подвергаться слова, словосочетания, части

сложного предложения, элементарные предложения внутри сложного,

самостоятельные предложения в системе целого текста.

Наиболее частотны перестановки членов предложения – изменение

порядка слов. Приведем примеры:

(5)

But before smiling at maturity for

insoluble problems, a pathetic

formula, actually, let us think, like

one of my young students, of Saint-

Exupery’s little prince, who asks the

pilot stranded in the desert, who only

knows how to draw a boa constrictor

digesting the elephant, to draw a

sheep.

Прежде, чем с усмешкой

говорить, что неразрешимые

проблемы уже давно сложились –

а это всего лишь жалкая

формулировка, на самом деле,

давайте подумаем над тем, как

один из моих молодых учеников, о

Маленьком принце Сен-Экзюпери,

который просит пилота,

застрявшего в пустыне

нарисовать овцу, а тот может

нарисовать лишь удава,

переваривающего слона.

25

В следующем примере перестановка частей сложноподчиненного

предложения используется для благозвучия:

(6)

None of the sheep he draws

pleases the little prince: еhey are

either violent rams with big horns

or too old.

Ни одна из овец, которых рисуют

Маленькому принцу, не

удовлетворяет его: они либо

буйные бараны с большими

рогами, либо слишком старые.

Перестановка членов предложения может быть обусловлена

необходимостью соответствия синтаксическим нормам переводящего языка:

(7)

His bitterness toward Christianity

appears especially in his writings

for decades after World War II, as

exemplified by the two following

statements on Christianity, the

church, and Jesus:

Его горечь по отношению к

христианству явно проявляется на

протяжении целых десятилетий в

трудах, написанных после Второй

Мировой войны, как пример можно

привести два следующих

утверждения о христианстве,

церкви и Иисусе:

Перестановка в придаточном предложении связана с объективными

различиями в закономерностях порядка слов в русском и английском языках:

(8)It is still sleeping in the bottom of a

box; but a box over which persons

who have drawn close to each other

keep watch.

Оно до сих пор спит на дне

коробки, но за этой коробкой

пристально следят люди,

которые близки друг другу.

При переводе перестановке могут подвергаться и главные члены

предложения, если необходимо сохранить семантические акценты:

26

(9)In the first quote, Levinas’s

bitterness and polemical stance

against Christianity are hauntingly

present.

В первой цитате слышатся

отголоски горечи Левинаса и его

полемической позиции

относительно христианства

2. Замена. Это наиболее распространенный вид переводческих

трансформаций.

1. Замены форм слова часто зависят от расхождений в грамматическом

строе языков. Такие замены объективны. Например, форма множественного

числа может быть заменена на единственное:

(10)Levinas described the “there is”

as «existence without existents».

Левинас описал «есть» как

«существование без сущности».

2. Замены частей речи.

(11) But is it really the Church that

prevents us from rejoining

Christ?

Но разве это церковь препятствует

нашему воссоединению с Христом?

В данном примере переводчик произвел грамматическую замену

объекта, выраженного посредством косвенной формы местоимения ‘us’, на

существительное с притяжательным местоимением.

В следующем примере происходит грамматическая замена

герундиальной формы на существительное:

(12) Living in the third millennium

offers us an opportunity to create

a lasting hope for reconciliation

Жизнь в третьем тысячелетии дает

нам возможность постоянно

надеяться на примирение христиан и

27

between Christians and Jews. евреев.

Кроме того, анализ перевода статьи позволил выделить следующие

грамматические замены: грамматическая, семантически обоснованная замена

настоящего времени на будущее; замена действительного причастия на

оборот с существительным; замена конструкции типа «предлог +

местоимение» на наречие; замена сложной формы действительного

причастия на существительное; замена двух существительных на

прилагательные; замена формы действительного причастия на

прилагательное; замена герундиальной конструкции на функциональный

аналог в языке перевода и др.

3. 3амены членов предложения – необходимы тогда, когда

происходит перестройка синтаксической структуры. «Традиционный»

(«нейтральный») порядок слов в английском предложении выглядит

следующим образом: подлежащее, сказуемое, дополнение и другие члены

предложения. Переводчик может изменить порядок слов соответственно

своим целям [Гальперин, с. 184].

Приведем примеры перестройки синтаксической структуры:

(13)I have no idea other than the idea

of the idea that one should have…

У меня нет другого представления,

кроме как представления об идеи,

которая должна быть у каждого…В данном примере переводчик осуществил грамматическую замену в

неопределенно-личном предложении (опускает подлежащее one).

4. Синтаксические замены в сложном предложении.

Случаи замены сложного предложения на простое в анализируемом

тексте не встретились.

Приведем примеры замены простого предложения на сложное:

28

(14) Levinas further pointed out that

Rosenzweig’s “homage to

Christianity consisted in his

remaining Jewish.”

Левинас также отметил, что

«дань уважения христианству

Розенцвейга состояла в том, что он

оставался иудеем».В данном примере переводчик осуществляет грамматическую замену

герундиальной конструкции на полное двусоставное предложение.

(15) It is the reverse of a choosing that

puts forward the self [moi] before

it is even free to accept being

chosen.

Это обратная сторона выбора,

когда выдвигают «себя» [эго],

прежде чем даже могут принять

тот факт, что их выбрали.В данном примере осуществлена грамматическая замена причастного

оборота на неопределенно-личное предложение.

3. Добавления. Добавления представляют собой расширение текста

подлинника, связанное с необходимостью полноты передачи его содержания,

а также различиями в грамматическом строе. В первом случае, как правило,

добавляются слова с собственным референциальным значением, и тогда

говорят о лексических добавлениях; во втором – формальные грамматические

компоненты (артикль, коррелят, вспомогательный глагол), и тогда речь идет

о грамматических добавлениях.

Например, в следующем примере переводчик добавляет релятивное

местоимение «который», отсутствующее в английском тексте:

(16) The evil it has inflicted on us in

the past cannot make us deaf and

blind.

Зло, которое он причинил нам в

прошлом, не может оглушить и

ослепить нас.

4. Опущения. Опущения часто представляют собой операцию, об-

ратную добавлениям, если речь идет об объективных расхождениях между

языками. Контекстуальные опущения бывают связаны с видом перевода (в

29

устном последовательном и синхронном переводе они связаны с

компрессией текста и не затрагивают только инвариантные соответствия). В

других случаях они охватывают избыточные компоненты традиционного

словоупотребления.

В анализируемом тексте встретились следующие случаи опущения:

(17) After having heard yesterday’s

talks, I think that the person of

Christ still remains remote for us.

Зная прошлые разговоры, я думаю,

что личность Христа по-прежнему

остается для нас далекой.Союз «after» опускается переводчиком во избежание избыточности.

(18) This means telling and sharing

with the Christian one’s sacred

feelings of suffering and

persecution.

Это значит рассказывать и

делиться с христианином

священными чувствами страдания

и преследования.В данном примере опущено неопределенно-личное местоимение также

во избежание избыточности.

(19) Here, the sheer fact of impersonal

and anonymous being is left for

every Jewish victim awaiting

extermination.

Вот он, абсолютный факт

безличного и анонимного бытия,

уготованного для каждой иудейской

жертвы, ожидающей смерти.Опущение глагольной составляющей предиката является

грамматически обусловленным, т.к. в русском языке он не нужен.

5. Антонимический перевод. Особый вид трансформации пред-

ставляет собой антонимический перевод. Он применяется тогда, когда

прямой путь невозможен или нежелателен. Это комплексная лексико-

грамматическая замена, которая заключается в трансформации

утвердительной конструкции в отрицательную.

30

Антонимический перевод обычно сопровождается оформлением

отрицания действия или качества лексическими средствами, либо, наоборот,

явление, качество, свойство или действие, из семантики которых следует их

отрицание, заменяются в переводе на лексические соответствия с семантикой

наличия данного качества, свойства и т.п., но сопровождаются формальными

аналитическими компонентами отрицания.

Использование антонимического перевода может быть вызвано

стремлением к более точной передачи смысла, например:

(20) This is why he sought to

disassociate himself from the

totality of such a violent history

to an eschatological sacred

history.

Именно поэтому он не хотел быть

связан ни с чем: начиная с

всеобщности жестокой истории, и

заканчивая эсхатологической

священной историей.

Антонимический перевод может использования для сохранения

стилистики исходного текста, например:

(21) However, it is a common destiny

that is still sleeping.

Впрочем, эта общая судьба, до

сих пор не пробудилась.

Этот тип трансформации является контекстуальным и зависит от

выбора переводчика, причем выбор этот во многих случаях представляется

равноправным.

6. Компенсация. Компенсация также относится к разновидностям

трансформации. Она касается функциональных доминант текста, за-

31

нимающих в иерархии компонентов содержания верхние ступеньки:

инвариантных и вариантно-вариабельных компонентов.

(22)

But before smiling at maturity for

insoluble problems, a pathetic

formula, actually, let us think, like

one of my young students, of Saint-

Exupery's little prince, who asks

the pilot stranded in the desert, who

only knows how to draw a boa

constrictor digesting the elephant,

to draw a sheep.

Прежде, чем с усмешкой говорить,

что неразрешимые проблемы уже

давно сложились – а это всего лишь

жалкая формулировка, на самом

деле, давайте подумаем над тем,

как один из моих молодых учеников,

о Маленьком принце Сен-Экзюпери,

который просит пилота,

застрявшего в пустыне нарисовать

овцу, а тот может нарисовать

лишь удава, переваривающего слона.

В данном примере осуществляется компенсация существительного

maturity словосочетанием для раскрытия смысла.

(23)And I think what the little prince

wants is that proverbial lamb who

is as gentle as a lamb.

И я думаю, что маленький принц на

самом деле хочет пресловутого

ягнёнка, который нежен, как любой

другой ягнёнок

Переводчик использует расширение для эксплицитного перевода

неопределенного артикля.

Далее представлен пример использования логической синонимии с

дальнейшей компенсацией смысла:

(24) I do not know how to draw the

solution to insoluble problems.

Я не знаю, как найти решение для

неразрешимых проблем.

32

Во всех приведенных примерах компенсация объективна, поскольку

она связана со спецификой языковой системы каждого из языков.

Выводы к Главе 2

Стиль Левинаса является достаточно трудным и для чтения, и для

перевода, поскольку он часто излагает свои мысли непоследовательно,

согласно ходу аргументации. Грамматическая структура текстов Э. Левинаса

является достаточно продуманной. Синтаксические структуры его текстов

представляют значительные сложности как для эквивалентной передачи на

другой язык, так и для их восприятия.

Его тексты отличаются большим количеством метафор, гипербол,

восклицаний. Вопросительные предложения у него перемежаются с фразами,

имеющими непререкаемую, авторитарную и практически проповедническую

интонацию. Такое сочетание интонаций – одновременно принципиальный и

проблематичный момент стиля Левинаса.

Особенностью философских текстов Левинаса является

метафоричность. Язык Левинаса становится более метафоричным

(избыточным, гиперболичным), когда философ обращается к центральной

для своей философии проблеме Другого, признание и принятие которого, с

одной стороны, и возможно, и невозможно, а с другой – необходимо.

Большую роль в переводах работ Левинаса играет метафора there is, с

помощью которой становится возможным описание опыта бытия. Среди

других метафор, используемых Левинасом, можно выделить следующие:

«стыд», «вина», «близость», «лицо», «след» и др., с помощью он раскрывает

облик Другого и описывает устремленность за пределы как главное свойство

человеческой субъективности. Метафоры в текстах Левинаса, переплетаясь,

усложняют их структуру и требуют особого внимания со стороны

переводчиков.

33

Глава 3. Перевод статьи Г. Моррисона «Jewish-Christian Relations and the

Ethical Philosophy of Emmanuel Levinas “At the very moment where all is

lost, everything is possible”»

I. Introducing the Philosophy of Emmanuel Levinas to Jewish-Christian Relations

I. Введение в философию иудейско-христианских отношений Эммануэля Левинаса.

Функциональный аналог (герундиальная форма заменена на существительное) – лексический

One of the most heartfelt experiences in Jewish-Christian relations is the love of friendship between Jews and Christians.

Стремление к дружбе между иудеями и христианами является одним из самых проникновенных переживаний в иудейско-христианских отношениях

Синтаксическая перестановка

Грамматическая замена (2х существительных на прилагательные)

Friendship produces meaning, evokes catharsis, and inspires hope.

Дружба порождает смысл, вызывает катарсис и вселяет надежду.

Логическая синонимия

It is the liturgy of the Jew's desire for the Christian and the Christian's desire for the Jew that nourishes the regeneration of goodness.

Именно литургия стремления иудея к христианину и стремления христианина к иудею и помогает создавать добро

In the wake of the Shoah–"at the very moment where all is lost" –the developing friendship between Jews and Christians gave hope such that "everything is possible" despite the depersonalizing and anonymous evil of Antisemitism, murder, and totalizing war.

Вслед за Холокостом – «в тот самый момент, когда все потеряно» - развивающиеся дружеские отношения между евреями и христианами дали надежду, что «все возможно», несмотря на обезличивающее и безымянное зло антисемитизма, убийств и всеобщей войну.

Калькирование устойчивого выражения

Грамматическая замена (формы действительного причастия на прилагательное)

Emmanuel Levinas (1906-95) (1) was himself a presence par excellence–not just to dialogue with Christians but a presence that went "beyond dialogue" (2) between Jews and Christians.

Эммануэль Левинас (1906-95) (1) был лучшим – он не только дискутировал с христианами, но и стал тем, кто вышел «за рамки диалога» (2) между иудеями и христианами

Конкретизация глагола dialogue для конкретного контекста

Such "beyond dialogue" is the prophetic proclamation that both Christians and Jews share "one common destiny». (3)

Такой «выход за рамки» выразился в пророческом провозглашении того, что и христиане, и иудеи делят «одну общую судьбу». (3)

Логическая синонимия «beyond dialogue», т.к. прямой перевод невозможен

However, it is a common Впрочем, эта общая Антонимический перевод

34

destiny that is still sleeping. судьба, до сих пор не пробудилась.

для сохранения стилистики

What will become of Jewish-Christian relations?

Что будет с иудейско-христианскими отношениями?

Levinas reflected: Левинас размышляет: Грамматическая замена (прошедшего времени на настоящее)

To tell the truth, I don't know. «Честно говоря, я не знаю. Использован эквивалент англоязычной вводной конструкции посредством грамматической замены (инфинитивный оборот переведен с помощью деепричастного)

But before smiling at maturity for insoluble problems, a pathetic formula, actually, let us think, like one of my young students, of Saint-Exupery's little prince, who asks the pilot stranded in the desert, who only knows how to draw a boa constrictor digesting the elephant, to draw a sheep.

Прежде чем с усмешкой говорить, что неразрешимые проблемы уже давно сложились – а это, всего лишь жалкая формулировка, на самом деле, давайте подумаем над тем, как один из моих молодых учеников, о Маленьком принце Сен-Экзюпери, который просит пилота, застрявшего в пустыне нарисовать овцу, а тот может нарисовать лишь удава, переваривающего слона.

Компенсация существительного maturity словосочетанием для раскрытия смысла

Синтаксическая перестановка

And I think what the little prince wants is that proverbial lamb who is as gentle as a lamb.

И я думаю, что маленький принц на самом деле хочет пресловутого ягнёнка, который нежен, как любой другой ягнёнок

Расширение (эксплицитный перевод неопределенного артикля)

But nothing could be more difficult.

Но не было задачи сложнее.

None of the sheep he draws pleases the little prince: еhey are either violent rams with big horns or too old.

Ни одна из овец, которых рисуют Маленькому принцу, не удовлетворяет его: они либо буйные бараны с большими рогами, либо слишком старые.

Перестановка частей сложноподчиненного предложения для благозвучия

The little prince disdains the gentleness that only comes with extreme age.

Маленький принц презирает нежность, которая приходит с преклонным возрастом.

So the pilot draws a parallelogram, the box in which the sheep is sleeping, to the little prince's great

Поэтому, к великой радости маленького принца, пилот рисует параллелограмм, коробку, в

Перестановка частей сложноподчиненного предложения для благозвучия.

35

satisfaction. которой барашек спит.I do not know how to draw the solution to insoluble problems.

Я не знаю, как найти решение для неразрешимых проблем.

Использование логической синонимии с дальнейшей компенсацией смысла

It is still sleeping in the bottom of a box; but a box over which persons who have drawn close to each other keep watch.

Оно до сих пор спит на дне коробки, но за этой коробкой пристально следят люди, которые близки друг другу

Синтаксическая перестановка частей сложноподчиненного предложения

I have no idea other than the idea of the idea that one should have…

У меня нет другого представления, кроме как представления об идее, которая должна быть у каждого…

Использование эквивалентов во избежание тавтологии Грамматическая замена в неопределенно-личном предложении (опущения подлежащего one)

The abstract drawing of a parallelogram– cradle of our hopes.

Абстрактного рисунка параллелограмма – колыбели наших надежд.

I have the idea of a possibility in which the impossible may be sleeping.

У меня есть понимание вероятности того, что невозможное может пробудиться

Антонимический перевод с целью сохранения стилистики

Levinas's idea "wherein the impossible may be sleeping" is grounded in the hope for salvation.

Идея Левинаса, «в которой невозможное может пробудиться» основана на надежде на спасение.

Here, his ethical philosophy bears an interrelation between eschatology and soteriology.

Здесь его этическая философия порождает взаимосвязь между эсхатологией и сотериологией

Транслитерация терминов

This suggests that his philosophy might itself be the very "parallelogram–cradle of our hopes" wherein lies an answer to the insoluble problem of Jewish-Christian relations.

Это говорит о том, что его философия может сама по себе быть тем самым «параллелограммом – колыбелью наших надежд», в котором кроется ответ на неразрешимую проблему иудейско-христианских отношений

Использование функционального аналога “this suggests”, т.к. прямой перевод невозможен

What do you imagine could be inside this parallelogram of hope and redemption?

Как вы думаете, что могло быть внутри этого параллелограмма надежды и искупления?

Even though Levinas said, "I don't know," his ethical philosophy attempted to fill out the parallelogram imagined by the little prince of our dreams.

Хотя Левинас и говорит «я не знаю», его этическая философия попыталась заполнить параллелограмм, созданный Маленьким принцем наших грёз

Грамматическая замена прошедшего времени на настоящее

36

This is exemplified in his eschatological imagination whereby he articulated the hope of a messianic time free of political violence and economic oppression.

Примером этого служит его эсхатологическое представление, которое выражает надежду на мессианское время, свободное от политической жестокости и экономического гнета.

The hope finds its form through the vocation of "the scholar who has direct access to the Revelation and the knowledge of God». (5)

Надежда находит свое воплощение через призвание «учёного, который имеет прямой доступ к откровению и познанию Бога». (5)

For this quintessential Jewish thinker, the scholar was the link between the "messianic era" (6) and the "future world».

Для этого знакового иудейского мыслителя, ученый был связующим звеном между «мессианской эрой» (6) и «будущим миром».

Генерализация значения прилагательного ‘quintessential’, т.к. буквально перевести невозможно

II. The Eschatological Vocation of the Scholar

II. Эсхатологическое призвание ученого

Levinas asserted that "the scholar ... is called upon to attain the highest rank: that of the future world, (8) "announcing a new Logos, and with it another humanity». (9)

Левинас утверждал, что «ученый призван достичь высшей ступени: будущего мира, «объявляя новый Логос, а вместе с ним другое человечество». (9)

This is the world of "the lost paradise... irrigated by that 'which no eye has ever seen', which we shall find near the end" (10) (cf. Is. 64:4 and 1 Cor. 2:9).

Это мир «потерянного рая, орошаемый тем, чего «не видел того глаз», что мы найдём ближе к концу» (10) (см. Исаия 64:4 и 1 Коринфянам 2:9).

His thinking gives a vital foundation for understanding the nature of Jewish-Christian relations as both eschatological and soteriological.

Его мысли служат необходимой основой для понимания как эсхатологической природы иудейско-христианских отношений, так и сотериологической.

Конкретизация герундиальной формы посредством использования существительного

Yet, how can we concretely understand or imagine this?

Но как мы можем понять или представить себе их конкретно?

Перемещение обстоятельства образа действия в связи с синтаксическими нормами

Our hope lies in Jewish and Christian scholars' entering into a relation of "maturity and patience for insoluble

Наша надежда возлагается на еврейских и христианских ученых, вступающих в отношения

37

problems». (11) «зрелости и терпения для разрешения сложных проблем» (11)

In doing so each scholar repents; takes responsibility for murder, persecution, and Antisemitism; and proclaims the Reign of God.

При этом каждый ученый раскаивается; берет на себя ответственность за убийства, гонения и антисемитизм; и провозглашает Царствие Божие.

Грамматическая замена герундиальной конструкции на функциональный аналог в языке перевода

This "future world" signifies the reality of salvation and the witness of glory (12) proclaimed in Is. 64:4 (13) and 1 Cor. 2:9. (14)

Этот «будущий мир» означает реальность спасения и свидетельства славы (12), которые были провозглашены у Исаия 64:4 (13) и 1-е Коринфянам 2:9 (14)

Levinas's emphasis on scholarship is of vital importance to Jewish-Christian relations.

Акцент Левинаса на науку имеет жизненно важное значение для иудейско-христианских отношений.

It brings to light the question: At what level are Jewish-Christian relations achieving friendship and understanding?

Он проливает свет на вопрос: на каком уровне иудейско-христианские отношения достигают дружбы и взаимопонимания?

Использование полного эквивалента

Certainly, at the level of scholarship Jews and Christians are searching for understanding and listening to each other.

Конечно, на уровне науки иудеи и христиане ищут понимания и стремятся прислушиваться друг к другу

Of course what must essentially coincide with such scholarship, as Levinas suggested, are "good deeds and repentance». (15)

Конечно, то, что должно обязательно совпасть с научными учениями по мнению Левинаса, так это «добрые поступки и покаяние» (15)

Therefore, we can conceive that to go "beyond dialogue" between Jews and Christians is to seek a union of scholarship and praxis.

Таким образом, мы можем воспринимать «выход за рамки» диалога между иудеями и христианами как стремление к объединению науки и практики.

Грамматическая замена инфинитивной конструкции на оборот с существительным

Levinas's ethical metaphysics implies that for Christians to begin to have "the maturity and patience" (16) for relating with Jews is to enter into their world.

Этическая метафизика Левинаса предполагает, что христианам, чтобы иметь «зрелость и терпение» (16) для установления связей с иудеями, нужно войти в их мир.

Расширение, указание модальной семантики частицы ‘to’

38

This is the desire to see their face, (17) holding sacred the memory of the Shoah and the hope of the State of Israel.

В этом заключается желание увидеть их лицо, (17) свято хранящее память о Холокосте и надежду Государства Израиль.

Let us now be faced with the voices of Levinas and Franz Rosenzweig. (18)

Теперь обратимся к мнению Левинаса и Франца Розенцвейга. (18)

Синонимическая замена словосочетания с нейтрализацией эмоциональной окраски

III. At the Very Moment Where All Is Lost: The Jewish Experience of Christianity in the Lives of Levinas and Rosenzweig

III. В тот самый момент, когда все потеряно: Иудейский опыт христианства в жизни Розенцвейга и Левинаса

Калькирование вводной конструкции

In the aftermath of World War II, in the hearts of virtually all Jews, the words "Christian," "the church," and "Jesus" took on a new, diabolical meaning.

По итогам Второй Мировой войны, в сердцах практически всех иудеев, слова «христианин», «церковь» и «Иисус» обрели новый, дьявольский смысл.

In contrast to attesting to the eschatological Reign of God and to salvation, these sacred words had become anathema for the Jewish people.

Вопреки подтверждению эсхатологического Царствия Божия и спасения, эти священные слова стали анафемой для иудеев.

Использование эквивалента вводной конструкции

This is evident in Levinas. И это отчетливо проявляется у Левинаса.

Грамматическая замена конструкции типа ‘to be + adj’ на глагольное сказуемое

His bitterness toward Christianity appears especially in his writings for decades after World War II, as exemplified by the two following statements on Christianity, the church, and Jesus:

Его горечь по отношению к христианству явно проявляется на протяжении целых десятилетий в трудах, написанных после Второй Мировой войны, как пример можно привести два следующих утверждения о христианстве, церкви и Иисусе:

Перестановка членов предложения согласно синтаксическим нормам

But is it really the Church that prevents us from rejoining Christ?

Но разве это церковь препятствует нашему воссоединению с Христом?

Грамматическая замена объекта выраженного посредством косвенной формы местоимения ‘us’ на существительное с притяжательным местоимением

39

The Church is, after all, what we understand best.

В конце концов, церковь – это то, что мы понимаем лучше всего.

The old neighbour! Старый сосед! ... Here is a great modern institution which directs the lives of millions of our citizens.

... Вот он, великий современный институт, который управляет жизнью миллионов наших граждан

The evil it has inflicted on us in the past cannot make us deaf and blind.

Зло, которое он причинил нам в прошлом, не может оглушить и ослепить нас.

Добавление релятивного местоимения «который», отсутствующего в английском тексте

The figures of the Gospels leave us cold and stupid; we feel we are lying to ourselves when we take them up again.

Образы Евангелий не трогают нас; мы чувствуем, что мы обманываем себя, когда снова берёмся за них.

Explain that by uneffaceable memories, invoke psychoanalysis, speak of stubbornness.

Объясните это не поддающимися стиранию воспоминаниями, призовите психоанализ, говорите об упрямстве.

It is not enough to call Jesus Yechou and Rabbi to bring him closer to us.

Мало назвать Иисуса Иешуа и Рабби, чтобы приблизить его к нам.

For us, we who are without hatred, there is no friendship.

Для нас, тех, у кого нет ненависти, не существует дружбы.

It remains far off. Она далека от нас.And on his lips, we no longer recognize our own verses. (19)

И в его устах, мы больше не узнаем наши собственные стихи. (19)

Christianity too is tempted by temptation, and in this it is profoundly Western.

Христианство тоже поддалась искушениям, и в этом его глубокое Западничество.

It proclaims a dramatic life and a struggle with the tempter, but also an affinity with this intimate enemy.

Оно провозглашает драматическую жизнь и борьбу с искусителем, но одновременно и близость с этим внутренним врагом.

Конкретизация значения определения

After having heard yesterday's talks, I think that the person of Christ still remains remote for us.

Зная прошлые разговоры, я думаю, что личность Христа по-прежнему остается для нас далекой.

Опущение союза во избежание избыточности

Jews, or at least the vast majority of Jews, remain particularly indifferent to Jesus.

Иудеи, или, по крайней мере, подавляющее большинство иудеев, остаются весьма равнодушными к Иисусу

Использование полного эквивалента

This Jewish unresponsiveness Это иудейское равнодушие Использование логического

40

to the person who is the most moving to Christians is undoubtedly a great scandal for them.

к личности, являющейся самым близким для христиан –несомненно, большой позор для них.

синонима, актуального в данном контексте

But, on the other hand, all Western Jews are particularly drawn by the dramatic life, the life of temptations which the Christian life is.

Но, с другой стороны, всех западных иудеев особенно тянет к драматической жизни, жизни искушений, то есть жизни христианина.

Полный эквивалент вводной конструкции

Christianity tempts us by the temptations, even if overcome, which fill the days and nights even of its saints.

Христианство искушает нас соблазнами, и даже преодолев их, мы видим, что они наполняют дни и ночи даже Христианских святых…

We are often repelled by the "flat calm" which reigns in the Judaism regulated by the Law and by ritual. (20)

«Полный штиль», который правит в иудаизме, регулируемом законом и ритуалом, часто вызывает в нас отторжение.

In the first quote, Levinas's bitterness and polemical stance against Christianity are hauntingly present.

В первой цитате слышатся отголоски горечи Левинаса и его полемической позиции относительно христианства.

Перестановка главных членов предложения для сохранения семантических акцентов.

For him, the Jewish passion (21) from 1933 to 1945 was an event wherein "Chapter 53 of Isaiah was drained of all meaning». (22)

По его словам, Еврейские страсти (21) с 1933 гг. по 1945 гг. были событием, которое, как в "Главе 53 Исайи было лишено всякого смысла". (22)

Генерализация значения ‘drain’, выбор в пользу меньшей эмоциональной окрашенности

We can see the extent of his torment when Is. 35:5 proclaims, "Then the eyes of the blind shall be opened, and the ears of the deaf unstopped".

Мы можем увидеть степень его мучений, когда Исайя 35:5 говорит: «Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся».

During the Shoah, the ineffaceable memory of Hitlerism and all those who participated in the regime were of people blinded and deaf to the faces of the Jewish other, (23) proclaiming, "Thou shalt not Kill!".

Неизгладимая память о Холокосте представляет Гитлеризм и всех, кто был частью этого режима, людьми, которые оказались слепы и глухи к «другим», к иудеям, провозглашающим: «Не убий!»

"Sorrow and sighing" did not "flee away" (Is. 35:10) during the Passion of Auschwitz.

«Печаль и воздыхание» не «удалятся» (Исайя 35:10) во время страстей Освенцима.

41

We see a piercing honesty in Levinas's feelings.

Мы видим пронзительную правдивость в чувствах Левинаса.

For instance, he mentioned "we who are without hatred».

Например, он упомянул «мы, кто без ненависти».

This is another stinging challenge alerting how the church has failed to see its Jewish neighbor as a friend.

Это еще одна острая проблема, напоминающая о том, как церкви не удалось увидеть в своём иудейском соседе друга.

Levinas stated that friendship "remains far off”.

Левинас заявил, что до дружбы «еще далеко».

He was not speaking about his involvement of friendship with Christians in intellectual circles.

Но он говорил не о своих приятельских отношениях с христианами в интеллектуальных кругах

Here, he was speaking profoundly of the Jewish spirit and people.

Здесь он серьёзно говорил о иудейском духе и народе

The Jewish people and spirit -like every people and their spirit - represent the indestructible dignity of being made in the likeness and image of God.

Еврейский народ и дух - как и любой другой народ и его дух – неизменно достойны того, что были сотворены по образу и подобию Бога.

Friendship among different peoples is to hold in one's heart the sacredness of what we all possess: the life and dignity of God dwelling in us.

Дружба между разными народами означает уважение к святости, которая есть в каждом из нас: жизни и достоинству Бога, пребывающего в нас.

Конкретизация смысла глагола ‘to be’, релевантного в данном контексте

Let us turn to the second quote

Обратимся ко второй цитате.

We see Levinas's point that Westem Jews especially are tempted by Christianity's life of temptations and spirituality.

Мы видим точку зрения Левинаса, что западные иудеи особенно искушены христианской жизнью соблазнов и духовности.

For him, the Christian existential and spiritual attentiveness to life before God was impressive.

На него произвела сильное впечатление христианская экзистенциальная и духовная рачительность по отношению к жизни перед Богом.

Therefore, this suggests that Jews are more responsive to Christians who bear, above all, ethical, philosophical, and theological knowledge.

Таким образом, напрашивается вывод, что иудеи более чутки к христианам, которые обладают, прежде всего, этическим, философским и теологическим знанием.

Использование эквивалента вводной конструкции

42

It was this same knowledge that tempted Rosenzweig in his near-conversion to Christianity.

Это было то самое знание, которое почти склонило Розенцвейга обратиться в христианство.

Attracted to Christianity, he naturally found Christianity revealing Judaism.

Увлекшись христианством, он закономерно обнаружил, что оно раскрывает иудаизм.

Although on the verge of conversion in 1913 and deeply and profoundly affected by Christianity, he overcame the temptation to convert.

Тем не менее, будучи на грани обращения в новую веру в 1913 году, глубоко и серьезно находясь под влиянием христианства, он преодолел это искушение.

Грамматическая замена конструкции с существительным на аналогичную с деепричастием

Levinas explained the experience as follows: "After a dramatic night, he declined to take that step.

Левинас объяснил этот опыт следующим образом: «После ночи, полной сомнений, он отказался от этого шага.

At dawn he wrote to a friend who was waiting for the good news: 'It is not possible; it is no longer necessary'.

На рассвете он написал другу, который ждал хороших новостей: «Это невозможно; в этом больше нет необходимости».

... What counted from then on was Judaism, which his family was forgetting in that imperial Germany, so comfortable for the pre-war Jewish bourgeoisie». (24)

... С тех пор значимым стал иудаизм, который его семья забывала в той имперской Германии, такой удобной для довоенной иудейской буржуазии». (24)

Levinas further pointed out that Rosenzweig's "homage to Christianity consisted in his remaining Jewish.' (25)

Левинас также отметил, что «дань уважения христианству Розенцвейга состояла в том, что он оставался иудеем». (25)

Грамматическая замена герундиальной конструкции на полное двусоставное предложение

Hence, as a Jew with a deep appreciation of Christianity, Rosenzweig proclaimed a "modern Jewish consciousness" (26) for the people of Israel, namely, to live in community with Christians after 2,000 years of separation. (27)

Поэтому, как иудей с глубоким пониманием христианства, Розенцвейг провозгласил «современное иудейское сознание» для народа Израиля, а именно, жить в содружестве с христианами после 2000 лет разобщения. (27)

Today, is this not the very same hope for Jewish-Christian relations?

Сегодня, не в том же самом ли кроется надежда на иудейско-христианские отношения?

According to Levinas, despite the lack of intimacy and trust between Jews and Christians,

Согласно Левинасу, несмотря на отсутствие близости и доверия между

Полный эквивалент причастной конструкции, которая трансформируется

43

a hope of mutual interaction and influence (symbiosis) exists in the State of Israel itself.

иудеями и христианами, надежда на взаимодействие и взаимовлияние (симбиоз) существует в самом государстве Израиль.

в наречие при переводе

Here, the State of Israel is a sign of reconciliation for both Christianity and Judaism: "Israel ... aspires–on all levels of human relationships–to be a member of the family of nations». (28)

Здесь государство Израиль – знак примирения как для христиан, так и иудеев: «Израиль ... стремится ... на всех уровнях человеческих отношений быть членом семьи народов». (28)

Levinas also recognized the importance of Israel's achieving an intimacy and peace with its Arab neighbors: "Today, I will no longer say refugees, but Palestinians.

Левинас также признал важность достижения Израилем близости и мира со своими арабскими соседями: «Сегодня, я буду говорить не беженцы, а палестинцы».

Zionism is not at an end, for all that.

При этом, сионизм не подошел к своему концу.И он не закончится, если иудеи и израильтяне признают, что существование государства Израиль требует признания его арабским миром и Израилю, нужно вступить в отношения с этим миром». (29)

What this evokes is a greater depth to Zionism, commanding a defining ethic of being responsible and accountable to Palestinians, its Arab neighbors, and the whole world.

Это порождает еще большую глубину сионизма, задавая определяющую этику ответственности перед палестинцами, его арабскими соседями и всем миром.

Entering into such "intimacy" with other nations, both belligerent and friendly, in the aftermath of a time when all was lost is for Jews to live in the hope of the world's redemption.

Вступление в такую «тесную связь» с другими народами, как воюющими, так и мирными, после того, как все было потеряно, значит для евреев жить в надежде ираскаяния всего мира.

In the following section we look at how Levinas's notions of creation, revelation, and redemption give an important

В следующем разделе мы рассмотрим, как представления Левинаса о сотворении, откровении и

44

foundation for re-thinking Jewish-Christian relations.

искуплении дают важную основу для переосмысления иудейско-христианских отношений.

IV. Creation, Revelation, Redemption, and Jewish-Christian Relations

IV. Сотворение, Откровение, Искупление и иудейско-христианские отношения

Levinas's ethical philosophy points to a very real possibility of understanding the problem of Jewish-Christian relations.

Этическая философия Левинаса указывает на вполне реальную возможность понимания проблемы иудейско-христианских отношений.

It suggests that the key to unlocking the problem is proclaiming the type of ethical behavior required, namely, the life of kenosis (30), expiation, (31) and hospitality. (32)

Речь о том, что ключ к разгадке проблемы заключается в провозглашении типа необходимого этического поведения, а именно, жизни кеносиса (30), искупления (31) и гостеприимства. (32

Использование эквивалента с заменой герундиальной формы на существительное

Транслитерация

Implicitly, his thought contextualizes such vital behavior in light of the mysteries of creation, redemption, and revelation.

За этой мыслью скрывается контекст такого жизненного поведения в свете тайны сотворения, искупления и откровения.

Использование функционального аналога глагола – конструкции с существительным (из-за невозможности образовать глагол от сущ. «контекст» в русском языке)

First, let us explore with Levinas the mystery of creation.

Во-первых, давайте рассмотрим с Левинасом тайну сотворения.

A. Creation А. Сотворение.The fact that we are created "in the likeness and image of God" (Gen. 1:26 or 5:1) is God's first expression of kenosis.

Тот факт, что мы созданы «По образу и подобию Бога» (Книга Бытия 1:26 или 5:1) - это первое Божье проявление кеносиса.

In the words of Rabbi Chaim of Volozhin, (33) each person "is the soul of all 'the worlds,' of all beings, all life, like the Creator himself». (34)

По словам раввина Хаима из Воложина (33) каждый человек – «это душа всех миров, всех существ, всей жизни, как и сам Творец». (34)

What does this mean for Jewish-Christian relations?

Что это значит для иудейско-христианских отношений?

Both Jews and Christians affirm the sacred teachings of Genesis that proclaim our

Как иудеи, так и христиане подтверждают священные учения Бытия, которое

45

human identity and dignity. провозглашает нашу человеческую идентичность и достоинство.

With such a diachronic (35) trace of God in our souls, both Jews and Christians are called through their human behavior to be responsible for the whole universe in the same manner as God.

Как иудеи, так и христиане, с таким диахроническим (35) следом Бога в наших душах, призваны посредством своего человеческого поведения нести ответственность за всю вселенную так же, как и Бог

Levinas states: Левинас утверждает:God associates with or withdraws from the worlds, depending upon human behavior.

Бог соединяется с мирами или уходит из них в зависимости от поведения человека.

Грамматическая замена причастного оборота на конструкцию с существительным

Man is answerable for the universe!

Человек отвечает за вселенную!

Грамматическая замена конструкции ‘to be + adj’ на глагол

Man is answerable for others. Человек отвечает за других.

His faithfulness or unfaithfulness to the Torah is not just a way of winning or losing his salvation: the being, elevation and light of the worlds are dependent upon it.

Его верность или неверность Торе – это не просто способ обрести или потерять свое спасение: бытие, возвеличивание и свет миров зависят от него.

Конкретизация значения, выбор в пользу более релевантного

Only indirectly, by virtue of the salvation or downfall of the worlds, does his own destiny depend on it.

Лишь косвенно, посредством спасения или гибели миров, его собственная судьба зависит от него.

As if through that responsibility, which constitutes man's very identity, each one of us were similar to Elohim. (36)

Как будто через эту ответственность, которая представляет собой саму идентичность человека, каждый из нас становится похож на Элохима. (36)

Re-reading this passage in light of Jewish-Christian relations suggests that the elevation of both Jews and Christians before God has its source in the act of Creation.

Прочтение этого отрывка в свете иудео-христианских отношений предполагает, что возвеличивание как евреев, так и христиан перед Богом имеет своё начало в акте сотворения.

Калькирование устойчивого выражения

Out of the formless void of Из бесформенной пустоты

46

evil in our own world, both Jews and Christians can forge a sacred destiny through being "answerable" to each other.

зла в нашем мире, как иудеи, так и христиане могут сформировать священную судьбу, будучи «в ответе» друг за друга.

Such grave responsibility is what Levinas termed being a hostage (37) and undertaking hospitality

Такая серьезная ответственность – это то, что Левинас назвал положением «гостеприимного заложника».

B. Revelation B. ОткровениеIn the process of discovering the nature of this "grave responsibility," we are faced with the mystery of revelation.

В процессе познания природы этой «серьёзной ответственности», мы сталкиваемся с тайной откровения.

Грамматическая замена (конверсия) пассивного залога в оригинале на активный в переводе.

For Levinas, revelation began with the face of the other.

Для Левинаса, откровение началось с облика «другого».

To extend his analysis further, it is the epiphany of the Jewish other that reveals the life of expiation.

А именно с появления иудейского «другого», которое раскрывает жизнь искупления

The Jew in Christian history has been the persecuted one.

Иудей в христианской истории был гоним.

Paradoxically, it is as if every persecuted Jew is like Christ's expiating for all Christians and the world.

Парадоксально, но каждый гонимый иудей представляет собой как будто искупление Христа для всех христиан и мира

Levinas explained in the context of his messianic eschatology how the profound responsibility of the people of Israel was one of expiation:

Левинас объяснил в контексте своей мессианской эсхатологии, как великая ответственность народа Израиля была ответственностью искупления:

Of course, we do not owe Judaism to anti-semitism, no matter what Sartre may say.

Конечно, не антисемитизм являлся причиной возникновения иудаизма, вне зависимости от того, что говорит Сартр…

But perhaps the ultimate essence of Israel, its carnal essence prior to the freedom that will mark its history, this manifestly universal history,

Но, возможно, конечная сущность Израиля, его мирская суть еще до свободы, что ознаменует его историю, эту явную

47

this history for all, visible to all.

всеобщую историю, эту историю для всех, видимую всеми.

Perhaps the ultimate essence of Israel, derives from its innate predisposition to involuntary sacrifice, its exposure to persecution.

Возможно, конечная сущность Израиля проистекает от ее врожденной предрасположенности к невольной жертве, ее подверженности преследованию.

Not that we need think of the mystical expiation that it would fulfil like a host.

Нам не нужно думать о мистическом искуплении, которое он исполнит, как хозяин.

To be persecuted, to be guilty without having committed any crime, is not an original sin, but the obverse of a universal responsibility–a responsibility for the Other [I 'Autre]–that is more ancient than any sin.

Быть гонимым, быть виноватым, не совершив никакого преступления - это является не первородным грехом, а лицевой стороной всеобщей ответственности - ответственности за Другого[другой] – она появилось раньше, чем любой грех.

It is an invisible universality! Это невидимая всеобщность!

It is the reverse of a choosing that puts forward the self [moi] before it is even free to accept being chosen.

Это обратная сторона выбора, который выдвигают «себя» [эго], прежде чем даже могут принять тот факт, что их выбрали.

Грамматическая замена причастного оборота на неопределенно-личное предложение.

It is for the others to see if they wish to take advantage of it.

Другие же должны решить, хотят ли они извлечь из этого выгоду.

It is for the free self to fix the limits of this responsibility or to claim entire responsibility.

Только свободные личности могут ограничить свою ответственность или принять ее полностью.

But it can do so only in the name of that original responsibility, in the name of this Judaism. (38)

Но и они (личности) моут так поступить только во имя этой первоначальной ответственности, во имя этого иудаизма. (38

Калькирование устойчивого выражения

Here Levinas underlines that Judaism is the experience of expiating responsibility that substitutes evil with hope.

Здесь Левинас подчеркивает, что иудаизм - это опыт искупления ответственности, который заменяет зло на надежду.

48

At the very moment where all is lost, Judaism gives hope to the world through a responsibility that cries for justice amid Antisemitism, murder, and genocide.

В тот самый момент, когда все потеряно, иудаизм дает миру надежду посредством ответственности, которая взывает к справедливости на фоне антисемитизма, убийства и геноцида.

The haunting experience of persecution and expiation continued for Levinas.

Обращение к теме гонения и искупления встречается у Левинаса и далее.

Even the creation of the State of Israel could not "silence the cries of Auschwitz which will echo until the end of time». (39)

Даже создание Государства Израиль не могло «заглушить крики Освенцима, которые будут звучать до конца времен». (39)

Калькирование устойчивого выражения

Being chosen by God is for every Jew to seek "justice, which defies suffering». (40)

Для каждого еврея быть избранным богом – значит искать «справедливости, которая бросает вызов страданию». (40)

Перестановка в соответствии с синтаксической нормой

This is the Jewish passion of life.

Это и есть иудейская страсть жизни.

In terms of Jewish-Christian relations it is to face the Christian other and demand justice in a spirit of expiation and kenosis.

С точки зрения иудейско-христианских отношений это значит столкнуться с христианским «другим» и требовать справедливости в духе искупления и кеносиса.

This means telling and sharing with the Christian one's sacred feelings of suffering and persecution.

Это значит рассказывать и делиться с христианином священными чувствами страдания и преследования.

Опущение неопределенно-личного местоимения во избежание избыточности

It is even, slowly, through time and generations, to forgive and, above all, to command again and again the Word of God, "Thou shalt not kill"!

Это даже значит, постепенно, сквозь время и поколения, прощать и, прежде всего, внушать снова и снова Слово Божие, «Не убий»!

The philosophy of Levinas helps to underscore the revelation of the Jewish other in Jewish-Christian dialogue.

Философия Левинаса помогает подчеркнуть откровения иудейского «другого» в иудейско-христианском диалоге.

Let us now rethink who the Jewish other is for the Christian.

Давайте теперь заново обдумаем, кто такой иудейский «другой» для христианина.

Is he or she simply a stranger Является ли он или она

49

or a prodigal son or daughter or perhaps a forgotten trace in the history of Christianity?

просто незнакомцем, или блудным сыном, блудной дочерью, или, возможно, забытым следом в истории христианства?

Might not the face of the Jewish other bear the revelation of God who inhabits our souls with the inner secret of responsibility?

Не может ли облик иудейского «другого» нести откровение Бога, который наполняет наши души внутренней тайной ответственности?

Who is this neighbor who disturbs and reproaches like a sacrificial lamb?

Кто этот сосед, который беспокоит и упрекает, как жертвенный агнец?

For the Christian, to be faced with the Jewish other is to be faced with the suffering of God.

Для христианина, столкнуться с иудейским «другим» значит столкнуться со страданиями Бога.

Грамматическая замена пассивного залога на активный

What remains essential for Jewish-Christian relations is for Christians to acknowledge the eternal sacredness of Judaism before God, Levinas explained:

Что важно для иудейско-христианских отношений, так это признание христианами вечной святости иудаизма перед Богом, объяснил Левинас:

Перестановка в соответствии с эмфазой

Until this point, friendship between Jews and Christians seemed to be based on their both belonging to humanity, the modern world, the West.

До этого момента, дружба между иудеями и христианами казалось должна быть основана на их принадлежности к человечеству, современному миру, Западу.

Of course, from the Jewish point of view, Christianity was justified: it brought monotheism to the Gentiles.

Разумеется, с иудейской точки зрения, христианство было оправдано: оно принесло веру в единого Бога язычникам.

But what, then, was Judaism in Christian eyes?

Но чем тогда был иудаизм в глазах христианина?

A prophecy that outlived its fulfillment.

Пророчеством, которое пережило свое исполнение.

The testimony incarnate of a failure.

Воплощенным свидетельством неудачи.

A blindfolded virgin. Девой с завязанными глазами.

A residue. Осадком.A remnant. Остатком.An anachronism. Анахронизмом.A fossil. Ископаемым.A relic. Пережитком.An exhibit. Экспонатом.

50

But now [Jacques] Madaule shows Christians that we are significant to the future and to life.

Но теперь [Жак] Мадоль доказывает христианам, что мы значимы для будущего и для жизни.

This significance can transform the very meaning of Judeo-Christian relations. (41)

Эта значимость может изменить сам смысл иудейско-христианских отношений. (41)

Hospitality is the key for the Christian to proclaim to the Jew a reverent understanding and love for Judaism.

Гостеприимство является ключом для христианина, чтобы демонстрировать иудеям почтительное понимание и любовь к иудаизму.

It is the everyday social experiences between Jews and Christians that give life to academic studies and dialogue.

Именно повседневные социальные взаимодействия между иудеями и христианами дают жизнь научным исследованиям и обсуждениям.

Логическая синонимия, так как прямой перевод невозможен

Hospitality must transcend culture that seeks to totalize (42) and persecute.

Гостеприимство должно преодолеть культуру, которая стремится подчинять (42) и подвергать гонениям.

The apostolate for the Christian is to understand the Jew.

Апостольская миссия христианина заключается в том, чтобы понять еврея.

C. Redemption С. ИскуплениеLiving in the third millennium offers us an opportunity to create a lasting hope for reconciliation between Christians and Jews.

Жизнь в третьем тысячелетии дает нам возможность постоянно надеяться на примирение христиан и евреев.

Грамматическая замена герундиальной формы на существительное

Could there be a future hope wherein Jews and Christians strive together for justice and do not differentiate between each other negatively?

Может ли надеяться на то, что в будущем иудеи и христиане вместе будут стремиться к справедливости и не станут искать отрицательных отличий друг у друга?

The passage that leads to unity in diversity between Jews and Christians is enlightened by the mystery of redemption.

Путь, который ведет к единству в различиях евреев и христиан, освещен тайной искупления.

To behold this messianic vision is to accept earnestly

Дабы обрести мессианское видение, нужно искренне

Перестановка с целью лучшего понимания

51

and to live with all one's heart, mind, soul, and strength "the human vocation to saintliness». (43)

принять «Призвание человека к святости» всем сердцем, разумом, душой и силой. (43)

смысла.

Levinas asserted that Pope John Paul II is an archetype for such a vocation:

Левинас утверждал, что Папа Римский Иоанн Павел II является образцом такого призвания:

I also think the trials humanity has passed through in the course of the twentieth century are, in their horror, not only a measure of human depravity, but a renewed call back to our vocation.

Я также считаю, что испытания, через которые человечество прошло в течение двадцатого века, во всем своём ужасе являются не только мерой человеческой развращённости, но и обновлённым призывом вернуться к нашему призванию.

I have the impression they have altered something in us.

У меня сложилось такое впечатление, что они что-то в нас изменили.

I think specifically that the Passion of Israel at Auschwitz has profoundly marked Christianity itself and that a Judeo-Christian friendship is an element of peace, in which the person of Jean-Paul II represents hope. (44)

В частности, я думаю, что муки Израиля в Освенциме глубоко затронули само христианство и что иудейско-христианская дружба является элементом мира, в котором личность Иоанна Павла II олицетворяет надежду. (44)

Having lived through the horrors of Hitlerism and Communism, John-Paul II–a phenomenologist like Levinas himself–knows throughout his life the meaning of "at the very moment when all is lost, everything is possible”.

Пережив ужасы Гитлеризма и коммунизма, Иоанн Павел II - феноменолог, как и сам Левинас - знал на протяжении всей своей жизни смысл высказывания: «в тот самый момент, когда всё потеряно, всё возможно».

The vocation to saintliness is the life of kenosis.

Призвание к святости - это жизнь кеносиса.

The life of a pontiff is, by its very nature, other-centered.

Жизнь понтифика, по своей природе, сосредоточена на «другом».

Living the life of the spirit, John Paul II has concretely sought the path of redemption and justice, especially in his diplomatic work of ending

Живя жизнью духа, Иоанн Павел II точно искал путь искупления и справедливости, особенно в своей дипломатической

52

political violence and oppression.

работе по прекращению политических репрессий.

For Levinas, redemption and justice were intimately connected: "To speak of Redemption in a world that remains without justice is to forget that the soul is not the demand for immortality but the impossibility of assassinating, and that consequently the spirit is the proper concern of a just society». (45)

Для Левинаса, искупление и справедливость были тесно связаны: «Говорить об Искуплении в мире, в котором до сих пор нет справедливости - значит забыть о том, что душа - это не потребность в бессмертии, а невозможность убить, и что, следовательно, дух - это истинная проблема, которой следует озаботиться справедливому обществу» (45)

Грамматическая замена герундиальной формы на инфинитив

During every religious service, the life of the spirit is lived through the actions of prayer, adoration, and thanksgiving.

Во время каждого богослужения, жизнь духа проживается благодаря молитве, поклонению и благодарению.

Опущение слова ‘action’ во избежание избыточности

However, liturgy does not remain in the domain of the sacred buildings of the temple or church themselves.

Однако, литургия не остаётся в области священных зданий храма или церкви.

For Levinas, liturgy "is ethics itself». (46)

Для Левинаса, литургия - «это сама этика». (46)

Following this original Greek meaning of liturgy, his vision of a future world began with discerning the Word of God through proximity (47) to the other.

Следуя исходному греческому значению понятия литургии, Левинас видел, что будущий мир начинается с распознавания Слова Божьего, через близость (47) к «другому»

In dialogue with Christianity, Levinas underscored Matthew 25 as the key to the world's redemption:

В диалоге с христианством, Левинас отмечает Евангелие от Матфея 25 как ключ к искуплению мира:

When I speak to a Christian, I always quote Matthew 25; the relation to God is presented there as a relation to another person.

Когда я говорю с христианином, я всегда цитирую Евангелия от Матфея 25; отношение к Богу представлено как отношение к другому человеку.

Опущение слова ‘there’ во избежание избыточности

It is not a metaphor: in the other, there is a real presence

И это не метафора: в «другом» есть реальное

53

of God. присутствие Бога.In my relation to the other, I hear the Word of God.

В моем отношении к «другому» я слышу Слово Божье.

It is not a metaphor; it is not only extremely important, it is literally true.

И это не метафора; это не только чрезвычайно важно, это в буквальном смысле истина.

I'm not saying that the other is God, but that in his or her Face I hear the Word of God. (48)

Я не говорю, что «другой» – это Бог, но в его Облике я слышу Слово Божье. (48)

Applied to Jewish-Christian relations, both Jewish and Christian faces reveal a divine dialogue.

В иудейско-христианских отношениях, как иудеи, так и христиане открывают божественный диалог.

The difficulty lies in being present to this "divine dialogue" and responding.

Трудность заключается в том, чтобы присутствовать в этом «божественном диалоге» и откликаться.

Применение логической синонимии для лучшего понимани

We hear God's Word when the other hungers, needs shelter, or fears death.

Мы слышим слово Божье, когда «другой» испытывает голод, нуждается в крове или боится смерти

Therefore, in what ways are the Jewish other and the Christian other hungry, needing shelter, and fearful of death?

Следовательно, каким образом иудейский «другой» и христианский «другой» голодны, нуждаются в убежище и боятся смерти?

In the spirit of Matthew 25, this question awakens Jewish-Christian relations to seek "the Kingdom of Heaven" (Mt. 25:1).

В духе Евангелие от Матфея 25, этот вопрос побуждает иудейско-христианские отношения искать «Царство Небесное» (Евангелие от Матфея 25:1).

We–both Christians and Jews–"know neither the day nor the hour" (Mt. 25:13) when the Messiah will come.

Мы, ни христиане, ни иудеи – «не знаем ни дня, ни часа» (Евангелие от Матфея 25:13), когда придет Сын Человеческий.

However, the very act of seeking fellowship between Christians and Jews is the path of witnessing to the glory of God's Reign.

Однако, сам факт поиска товарищества между христианами и иудеями - это путь свидетельствования во славу Божьего правления.

How pleasant it is when both Jews and Christians dwell

Как отрадно, когда и иудеи, и христиане живут

Функциональный аналог союза ‘both’ – конструкция

54

together in unity! вместе в единстве! типа «и …, и …»Most of us at some time in life are familiar with friendship, with having someone whom we can love and trust with our whole hearts.

Большинство из нас хоть раз в жизни дружили с кем-то, любили кого-то, кому-то доверяли всем сердцем.

True friendship is pure joy and life.

Настоящая дружба - это чистая радость и жизнь.

It produces mercy, fosters forgiveness, and blesses one with healing and steadfast love.

Она приносит милосердие, воспитывает прощение и благословляет исцелением и непоколебимой любовью.

We all possess unique talents to give to the furthering of Jewish-Christian relations.

Все мы обладаем уникальными талантами, которые могут пригодиться в содействии иудейско-христианским отношениям.

For Levinas, the greatest "talent" was the love of one's neighbor with all of one's uniqueness.

Левинас считал, что величайший «талант» – это любовь к ближнему со всеми его особенностями.

Desiring the neighbor in a spirit of disinterested love is to live the life of infinite (49) responsibility.

Желание ближнего, в духе бескорыстной любви, значит жить жизнью бесконечной (49) ответственности.

It is to realize that "the more I face my responsibilities the more I am responsible». (50)

Это значит понимать, что «чем больше я сталкиваюсь со своими обязанностями, тем большую ответственность я несу». (50)

Simply burying our "talent" of responsibility is to live a life of pagan existence (51) without truly being an existent. (52)

Просто похоронить наш «талант» ответственности означает жить жизнью языческого существования (51), при этом на самом деле не существуя. (52)

The more loving we are, the more God expects of us, for God is infinite love.

Чем сильнее мы любим, тем больше ожидает от нас Бог, ибо Бог есть бесконечная любовь

Are we not made in the likeness and image of God's infinite love?

Разве не сотворены мы по образу и подобию Божией безграничной любви?

Levinas's thought suggests that Jewish-Christian relations will remain an insoluble problem if the

Идея Левинаса предполагает, что иудейско-христианские отношения останутся

55

wisdom and eschatological vision of Matthew 25 are not taken to heart and applied.

неразрешимой проблемой, если мудрость и эсхатологическое видение Матфея 25 не будут применены и приняты близко к сердцу.

Especially for Christians, the ethics of Mt. 25:40–"Truly I tell you, just as you did it to one of the least of these who are my family, you did it to me"–is a starting point for Jewish-Christian relations.

Особенно для христиан, этика Матфея 25:40 «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» - это отправная точка для иудейско-христианских отношений.

Калькирование, устойчивое выражение

The turning point is the realization that Jews and Christians are both of God's family.

Поворотным моментом является осознание того, что как иудеи, так и христиане принадлежат к Божьей семье.

How glorious it would be if, when a Jew suffers persecution, a Christian would compassionately feel this same suffering in his or her heart and respond to this suffering responsibly.

Как славно было бы, если когда иудей страдает от гонения, христианин сострадательно бы чувствовал те же страдания в своём сердце и ответственно откликался бы на эти страдания.

How deeply touching it would be if, when a Christian is suffering hunger, a Jew would give the very food out of his or her mouth to the Christian.

Как трогательно было бы, если бы когда христианин страдает от голода, иудей отдал бы ему еду прямо из своей тарелки.

This is the vision out of which Jewish-Christian relations are truly forged in the hope of waiting for the Messiah.

Вот образ, на котором должны строиться иудейско-христианские отношения действительно выкованы в ожидании Мессии.

In Levinasian terms, such waiting is the coming to responsibility through time, overcoming our conatus essendi (53) and being accountable for all forms of Antisemitism, anti-Judaism, anti-Christianity, and anti-humanity.

С точки зрения Левинаса, такое ожидание означает приход к ответственности через время, преодоление нашей жизненной борьбы (53) и взятие ответственности за все формы антисемитизма, антииудаизма, антихристианства, античеловечности.

In the following section we В следующем разделе мы Грамматическая,

56

perceive how Levinas's phenomenology of evil gives both the Christian and the Jew an insightful awareness of how evil begets evil, dehumanizes, and anonymously seeks one out, making all suffering useless.

поймем, как феноменология зла Левинаса даёт и христианину, и еврею исчерпывающее понимание того, как зло порождает зло, обезличивает и скрыто выбирает кого-то, делая все страдания бесполезными.

семантически обоснованная замена настоящего времени на будущее.

V. Understanding Evil V. Понимание ЗлаAnonymous and depersonalizing existence, which was central to Levinas 's understanding of evil, was his notion of the "there is" [il y a].

Анонимное и обезличивающее существование – ключевой элемент в понимании зла Левинасом, заключалось в его понятии «есть» [имеется/есть].

Конкретизация глагола ‘to be’, наиболее подходящая в данном контексте.

The "there is" is understood as anonymous and depersonalizing evil that destroys the "human" out of "human existence".

«Есть» понимается как анонимное и обезличивающее зло, которое выжигает «человека» из «человеческого существования».

Levinas described the "there is" as "existence without existents». (54)

Левинас описал «есть» как «существование без сущности» (54)

Грамматическая замена формы множественного числа на единственное

In the context of the Shoah, this is exemplified by the Nationalist Socialist use of serial numbers on the victims as a way to destroy everything personal about them.

Примером могут послужить национал-социалисты, которые использовали серийные номера для жертв как способ уничтожить всё личное в них.

Членение предложений с усложнением синтаксической структуры (введение сложноподчиненного предложения)

Humanity was stripped away to the extent that the death of the victim was itself nonexisting in the eyes of Nazism. (55)

Человечность была откинута настолько, что сама смерть жертвы не существовала в глазах нацизма. (55)

Here, the sheer fact of impersonal and anonymous being is left for every Jewish victim awaiting extermination.

Вот он, абсолютный факт безличного и анонимного бытия, уготованного для каждой иудейской жертвы, ожидающей смерти.

Опущение глагольной составляющей предиката, т.к. в русском языке он не нужен

The following example (56) is a way to step phenomenologically into the world of anonymous and depersonalizing evil that

Следующий пример (56) – представляет собой способ феноменологически вступить в мир анонимного и обезличивающего зла,

57

pierces the human soul with useless suffering:

которое пронизывает человеческую душу бесполезными страданиями:

Imagine yourself waiting to die–"to be exterminated"–at Auschwitz.

Представьте, что вы в ожидании смерти - «должны быть уничтожены» - в Освенциме.

Грамматическая замена действительного причастия на оборот с существительным

Do you see the gas chamber that would mercilessly end your life, or perhaps the violent eyes of the guard seeking to crush your spirit?

Видите ли вы газовую камеру, которая беспощадно лишит вас жизни, или, возможно, жестокие глаза охранника, стремящегося сломить ваш дух?

You are the persecuted one. Вы – жертва. Использована модуляция для лучшей передачи смысла

Your silence is your death, and your death is nothing.

Ваше молчание - это ваша смерть, а ваша смерть - это ничто.

Your suffering is useless. Ваши страдания бесполезны.

Take a deep breath. Сделайте глубокий вдох.How do you feel? Как Вы себя чувствуете?Helpless? Беспомощным?Abandoned? Брошенным?Terrified? В полном ужасе?Your whole consciousness is pain itself.

Все ваше сознание - это сама боль.

This is the evil of suffering, and your consciousness has been poisoned by the evil of pain.

Это зло страдания, и ваше сознание было отравлено злом боли.

There is no way out. Выхода нет.Perhaps your mouth half opens with a moan or a cry or a groan or a sigh in the hope of calling for help.

Возможно, ваш рот приоткрывается со стоном или криком, или вздохом в надежде позвать на помощь.

Upon your face are the haunting reality of pure suffering and the explosive expression of absurdity.

На вашем лице призрачная реальность чистого страдания и невыносимое выражение абсурдности происходящего.

Suffering is meaningless and "'for nothing». (57)

Страдание бессмысленно и «напрасно». (57)

Грамматическая замена конструкции типа «предлог + местоимение» на наречие

For Levinas, the mystery of evil could not be explained.

Для Левинаса, тайна зла не могла быть объяснена.

Developing a theodicy in a Разработка теодицеи в Грамматическая замена

58

world of human barbarism negates human responsibility.

мире человеческого варварства отрицает человеческую ответственность.

герундиальной формы на существительное

He wrote: "The disproportion between suffering and every theodicy was shown at Auschwitz with a glaring, obvious clarity». (58)

Он писал: «Диспропорция между страданием и каждой теодицией была продемонстрирована в Освенциме со всей ясностью». (58)

All Jewish and Christian attempts at trying to form a theodicy have failed.

Все иудейские и христианские попытки сформировать теодицеи потерпели неудачу.

This is why Levinas approached the notion of evil phenomenologically.

Вот почему Левинас подошёл к понятию зла феноменологически.

He described evil as "an excess" (59) that awakens "our waiting on the good–the love of God». (60)

Он описал зло как «избыток» (59), который пробуждает «наши ожидания на благо -любовь Бога». (60)

This is the very experience of being faced with the other's prayerful lament: "Why are you making me suffer; why are you not rather reserving for me an eternal beatitude?" (61)

Тот самый опыт сталкновения с молитвенным плачем «других»: «Почему ты заставляешь меня страдать; почему ты вместо этого не прибережешь для меня вечное блаженство?» (61)

Грамматическая замена сложной формы действительного причастия на существительное

Approaching the notion of evil phenomenologically allowed Levinas to describe it in light of our responsibility for each other.

Феноменологическое приближение к понятию зла позволило Левинасу описать его в свете нашей ответственности друг перед другом.

Перестановка в связи с нормами русского синтаксиса

In contrast to the evils of Antisemitism and of Jews' and Christians' being strangers to one another, the heart of Jewish-Christian relations is blessing each other with good will and responsibility.

В противоположность злу антисемитизма и отчуждению между иудеями и христианами, суть иудейско-христианских отношений должно составить доброжелательное и ответственное отношение друг к другу.

This is a legacy of Levinas's vision of hope against death, destruction, and war when all

Так Левинас выражает надежду на спасение от смерти, разрушения, и

59

appeared lost. войны, когда все казалось потерянным.

In terms of death, destruction, and war, he reflected how monstrous or even apocalyptic the twentieth century was.

Он показывает, каким чудовищным и даже апокалиптическим был ХХ век по количеству смертей, разрушений и войн.

This is why he sought to disassociate himself from the totality of such a violent history to an eschatological sacred history.

Именно поэтому он не хотел быть связан ни с чем: начиная с всеобщей жестокости истории, и заканчивая эсхатологической священной историей.

Использование антонимического перевода с целью лучшей передачи смысла

Every human event is part of sacred history, including all the forms of suffering and evil that unfolded during the twentieth century.

Каждое событие в жизни человека - это часть священной истории, включая все формы страдания и зла, развернувшегося в ХХ веке.

Death, destruction, and warubetrayers of the human spirituhave portrayed human wickedness in its darkest time:

Смерть, разрушения, и война - предатели человеческого духа изобразили человеческие пороки в его самый мрачный период:

Levinas died on Christmas Day, 1995, still five years from the end of the century and from the end of the second millennium.

Левинас умер на Рождество 1995 года, за пять лет до конца века и до конца второго тысячелетия.

His prophecy in view of Rwanda, Bosnia, Chechnya, East Timor, Kosovo, and the terrible events of September 11, 2001, appears more real than reality itself.

Его пророчеста в свете событий в Руанде, Боснии, Чечни, Восточного Тимора, Косово и страшных событий 11 сентября 2001 года, представляется более реальными, чем сама реальность.

The prophecy is a wisdom and knowledge filled with trauma and heartache: "For in much wisdom is much vexation, and those who increase knowledge increase sorrow" (EccI. 1:18).

Пророчество - это мудрость и знание, сопряженные с травмой и душевным страданием: «От многой мудрости много скорби, и умножающий знание умножает печаль" (Книга Екклесиаста 1:18).

It was with earnestness that Levinas proclaimed a

Левинас со всей серьезностью провозгласил

Объединение предложений и выражение эмфазы

60

messianic life of kenosis and infinite responsibility.

мессианскую жизнь кеносиса и бесконечной ответственности.

лексическими средствами

Attending to the reality of evil, both Jews and Christians can create a new path of hope, revealing a future world free of political violence and economic injustice.

Озаботившись реальностью зла, как иудеи, так и христиане могут создавать новый путь надежды, будущий мир, мир свободный от политического насилия и экономической несправедливости.

Could not the world's redemption, stirring as mercy and kenotic love, be witnessed first as the reconciliation between Jews and Christians?

Может ли искупление мира, подаваемое как милосердие и кенотическая любовь, пониматься, в первую очередь, как примирение между иудеями и христианами?

Would not such reconciliation then be a testimony of glory and the very moment where everything is possible?

Не будет ли такое примирение свидетельством славы и тем самым моментом, когда всё возможно?

This is the century that in thirty years has known two world wars, the totalitarianisms of right and lefi, Hitlerism and Stalinism, Hiroshima, the Gulag, and the genocides of Auschwitz and Cambodia.

ХХ век – это век, который за тридцать лет пережил две мировые войны, тоталитаризм правых и левых, Гитлеризм и Сталинизм, Хиросиму, ГУЛАГ и геноциды Освенцима и Камбоджи.

This is the century that is drawing to a close in the obsessive fear of the return of everything these barbaric names stood for: suffering and evil inflicted deliberately, but in a manner no reason sets limits to, in the exasperation of a reason become political and detached from all ethics. (62)

ХХ век – это век, который близится к завершению в навязчивом страхе перед возвращением всего того, что означали эти варварские названия: страдание и умышленно причинённое зло. Но не разум устанавливает пределы, его отсутствие приводит к политизированности и отдалению от всякой этики. (62)

Перестановка в связи с нормами русского языка

VI. Conclusion: Everything Is Possible

VI. Вывод: Всё Возможно

61

Kenosis is a key to unlock the philosophy of Emmanuel Levinas and the insoluble problem of Jewish-Christian relations.

Кеносис - это ключ к пониманию Эммануэля Левинаса и неразрешимой проблемы иудейско-христианских отношений.

Both Rabbinic Judaism and Christianity have journeyed along different paths in the search for truth and goodness.

И раввинский иудаизм, и христианство, блуждали по разным тропам в поисках истины и добра

The fact that the Talmud has been largely unknown to Christianity bears witness to this poignant fact.

То, что Талмуд был в значительной степени неизвестен христианству является свидетельством этого горького факта.

Использование полного эквивалента с опущением избыточного слова ‘fact’

However, there have been inroads of hope when the paths of Christianity and Judaism have met.

Однако, были моменты надежды, когда пути христианства и иудаизма пересекались.

Particularly, the work of Levinas is a sign of this hope.

В частности, работа Левинаса - это знак этой надежды.

Following in the wake of Rosenzweig, Levinas embodied the richness of his Jewish heritage and Christian civilization.

Следуя по пятам Розенцвейга, Левинас воплотил богатство иудейского наследия и христианской цивилизации.

His thought is a crucial opening for Christians and Jews to embody maturity and patience with each other.

Его идея является важнейшим открытием для христиан и евреев, для воплощения зрелого отношения и терпения по отношению друг к другу.

For Christians, it begins with acknowledging that Jews are of the utmost importance for the world's future. (63)

Для христиан, это начинается с признания, что иудеи имеют огромное значение для будущего мира. (63)

Использование логической синонимии для полной передачи смысла

Such transformation can lead to a new model for interreligious dialogue: that of nonindifference between Judaism and Christianity, such that one is infinitely responsible for the other.

Такое преобразование может привести к новой модели для межрелигиозного диалога: неравнодушного диалога между иудаизмом и христианством, такого, где один бесконечно ответственен за «другого».

Расширение смысла местоимения ‘that’ путем повторения в русском переводе слова «диалог»

Today, Jews and Christian have the opportunity to transform their relationship

Сегодня иудеи и христиане имеют возможность преобразовать свои

62

from that of strangers to taking on the dignity of being together as a family blessed in God's love.

отношения, перестать быть чужаками, принять достоинства совместной жизни, как семьи, благословенной божьей любовью.

When there is great injustice, feelings of despair and anxiety seek to destroy hope.

Когда есть большая несправедливость, чувства отчаяния и тревоги стремятся уничтожить надежду.

It is at this moment when all appears lost that everything is possible–above all, when a Judeo-Christian friendship molds hope into the life of faith and love.

Именно в этот момент, когда кажется, что все потеряно, всё возможно, более того, именно в этот момент иудейско-христианская дружба дает надежду на жизнь полную веры и любви.

Использование эквивалента устойчивого выражения

God is revealed not only in either the Christian or the Jewish face yearning for justice but also in both faces' revealing a way out of violence, hatred, and war.

Бог открывается не только в каждом христианском или иудейском облике, жаждущим справедливости, но и в обоих лицах, указывая путь, свободный от насилия, ненависти и войны.

Levinas's ethical philosophy asserts a loving, personal responsibility for the individual.

Этическая философия Левинаса отстаивает любящую, личную ответственность за человека.

It is attentive to the danger of superficially loving humanity in general.

Она избегает опасности поверхностно любить человечество в целом.

The following passage from Fyodor Dostoevsky's The Karamazov Brothers underlines this very danger:

Следующий отрывок из «Братьев Карамазовых» Ф.М. Достоевского подчеркивает эту опасность:

Опущение прилагательного ‘very’ во избежание избыточности

'That's exactly what a doctor said to me once, a long time ago though,' observed the starets.

«Это точь-в-точь как рассказывал мне, давно уже впрочем, один доктор, - заметил старец.

'He was already elderly and unquestionably a wise man.

Человек он был уже пожилой и, бесспорно, мудрый.

He spoke just as frankly as you have done, but with humour, bitter humour.

Он говорил так же откровенно, как вы, хотя и шутя, но скорбно шутя.

63

I love mankind, he said, but I'm surprised at myself; the more I love mankind in general, the less I love men in particular, that is, separately, as individuals.

Я, говорил он, люблю человечество, но дивлюсь на себя самого: чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частности, то есть порознь, как отдельных лиц.

In my thoughts, he said to me, I've often had a passionate desire to serve humanity, and would perhaps have actually gone to the cross for mankind if I had ever been required to do so, and yet at the same time, as I well know from my personal experience, I'm incapable of enduring two days in the same room with any other person.

В мечтах я нередко, говорит, доходил до страстных помыслов о служении человечеству и, может быть, действительно пошел бы на крест за людей, если б это вдруг как-нибудь потребовалось, а между тем я двух дней не в состоянии прожить ни с кем в одной комнате, о чем знаю из опыта.

The moment anybody comes close to me, his personality begins to overpower my self-esteem and intrude upon my freedom.

Чуть он близко от меня, и вот уж его личность давит мое самолюбие и стесняет мою свободу.

Within one day I can end up hating the very best of men, some because they take too long over their dinner, others because they've caught a cold and keep blowing their noses.

В одни сутки я могу даже лучшего человека возненавидеть: одного за то, что он долго ест за обедом, другого за то, что у него насморк и он беспрерывно сморкается.

I become a misanthrope, he said, the minute I come into contact with people.

Я, говорит, становлюсь врагом людей, чуть-чуть лишь те ко мне прикоснутся.

And it has always been the same with me; the more I have detested people individually, the more passionately I have loved humanity in general.' (64)

Зато всегда так происходило, что чем более я ненавидел людей в частности, тем пламеннее становилась любовь моя к человечеству вообще.

Dostoevsky's writings, especially The Karamazov Brothers, profoundly enriched Levinas's thought. (65)

Произведения Достоевского, особенно "Братья Карамазовы", серьёзно обогатили мысль Левинаса. (65)

The power of this passage gives an important caveat for Jewish-Christian relations

В этом отрывке можно увидеть важное предостережение иудейско-христианским

64

отношениям.For Christians and Jews, "loving" each other in general does not mean loving each other separately as individuals.

Для христиан и евреев, «любить» друг к другу не значит любить конкретных людей.

We must love one another with all our heart, talents, and wealth

Мы должны любить друг друга всем нашим сердцем, нашими талантами и богатством.

Jewish-Christian relations need all these human resources

Иудейско-христианским отношениям нужны все эти человеческие ресурсы.

Finding and nurturing a friendship–face-to-face–with the Jewish or Christian other produces the hope that "everything is possible».

Поиск и воспитание дружбы – лицом к лицу – с иудейским или христианским «другим» подаёт надежду, что «всё возможно».

65

Заключение

Проанализировав статью Г. Моррисона «Jewish-Christian Relations and

the Ethical Philosophy of Emmanuel Levinas “At the very moment where all is

lost, everything is possible”» с точки зрения интертекста, можно сделать

вывод, что автор использует такие его виды, как: интертекстуальность,

паратекстуальность, метатекстуальность и архитекстуальность.

Интертекстуальные элементы текста, представленные переводами

философских трудов Э. Левинаса, цитатами из Библии, отсылкой к повести-

сказке «Маленький принц» А. де Сент-Экзюпери, цитатами Франца

Розенцвейга, словами рабби Хаима из Воложина и отрывком из романа

«Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского, свидетельствуют о так называемом

«цитатном мышлении» автора, помогают ему завуалировать собственное

мнение путем непосредственного включения высказываний других людей.

Тем не менее, автору удается передать собственное отношение к этим

высказываниям через многочисленные оценочные эпитеты.

Основными источниками интертекстуальности являются труды Э.

Левинаса. Говоря о переводе этих прототекстов, стоит отметить, что одной из

особенностей философских текстов Э. Левинаса является метафоричность.

Большую роль в переводах работ Э. Левинаса играет метафора there is,

с помощью которой автор описывает опыт бытия. Метафоры в переводах Э.

Левинаса утяжеляют структуру текста и требуют особого внимания со

стороны переводчиков, которым необходимо сохранить характерные

языковые особенности автора и передать их на другом языке.

В переводе анализируемого текста наиболее частотны перестановки

членов предложения – изменение порядка слов, использующиеся с разной

целью: стремление к благозвучию, сохранение синтаксических норм языка

перевода и др.

66

Замена является наиболее распространенным видом переводческих

трансформаций в анализируемом тексте. Использование замены, как

правило, обусловлено тем, что прямой перевод невозможен или некорректен

с точки зрения грамматики языка перевода.

Добавления и опущения представляют собой расширение или

сокращение текста подлинника. Данный вид переводческих трансформаций

переводчиком используется в единичных случаях.

Особый вид трансформации представляет собой антонимический

перевод, применяемый переводчиком для сохранения стилистики исходного

текста.

Большинство переводческих трансформаций, используемых

переводчиком, обусловлено тем, что английский язык имеет иную

семантическую структуру, чем русский язык. В отличие от русского языка, в

английском строгий фиксированный порядок слов. Поэтому переводчик

использует такие переводческие трансформации, как замены грамматических

конструкций, опущение семантически избыточных слов, перестановки

членов предложения (как главных, так и второстепенных), трансформация

простого предложения в сложное и др.

В анализируемом тексте перевода наиболее частотны замены частей

речи (существительного на деепричастие, причастия на наречие, герундия на

существительное, причастия на существительное), а также форм слова

(пассивного залога на активный, формы множественного числа на форму

единственного).

Многие грамматические трансформации обусловлены законами

грамматики переводящего языка.

В целом, родственные связи всех трех рассматриваемых языков

(французского - исходного языка философских трудов Э. Левинаса,

английского – языка, на котором прототекст представлен в исследуемой 67

статье, и русского – языка перевода в настоящем исследовании) позволяют

передать стилистические и грамматические особенности основных

прототекстов статьи с минимальными потерями, либо вообще без таковых,

сохранив таким образом одновременно стиль автора прототекста и автора

метатекста.

68

Список использованной литературы

1. Алексеева И.С. Введение в переводоведение: Учеб. пособие для

студ. филол. и лингв. фак. высш. учеб. зав. – СПб: Филологический фак-т

СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2004.

2. Арнольд И.В. Читательское восприятие интертекстуальности и

герменевтика Интертекстуальные связи в художественном тексте.

Межвузовский сборник научных трудов. — СПб, 1993.

3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство,

1979.

4. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. — М., 1989.

5. Беркнер С.С., Вошина О.Е. Проблема сохранения

индивидуального стиля автора и стиля произведения в художественном

переводе (на примере произведений С. Моэма) // Вестник ВГУ. Серия:

Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2003. – №1. – С. 71-73.

6. Бобровский А. Пять тезисов Эмманюэля Левинаса, актуальных

для нас сегодня //

https://www.lu.lv/fileadmin/user_upload/lu_portal/projekti/jsc/konferences/2011/

EMM_8_038-046.pdf. (1.05.2017)

7. Брагина А.А. Личность автора, личность переводчика, личность

писателя – три перевода одного сонета // Сборник научных трудов МГЛУ.

Язык, поэтика, перевод. – Вып. 426. – М., 1996. – С. 7-14.

8. Бузаджи Д.М., Гусев В.В., Ланчиков В.К., Псурцев Д.В. Новый

взгляд на классификацию переводческих ошибок. – М.: Всероссийский центр

перевода, 2009.

9. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. – М.: Наука,

1980. – 360 с.

10. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. – М.:

Издательство литературы на иностранных языках, 1958. – 459 с.

69

11. Деррида Ж. Насилие и метафизика. Вторая часть / Пер. и

коммент. А.В. Ямпольской // Левинас Э. Избранное: Трудная свобода. – М.:

РОССПЭН, 2004.

12. Евстропов М.Н. Онтологическая грамматика Эмманюэля

Левинаса // Вестник Томского государственного университета. – 2009. – 328.

– С. 35-41.

13. Иванова А.И. Проблема передачи индивидуального стиля в

художественном переводе (на материале русских переводов поэзии Джона

Китса): Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 2012. – 26 с.

14. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия:

эволюция научного мифа. — М., 1998.

15. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И.

Карасик. – Волгоград: Перемена, 2002. – 265 с.

16. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. – М.: Наука, 1980.

17. Корнеева М.А. Художественная литература и этика: концепция

Эммануэля Левинаса: Автореф. дис. … магистра философии. – М., 2010. – 19

с.

18. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман (1967)//Вестник/МГУ.

Серия 9. Филология. 1995.N 1. 115 стр.

19. Левинас Э. Время и Другой. Гуманизм другого человека / Пер.

А.В. Парибка, вступ. ст. и коммент. В.Г. Беневича. – СПб., 1999. – С. 23-103.

20. Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное / Пер. Н.Б.

Маньковской. – М.-СПб., 2000. – С. 7-63.

21. Левинас Э. От существования к существующему / Пер. Н.Б.

Маньковской // Левинас Э. Избранное. Тотальность и Бесконечное. – М.;

СПб.: Университетская книга, 2000. – С. 7-65.

22. Лелис Е.И. Эстетические функции ключевых слов (на материале

рассказов А.П. Чехова): Дис. … канд. филол. наук. – Ижевск, 2000. – 213 с.

23. Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1990. – 683

с.

70

24. Макарова Л.С. Коммуникативно-прагматические аспекты

художественного перевода: Дис. … д-ра филол. наук. – М., 2006. – 364 с.

25. Николина Н.А. Филологический анализ текста. – М.: Академия,

2003. – 256 с.

26. Подгаецкая И.Ю. Границы индивидуального стиля //

Современные аспекты изучения: теория литературных стилей. – М.: Высшая

школа, 1982. – С. 32-59.

27. Сокулер З.А. О чем говорит язык? // (Пост)феноменология: новая

феноменология во Франции и за ее пределами / Сост. С.А. Шолохова, А.В.

Ямпольская. – М.: Академический проект, 2014. – С. 240-255.

28. Сокулер З.А. Субъективность, язык и Другой. Новые пути и

искушения мысли, открываемые учением Эммануэля Левинаса. – М.:

Университетская книга, 2010.

29. Солодуб Ю.П. Теория и практика художественного перевода:

Учеб. пособие для студ. лингв. фак. высш. учеб. заведений / Ю.П. Солодуб,

Ф.Б. Альбрехт, А.Ю. Кузнецов. – М.: Издательский центр «Академия», 2005.

30. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М.,

2003.

31. Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст

в мире текстов. — М., 2000, 270 стр.

32. Ямпольская А.В. Предисловие к переводу статьи Эмманюэля

Левинаса «Заметки о смысле» // (Пост)феноменология: новая феноменология

во Франции и за ее пределами / Сост. С.А. Шолохова, А.В. Ямпольская. – М.:

Академический проект, 2014. – С. 11-17.

33. Ямпольская А.В. Творческая эволюция Эмманюэля Левинаса //

Эмманюэль Левинас: путь к Другому: сборник статей и переводов,

посвященный 100-летию со дня рождения Э. Левинаса. – СПб.: Изд-во С.-

Петербургского университета, 2006. – С. 7-22.

34. Ямпольская А.В. Эмманюэль Левинас: философия и биография. –

Киев, 2011. – 376 с.

71

35. Morrison G. Jewish-Christian Relations and the Ethical Philosophy of

Emmanuel Levinas: “At the Very Moment Where All Is Lost, Everything Is

Possible” // Journal of ecumenical Studies. Spring-Summer 2001 //

www.questa.com. (7.02.2017)

36. Sebbah F.-D. Levinas. Ambiguïtés de l’altérité. – P., 2003. – 224 p.

72