Annotation

Предсказание о конце света в 2012 году и гибели человечества – миф это или реальность? Иесли реальность, можно ли предотвратить грядущую вселенскую катастрофу? Чтобы ответитьна эти непростые вопросы, создается международная команда экспертов, в чью задачу, кромеуже поставленной, входит также поиск гостей из иных миров и их смертоносного оружия.Участники команды не обычные люди – каждый из них обладает редкими паранормальнымиспособностями, но даже они не могут порой предвидеть, откуда, с какой стороны следуетожидать удара и чьими руками будет он нанесен.

Юрий ИвановичГлава перваяГлава втораяГлава третьяГлава четвертаяГлава пятаяГлава шестаяГлава седьмаяГлава восьмаяГлава девятаяГлава десятаяГлава одиннадцатаяГлава двенадцатаяГлава тринадцатаяГлава четырнадцатаяГлава пятнадцатаяГлава шестнадцатаяГлава семнадцатаяГлава восемнадцатаяГлава девятнадцатаяГлава двадцатаяГлава двадцать перваяГлава двадцать втораяГлава двадцать третьяГлава двадцать четвертаяГлава двадцать пятаяГлава двадцать шестаяГлава двадцать седьмаяГлава двадцать восьмаяГлава двадцать девятаяГлава тридцатаяГлава тридцать перваяГлава тридцать втораяГлава тридцать третьяГлава тридцать четвертаяГлава тридцать пятая

Эпилог

Юрий Иванович Шаг в пропасть

Глава первая Вашингтон. Июнь, 2012Шеф ЦРУ Леон Панетта был жутко недоволен и даже не делал попыток это скрыть. На его

худом лице аскета явно просматривалось раздражение, вызванное настырными посетителями. Аиз колючих, холодных глаз так и неслось предупреждение: «Если вы меня побеспокоили иоторвали от дел по пустякам – я вас в порошок сотру!» Весь облик дополняла презрительнаяухмылка, появившаяся с момента, когда двое ученых вошли в его кабинет и стали располагатьсяв креслах напротив.

А те действительно являли собой странную, несуразную парочку.Первый был угловатый лысый мужчина баскетбольного роста, с крупными чертами лица и

с прямо-таки гигантскими ладонями. Он постоянно доставал из кармана своего пиджаканосовой платок, казавшийся маленьким в его ручищах, но на самом деле размером с приличнуюнаволочку, и вытирал влажнеющие лысину и шею. Этот Дылда, как сразу окрестил его про себяшеф ЦРУ, являлся руководителем крупнейшей научно-исследовательской лаборатории,работающей в области геодезии и магнетизма, изучения радиолокационных и гравитационныхпоясов планеты, исследования их свойств и связанных с ними явлений. Лаборатория впоследнее время была на языке у прессы в связи с гибелью исследовательского судна имногочисленных человеческих жертв при этом. И хоть страсти и споры не утихали уже целыймесяц, Леон Панетта был знаком с этим происшествием поверхностно. Почти так же, как илюбой обыватель, смотрящий телевизионные новости. С Дылдой, которого в миру звали РичардГонтери, шеф сталкивался впервые, но был наслышан о нем как о компетентном ученомспециалисте и талантливом организаторе.

Вторым человеком, явившимся на прием, была женщина. И тоже с неадекватной,своеобразной внешностью. Бесцветное лицо со свисающими складками щек плавно переходилосразу в плечи (казалось, что шея отсутствует полностью) и так же плавно сливалось с тучнымтелом, облаченным в платьице несуразных оттенков.

«Колобок!» – констатировал мысленно Леон Панетта, и его ухмылка стала вызывающесаркастическая.

Единственное, что можно было выделить у женщины, так это ее жгучие, излучающие волюи страсть глаза. Да пожалуй, прекрасное имя: Лилия Монро. Вероятно, она былаоднофамилицей всемирно известной киноактрисы. Хотя у той вроде фамилия Монро считаласьсценическим псевдонимом. Лилия являлась руководителем проекта в НИЛ Ричарда Гонтери, иименно ее сотрудники и подчиненные погибли месяц назад вместе со злополучнымисследовательским судном.

– Итак! Я вас слушаю! – Шеф ЦРУ многозначительно постучал ручкой по листку чистойбумаги, лежащему перед ним, явно напоминая о своей непомерной занятости.

Дылда прокашлялся. Чуть раньше, впуская ученых в кабинет на вытребованную с такимтрудом встречу, помощники шефа ЦРУ буквально достали визитеров своими инструкциямиговорить сжато и более кратко. Поэтому Гонтери тяжело вздохнул:

– Сразу хочу сказать: кратко не получится! – Он развел виновато своими ручищами. – Нопостараемся!

Видя, что хозяин кабинета все с тем же недовольным видом ждет продолжения, сталобъяснять:

– Два месяца назад наши исследователи обнаружили существенное изменение гравитациина участке Тихого океана, названном сейчас Новыми Бермудами. Изменения, для

непосвященного, не особо существенные и почти незаметные невооруженным глазом. Дляпримера: стандартный килограмм там весил всего девятьсот двадцать шесть граммов.Согласитесь, это жутко странно с точки зрения законов физики. Зона была строго ограничена ипредставляла собой идеальный круг с радиусом около четырех километров. И именно награнице этой окружности и образовались неожиданно три огромных, мощных вулкана. Врезультате мы лишились нашего исследовательского судна и, самое печальное, почти всехсотрудников и членов экипажа, находящихся на борту. Если бы эта катастрофа произошла не намелководье, человеческих жертв было бы куда больше из-за образовавшихся цунами.

Леон Панетта закончил к этому времени рисовать аккуратный квадрат и отстраненнопроизнес:

– Пока не вижу причин вашего отказа рассказать все это одному из моих заместителей.– Перехожу к главному. – Гонтери опять достал свой платок-наволочку. – В районе Новых

Бермуд нами исследовался столб пониженной гравитации, или, как мы его называли,«минусовый колодец». Он уходил строго вверх и терялся, вернее, рассеивался в самых верхнихслоях термосферы. В связи с этим в воздушном пространстве наметились постоянные потокивоздуха, идущие вверх по колодцу и подсасывающиеся с боков. Мало того, хоть это было и намелководье, образовались внушительные водовороты из-за огромных подвижек воды,появившихся по тому же принципу. Более легкое поднималось наверх, а снизу подходило все,имеющее нормальный вес. Поэтому-то судно и стояло на четырех якорях и в самом центреминусового колодца. Приборы, конечно, регистрировали непонятные сотрясения земной коры,но никто и предположить не мог, что произойдет немыслимое и необъяснимое извержение.

Заметив, что шеф ЦРУ перевел взгляд на нее и что-то хочет сказать, Лилия Монрозаговорила первой:

– Вы, вероятно, знаете, что меня там не было, и знаете почему. За неделю до внезапногоизвержения я с несколькими коллегами отбыла на другую сторону нашей планеты. Там былобнаружен совершенно противоположный по направленной силе артефакт.

Голос у женщины был невероятно убедительным, сильным и завораживающим. ГосподинПанетта так и замер с полуоткрытым ртом, внимательно вслушиваясь и осознавая, почему этаневзрачная с виду, непомерно располневшая руководительница проекта могла управлятьдругими людьми и заставлять беспрекословно выполнять все ее требования. А Монро,совершенно не сомневаясь в том, что ее не прервут, продолжала:

– Он был нами назван «плюсовая воронка», так как на небольшой территории островка,радиусом всего в пятьсот метров, гравитация была повышенной и составляла одну тысячусемьдесят шесть вместо положенных одной тысячи граммов. К тому же границы этого явленияуходили вверх в виде расширяющейся воронки и иссякали уже в стратосфере. Остров былсовсем необитаем, и о «плюсе» совершенно случайно узнал один из летчиков-любителей,летавших там над поверхностью и чуть не зарывшийся в землю. Он сообразил, что что-то не так,и сообщил куда посчитал нужным. Так эта информация дошла до нас. Я тут же полетела туда иорганизовала наблюдение и обследование. Вот на этих компьютерных распечатках вы можетеувидеть гравитационные изменения и их формы. – Она положила на стол несколько прекрасныхцветных изображений воронки и колодца. – К сожалению, мы не смогли докопаться до истины.Семнадцатого мая произошло извержение, погибли наши товарищи. Мы бросились в НовыеБермуды, надеясь оказать помощь в поисках уцелевших. Целая неделя прошла в шоковойлихорадке и предельных физических и психологических нагрузках. Спасти удалось единицы. Адвадцать пятого мая в тринадцать ноль-ноль по Гринвичу «минусовый колодец» исчез. Так женеожиданно для всех вулканическая деятельность стала спадать и за три с небольшим дняпрекратилась полностью. Но самое загадочное: вернувшись через неделю на остров с

«плюсовой воронкой», нами было обнаружено ее полное отсутствие. А вся поверхность островабыла обезображена до неузнаваемости. Вся растительность, песок и даже мелкие обломки скалбыли снесены в море тайфуном Серджио, который там прошел двадцать пятого мая. И именно втот день, именно в тринадцать ноль-ноль по Гринвичу наблюдатели заметили, как над островомпрошел гигантский торнадо, вероятно и принесший на него тотальные разрушения. Тем жеторнадо были «почищены» и десяток соседних островов, есть даже несколько жертв средиместного населения. Но факт остается фактом: стихия повредила нечто, что создавало«плюсовую воронку» и «минусовый колодец». Это же «нечто» привело к непредсказуемой иневероятной сейсмической активности в районе, который, с подачи корреспондентов, мысегодня называем не иначе как Новые Бермуды.

– Значит, вы полагаете, что на вашем острове находился некий… кхе… прибор, который выне в силах отыскать? – сделал вывод Леон Панетта.

– Да! Определенные математические расчеты приводят нас к этому мнению.– Все равно. – Хозяин кабинета тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя давление,

вызванное командным голосом Монро. – Я считаю своих замов вполне компетентными.Шеф ЦРУ тем самым давал понять, что так и не видит причины, из-за которой ученые

добивались встречи лично с ним.Ричард Гонтери встрял в разговор с пояснениями:– После этого мы провели определенные опыты, измерения, калибровку и подключили в

единую сеть десяток геодезических спутников над планетой и все данные с вели на единыйтерминал. Теперь у нас есть возможность в течение часа зафиксировать в любом месте Земликак новую «плюсовую воронку», так и новый «минусовый колодец». Ну и как следствие нашейпредусмотрительности…

Он взглянул на руководителя проекта, кивком головы давая ей право продолжить.– Наши приборы обнаружили новый «минусовый колодец»! – эффектно произнесла Лилия

Монро и выложила на стол еще одну распечатку. – Вот здесь, видите? В самом центре морскогопролива между Японским архипелагом и азиатским материком! – Пока господин Панеттаразглядывал, она продолжила: – Если в этой точке произойдут глобальные сейсмическиеизменения с зарождением нового пояса вулканов, то Японские острова могут просто сползти вокеан.

– И? – Леон поднял голову уже с явным вниманием.– И утонуть! – подвела черту Монро.– Очень, очень интересно! – признался шеф ЦРУ.– Вам будет еще интереснее, – пообещала женщина, – когда мой директор сообщит, где

нами была найдена позавчера «плюсовая воронка». Потому как из его уст это будет болееофициально и вам, надеюсь, станет совершенно понятна причина, по которой мы хотеливстретиться с вами лично.

Ричард Гонтери на удивление ловко выхватил толстыми пальцами из своей папкинесколько диаграмм, фото и рисунков и разложил на столе поверх предыдущих.

– Плюсовая воронка, – стал он объяснять, – радиусом у основания примерно до шестисотметров, находится в одном из самых известных зданий США. Хочу добавить, что воронка имееттенденцию к постепенному увеличению размеров.

Хозяин кабинета был очень грамотным и разносторонне развитым человеком. Ему былодостаточно одной минуты, чтобы понять, где находится это здание.

– Вы хотите сказать, что… – Он поднял голову и взглядом обозрел напряженные лицаученых.

– Да! Это Пентагон! – официальным голосом заявил директор НИИ, потирая руки, словно в

ознобе.– Надеюсь, это не розыгрыш? – засомневался Леон Панетта.– Мы бы не позволили себе тратить ваше драгоценное время на подобные шутки! –

язвительно высказалась Лилия Монро.– Мадам! – Панетта надел на себя маску напускного благодушия, хотя его мозги уже

заработали на полную катушку. – Почему вы так агрессивно настроены? Или мне показалось?– Видите ли, – директор НИИ деликатно кашлянул, – у нас с коллегой возникли некие

разногласия по поводу нашего визита к вам. И…– Некоторые?! Ха! – Монро презрительно фыркнула. – Да полно вам, Ричард! Я считала и

считаю, что без ЦРУ здесь не обошлось. Оно должно быть в курсе подобного. Я уверена надевяносто девять процентов! А если я ошиблась на один, последний процент, – она всемкорпусом наклонилась в сторону хозяина кабинета и прямо-таки буравила его своими горящимиглазами, – то мы вряд ли отсюда выйдем! Если выйдем вообще! Мое мнение – надо былоподнимать прессу!

– Ваш директор оказался мудрей! – Леон Панетта замотал головой и впервые за времябеседы широко улыбнулся. – И не смотрите вы так на меня. Я ведь смогу принести гораздобольше пользы живым, чем окаменевшим! – Увидев, как Лилия шумно выдохнула и, уже чутьрасслабившись, откинулась на спинку кресла, постучал ручкой по бумагам на своем столе. –Если здесь нет никакой ошибки. – Почувствовав желание собеседников возразить, слегкаповысил голос: – Ведь вы прекрасно понимаете всю серьезность и опасность положения?! Такпочему бы нам, теперь уже совместно, не произвести еще одно исследование? Сообща намбудет это сделать гораздо проще. Тем более, – он опять улыбнулся, – насколько я понимаю, вПентагон вас не пустили? Ни под каким предлогом?

– Не пустили. – Ричард Гонтери скорбно закивал головой. А Лилия Монро со злостью иподозрительностью добавила:

– Что тоже очень и очень сильно настораживает!

Глава вторая Найденыш. 1993Несмотря на последние четыре года, отработанных старшим санитаром на «скорой

помощи», и почти шесть лет учебы в медицинском институте, Сергей не растерял своегочеловеколюбия, веры в справедливость и романтической любви в сказку. Выражалось это в том,что он всегда больше, чем любой из его напарников, врачей или иных посторонних,сочувствовал больным, обхаживал их и от всей души старался облегчить страдания несчастных.Да и не только больных или случайно пострадавших, но и таких опустившихся индивидуумов,как пьяницы или наркоманы. Последних в те годы еще встречалось мало, но вот любителейвкусить и перебрать дозу алкоголя всегда хватало с избытком.

Так и тем жарким июльским вечером девяносто третьего года, через неделю после защитыдиплома, молодой врач, все еще работая старшим санитаром, чуть ли не грудью защитилсовершенно голого подростка, которого безжалостно пинали двое озлобленных, сисцарапанными лицами милиционеров.

– Стоять! Вы что творите? Изверги! За что вы его так?Машина «скорой помощи», мигая сигнализацией, находилась у Сергея за спиной, на

помощь спешил напарник, поэтому милиционеры словно очнулись, замерли, озираясь, и толькопотом стали объясняться с санитарами:

– Да этот урод нас с ног несколько раз сбивал!..– Каратист недоделанный!..– Глаза каким-то газом чуть не вышиб!..– Всю морду и мне, и ему вон как расцарапал, словно шлюха какая-то!..– А что мне жена теперь скажет?!– И ребро мне, кажется, сломал.Причем сразу бросалось в глаза явное несоответствие жалоб с увиденным. Подросток

лежал, сжавшись в комок и бессознательно пытаясь прикрыть худенькими ручками своюголову. Совершить описанные преступления он не мог бы при всем своем желании. Уж этоСергей, сам имеющий отличные навыки ближнего боя, замечал сразу. Ни ногтей у мальца небыло, которыми можно было так глубоко расцарапать кожу, ни должной мускулатуры, чтобысбить с ног таких дюжих, натренированных блюстителей правопорядка. Также нигде неотмечалось газового баллончика. Про детали одежды и говорить не приходилось: словночеловека кто-то тщательно раздел и все забрал с собой. Или он прибежал сюда в таком виде,пытаясь скрыться от преследователей.

Один из постовых вытер лицо ладонью, увидел обилие крови и вновь, приходя в бешенство,попытался несколько раз пнуть ногами лежащего паренька. Но тут уже Сергей не церемонился,благо что и самого природа силенкой не обидела: легко перехватил мстителя за пояс, оттянулназад и подтолкнул к своему напарнику по дежурству:

– Обработай ему раны на лице. Сержант! Да успокойся ты! Или хочешь за превышениеполномочий сам в тюрьму загреметь?

– А ты нас не пугай! – набычился второй правозащитник, держась за правую часть груди.– У этого осмотри ребра! – дал вдогонку напарнику распоряжение старший санитар и,

быстро сняв с себя халат, наклонился над подростком. – Ну! Что тут с тобой? Давай, давай,поднимайся. Все уже, никто тебя больше бить не будет.

Пострадавший от удара по грудной клетке так и не отходил в сторону машины «скоройпомощи», а со злостью и некоторым недоверием рассматривал медленно поднимающегося на

ноги паренька.– Следовало бы ему еще наподдать! Урод! – Но и удивление у него прорвалось, хотя

санитар уже стал надевать на голое тело жертвы свой халат: – Ты смотри на этого гаденыша! Ниодной ссадины!

И было чему удивляться. Тяжеленные милицейские ботинки в любой ситуации оставят следот удара на ничем не прикрытой коже. Тогда как в данном случае, сколько ни присматривались,ни гематом, ни покраснений не заметили.

– Живучий, потрох! И верткий!Старший санитар стал присматриваться к говорившему с подозрением:– Верткий? Или вы не попадали? Может, вы сами, ребята, малость того?..Он коснулся пальцем своего горла, намекая на пристрастие к алкоголю во время дежурства,

но у милиционера даже челюсть затряслась от возмущения:– Ты чего это, Склифосовский!? По себе всех равняешь?– Так ведь и в самом деле на пареньке ни царапины. Как хоть дело было?Они втроем двинулись медленно к «скорой», а милиционер, массируя ладонью свой бок,

стал жаловаться:– Да идем мы, а этот тип прямо нам навстречу! Словно лунатик! Мы ему: стоять! А он ноль

внимания! Да где такое видано – в непотребном виде по Москве разгуливать? Ну мы его за рукибыло попытались взять, как сразу в глазах померкло и на асфальте оказались. И так пару раз. Нукак тут не обозлиться, когда такие отморозки на тебя руку поднимают?

– М-да, в самом деле непорядок.В салоне автомобиля паренька усадили на боковое кресло и на всякий случай пристегнули

ремнями. После чего Сергей попытался выспросить у него: кто, что, куда и откуда. Оказываяпопутно первую помощь пострадавшим служителям правопорядка. Как ни странно, ноподросток ни на что почти не реагировал. Остекленевшие глаза, чуть приоткрытый рот, никакоймимики. Как и никакой реакции на вопросы. Единственное, чему Сергей в тот момент удивился,так это некоторой схожести объекта с его родным младшим братом Женькой.

– Обкурился, шантрапа! – ворчал исцарапанный.А его напарник поддакивал:– Ничего, посидит у нас в камере до утра, враз проветрится!Но санитары имели иное мнение:– Да нет, тут что-то другое. Похоже, что его клофелином кто-то накормил, а потом и раздел

до последнего.Как раз резко увеличилось количество случаев подобного грабежа, порой пострадавшие так

и умирали, не приходя в сознание. Потому милиционеры сразу сникли: забирать неизвестного,да еще в таком состоянии, в «обезьянник» им не хотелось. А вдруг умрет? Скорее всего, именнопоэтому они и согласились с нежданными служителями медицины:

– Ладно, забирайте его к себе в дурку. Протокол мы сейчас составим, а завтра, как очнется,будем разбираться.

К сожалению, ни завтра, ни в последующие дни паренек не очнулся. Вернее, не пришел всебя и не вспомнил о себе ничего. Ни на вопросы, ни на интенсивное лечение тоже совершенноне реагировал. Зато очень сильно заинтриговал собой непосредственно Сергея Чернова.Санитару пришлось не только доставить жертву неизвестных обстоятельств в палату, но передэтим тщательно осмотреть, составить акт приемки «больного», а потом еще и дать своипредварительные выводы для истории болезни.

Вот во время осмотра и произошло самое таинственное, нереальное и неправдоподобное.Паренек вдруг вздрогнул всем телом, замычал, словно от боли, и максимально широко раскрыл

глаза. Вот именно из глазниц и устремились прямо в потолок два раздельных мерцающихлучика зеленоватого цвета. Полминуты они словно пытались прожечь в потолке дырку, а потомбесследно исчезли, иссякли, словно их и не бывало. Само тело содрогнулось второй раз, а еговладелец потерял сознание и уже полностью провалился в небытие. Хотя дыхание у него,сердцебиение и прочие физические показатели тела остались в совершеннейшей норме. Дажерентген и куча взятых впоследствии анализов никаких патологий или отклонений от нормы непоказали.

Сергей Николаевич Чернов верил не только в сказки. Используя знаниявысокообразованного человека, он прежде всего опирался на современную науку. Да и за времяучебы с подработкой на «скорой помощи» насмотрелся чего угодно. То есть его удивить чем-тобыло трудно. Банальный розыгрыш, по причине отличного знания места своей работы,исключался сразу. Смутить санитара потусторонними силами тоже ни у кого не получилось бы.Как и трудно было убедить, что это, мол, померещилось от усталости или просто плод больнойфантазии. То есть в своих органах чувств и реальности восприятия опытный санитар нискольконе сомневался.

А сказка… Ну что сказка? Вот если бы парень вдруг превратился в мощного, одетого вброню рыцаря, вот тогда это сказка. Или там в дракона какого обернулся. На крайний случай,клыки бы у него, как у вампира, появились. Или шерстью покрылся. Или хвост с рогами вырос.

Но ничего, кроме лучей из глаз, не было. Как не было и достоверных фактов,подтверждающих или зарегистрировавших увиденное. То есть сразу возникла мысль: стоит лиговорить об увиденном коллегам? Ведь явно не поверят! Еще и высмеивать станут. Хотя любойсмех Сергей бы воспринял с полным равнодушием, подобные шуточки с него соскальзывали какс гуся вода.

Но итог размышлений был закономерен: говорить ни о чем не стоит. Вот очнетсянеизвестный, можно будет конкретно с ним обсудить происшедшее событие. И только тогда…

Но время шло, а поговорить никак не удавалось. Парень пришел в себя, кое-как двигался попалате, умудрялся регулярно ходить в туалетную комнату и справлять нужду, даже сам иногдаел, но в остальном вел себя как настоящий овощ: бездумно и бессмысленно. Никакихвоспоминаний, никаких реакций на слова и уговоры. Никого не узнавал и реагировал разве чтоинстинктивно на появление своего спасителя, Сергея Чернова. И как реагировал: простоповорачивал в сторону знакомого голоса левое ухо и замирал. Наблюдения тоже ничего не дали.Разве что изредка, с самого раннего утра в глубине карих глаз мелькало нечто вроде попытокосознания самого себя. Больной тогда растерянно начинал озираться, мычать нечто странное иколотить порой себя кулаком по лбу. Ему тут же вкалывали очередное успокоительное, и всевозвращалось к норме «бессловесного овоща».

Разосланная повсюду фотография парня никаких результатов не дала. Его никто не знал,никто не искал, и нигде он не числился без вести пропавшим. К сожалению, в те года – случайсовсем не единичный: от рук распоясавшихся бандитов погибали тысячи предпринимателей ибизнесменов. Порой вместе со своими кормильцами бесследно исчезали и целые семьи. Так чтоособо волноваться за судьбу какого-то пострадавшего от клофелина человека (а именно такбыло записано в истории болезни) никто из чиновников не собирался.

Но если бы только черствость и равнодушие тлели в душах погрязших в серых будняхлюдей. Нет, в них все ярче и ярче разгоралось пламя стяжательства. Причем добрая часть людеймечтала обогатиться любым способом. Не стал исключением из этой «доброй части» и главныйврач больницы, в которой работал Сергей Чернов. Только-только в Европе стали увеличиватьсялавинообразно проводящиеся операции по пересадке органов. И совершенно здоровые частитела, добытые любыми путями, ценились на вес золота. Вот главврач и подсуетился, с упоением

обрисовав неведомому покупателю удивительные по качеству, показательно здоровыевнутренние органы бессознательного паренька. Мало того, во время подслушанного разговоравыяснилось, что и успокоительное, причем каждый раз новое и более действенное, вкалываютпациенту, как раз желая не допустить случайного выздоровления.

Сергей вымотался после ночного дежурства и специально, чтобы его не потревожили и неразбудили, свалился спать в кладовой старшей медсестры, где хранись халаты и простыни.Благо что ключ имел по старой дружбе. А в самом углу кладовки находилась довольно тонкаястеночка, отделяющая от личного кабинета главврача. Вот разговор в голове проснувшегосясанитара и зафиксировался до последнего слова.

Вначале Чернов элементарно пришел в неописуемое бешенство. Ему в тот моментзахотелось сразу на месте придушить урода, дававшего когда-то клятву Гиппократа. Но пока смычанием выбирался из кладовки, а потом, оказавшись в запруженном людьми коридоре,забуксовал, ярость его слегка подугасла, и он рухнул в раздумьях на освободившееся место наскамье для посетителей. Решил отдышаться и подумать.

Помогло. Мысли стали более взвешенные и правильные: «Немедленно подать на этоголюдоеда в органы! Те организуют засаду, вычислят всю группу преступников и засадят доскончания их века по тюрьмам!»

Но дальше в голову влезло препротивное «знание действительности». Припомнилось, чтоглавврач имеет двоюродного брата с генеральскими погонами в Комитете госбезопасности, зятьработает в Министерстве внутренних дел, еще с десяток разных милицейскихадминистративных чинов постоянно крутят какие-то совместные дела и отдыхают вгоспитальном профилактории за чертой мегаполиса. То есть круговая порука у главного врачаимелась железобетонная. В девяносто третьем году это означало, что продавец органоввыкрутится в любом случае. Мало того, если и станут устраивать засаду на «живца», то этимсамым живцом, скорее всего, и окажется именно невинный паренек. После чего неопознанныеостанки закопают в неопознанном месте.

Сергей Чернов верил в сказки, но еще лучше он ориентировался в окружающей жизни.Поэтому, посидев на лавке и окончательно успокоившись, поспешил на пост, усиленноразрабатывая новую идею, совершенно отличную от предыдущих. Раз нельзя наказатьпреступников, то следовало хотя бы спасти невинного человека. Тем более что сделать этопоказалось довольно просто. Палата с тремя подобными «овощами» находилась в дальнемкрыле госпиталя, запиралась на ключ, и при желании любого больного можно было вывести заручку прямо во внутренний парк, что порой и практиковалось в оздоровительных целях. Адальше забор, а то и служебная калитка, в машину – и…

Дальше возникали трудности. Во-первых: Чернова в госпитале знала каждая санитарка,электрик, сторож, повариха, а то и птицы в том самом парке. Тогда как уйти следовалонезаметно. Не хватало только потом давать показания следователю, после очевидногообвинения со стороны главврача в похищении человека.

Ну и во-вторых: что дальше делать с Найденышем? Куда его спрятать? В чьи милосердныеруки и под чью опеку отдать? Но тут схема выстроилась совершенно простая и незатейливая.Причем основные опорные вехи в этой схеме занимали именно семейные отношения семьиЧерновых.

Отец Сергея умудрился сбежать из России лет десять назад. То есть еще при властипресловутого Леонида Ильича. Самое смешное, что, не будучи евреем, папаша сбежал именно вИзраиль, где к описываемому девяносто третьему прекрасно освоился, второй раз женился ижил вполне себе пристойно, припеваючи да на зависть многочисленным завистникам.

Мать, оставшись одинокой, нисколько не смирилась с такой судьбой. Будучи активной и

весьма красивой женщиной, она где-то случайно познакомилась со жгучим брюнетом,гражданином Италии, и практически всего год назад благополучно выехала на постоянноеместо проживания в Рим. Да еще и младшего сына Евгения с собой забрала, как только томуисполнилось шестнадцать лет. Вот только младший братишка уехал, а его внутренний паспорт,за ненадобностью, так и остался дома. А ведь лица похожи! Да и на вид Найденыш выглядел ужникак не старше семнадцати. Так что некоторое время с паспортом Евгения Чернова можнобудет перевозить несчастного горемыку куда угодно. Ну и в дальнем Подмосковье имеласьдальняя родственница, которую Сергей иногда проведывал да баловал столичнымиделикатесами. Двоюродная тетка по материнской линии жила в таком глухом и заброшенномселе, что, даже имея точную наводку, никакой ОМОН или милиция туда не поедут. Знаятеткину доброту, можно было не сомневаться: Найденыша она в обиду не даст. А там виднобудет.

То есть вначале несколько дней, а то и неделю подержать спасенного паренька дома, апотом, когда все успокоится, отвезти его в Тмутаракань.

Пока смотался домой за одеждой младшего братишки, его паспортом и таким нужным длядела париком, окончательно созрел план и самого похищения. Тут тоже было много подводныхкамней, и один из самых главных – Найденыш не сможет отвечать на вопросы. Вдруг его кто-тоо чем-то спросит? А дальше? Как этого избежать? М-да! Поневоле голова опухнет.

Но все прошло замечательно. Имея запасной ключ от палаты с «овощами», Сергей выбралвремя и поспешил внутрь с инвалидной коляской. Там первым делом, стараясь унятьколотящееся сердце, переодел Найденыша в гражданскую одежду, напялил ему на головупанаму и усадил в кресло со словами:

– Сиди тихо и не двигайся! Все будет хорошо!Сам прямо поверх своей футболки накинул позаимствованную в прачечной форму

«толкача». Так, несколько непритязательно, в госпитале называли санитаров, которыепривозили в госпиталь на обследования инвалидов в колясках. Привозили, доставляли наразличные процедуры и обследования, а потом опять грузили в микроавтобусы и развозили подомам. Рутинная работа, «толкачи» часто менялись в текучке кадров, но это было только наруку: в лицо их никто не помнил. Тем более что им было положено всегда носить марлевуюповязку на лице.

Вот этим Сергей и воспользовался. Надел парик, чтобы никто не узнал его по короткимсветлым волосам, нацепил старомодные, неизвестно от какого деда оставшиеся очки ипреспокойно вывез похищенного пациента с противоположного госпитального крыла. Пусть дляэтого и пришлось пересечь весь второй этаж во всю его длину. Ну а перед тем как покинутьпалату, подтолкнул двух придурковатых мужичков, которые с нетерпением ждали прогулки, всторону парка. Те и пошли. Со временем такое мнение и сложилось: кто-то забыл закрыть дверьпалаты на ключ, вот «овощи» и вышли прогуляться. Хоть и скандал огромный получился: все-таки человек, как-никак, потерялся, но главврач и эту жуткую халатность в своем заведенииумудрился замять. Вот что значит иметь хорошие связи и знакомства.

Ну а Сергей доставил Найденыша к себе домой, завел в почти пустую комнату спродавленным топчаном и раз сто монотонно повторил:

– Отныне ты – Чернов Евгений Николаевич. Тебе семнадцать лет. Ты мой младший брат.Затем убежал на работу. Следовало в любом случае перестраховаться, узнать, что там

творится, и обеспечить себе хоть какое-то алиби.Старшего санитара никто ни в чем не заподозрил. Тогда еще повсеместно работающих во

всех коридорах видеокамер не существовало. Слухи ходили разные, сплетничали медсестрызлобно, но фамилии Чернов ничего не коснулось.

Два дня он разрывался между домом, работой и больницей, а потом таки выбилдолгожданный отпуск, от которого раньше сам же всеми силами и отказывался. Теперь честнозаработанный за два года отпуск пригодился как нельзя кстати. Были намерения отвезтиспасенного парня к двоюродной бабке, да и самому там с ним недели две побыть на природе.

Да только не получилось эти планы претворить в жизнь. Вначале несколько дней прошло восторожном выжидании и наблюдении из окна окружающей территории. Никак не хотелосьрисковать, после того как вся затея удалась. А вот на четвертый день ожидания с парнем сталипроисходить неприятные изменения психологического плана. Он стал нервным, дерганым,порой вскрикивал, вскакивал на ноги и порывался бежать, шипел и пытался кусаться. Самоестранное, что порой, когда он своего спасителя не узнавал, то делал в его сторону странныепасы руками. Очень это напоминало попытку поцарапать, да вот только делалось это сдистанции в метр, а то и полтора. Иногда больной двигал вперед внутреннюю часть ладони, иполучалось как в кино про каратистов, когда те проламывали такими ударами грудные клеткипротивников. Но опять-таки и эти имитации делались на дистанции в один, а то и два метра.

При более тщательном, неоднократном просмотре действий своего подставного «младшегобрата» Сергей пришел к выводу: его присутствие воспринимают как опасность и пытаютсянеким образом контратаковать. Другие наблюдения и эксперименты доказали, что и сам голос,и спокойный тон восклицаний, их дружелюбие вызывают затихание агрессивности. А так как отлекарств молодой врач отказался изначально, то пришлось лечить парнишку словотерапией.Долго лечить, порой не отходя от больного несколько часов кряду, уговаривать его поесть,настойчиво повторять имя и возраст, монотонно твердить одни и те же слова, обозначающиеясное небо, теплые солнечные лучи и благодатную морскую воду. При произнесении подобныхслов у любого человека возникают положительные эмоции, передающиеся больному иблаготворно влияющие на выздоровление.

И чудо произошло. К концу второй недели вынужденного затворничества на квартиреНайденыш стал явственно и без всякого проявления страха откликаться на имя Евгений. Ещечерез два дня агрессия вообще исчезла, а к концу третьей недели Найденыш сделал первыепопытки заговорить. При этом он смотрел на своего спасителя более чем осмысленно, тыкалсебя в грудь рукой и явственно спрашивал:

– Женя? Евгений?– Отлично! Правильно! Ты – Евгений. А я – Сергей. Твой старший брат.Первые произнесенные слова ознаменовали собой новый этап как выздоровления, так и

обучения. Причем молодой врач окончательно утвердился в мысли: Найденыш полностьюпотерял свою прежнюю память и теперь начинает практически жить с самого начала. То есть никто он такой не помнит, ни откуда родом, ни что с ним случилось перед злополучной встречей смилицейским патрулем.

Конечно, как любой врач, Чернов понимал: полное выздоровление все-таки возможно.Только вот когда оно наступит? Когда воспоминания надумают вернуться в человеческий мозг?И наступит ли вообще это время?

Более чем полтора месяца отпуска пролетели незаметно. Времени не хватало наприготовление пищи, так что ни о какой поездке к далекой двоюродной бабке не могло быть иречи. Тем более что к моменту, когда следовало возвращаться к работе, его подопечный своимумственным развитием, сообразительностью уже догонял ребенка примерно в восьмилетнемвозрасте. Довольно бойко и связно говорил, задавал без остановки сотни вопросов, а оставаясьнаедине, готов был сутками сидеть перед телевизором. Они уже начали по картинкам учитьпервые буквы и складывать слова в единое целое. Освоили простейший счет и перешли ктаблице умножения. Причем Евгений, как стал его даже мысленно называть спаситель,

благополучно проскочил тот детский период развития, который отличается особыми баловствоми шалостями. То есть, несмотря на неопытное сознание, повышенную детскуюлюбознательность, он вел себя совершенно как взрослый. А уж при выполнении домашнихзаданий в отсутствие старшего брата ученика прилежней, чем Женька, не существовало вприроде.

Так что уже к середине осени у Сергея появились вполне здравые мысли, что братца можнопостепенно выводить в люди. А для этого и соответствующей легенды выдумывать особо нестоило: Евгений Чернов после тяжело перенесенной болезни вот-вот собирается вернуться изИталии на родину. Слух по соседям запустил, паспорт проверил, своего протеже сталсоответствующе готовить. Оставалось только сообразить, куда, как и зачем отдать младшегобрата в дальнейшее обучение. С этим имелись трудности этического характера.

И над этими трудностями Сергей задумывался в последнее время все чаще и чаще. Ну спасон человека. Ну почти его легализовал в этой жизни без прописки, что уже само по себедостойно занесения в историю Москвы. Ну сделает он этого парня полноценным россиянином,возможно даже счастливым, полностью обеспеченным материально. Но ведь откуда-то этотчеловек взялся! Где-то по нему плачут и убиваются его родственники! Где-то неожиданнооборвалась одна из судеб, принеся этим горе своим друзьям, близким и родным. Причем, скореевсего, случилось это все-таки в Москве. И несмотря на огромный мегаполис, в котором можнобыло прожить сто лет в соседних домах и никогда в жизни не пересечься, нового ЕвгенияЧернова, по всем законам то ли подлости, то ли случайности, обязательно встретит кто-либо егознающий. Встретит, узнает, поднимет крик. И вот что будет тогда?

Вот тогда и вспомнят о старшем санитаре «скорой помощи». И вполне возможно, чтозасадят за похищение человека в места весьма отдаленные, теплом не балующие. Вряд липримут во внимание как смягчающее обстоятельство сам факт спасения из-под скальпеляторговца органами. Не лучше ли все-таки отвезти в Тмутаракань? Может, лучше простоотпустить на все четыре стороны? Авось найдут и на этот раз таки отыщутся сердобольныеродственники?

Но имелась и вторая сторона медали: а вдруг и родственников нет? Да и вообще никого, ктоего знает? Опять парню не хватало угодить в прежнюю клинику, под алчный взгляд тамошнегоглавврача.

Сомнения. Размышления. Тревога, вызывающая бессонницу.И пожалуй, от попыток расстаться с поддельным младшим братом удерживало яркое,

незабываемое воспоминание: два лучика странной энергии, упирающиеся в потолокбольничной палаты. В этом парне жила тайна, неразрешимая загадка, которая для деятельной,пусть и верящей в сказки натуры Чернова являлась дополнительным катализатором, тем самымдополнительным стимулом, который спровоцировал всплеск сообразительности, повышеннойработоспособности и невиданных организаторских способностей. Хотелось не просто выяснитьстранную тайну, но и обследовать ее, убедиться лишний раз в ее существовании.

Поэтому младший Чернов продолжил обучение на дому, но стал одновременно с этимготовиться к выходу «в люди».

Тогда как его попечитель умудрился благодаря возросшей сообразительности и некоторойтолике удачи ухватить удачу за хвост. Распределения в глухое место российского захолустьяпосле защиты дипломной работы молодой врач не опасался. Благо работа четыре года в «Скоройпомощи» давала и место, и приличную должность. Но работать там ему казалось ибесперспективным и бессмысленным во многих отношениях. Тогда он с невероятнымэнтузиазмом бросился подыскивать для себя более подходящее место. И ему повезло отыскатьновое место работы там, где он раньше и не мечтал оказаться: в Научно-исследовательском

институте нейрохирургии и микробиологии человека. Сокращенно НИИНХМБЧ. А работающиетам ученые, доктора и администрация в разговорах между собой частенько называли однисловом: Нинхэмбэчэ.

Вот в этом казенном доме с таким труднопроизносимым названием и началась успешная,можно сказать головокружительная карьера Чернова Сергея Николаевича. С прежней работыего отпустили хоть и не без слез, но вынужденно: сработало правильно написанное, идеальнооформленное заявление. На новом месте он сразу попал в команду академика ГальцеваГригория Григорьевича, пожалуй, самого именитого в российской науке человека, который вневедомственных структур исключительно на базе общей науки занимался паранормальнымиявлениями. То есть они наносили визиты свидетелям встреч с НЛО, обследовали этихсвидетелей, а также тех, кто, по их словам, побывал в руках, а то и в кораблях пришельцев. Введении команды были осмотры и замеры странных свечений, радиальных пятен вытоптаннойпшеницы на полях, расшифровка туманных фотографий с заснятыми на них НЛО, и так далее, итому подобное. Причем для сравнительных анализов и прочих сверочных тестов доктора имелиправо приглашать любого человека с улицы, предварительно договорившись с ним об оплате.Понятно, что всегда находились такие желающие, которые готовы были превратить себя вподопытных кроликов и за бутылку пива. Но тут как раз на первое место выходили личности сжелезным, полноценным здоровьем. И Евгений Чернов подходил по этим показателям. Так чтоуже через два года никто и не заметил, как младший брат кандидата медицинских наук СергеяЧернова стал не просто «человеком с улицы» для опытов, а вначале лаборантом, а потом итехником программного компьютерного обеспечения всего института. Тогда подобноетотальное обеспечение еще только становилось на крыло и было в новинку, так что одно лишьумение Евгения разбираться, отлаживать и настраивать дорогостоящие компьютеры поставилоего выше очень многих людей, имеющих порой за своими плечами по нескольку высшихобразований вместе с докторской степенью в придачу.

Сам академик Гальцев Г. Г. буквально молился на младшего брата своего коллеги. Да идиректор НИИ не мог обойтись без технической поддержки молодого, скромного, но весьмастарательного паренька. Ну а непосредственно Сергей Николаевич Чернов, воспользовавшись«родственными» связями, открывал лично для себя некоторые дивные, никому недоступныетайны мироздания. А затем, правильно используя эти знания, в нужном свете их интерпретируя,совершал восхождение не только по карьерной лестнице, но и на олимп научной мысли. Анесколько его удивительных, пусть и довольно скромных открытий вообще сделали его имязнаменитым на весь мир. Теперь его знали. С ним советовались. Его резко зауважали, и емустали завидовать прожженные злопыхатели. Он стал вхож в круг не только коллег-ученых, но иартистов, спортсменов, политиков. У него не было отбоя от шикарных женщин. И его приняли впочетные академики многих зарубежных университетов.

Тогда как его младший брат, Чернов Евгений Николаевич, и по прошествии девятнадцатилет с момента своего второго рождения продолжал оставаться в густой тени и являлся кумиромлишь для работающих в самом НИИНХМБЧ. Сам Евгений об этом нисколечко не жалел, дажерадовался. А когда старший брат пытался что-то изменить в этом вопросе, глубокомысленнопредупреждал:

– Всему свое время! Не спеши, братец, не спеши.

Глава третья Англия, Лондон. Чарли БокедВсе люди тщеславны. Конечно, каждый в своей мере и по-своему. И это даже необходимо.

Особенно для мужчин. Ведь тогда они к чему-нибудь стремятся, пытаются чего-то достичь.Например, завоевать любовь прекрасной женщины, построить дом, вырастить детей и дать имправильное воспитание.

Но бывают и крайности. Полный ноль, желая вырасти в глазах остальных и неприкладывающий к этому никаких усилий, кроме бесплодных мечтаний, иногда может статьдаже опасным для общества. Потому что, невзирая ни на что, пытается прославиться чемугодно, пусть даже низменными и подлыми поступками. И хоть грязью или кровью, но войти висторию.

Существует иная крайность тщеславия: определенные таланты, добившиеся невероятнойславы, но при этом полностью утратившие связь с окружающими их людьми, событиями иявлениями. Попирая при этом, безжалостно унижая даже самых ярых своих поклонников ипоследователей. Они хамоваты, беспардонны и плевать хотели со своего персонального олимпана всех, кто ниже их.

Ну и во все времена предпочтительной считалась золотая середина и личности, еепридерживающиеся. Именно те люди, которые добились известности, признания и почитаниясвоим трудом, целеустремленностью, а порой и благодаря случайному стечению обстоятельств,но которые не теряют своих человеческих качеств, а продолжают любить окружающих, ценитьих доброе к себе отношение и не предаются неоправданному зазнайству или неблагодарномуханжеству.

Именно к таким людям и принадлежал Чарли Бокед. Возраст – тридцать пять лет.Худощавый, рост метр семьдесят шесть. Скромный, тихий, совершенно неприметный не толькона первый взгляд, но и на второй со всеми последующими. Одевался непритязательно, золото ибриллианты в ношении не признавал категорически, питался весьма незамысловато,придерживаясь в основном фруктовых или овощных рационов. Автомобиль у Чарли имелсяновый, но из разряда «средний буржуа», доступный в принципе каждому работящемуобывателю. К соседям, знакомым и друзьям относился скорее радушно, чем прохладно; большес оптимизмом, чем с недоверием; явно больше с симпатией, чем с настороженностью.Родственников вообще ограждал повседневной заботой, вниманием и протекцией. И буквальнос любым встречным-поперечным мог с первого слова найти общий язык, а при желании ибыстро подружиться. Причем дружба завязывалась не просто так, по наитию или на потребудня, а навсегда.

Что в первую очередь больше всего удивляло самого Чарли Бокеда. Но к кому бы он ниобращался, пусть и к тем, кого не видел порой годами, друзья с удовольствием и готовностьюшли ему навстречу. Причем просьбы выполняли не из корыстных побуждений, а просто постарой дружбе.

И это все – при том, что любой гонорар за работу у Чарли исчислялся в размере не меньшечем миллион евро.

Стоило вдуматься в эту цифру – миллион! А уже потом снова искать взглядом ЧарлиБокеда, который давно растворился в серой толпе обывателей.

То есть сам он требовал за свой труд огромные суммы, получал их и… Дальше жил, ничемне выделяясь из толпы, да вдобавок легко получал любую нужную ему информациюпрактически бесплатно и без особого напряжения.

Хотя мог, а порой и пытался заплатить.Хотя имел полное право, а порой и пробовал начать жить на широкую ногу.Но в обоих случаях на него смотрели как на абсолютного идиота. Дальше все возвращалось

на круги своя: старые друзья и приятели с удовольствием оказывали Чарли любые услуги впоиске информации, а шикарная жизнь оставалась только в отрывочных воспоминаниях. Какговаривал сам Бокед: «Роскошь создана не для меня. Мы с ней антагонисты!» Только и позволялсебе носить самые дорогие и надежные часы.

И вполне серая жизнь продолжалась дальше. Разве что путешествия и поездки по всемумиру придавали существованию ту цветистость ярких впечатлений, тот ореол романтизма итаинственности, которые позволяли ощущать движение времени и шероховатости окружающегопространства.

Что еще можно было сказать о Бокеде? Да много чего! Например: он занимался частнымсыском. Другой пример: у него имелось несколько тайн. Или еще: с раннего детства он считалсяпочти полным инвалидом. Правда, об инвалидности постоянно напоминала ровная, негнущаясяшея, зато со стороны это порой казалось итогом великолепной мужской осанки. Так что тайныиз этого не получалось. Скорее наоборот: врачи частенько удивлялись, как он выжил в детстве ипочему не умер до сих пор. На это ничего не оставалось, как недоуменно разводить руками изадавать врачам встречный вопрос: «Вот и объясните мне, убогому, почему я еще живу?»

По поводу тайн – так у кого их нет? Порой у некоторых такие скелеты в шкафах прячутся,что им самим страшно становится. А Чарли толком не знал, что с ним творится и кактворящиеся несуразности воспринимать. Поэтому относился к ним с философией полногопофигиста. Только и опасался когда-нибудь проговориться о самой страшной, как он считал,тайне: он ненавидел англичан. И это при том, что на постоянной основе жил именно в старомдобром королевстве Великобритания, в самом его сердце, в городе Лондоне. Почему ненавидел,если в другую страну перебираться и не подумывал? Тоже своего рода тайна, которую самБокед никак не мог разгадать. Ведь жил в этой великолепной стране с трехмесячного возраста,обожал столицу Великобритании, с непреходящим вдохновением любовался музеями ипрочими архитектурными ценностями, легко сходился даже с чопорными, заносчивымилордами, пэрами, а то и премьер-министрами. Увы, и с ними приходилось сталкиваться по ходусвоей деятельности. И вот каждого англичанина по отдельности он вроде как любил ипрекрасно понимал, но вот всех вместе – жутко ненавидел. Причем ненавидел не сознательно, ана каком-то ином, подспудном, не поддающемся разуму уровне своих инстинктов.

Весело? Не то слово! Зато добрая пятая часть свободного времени как раз и уходила наразгадку данного парадокса.

Ну и осталось несколько осветить деятельность Чарли Бокеда в частном сыске. Начал он имзаниматься с шестнадцати лет, сразу после получения обязательного образования в среднейшколе. Учился из рук вон плохо, и его не оставляли в одних и тех же классах по два раза толькопо причине его неизлечимой инвалидности. Учителя просто не имели морального права хотькак-то обидеть парня излишними упреками или придирками. Единственное, в чем Чарли неимел равных: парень легко усваивал любые иностранные языки и считался в этом деленастоящим феноменом. Схватывал на лету любые фразы и без труда осваивал правильноепроизношение.

Еще чем он мог похвастаться, так это слишком уж большим пристрастием кфилософствованию. Но, увы, когда круглый двоечник начинает философствовать, это лишьвызывает раздражение у окружающих.

То есть успехи можно было посчитать лишь на двух пальцах. Но вот во всем остальном…Как говорится, слезы на глаза наворачивались. Учился на самый допустимый мизер, ну, может,

и чуть ниже, да и ладно! Лишь бы «посещал, присутствовал, не делал пакостей и вел себяприемлемо». То есть жалели, покрывали неуспеваемость и переводили из класса в класс. Имечтали поскорее от Чарли избавиться.

Чарли Бокед, девятнадцать лет назадИюль, 1993Только в шестнадцать лет парень получил возможность выбирать: либо продолжить учебу в

более серьезном заведении, либо попробовать отыскать себе работу, либо полностью перейти насоциальное обеспечение. Учиться с таким скудным багажом знаний можно было только насвященника. Парень отверг такие предложения сразу, потому что религию даже на дух непринимал.

Получать пособие по инвалидности, лишить себя пусть гипотетического карьерного роста иокончательно выпасть из окружающего общества Чарли тоже не желал категорически. Поэтомуоставалось только одно: отыскать работу.

И отрок поразил всех, в первую очередь – собственных родителей.– Хочу работать частным сыщиком!Мать всплеснула ладонями и не удержалась от громких упреков и причитаний:– Сынок! Да ты хоть головой своей думай иногда! Какой сыщик? Какая работа? Там

логически рассуждать надо, знать психологию, заниматься грязными делами и порой идтинаперекор собственной совести.

Отец молчал долго и постарался ответить более взвешенно и рационально:– Не забывай, мы здесь – эмигранты. И останемся ими до самой смерти, невзирая на

принятое нами английское гражданство. Но если в школе тебя жалели, все прощали, тянули зауши из класса в класс, то при частной деятельности – такого не будет. В любом случае, дажебудь ты семи пядей во лбу и умей выследить самую хитрую неверную жену богатого клиента,тебе не будут доверять. Тебя всегда подставят коллеги. Высмеют соседи. Да тебя просто никто иникогда не наймет для серьезного дела! Лучше правильно оцени свои возможности ипостарайся устроиться там, где остро нуждаются в способных переводчиках. С твоимиталантами к языкам есть отличная перспектива вскоре стать воистину незаменимым в любомкрупном офисе.

– Нет. Только сыщиком! – не сдавался парень. – А знание языков мне в этом деле толькопоможет.

– Не спеши, подумай еще немного.– Отец! Ты мне выделишь деньги для аренды помещения? Только на три месяца. Если

прогорю, значит, не судьба.На такие условия отец согласился сразу. Уж на три месяца аренды маленькой комнатенки

раскошелиться нетрудно. А там, глядишь, сын поймет свои ошибки и станет более гибким ввыборе нового рода деятельности. Или вообще возьмется за ум и продолжит учебусамостоятельно. Если один раз сильно обжечься, то дальше молодой индивидуум начинаетлучше соображать.

Так рассуждал многоопытный отец, сам весьма много сделавший в жизни и сумевший вчужой стране добиться если и не среднего, то вполне существенного достатка для своей семьи.

Так что вскоре комнатушка при серенькой адвокатской конторе была арендована, молодойпарень с идеальной осанкой установил там телефон, разослал кучу объявлений помногочисленным газетам и стал ждать своих первых клиентов. Только вот что было странным вэтих объявлениях: все они были размещены в эмигрантской прессе, ни одно не попало вместные, англоязычные издания. И суть объявлений, переведенных на шестнадцать языков,

сводилась к следующему: «Частный сыщик берется только за невероятные по сложности дела.Скользкие дела или связанные с бытовыми проблемами к рассмотрению не принимаются». Ну икак положено, внизу номера телефонов: офиса и мобильный.

Разъяснений понятию «скользкий» не давалось, понятие «бытовые» тоже варьировать прижелании можно в каком угодно направлении. Но, видимо, потенциальных клиентов сразусбивала с толку первая фраза в объявлении. Наверняка многие думали, что это розыгрыш илипоиск слишком уж доверчивых клиентов. Потому оных и не наблюдалось в течение целогомесяца. Но объявления в газетах продолжали регулярно появляться. Сыщик терпеливовысиживал рабочий день на рабочем месте. А чтобы напрасно не тратить время, усиленно, согромным увлечением штудировал словари по иным языкам.

Лишь в начале второго месяца на пороге комнаты возник престарелый седобородый азиат.Без звонка, предупреждающего о своем приходе. Без вежливого стука в дверь. Просто открылдверь, сделал шаг и замер. И стало заметно, как удивление пробивается на невозмутимом лицегостя. Непонятно было, кого он собирался перед собой увидеть, но уж не юного молокососа,который при всем желании на частного сыщика не смахивал. Азиат вообще-то соображалхорошо – увидев незнакомого человека, не повелся на его внешний вид. Постоял с минуту,оглядываясь по сторонам, и только потом на приличном английском поинтересовался:

– Когда я могу поговорить с мистером Бокедом?Хозяин кабинета легко уловил основной акцент визитера, встал на ноги и принялся

отвечать на беглом китайском:– Да когда угодно, уважаемый! Проходите, присаживайтесь!Немного сомневаясь и тщательно осматривая совершенно пустую от любых плакатов,

картинок, полок и офисной техники комнату, азиат прошел к столу и уселся в гостевое кресло.Тут же ему последовало предложение выпить чаю и вопрос:

– По какому вопросу желаете поговорить?– Да не так поговорить, – гость при этом жестом отказался от предложенного чая, – как

просто хотелось бы на него посмотреть.– Всего лишь? – Сыщик мгновение подумал, потом уселся обратно, придвинул к себе

читаемые перед тем правила японской орфографии и, углубляясь в чтение, равнодушнобуркнул: – Да на здоровье! Смотрите сколько угодно!

Старик шумно втянул в себя воздух и затих. А Чарли и в самом деле перестал обращать нанего внимание. Он уже несколько последних месяцев полагался только на свой несколькостранный дар предвидения. Именно этот самый дар потребовал выбрать стезю сыщика, именноэтот самый дар помогал терпеливо ждать не только сейчас, но все детские годы, все те тяжкиегоды после травмы. И именно сейчас этот дар утверждал, что ничего иного в данной ситуациипредпринимать не стоит. Все, мол, идет своим чередом, и форсировать события не следует.

Конечно, насчет того, что случится дальше, в те юные годы странное предвидение молчалоглухо, но вот уверенность на сиюминутный момент давало стопроцентную. Потому юный Бокеддействовал именно так, а не иначе.

Молчание и «смотрение» продолжались немыслимо долгое время: три часа!Уже и мысли у хозяина «офиса» стали появляться, что дело движется к обеду и следует

спуститься вниз в паб, съесть парочку кусочков обжаренной цветной капусты да запить эточистой водой, как странный визитер шевельнулся и продолжил разговор, словно длиннющейпаузы в разговоре и не существовало:

– Все-таки клиентов к вам мало захаживает.– Сегодня вам, уважаемый, повезло: вы первый в очереди, – таким же ироническим тоном

ответил парень. – Если очень постараетесь, можете попасть и на послеобеденный прием.

– В самом деле, стоит постараться. – Теперь глаза азиата сощурились так, что превратилисьв узкие щелочки. – Настолько содержательно и глубоко давно беседовать не приходилось.

– Прекрасно! Всегда рад помочь.– А я, извините, не помешал вашей учебе?– Нисколько. За смотрины я денег не беру.– Да это и понятно. Как говорят у меня на родине: помогающий молчать – не поможет

прокормиться.– Но в ответ порой добавляют: не открывающий рот – меньше объедает.– О! Вы читали Ци Занляо?Опять глаза гостя значительно приоткрылись от удивления. Пришлось его немного

разочаровать:– Не то чтобы читал – так, просматривал.После чего вновь воцарилось молчание. Но ненадолго, минут на пятнадцать. Потом гость

вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание, и решился все-таки поговорить о деле. Хотя иначал он издалека:

– Меня несколько поразила лаконичность вашего объявления, мистер Бокед.Парень на это только вопросительно подвигал бровями, поэтому гостю, уголок рта

которого дрогнул в усмешке, пришлось продолжить:– И наивысшая категория дел: «невероятные по сложности». Поэтому меня сразу тянет

задать первый вопрос: как много подобных дел вам удалось раскрыть, мистер Бокед?– Не знаю, как к вам обращаться, уважаемый, вы не представились. Поэтому сразу дам

ответ, а заодно и напомню – вам повезло оказаться в списке первому.Азиат застыл. Кажется, даже дышать перестал. Потом неожиданно разродился очередной

восточной мудростью:– Начавший первым имеет все шансы как стать самым богатым, так и раньше всех умереть

от бедности.И опять парень нашел что ответить, хотя и потратил на напряженное размышление целую

минуту:– Мечущийся в долгих раздумьях лелеет свои слабости, зато губит инициативу.Старик на это изречение зашевелился так, что показалось вначале: он рассерженно встает и

собирается уйти. Но гость только уселся удобнее и сразу выпалил суть дела:– Меня зовут Бату Лайж. У меня пропал гонг. Украли. Не мой личный гонг, общины.

Причем гонг священный, которому нет равных даже в Поднебесной Империи.В то время в Европе еще не было даже отдаленного понятия о едином евро, да и Англия

впоследствии осталась при своей валюте. Но как только ввели евро, Чарли всегда требовалоплату только в новых банкнотах Евросоюза. А тогда он допускал некоторые поблажки в этомвопросе.

– Какой валютой собираетесь со мной расплачиваться, мистер Лайж?Азиат опять на несколько минут провалился в раздумья.– Какой вам будет удобнее. Хоть в юанях.– Мне будет удобно в фунтах стерлингов.– Без проблем! – Кажется, старик вздохнул свободно и расслабился: – Сумма?Молодой сыщик, впервые в своей практике начавший говорить о требуемом гонораре,

недрогнувшим голосом поставил перед клиентом свои условия:– Если я отыщу ваш гонг, вы мне выплачиваете сто двадцать тысяч.Сумма на те времена более чем огромная. Да плюс ко всему никто из самых знаменитых

сыщиков Лондона, а то и огромных сыскных агентств не набрался бы наглости потребовать

такую оплату без предварительных расспросов, консультаций и раздумий. Пусть бы даже онотого и стоило.

– Сколько?! – вырвалось из уст клиента. – Да вы надо мной…Но парень не дал ему договорить. Резко захлопнул книгу, демонстративно посмотрел на

наручные часы и констатировал:– Уважаемый! Вы уже и так потеряли более четырех часов нашего драгоценного времени.

Решайтесь!Старик от такого окрика вначале поперхнулся, потом прокашлялся, а потом… опять замер

на два десятка минут в странной прострации. Как чуть позже догадался сам Чарли Бокед –клиент, скорее всего, основательно советовался с собственной интуицией. А может, спредвидением? А может, еще с какими иными потусторонними силами, но факт оставалсяфактом: первые слова звучали потом хоть и со скрипом, но решительно, с достоинством:

– Хорошо. Я согласен! Что вам для этого потребуется, мистер Бокед?– Немедленно отправляемся на место кражи!– Тогда прошу следовать за мной.И молодой шестнадцатилетний сыщик твердой поступью двинулся к вершине своего

профессионального признания.

Глава четвертая Англия. Чарли Бокед. 1993–2012Нельзя сказать, что раскрытие первого дела далось начинающему сыщику легко и быстро. В

общей сложности, он безвылазно провел в главном здании китайской общины почти две недели.Хотя в принципе дальний пригород Лондона отличался свежим воздухом, относительнойтишиной и благостной умиротворенностью. Кормили, правда, совсем плохо: один вареный рис скакими-то вялеными стеблями травы. Но Чарли не брезговал, потому что видел, как эту пищуедят все. В том числе и старейшина общины, приведший сюда молодого человека. Правда,порцию свою гость съедал только наполовину, искренне благодарил и утверждал, что сыт.

Зато почти без остановки юный Бокед требовал, чтобы ему отвечали на вопросы выбранныедля этого обитатели общины. Вопросы были разные и совершенно противоположные, поройполярные по смыслу. Чаще всего вообще не относящиеся к проживанию данных азиатов вКоролевстве Великобритания. Вот, скажем, к примеру, зачем было интересоваться подробнымидеяниями старейшины Бату Лайжа в возрасте от десяти до шестнадцати лет? Илиинтересоваться у его третьего зятя, как он умудряется сделать из глины уникальнуюфарфоровую посуду с тончайшими стенками? Или с восторгом выслушивать, какой именноклимат в том районе Китая, откуда сюда и перебралось большинство обитателей общинногодома.

Если быть честным с самим собой, то Чарли и сам не знал истинных причин своихвопросов. Разве что имел твердое убеждение: полученные знания потом пригодятся для дачиподробного отчета о проделанной работе. То есть найти сам гонг с помощью своегопредвидения ему показалось делом довольно простым, а вот отчитаться и пояснить своидействия – самой сложной задачей. Ведь объявить себя волшебником, колдуном, экстрасенсомдовольно просто, но зато впоследствии это может помешать не только работе, но и жизни кактаковой. Тогда как подогнанная в идеальную форму логика и четко выстроенные дедуктивныевыводы обязательно создадут сыщику славу если не нового Шерлока Холмса, то уж сформируютне меньший авторитет, чем у Эркюля Пуаро.

Именно поэтому он все ходил, все высматривал и спрашивал, спрашивал, спрашивал.Оставалось только удивляться, как молодого человека выдержал сам старейшина общины.Потому что остальные азиаты посматривали на парня уже с плохо скрываемой ненавистью. Нотому было наплевать. Гонг он с уверенностью, которую подпитывало предвидение, отыскал ужек концу первой недели. А все остальное время только подгонял под итоговый результат своивыводы и следственное коммюнике. Да оно и понятно: зная, где находится украденный предмет,гораздо легче найти взаимосвязи с этим местом именно конкретного преступника. А потомтолько и останется, что разоблачить похитителя при свидетелях.

В итоге получилось все как в лучших детективных романах. Юный мистер Бокед собралболее половины обитателей общины в главном зале, где и хранился раньше гонг, красочнорассказал им свои размышления и выводы, а потом указал рукой на одну из глиняных подставокдля цветов. При этом он старался не спускать прямого взгляда и с главного воришки. А насловах сказал следующее:

– Украсть гонг отсюда в течение часа было невозможно. Разве что лишь выбросив его заограду общины. Поэтому уникальный предмет просто спрятали… внутри вот этойподставки… – Не успел он это договорить, как вор сделал попытку выбраться из зала. – А вотэтого своего земляка придержите! – крикнул Чарли окружающим. – Пусть он все-таки окажетнам милость и ответит на несколько вопросов.

Подставку оторвали от основания, перевернули и увидели, что гонг мирно себе покоится впустой внутренней полости. Вор тоже убежать не успел. Со старейшиной таки пришлосьпобеседовать наедине и подробно перед ним отчитаться о своих дедуктивных способностях. Апотом и был получен первый, совершенно законно заработанный гонорар.

Так дальше и повелось.Приходил клиент, излагал суть дела, а Чарли Бокед прислушивался к своему предвидению.

Если дело было грязное, опасное или касалось большой политики, сыщик отказывался, не особопри этом вдаваясь в объяснения. А если чувствовал предстоящий успех, смело брался за самыезапутанные и безнадежные дела.

Брался и добивался успеха.А сумма его гонораров росла наравне с его славой и успехом. Про юного, а потом уже

взрослого, матерого гения сыскного дела писали в газетах, беседы с ним и интервью показывалипо всем телеканалам, о нем писали книги и даже пытались снимать фильмы. Несколько раз занего вплотную брались люди из государственных структур, время от времени наезжали ученые,пытались надавить военные и отдел по борьбе с терроризмом. Но от всех удавалось избавитьсяблагодаря все тому же спасительному предвидению. Со временем оно даже модернизировалосьв сознании, обрело четкие формы и некую зрительную осязаемость. Научилось поройзаглядывать в ближайшее будущее. И выглядело довольно просто: в виде прямой линии с двумяшкалами координат. Вправо шли деления с плюсом, а влево – с минусом. И эта линиядействовала во всех случаях жизни.

Даже если это касалось банальных бытовых мелочей. Например, Чарли фокусировал своесознание на вопросе: «Стоит ли мне съесть вот этот арбуз?» Чаще всего подобные вопросыпредвидением игнорировались, некий пульсирующий комочек так и оставался недвижим поцентру. Но вот если арбуз содержал слишком много химических компонентов, полученных судобрениями, то негативное воздействие на организм фиксировалось небольшим смещениемкомочка влево. То есть самочувствие будет нарушено, тело может приболеть, и нечто важноедля обладателя пройдет мимо с нежелательными в дальнейшим последствиями. Арбуз сразуотвергался. Мало того, с помощью предвидения можно было обнаружить яд как в пище, так и вокружающем пространстве. Если бы арбуз был отравлен, то пульсирующий комочек зашкаливалбы влево. Точно так же он себя вел и при опасном, вернее, смертельном загрязненииокружающего пространства. Оттуда прославленный сыщик сбегал очень быстро. А ещеправильнее поступал, когда вообще в местах повышенного риска не появлялся.

При сложных, кардинально меняющих жизнь решениях мысленная шкала Чарли Бокедадействовала с той же простотой и эффективностью. Например: пригласил знаменитого сыщикасам премьер-министр на личную беседу, что надо делать? Да главное – не теряться и, сделаввид, что задумался, быстро составлять список вопросов: «Соглашаться мне на приглашение? Несоглашаться? Действовать самому или подстраховать свой визит с помощью средств массовойинформации? Соглашаться ли мне на очевидные предложения премьер-министра? А на егоприказы? А на его очень сильные просьбы? Что будет, если я откажусь? А если откажусьчастично? А если притворюсь очень больным и слабым? Стоит ли использовать своюинвалидность? Может, сразу следует остаться дома и объявить себя сильно больным? Ага! Иопять-таки собрать помимо врачей еще и телевизионщиков?..»

И так далее, и тому подобное. Шкала работала как швейцарские часы, но намногоэффективнее и полезнее для ее обладателя. Оставалось только выбрать наиболее приемлемуютактику поведения, маршрут следования и формы прикрытия. И можно было бы отыскатьсносные возможности для появления на званом пиру хоть у самых злых людоедов.

Правда, следовало отметить: непредвиденные случайности или катастрофу всепланетного

масштаба все-таки предугадать будет трудно. Так, по крайней мере, предполагалось. Потомучто случайности есть эфемерности скоротекущие, и они имеют свойство наслаиваться,нарастать в виде снежного кома, ну а про катастрофы лучше было вообще не думать. Потомучто уже давно на вопрос: «Стоит ли мне оставаться жить на Земле?» – предвидение нехотяуползало пульсирующим комочком влево и там застывало на середине минусовой шкалы. Чтоозначало только одно: в данный момент кирпич тебе на голову не падает, но из этой обителичеловечества следует выбираться как можно скорее. Вот только дальше уже никакие хитрыевопросы не могли подсказать гению дедукции, куда и как следует уносить ноги.Паранормальные мозги не справлялись с данной задачей. Наверное, не тот уровень выбранногоили слабо прокачанного героя, как подсказали бы создатели компьютерных игр.

Июнь, 2012Чарли играми не увлекался. Да и вообще к компьютерам относился с некоторой

настороженностью и недоверием. И опять тут виной было его уникальное предвидение. Именнооно подсказывало, твердило и напоминало, что общаться с кем угодно через всемирную сетьИнтернета несколько вредно для здоровья.

Именно поэтому вся корреспонденция прославленному сыщику шла только по старой,традиционной курьерской почте. А конвертам с написанными от руки адресами мистер Бокедвсегда уделял внимание в первую очередь. Об этом знали. Этим пользовались. Это принималиво внимание даже очень важные и высокопоставленные клиенты.

Но когда он получил внушительный пакет из канцелярии премьер-министраВеликобритании, поневоле задумался, загружая свою удобную шкалу всплывающими поочереди вопросами. Ответы получались скорее положительными: идти надо. Болеть – не стоит.Соглашаться надо осторожно и со многими оговорками. Имеется прекрасная возможностьвыторговать для себя и для нужных людей очередные льготы. Вскрыть пакет тоже следует какможно скорее.

Тем более что на лицевой части были выведены адреса и фамилии удивительнопрекрасным, каллиграфическим почерком. Настолько прекрасным, что суть вопросовнеожиданно изменилась: «Это секретарша? Она красива? Что будет, если я пожелаю с нейпознакомиться?»

Ответы шокировали и сводились к одному: «Она вполне себе ничего дамочка, но лучше сней никогда не сталкиваться на жизненном пути. А встретившись, сжимать зубы и всемисилами делать вид, что ты полный импотент и беспробудный ханжа!»

Пришлось Чарли и в самом деле вскрыть пакет и переключиться на вопросы, связанныеименно с приглашением. Тем более что приглашение пришло от такого важного человека игласило: «Буду рад видеть вас немедленно начиная с момента вручения вам послания!» Иподпись. Дата. Все как положено.

Но ведь это же насколько припекло второго человека после королевы, что он не послал засыщиком свою личную гвардию, а многозначительно пригласил? Да еще и утверждая при этом,что «будет рад».

Естественно, что и на это событие сознание сформулировало главные вопросы и получилопримерные ответы.

«Не иначе как планете грозит катастрофа?»На минусовой шкале отложилась одна четверть.«О-о! Так, может, мне срочно убежать с Земли?»Точно такой же результат, как и прежде на подобный вопрос: середина минусовой шкалы.«Но если я приложу все свои силы и умения для выполнения, скажем так, грядущей

просьбы премьера, мне это поможет выжить?»Пульсирующий шарик нерешительно дернулся и прополз всего на одну десятую по

положительной шкале вправо.– Даже так?! – возмутился мистер Бокед вслух, выбирая в шкафу подходящий для визита

фрак. – Но в любом случае это все-таки лучше, чем просто оставаться дома, притворяясьбольным?

Шарик резко продвинулся вправо за середину шкалы.– Ну и ладно. Прогуляюсь заодно. Погодка прекрасная, дождь теплый, умеренный. Авось не

растаю!А мысленно добавил: «И как это я буду общаться с человеком, которого своим внутренним

существом ненавижу больше всего? Хм! Как, как! Как и со всеми остальными!»Нелюбовь, мягко говоря, к англичанам у него с годами нисколько не прошла. Просто

перешла в некую иную форму смирения, безысходности и фатализма. А так как причин этойнелюбви не удалось отыскать даже с помощью предвидения, ничего не оставалось, как простожить и ждать подсказок от судьбы и личной фортуны.

Ехать на своей скромной машине не пришлось, на улице сыщика поджидал сделанный подстарину «роллс-ройс». А рядом с водителем терпеливо коротал время доставивший почтукурьер. То есть без приглашенного человека им было приказано не возвращаться. Заметивтопчущегося на крыльце мистера Бокеда, курьер живо выскочил из машины с огромным зонтоми, прикрывая гостя от монотонного дождя, перевел через открытое пространство. А потомсыщику ничего не оставалось, как в уютном и сухом салоне роскошного авто еще раз прогнатьперед собой слегка изменившийся список вопросов. Новых, разительно отличающихся отпрежних ответов Чарли не получил, как и предупреждений об опасности. Значит, дело хоть иважное, но ничем лично знаменитому обладателю дедуктивного метода не грозило.

На второй половине пути на Даунинг-стрит, 10, Бокед решил поварьировать с инымивопросами, пытаясь предугадать повод для такого приглашения. Тут его предвидение помоглоочень слабо. Да и когда встреча двух знаменитых личностей перешла в деловое русло,действительность превзошла все ожидания.

– Мистер Бокед, мы прекрасно осведомлены о том, насколько скрупулезно вы хранитетайны своих клиентов. – Чопорный, хоть и весьма симпатичный премьер-министр тожестарался держать шею и спину ровно, имея перед собой образец человека с идеальнойосанкой. – Но в данном случае я не постесняюсь еще раз акцентировать ваше внимание натщательном сохранении в тайне того, что вы сейчас услышите.

– Несомненно, сэр! Можете на меня в этом положиться. Болтливость мне не присуща.– Спасибо, я не сомневаюсь в вашем слове. Поэтому сразу хочу начать с самого приятного,

о чем обычно говорят напоследок. Помимо любого обозначенного вами гонорара я уполномоченее величеством сообщить, что после раскрытия дела вы будете награждены званием пэра нашегоОбъединенного королевства.

– Польщен! Весьма!А что еще оставалось отвечать? Быть пэром Чарли никогда и не мечтал и не хотел, но

отказаться от этого – навлечь на себя бог весть что и целый океан гипотетическихнеприятностей. Тут и с предвидением советоваться не приходилось. И так время от временинаиболее злостные корреспонденты из желтой прессы напоминали обществу, что знаменитыйсыщик – это отбросы общества, сын эмигрантов, да еще таких, которые прибыли в добрую,консервативную Англию из Империи Зла.

Так что, с другой стороны, если и в самом деле королева сделает Бокеда пэром, это будетотличным плевком в душу всех злопыхателей и завистников.

Кажется, Дэвид Кэмерон поверил в искренность заверений гостя и позволил себеблагосклонно улыбнуться. Слишком рано он праздновал победу и полученное согласиеработать, он еще не догадывался о том списке, который предусмотрительный Чарли заготовилсо своей стороны.

– А теперь – конкретно о том, чем вам предстоит заняться. Причем все настолько важно исекретно, что мне самому, лично придется вводить вас во все детали.

После чего премьер приступил к повествованию. Вначале толково изложил результатыанализов, сделанных учеными научно-исследовательской лаборатории под руководствомРичарда Гонтери. Показал диаграммы и рисунки как минусового колодца, так и плюсовойворонки. Объяснил последствия опустошительного торнадо и поведал о причинах гибелиисследовательского судна. Потом перешел к демонстрации координат новых паранормальныхявлений и высказался о возможной глобальной катастрофе с Японскими островами. Вывод отом, что волнами цунами практически смоет все тихоокеанское побережье обеих Америк,сыщик сделал сразу.

А вот сама поставленная задача и место для будущей работы здорово напрягали.– Решено создать небольшую группу из нескольких ученых, так называемых экспертов. И

включить в нее самого прославленного сыщика нашего времени для розыска того, кто создалнад Пентагоном минусовый колодец. Наверняка при этом не обошлось без уникальныхустройств или приборов, которые настолько меняют силы притяжения нашей планеты. Иказалось бы, любое устройство крупнее спичечной головки наши техники могут отыскать безтруда, но…

– Пока ничего не обнаружили? – позволил себе угадать Чарли.– Увы, ничего! – экспансивно подтвердил Дэвид Кэмерон. – Мало того, специалисты в один

голос заявляют: что-либо пронести, а потом еще и тайно установить в таком здании, какПентагон, – немыслимое дело. Да вы и сами понимаете. Поэтому минимальное количествоэкспертов, привлеченных к этому делу, в один голос заявили: либо мистика, либо проискиинопланетного разума, либо сама наша планета сошла с ума.

Знаменитый сыщик в знак согласия только озадаченно хмыкнул, пригладил указательнымпальцем левую бровь и выдохнул первый вопрос:

– А кто строил современное здание Пентагона?Его высокопоставленный собеседник напрягся:– Неужели стоит копать так далеко?– Не знаю. Но в данном случае можно начать хотя бы с этого.– М-да, боюсь, вы правы. Вот именно поэтому было принято решение на самом высоком

уровне о создании смешанной малой группы наилучших, уникальных специалистов. Ну а таккак молва о вас гремит по всему миру…

– Молва сильно преувеличивает, – скромно потупился Чарли.– Тем не менее лучшего сыщика искать нет смысла.– А кто остальные?Премьер-министр с готовностью протянул тоненькую папочку, в которой было всего два

листочка с биографиями:– Группа небольшая, по причине особой секретности. Всего трое.– Так мало?– Каждый имеет право взять с собой по одному доверенному помощнику.– Ну мне вряд ли моя секретарша пригодится, – решил сыщик.– Кроме вас, мистер Бокед, – продолжил премьер, – в группу входят Лилия Монро –

руководитель проекта, и Чернов Сергей Николаевич.

– Русский? – не скрывал своего удивления Чарли. Он уже одним взглядом охватил скупыестрочки биографии госпожи Монро, а теперь приступил к чтению другого листка. – Ну, сученой мадам все понятно, а вот он чем нам может помочь?

– В этом есть большой плюс, вы сможете говорить с ним на родном языке.– Сэр! – Взгляд у Бокеда заледенел. – Осмелюсь напомнить, что мой родной язык –

английский!– Как раз это я и подразумевал, – нагло, не моргнув глазом выкрутился Дэвид Кэмерон. –

Академик Чернов прекрасно владеет английским. Но с другой стороны, очень кстати, что высами напомнили о своих родителях, которые вас тоже обучили русскому языку. Дело в том, чтомадам Монро в младенчестве, детстве и девичестве воспитывалась русской няней, так что онапорой гордится своим произношением исконной уроженки Санкт-Петербурга. То есть вамтроим легко найти для общения не только английский язык.

– В таком случае вы правы, а я вас неверно понял, – жеманно произнес Чарли, уже второйраз прочитывая биографию незнакомого академика. – Но касательно этого русского… хм…специалиста, не могу понять, почему выбор остановился именно на нем? Здесь написано, что он– самый авторитетный уфолог и знаток паранормальных явлений. Что это значит?

– О! Есть такие сведения, которые никогда не фигурируют в кратких биографиях, –ухмыльнулся премьер. – По данным нескольких разведок, господин Чернов просто уникальный,исключительный человек. И его уже кто только не склонял к сотрудничеству, как в военнойсфере, так и в политической. Но академик верен своей непростой науке. Он только благодарябеглому осмотру может дать подтверждение либо тщательно спланированному обману поповоду присутствия или вмешательства инопланетян, либо подтвердить это вмешательство.Точно так же он играючи разоблачает всяких аферистов, пророков и прорицателей, смешивая ихс таким дерьмом, что многие знаменитые обманщики постарались просто исчезнуть из своейприбыльной сферы деятельности, когда узнавали о внимании к себе Сергея Николаевича. Сдругой стороны, Чернов легко отыскивает именно тех людей, которые каким-то мистическимспособом связаны с потусторонними силами. И в гражданском институте с весьма мудренымназванием, где он работает, над этими людьми как только не экспериментируют. Естественно,только на добровольной и взаимовыгодной основе.

Предвидение Бокеда в ответ на это даже не шевельнулось. Зато сам сыщик, привыкшийполагаться только на себя и свои уникальные возможности, хорошо информированный оподобных «специалистах», не удержался от презрительной улыбки.

– Уфолог? Потусторонние силы? Тогда, может, мы еще и какого-нибудь шамана с собой вПентагон прихватим? Под грохот бубна и завывание будет еще веселей. – Заметив явнуюнерешительность и сомнения во взгляде высокопоставленного собеседника, решил надавить: –Признайтесь, сэр: этот Чернов нам нужен как собаке пятая нога. Не так ли?

– Увы, без него не обойтись.– Да полно вам, сэр! Никогда не поверю, что из почти восьми миллиардов населения не

удалось подобрать достойного «третьего» в нашу смехотворно маленькую группу.Дэвид Кэмерон задумался. Вначале у него мелькнула мысль угостить гостя кофе или чаем.

И только потом рассказать о Большой Бунни. Но сразу вспомнил, что еще не выслушалнаверняка заготовленный список от сыщика, хорошо известного своей въедливостью инастойчивостью, и сообразил, что с промоченным горлом тот будет гораздо активнее боротьсяза свои привилегии. Поэтому немного сменил направление разговора:

– Прежде чем я вам открою еще одну тайну, хочу выслушать, чего вы хотите за свою работупомимо гонорара?

– Сущие пустяки, сэр! Сущие пустяки! – Гость достал маленький блокнот, заглянул туда и

приступил к перечислению: – Первое. В течение недели следует закрыть газету «Порст».Затем…

– Помилуйте! Но у нас свобода печати! – не удержался премьер от восклицания.– Я весьма горжусь нашей демократией, но хочу четко размежевать понятия «можно» и

«нельзя»! – Чарли потряс записной книжкой. – Здесь сосредоточено то, что можете решитьтолько вы. Я давно ждал от судьбы такого подарка, поэтому приготовился заранее. Чуть позже явам подробно объясню, почему следует немедленно ликвидировать эту газетенку. Причем этокасается не оскорблений в мой адрес, а доброго имени всего нашего государства. Второе:следует немедленно депортировать всю группу эмигрантов, проживающих в старомпятиэтажном здании на моей улице.

– А эти чем вам не угодили?Знаменитый сыщик подспудно ненавидел англичан, но рьяно любил Англию. А вместе с

нею и патриархальных обывателей. Поэтому за консервативный покой на своей улочке былготов сам рвать преступников зубами. Другой вопрос, что рвать лично их никто ему непозволит, да и сил не хватит, а набирающая мощь бандитская группировка в скором временисобиралась наделать немало бед и пролить много невинной крови. Понятно, что чуть позже ихможно будет обуздать и силами Скотленд-Ярда, но в данный момент лучше всего былоуничтожить преступную группу в самом зародыше. Что Чарли и аргументировал своемусобеседнику сжато, доходчиво и бескомпромиссно.

Дэвид Кэмерон тяжело вздохнул:– И откуда такие только берутся? Видно, и в самом деле пора устанавливать

круглосуточное наблюдение в каждом подъезде и на каждой лестничной клетке. Ладно, что увас еще?

И только когда был принят весь список, премьер понял, что сам сидит с пересохшим ртом имечтает как можно скорее закончить торговлю.

«Сам себя перехитрил!» – запоздало сообразил он и только тогда предложил:– Не хотите чего-нибудь выпить?– От чая не откажусь.И уже слегка утолив жажду, премьер продолжил разговор о способе подборки группы

лучших специалистов на планете:– У наших заокеанских союзников есть одна очень умная установка, думающая на основе

процессоров самых последних модификаций. Ну, может, и не установка. Называется БольшаяБунни. Слышали о такой?

Чарли слышал, но своей осведомленности не выдал, потому что информация считаласьболее чем секретной. Но вслух удивился:

– Очередной компьютерный кошмар? И почему именно Бунни?– Не столь важно. Вроде у главного создателя была умная овчарка с таким именем, вот он и

привязался к нему. Так вот, эта установка в последние месяцы рассчитывает и предсказываетвсе с точностью до одного процента. А потом еще и дает подробнейшие многотомныеобъяснения своих предсказаний, расчетов и выводов. Мало того, еще и подсказываетуникальные, но действенные пути выхода из того или иного критического случая. Как вам такой«кошмар»?

Сыщик прищурился:– Нетрудно догадаться, что это именно благодаря Бунни антикризисные программы США и

их ближайших союзников в последние недели резко пошли в гору.– Иного вывода я от вас и не ожидал. А посему могу заявить: именно Большая Бунни

выбрала вас троих для решения этой всепланетной загадки. А с данными ею выводами

согласились допущенные к этому высшему секрету аналитики. Теперь вам все понятно?Бокед думал недолго.– Несомненно, сэр! Когда надо приступать к работе?– Немедленно! Академик Чернов уже находится в самолете, вылетевшем час назад из

Москвы. Лилия Монро будет встречать вас обоих в аэропорту Вашингтона. Или уже прямо вгостинице.

– У меня есть время заехать домой?– Увы, мистер Бокед! Самолет специальной авиалинии ждет только вас. Звоните прямо

отсюда своей секретарше, пусть она доставит ваш дорожный несессер прямо к трапу. Всемостальным вас обеспечат непосредственно в Вашингтоне.

Чарли усмехнулся, доставая свой мобильный телефон.– Да у меня помимо несессера всегда и чемодан с одеждой приготовлен. Алло! Галина, все

мои вещи для экстренного выезда грузи в свое авто и гони в аэропорт. Там тебя встретят. Что?На нарушение правил можешь, как ты выражаешься, забить. Клиент оплачивает все расходы!

И уже через пять минут знаменитый сыщик, распростившись с премьер-министромАнглии, покидал особняк на Даунинг-стрит, 10.

Глава пятая Лилия Монро. Вашингтон. Июнь, 2012День выдался настолько жаркий и удушливый, что кондиционеры в гостинице не

справлялись со своими обязанностями. По этой причине Лилия чувствовала себя словно мокраяполовая тряпка: излишний вес заставлял потеть, нервозность – обостренно чувствовать иныенеприятные запахи, а нехватка кислорода в помещении – провоцировать еще большеепотовыделение. Просторные одежды в виде балахона прилипали к телу, прямо хоть выкручивай!Да и вообще в такие дни и в такой жаре госпожа Монро была готова убивать всех, кто заставитее оторваться от бассейна с прохладной водой или хотя бы находящейся в двух шагах душевой.

Да только обстоятельства заставляли смирить свою гордыню, затолкать в глубину сознаниясвое раздражение, удушить в зародыше свой стыд за непритязательный внешний вид изаниматься такой неприятной, рутинной работой. Погибшие не так давно коллеги, друзья ипоследователи снились чуть ли не каждую ночь, и позволить себе сбежать в заснеженные горыгоспожа Монро не могла. Вдобавок на ее плечи легла организация встречи двух коллег последственной группе, которые вскоре должны были прилететь из Москвы и из Лондона. Причемследовало подготовить не только информацию для тех самых коллег, но и прочитать про нихдовольно объемистые, пухлые досье. Кстати, досье доставил для ознакомления специальныйкурьер, серый тип в неприметной одежде. Передал вначале привет от директора ЦРУ господинаЛеона Панетты и добавил, что, пока мадам читает, он тихонько посидит в другом уголкекомнаты. Выносить информацию, а уж тем более передавать ее в другие руки было запрещено.

К тому же сведения и в самом деле могли считаться весьма секретными. Сразу было видно,что шпионы ЦРУ свой хлеб едят не зря: ими собирались даже незначительные факты«трудовой» деятельности как Чарли Бокеда, так и Сергея Чернова. Но если про знаменитогосыщика госпожа Монро была немного наслышана и даже видела его пару раз по телевизору, товот про русского академика не знала ничего.

Начала с фотографии, внимательно рассматривая симпатичное лицо с волевымподбородком, прямым греческим носом, широким лбом и пронзительным взглядом. Блондин.Прическа несколько старинного образца, со слегка вьющимися волосами. С такой внешностьюмужчины, как правило, обречены на успех при знакомстве с любой женщиной. Печальновздохнула и Лилия. С ее ужасным ожирением, нарушенным обменом веществ и кучейсопутствующих болячек, она уже давно поставила на себе крест как на женщине. Давноперестала рыдать над своим уродством и даже привыкла, когда ей прямо в глаза говорилинекогда жутко обидное прозвище Колобок. Давно перестала вспоминать свой ангельский вид дошестилетнего возраста и далеко спрятала все фотографии, свидетельствующие о тогдашнемздоровье. Давно перестала обращать внимание на то, как некоторые мужчины флиртуют иподбивают клинья к иным женщинам. Девизом ее жизни стало выражение: «Я живу исуществую только для науки! Все остальное не для меня и только мешает достижению основнойцели!»

Припомнив это, женщина все-таки не сдержала еще один печальный вздох, стрельнулаглазами в сторону замершего в дреме курьера из Управления и перешла к ознакомлению снаучной деятельностью Сергея Николаевича. Причем подошла к этому делу как истинныйученый, пытаясь анализировать каждое открытие, решение или действие академика. И уже кконцу прочтения досье у нее появилась четкая уверенность в неправильности такойудивительной карьеры. Что-то сильно смущало, оставляло ощущение какой-то удивительнойтайны, недосказанности и даже добавляло в сознание чуточку мистического страха.

Но именно такое мировосприятие всегда возникало у госпожи Монро на пороге удачногонаучного открытия, значительного прорыва в работе или в скачкообразном пониманииокружающего мира. Подобное у нее частенько случалось: учит, зубрит, мечется, доискивается,плачет от бессилия, терзается днем и не спит ночами, поднимает вокруг себя океанские волны икрутые торнадо, всех вовлекает в водоворот своих сомнений и диких предположений. А потом –раз! И неожиданно замирает и телом и сознанием среди вздымающегося вокруг беспорядка,хаоса и сомнений. И в душу приходит то самое чувство дежавю: еще один шаг, и мне раскроетсятайна! Еще один шаг, и у меня все получится!

Именно с таким ощущением и замерла госпожа Монро над последней страницей досьерусского академика. Что-то ускользало от ее мечущегося сознания, что-то мелькало смазаннымпятном впереди, но вот достичь этого пятна прозрения и озарения оказалось очень трудно.

А дальнейшие рухнувшие на голову события так и не дали ухватиться за нитьускользающего прозрения. Дверь номера сорвало взрывом, в коридоре послышалисьпистолетные выстрелы, оборванные гулкой автоматной очередью. Все-таки охрану к ученойдаме директор ЦРУ приставил, но она оказалась в тот скорбный час неэффективна. Зато весьмаумело, хоть и отчаянно действовал доставивший досье курьер. Сонный вид его исчез вмгновение ока, а в следующую секунду он уже из двух пистолетов расстреливал в упор парузакутанных в бронежилеты горилл, которые ворвались в комнату. Пистолеты стреляли какавтоматы, да и стрелок оказался более чем метким: оба нападающих с пробитыми черепамизавалились спинами на пол. Но следом ломились еще несколько человек, а курьер никак неуспевал перезарядить свое оружие. Зато он успел выдернуть откуда-то из глубин потайныхкарманов нечто наподобие гранаты и швырнуть ее в прихожую гостиничного номера. Когдараздался взрыв, отчаянный парень уже в прыжке долетел до сидящей, словно статуя, женщины исбил ее на пол. Последнее, что он успел сделать в своей жизни, это прикрыть Лилию Монросвоим телом.

Потом опять бабахнуло, все заволокло густым дымом, и несколько раз прострекоталиавтоматы. А задыхающаяся от страха и от давящей на грудь тяжести Колобок потеряласознание.

Хотя побыть в спасительном беспамятстве ей удалось недолго. Выбитое пулями илиосколками гранаты стекло балконной двери открыло большую дыру, получился сильныйсквозняк, снесший ядовитый газ во внутренний коридор гостиницы. Это позволило свободновдохнуть. Потом сознание потребовало спастись от хлещущей прямо в лицо горячей воды.Пришлось открыть глаза и увидеть страшную картину: прямо из провала пустой глазницыкурьера на щеку Лилии хлестала струя крови. Каким чудом ей удалось не захлебнуться,вывернуться, сбросить мертвое тело с себя, выползти на балкон и завизжать голосом раненойпантеры, госпожа Монро так и не поняла.

Хорошо еще, что нападавшие к тому времени скрылись, унеся своих убитых подельников ипосчитав всех обороняющихся мертвыми. Скорее всего, стреляли по двум телам, лежащим наполу, нисколько не сомневаясь, что прикончат обоих. Затем подхватили досье и скрылись. Аперепуганная ученая продолжала кричать с балкона и с ужасом осматривать дыры от пуль насвоих просторных, в виде полупрозрачного балахона, одеждах.

Глава шестая Сергей Чернов. Москва – Вашингтон. Июнь, 2012Во время всего длительного перелета Сергей Николаевич терзал себя сомнениями на тему:

правильно ли он поступил, не взяв с собой Евгения? Причем редкий случай, когда самприемный младший брат настаивал на поездке именно вдвоем. И аргументировал это в силусвоих мистических способностей:

– Мне кажется, над всей планетой сгущается аура смерти и вселенской катастрофы.Поэтому нам следует, о ставляя побоку все соображения конспирации, держаться вместе иработать дружным тандемом. Сам ты можешь и не справиться.

Тогда как старший Чернов возражал не менее веско:– И какой будет с тебя толк, если тебя арестуют как шпиона и засадят в пыточные подвалы?– Все равно от меня ничего не узнают.– Да в этом ты меня давно убедил, но суть не меняется: я все равно останусь один против

новых тайн, да еще придется отвлекаться на твое спасение. Оно нам надо?Евгений пожал плечами:– Конечно не надо. Но мы ведь вроде перестраховались по всем направлениям? И разве не

ты утверждал, что я отныне в полной безопасности?– Утверждал. И сейчас утверждаю: тебе в России ничего не грозит. Но! США – это не

Россия! Там в любом случае имели шансы заметить неразбериху с настоящим Женькой идокопаться до истины. Так что я лечу сам. Вполне возможно, что и сам разберусь. А с тобойбудем общаться условленными фразами.

В последние годы академик приложил массу усилий, умений и талантов для полнойлегализации Найденыша как своего родного младшего брата. Для этого он несколько раз личносмотался в Италию, плотно пообщался с матерью и настоящим братом и с помощьювнушительных капиталов устроил так, что подлинный Евгений весьма удачно женился наудивительно смирной неаполитанке, сменил имя и взял ее фамилию. После чего стал жить-поживать да детей наживать. Ну а мать, тоже найдя собственное счастье в новом супружестве, влюбой момент была готова выполнить любую просьбу старшего сына. И раз он решил другомучеловеку дать документы и имя Евгения Николаевича Чернова, то она не возражала. Сделал –значит, так и надо.

Некоторые трения начались с отцом, который проживал в Израиле. Он слишком нагло иинтенсивно стал в последние годы требовать денег от старшего сына, мотивируя это своейстаростью и слабостью. На самом деле «новый еврей» уже был на пенсии и мог жить в своеполное удовольствие. Еще в первый год своей эмиграции старший Чернов тоже сменил исконнорусскую фамилию на еврейскую ортодоксальную, а в остальном жил вполне тихо, невысвечивался. Отличаясь разве что русским наплевательским отношением к собственномуздоровью. А конкретно: с водки перешел на дешевое вино и немилосердно выкуривал в день потри пачки сигарет. В результате такого отношения к собственному телу у него началасьзакупорка вен на ногах, одну ногу пришлось врачам отрезать сразу, а когда через две неделиотрезали вторую, пациент всего лишь шестидесятичетырехлетнего возраста умер прямо наоперационном столе. Так что когда сын позвонил отцу в очередной раз, свежеиспеченная вдовасо странным злорадством поведала о смерти своего последнего супруга, о его сожжении вкрематории и с ненавистью в голосе потребовала больше никогда ее не беспокоить.

После этого ничего не оставалось, как запоздало взгрустнуть да почтить памятьразгульного папаши поминальным застольем.

То есть родственные отношения были улажены, документы в полном порядке, и даже новыеотпечатки пальцев во всех регистрах были сделаны с пальчиков Найденыша. Вот потому он ихотел обязательно использовать возможность, которую предоставили академику: взять самогодельного и лучшего помощника.

Он-то хотел, а вот сам Сергей Чернов так и не согласился. Приведя напоследок еще одинвеский довод:

– Обо мне и так уже все что можно и что нельзя собрали. Теперь только мне моегопомощника, сподвижника и товарища засветить не хватает. Одно дело, когда ты простонезаменимый человек для нашего института, и совсем другое, когда я тебя с собой возьму какдоверенное лицо на невесть какое важное для всей планеты дело. Пусть даже ты и брат родной –но сразу возникнет огромная куча разных подозрений.

– Жаль. Тем более что дело и впрямь важное.Евгений уже и сам знал со слов Сергея Николаевича о сути предстоящего расследования и

был твердо уверен, что благодаря именно его умениям удастся быстро раскрыть либо воистинузаговор инопланетных существ, либо заговор обитателей Земли. Хотя он же и продолжалутверждать, что пока еще земляне не достигли того уровня технического совершенства, чтобысоздавать гравитационные разрушители земной коры. Именно о таких устройствах он помнил изнал, что те используются в иных цивилизациях для трансформации и более удобногоизменения материков на необитаемых планетах. Он еще много чего знал, помнил, догадывалсяи феноменально много умел, но так и остался в Москве. А в спешке и предотъездной суетеСергей Чернов взять хоть одного своего помощника из наилучших тоже никак не удосужился. Ине успел, и сильно засомневался.

Потому что и сама его поездка выглядела несколько странно. Никто из официальныхнаучных кругов его не командировал и суть дела не объяснял. Никто из правительственныхчиновников, в том числе и сам президент России со своей командой, про связь данной поездки ссобытиями на Новых Бермудах и о существовании минусового колодца над Пентагоном даже недогадывались. И только сам факт этого незнания мог послужить для обвинения прославленногоакадемика чуть ли не в измене Родине. По крайней мере, будь сейчас времена брежневскогозастоя, Чернова и к трапу самолета не подпустили бы.

А так все прошло как личное приглашение от главы всеамериканского научного общества«НЛО – в массы!», знаменитого ученого Вилли Ласка. Вилли тоже специализировался наизучении паранормальных явлений, на поиске следов инопланетян и во всем мире считался,пожалуй, самым скандальным, крикливым и безапелляционным приверженцем вездесущегоприсутствия на земле неопознанных летающих объектов. Причем свою правоту, а вернее будьсказано, свои убеждения профессор Ласка отстаивал всегда с пеной у рта и громогласнымикриками. И частенько эти убеждения ни на чем конкретном не базировались. Просто ученомустрашно хотелось верить в существование «зеленых человечков». Так что если порой и хотели всреде уфологов или поклонников НЛО кого-то уличить в бессистемных, притянутых за уши ибеспочвенных гипотезах, то так сразу и заявляли горлопанам: «Тебе (или вам, в зависимости отнаучного звания) только с профессором Ласка спорить! Он в такое сразу поверит!»

То есть репутация у Вилли была скорее скандальная, чем заслуженная великими научнымиоткрытиями или эпохальными выводами. Но Сергей Николаевич заокеанского коллегу терпел,частенько встречался с ним в словесных баталиях и даже допускал в любое время дня в свойинститут. По его суммарным с Евгением наблюдениям, этот человек являлся кем-то совсеминым, не тем, за кого себя пытался выдавать. И как заявлял более детально анализирующийразговоры Найденыш, «у этого Вилли в помыслах просматриваются уникальные эманациинеземного происхождения. Не удивлюсь, если он просто потомок кого-то из инопланетян, но

правда может оказаться намного дальше от моих предположений».Вот и сегодняшним утром профессор Ласка примчался в институт, восклицая на ходу в

своей привычной манере:– Новые НЛО! Вблизи Вашингтона замечены новые НЛО!Так как от него и не то можно было еще услышать, смиренно вздыхающие помощники

спихнули гостя на своего шефа и, давя в себе ехидные смешки, разбежались по своим рабочимместам. В громогласно объявляемую новость они не верили совершенно. И это притом, что всеявлялись и уфологами, и специалистами по поискам пришельцев, которые должны были ловитькаждое слово на подобную тему. Причем один из молодых кандидатов еще и вслух осмелилсясъязвить:

– Вблизи Вашингтона?! А вы еще в Москве?Глядя ему вслед, Ласка нахмурил брови и проворчал:– Этот настоящим ученым никогда не станет. – Потом подхватил под локоток вышедшего

ему навстречу Чернова и поволок его в кабинет. – Коллега! Уникальный случай, уникальный!Вы не поверите!

– Если не поверю, то уж точно выслушаю, – улыбался Сергей Николаевич. – Чайку нежелаете?

– Какой там чай, – восклицал профессор, но дверь тем не менее закрыл за собой плотно, –когда тут такие дела творятся!

Уже в кабинете он многозначительно обвел руками потолок и стены и затем приставилладони к ушам, как бы вопрошая: «Нас не подслушивают?»

Академик пожал плечами.– Чай у меня отличный, только что заварил.То есть он-то был уверен почти полностью в непрослушивании своего кабинета, но мало ли

что…Ласка это понял, согласился на чай и продолжил тараторить по поводу просто чудесных

снимков, сделанных каким-то туристом. А сам тем временем достал из-за пазухи с десятокраспечатанных листков с текстами и диаграммами, цветными рисунками и выложил на столперед русским коллегой. При этом он опять указал пальцем на глаза и предложил спокойнорассмотреть и вчитаться в предоставленные материалы.

Подборка про минусовый колодец и плюсовую воронку могла увлечь любого специалиста,который хоть что-то понимал в силах притяжения Земли. Ну а сопроводительный текст пояснилпрактически все основные детали случившегося. На последнем листке было написаноприглашение принять участие в расследовании этого дела, подписи не было. Только иговорилось, что билеты на самолет уже оплачены и забронированы. Предлагалось взять самоголучшего и достойного помощника или ученика.

Примерно то же самое вещал вслух и неумолкающий профессор:– Сергей! Только ты сможешь взвешенно подойти к этому сложному делу и разобраться с

этими НЛО. Тебе в этом вопросе доверяют даже больше, чем мне. Поэтому немедленно мчись ваэропорт! Тебя ждут великие дела и великие открытия!

Еще не посмотрев все листки и рисунки, Чернов сразу в душе согласился на поездку. Темболее что мультивизы для посещения любой страны мира у него в паспорте имелись, апереговорить с Найденышем и заскочить домой за сумкой путешественника времени хватало.Поэтому он только и высказал дежурные сомнения, которые присущи каждому человеку,срывающемуся в неожиданную командировку:

– Да я бы с радостью, но это все так неожиданно. Работа горит. Коллеги не предупреждены.В Челябинск собрался…

– Да никуда твой Челябинск не денется! Тут такое дело, верное! Тем более, тебе за участиезаплатят по наивысшим прейскурантам академика-консультанта.

– О! Ну если так… – А сам тем временем указал на листки и на свои карманы. Дескать,можно ли забрать?

Заокеанский коллега многозначительно скривился и отчаянно замотал головой: нельзя.Потом убедился, что все прочитано и понято, и тщательно спрятал бумаги обратно за пазуху.Еще и зажигалку при этом показал, мол, сожжет, как только представится возможность. Потомвскочил, крепко пожал руку Сергею и, многозначительно глядя в глаза, отчеканил:

– На тебя вся надежда. Дело серьезное, никто другой не потянет! – Он говорил правду. Или,по крайней мере, был уверен в правдивости своего утверждения. – Как вернешься, поделишьсясвоими соображениями!

Да и убежал. Оставив о себе еще одно новое, противоречивое мнение. Теперь уже точносомневаться не приходилось: вся эта крикливость, излишняя напористость и безумная тяга кспорам – не более чем хорошо прижившаяся маска, которой таинственный профессорпользуется с невероятным умением. И его не совсем лестная репутация увлекающегося,доверчивого чудака – однозначно дутая. То есть тандем братьев Черновых определил важностьэтого человека правильно.

К сожалению, за время короткой встречи и бурного обсуждения братьям трудно было иновую тему обговорить: а кого же или какие такие силы представляет Вилли Ласки на самомделе? Все-таки получить допуск на работу в самом здании Пентагона, да еще и русскомучеловеку, дело уникальное. Найденыш только и успел высказаться:

– На месте все прояснится. Как только узнаешь, кто с тобой в одной команде, то легкопросчитаешь и того или тех, кто эту команду собрал вместе.

Вот над этим вопросом и думал Сергей Николаевич, когда его в аэропорту Нью-Йоркапрямо из одного самолета провели во второй, где он оказался единственным пассажиром.Маленький, скорее всего, частный самолет уже через полтора часа приземлился в Вашингтоне,и русского академика, проведя чисто поверхностный, формальный таможенный досмотр,пригласили в роскошный длинный лимузин. Чернов бывал уже в США многократно, но еще ниразу с ним не обходились так предупредительно, вежливо и с таким почтением. Словно онприбыл по личному приглашению президента.

Но вот дальше начались непонятки. Вначале в автомобиль вместе с академиком уселись дваздоровенных воина из антитеррористического подразделения. Закатанные в бронежилеты иувешанные оружием, они могли только одним своим видом отогнать на край земли любуюорганизованную банду. Помимо этого, машину сопровождали сразу четверотяжеловооруженных полицейских и затемненный джип военного образца. Заметив, как гостьудивленно начал крутить головой, встречающий секретарь натянуто улыбнулся:

– Недавно произошел неприятный инцидент с террористами, поэтому и предпринимаютсяповышенные меры безопасности. Вам не о чем волноваться, господин Чернов! – Этот тоже неврал, хотя в словах и присутствовала толика недоговоренностей.

– Я не волнуюсь. Хотя несколько странно, что такое происходит в столице.Секретарь вежливо улыбнулся и хотел продолжить объяснения, но тут зазвонил его

мобильный телефон.– Брайан слушает! Да, госпожа Монро, встретили. Все в порядке. Направляемся к месту

вашего проживания. Немного недоумевает по поводу такой усиленной охраны. Хорошо,передаю ему. – После чего секретарь протянул телефон гостю: – Господин Чернов, с вами хочетпоговорить госпожа Монро.

Сергей взял аппарат, прижал его к уху и, настроившись на звуковое восприятие, произнес:

– Алло, я вас слушаю.Помимо умения различать ауры людей и определять правдивость их утверждений

Найденыш обучил своего спасителя еще и умению создавать точный, можно сказать, почтиидеальный портрет только по звуку голоса. И Чернов всегда обожал вначале просто поговоритьс незнакомым человеком по телефону, а потом сопоставить созданный мысленно портрет соригиналом. Сопоставления всегда были в его пользу, одновременно помогаясовершенствоваться в этом волшебном, сказочном искусстве виртуально-пространственногоизображения.

Еще больше Сергею Николаевичу нравилось угадывать, как выглядит говорящая с нимженщина. Несколько таких телефонных разговоров переросли даже в скоротечные романы, окоторых жалеть не приходилось. Свою сиюминутную собеседницу он только и знал, что поимени да фамилии, ну и по причастности к открытию удивительных феноменов природы снарушенной гравитацией. Фотографии ученой дамы Вилли Ласка на своих бумагах нераспечатал, поэтому было весьма интересно.

Правда, еще до того, как собеседница заговорила, у Чернова перед мысленным взоромпромелькнула почему-то высокая, облаченная в старинное закрытое платье учительница. Онаодной рукой жеманно поправляла очки у себя на переносице, а второй манерно прижимала куху трубку декоративного телефонного аппарата времен Эдисона. И даже представилась перваястрогая фраза: «Молодой человек, вы ошиблись номером!»

Но слова послышались совсем другие, причем на чистом, певучем русском языке:– Сергей Николаевич! С вами говорит Лилия Монро! – Тон голоса сильный, напористый,

пленительный и нежный одновременно. – Рада вас приветствовать в столице нашегогосударства. И надеюсь, что дальний перелет нисколько вам не помешает насладиться короткимпутешествием на автомобиле.

И все! Чудо произошло! Образ идеальной, сказочной женщины сразу создался, возник изпустоты пространства, высветился в мельчайших подробностях, запечатлелся в мозгу, будтовыжженный каленым железом. Все духовное существо одинокого мужчины зацепилось за этотобраз, рассматривая его, словно голографическое изображение, и поворачивая прелестноеличико то в фас, то в профиль. Остальной мир вокруг перестал существовать, солнечный светпомерк, осязание с обонянием тоже отключились, зато слух обострился десятикратно. Амысленное зрение впервые создало иного человека с такими подробностями, что можно было кэтому образу прикоснуться физически, вдохнуть его дурманящий запах и даже, прикоснувшисьгубами, попробовать нежную, бархатистую кожу лица на вкус.

Такого с Сергеем еще никогда не происходило. Да он даже представить себе не мог, чтоподобное может происходить с разумными. Ему об этом и Найденыш ни разу не рассказывал. Атут!..

В окружающий мир его вернуло резкое восклицание встречающего секретаря:– Господин Чернов! Что с вами?! – При этом он наклонился вперед и осторожно коснулся

плеча гостя.Тотчас стали различаться и отдельные слова в трубке мобильного телефона:– Почему молчите? Сергей Николаевич! Ау-у! Вы там не заснули?– Да нет, все в порядке. – Академик резко выдохнул отчего-то застоявшийся в груди

воздух. – Просто дорога и в самом деле слегка утомила.– Тогда мы будем подстраиваться под вас, – опять послышался напористый голос Лилии.И Сергею удалось вставить вопрос:– В каком смысле – под меня?– Дело в том, что третий наш товарищ по команде как раз уже подъезжает к зданию, где мы

будем проживать. С ним я переговорила раньше, чем с вами. Так он согласился не затягиватьвремя и не отвлекаться на дополнительный отдых, а сразу после нашей краткой беседы ипредварительного обсуждения отправиться в Пентагон. Пропуска нас ждут на входе в любоеудобное для нас время. Но если вы хотите отдохнуть…

– Так нет проблем! Я тоже чувствую себя превосходно! – Чернов и сам не заметил, какперешел на несколько игривый тон и непроизвольно расправил плечи. – В самолете кормилипревосходно, удалось даже поспать, так что будет и в самом деле лучше сразу посетить местонашего предстоящего поиска и составить для себя некое общее представление о нем.

– Отлично! – обрадовалась ученая дама. – Тогда во время нашей предварительной беседынам подадут поздний ленч, чтобы мы во время работы не почувствовали себя оголодавшимитиграми.

– О! Уважаемая госпожа…– Давайте проще и по именам? – вдруг предложила женщина, и лицо академика расплылось

в предвкушающей улыбке.– Буду только рад, Лилия! Но хочу заметить, что во время интересной работы я забываю о

питье и пище.– А я, увы, – призналась собеседница, – наоборот, плохо работаю на голодный желудок. И

как следствие – всегда переедаю.Она еще не осознавала, что русский гость ее ни разу не видел даже на маленькой

фотографии, а он тем временем лихорадочно размышлял, как можно сразу польстить новойзнакомой, а то и воспользоваться при этой лести своими уникальными, таинственнымивозможностями. Поэтому не придумал ничего лучше, чем похвалить стройный стан и стройныйсилуэт, которые тоже нарисовало его опытное воображение:

– Сомневаюсь, что с вашей изумительной фигуркой, Лилия, вам грозит банальноепереедание.

Тон собеседницы сразу стал другим. Напряженным, слегка растерянным инедоумевающим. А возведенный на пьедестал образ в сознании вдруг нахмурился и приоткрылгубки для рассерженного порицания:

– Сергей, это вы так шутите?Чернов и здесь оказался в плену стереотипа: женщина, тщательно следящая за своей

фигурой, всегда жутко боится, что у нее на бедрах скопился лишний килограмм, страшнозакомплексована по этому поводу и страшится, что ее во всеуслышание могут обозвать«толстой». Он ведь и в жутком сне не мог бы себе представить, что появившийся перед нимобраз идеальной женщины на самом деле выглядит как безобразный, препротивнейший бурдюкс салом.

Поэтому постарался ответить самым игривым и доверительным тоном:– Дорогая Лилия! На конкурсе «Мисс Вселенная» я бы сразу огласил вас победительницей!Все-таки госпожа Монро была истинной ученой. Потому что в повисшей паузе успела

сообразить и понять очень многое. А именно: что над ней, скорее всего, нисколько неиздеваются, просто не видят. Тогда как слышат хорошо. А голос – это единственное счастье,которое оставалось у несчастной, превратившейся в «толстую корову» женщины. Благодаря емуона умудрялась командовать коллегами, соратниками и даже собирать вокруг себяпоследователей и ярых поклонников ее идей.

Так что, скорее всего, симпатичный академик повелся именно на тон, обертоны имодуляции, возомнил себе невесть что и теперь вот даже перешел к комплиментам.

Если бы эти комплименты еще не были так жестоки!Но вслух госпожа Монро только и сказала:

– Мне титул не нужен. Вместо этого я обяжу вас станцевать со мной десяток танцев.Согласны?

– Естественно! Почту за честь!– М-да? – Взлелеянный образ уже прожигал насквозь своим язвительным, огненным

взглядом. – Тогда до встречи!Короткие гудки отбоя. Мобильный телефон возвращается секретарю, который, несмотря на

присутствие двух воинов охраны, пытается скрыть на лице непроизвольную улыбку. Несколькостранное выражение и на лицах охранников. И возникает четкое ощущение неправильностипроисходящего. Причем настолько глубокое ощущение, что академик покраснел и ему сталодушно.

– Жарко! – пожаловался он, хотя даже укутанные в бронежилеты товарищи чувствовалисебя комфортно. – Далеко еще ехать?

Секретарь усилил мощность кондиционера, взглянул за окно и с готовностью ответил:– Минут десять, не больше. Может, желаете напиток со льдом?– Спасибо, не откажусь. Сок, если можно.Лимузин оказался оборудован и холодильником со льдом, и мини-баром. Так что когда

через довольно узкие ворота въехали во внутренний двор приземистого особняка, СергейНиколаевич опять почувствовал себя в форме и вернул себе должное расположение духа. В чемконкретно проявилось его неправильное поведение при разговоре по телефону, он у секретарявыспрашивать не стал. Нет ничего лучше, чем все проверить собственными глазами и сделатьсобственные выводы.

И выводы не заставили себя ждать. Ну а глаза, увидевшие то чудо в странном балахоне,которое подошло и протянуло руку для приветствия, чуть не вывалились на покрытую плиткойсадовую дорожку.

Но голос! Голос был тот самый! И принадлежал он стоящему перед ним созданию – отнюдьне ангельскому, отнюдь не прекрасному и отнюдь не отвечающему образу той желанной,взлелеянной и выстраданной идеальной женщины.

На этот раз чудо получилось с обратным эффектом: голос тот, а вот все остальное…– Теперь я могу вас, Сергей, поприветствовать лично, а не по телефону. – И голос Лилии

звучал зло, сердито и даже с порядочной толикой ненависти. – Кстати, сразу представлю вам игосподина Бокеда. Познакомьтесь.

Да только русский академик никак не мог прийти в себя и стоял с потерянным видом.Только что родившаяся у него в сознании Вселенная сейчас рушилась в тартарары.

Глава седьмая Трио Экспертов. Вашингтон. Июнь, 2012Знакомство, хоть и весьма скомканное, состоялось, после чего госпожа Монро провела

гостей в маленькую и довольно уютную комнату. Там на столе стояли легкие закуски, кофейники разные мелочи, которые способствуют быстрому утолению голода.

Двери плотно за собой закрыли и, оставшись только втроем, уселись за стол. Так как обамужчины выжидательно уставились на единственную даму, то Лилия не стала долго ходитьвокруг да около, а сразу перешла к делу:

– Господа! Вы уже знаете, кто вы такие и для чего мы собрались. Сразу хочу сказать, что яздесь не хозяйка и сама была доставлена сюда всего час назад. Здесь же мне удалосьпереодеться и отмыть с себя чужую кровь, а за этим столом и в этой комнате я нахожусьвпервые.

– При чем здесь чужая кровь? – с полным равнодушием спросил Чарли Бокед.– Да при том, что вы имеете право знать, в чем добровольно принимаете участие. Несмотря

на прямую поддержку данного научного расследования самим директором ЦРУ ЛеономПанеттой, наши жизни находятся в огромной опасности.

А затем ярко и красочно расписала все, что произошло с ней совсем недавно в гостинице.Про кровь, про гибель курьера, про похищенные досье. Несмотря на всю выдержку и умениевладеть лицом, Чернов таки не удержал отвисшую на грудь челюсть. Зато Чарли Бокеднисколько не нарушил свою идеальную осанку. Так и продолжал сидеть ровно, словно наприеме у королевы.

– Нечто подобное я и предполагал.Монро уставилась ему прямо в глаза:– Вы отказываетесь от участия в нашем расследовании?Казалось, что повисшая пауза будет продолжаться вечно, но знаменитый сыщик ответил

гораздо раньше, всего лишь через минуту:– Остаюсь. Теперь нам отступать уже нельзя. Будет только хуже. Для всех.Коллеги по команде ему поверили сразу. Причем лично Чернов еще и насторожился: в

словах Чарли таилась страшная, неумолимая правда. Если отказаться от расследования, можетпроизойти катастрофа. И нетрудно было догадаться, какого масштаба будет эта катастрофа.

Затем Сергей приложил всю силу воли, чтобы его обращение по имени прозвучало легко иестественно:

– Лилия, а кто еще нам будет помогать при обследовании Пентагона?Тем самым он подтверждал свое окончательное участие в рискованном мероприятии.

Женщина это поняла, и голос ее из обозленного стал более нейтральным:– С минуты на минуту должен подъехать еще один человек, которого я приписала к себе

как доверенного помощника. Хотя он фактически мой непосредственный шеф, директор нашейнаучной лаборатории Ричард Гонтери. Зато его не надо вводить в курс дела, с самого начала онзнает все. – Так как выражение лиц обоих напарников не изменились и вопросов не былозадано, Монро догадалась, что с ее начальником и коллегой те незнакомы. Поэтому с явнымподтекстом и язвительностью добавила: – Великолепный, гениальный ученый, несмотря на свойвысокий рост и несколько нескладную фигуру.

Русский академик опять почувствовал, что краснеет. Так в своей жизни онопростоволосился впервые. И чем больше утекало минут, тем значительнее он осознавал с воюошибку и понимал ту обиду, которую он нанес больной, страдающей от ожирения женщине.

Конечно, еще следовало разобраться, почему произошло такое досадное недоразумение, почемуего умение распознавать человека по голосу и мысленно рисовать портрет дало такие жуткиесбои, но это дело могло и подождать. А вот как извиниться и дать хоть какие-то объяснениясвоим неосторожным словам, следовало придумать как можно скорее. Иначе укоры совестизамучают. Да и сама жертва, похоже, не остановится, а так и будет изводить язвительностью данеприязнью.

Но извинения лучше всего принести наедине, а не под пристальным взглядом этогопрямого, словно проглотившего метр англичанина. Так что придется ждать удобного момента.А если обычные извинения не подойдут, то, может, следует и приоткрыть некоторую тайну поповоду своего умения составлять портрет человека только по одному голосу.

А сейчас он не нашел ничего лучше, чем миролюбиво заметить:– Я сужу о человеке не по его фигуре, а по его деяниям. – Правда, тут же развел руками и

таки не удержался от некоего подобия извинений: – Хотя порой весьма грешен и пытаюсьмысленно рисовать портрет человека только по его голосу.

– Разве такое возможно? – приподнялись брови английского сыщика.– Ну, в некотором роде. Раньше у меня всегда получалось.– О! Невероятно ценное умение! – Похоже, Чарли Бокед поверил в это умение сразу и

полностью. – Если бы мне ваши таланты, господин Чернов, я бы проделывал всю свою работу,не выходя из собственного дома.

– Да какие это таланты, так, баловство и не больше, – отчего-то смутился Сергей, отводяглаза в сторону от пристального взгляда жутко полной и некрасивой женщины.

Тогда как она решительно взяла нити всего разговора в свои руки:– О талантах будем спорить позже, сейчас переходим к основному.На свободный край стола легла папка с распечатками схем и рисунков. Первый листок

пошел по рукам.– Прежде чем отправиться в Пентагон, вы должны знать, что мы собираемся искать. По

нашим предположениям, искомая установка, или прибор, или устройство, может иметь воттакие примерно конфигурации… Или вот такие… А на этом листке – очередной вариант. Вотздесь еще несколько. И еще.

Первым нарушил свою невозмутимость Чарли Бокед.– Но здесь нигде не указаны размеры!– Увы, они могут варьироваться от периметра остова всего здания до размеров этого стола.

А то и меньше. Зависит от источников питания и способа подводки энергии.– Так это – полный нонсенс! Искать не знаю что! И там, не знаю где!– Почему «не знаю где»? В Пентагоне!– Извините, мадам, погорячился.Но Лилия вдруг и на прославленного сыщика взъелась:– Не мадам, а мадемуазель!– Тысяча извинений, мадемуазель! – Теперь Бокед вскочил на ноги и даже неловко

поклонился, ничуточки при этом не согнув шею.Рассерженная ученая дама только кивнула, принимая извинения, но бросила при этом

выжидательный взгляд и на русского академика. Мол, ты еще хоть слово вякни! СергейНиколаевич благоразумно промолчал, хотя и у самого на языке вертелись аналогичные вопросы.Отыскать нечто совершенно непонятной конфигурации и размеров в таком огромном здании,как Пентагон, было делом почти абсурдным и бесполезным.

Промолчал и только с более пристальным вниманием стал вглядываться в рисунки ичертежи. При этом мелькнула мысль, что и Найденыш не знает, как даже примерно выглядит

гравитационный разрушитель. О существовании подобного Евгению известно, а вот как онвыглядит – понятия не имел. Да и нет его рядом. И как самому выбрать хоть что-то подходящеесреди более чем двадцати рисунков, чертежей и набросков?

Но чем больше Чернов к ним присматривался, тем более дельные мысли у него в головевозникали.

– А кто рисовал вот эти все варианты?– Мой шеф Ричард Гонтери, я и еще несколько сотрудников института, которым известно

про гравитационные возмущения и они частично могут представить себе силы, способныевызывать такие возмущения. Дальше мы отталкивались от возможного… ну и капельку отневозможного.

– Понятно! – Академик помассировал виски, словно собираясь решить сложнейшееалгебраическое уравнение. – Ну а вы сами, Лилия, какому варианту отдаете предпочтение?

Монро быстро выбрала три вполне четких и понятных рисунка:– Вот этим.– Хм! Самые сложные. – Заметив, как женщина стала хмуриться, Чернов поспешил

продолжить: – Я предлагаю вот что… – Он вопросительно обернулся к знаменитому сыщику. –Насколько я про вас наслышан, господин Бокед, у вас просто уникальная интуиция, дарпредвидения и просто феноменальные дедуктивные способности. Не скрою, у меня тоже естьнечто, что я могу назвать подспудным чувством на научное открытие. То есть как повышенныйнюх у собаки. Утрированно, конечно, но вы меня понимаете?

– Несомненно, господин Чернов.– Так вот, давайте попробуем соединить наше умение, наш талант прочувствовать нужное

направление предстоящих поисков. Для этого уважаемая мадемуазель Монро будет брать в рукиочередной рисунок и решительно говорить: «Именно так выглядит гравитационныйразрушитель!» Вернее, не так! «Вот этот рисунок наиболее соответствует…»

Стоило видеть, как сразу напряглась и подалась вперед вышеназванная мадемуазель.– Разрушитель?! Почему вы его так назвали? Вам что-то известно о подобном устройстве?«Проговорился! – досадовал на себя Чернов. – Надо лучше следить за своими словами и

думать, прежде чем ляпать языком! И так уже наговорил этой толстушке кучу незаслуженныхкомплиментов. Теперь попробуй выкрутись!»

Тогда как в ответ вполне естественно пожал плечами:– А как еще эту штуковину прикажете называть? Мне кажется, это самое подходящее

обозначение. И что вас так смутило?– Да так… – Женщина расслабилась и вновь оперлась на спинку стула. – Мы назвали это

преобразователем, но ваше название будет более верным. Все-таки идет пусть и временное, норазрушение гравитации.

Затем она кивнула, как бы соглашаясь с такими разъяснениями и призывая коллегупродолжить изложение своего плана. Тот и продолжил:

– После каждого такого утверждения мы прислушиваемся к своим чувствам и ставим у себяна бумаге оценки вероятности по десятибалльной шкале. Какой из рисунков наберет большееколичество баллов, тот и постараемся рассмотреть и обсудить более пристально.Договорились? – Так как товарищи по команде согласно промолчали и стали готовиться, Сергейпродолжил, доставая и свою любимую авторучку с блокнотом: – Приступаем!

Монро брала рисунок, выставляла его перед собой и торжественно изрекала:– Именно этот рисунок наиболее соответствует чертежам гравитационного разрушителя!Очень убедительно получалось с ее удивительным и проникновенным голосом. Любой

другой человек сразу за каждый рисунок лепил бы отметку в десять баллов не раздумывая. Но

только не два уникальных индивидуума, собранных в этом месте по рекомендацииудивительной полуразумной машины с собачьей кличкой Большая Бунни. Что Чарли, чтоСергей прикрывали глаза, немного задумывались и только после этого рисовали у себя вблокнотах соответствующую их мнениям циферку.

На каждый рисунок уходило по полминуты, и справились довольно быстро. Но как разперед подведением итогов в комнату вошел высоченный, баскетбольного роста Ричард Гонтери.Так что пришлось немного прерваться, познакомиться и ввести нового соратника в курспроводящегося эксперимента. А уже потом перейти к подсчету выставленных баллов.

Результаты поразили всех. Хотя понятно, что ни Бокед о своем феноменальномпредвидении не стал распространяться, ни Чернов кричать не стал о своем умении отличитьправду ото лжи. Но суть от этого не изменилась: на все второстепенные рисунки оба уникумапоставили оценки от одного до трех баллов. Тогда как на один из них ученый-уфолог поставилвосемь баллов, а знаменитый сыщик целых девять.

Несмотря на свой огромный рост и тоже немалую мировую известность, Гонтери быстровошел в коллектив, чувствовал себя раскованным и не стеснялся высказывать свои восторгипорой в несколько простецкой, грубоватой форме:

– Нет, с такими парнями работать нам будет одно удовольствие! Радуйся, Лилия! И нечегона меня своими глазищами зыркать! Смотри, как все просто получилось!..

– И чей это рисунок? – спросил Чернов, уже заготовивший хвалебное восклицание длятолстушки. Но потешить ее самолюбие не удалось.

– Не наше! – признался шеф института. – Это один наш юный фантаст, над которым мысмеемся, что он оторван от действительности. Но он мне довольно подробно рассказал, чтоздесь, почему и как.

После чего Гонтери пустился в дебри таких сложных и запутанных научных понятий, что уангличанина и русского уже на второй минуте глаза покрылись поволокой полного отупения.Хорошо, что Монро это заметила и перебила своего шефа на полуслове:

– Ричард! Все эти детали не имеют к делу никакого отношения. Давайте лучше все-такипоспешим в Пентагон и уже там, на месте…

Чарли Бокед поднял ладошку, прося слова:– Не лучше ли будет, если мы здесь и сразу попытаемся рассмотреть архитектурные детали

главного здания? И если отыщем совпадения с конфигурацией прибора, то впоследствиисэкономим для себя много времени.

– К сожалению, вся информация о здании и методах его строительства нам будемпредоставлена только на месте, – прояснила ситуацию Монро. – Вынести оттуда что-либо тожебудет проблематично. Поэтому запоминайте этот рисунок, допивайте кофе, кто желает, и будемдвигаться.

И опять Сергей Николаевич вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется закрыть глаза,вновь воскресить перед мысленным взором облик своей идеальной женщины и… пасть наколени с извинениями.

Резко выдохнул, стрельнул воровато на остальных коллег по команде глазами и покорнопристроился в хвост колонны, которую, естественно, возглавила не кто иная, как Лилия Монро.

Глава восьмая Команда экспертов. Пентагон. Июнь, 2012Непосредственный проход в здание Пентагона превратился для четверых соратников в

эпохальное по сложности событие. Судя по длительным, нудным, а порой и унизительнымпроверкам, кто-то могущественный весьма жестко приказал создать максимум преград на путинежелательных визитеров. В одном из помещений пришлось даже раздеться догола, а потомполучить собственную одежду уже из окошка в другой комнате. Неизвестно, как к этойпроцедуре отнеслась мадемуазель Монро, но в компании мужчин громче и витиеватее всехвозмущался Ричард Гонтери. А некоторые его выражения ну никак не согласовывались с егомировой известностью и авторитетом ученого. Скорее они соответствовали образ у портовогобича. Чего только директор знаменитого института не высказал во время своего всеусиливающегося ворчания.

Академик Чернов молчал как рыба, хотя все его внутренние эмоции и недовольствочитались прекрасно по лицу. Граждан России, побывавших в этом знаменитом на весь мирздании, и так можно было сосчитать на пальцах одной руки, так что ему просто по всемпонятиям следовало тщательно скрывать свое недовольство.

И только знаменитый Чарли Бокед являл собой образец невозмутимого стоика иснисходительного флегматика. Он даже улыбался время от времени, словно находился в театрекомедии или в цирке.

Но когда вся команда собралась вместе и приставленный к ним сопровождающий, в званииподполковника, поинтересовался, чего они хотят, именно Бокед довольно жестко потребовалпровести их туда, где они могут спокойно и подробно просмотреть все архитектурные планыздания. Офицер и в самом деле оказался весьма информированным в любых вопросах.

– Самый нижний подземный этаж является тайной даже для высшего командования. Тудаможно попасть лишь после письменного приказа президента. Как и просмотреть планы тогосамого, второго этажа.

– Хорошо. Вначале показывайте все остальное, – легко согласился сыщик, – а там, глядишь,и приказ подоспеет.

– Следуйте за мной!Комнату и в самом деле предоставили такую, что на стоящем там столе можно было

разложить все планы и чертежи чуть ли не одним слоем. Но все равно их оказалось так много,что только на поверхностный осмотр ушло почти четыре часа.

Первым не выдержал Ричард Гонтери. Тем более что он уже несколько раз ловил на себеумоляющие взгляды своей подчиненной. И уж кто, как не он, знал, насколько тяжелоприходится Колобку, если она хоть раз в час что-нибудь не перехватит или не пожует. И такбыло удивительно, что она промолчала столько времени.

– Господин подполковник! Какие у вас распоряжения насчет нашего обеда?– Любые. Вы имеете право посетить любую нашу офицерскую столовую и взять себе те

блюда, которые вам понравятся.После этого захлебывающуюся слюной Лилию Монро уже было не остановить.– Так чего мы тут расселись?! Немедленно отведите нас в ближайшую столовую!Подтянутый и стройный сопровождающий кое-как постарался скрыть наглую ухмылку,

возникшую у него на лице после таких требований толстощекой дамочки. Молча встал инаправился к ближайшему месту со вкусной и здоровой пищей. Хотя, глядя на холеную, наглуюрожу штабиста, не только Сергею Николаевичу хотелось пройтись по ней кулаком. Уже в самой

столовой академику неожиданно подмигнул господин Бокед:– Не обращайте внимания. Наша сила не в кулаках и не в оружии, наша сила в наших

знаниях и талантах. А бить морду таким хамам – это самих себя не уважать и играть по чужимправилам.

Сергей вместо ответа просто крепко пожал руку сыщика и благодарно кивнул. То естьмежду такими разными на первый взгляд людьми незаметно образовался прочный мостиквзаимопонимания и симпатии. Хотя изначальные причины и крылись где-то глубже, возможно,хотя бы в том самом эксперименте с циферками и баллами. Ведь оба в своих оценках показалиудивительное единство и расходились во мнениях на единицу, максимум две. А это ужедорогого стоило!

Кормили здесь недурственно, все-таки сплошная элита, штаб всех сухопутных, морских ивоенно-воздушных сил самой раскиданной по всем уголкам планеты армии. Хотя обстановка кдлинным посиделкам или праздным застольям совсем не располагала: каждый столик был всеголишь на две персоны, да ко всему прочему оказался наглухо прикручен за ножки к полу.Наверное, для того чтобы не сдвигали столы в один ряд и не устраивали дружные празднования,юбилеи или чествования побед.

То есть только и удавалось, что поставить свой поднос на стол да иметь перед собой всегоодного собеседника. Хотя за добавкой ходить не возбранялось сколько угодно раз. Лилия всталак линии раздачи самой последней и, когда мужчины уселись в зале сравнительно рядом, не селана пустующее место рядом со своим шефом, а специально разместилась в иной стороневместительной столовой. Ее и видно не было остальным. И сделала это по одной весьмабанальной причине: ей хотелось не кушать, а жрать. Но если Ричард Гонтери давно привык кнеуемному аппетиту своей подчиненной, то показывать себя несдержанной обжорой передсыщиком и особенно перед академиком из России несчастной толстушке не хотелось.

Поэтому наедалась и бегала за внушительной добавкой в гордом одиночестве. Еще и разныевкусные мелочи припасла в свою дамскую сумочку. Потому что в мыслях проскочило некоедальновидное размышление: «Наверное, здесь и заночуем!»

Зато после этого хоть стала лучше соображать. Расслабилась и даже мысленно заранеепростила нечаянные оскорбления со стороны симпатичного Сергея Николаевича. Хотя ещесовсем недавно, на голодный желудок, готова была оставаться непримиримой и не поддаватьсяни на какие извинения до конца собственной жизни.

«Ведь все равно понятно по его виду и намерениям, что извиняться станет при первом жеудобном случае! – несколько злорадно размышляла она, когда вся команда опять возвращалась вкомнату с чертежами. – А вся моя вселенская доброта будет зависеть от сытости моего желудка.Интересно, когда он отыщет повод и какой именно?»

Но и следующие три часа корпения над схемами и пыльными истрепанными листамипрошли в нудном, безрезультатном поиске. Что только ни рассматривали, как ни крутили и ниставили с ног на голову, ничего сходного с памятным рисунком отыскать не удалось.Подтянутого подполковника, сидящего возле двери, уже давно сменил иной, совершеннооднотипный офицер, а четыре соратника все больше разочаровывались в своих способностях.Разве что англичанин не унывал.

– Коллеги, мы на верном пути! Невзирая ни на что – добьемся успеха!Ричард Гонтери посмотрел на него с упреком:– Время! Время течет неумолимо, и никто из нас не может предвидеть, когда начнется

катастрофа. Гравитационные аномалии растут ежеминутно! Если беда через месяц, то все равнострашно, а если через неделю? Если потоки магмы уже ударяются в земную кору и пытаютсяпрорваться как раз в Японском море? Мы не знаем точно, когда включили это проклятое

устройство, поэтому должны рассчитывать на самый худший вариант.– Ха! Если рассчитывать именно так, то здание надо взрывать уже завтра!Этот неожиданный вывод Бокеда без малейшего возражения поддержал Чернов:– Только так! Как по мне, то я вообще удивляюсь всей этой таинственности и секретности,

странной возне американского правительства вокруг всепланетной опасности. Следовало ужесегодня эвакуировать из Пентагона всех людей до единого, завтра вывезти секретныедокументы, сделать несколько пробных точечных взрывов, а уже послезавтра уничтожитьздание полностью. Вплоть до тех самых таинственных подвалов.

Директор НИИ потерял дар речи от рвущихся из него возражений, зато вместо негоответила мадемуазель Монро:

– Сергей, не все так просто, как кажется постороннему человеку. Пентагон – это не простосимвол для каждого американца, это символ непоколебимости и мирного благополучия для всейостальной планеты.

– Да отбросьте вы свой пафос и посмотрите правде в глаза! – Русский академик дажехохотнул он возмущения. – Здесь не детский сад, и уничтожение всего Японского архипелага, авпоследствии и большей части береговой зоны Тихого океана заставит возмущенноечеловечество утопить Пентагон вместе с его подвалами и тупыми солдафонами в слюне отпрезрительных плевков. Мистер Бокед прав, и я еще раз повторю его слова: здание следуетвзрывать как можно быстрей.

– Вот! Вот именно этим мы и отличаемся от граждан других государств! – наконец-тополучил возможность показать свой патриотизм высоченный Ричард. – Это исконно русскаятрадиция: сразу все уничтожить. Так что, господин Чернов, не обижайтесь, но вы очень и оченьне правы вместе с мистером Бокедом. Неужели вы думаете, что директор ЦРУ не довелопасность данного положения до президента? Неужели вы думаете, что там и без вас недодумались до того, что здание, возможно, придется взрывать? Неужели…

Но его довольно тихо и спокойно прервал знаменитый сыщик:– Да! Есть такие подозрения, что и не довели, и не додумались, и не сообщат о грозящей

опасности. Уж вы-то должны понимать, что вокруг творится? И где именно этот ваш минусовыйколодец находится, не забыли? И то, что о нашей пропаже или смерти во всем мире узнают нескоро?

Такой поворот обвинений несколько сбил Гонтери с мысли, озадачил до такой степени, чтоон достал свой гигантский носовой платок и стал вытирать покрасневшую лысину.

– Пусть даже так! Но нам, именно нам четверым, дали все-таки шанс отыскать опасность,распознать ее и помочь ликвидировать. И несмотря на поджимающее нас время, мы простообязаны выполнить поставленную перед нами задачу.

Англичанин вежливо напомнил:– Так ведь я и начал разговор с утверждения: мы добьемся успеха! Не так ли?– Хм? Ну да, ну да. – Ричард растерянно повернулся к своей подчиненной, словно ища у нее

поддержки.А ведь Монро и так считалась номинальным руководителем группы собравшихся здесь

экспертов. Поэтому она и подвела итог несколько противоречивым прениям:– Время у нас еще есть, но очень мало. Значит, мы должны поработать внеурочно. А для

этого нам нужны три вещи. Первое: регулярное и полноценное питание. Оно у нас есть, как тутсообщили, круглосуточно. Второе: наше всеобщее желание остаться здесь на предстоящиесутки. Ну и третье: договориться о дальнейшем пребывании с директором ЦРУ. Последнее мыможем сделать, связавшись с Леоном Панеттой очень быстро. А вот как по поводу второгопункта?

Причем своего шефа и соратника по институту она не спрашивала. Да тот и самвыжидательно уставился на заморских гостей. Первым улыбнулся Сергей Николаевич:

– Готов работать и ночами. Чем быстрей мы тут закончим, тем быстрей я вернусь кнезаконченным делам у себя дома.

– Мне тоже нет смысла задерживаться в Америке, – с некоторой напускной грустьюпризнался Бокед. – Меня в Англии ждет торжественная церемония приема в пэры. А самипонимаете, насколько это хлопотно и ответственно.

– Да, да, да, – с искренним сочувствием закивала Лилия. – Примите наши искренниесоболезнования, а также заверения, что и лишней минутки задерживать не станем. А вот вам,Сергей, – она уставилась строго на Чернова, – так быстро отсюда не вырваться. И знаетепочему?

– Мм? – Академик в недоумении замер, глядя, как деловито женщина достает из своейпросторной сумочки телефон спутниковой связи.

– Да потому, что я в кои-то веки получила приглашение потанцевать. Так что… – Она уженабрала нужный номер и прижала телефон к уху, но в ее голосе не проскользнуло ни каплижалости или насмешки: – Вам придется меня морить танцами до упаду. Как у вас тамговорится? Назвался груздем… – Тут, видать, на линию связи вышел сам Леон Панетта, потомучто грудной, приятный голос Лилии стал почти бесцветным и чисто деловым: – Здравствуйте!Все отлично. Сравнительно. Нет, раз покушение я пережила, то дальше умирать не собираюсь.Здесь определенные трудности. Пока не отыскали чего-то неординарного. Поэтому решилиоставаться здесь и работать ночью. Ну разве что пусть нам предоставят комнату для короткогоотдыха. Нет, на роскошные спальни мы не претендуем. Ага! Уже есть такое разрешение? Толькои надо, что обратиться к сопровождающему? – Монро хмуро стрельнула глазами в сторонудремлющего возле выхода подполковника. – Спасибо, что просветили, господин Панетта. Мыочень признательны! Да, если что, сразу позвоню. Хорошо, среди ночи тоже не постесняюсь.Всего наилучшего!

Она отключила телефон и молча обвела коллег по команде глазами.За всех мужчин ответил Чарли Бокед:– Все было слышно, все стало понятно. Поэтому предлагаю заняться визуальным осмотром

здания прямо сейчас. Может, взгляд и уцепится за что-то важное.Высоченный Гонтери кивнул, не замечая, как маленькая по сравнению с ним Монро

пытается заглянуть ему в глаза. Зато этот взгляд уловил и правильно интерпретировал СергейНиколаевич:

– Прошу прощения, коллеги, но ведь уже время ужина? Поэтому предлагаю вначалеподкрепиться, осмотреть наше предстоящее место ночного отдыха, а уже потом двинуться впешую прогулку по одной из самых огромных туристических достопримечательностей нашейпланеты.

Его не слишком напугала угроза затанцевать до смерти, но помимо воли хотелось упредитьжелания этой странной толстушки. И кажется, в ответ он успел уловить мелькнувший отблескблагодарности. Теперь уже точно мадемуазель Монро не придется на ходу доставать из своейсумки прихваченные в столовой продукты.

Ужинали быстро, опять в разных местах. Затем их проводили к комнатам отдыха, и этовызвало наибольшее разочарование. Особенно у Колобка. Комнаты были четырехместные, ввиде миниатюрной казармы или тюремной камеры; кроме тумбочки и кровати со сложеннымистопкой простынями и одеялом, ничего спящему человеку не полагалось. Причем в «дамскойкомнате» уже спала на кровати одна из военнослужащих, а две раскладывали свои вещи втумбочках. У мужчин пока соседа не наблюдалось. Но именно этот аспект показался Лилии

наиболее обидным:– У вас хоть одно место свободное, а у нас – переполнено.– Сущий пустяк, дорогуша, сущий пустяк! – пытался басовито утешить ее Гонтери. –

Сожительницы у тебя тихие, к дисциплине приученные, так что выспишься – всем на зависть. Авот мне каково придется? Только на спине спать да ноги в спинку кровати просовывать.

– Можно матрас на пол кинуть! – предложил Сергей Николаевич, когда они уже шли отжилого сектора к центральным помещениям. – А то и два, если соседа не будет. У нас в Россиитаким высоким служакам всегда специальные места для сна выделяют и порции двойныеположены. Ну и все остальное.

Хотя было это сказано без задней мысли, но госпожа Монро приняла оговорку о двойнойпорции за камень в свой огород. Поэтому чуть ли не на шепот перешла от злости:

– Господа! Не забывайте, где вы находитесь и с какой целью! Так что советую лучшесобственное внимание удвоить и смотреть в оба! Мы не на пикнике и не на туристическойпрогулке!

Чарли Бокед и так находился в состоянии повышенного внимания, поэтому шепот на свойсчет никак не отнес и проигнорировал. Ричард Гонтери поперхнулся заготовленным длярусского коллеги ответом и с вытаращенными глазами уставился вслед своей подчиненной.Скорее всего, в его адрес она еще никогда себе так шипеть не позволяла.

Тогда как господин Чернов неожиданно даже для самого себя успел при последнихвосклицаниях толстушки прикрыть глаза и прислушаться к своему внутреннему, умеющемусоздавать образы чувству. И, о диво! Опять пред ним коротко мелькнуло личико той самойидеальной, взлелеянной в мечтах женщины! Только на этот раз она капризно сложила губкибантиком и готовилась заплакать.

И пришло странное наитие, что шипящая от злости Колобок в данный момент простообижена неудачным напоминанием и готова на самом деле расплакаться. Поэтому вылетевшиедальше слова показались самыми естественными:

– Лилия, да перестаньте вы обращать внимание на наши грубые мужские шутки. Выше носи шире улыбку! Все будет хорошо!

Вначале показалось, что Монро сейчас испепелит академика взглядом или разразитсяистерикой. Но она вдруг фыркнула:

– Как же! Хорошо… спать в казарме? Тем более что у ме ня возникли твердыеподозрения… – Она резко сменила тон и повернулась к бредущему следом подполковнику: – Анесколько иные, комфортные комнаты отдыха здесь имеются?

– Не могу знать, мадам! – нагло соврал тот. – У генералов свое отдельное крыло.Хотя было понятно, что и для среднего офицерского звена отыщутся помещения более

удобные. А в предоставленных нежелательным гостям каморках коротал время вынужденногоотдыха младший сержантский состав. Но, судя по прищуренным глазам Колобка, она эти своивыводы не забудет и вскоре кому-то из здешних генералов мало не покажется.

Глава девятая Команда экспертов. Пентагон. Июнь, 2012Естественно, что без предвидения знаменитого английского сыщика команда могла ходить

по преогромнейшему зданию десятилетиями, но так ничего толкового и не сыскать. Другойвопрос, что своему предвидению Чарли Бокед тоже не мог поставить конкретную задачу,потому что при всей его фантазии не мог себе четко представить перед глазами тот самыйприбор или устройство, которое недавно русский академик назвал гравитационнымразрушителем. А попросить о дополнительной помощи у знающих вопрос ученых не имелправа. Иначе придется раскрывать перед ними свою самую главную, тщательно скрываемую отвсего мира тайну. Хотя о его предвидении уже не раз кричали прозорливые газетчики ителевизионщики, но все эти крики тонули в океане других гипотез и предположений, поэтомуот истины правильные догадки простых обывателей только отдаляли.

Но данные коллеги – это не среднестатистические жители планеты. Особенно господинЧернов поразил своим, как он выразился, «научным нюхом» чувствовать научные сенсации.Хотя если вдуматься лучше, то, скорее всего, и у академика имелся некий секрет то ли в видепредвидения, то ли в виде еще какой паранормальной способности. И все больше догадок уБокеда мелькало по поводу живого, ходящего совсем рядом и очень хитрого «детектора лжи».Причем уже и наметилась в уме целая программа, с помощью которой Чарли вознамерилсяподтвердить или опровергнуть свою гипотезу. Естественно, что если предположенияутвердятся, то заявлять об этом кому-либо еще было бы сущим безумием. А вот каким образомиспользовать эти сведения и умения коллеги лично для себя, прославленный сыщик еще непродумал. Хотя вначале еще следовало разоблачить, а потом отыскать время.

Но в данный момент, несмотря на приятно урчащий в желудке неплохой ужин, Чарлипостарался полностью сосредоточиться на мысли: где можно отыскать в этом здании нечтоинородное, чужое и похожее на разрушитель?

Мысль эта звенела в его сознании, меняя только свое пространственное значение даоблекаясь в иные слова и интонации. Привычная шкала тут же пульсирующим шарикомуказывала плюс или минус, тем самым смещая основное направление поисков. Потому что триостальных эксперта даже не думали оспаривать лидерство в этом вопросе англичанина. Куда оншел после короткого раздумья, туда и они топали следом. Разве что с многократно большимвниманием рассматривали все, что видели вокруг. Причем так рассматривали, что порой офицерсопровождения пытался маячить у них перед глазами. Особенно представителю из Россиистарался закрывать обзор. Что в конце концов не осталось госпожой Монро незамеченным, иона так отшила подполковника несколькими фразами, что тот сник и отстал. Сложилосьвпечатление, что его вмиг разжаловали до рядового.

И в этом случае Чернов успел уловить изменения в голосе Колобка. На этот раз она непросто злилась или угрожала, а делала это в троекратно большем размере, чем мог заметитьпосторонний наблюдатель. Словно давила добавочно на объект своего недовольства какой-тодополнительной мистической силой. Пропадали всякие сомнения в умении ученой фуриируководить огромным и сложным проектом.

Тем временем невозмутимый и осанистый англичанин привел команду в один изцентральных залов. Как правило, именно здесь генералы проводили свои торжественныезаседания и церемонии вручения наград себе любимым. Естественно, получая эти награды изрук президента. Ведь не всегда подобные отличия становятся достоянием всеобщей гласности.

Причем первый раз странная группа гражданских лиц пересекла зал довольно быстро,

почти не останавливаясь. Затем Чарли вернулся обратно и уже обошел зал по периметру. Опятьсвернули в боковой проход и слегка попетляли по лабиринтам коридоров. Но когда уже в третийраз оказались в одном и том же месте, Ричард Гонтери не выдержал:

– Мистер Бокед! Вам здесь понравился простор или свежий воздух?– Хм! Не наблюдаю здесь ни того ни другого. – Сыщик долго поворачивался всем корпусом

по сторонам и только затем произнес: – Но в этом месте однозначно есть нечто таинственное итщательно спрятанное. Присмотритесь особенно к этим декоративным колоннам по периметрузала. Чем не кружочки?

Стали и остальные присматриваться. В результате чего возникла оживленная дискуссия:– Вряд ли это именно то, что мы ищем.– Тем более что колонны хоть и странно изогнуты, но наверняка внутри залиты бетоном.

Иначе не выдержат вес массивной крыши.– Да и стоят они несколько в ином порядке, чем предполагается на рисунке.– И где в таком случае те самые боковые концентраторы?– И стены тоже расположены не так.– Много чего не сходится.Бокед развел разочарованно руками:– Уважаемые! А вы вот так сразу хотели найти все, что нам требуется?! В любом случае мы

только предполагаем, что «тот рисунок наиболее близок к искомому гравитационномуразрушителю». Следовательно, и кружочки колонн могут стоять как угодно и в каком угодноколичестве. А направляющая внутри колонн арматура может служить остовом какого угодноустройства.

– Но где концентраторы? – настаивала на своем Монро. – Без них вряд ли получитсяпреобразовать единую структуру гравитации на выбранном участке.

Здесь уже пустился в рассуждения сам Ричард Гонтери:– Дорогуша, не забывайте про боковые стены. Если в них уложить определенную

металлическую сеть или решетку, то вот вам готовые концентраторы. Останется их толькооткалибровать по высоте и толщине проводников.

– Ричард! Да вы себе только представьте, какова сложность и себестоимость такойкалибровки!

– Ха! Да уничтожение Японии по сравнению с этой ценой – небо и земля. Тем более чтомы пока и приблизительно не можем судить о возможностях тех людей, которые пошли натакое преступление.

Монро несколько успокоилась после таких доводов.– Хорошо, допустим, что мистер Бокед прав. Как мы это проверим?– Легко! – воскликнул сыщик. – Где та техническая команда, которая ждет вашего

распоряжения?– Где-то здесь, – пожала плечами женщина с явным сомнением. – Но какие задания мы им

дадим? В стене наверняка полно железобетона, а столбы в любом случае не полые внутри,чтобы их разрезать и заглянуть туда.

– Да и незачем! Пусть только проверят эхолотами стены да просканируют выбранные ваминаугад столбы. Не все, с десяток. Если отыщется что-то системное, то постараемся наполученных данных сделать хоть какие-то выводы.

– Вы так уверены? – все еще не желала звать на помощь команду местных техников Лилия.– Конечно, не уверен! Но ведь надо же откуда-то начинать?Пока Монро вызвала специалистов, пока те прибыли и стали разворачивать свое

оборудование, Чарли продолжил топтаться по залу, вроде как бездумно посматривая то на

потолок, то на мраморные плиты у себя под ногами. Но в один из моментов он специальноперехватил мимолетный взгляд русского академика, подмигнул, словно заговорщик, и указалглазами на угловую колонну. Причем указал так многозначительно, что Сергей Николаевичсразу поверил: там внутри что-то есть. Дальнейшее он тоже понял прекрасно, когда Лилия сталавопрошать сыщика:

– Стены начали проверять эхолотами и переносными рентгенами, какие столбы выбираем,мистер Бокед?

– Я ведь сказал, какие вам троим понравятся!И опять выразительный взгляд на Чернова. Тот понял, что выбор придется делать как бы от

своего имени. Если другие не выберут. Да оно и понятно: сыщик их сюда привел, фактическизаставил заняться уникальнейшей проверкой, да еще и ткнет всех носом в самое интересноеместо? Действительно, получится слишком уж подозрительно. Ответственность следовало хотьнемножко разделить.

Поэтому Сергей Николаевич указал рукой на все три колонны, расположенные в углу.Причем жестом совершенно безразличным:

– Пусть будут эти!Затем началась рутинная работа техников Пентагона. Понятно, что никто из них не верил,

что странная группа диковинных людей что-то здесь отыщет или что-то откроет. Для нихздание во все времена являлось как священным, так и неприкосновенным. Но раз приказисходит от самого президента, то можно и постараться. В любом случае работа почетная и неслишком обременительная.

Стены оказались вполне обычные. Да, имелась арматурная решетка, но и только. Ни окакой иной структуре или сложной сети и речи не шло. Столбы из железобетона тоже оказалисьничем не примечательны. Но спокойствие длилось до тех пор, пока не исследовали тот самыйугловой столб. Осмотрели данные, засомневались. Подозвали Ричарда Гонтери и Лилию Монро,проверили результаты уже совместно с ними. После чего забегали курьеры, Колобок потянуласвой телефон из сумочки, а техники стали проводить контрольное сканирование. Но и послеэтого на экране оставалась все та же картинка: в обнаруженной полости лежало тело,предположительно подросткового возраста. И лежало оно, придавленное, скорее всего, бетоном,скрючившись на некоем металлическом приборе величиной с табуретку. Современнаявизуальная программа компьютерного обеспечения позволяла рассматривать объект со всехсторон, поворачивая как захочется. Поэтому сомнений не возникало. То ли натуральный труп,то ли искусный муляж. По поводу странного прибора пока ничего сказать не могли, хотябаскетбольного роста директор научной лаборатории все время себе бормотал под нос:

– Кружочки, вернее, трубки или стойки… шесть штук. Хм! И три полоски по сторонам? Аведь очень, очень близко к теме.

Некоторое промедление по принятию конкретных действий получилось из-за позднеговремени. Близился первый час ночи. Но вскоре явился лично главнокомандующий, просмотрелизображение на экранах, выслушал консультации специалистов, с подозрением и ненавистьюпокосился на заморских гостей, но потом все-таки дал команду на вскрытие колонны.

Заработали моторы устройств, завращались пилы и диски, легко прорезающие поотдельности как бетон, так и сталь. Искры, дым, скрежет и визг. Да плюс ко всему неприятнаямельчайшая пыль, которую безуспешно пытались сразу прихватить раструбами мощныхпылесосов.

Хорошо еще, что конструктивные особенности зала позволяли без риска хоть полностьюубрать интересующую колонну. Все-таки крыша покоилась на опорах с тройной гарантией. Даи не пришлось бетонный стержень перерезать полностью. Только и срезали одну сторону да

добрались до открывшейся полости. А уж потом пришлось вообще замедлиться с ведущимисяработами. Потому что началось всеобщее замешательство, переходящее чуть ли не вграндиозный скандал. И все по той причине, что внутри колонны обнаружили не человека.

Глава десятая Тело пришельца. Пентагон. Июнь, 2012Найденное тело принадлежало инопланетному созданию. Естественно, что созданию

разумному, если судить по прибору и некоему подобию закрытого комбинезона. Хотячеловекообразное подобие просматривалось сразу: две руки, две ноги, туловище с несколькоувеличенными пропорциями. Сравнительно круглая голова. Два глаза, сильно выпученные, или,как говорят, навыкате. На этом основное сходство и заканчивалось.

Отличий имелось даже слишком много. Рост этой взрослой, когда-то репродуктивной, какпозже выяснилось, особи оказался метр и двадцать четыре сантиметра. Короткие ноги вколенках сгибались в обратную сторону. Бедра и торс скорее напоминали кошачьи. Каждая рукаимела по два локтевых сустава и могла, по сути, складываться в любую сторону. Ладонь имелачетыре пальца вместо привычных любому человеку пяти. Нижней челюсти и подбородка, кактаковых, не было, казалось, что ротовое отверстие находится прямо в центре короткой шеи. Нос,несколько широковатый, имел три отверстия. Ну и всю кожу, кроме как на голове и ладонях,покрывала короткая ярко-рыжая шерстка. Это уже выяснилось после разрезания и уборкинекоторых кусочков комбинезона.

Устройство представляло собой колченогий, перевернутый шестью трубками вверхтабурет, на сиденье которого сходились под ровными углами три бруска чего-то загадочнопоблескивающего и опутанного жгутами мельчайших, тонюсеньких проводков. Никаких блоковпитания или иных действующих или потухших источников питания рядом не обнаружили.Прибор никак не действовал.

Правда, в руках инопланетное создание держало еще какой-то прибор в виде банальногомухомора. В нем тоже не отыскалось и капельки энергии, но по чьей-то спонтанной подсказкесразу прижилось название маленькому прибору: «зонтик». Как и объяснение, для чего тотиспользовался: для сдерживания над головой нависающей толщи бетона. Потому что хоть телои казалось вначале сильно придавленным, между ним и застывшей твердью имелось около двухсантиметров свободного пространства, а некая невидимая защита, оградившая существо отраспластания, имела наверху форму того самого «грибочка». То есть сразу и рабочая версияпоявилась: инопланетянин залез, какого-то дьявола, в полую тогда еще колонну и затаился там,но тут ему на голову строительным насосом плеснули жидкий бетон. Защита выдержала,создала полость и даже продержалась до момента окончательного застывания бетона. Но к томувремени дивный лазутчик уже наверняка умер от недостатка кислорода. Об этомсвидетельствовали его выпученные в предсмертных судорогах глаза, да и впоследствии этоподтвердилось другими исследованиями.

То есть инопланетное существо неожиданно оказалось в ловушке, где и погибло. Никакихиных приборов, в том числе и связи, возле него не оказалось, что наводило на мысль: сообщитьвозможным своим товарищам о своей беде то ли разведчик, то ли диверсант не смог. Те его и ненашли. То ли не знали, куда их коллега отправился, то ли вообще товарищей как таковых несуществовало.

Но это видение сформировалось чуточку позже. А в первый час эксгумации, а вернее, вначале просто банального рассматривания отысканных останков таинственного существабольше всего вопросов обрушилось на головы команды экспертов, которые и отыскалиинопланетного вредителя. Для этого несколько высших генералов во главе с министромобороны несколько обособились в углу внушительной лаборатории. Кто уселся, кто осталсястоять, нервно сводя руки то за спиной, то перед собой. Но почти все с большим подозрением

посматривали то на Бокеда, то на Чернова.Причем больше всех удивлялся такой мистической удаче также прибывший на место

событий директор ЦРУ. Он тоже при этом с каким-то неподдельным ужасом, сдобреннымискренним уважением, посматривал то на английского сыщика, то на русского академика.

– Подумать только, в здании протяженность только одних коридоров двадцать восемькилометров! А сколько подобных помещений! – Он повел рукой на другую сторону отличнооборудованной лаборатории, где Ричард Гонтери и Лидия Монро вместе с иными коллегамиместного разлива пытались понять принцип действия отысканного «колченогого табурета». – Ивы за пару часов находите то, что здесь случайно затаилось еще с сороковых годов прошлоговека. Да тут любой обыватель вас заподозрит в предварительном знакомстве со всеми деталямии перипетиями этого дела.

Чарли Бокед позволил себе заносчиво фыркнуть на такие слова:– Вы сейчас еще скажете, что это мы с господином Черновым лично семьдесят лет назад

закатали этого гостя с иных галактик в бетон. Ха-ха! А теперь якобы нашли, с целью утроитьсобственные гонорары.

– Понятно, что сами лично этого нелюдя умертвить вы не могли, но вот вашим кураторам,существуй такие…

При этом он так многозначительно уставился на Сергея Николаевича, что тот не выдержал.– Существуй такие кураторы, они бы для нас более стройную и правдивую легенду

продумали. Сегодняшняя нелепица у кого угодно вызовет оторопь и изумление.– Вот именно, нелепица! – восклицал Леон Панетта под хмурым взглядом молчащего как

рыба главнокомандующего. – Но уж я-то лучше всех знаю: чем абсурднее ситуация, тем меньшевозникнет вопросов к ее подлинности и тем быстрей она обоснуется в нашем сознании.Поэтому, несмотря на мое огромное к вам уважение, я хочу потребовать от вас конкретныхобъяснений о ходе поисков. Потому что иначе получится так, что в каждом участке стенынашего самого прославленного и секретного ведомства мы прошляпили десятки, а то и сотни досих пор следящих за нами шпионских устройств. Причем таких устройств, принципы которыхнами до сих пор не разгаданы.

Все присутствующие невольно посмотрели на ученых, к которым к тому времени ужеприсоединилась внушительная масса как местных технических гениев, так и вновь прибывших.Но те пока спорили только между собой и свои предварительные выводы во всеуслышание неоглашали. А прислушиваться к мудреным терминам и обозначениям иным людям, пусть ичрезмерно образованным, считалось напрасной тратой времени.

Знаменитый сыщик позволил себе усесться с прямой спиной на стул, разложить передсобой свой блокнот, диктофон и несколько авторучек и только потом приступить кобстоятельному ответу. Причем вначале он с понимающей улыбкой апеллировал к своемурусскому товарищу по команде:

– Вот так всегда и везде! Нет чтобы сказать спасибо да выплатить молча гонорар, любойклиент требует дотошных, скрупулезных объяснений. А как объяснить творческое наитие? Какразложить по полочкам основы спонтанного дедуктивного всплеска? Как нарисовать на бумагепотоки рвущегося и мечущегося во все стороны самосознания?

Наконец соизволил заговорить и главный шеф всего Пентагона, министр обороны США вкаком-то там очень сложном звании, в котором только и мелькало знакомое слово «генерал»:

– Мистер Бокед! Не сомневаюсь, что по части демагогии вам нет равных в КоролевствеВеликобритания. А то и во всей Европе. Но здесь совсем иной мир, где в ваше мечущеесясамосознание никто не поверит. Так что, будьте добры, поясните ход ваших конкретныхмыслей, которые позволили вам привести группу экспертов именно сюда, а русскому

специалисту по «исследованию инопланетных следов» – эти три последних слова генералпроизнес с прорывающимся презрением и язвительностью – чудом угадать именно ту самую,возможно, единственную на нашей планете колонну с такой удивительной, пикантнойначинкой.

Сыщик не удержался от надменной улыбки.– Тут вы правы, генерал, по поводу начинки. Разве что позволю добавить: такая колонна,

может быть, всего лишь одна на всю Галактику. А то и Вселенную. Ну а ответы мои на вашивопросы весьма просты и до смехотворного предсказуемы. Только хочу вначале напомнить,господа, что мы сюда пришли не сразу, а после восьмичасового изучения архитектурныхособенностей этого здания. На чертежах и планах мы искали подобие некоего прибора, которыйбы смог как-то видоизменять гравитационную обстановку на планете. Прибор или устройствоназвано нами гравитационным разрушителем, а его рисунок мы после тщательного изученияоставили в месте нашего знакомства. А дальше лишь тем и занимались, что отыскиваликонструктивные детали, сходные с имеющимися на планах и схемах. Вот эти самые колонны, атакже окружающие их стены и натолкнули на мысль, что они в своей суммарной структуреявляются искомым устройством. Дальше наличествовала уже некая случайность, что нужнаяколонна оказалась в числе тех, которые исследовались не самыми последними. Вуаля!

Директор ЦРУ, глядя, как англичанин с восклицанием эффектно завершил своеповествование расставленными в стороны ладошками, скривился как от лимона:

– Что-то у вас не сходится. Получается, если все колонны не разобрать, то разрушитель таки продолжит работать на полную мощность? А при чем тогда инопланетянин?

– Я не говорил, что надо разбирать колонны или что-то там продолжит портить нашупланету. Все остальное уже спрашивайте у компетентных ученых. Но сразу обратите вниманиена некое сходство найденного в нише прибора, того самого «колченогого табурета», с общейструктурой этого зала. Не удивлюсь, если выяснится: зал – это и есть разрушитель, а табурет –просто некое калибровочное или пусковое устройство. Инопланетянин его настроил передсвоей смертью, да только сам потом не успел выбраться с места стройки.

– А кто тогда включил разрушитель и почему только сейчас? И как? – Генерал мрачнел идальше, хотя казалось, что больше уже некуда.

– Почему сейчас? – переспросил Бокед так, словно переадресовал вопрос академикуЧернову. Тот и ответил, нисколько этим не смутившись:

– Помыслы врагов человечества нам пока неизвестны, но это уже прерогативы дальнейшегоследствия. А как они это сделали – вариантов масса. Самый простой – дистанционно. Темилучами, которых еще не могут фиксировать наши несовершенные приборы. Не стоит сбрасыватьсо счетов и вариант с банальным таймером. Время истекло, отсрочка закончилась, процессразрушения планеты запущен.

Леон Панетта еле отвел взгляд от гомонящей, спорящей между собой группы ученых итехников:

– То есть вы беретесь утверждать, что подобных разрушителей на нашей планете можетбыть несколько?

– Ни в коем случае! – не скрывал своего испуга Чернов. – Только этого нам не хватает!Хотя и в панику вдаваться не стоит. Если мы отыскали это устройство, то в любом случае иследующие отыщем таким же образом.

– Стоп, коллега, стоп! – воскликнул Чарли Бокед. – Не надо так спешить с окончательнымивыводами. Кто вас заверил, что разрушитель мы отыскали? И сможем его не сейчас, так черездень отключить?

Повисла напряженная пауза, которую прервал с досадой министр обороны:

– Вот этого я больше всего и опасаюсь!И его можно было понять. Снос здания, если разрушитель не будет найден и остановлен в

самые ближайшие часы, – дело первой необходимости. Снос, взрыв – детали не так важны. И отзначительной порчи, а то и уничтожения постройки никак не отвертеться. А значит, придетсявскоре объявлять и всеобщую эвакуацию из здания. Но если до того все происходящее ещеможно держать в тайне от остального мира, то при угрозе сноса Пентагона скандальной огласкиизбежать не удастся. Подобного урона собственному престижу у США еще вроде как неслучалось.

Хотя Леон Панетта попытался быть оптимистом.– Не надо так грустно, господа. Процесс пошел, работы и расследование ведутся. Скоро

станет известно, кто и в какое время заливал бетон именно в эту колонну и что в это времяделала охрана. А там и ученые свое веское слово скажут. Вон, наша мадемуазель Монро уже скем-то интенсивно общается по телефону. Она ведь собиралась связаться со своимиподчиненными.

Лилия с кем-то и в самом деле уже довольно долго разговаривала. Затем посоветовалась сдиректором лаборатории, но тот в ответ лишь бессильно развел своими длинными ручищами.Кажется, не знал, что ответить. Тогда женщина приблизилась к группе высшего командования.Так как была лично знакома только с Леоном Панеттой, то и обратилась к нему:

– Найденный при неопознанном существе предмет нами идентифицирован как полностьюбездействующее устройство. Мало того, нам удалось разъединить его на три части, что ужесамо по себе должно прекратить любую нормальную работу. Да только, по наблюдениям нашихколлег из института, «плюсовая воронка» над Пентагоном не исчезла, а продолжаетувеличиваться прежними темпами. Но хуже всего поступают новости с японского архипелага.Подземные толчки там привычны и естественны, но в последние часы землетрясениянеожиданно активизировались, увеличиваются по силе и практически следуют непрерывно.

Такого резкого обострения обстановки никто не ожидал. Даже Чарли Бокед потерял своюистинно английскую невозмутимость, запыхтел, громко зафыркал. Хотя при этом на самом делеон чуть не вслух принялся ругаться со своим предвидением. И что-то у него нормальный диалогникак не клеился.

Академик Чернов сомнениями не терзался и первым демонстративно уставился на шефаПентагона. А генерал явно не решался подумать о самом страшном. Потому что скореепопросил у номинального руководителя группы экспертов, чем потребовал:

– Госпожа Монро! Может, следует еще поискать?– Несомненно, генерал! Мы будем работать до часа «Х», когда снос здания станет

неизбежен! – безжалостно отчеканила Лилия. – Но эвакуацию госслужащих мы советуемначинать немедленно.

Глава одиннадцатая Команда экспертов. Пентагон. 2012Директор ЦРУ от всей души сочувствовал министру обороны:– По какой шкале начнете эвакуацию?Тот вздохнул, прежде чем ответить:– По средней. Вначале гражданские лица и приравненные к ним вольнонаемные. Попутно

транспортировка документов… Ох! – Он чуть за голову не схватился, но тут же взял себя в руки,перешел на командный рык и решил хоть немного сорвать зло на ученых: – Неужели вам тактрудно отыскать источники силы этого проклятого разрушителя?

Но такую, как Монро, громким голосом и массой отличительных нашивок было незапугать. Она перешла на самый оптимальный для ее голоса тон и быстро поставила первоговоенного США на место:

– Мы делаем все, что можем, и давно отыскали конкретное место, откуда исходитнаибольшая опасность. А уж вы теперь занимайтесь своими непосредственными обязанностями.Спасайте людей, которые могут вскоре погибнуть как на иных материках нашей планеты, так наи на нашем!

Генерал побагровел до опасной черты, но от дальнейшего диспута с вредной толстушкойсдержался. Хотя его лично такое преогромное «место» ну никак не устраивало. Ему хотелоськак можно конкретнее знать, откуда провоцируется гравитационный разрушитель. Но спорить стаким Колобком – только даром собственный авторитет ронять. Генерал повернулся кдиректору ЦРУ:

– Если хоть что-то прояснится, звоните мне.– Несомненно, коллега, – пообещал тот, а когда министр обороны со своими замами и

адъютантами удалился, и сам не удержался от укоризненного тона:– Госпожа Монро! Нельзя так с генералом. По большому счету, могу признаться, что если

он упрется рогом, то эвакуация может начаться лишь после начала катастрофы. Тут даже моемнение учитываться не будет.

– И президента?– Ну, президент – величина совсем иная. Но ведь ему тоже следует вначале все объяснить.

И доказать, что в данном безвыходном положении следует действовать и решительно и быстро.– Да, время уходит, – вздохнула Лилия, соглашаясь. – Вряд ли мы в ближайшие часы

сможем еще что-то отыскать. – Она видела, что Чарли массирует подушечками пальцев виски, ипосочувствовала: – Устали? Уже скоро утро, и я сама буквально с ног валюсь.

– Да, что-то голова стала плохо соображать, – признался сыщик. – Может, мы хоть на паручасиков приляжем в выделенных нам казармах?

– Верно! – похвалил это решение директор ЦРУ, после чего, не прощаясь, устремился в тусторону, где скрылся недавно шеф Пентагона.

Тем временем обстановка вокруг стала меняться. Послышались кодовые слова повнутренней системе вещания. В коридорах служащие перешли со спокойного шага на быстрый,а то и на бег. Мигнуло освещение, переключенное в иной режим. Где-то коротко рявкнуласирена. Кажется, эвакуация все-таки начиналась. Только вот успеют ли? И как вообще будетпроводиться минирование здания? Как оно будет потом взрываться: по частям? Или позданиям?

Именно об этом Лилия и стала рассуждать вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, хотярядом уже топтался явно растерянный Ричард Гонтери. А Сергей Николаевич прикрыл глаза и

просто прислушался к голосу. Тотчас образ в подсознании ожил, засверкал всеми красками илегко различимой мимикой. Даже некая аура, в которой различались желания, появилась надтем образом. А по ней получалось, что Лилии глубоко наплевать, что и как будут взрывать. Насамом деле она уже давно и сильно хотела кушать. Ведь наверняка со времени последнегоужина прошло часов восемь, а то и больше. Сил бороться со зверским аппетитом уже не было,вот и приходилось женщине говорить вслух что угодно, лишь бы не проговориться о еде.

Зато Чернов решил не деликатничать и опять взять всю инициативу на себя:– Дамы и господа! Пока еще не эвакуировали поваров и прочих кухонных работников,

предлагаю устроить ранний завтрак. А потом и вздремнуть на сытый желудок. Кто за мной, ненадо строиться! Бредем целенаправленной толпой!

Стоило видеть, какой теплой благодарностью озарился взгляд мадемуазель Монро. И вкакой-то момент она даже чуть не подхватила академика под локоть. Но вовремя спохватиласьи чуть приотстала, привлекая к себе внимание Чарли Бокеда каким-то второстепеннымвопросом.

Так они и появились уже в который раз в знакомой столовой, но, как и прежде, разошлисьпо разным залам, которые располагались по периметру большого квадрата. По центру этогоквадрата размещалась гигантская кухня, которую в свою очередь обрамляли четыре раздаточныелинии. Пища в огромных котлах варилась круглосуточно. Повара менялись по сменам, процессбыл безостановочным. Да иначе и не получилось бы прокормить без проблем около двадцатишести тысяч человек, которые работали в Пентагоне. Подобных столовых в здании имелосьсразу пять штук, в каждой из граней гигантского пятиугольника. Это не считая мелких кафе,баров, бистро и прочей массы легких закусочных. Плюс сонмы многочисленных автоматов сбутербродами, пирожками, горячим кофе и прохладительными напитками. Никаких очередейили столпотворений, никаких задержек или недостачи блюд.

Причем и в это раннее время всего хватало, а повара не спешили покинуть свое рабочееместо. Хотя наверняка про всеобщую эвакуацию уже знали.

Сергей Николаевич набрал полный поднос всякой всячины, но что-то ему кусок никак нелез в горло. Даже любимые блинчики со сметаной аппетита не вызывали. Почему-то в головупришла глупая мысль обязательно пройтись по залам, отыскать Монро и просто посмотреть, какона кушает. Бред полнейший, но Чернов ничего не мог с собой поделать. Хотя и пыталсясообразить, как избавиться от явно некрасивого желания. Не получалось. Дошло до того, чтоСергей попросил знаменитого сыщика присмотреть за полным подносом еды и все-такиотправился на поиски Колобка.

Отыскал женщину на противоположной стороне квадратного периметра. Причемумудрился подойти близко и так, что Лилия его не заметила. Затем замер прямо в проходемежду столиками и минут пять молча наблюдал, не в силах оторваться от увиденного. Монро непросто ела или поглощала пищу. Она выглядела за столом как дикая, необузданная хищница.Может, в присутствии знакомых она и вела себе несколько по-иному, но здесь не сдерживалась,выплескивая инстинкты оголодавшей львицы настолько сильно, что вокруг нее, в пределах трех,а то и пяти столиков, было совершенно пусто. Видимо, любой человек подспудно чувствовалогненную ауру оголодавшей собственницы, которая помимо поглощения своей пищи ещеэкстраполировала силу в охранный периметр не только на добычу, но и на прилегающуютерриторию.

И опять Чернов понял, что в этой толстушке все как-то шиворот-навыворот, всенеправильно, все сложно, запутанно и таинственно. В какой-то момент даже вдругпомерещилось нечто инопланетное, навязанное недавним тщательным рассматриваниемпопавшего в западню пришельца. Мысль о таком сравнении казалась и глупа и кощунственна,

но она самостоятельно существовала помимо желания разума. Да и по сути, что естьнедоказанное предположение? Та же самая релятивная возможность! И если не доказананевозможность существования инопланетного существа в виде Колобка, значит, выдвинутаягипотеза имеет право на существование.

Именно под таким углом русский академик всеми выработанными у него Найденышемумениями постарался скрупулезно рассмотреть гораздо более свободную в данный момент,вырвавшуюся из-под минимального контроля ауру чувств и желаний. Подобные наблюдениявсегда считалось предпочтительнее проводить во время приема пищи, плохо контролируемогобешенства или в момент наивысшего наслаждения. Например, оргазма. Последнее этойрастолстевшей женщине, скорее всего, было не дано, до бешенства ее доводить тоже не стоило,а вот именно сейчас все ее человеческие эмоции можно было рассмотреть довольно явственно.

И с некоторым облегчением, непонятным ему самому, Чернов понял, что Лилия в любомслучае человек, явно земного происхождения, хотя и с несколькими цветовыми переливами вауре, которые подразумевали некие уникальные для данного существа, нигде и никогда ни укого раньше не замеченные умения. По цвету определить, что это были за умения, было деломбесполезным. Ибо сравнивать оказалось не с чем. Но то, что умения, характеризующиеся какпаранормальные, имелись, – уже не подлежало никакому сомнению. То есть госпожа Монро,руководитель проекта при научно-исследовательской лаборатории изучения радиолокационныхи гравитационных поясов планеты, являлась уникальной женщиной. Количество подобныхлюдей, по подсчетам все того же поддельного младшего брата, исчислялось не более чем однимна пятьсот миллионов обитателей.

Да плюс еще один подобный человек имелся в их команде: Чарли Бокед. Хотя у тогопросмотреть настолько отчетливо ауру, как сейчас у Монро, Чернову до сих пор не удавалось.Уж слишком знаменитый сыщик тщательно контролировал все свои эмоции, создавая вокругсебя, скорее всего, на подсознательном уровне, некий защитный кокон из виртуального,клубящегося серыми волнами кокона. Конечно, если Бокеда вывести из себя или довести дотакого вот морального истощения при голоде физическом, то и его можно будет «просмотреть»более отчетливо.

Другой вопрос, что свои способности академик Чернов считал приобретенными в процессеобучения, тогда как у Монро и Бокеда – полученными при рождении или вследствиеопределенных мутаций организма в раннем детском возрасте. Это он и без обсуждения сНайденышем понимал.

Но уже сейчас Сергей Николаевич не сомневался: пожалуй, впервые за всю историюпланеты в одном месте и для одного дела собралось сразу трое уникумов с паранормальнымиспособностями. И поневоле следовало задуматься, что такая встреча ну никак не моглапроизойти чисто случайно. Следовательно, кто-то ее организовал, вернее, совершилопределенный селекционный отбор для определенной работы. И этот кто-то наверняка обладалеще большими способностями. Теперь следовало немедленно постараться узнать про этогонеизвестного организатора как можно больше подробностей. Кто он? Где он? И самое главное:как он относится к троице экспертов? Что собирается с ними делать в дальнейшем? И как долговсе трое проживут в этом бренном мире? Ведь вся история подобных отношений, уж такскладывалось, только и сводилась на планете Земля к уничтожению себе подобных.

Потому что иначе людей с паранормальными способностями было бы уже давнотысячекратно больше, чем их встречается сейчас. Тенденции наследственности и улучшенияпотомства сходны, обязательны и присущи для любого выжившего вида живых существ. И несекрет, что сохранению определенного рода, а то и вида, всегда будет способствовать наличиехоть каких-то, выбивающихся из общего ряда отличий. Но именно эти отличия, если они

замечены большинством, становятся поводом для уничтожения всего рода. Потомков неостается, развитие цивилизации в этом направлении прекращается. И неважно, каковы были этиотличия: положительного или разрушительного свойства. Убить – да и все! Уничтожить – идышится легче. И что самое кошмарное, так это личная вражда между собой тех, кто как раз быи мог направить человечество по иному пути развития. Они, вместо тотальной и повседневнойпомощи друг другу, наоборот, прикладывают все силы для обнаружения друг друга ипоследующего уничтожения.

По крайней мере, так всегда происходило на Земле.Все это Чернов прекрасно знал. Как и то, что вот так подсматривать за человеком очень

нехорошо. Если Лилия в данный момент обернется…И она обернулась! Причем сделала это резко, словно после беззвучного крика, ударившего

ей в спину. Выглядела она скорее смешно: остатки кетчупа на губах, прилипшие на подбородкекрошки, измазанная чем-то жирным щека, но вот взгляд!.. Им она могла довести до испугапрактически каждого индивидуума, не подготовленного морально и психологически. Взглядомона могла выжечь дыру не только в человеке, но и в любой бетонной колонне. По крайней мере,так вначале Сергею показалось. И если бы он растерялся или замешкался хоть на парумгновений, то отношения с Монро были бы окончательно и бесповоротно испорчены. Кромененависти и презрительной подозрительности, в них бы ничего не осталось.

Да только академик все-таки успел собраться и видоизменить свое лицо в самый последниймомент. Оно спонтанно расплылось в глупой, радостной улыбке, глаза скрылись за поволокойбеспокойства, а рот раскрылся в громком, бесцеремонном восклицании:

– Вот вы где! А я вас обыскался! – Затем Чернов без разрешения шлепнулся на свободныйстул напротив ученой дамы и озабоченно, словно ни о чем другом и думать не мог, затараторил:– Лидия! Нам надо срочно посоветоваться и решить, что нам делать дальше. А все дело в том,что я ни капельки не доверяю ни директору ЦРУ, ни министру обороны. По здравомурассуждению, мне кажется, что они сами желают уничтожения Японии, а нас, скорее всего,уберут как ненужных свидетелей. Я начал разговор с англичанином, но тот моим выводампочему-то не верит. Это меня совсем лишило аппетита, и я решил отыскать вас. Как бы там нибыло, но вы единственная среди нас троих, кто понимает всю опасность для планеты с научнойточки зрения. Тем более что сами только вчера спаслись от автоматных очередей. В светепоследней находки, мне кажется, вчерашнее покушение становится более чем неслучайным.Такие вещи не придаются огласке, инопланетян прячут, обывателям их не показывают. – Он тактяжело и озабоченно вздохнул, что лицо замершей Монро заметно расслабилось и дажевыразило некоторое сочувствие. – Если вас еще оставят в живых… может быть, – завершил своивыводы академик, – уж меня точно пустят в расход как русского… как русского…

Он так и не подобрал нужного слова, но все и так было понятно. Но самое главное, чтообразовавшийся мостик дружеских отношений с Лилией не развалился, не рухнул в пропастьбезвозвратного отчуждения. Да и женщина окончательно успокоилась, даже привела свое лицов порядок с помощью салфетки и принялась уговаривать, словно маленького ребенка:

– Что за страхи, Сергей? Вы ведь взрослый, довольно опытный и рассудительный мужчина.С вашим жизненным опытом наверняка должны понимать, как абсурдно звучат ваши стенания.Времена смертельной конфронтации давно прошли, и если бы вас хоть на один волосок считалишпионом, диверсантом или международным террористом, то ни за что не допустили бы в это«святое» место. – Монро даже ухмыльнулась. – Да и посудите сами: мы ведь своего почтидобились! Нашли инопланетянина, некий странный прибор, глядишь, и сам разрушительотыщем. А значит, наш маленький коллектив – это не простая боевая единица современнойдействительности, а жизненная необходимость все той же действительности. Ни ваша, ни наша

смерть ничего генералам не даст.– Ну а если катастрофа все-таки разразится?– Тем более! Нас только и заставят работать дальше, не покладая рук и не тратя время на

сон. Ведь даже при гибели всего Японского архипелага расследование следует продолжать! Каки поиски иных, вполне предсказуемых гравитационных колодцев.

– Гибели? – с некоторым ужасом переспросил Чернов. – Так вы все-таки допускаете гибельмиллионов людей?

Ученая дама устало вздохнула и пожала плечами:– Смириться с этим не могу, циником никогда себя не считала, но как теоретик понимаю:

возможно все. И тем не менее никакие катастрофы не дают нам права сидеть сложа руки илипосыпая голову пеплом. Мы обязаны будем действовать даже в том случае, если на всей планетеостанется только десяток выживших!

Последние слова она произнесла с такой силой и убеждением, что пораженный Сергейперестал дышать.

– Даже так?..– Только так! – с вызовом смотрела женщина ему в глаза. – Иной удел – для паникеров,

слабаков и нытиков. Вы со мной согласны, Сергей?– Да, согласен! – Голос академика окреп, и он резко выдохнул, словно получил

дополнительный заряд бодрости и вдохновения. – Несомненно! И прошу меня простить, это уменя просто временное затмение нашло на разум! Спасибо!

После чего вскочил и со словами «Приятного аппетита!» умчался к своему столику снетронутым подносом. Хотя спиной так и чувствовал несколько недоумевающий, растерянныйвзгляд ученой дамы.

Но выводы для себя сделал, ауру рассмотрел, из неловкого положения выкрутился, а дальшеуж как-нибудь да сложится! Да и перекусить все-таки не помешает.

Чарли Бокед уже поел и встретил коллегу по команде с весьма задумчивым видом.– О чем печалитесь, мистер Бокед? – довольно весело поинтересовался у сыщика Чернов,

интенсивно набрасываясь на блины и запивая их остывшим чаем.– Разве не о чем печалиться? – Англичанин явно не понимал сути такого странного

вопроса. – Вы посмотрите, какая беготня начинается. Кажется, уже и повара прекратили своюработу. Остались пока только официанты да персонал на раздаче. Похоже, нового ничего варитьне будут, только раздадут уже приготовленную пищу.

– Мм? – Сергей Николаевич и сам посмотрел в сторону раздачи, где число посетителейстоловой даже увеличилось за последние минуты. – Верно, чего добру пропадать. Надо будет инам чего-то впрок прихватить по карманам.

– Ну да, как говорится: война войной, а обед по распорядку. Да и сам ход эвакуации мненравится, – стал рассуждать Бокед. – Никакой паники, никакого нездорового ажиотажа. Может,все еще образуется и достаточно будет лишь полного обесточивания всех систем здания.

Подобную идею Лилия Монро выдвинула еще в самом начале работы команды, когда онирассматривали чертежи и планы здания. Если непонятный, неведомый гравитационныйразрушитель действовал, то наверняка получал откуда-то для своей работы энергию.Естественно, если это не энергия центробежного вращения Земли, магнитного поля илипоглощения вездесущего нейтрино. А значит, если отключить полностью подачуэлектроэнергии на Пентагон, имелись некоторое шансы, что и сам разрушитель банальноотключится, перестанет действовать. По крайней мере, прежде чем начинать уничтожать зданиеПентагона по секциям, следовало отработать, проверить и этот вариант.

Но сам Чарли, уже давно посоветовавшись со своим предвидением, не без основания

полагал, что отключение электричества ничего не даст. Тогда как при четко поставленномвопросе о последствиях при разрушении здания получал твердый ответ: гравитационныйразрушитель окажется поврежден и прекратит свое действие. И сейчас знаменитый сыщикперебирал в голове массу вариантов, как и где отыскать неведомое устройство. Все-таки спастигордость США и самое большое офисное здание планеты – дело довольно престижное. Но пока,как англичанин ни перекручивал свои вопросы, какие только части здания и помещения ниназывал, его уникальное умение конкретной подсказки так и не дало.

Но в то же время плотно завтракающий напротив русский дал толчок для новых вопросов.«Если к поискам более активно подключится Чернов – мы отыщем разрушитель?»И в первый раз пульсирующий комочек на схеме мысленного предвидения резво выкатился

на середину плюсового отрезка.Еще несколько изменений вопросов и парочка других заставили поверить, что разгадка

кроется где-то рядом. Только вот где это «рядом»? Он может находиться и в пяти и в пятистахметрах, порой дистанционные понятия становились непонятными и размытыми. Поэтомуследовало немедленно отрывать коллегу от завтрака и подключать его к поискам. Но вот как этосделать, чтобы и не обидеть, и своих личных секретов не раскрыть? Трудно! Но хоть на что-тонамекнуть да придется.

– Господин Чернов…– Слушайте, – перебил его русский. – А давайте проще, по именам? Тем более за столом.– Согласен, – не стал упорствовать Бокед. – Так вот, Сергей, как вам понравилась

отысканная нами полость с инопланетянином?Причем он сделал явное ударение на слове «нами», и академик понял, что опять намечается

нечто интригующее.– Приятно работать, когда так конкретно указывают, куда идти. – Он залпом допил сметану

из второго стакана и прислушался к своим ощущениям: – Пока вроде сыт… Но с другойстороны, мы никуда не спешим, разве что поспать. Но какой сейчас сон? Значит, можнобеседовать и дискутировать прямо здесь. А значит, с радостью жду указаний на новый векторнаших поисков.

– Увы! Вот как раз по этому вопросу я в данный момент и нахожусь в страшномзатруднении, – признался Бокед. – Но меня очень воодушевляет тот наш эксперимент срисунком, когда мы оба выставили почти одинаковые баллы по увиденному и по утверждениямгоспожи Монро. Значит, если и дальше рассуждать логически, нам следует гораздо большедоверять своему наитию. Не правда ли?

– Несомненно!– А в конечном итоге – и друг другу. Правильно?– И тут спорить с моей стороны будет сущей бессмыслицей.– Тогда… – сделал короткую паузу Чарли, – попробуйте вы, Сергей, представить себе

самую важную задачу поисков для меня на ближайшие полчаса.Академик всей своей мимикой дал понять, насколько для него подобное задание

невыполнимо. Даже руками развел и головой замотал:– Насколько я знаком с собственными фантазиями – на такое они не способны. Еще ни разу

в своей жизни не смог предсказать нечто эдакое. Например, что вон тот бегущий человек упадетметров через пятнадцать – двадцать.

Два взгляда проследили за служащим, который трусцой выбежал из столовой. Понятно, чтотот не упал. Но мысль англичанину понравилась.

– А у меня вот иногда нечто подобное случается. Могу продемонстрировать.– Зачем? – искренне удивился Сергей Николаевич. – Я вам и так верю. Может, сразу к

делу?Не станет же он и свои секреты раскрывать полностью! А вот тратить время на политесы и

показушные эксперименты не следовало в любом случае.– Так даже проще! Так вот, постарайтесь не удивляться, но я уверен, что если вы, Сергей,

постараетесь, то обязательно обнаружите разрушитель! – Он немного посидел молча, почтиприкрывая глаза, а потом стал продолжать с какой-то маниакальной сосредоточенностью идлинными паузами между предложениями: – И очень скоро. Может, уже в течение ближайшихтридцати минут. Мало того, вы можете догадаться об этом, не выходя из этой столовой. Ха! Ине вставая с места! Забавно… и невероятно! Вам в этом помогут воспоминания. Воспоминанияюности. Нет, уже зрелой молодости! Точно! Вам тогда было… лет… года двадцать три…

К середине этого монолога к их столику приблизилась Лилия Монро и теперь зачарованноприслушивалась к англичанину.

Наконец он не выдержал и ухватился пальцами за виски.– Уф! Что-то голова раскалывается, все-таки устал сильно.Тогда как Сергей сидел, словно окаменев, ощущая, как по его спине и по всему телу

прокатываются мурашками волны озноба, возбуждения и мистического страха. Остекленевшийвзгляд его застыл на подошедшей женщине, а сознание бешено металось в воспоминанияхуказанной давности. Он поверил каждому слову впавшего в полутранс великого сыщика и,кажется, даже догадался о самой главной тайне коллеги по команде. Но сейчас ему было важнопроследить, а затем и отыскать то нечто, которое связывает период жизни в двадцать три года ипребывание именно вот здесь, в Пентагоне. Страшно важно было не упустить ту туманную,мелькнувшую по краю сознания ниточку, вернее, самый ее кончик, поймав за который ипотянув можно добраться и до нужного клубочка.

Сделать это оказалось очень трудно.Настолько трудно, что окружающая действительность смазалась размытым пятном перед

глазами, а губы стали непроизвольно шептать вслух:– Что?! Ну что такого важного я мог пропустить в двадцать три года? Серые будни с самого

начала года. Учеба, работа, защита диплома, опять работа. Потом… Евгений… его болезнь.Неужели с ним что-то? Но там тоже была сплошная рутина. Нет, что-то другое. Ага! Вновь наработе! Институт! Вот-вот. Первая командировка на две недели на теплоходе по Черному морю.И там было всего столько… Потом опять Москва. Нет, стоп! Проскочил! Неужели в море? Ага,близко… совсем близко. Чем мы там занимались? Кошмар, сколько тогда нового узнал! Точно!Что-то связанное с моим удивлением…

И словно в немом кинематографе, замедленно движущаяся картинка: молодой Чернов итретий помощник капитана стоят в кают-компании и весело о чем-то переговариваются. Передними раздаточная линия, за которой кок накладывает в тарелку приготовленную солянку ипротягивает помощнику. Тот ставит ее на поднос. Вопросы, ответы. Неожиданное удивление впамяти Чернова: «Как интересно! А ведь этого я и не знал, хотя так просто и логично». Апотом… Нет! Конец ниточки явно в том самом удивлении! Что?! Что за вопрос?! Почемупамять показывает только изображение?!

И словно по требованию возмущенных киношных зрителей, оператор включает звук, а всясценка идет в повторе:

– Горячая солянка! Что, кок ее прямо тут и варит?– Зачем же! – возражает помощник капитана. – Вон там у него за спиной камбуз, горячий

пар подведен к котлам и кипятит что угодно. Но и сюда, к раздаче, подведена трубочка с паром.Очень удобно: и горячее, и ни при каких обстоятельствах не подгорит.

Опять мысли стали четкими, чуть ли не осязаемыми: «Отлично! Значит, главную нить

ухватил, теперь подтягиваем: там камбуз и здесь кухня! Там кают-компания – здесь столовая!Там пар, а тут… хм… может, и пар, хотя, скорее всего, электричество. Дальше… Там туристы,тут… Да что такое?! Опять назад? Ладно. Там коки, тут повара… Не то. Там котлы и туткотлы… Ближе! Там система пара, вот!!! Система! Единая система обогрева! И котлы!!!Кружочки!!!»

Тело само дернулось, вскакивая на ноги. Горло перехватила спазма прозрения. Сталотрудно дышать от пришедшей уверенности, что догадка правильная. Но пятна перед взором неисчезали, а после короткого зажмуривания и вообще превратились все в тот же хорошознакомый, желанный образ идеальной женщины. Причем теперь уже никаких сомнений неоставалось, кто она такая и что именно она является единым целым с мадемуазель Монро.

Наверное, именно поэтому непослушные губы прошептали еле слышно:– Лилия, вы прекрасны! Вы божественны!– Что? Что вы сказали?Как ни был голос прекрасен и божествен, но картинка окружающего мира сменилась:

прямо перед Черновым стояла толстая, обрюзгшая женщина, с какой-то тревогой и изумлениемпытающаяся заглянуть ему в глаза, непроизвольно дергая его за рукав рубашки. Калейдоскопсказочных красок рухнул, видение изменилось, хотя задумываться об этом не было ни сил, нижелания, потому что в сознании твердо билось пойманное в сети воспоминаний и логикиозарение:

– Нашел! Понял! Вспомнил! – После чего Сергей Николаевич опустил взгляд напродолжающего сидеть, но страшно побледневшего Бокеда и выпалил без остановки: – Здесьчетыре зала квадратом. В каждом линия раздачи с внутренней стороны. В центре кухня согромными котлами, в которых варится пища. Котлы круглые и являются как бы стержнямивсей установки. Раздаточные линии, соединенные с котлами в единую систему, – это как раз иесть эти самые отсекатели. А может, и направляющие для разрушения гравитации. Или как вытам их назвали. Не суть важно. Но! Чарли! Лилия! Я почему-то уверен, что разрушитель завашими спинами. И масштаб! Чувствую, что он тоже сходится!

Потому что только он стоял лицом к внутреннему периметру.Развернулись и его коллеги, молча уставились на совершенно мирные и самые простейшие,

по человеческим понятиям, агрегаты.Минуты три просто стояли и смотрели. Перебирали в голове варианты. И логически

пытались перенести схему всего увиденного на приблизительно угаданный рисунок страшногоустройства. Все сходилось даже без лишних споров, диспутов или обсуждений.

Еще через минуту Монро достала свой телефон из сумочки, сосредоточенно выбраланужный номер и связалась с директором ЦРУ.

– Господин Панетта. – Она нервно сглотнула, хотя на той стороне связи, кроме «да?»,ничего больше не слышалось. Кажется, невиданное напряжение улавливалось собеседникомтолько по одному голосу. – Похоже, что мы нашли что требовалось.

– Вы уверены?– Абсолютно быть уверенными пока не можем. Зато надеемся: за полчаса все должно

выясниться.– Что?! Где?! Куда?! – зачастил вопросами шеф.– Пусть все техники подтягиваются в ближайшую большую столового второго этажа. С

наличным режущим инструментом и техническими устройствами, – стала распоряжатьсяМонро. – Пусть готовы будут обесточить все это крыло здания. Попробуем начать разрушенияименно отсюда.

– Эвакуацию можно отменить?

Наверняка и министр обороны находился где-то рядом с директором ЦРУ, и для неговажней было в любом случае сохранить не только собственное лицо, но и престиж вверенногоему ведомства и всего Пентагона.

– Нет. Еще слишком преждевременно останавливать эвакуацию и даже минированиездания! – последовал жесткий ответ ученой. – Пусть продолжают в том же духе и с той жескоростью. Из других четырех столовых следует тоже немедленно удалить всех поваров ислужащих вместе с посетителями!

Затем еще минут пять разговор шел только о технических деталях предстоящего действа.Как раз к концу этого разговора в зал стали вбегать первые охранники, за ними техники во главес Ричардом Гонтери. За ними показались и высшие чины в генеральских мундирах, которые впервую очередь обступили отошедшую в сторону госпожу Монро и мешали ей разговаривать сосвоим директором, коллегами по работе и отдавать распоряжения техникам.

Как это ни странно, Бокеда и Чернова совершенно не трогали. И отчетов от них нетребовали. А те только рады были: попивали остатки чая, доедали крохи сытного завтрака итихонечко продолжали свою интересную беседу. Да и в любом случае этой паре людей спаранормальными способностями следовало немедленно и самым тщательным образомсогласовать свои дальнейшие как действия, так и показания.

Глава двенадцатая Группа экспертов. Вашингтон. Июнь, 2012Глупо было бы надеяться, что отчетов от русского и англичанина не потребуют. Еще как

потребуют! Но самое печальное, что требовать больше всех будут именно те, кто находится подвластью врагов человечества. Те самые неизвестные, кто послал убийц вчерашним утром вгостиницу, уничтожил охрану Лилии Монро, украл досье на ее коллег и только по счастливойслучайности и благодаря подвигу курьера не уничтожил номинального руководителя группыэкспертов. Установившие и наладившие работу гравитационного разрушителя существанаверняка захотят разобраться в том, где они допустили ошибки, где накосячили и как ихкошмарную затею с уничтожением Японии кто-то умудрился разгадать.

А ведь те, кто способен на уничтожение миллионов ни в чем не повинных землян, уж всяконе станут церемониться с теми одиночками, которые попытаются предотвратить преступление.

Именно с этого и начал негромкий разговор знаменитый сыщик:– Я почему-то уверен, что нам следует по максимуму обеспокоиться собственной

безопасностью.– Поддерживаю! – шумно выдохнул Сергей Николаевич. – Но, как мне кажется, от нас

теперь почти ничего уже не зависит. Вот если бы можно было встать да незаметно отсюдауйти…

– Далеко не уйдем, – авторитетно заявил англичанин. – В нашем случае теперь следуетнаходиться только на виду у всех, а в идеале не отдаляться от директора ЦРУ больше чем на триметра.

– Ну да, по всему получается, что он ни в чем не замешан и кровно заинтересован в нашейцелостности.

– Верно. Ведь даже министра обороны следует опасаться.– Так что делаем? – Чернов непроизвольно скривился от визга режущих бетон пил.– Давайте, Сергей, определимся: на кого лучше валить.– В смысле?– Да в самом прямом: на кого будем сваливать вину в создании разрушителя? – спросил

Бокед и сам же стал объяснять: – Мы ни капельки не сомневаемся, что это адское устройствобыло построено и запущено людьми. То есть, возможно, даже и теми, которые сейчас недалекоот нас бегают с озабоченными лицами. Никакие иные существа из иных галактик не могли вуже построенном здании расставлять кухонные котлы и заниматься калибровкой такойнепростой конструкции. Пусть даже строители, монтажники или наладчики и действовали,ничего из главного не зная, по утвержденным свыше чертежам.

– То есть найденный в толще колонны…– Конечно ни при чем! Скорее всего, этого инопланетянина туда закатали для отвода глаз

еще в самом начале строительства. Чуть позже следствие это выяснит.Русский академик вполне резонно добавил:– Следствие наверняка конкретизирует и саму установку кухни. Тут даже с первого взгляда

заметно, что раздаточные линии и варочное оборудование достаточно современные. Им никакне может быть семьдесят лет.

– Согласен. Скорее всего, разрушитель установлен и в самом деле не так давно. Но темболее мы должны опасаться такой мощной и давно работающей на нашей планете организации.Если они действовали с таким размахом и с такой наглостью, значит, были просто уверены всобственной безнаказанности. И уж никак не ожидали такой сноровки и расторопности как со

стороны научно-исследовательской лаборатории Ричарда Гонтери, так и со стороны нашейнесколько странной группы экспертов. Хотя говорить о нашей расторопности еще рано.

После этих слов собеседники полностью на какое-то время переключились на события,происходящие в столовой. Техникам, которыми руководила мечущаяся между ними круглая ивзопревшая госпожа Монро, удалось перерезать всю проводку и все металлические штанги, накоторых крепились к полу две раздаточные линии. И этого оказалось достаточно, чтобыколлеги, постоянно поддерживающие связь со своим шефом Гонтери, сразу сообщилирадостную новость: «плюсовая воронка» стала уменьшаться!

То есть разрушитель был найден! Или, по крайней мере, одна из его составляющих, потомучто в иных столовых огромного здания спешно начинались те же самые работы по расчленениюединой схемы гигантского устройства. Конечно, адский механизм изменения планетнойгравитации мог быть сконцентрирован только в одном месте, но мог находиться и сразу в пяти.Ведь недаром масштабы плюсовой воронки еще недавно увеличивались с пугающей скоростью.То есть в Пентагоне имелось нечто многократно более сильное и страшное, чем на безымянномострове. И если в майских событиях просто образовались три вулкана на мелководье, в данномслучае более мощный, вполне возможно, что пятикратно увеличенный гравитационныйразрушитель мог спровоцировать катастрофу планетарного масштаба.

Как только положительные новости пронеслись по столовой, радости присутствующих небыло предела. Ну а министр обороны, ни с кем свой приказ даже не согласовывая, тут жеотменил ведущуюся эвакуацию. Что тоже не осталось незамеченным вернувшимися к беседеколлегами.

– Такое впечатление, что генерал только и ждал именно этого подтверждения излаборатории, – констатировал Чернов. – И заранее знал, что оно поступит.

– Скорее всего, – согласился с ним Бокед. – Тем более что генерал все это время так и непереставал выслушивать какие-то странные инструкции, дающиеся ему по телефону.

– Может, не инструкции? Может, просто информация?Англичанин задумался, словно прислушиваясь к чему-то, происходящему у него внутри, и

лишь затем мотнул головой:– Нет. Явно инструкции. Кто-то на него явно воздействует, а то и давит. Вон как в нашу

сторону он с непонятным вожделением частенько посматривает. Так что нам следуетприложить все усилия, чтобы мы давали отчет либо самому Леону Панетте, либо в егообязательном присутствии.

– И на чем нам следует сконцентрировать внимание генералов?– Только на рисунке с кружочками и отсекателями, – на полном серьезе посоветовал

Чарли. – Мы должны убедить всех: мы тупо и настойчиво искали именно сходство с рисунком,и это удалось сделать лишь благодаря троекратному посещению одной и той же столовой. Какэто совпадение сработало в вашей голове – решайте сами. Но чем проще – тем лучше. И еще!Надо обязательно все свои эмоции и всплеск догадливости списывать на ночное неординарноесобытие. Дескать, если бы мы не нашли инопланетянина, то и о местонахождении разрушителяникогда бы не догадались.

– Идея понятна и мной принимается полностью. – Сергей Николаевич не спускал глаз споявившейся опять в поле видимости Лилии. – Нам следует также и всю вину за здесьпроисходящее валить на представителей иного мира. По крайней мере, в разговорах и отчетах вприсутствии иных людей. Только с директором ЦРУ можно откровенничать. Да и то…

Знаменитый сыщик обеспокоенно нахмурился:– Что с ним не так? Я почему-то уверен: Леону можно доверять.– Да и я уверен… пока. Мы ведь совсем не знаем, какой он приказ получит через полчаса,

от кого именно и как на него отреагирует. Даже занимая такую должность, человек остаетсямарионеткой в руках сильных мира сего. Тем более – в такой важный исторический момент. –Чернов сделал паузу и продолжил рассуждать: – Момент и в самом деле слишком важный дляЗемли. Что через час-два будет сообщено всему миру? Как отреагирует общественность?Откроется ли правда о существовании иного разума? Ну и прочее, прочее, прочее.

Решив, что общие линии поведения они уже выработали, Чарли Бокед решил немногорасспросить своего коллегу:

– Сергей, как специалисту, вам уже доводилось раньше видеть представителей иныхцивилизаций? Все-таки столько лет в этой области, такой огромный опыт.

– Увы, Чарли, увы! Несколько раз мне попадались некоторые фрагменты тел, по которым японимал – это не человеческие тела. Но и только. Как правило, еще до моего прибытия на местоинтересных событий там успевали побывать либо представители служб безопасности, либослишком уж падкие до лжи обыватели. А все кадры и фотографии с сенсационными якобыобъектами после тщательных проверок оказывались фальшивками. Так что… Ну а вампопадались подтверждения существования пришельцев?

Детектив многозначительно глянул на коллегу по команде и ответил только одним словом:– Нет! – Хотя Чернову было понятно – это ложь. Причем было ясно и то, что Бокед

прекрасно знает, что русский его разоблачил во лжи.Но дальше расспрашивать не стал. Только уловил еле заметный кивок, который мог

обозначать только одно: «Всему свое время. Пока знать ничего лишнего вам не следует».Конечно, знай англичанин, что конкретно собой представляет академик и какими

способностями владеет, скорее всего, он бы поделился невероятно секретной информацией. Нов данное время и в данном месте было не время раскрываться до конца человеку, с которымзнаком неполные сутки. Все-таки ни он, ни Сергей Николаевич не могли себе позволить такойриск.

А вот позволить себе интересоваться другим человеком могли. Тем более что опять еговзгляд прикипел к толстушке, которая, стоя среди генералов, пыталась тем что-то интенсивновтолковать.

– Кстати, Чарли, а вот какими талантами может обладать мадемуазель Монро? – Заметивнаигранное недоумение на лице собеседника, Чернов решил хоть немного объясниться. – Я ведьи в самом деле обожаю представлять портрет человека только по звучанию его голоса и добилсяв этом определенных успехов. А в случае с Лилией вместо нее вижу в собственном подсознанииумопомрачительную по красоте и великолепию женщину. Причем она еще и настолькотаинственна, что мне даже показалось в один момент, что она с иной планеты. Вот я теперь изаинтригован.

Англичанин несколько расслабился, и тон его во время рассуждений сталпокровительственным:

– Да нет, Сергей, Лилия безукоризненная, самая настоящая обитательница Земли. Простоона слишком больной, физически, я бы даже сказал, ущербный человек. А как в природебывает? Если человек слеп – то у него невероятно развивается слух. Так и здесь: Лилия остаетсяв душе воистину прекрасной и милой женщиной, но вот ее голос в плане уверенности инастойчивости – развивается невероятно. Как и само умение мыслить в конкретном научномнаправлении. Несмотря на свой внешне не совсем привлекательный вид, она легко находитобщий язык, а то и управляет большинством тех людей, которые попадают в радиус еенепосредственных действий.

– Но эта таинственность…– Вот потому она и выглядит невероятно загадочной, что некоторые стороны ее интеллекта

или сознания развиты чрезмерно. В ущерб, так сказать, остальным. Вот и кажется, словно она неот мира сего.

– Да нет, Чарли. Я все-таки уверен, что в Лилии есть еще нечто. Неужели вы нечувствуете? – После таких утверждений академик встретился взглядом со знаменитым сыщикоми оба замерли на некоторое время в какой-то прострации. – Что-то она еще умеет, несомненно.Только вот, как мне кажется, сама не знает или не умеет пользоваться своим даром.

Бокед согласно хмыкнул, но тут же попытался уточнить:– Каким именно даром?– Не имею ни малейшего понятия. Думал, вы на эту тему имеете определенные

соображения. Дедуктивный метод должен подсказать. Или не подсказывает?В который уже раз англичанин прислушался к своим внутренним выводам и признался:– Пока – ничего! Молчат мои дедуктивные способности, как рыба.Но видно было, что процесс размышления на эту тему запущен.Дальше, несмотря на бессонную ночь, отдохнуть заморским гостям так и не дали.

Неизвестно, чем остались заниматься в Пентагоне Лилия Монро и Ричард Гонтери, но вотиностранцев доставили обратно в тот самый особняк с усиленной охраной и приступили к«выяснениям обстоятельств». Причем обоих коллег развели по разным комнатам и проводилибеседу с каждым отдельно. Вначале русского академика допрашивала группа специалистов изЦРУ, потом ее сменила группа следователей-экспертов из Министерства обороны. Каквыяснилось позже, мистера Бокеда заставляли отчитываться те же самые люди, но в обратномпорядке.

Причем, несмотря на мягкие формулировки в виде «просто беседа» или «уточнение весьмаважных деталей», встречи со спецслужбами все-таки можно было охарактеризовать какдетальные, скрупулезные и довольно жесткие допросы. Похоже, оба ведомства выделили дляэтого дела самых лучших своих специалистов, те отработали без поблажек к экспертам, проявивистинный профессионализм и завидную дотошность. И это невзирая на то, что даже самиследователи понимали: они допрашивают истинных героев современности. Все-таки новости опроисходящих в мире локальных катастрофах и до них доходили. Но тут уж ничего неподелаешь, невзирая ни на какие симпатии, свои обязанности выполнять следует в любомслучае. Ничего личного – только работа.

Но как эти допросы утомили, рассердили и взбесили за четыре часа!Поэтому когда парочке «интеллектуальных героев» разрешили отдыхать и заодно

пригласили к накрытому обеденному столу, даже невозмутимый Чарли Бокед был уже на гранинервного срыва. Может, только благодаря своей такой взвинченности он почувствовал некийприлив сил, за которым последовала и вспышка аппетита. И он не ушел сразу в свою спальню,как намеревался сделать сразу.

– Я от их вопросов уже в дрему впал! – возмущался сыщик, усаживаясь за стол. – Пару разчуть со стула не грохнулся! Это же надо нас столько промариновать?! Прямо издевательствокакое-то!

Сергей Николаевич вслух сильно не ругался, стараясь сразу занять свой рот поглощениемпищи, но и у него вырвалось несколько взбешенных восклицаний на русском языке:

– Дятлы! Тупоголовые дятлы! Задолбали! За кого они нас принимают?Действительно, вопрос весьма актуальный. Особенно если проанализировать вопросы,

задаваемые военной контрразведкой. Могло сложиться впечатление, что шефы следователейпросто уверены: оба заморских гостя – это несомненные помощники или соратники того самогонайденного в бетоне инопланетянина.

И немного утоливший голод Чернов нисколько не умерил свою злость, потому что вскоре

продолжил ругаться:– Тут и сомневаться не приходится: сразу попытаются свалить вину на кого угодно. Как у

нас говорят: отыщут бедного стрелочника. Тем более, сразу им такой стрелочник нужен, причемлюбой! Лишь бы от себя первый удар отвести и отвергнуть обвинения в бездействии.

Зато англичанин после утоления первого голода значительно подобрел, расслабился ифилософствовал теперь с веселым ерничеством:

– В любом случае, пострадают очень многие руководители служб и ведомств. Прошляпилитакую «атаку летающих тарелок»! Проворонили инопланетного шпиона, который в буквальномсмысле этого слова окопался в самом Пентагоне! А если прикинуть, сколько таких вотинородных тел в иных секретных зданиях всего мира? Ха! Да за такие упущения никого поголове не погладят! А уж какой отныне ажиотаж начнется с просвечиванием и сканированиемБелого дома, ЦРУ и всех остальных казенных зданий! Веселье только начинается.

– Да пусть бы себе веселились, но нас чего так мучить допросами?– О! Это еще явно не все! – скривился Бокед. – Нас еще не раз будут выспрашивать и

уточнять детали. Все, что странно и непонятно, – для разведок опасно вдвойне. И если тупыммозгам не по силе понять наши дедуктивные способности, то это не значит, что нам уже черезчас заплатят гонорары и отпустят по домам.

– А разве нет?! – воскликнул Сергей Николаевич, опять краснея от злости. – Мы свое делосделали, дальше уже нас ничего не касается! Я сейчас им такой устрою скандал!

Знаменитый сыщик рассуждал более здраво:– А может, не стоит так кипятиться? Давайте лучше постараемся выспаться несколько

часиков, а уже потом будем смотреть по обстоятельствам.Теперь уже скривился академик:– М-да! Поспать, оно и в самом деле не помешает. – Его взгляд еще раз пробежался по

столу, наткнулся на бутылки с вином и коньяком, и голос сразу стал задумчивым. – Но для снаследует расслабиться. Вам тоже?

Редко пьющий Бокед махнул ладонью:– Чего уж там, наливайте. Может, и в самом деле крепче сон будет.Когда они выпили за успех проведенного поиска, Сергей Николаевич вдруг вспомнил про

Колобка. Да так и замер с вилкой у рта.– Интересно, они хоть дали отдохнуть мадемуазель Монро? Хоть покормили ее?Англичанин посмотрел на коллегу с явным интересом. Потом усмехнулся:– Мне кажется, такие люди, как Лилия, могут работать по трое суток без сна и отдыха. Но

если ее не покормят, то схарчит любого, кто по неосторожности окажется рядом. Так что нестоит за нее переживать. К тому же я уверен, что уж вечером она точно в этом особнякепокажется.

Похоже, такое заверение весьма успокоило русского академика, и он уже с явно инымнастроением опять потянулся к бутылке:

– А коньяком здесь угощают неплохим! Жаль, что икорочки нет. Но что взять самериканцев? Облом-с!

Глава тринадцатая Лиходеи. Гептокар. Июнь, 2012Отто Грандж по праву считался самым активным, наиболее дееспособным в Октаве. Да он

и сам гордился, когда его называли великим трудоголиком. Спал он не более трех часов в сутки,ни наркотиками, ни алкоголем не увлекался, женским полом почти не интересовался, да ибесцельные путешествия его не привлекали, в отличие от остальных соправителей. Поэтому всяего нерастраченная в житейских удовольствиях и сибаритстве энергия уходила на общие дела.Грандж курировал исполнение старых, активно разрабатывал новые проекты, и практически нанем висела общая связь и подготовка информационных блоков.

Сухощавый, стройный, подтянутый, с огненным взглядом и воистину аристократическойвнешностью, Отто всегда старался выглядеть идеально и во всем подавать пример утонченностии несомненного лоска. И это вдобавок к тому, что в свои семьдесят девять лет он смотрелся какмолодой, пышущий здоровьем мужчина тридцати двух, максимум тридцати пяти лет.Повышенные амбиции, бескомпромиссность, оголтелый цинизм, завидное упорство придостижении поставленных перед собой целей и естественная неразборчивость в средствахделали этого образцового брюнета неформальным лидером в Октаве. Хотя никакогостаршинства или лидерства там не могло существовать в корне: полное равенство всехсоправителей. Скорее просто остальные не слишком увлекались администрированием,напрасными метаниями, излишними заботами и проявлением ненужной инициативы, а правособирать, оглашать и больше всех беспокоиться отошло к Отто Гранджу по молчаливомусогласию остальных. Мол, если так нравится ощущать себя самым полезным и самымдеятельным, то всегда пожалуйста! Петушись на здоровье!

Вот он и метался, вот он и переживал больше всех о ведущихся делах. Тем более напрягалсяв те моменты, когда давно и тщательно запланированные события и в самом деле постепенноначинали сводиться в единое целое и уверенно продвигаться к итоговым результатам.

Сейчас Отто восседал за огромным круглым столом в своем зале для совещаний и ждалвиртуального прибытия на совещание остальных соправителей по Октаве. Причем не простождал, бесцельно посматривая на часы или уставившись в потолок, а интенсивно просматриваястопку листков перед собой да раскладывая их в понятном для него порядке по несколькимпапочкам. Была у него такая вот неуемная ностальгия именно по напечатанной бумажнойпродукции. Особенно в то время, когда он находился у себя дома, в замке, где, собственно, иразмещался главный зал совещаний с витиеватым, непонятным названием Гептокар.

Первым в своем виртуальном образе заявился Палий Таикос, пожалуй, самый низкорослыйи наиболее щуплый из всех соправителей. Скорее он своей фигурой напоминал подростка, и,только присмотревшись более внимательно, посторонний наблюдатель мог дать этомуневзрачному человеку лет сорок с маленьким хвостиком. Хотя узнай тот же наблюдатель, чтоПалию уже исполнилось сто шесть лет, он бы от зависти свои глаза выцарапал собственноручно.Только и выделялся Таикос, что чрезмерным носом с горбинкой да скромной, скорее дажезастенчивой улыбкой. Но вот основные черты его характера были совершенно скрыты под этойнеброской внешностью: исполнительность, последовательность, звериная хитрость иманиакальная мстительность. Ну и когда этот престарелый грек начинал говорить, сразуподмечалась его непомерная язвительность:

– Привет, Отто! Что у тебя так тихо? Ни одного женского визга не слышно. Неужелиимпотенция одолевать стала?

– Привет, Палий! – Хозяин Гептокара полностью проигнорировал вопросы своего коллеги,

зато сам язвительно улыбнулся: – Ты когда уже уберешься из моего жизненного пространства?Ведь давно обещаешь в свой ледовый мир перебраться.

Таикос с досадой поморщился:– Ты ведь знаешь, как сложно создать уют и нормальные бытовые условия во льдах! Тем

более что я не один, со мной вся моя семья.– Ой, только не надо мне тут плакаться о своей семье! Твой гарем уже у всех моих служб –

притча во языцех. Зачем тебе столько жен? Повышенное либидо замучило? Или, наоборот,импотенция достала? Ведь недаром ты про нее в начале любого разговора вспоминаешь.

Грандж никогда не упускал шанса съязвить Таикосу в ответ и, как правило, в этом делепреуспевал. А когда грек начинал сердиться и мстительно прищуривать глаза, то более молодойи наглый победитель лишь посмеивался в ответ. В любом случае в их среде никто не могфизически или материально наказать другого. А вот этакая дружеская пикировка не только невозбранялась, но и приветствовалась.

Но сегодня Отто не стал продлевать ненужный, беспредметный разговор, а сразу решилприступать к самому главному:

– В курсе последних новостей?Видимо, Пал заготовил достойную отповедь по поводу своего взлелеянного гарема, потому

что уже и рот открыл для заготовленного спича. Но замер, вздохнул, припоминая, что процессразворачивается воистину глобальный, и тоже переключился на обсуждение:

– Только краем уха слышал, но понял, что все идет нормально.– Совсем не нормально! – воскликнул хозяин кабинета, постукивая ладонью по лежащим

перед ним листкам и папкам.И под это его восклицание за столом один за другим появились еще двое соправителей.

Китаец Чонг Жолчо и сингапурец Стенли Горпс. Схожи между собой они были только одним:желтым цветом кожи. А в остальном две полные противоположности. Чонг Жолчо – круглый,улыбчивый азиат с веселым нравом и с заразительным, приятным смехом. Одет цветасто,разнообразно, словно только что с детского праздника. Все пальцы унизаны простенькими,дешевыми колечками, на ушах и в ноздре пирсинг, в брови – некое подобие булавки. Самыйвеликовозрастный в Октаве, сто одиннадцать лет, хотя и выглядел не старше сорока, но и самыйподвижный, который не просто на одном месте не мог усидеть, но даже в своем виртуальномобразе то пытался ходить по всему помещению, то влезать с ногами на стол в процессе спораили дружеских перебранок.

Стенли Горпс: второй по высоте, метр девяносто; самый молодой – шестьдесят пять лет;наиболее старше всех выглядящий – под пятьдесят; самый угрюмый, нелюдимый; и всегдатолько в строгих одеждах черного цвета. Чаще всего он восседал на своем месте молча, но затовсегда с огромным удовольствием брался за выполнение самых грязных, низменных и кровавыхобязанностей. Еще и картинно при этом сокрушаясь: «В любом случае это кому-то делатьпридется!..» Но его любимой, сакраментальной фразой на все случаи жизни была одна: «Ненравится мне это!»

Появление этой желтокожей парочки ознаменовалось шумными восклицаниями китайца,он со всеми здоровался и кричал, как он рад всех видеть, и удивлялся по поводу отсутствияостальной четверки соправителей:

– Где это пропадают наши лентяи и наши любители экстрима?! Я и так опоздал, а ониникак из своих мирков не вырвутся! Совсем от жизни отбились, а тут такие дела творятся.

– Вот как раз по причине этих самых дел, – стал объяснять Отто для всех, – они, скореевсего, и не прибудут. По ответам их секретарей я понял, что любители острых ощущенийкаким-то чудом уговорили наших прожженных лентяев, и они все вместе как раз сейчас зависли

над Японией, наблюдают за самой крупномасштабной катастрофой в истории современнойцивилизации.

– Не слишком ли рано? – успел раньше всех заговорить своим скрипучим голосоммаленький грек. – Пока они дождутся первых серьезных землетрясений, пока начнут сниматьсолидные цунами, обязательно успеют перепиться как свиньи. Так что в любом случаеизвержения вулканов и разлома земной коры не увидят.

– Да никакого там разлома не будет! – экспансивно возразил Чонг Жолчо. – Все уже домиллиметра просчитано и выверено. Так что цунами и в самом деле получатся наиболееэффективным зрелищем. Но чуть позже, часов через восемь.

– Цунами? – с угрюмой улыбкой переспросил Стенли Горпс. – Мне нравятся большиеволны, тоже туда полечу.

Отто Грандж с иронией посматривал на соправителей и только после того, как китаецкрасочно описал виденное им лично цунами, встрял в интенсивный обмен мнениями:

– Увы, спешу вас огорчить. Сила подземных толчков достигла в районе «минусовогоколодца» девяти баллов. Разрушения на обоих берегах, конечно, есть, но смехотворные. Ну исамое главное: сейчас землетрясение пошло на убыль, а положение в земной корестабилизировалось.

Последнее слово он произнес по слогам и в полной тишине. Хотя пауза повисла ненадолго.И ее нарушил вскочивший на ноги Чонг Жолчо:

– Почему?! Что случилось?!– Только то, что сегодня утром в Пентагоне обнаружили и изуверскими, варварскими

способами отключили все наши пять с таким трудом созданных гравитационных разрушителей.Вы только вдумайтесь! – Отто в явном расстройстве постучал ладонью по папкам и опятьзаговорил по слогам: – Все! Пять! До единого! И сразу! – Затем печально вздохнул, добавляя снавалившимся равнодушием: – Ну, может, и не сразу, но в течение часа вся наша уникальнаясистема устройств перестала действовать.

Смуглый грек нервно теребил кончик своего огромного носа:– Ты еще скажи, что эти тупые вояки сами отыскали разрушитель и сами его поломали. А?– Если бы! Это все эта долбаная группа экспертов постаралась. И я даже ума не приложу,

как это у них получилось?! Да еще так быстро!Китаец подпрыгивал на месте, наваливался на стол двумя руками где-то у себя за тысячи

километров, а здесь его виртуальное изображение в точности повторяло все его движения ислова:

– А остальные чем занимались? Почему не помешали? Как допустили? Кто виноват?Хозяин Гептокара развел ладони в стороны:– Да мы с вами и виноваты. Следовало вести самый неусыпный контроль и уничтожать

любых подобных экспертов еще при их рождении. Эту толстушку упустили, на ту пару ееколлег внимания вообще не обратили, а несогласованность действий остальных нашихисполнителей-послушников привела к тому, что генеральная репетиция оказалась сорвана.

– Но такого не может быть! – не унимался китаец. – Так быстро отыскать разрушители втаком здании не мог никто!

– А вот та тройка проныр – смогла. Легко, шутя и незатейливо. Просто всего лишь три разапобывав в столовой. Представляете? Они там тривиально кушали и…

– Ну а как же колонна с тайной полостью? – напомнил сингапурец Стенли Горпс.– Ха! И ее нашли! И тело достали! И прибор! – пожимал Отто в изумлении плечами. –

Ничего не помогло, ничего от них скрыть нельзя! Так что теперь по планете распространяетсяневиданный скандал. Утечку информации нам вовремя перекрыть не удалось.

– Печально, – буркнул грек, многозначительно посмотрев на потолок. – И как на этопосмотрят там? Вдруг…

Но его с бесшабашным фырканьем перебил Чонг Жолчо:– Ерунда! Для конечного итога – это как дробина слону. Не стоит по такому мелочному

вопросу беспокоить. – И его хитрые, веселые глазки тоже вильнули в сторону потолка. –Начинаем немедленно убирать мешающих людишек, устранять самых пронырливых и заоднозапускаем в действие наш запасной вариант «Повтор». Только надо быстро подсуетиться,быстро!

– Вот потому я вас всех и пригласил, что сам со всем не справлюсь, – подвел черту ОттоГрандж, выдергивая перед собой нужный листок. – Поэтому распределим обязанности…

Глава четырнадцатая Команда. Вашингтон. Июнь, 2012К большому удивлению Чарли Бокеда, который предвидел три часа спокойного сна, им

дали выспаться все четыре. Видимо, осознавали, что после затянувшегося обеда выпившие веськоньяк мужчины в любом случае должны основательно проспаться. Причем осторожнымстуком в дверь каждой спальни разбудила не кто-нибудь, а сама госпожа Монро. При этом онасразу и причину такой побудки объясняла своим чудесным голосом:

– Вставайте! Нам надо обсудить и сообща составить итоговый рапорт по ночным событиям.Ну и заодно поделюсь свежими новостями, вряд ли вы в курсе последних событий. Вы меняслышите, Сергей?

А тот лежал расслабленно на кровати и опять любовался образом, зависшим перед егомысленным взором.

«Легко, красиво и намного доступнее, чем в кинематографе! – восхищался он, стараясь нешевельнуться и не открывать глаза. – И ведь что самое странное, на этом прекрасном лице ямогу идеально рассматривать всю мимику и читать все эмоции, даже не присматриваясь к ауре!Вот сейчас, например, Лилия страшно волнуется и явно стесняется. Хотя всеми силами хочетказаться спокойной и бесшабашной. Это у меня новые способности развиваются или старыесовершенствуются?»

Голос за дверью изменился: добавилась сталь вместе с бодрящей свежестью:– Так вы проснулись или нет?– Да! Уже пытаюсь поднять свои кости с кровати.– Сколько вам дать времени на приведение себя в порядок?– Хотя бы десять минут, – попросил академик и получил несколько больше:– Через четверть часа жду вас в столовой.И что заметил вдруг за собой Чернов, так это необычайную скорость после этого и

расторопность передвижения. Такое даже впечатление сложилось, будто собирается на первоесвидание. Словно семнадцатилетний пацан, за три минуты принял душ, две минуты потратил набритье, пять минут на одевание и причесывание у зеркала. Причем когда уже спускался полестнице на первый этаж, в памяти промелькнули видения последнего сна. Нечтоускользающее, эфемерное и таинственное. Но вот только странная уверенность появилась, что втом сне была и Лилия Монро. Вернее, не она сама в своем неестественно расплывшемся теле, атот самый образ, который возникает при прослушивании чудесного голоса.

«Вот оно! Кажется, раскусил ее тайну! – От озарения Сергей Николаевич замер передвходом в столовую. – Наверняка такие, как она, в древности и послужили прообразамизнаменитых сирен. Тех самых сирен, которые заманивали неосторожных моряков призывнымистонами и своими чарующими голосами. Ну а в наше просвещенное время такой, как Монро,ничего больше не остается, как быть руководителем любой группы людей. Попробуй такую непослушайся! Хотя… может, это только мне вместе с ее голосом еще и некая красавицамерещится? Надо будет у нее выспросить на эту тему».

Как Чернов ни спешил, но Чарли Бокед уже восседал за столом и как раз рассматривалподанную ему чашечку с кофе. Наверняка его разбудили первым, а может, он уже и сам встал наминуту раньше. Все-таки в душе у русского академика крепло твердое убеждение, чтознаменитый английский сыщик во всех своих поступках, открытиях и поисках пользуетсяименно предвидением. А уже потом хваленой дедукцией. Да и то скорее дедукция, анализ ипрочие разглагольствования служат именно для прикрытия паранормального умения. Потому

что иначе догадаться про заполненную кем-то пустоту в бетоне – дело невероятное. Ну развечто инопланетянина впихнули туда не кто иные, как хорошие знакомые Чарли. А потом простоподсказали, где и кого разыскивать. Но последнего быть не могло, потому что одним изнаработанных с помощью Найденыша умений академика было отличать правду ото лжи.

– Я, как всегда, последний, – пожаловался Сергей Николаевич, входя в столовую и трепетнопринюхиваясь к кофейному аромату. – О! Какой запах! Может, и мне чашечка достанется?

– Хоть три! – улыбнулась Колобок, протягивая уже готовый напиток. – Только тогда будемпридерживаться одного хорошего русского правила: кто опоздал, тот убирает и моет посуду.

– Ха! – не удержался Чернов от смеха, усаживаясь за стол. – Ваши знания русских правилнесколько ошибочны. Не опоздал, а встал из-за стола последним. Вот на него и сваливаютмытье посуды те, кто стремится на работу. И кстати, тут нас в обед обслуживала одна девушка.Где она?

– Появится не раньше чем через час уже с ужином для пос тояльцев. – Лилия тоже уселасьза стол с приготовленным для себя кофе и внимательно, по очереди осмотрела обоих мужчин. –Мне сообщили, что ваш обед несколько растянулся, но вы, похоже, в хорошей боевой форме.

– Так потому и в форме, – поучительно изрек Бокед, – что хорошо и сытно пообедали.Силенок набрались, выспались… сравнительно. А вот вы как? Где весь день пропадали?

– После вашего ухода из Пентагона я тоже долго метаться не смогла. Так и свалилась где-тов комнате, напоминающей казарму. Потом удивилась, что проснулась одна и меня никто небеспокоил. Где-то рядом и Ричард отсыпался. Но вот когда мы глаза раскрыли и горячего чаяиспили, вот тогда на нас и попытались наброситься с допросами эти любопытные ловцышпионов. И уж как они о ваших дедуктивных методах выспрашивали, как выспрашивали! –Рассказчица моталась при этом всем телом, словно воочию показывая, как ее укачивало от волнвопросов, а потом резко замерла. – Но мы их живо на место поставили, больше часа иразговаривать с ними не стали. Тут такое вокруг творится, а они… Кстати, а вас о чем-тоспрашивали?

Чернов не удержался от печального вздоха:– Да так, часа четыре всего лишь. – И сам первым рассмеялся. – Пытались вытянуть у меня

профессиональную тайну: как это я, специалист по летающим тарелкам, так быстро и точноуказал местонахождение инопланетянина. Их даже сам факт обнаружения намигравитационного разрушителя так не интересовал, как бедное несчастное тельце замученногобетоном пришельца. Наверняка нашему английскому коллеге тоже преизрядно досталось притак называемой беседе.

– Ну да, – не стал скрывать сыщик, хотя был уверен, что каждое их слово прослушивается, акаждая эмоция просматривается. – Мало того, мне в упор задали вообще хамский вопрос:сколько мне заплатили русские за то, чтобы я прикрыл их академика своими дедуктивнымиспособностями. И это мне! Пэру Королевства Великобритания! Позор! – После чего он отпилглоток кофе и подвигал в раздумье бровями. – Мне и так деньги девать некуда, зачем мне еще ирусские нефтедоллары? Хотя, если бы заплатили в евро…

Получилось довольно смешно, тем более что даже Монро в такую скаредность англичанинане поверила, укорив его с хихиканьем:

– Да полно вам, Чарли! Чтобы пэр Англии, да брал деньги у русских?– Все берут! А я чем хуже? Мало того, – продолжил он дурачиться с самым невозмутимым

и серьезным видом. – Если все правильно оформить, то получилась бы вообще многократнаявыгода. Смотрите: мне русские платят гонорар за прикрытие. Потом я отчитываюсь за своюработу перед ЦРУ и получаю деньги еще и от них. Ведь не секрет, что у американцев длярасчетов тоже евро имеются.

– А как же тогда…– Да что с Сергеем бы случилось? Его наняла для работы американская сторона, в

шпионаже он не замешан, работу свою выполнил, а о прикрытии с моей стороны он даже недогадывается. Ему медаль, мне две… Нет, три! Платят-то мне три стороны! И все купаемся впочете и уважении. Каково?

– Грандиозно! – подтвердила Лилия, всеми внутренними своими силами пытаясь себязаставить не смотреть на веселящегося от всей души Чернова. Что-то в нем такое было. Жальтолько, времени не хватало разобраться. – Давайте я вам все-таки последние новости расскажу.

– А Ричард Гонтери где?– Был здесь со мной, а потом умчался на своем джипе в лабораторию. Там сейчас у нас

такое творится! И все наши ликуют, и субсидии просто невероятные подбросили, в общем, безРичарда там никак. А меня еще попросили остаться на ночь и при самых непредвиденныхобстоятельствах наведаться в Пентагон. Но если там до утра ничего не случится, нас еще дообеда отправят по домам. – Женщина заметила, что мужчины хотят высказаться по этомуповоду, и предупредительно подняла вверх указательный пальчик: – Но! Как ваш коллега поэкспертной группе, я уже уполномочена сообщить, что шутка о медалях – это совсем не шутка.И вам, и мне, и даже Ричарду уже готовятся высшие награды Соединенных Штатов Америки.Так сказать, за подвиг, целеустремленность, высший профессионализм, и так далее, и томуподобное. А так как президент у нас под самым боком, то, скорее всего, ранним утром он настроих и наградит.

Чарли Бокед лишь подвигал сжатыми губами на такое известие, а вот русский академикнесколько загрустил.

– К чему такая шумиха? Мне вообще казалось, что власти постараются полностьюзамолчать инцидент. Да и в интересах следствия малейшая утечка информации невыгодна. Нехватало, чтобы кто-то из прессы пронюхал про это награждение.

Еле сдерживая себя от смеха, Лилия прищурилась:– Сергей! Чего это вы такой скромный? Заслужили – надо этим гордиться. Или просто

боитесь большого скопления теле– и прочих журналистов?– Нисколько не боюсь. Приходилось выступать и на всемирных конференциях.– Тогда вообще вы на коне! Потому что на завтрашнюю церемонию награждения

приглашены представители средств массовой информации со всего мира.– Как – со всего мира?! – Глаза у Чернова расширились словно блюдца.– А иначе и не получится. Мы ведь все-таки герои. Причем спасшие не только авторитет и

престиж США, но и миллионы ни в чем не повинных японцев и жителей береговой зоны Тихогоокеана. Благодаря предупреждениям от нашей лаборатории и департамента безопасностипрактически миллионы людей успели эвакуировать в безопасные от цунами места, а всейсмически опасных зонах предпринять превентивные меры. Все-таки начало землетрясенийнаши с Ричардом коллеги по институту спрогнозировали довольно точно. Мало того, теперьуже каждый обитатель нашей планеты знает: мы в космосе не одиноки. Картинки и фото стелом инопланетянина транслируют постоянно и везде. При этом звучат одни и те же слова:«Пришелец, отысканный Черновым». Конечно, слова порой меняются местами, но они сейчасзвучат тоже чаще всего.

– У-у-у… е-е-е… – скривился русский академик, словно от зубной боли. Кажется, он никакне мог прийти в себя от такой шумихи во всем мире, связанной с его именем. Хотя сразупопытался дать объяснения своей досаде: – Да вы не подумайте, такая гласность меня хоть ишокирует, но я в восторге. Сам мечтал о такой минуте, когда хоть одно правительство заявитпро имеющиеся у них в лабораториях тела и останки. Верю, есть такие тела! Иначе и быть не

может! Но… как-то мне такой рекламы для моей фамилии ну никак не хотелось. Я ведь все-таки, по официальной версии, вылетел в Америку просто разобраться с очереднымифотографиями НЛО. А тут такое…

Он еще помалкивал о том, что уже теперь точно во всем мире по крохам соберут полнуюинформацию не только о нем, но и о его семье. А в таком случае истинный брат Евгений,проживающий тихонько в Италии, может и засветиться. Тогда подставной родственник, именемкоторого прикрывается сейчас Найденыш, недолго погуляет на свободе. Какой бы бардак илиразгильдяйство ни царили в России, определенные специальные службы посматривали за любойдеятельностью в сфере паранормальных явлений более чем пристально. И так они глаз неспускали как с самого Чернова, так и с его института, а сейчас, когда во всем мире такоетворится!.. Вполне возможно, что уже сейчас Найденыш либо скрывается, либо уже схвачен.Если он зазевался и плохо следил за последними новостями, то мог пропустить тот момент,когда бы следовало наглухо «залечь на дно». Такой вариант братьями разрабатывался наэкстренные случаи, так что прятаться было где. Как и заранее были приготовлены некоторыедокументы. Но вот как оно получится в данном конкретном случае?

Правда, и со ссылкой в данный момент на обычные фотографии какого-то НЛО Черновкривил душой. Куда он ехал и зачем, он узнал еще во время приглашения от главывсеамериканского научного общества, знаменитого ученого Вилли Ласка. Другой вопрос, чтолюбой знающий человек в Москве ведал только о фотографиях. И если раньше была неплохаяуверенность, что американцы в любом случае постараются все оставить в секрете за семьюпечатями, то теперь, при таком громком разглашении тайны, дома обязательно будутнеприятности. И если здесь представители контрразведки допрашивали Чернова только четыречаса, то в России хорошо если обойдется четырьмя сутками.

Вот потому академик и кручинился. Вот потому и не слишком радовался предстоящемунаграждению. Но если госпожа Монро откровенно недоумевала по этому поводу, то Чарли,частенько слышавший от родителей о том, что творилось в Советском Союзе, от душисочувствовал коллеге и попытался отвлечь его от неприятных мыслей разговором на другуютему.

– Сергей, чего ты так сокрушаешься? – (После выпитой во время обеда бутылки коньяка обауже перешли на «ты».) – Поверь моему уникальному умению все анализировать. Сейчас мируже не тот, и бояться тебе нечего. В любом случае имя твое гремит так, что тебя даже на час несмогут где-нибудь задержать для допроса. И советую тебе делать как я после моих громких дел.На все выкрики и вопросы придурков из желтой прессы обо мне я степенно отвечаю: «Читайтегазеты, господа, и правительственные коммюнике». Ха! Ты бы видел, как они от этого бесятся!Прямо желчью исходят, только подтверждая свою правильную классификацию.

– Если бы это помогло.– Проверено. Поможет! И побольше давай обещаний устроить пресс-конференцию в самое

ближайшее время. Это очень сильно сбивает с толку любых недругов и держит их внапряжении. А сейчас предлагаю, раз у нас еще есть некоторое время до ужина, расспросить умадемуазель про два весьма нас интересующих фактора. Вернее, разобраться в вашей жизни,уважаемая Лилия.

– В каком смысле – разобраться? – насторожилась Колобок.Прежде чем ответить, Бокед допил последний глоток кофе из своей чашечки, жеманно

отставил ее в сторону и только после положительного кивка от заметно заинтересовавшегосяЧернова принялся объяснять:

– Мы тут во время нашей последней дружеской беседы попытались коснуться одной весьмаделикатной темы. И, пользуясь уже проверенной нами схемой вопросов и правильных ответов,

стали выяснять: есть ли какая-нибудь причина, которая так кардинально повлияла на ваш… ещераз прошу прощения, Лилия, тема, повторюсь, очень деликатная… на ваш внешний вид.

В тот же момент стало хорошо заметно, как женщина стала краснеть.– Мой внешний вид?Казалось, она сейчас либо закатит истерику, либо устроит жуткий скандал. Но

невозмутимость и полное спокойствие англичанина действовали как ледяная вода наперебравшего алкоголя пьяницу:

– Вы ученый человек. И вы должны понимать – с вами что-то не так. К тому же Сергейрьяно настаивает: судя по вашему голосу, вы просто обязаны быть красивой женщиной. А этогоне произошло. Значит, следует отыскать причину сбоя.

– Искали. Много раз! – Несмотря на пунцовость щек, Монро задышала более равномерно. –В том числе меня осматривали и великие медицинские светила. Но ничего конкретного, чтоможно было бы излечить, не отыскали. Так что зря стараетесь. Ничего у вас с выяснениемпричины моих болезней не получится.

– А мы и не искали причины! – ошарашил женщину Бокед. – Мы всего лишь попыталисьотыскать тот период жизни, когда у вас что-то произошло. Тот самый момент, когда вы илизаболели, или получили травму.

Колобок после этих слов стала уже весьма опасно бледнеть. Видно было, насколько ейтяжело говорить и с каким трудом она сдерживается, чтобы не взглянуть в сторону СергеяНиколаевича.

– Период? А разве такое можно определить?– Может, и нельзя. Но мы попробовали. И определили нашими методами с точностью до

одного месяца. Хотите знать?Лилия совершенно не верила в то, что такое возможно. Вернее, что это принесет хоть

какую-то пользу. Тем более, что по сути ей никто и не обещал отыскать причину болезни, а ужтем более дать нежданное лекарство от сковавших тело болячек и страшного нарушения обменавеществ. Но как она хотела! Как она желала хотя бы узнать тот самый пресловутый период!

Поэтому паузы перед ответом почти не последовало.– Конечно хочу!– Тогда слушайте и не удивляйтесь. А потом сразу постарайтесь сильно-сильно

сосредоточиться, закрыть глаза и припомнить, что именно с вами произошло или случилось ввозрасте… – Чарли сделал тонко выверенную паузу и только потом произнес: – В возрастешести лет и четырех месяцев от роду?

Но после озвучивания этого вопроса прошло минут пять, прежде чем бледная Лилияоткрыла глаза и смогла ответить:

– Не помню, ничего не помню.

Глава пятнадцатая Вашингтон. Июнь, 2012На ужине, чтобы стимулировать воспоминания Монро о своем детстве, оба товарища по

команде довольно подробно рассказали о себе да и о своих первых, самых ярких воспоминанияхв жизни. Получилось довольно интересно и живо. Хотя нет-нет, а у женщины глаза истекленели, словно она вываливалась из действительности. Настолько она настойчиво пыталасьвспомнить начало седьмого года своей жизни.

Она даже оправдывалась перед коллегами:– Мне в самом деле жутко интересно. И вот чувствую: есть там нечто важное, есть! Но вот

никак анализу не поддается.Но что Бокед, смягчая улыбкой свой напускной апломб, заявил:– Ваше задание, милочка, не анализировать, а вспоминать! Все подряд из того, что

помните. А уж разобраться, что там важное, а что нет, – это уже наша прерогатива.– Ну не буду же я вам описывать, как играла в куклы, укладывала спать их в кроватки,

потом в домики или как играла со своими соседками в саду?– Некоторые детали можете опускать, – кивнул согласно Чернов. – Но вот все стрессовые

ситуации и все, что при этом думалось, – надо припомнить обязательно. И кстати, какие в товремя были куклы? Уже появились «Барби» и им подобные?

– Конечно. Помню, мы только ими и играли.Прикрытые глаза великого сыщика распахнулись.– А вот о куклах, пожалуйста, подробнее! – По нему было заметно, что упоминание об

играх как-то оживило его предвидение. – Какими именно куклами вы любили играть? ЕслиБарби – тонконогие и худенькие, то, может, прорывалось желание поиграть пупсами, этакимикуколками плотного телосложения?

После череды иных вопросов выяснилось: маленькая Лилия ни в коем случае не обожалатолстых пупсов и свои куклы прекрасно помнила. Нормальные и вполне модные игрушки тоговремени родители ей покупали, как и всем остальным детям. Но общий смысл и направлениевопросов были мадемуазель вполне понятны.

– Вы хотите отследить те самые изменения, которые произошли после какого-топсихологического сбоя?

– Да! – твердо подтвердил Бокед.– Но зачем? И как ученая, могу утверждать: это полный нонсенс. Ну не может ребенок

потолстеть, любуясь толстым пупсом.– Не может. Но зато это может быть связано с какой-то личной обидой, с каким-то

несуразным отчаянием или подспудными желаниями. Вы только вспомните подробно все своипереживания и стрессы именно в выбранном нами возрасте.

– Нет, – уже стала сердиться Лилия. – Не надо травить мне душу и заниматься ерундой! Уменя тогда ни стрессов не было, ни отчаяния, а детские обиды у ребенка забываются наследующий день. Так что…

Да так и замерла на полуслове. Память все-таки зацепилась за нечто мутное, неприятное,обидное. И видимо, даже десятки лет интенсивной жизни не сумели до конца искоренить то,что и в самом деле легко забывается в большинстве случаев уже на следующий день.

Мужчины тоже примолкли, стараясь не вспугнуть детские воспоминания, и минут пятьсидели как мышки. И только когда женщина расстроенно замотала головой и откинулась наспинку стула, поняли, что ничего и в этот раз не получилось.

– В самом деле, есть что-то очень… – Лилия покрутила пальцами у себя перед глазами,подбирая нужное слово. – Противное, что ли. И как раз в том самом возрасте. Словно что-тострашное в старом доме, и к этому дому даже не хочется приближаться.

– Может, кто-то напугал в темном помещении?– Нет, нет!.. Кажется, это событие, а то и череда событий произошли на улице… может, и в

саду. Но вот к этим событиям, словно к страшному старому дому, память не подпускает.Сергей Николаевич обрадовался.– В любом случае – это уже прогресс. Мы на верном пути. Теперь нужно лишь спокойно

ждать, пока постоянно напрягаемая память не выдаст нужный результат. Для этого –желательно расслабиться. А этому чуточка алкоголя только поможет. – Он лихо плеснулединственной даме в бокал немного вина, потом себе и англичанину по глотку бренди и поднялтост: – За наши успехи в любом начинании! – Но после того, как выпили, закусывать не стал, аоживленно продолжил: – И вообще, дамы и господа! Не пора ли нам перейти на «ты»? Ипоследний наш совместный вечер провести в самой дружеской и непринужденной обстановке.

– Куда уж непринужденней! – воскликнула Монро. – Я уже четверть века никому про своераннее детство не рассказывала.

– Тем более! – Чернов с воодушевлением подлил еще вина.– Хочешь меня споить? – хихикнула Колобок.– А это так опасно?– Еще как! – уже вовсю веселилась толстушка. – Мне-то ничего не грозит, а вот

окружающим…– Начинаешь мордобоем заниматься?– Нет! Начинаю петь!– А-а-а! Ну, это, как и мордобой, тоже по-нашему, по-русски! – похвалил Сергей

Николаевич. – Тогда и мы подпоем. А, Чарли?Тот виновато развел руками:– Да вот какая странность: родители не приучили, хоть и русские.– А мне с детства петь запрещают, – призналась со смехом Лилия и опустошила свой бокал

до дна. – А все почему: голос-то у меня сильный…– Несомненно! – решил сразу польстить Чернов, начиная хлопать в ладоши. – Тогда мы

даже сами попросим спеть.– …А вот музыкального слуха нет совершенно! – эффектно завершила свои признания уже

хорошо навеселе себя чувствующая женщина. Еще и добавила: – Так что когда я начинаю петь, внашем квартале все резко собираются и отправляются к дальним соседям или друзьям в гости. –Заметив, как Сергей свои аплодисменты несколько гротескно перевел в жест поглаживанияладоней, она опять рассмеялась: – Так что мое знание русского языка еще не приравнивает меняк русским.

Теперь уже хохотнул Чарли Бокед:– По этому поводу у русских есть еще одна шикарная поговорка: не можешь петь – не пей!На этот раз уже смеялись все трое.Так что время после ужина прошло в дружеской, вполне милой и приятной обстановке.

Лилия расслабилась и даже попыталась и в самом деле спеть своим сильным, невероятнокрасивым голосом, но уже после первых тактов коллеги на нее зашикали и с готовностьюпризнали, что тренироваться ей надо в безлюдных местах. Музыкальный слух, как некоепонятие, отсутствовал у толстушки полностью. Зато успели наговориться, рассказать о себе,поделиться мнениями о многом и выслушать последние российские анекдоты. Причем Сергейстарался в последнем случае особо, потому что заразительный, чарующий смех Лилии приводил

академика в состояние непонятного блаженства.Только вот, как частенько поговаривают пессимисты, все хорошее слишком быстро

кончается. Наверняка компания просидела бы в столовой далеко за полночь, но послеодиннадцати вечера к ним в особняк прибыл Леон Панетта, директор ЦРУ США, собственнойперсоной.

Причем создалось впечатление, что еще в пути Леон знал, чем занимаются членыэкспертной группы. Потому что, когда вошел в столовую без стука и бросил краткое «Приветвсем!», стал усаживаться на стул с несколько уж слишком тяжелым вздохом:

– Всё веселитесь? Анекдоты рассказываете?– Ну это ведь логично, мистер Панетта, – включил свои дедуктивные способности сыщик. –

Анекдоты смешные, следовательно, плакать повода нет.– В каком-то смысле вы, несомненно, правы, – пробормотал Леон, особенно пристально

почему-то посматривая на Лилию. – Но в основном в мире плохое, а то и горестное настроениепреобладает.

Русский академик свое мнение по этому поводу не высказывал, а вот единственная срединих дама не на шутку обеспокоилась. Все-таки такая фигура, как директор ЦРУ, никак необязан был посещать этот особняк.

«Особенно в такое позднее время. Пусть даже здесь бы собралось десятикратно большееколичество современных героев. Если потребуется, ему пред светлы очи любого человекадоставят специальные курьеры. К такому занятому человеку и на прием пробиться практическиневозможно, как выяснилось совсем недавно, когда мы с Ричардом к нему с кулакамипрорывались! А тут он взял и заявился. Хм! Настораживает!»

– Господин Панетта, может, хотите кофе? – вначале поинтересовалась Лилия и, толькополучив отрицательный ответ, решилась спросить: – Что-то случилось?

– Увы, в моей работе регулярно что-то случается в течение суток. Так что я уже почтипривык. Можно сказать, смирился, хотя в душе и остаюсь нигилистом, – признался шефразведывательного управления. – Порой люди гибнут, а я воспринимаю это как факт, данностьили инициацию к новому расследованию. Но порой даже попытка убийства может всепоставить с ног на голову, и тогда такое происходит… – Заметив, что ему хотят задать вопрос,он опередил спрашивающую: – Госпожа Монро, а почему вы с профессором не поехали винститут?

Колобок пожала плечами:– Устала. А завтра с утра опять тащиться сюда за двести километров на церемонию

награждения? Вы сами настаивали на обязательном присутствии.– Да и сейчас настаиваю. Но ведь ваш шеф звал с собой и обещал привезти утром. Верно?– Правильно. Но у меня тут и вещи остались вполне подходящие, и в последний момент мы

решили, что и без меня Ричард со всеми делами справится сам.– И часто вы с ним ездите?– Очень часто. – Монро недоумевала все больше и больше. – А что?– И всегда только вдвоем или…– Да нет, порой с коллегами, порой просто шеф попутчиков подбирает.– Ага! – оживился господин Панетта. – Попутчики? А когда он в одиночестве ездит?– Тогда обязательно кого-нибудь на заправке подбирает. Тем более в летнее время, когда

путешествующих много.– Ну вот, теперь уже все проясняется окончательно, – закивал Леон, замечая, с каким

напряжением все трое недавно веселящихся людей на него уставились. Наверное, потому и нестал скрывать правду о прошедших событиях. – Тогда понятно, что за две женщины сидели у

него в машине. И уже когда джип Гонтери приближался к вашему университетскому городку,тяжелый грузовик столкнул его в глубокий кювет. Профессора спасла только подушкабезопасности, и его жизни ничего не угрожает. Хотя он до сих пор без сознания лежит вгоспитале. Ну а две его попутчицы, одна из которых очень и очень по комплекции напоминалавас, госпожа Монро, скончались на месте происшествия. Документов при них не оказалось, какследствие – кое-кто чуть инфаркт не получил. Первым после такого известия заговорил ЧарлиБокед:

– Кто это сделал?– Грузовик нашли сразу за следующим поворотом. И свидетели даже заметили, как

водитель брошенного грузовика пересел в какую-то легковую машину. То есть явноепокушение, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Событие беспрецедентное, темболее что связано оно с нахождением вами инопланетянина и предотвращением сползанияЯпонского архипелага в глубины Тихого океана. В данный момент ищем преступников.Подняли на ноги всю полицию штата, сотрудников ФБР и всех наших агентов.

По тому, как покраснела, а потом резко побледнела Лилия, было видно, насколько онаиспугалась.

– Выходит, что меня уже второй раз пытались убить?– Не стоит паниковать, ведь к вам прикреплено несколько человек личной охраны. И если

бы вы отправились вместе с профессором…– Так почему возле Гонтери не было охраны?! – вдруг рявкнула бледная, но взбешенная

толстушка. – Почему его отпустили без присмотра?!Кажется, после этого директор ЦРУ однозначно пожалел, что не отправил в этот особняк

одного из своих подчиненных. Теперь вот приходилось ронять свой престиж перед звереющейпрямо на глазах ученой дамой. И ведь слова ей против не скажешь по той причине, что и всамом деле служба не сработала как следует. А рявкнуть в ответ, так только хуже получится.Мадемуазель Монро уже давно доказала, как она относится к авторитетным людям на высокихпостах: весьма и весьма наплевательски относится.

Ничего не оставалось, как честно признаться:– Никто и предположить не мог, что вашему шефу что-либо угрожает. Да и сейчас все

первые выводы говорят, что пытались подстроить несчастный случай именно вам. Непонятно,по какой причине вас посчитали настолько опасной для себя создатели разрушителя, но фактыналицо: здесь кто-то узнал, что вы собираетесь ехать с Ричардом, потом заметили похожую навас женщину в машине и стали действовать с необычайной наглостью.

– Да и как им не наглеть! – продолжила возмущаться все еще бледная женщина. Теперь унее даже губы тряслись. – Они же себя чувствуют совершенно безнаказанными. Да только пофакту первого нападения на меня в гостинице вы уже должны были всех виновных выловить,арестовать и представить на суд. Такие ребята даром погибли! А теперь еще вот несчастныеженщины! Где виновные? Где подозреваемые? Где хоть намеки на раскрытие заговора противнашей планеты?

Панетта понял, что никакие оправдания сейчас не подойдут, поэтому сделал морду ящикоми проигнорировал последние вопросы, словно их и не существовало в природе. Зато смаксимальным, показательным вниманием прислушался к русскому академику.

– Вы вот обмолвились о создателях разрушителя. Но почему не строители? Почему неустановщики или монтажники?

– То есть вы, господин Чернов, утверждаете, что устройство к нам на Землю доставилипришельцы, а наши земляне просто бездумно выполнили данные им инструкции?

– Ну да, – подтвердил Сергей Николаевич. – Правда, утверждать подобное тоже не имею

права. Но это предположение, которое имеет под собой самые реальные основания. Хотя тутсамым противоречивым фактом является временное несоответствие между установкой колонныс «зеленым человечком» или «марсианином» и не так давно произведенной заменой всегокухонного оборудования. Но зато и проследить за монтажниками гораздо легче. Не удивлюсь,если окажется, что в этом направлении ваши службы уже прошли по всей цепочке и выявилихотя бы главных исполнителей.

– Хм! – Возмущенное хмыканье прозвучало из уст шефа ЦРУ как-то неубедительно. –Подобные вопросы даже я не имею права разглашать в интересах следствия. Тем более – передвами. Да и занялись этим вплотную федералы и военные.

Знаменитый сыщик глубокомысленно кивнул:– Понятно. В данном случае любой ребенок догадается: и этот след никуда не привел.

Легко предположить, что кухонное оборудование установил некто, следы которого ужезатеряны навечно.

С этим выводом Леон тоже не стал спорить, просто глянул на англичанина с явнымраздражением. А чтобы не упускать бразды правления разговором, продолжил с деловым видом:

– Но в связи с этим последним, трагическим случаем на дороге мы утроили силыбезопасности, сконцентрированные как вокруг вас, так и вокруг завтрашней церемониинаграждения.

– Я бы на вашем месте ее вообще отменил! – авторитетно заявил Чернов.– Почему? У вас есть какие-то опасения? – Видно было, мнение эксперта, пусть даже

неординарное, будет отныне учитываться в любом случае.– Еще бы! Такое скопление народа, первых лиц государства! – стал объяснять русский. – И

зачем столько прессы? Это же запросто привлечет внимание террористов разных мастей. Ну исамое главное: те, кто пытался уничтожить Японию, обязательно постараются нам всемотомстить одним ударом. И завтрашнее мероприятие может стать для них весьма удобнымповодом.

Господин Панетта основательно задумался, тогда как великий сыщик презрительнохмыкнул:

– Сергей, да хватит выискивать несуществующие причины, чтобы отказаться от вручениянаград в торжественной обстановке. Тем более что устроить аварию на дороге – это одно. Аустроить террористический акт в стенах Пентагона – совсем другое. Или где там нас награждатьбудут?

– Тебе напомнить про одиннадцатое сентября?В тот трагический день рухнули после не только два нью-йоркских небоскреба, но и на

военное министерство террористы бросили самолет с невинными пассажирами. Одно крылоПентагона было изрядно разрушено, погибло много служащих, которые в нем работали.

Об этом дне американцы всегда вспоминали с горечью и печалью. Но если лица Лилии иЛеона сразу погрустнели и осунулись, то англичанин старался не показывать свои эмоции приупоминании дня «11S».

– Если у врагов человечества, или, если их назвать несколько общим словом, лиходеев, естьеще нечто, чем они могут шокировать и наших военных, и наших ученых, то в любом случае этоогромная опасность. Как и огромная пока тайна. Пока они это не используют – никто об этом недогадается. Но! Времени у них на подготовку к завтрашнему событию нет. Так что зря ты,Сергей Николаевич, беспокоишься. Вернее, зря пытаешься увернуться от заслуженной награды.Ну и учти: чем помпезнее тебя наградят здесь, тем меньше к тебе будет претензий в России.

Шеф разведывательного управления сразу догадался, о чем идет речь.– В самом деле, господин Чернов, времена холодной войны давно позади и наши страны

сотрудничают во всех отраслях. Ваш посол, конечно, очень порывался с вами увидеться прямосейчас и немедленно, но мы сказали, что вы отдыхаете после полутора суток утомительнойработы, и он вынужден был смириться. Правда, завтра утром перед церемонией, где-то минут засорок, мы ему выделили четверть часа для встречи с вами. Наверняка он попытается сообщитьвам нечто важное. Например, что и Россия обещала вас, а также ваших коллег одарить какими-то орденами. Мне пришли на эту тему подтверждения.

– Уже и посол здесь?.. – протянул смирившийся с завтрашними трудностями академик. –Знаю я его, тот еще жук. Может в одном предложении сообщить о награде, а во втором с той жеулыбкой порадовать о закрытии института.

– Дипломатия! – посочувствовал господин Панетта. – Иных на такие ответственные местане ставят.

– Ученым от этого не легче, – проворчала насупленная Монро. – И на вашем местеследовало бы провести краткую беседу хотя бы с тем же российским послом и поставить его наместо.

Выслушивать настолько ценные указания по поводу своей деятельности, да еще и отКолобка, директор ЦРУ был не намерен. Поэтому бодро вскочил на ноги и двинулся на выход сословами:

– Долго не засиживайтесь, завтра вставать все-таки рано. Счастливо оставаться испокойной ночи!

Когда дверь за ним закрылась, Чернов сочувствующе посмотрел на Лилию:– Испортил он нам всем настроение.– Он же сам признался, что нигилист, – напомнила та и тоже сочувственно вздохнула: –

Пусть даже в его понимании это будет синонимом скептицизму. Хотя такой должности, как унего, только полный дурак позавидует. Узнаешь много тайн, окунешься в мир преступности,лжи и обмана – не только скептиком станешь, но и повеситься недолго.

– Друзья! Что вы так грустно?! – воскликнул Чарли Бокед. – По-моему, есть еще однанеплохая, тоже русская поговорка: если играть только похоронную музыку, то на свадьбу тебяникогда не позовут, и плясать ты не научишься.

Сергей удивленно подвигал бровями:– О, как философски! Но что-то я такой поговорки не слышал.– Молод ты слишком, а мне мой отец рассказывал. Кстати, давайте выпьем за наших

родителей!Чернову редко когда хотелось произносить или поощрять такой тост за своего непутевого

папочку, но вот маму он всегда вспоминал с теплотой. Так что тост прошел на ура, а по егогорячим следам удалось уговорить и мадемуазель Монро рассказать о своих родителях.

То есть, несмотря на краткий визит Леона Панетты и неприятные новости, полученные отнего, вечер удался. Ну а то, что раньше отправились спать по своим комнатам, в любом смыслепошло только на пользу уставшим организмам.

Глава шестнадцатая Новые перспективы. Июнь, 2012С раннего утра, еще не вставая с постели, академик Чернов дотянулся до своего

мобильника и стал проверять пришедшие сообщения да просматривать пропущенные звонки.Их было столько, что на вычитку и уничтожение ушло более получаса. Да оно и понятно: кактолько имя русского участника команды экспертов появилось в средствах массовойинформации, так он сразу стал срочно всем нужен. Только непосредственно из посольства спросьбой немедленно отозваться и позвонить пришло более половины сообщений. Похоже, тамкто-нибудь лишь тем весь день вчерашний и занимался, что тыкал пальцем в кнопочки дасоставлял послания на русском и на английском языках.

Естественно, внимательней всего Сергей вчитался в сообщения от своего брата Евгения,паспортом которого на самом деле прикрывался Найденыш. Их было всего три, но в каждомдостаточно информации, чтобы понять: дела идут отлично, все спокойно, ситуация подконтролем. То есть Евгений Николаевич Чернов, как только до него донеслись первыеотголоски события и короткое сообщение «Работаю как вол!» от старшего брата, успел взятьимеющиеся у него отгулы и сделать вид, что отправился с друзьями то ли на дальнюю рыбалку,то ли на еще более дальнюю охоту. Понятно, что дома его нет и он теперь отсиживается наквартире, которая когда-то принадлежала уже умершей бабушке по линии отца. Квартирачислилась давно перепроданной на другого человека, так что в случае экстренного розысканикого из семьи Черновых там искать не станут.

По крайней мере, самое слабое звено в семейной легенде было прикрыто, укреплено испрятано. Так что за тылы опасаться не следовало. В институте тоже оказался относительныйпорядок, хотя, пока здесь шла ночь, в Москве уже полным ходом началось давление насотрудников, порой переходящее в откровенные допросы с наездами. Все интересовались: какэто академик так неожиданно уехал и кто его отпустил. Ну тут легенда была – не подкопаешься:«А он всегда так уезжал в любую точку мира. Где НЛО объявились или пришельцы, вот он тудаи летит. Работа у него такая! И никогда никого не спрашивал. Потому как добрых лет пять визыу него во все цивилизованные страны мира всегда открыты!»

Так что по логике ничего сверхординарного не произошло. По твердым убеждениямсотрудников и прочих академиков, профессоров, учеников и последователей, если кто и долженбыл отыскать тельце этого субтильного инопланетянина в стенах Пентагона – то именно итолько русский человек Сергей Николаевич Чернов. Все им гордились, восхваляли, а если изавидовали в глубине души, то виду не показывали и палки в колеса не вставляли.

И уже с изрядно улучшившимся настроением этот самый русский человек принял душ,тщательно побрился и стал приводить в порядок свою единственную парадно-выходнуюодежду. Размышляя при этом, что оденут его коллеги. У англичанина, как он вчера услышал, ссобой только обычная одежда. Смокинг он взять «как всегда» позабыл. Ну а Колобок еще свечера заявила: «А у меня вся одежда одинаковая. Только тона и расцветки чуток разнятся». Тоесть даже из чувства солидарности мужчинам не следовало наряжаться во что-то стильное,изящное, дорогое или аристократическое.

Поэтому к раннему завтраку Сергей вышел в джинсах, майке и туфлях черного цвета, итолько клубный пиджак оттенков стали довольно модно дополнял этот скромный гардероб.Знаменитый сыщик оказался одет еще проще: кроссовки и синие джинсы и белая майка безединой надписи. Не подвела с одеждой и госпожа Монро, здраво рассудив, что лишняяаляповатость или яркие краски только ухудшат вид ее несуразной фигуры. То есть облачила

себя в некое подобие балахона выдержанных темных цветов. Разве что прическу уложиласлишком уж смело и кокетливо. Но так как волосы у нее были на загляденье, цельные, здоровые,то некоторую роскошь на голове позволить себе женщина может всегда. Макияжа – совсемчуть-чуть, в самую меру.

Как это ни странно, но для мужчин после вчерашних посиделок Лилия уже не выгляделатак отталкивающе и безобразно, как, например, при первой встрече. Все-таки факторпривыкания срабатывал, и общение перешло уже на несколько иной уровень, когда улавливаешьчеловека не по внешнему наведенному лоску, а по настроению и внутренним переживаниям.

При встрече в столовой мужчины даже не удержались от дружеских подначек, граничащихс комплиментами:

– Ты только глянь, как она вырядилась!– А прическа-то! Словно только что от мастера.– Наверное, куда-нибудь за медалями собралась?– Ага! Небось, сам президент награждать будет.Зато сама Монро мужчин раскритиковала:– Словно студенты какие или прохожие с улицы. А ведь в самом деле могли заказать в

аренде порядочные костюмы по размеру. Утром бы и привезли. И сейчас…– Прошу вас не забывать, мадемуазель, – перешел сыщик на официальный тон, – что мы

здесь в короткой командировке. А настоящим джентльменам не пристало носить одежду счужого плеча.

– Ах, простите-извините! – Толстушка грузно уселась за стол и сразу подвинула к себебольшую тарелку с круассанами. – Вы же меня не предупреждали, что джентльмены! Да еще инастоящие? Страх господний, как же я так опростоволосилась?

Аккуратно наливая себе в чашку кофе из кофейника, Сергей косился на Чарли:– Нам-то ладно, а вот как наш коллега свою белоснежную майку будет беречь?Было смешно наблюдать, как англичанин стал прикрывать и грудь, и живот, и бедра

льняными салфетками.– Вдруг чашка опрокинется, чай разольется.– Сергей, перестань. У меня эта одежда единственная. Испорчу, закажу фрак, и как тогда

ты рядом со мной будешь смотреться?– Превосходно! Разве тебе буду сочувствовать. Да, Лилия, как там наш дружище Ричард

себя чувствует?– Вполне сносно. В полночь пришел в сознание. У него только перелом ноги да сотрясение

мозга. Говорить ему нельзя еще, но рядом его супруга, которая передавала от порывающегосявыхватить трубку Гонтери всем вам приветы.

– Уф! Значит, там все в порядке и можно немного расслабиться.Только они слегка перекусили, как вошла девушка, обслуживающая постояльцев особняка,

и чуть ли не по-военному доложила:– Господин Чернов. Через пять минут прибывает полномочный посол России в США. Вы

желаете с ним переговорить? Если да, то где?Академик пожал плечами:– Да в моей комнате будет лучше всего. – А когда девушка вышла, подмигнул своим

коллегам: – В любом случае мой земляк попытается сделать одно из двух: либо страшно менязаинтриговать, либо как следует запугать.

– А пугать зачем? – не поняла Лилия.– Да принято у нас так. Чтобы лучше себя вел, ничего лишнего не ляпнул, что-то глупое не

сболтнул, родину не позорил, и так далее, и тому подобное.

– А интриговать зачем? – не остался и Бокед без вопроса.– Чтобы все ту же родину не забывал и всегда помнил: у нас лучше. Меня за последние

годы такие разговоры уже достали и давно приелись. Даже неудобно порой за людей, только истараются мне напомнить, дабы я по какой глупости за рубежом не остался и родной институтне бросил.

Англичанин не удержался от ехидного смешка:– И ведь действует! – Потом хихикнул уже в паре с Монро: – Или никто продать родину не

агитирует?– Да ну вас! – Сергей быстро допил кофе, заслышав шум в коридоре. – Скажу, что нет, – не

поверите. Скажу, что да, будете смеяться, что не запросил больше. Ладно, я постараюсь долго незаговариваться, привру, что еще не успел позавтракать.

Только академик застыл у окна в своей спальне, как в сопровождении двух секретарейвошел посол. Поздоровался за руку, с улыбкой отца родного поздравил с таким уникальнымуспехом, невиданной славой и с заслуженными наградами.

Пришлось благодарить в ответ и ждать, что же будет дальше. А дальше один из секретарейпротянул дипломату и ученому довольно простые в исполнении устройства: нечто в виденамордника и идущие от него провода к наушникам. Посол довольно ловко и умело, словноподавая пример, надел на себя свое оборудование. Второй комплект секретарь помог надетьСергею Николаевичу. Теперь между собеседниками свисал метровый провод и они моглисвободно переговариваться, не боясь быть ни подслушанными, ни подсмотренными, а потом ирасшифрованными по движениям губ.

– Господин Чернов, – начал дипломат, нисколько не сомневаясь в действенностипереговорного устройства и не тратя время на его проверку. – У меня для вас очень важноесообщение. Но! Хочу сразу напомнить, что услышанное вами в дальнейшем – этогосударственная тайна и вы не имеете права об этом сказать кому бы то ни было. Надеюсь, вамне надо напоминать об ответственности?

– Я всегда очень ответствен и последователен, – ответил академик.– Родина в вас не сомневается, поэтому слушайте. Американцы явно что-то затевают,

показав тело пришельца всему миру и раздув вокруг этого страшную истерию. Но все дело втом, что у нас в России тоже имеется более десятка подобных тел, исследования над которымиотныне будете проводить вы лично с отобранными вами помощниками и специалистами. Поэтому поводу час назад президент уже подписал соответствующее постановление. То естьучитывайте этот аспект в каждом своем публичном выступлении и прикидывайте, как потомбудут относиться к вашим словам коллеги со всего мира после оглашения результатов вашихисследований.

– А мы их будем оглашать? – Голос охрип от волнения.Чернов знал, вернее, почти был уверен в существовании подобных тел, но даже после

вчерашних событий заподозрить не мог, что ему уже сегодня, вот так сразу предложатподобную работу. Хотя ожидаемый им ответ в контексте всего происходящего мог оказатьсяосновополагающим.

И ответ посла прозвучал в наиболее приемлемом и логичном варианте:– Скорее всего, что да. Потому что больше скрывать сведения об иной разумной жизни нет

смысла. Итак, американцы сорвут все сливки восторженных панегириков в свой адрес. А нампотом останется лишь обогнать их в качестве полученных результатов. Сергей Николаевич, вамвсе понятно или нуждаетесь в подробностях?

Конечно, академику хотелось засыпать посла тысячей вопросов и по самой теме, и посопутствующей тематике, но время поджимало. Да и наверняка подробности лучше изучать

потом. Но кое-что так и вертелось на языке:– Так получается, что техническое развитие на Земле пошло такими скачками по причине

изучения имеющихся обломков кораблей из Большого космоса?– Несомненно! И каждое государство готово было глотку перегрызть любому встречному-

поперечному как за сохранение тайны, так и за получение чужих секретов в свои хранилища.Отныне придется все менять, все перестраивать и создавать целые исследовательские системыпо новому образцу.

– А как же политическая ситуация в мире?Этот спектр проблем прекрасно был известен Чернову. Потому что с приходом знаний о

пришельцах могли кардинально поменяться взгляды и самого населения планеты. Причем, попрогнозам аналитиков, поменяться не в самую лучшую сторону.

О чем и вздохнул весьма горестно опытный дипломат и талантливый политик:– Ох! Лучше не спрашивайте! Это самый больной вопрос на сегодня. Американцы тронули

лавину, и она стала набирать скорость. Но как оказалось, США и сами не готовы ксоответствующим действиям, чтобы не оказаться раздавленными этой лавиной. Я уже не говорюпро все остальные страны, которые хоть чем-то располагают. Сейчас все лихорадочно пытаютсянайти выход и договориться между собой.

– М-да, понимаю. Но все-таки, почему именно я? Наверняка есть ведь в России те, ктозанимается телами пришельцев в данное время.

– Элементарно. Ваших коллег, которые работают по этой теме уже давно, нет никакогосмысла засвечивать всему миру. А вы, как самый известный, прославленный и авторитетныйспециалист, возглавляете это дело на официальном уровне и становитесь нашим рупором,прапором, барабаном… ну что там еще гремит и сверкает? Гром и молния! Зевс! Прометей! Ну,где-то так.

Посол рассмеялся, наверняка жутко довольный, что в кои веки ему не приходится лгать,юлить, выкручиваться обтекающими, ничего не значащими словами, проявлятьдипломатическую смекалку и использовать арсенал профессионального обманщика.

Затем вдруг стал опять серьезным:– Извиняюсь, забыл сказать и о материальной стороне дела. Оклад у вас утраивается, плюс

даются дополнительные расходные сметы по персональной отчетности. Вот новая банковскаякарта на ваше имя в самом престижном мировом банке. Это деньги на различные мероприятия:представительские, командировочные, расходные и банкетные и прочее. Эти расходы все-такиподлежат отчетности, но мы просто не успели вам сделать и личную карту с первым авансом.

– Да мне всегда хватало, вы ведь знаете, – вырвалось у академика, который и в самом деленикогда не стремился к обладанию яхтой или личным вертолетом.

– Знаем, Сергей Николаевич. Потому в вас и не сомневаемся.Дипломат крепко пожал руку Чернову и стал прощаться:– Может, еще удастся увидеться после церемонии, но если нет, секретари уже передадут и

билеты, и в аэропорт доставят. Кстати, американская сторона очень настаивала надополнительной охране, и мы согласились с их требованиями. Так что не удивляйтесь, если внекоторых местах вас будут охранять сразу две различные группы. Наша и местная.

– Ничего не поделаешь. До встречи!Устройства с лиц секретари сняли, аккуратно сложили в специальную папку. Один ушел с

послом, второй остался в распоряжении Чернова.– Вы завтракали? – сразу поинтересовался у него академик.– Да, Сергей Николаевич. – Молодой парень и в самом деле выглядел упитанным и

мощным, несмотря на гражданский костюм заядлого бюрократа.

– Тогда подождите меня прямо здесь. Можете отдохнуть! – А сам поспешил обратно встоловую, рассматривая на ходу банковскую карту и лихорадочно размышляя: «Вот ведь, могут,когда хотят, и работать, и в средствах ученых не стеснять! Ну это ладно. А вот что делать смоими новыми знаниями? Что-то мне настойчиво шепчет, что хотя бы частично я ими долженподелиться и с Бокедом, и с Монро. Только вот как это сделать? Вот бы мне те самыепереговорные устройства!..»

По общему времени он отсутствовал и в самом деле не больше четверти часа. Коллеги покоманде так и не успели оговорить тему последних сновидений, на которые Лилия жаловаласьсо всей искренностью:

– Вы меня так вчера своими вопросами достали, что мне кошмары снились.– А вспомнить суть кошмаров удалось? – задал вопрос Чарли, косясь на усаживающегося за

стол Чернова.– Четко – ничего не помню. Но вот на подсознательном уровне поняла, что меня кто-то

бил.– Как бил? Сильно, слегка, ногами, ремнем, палкой? Мужчина, женщина, знакомый

человек или чужой?Колобок и плечами пожимала, и головой мотала:– Нет!.. Ничего больше конкретного. Да и страшно во сне становится: вроде чувствую, что

надо в тот туман неприятностей заглянуть, а ноги млеют и последний шаг не получается.– М-да, кто бы тебя во сне подтолкнул малость? А-а-а? – протянул англичанин, переводя

взгляд на академика. – Ну а ты? Чего такой серьезный? Успел со своим земляком попеть инаговориться?

– Ха! Разве ты забыл, что мы поем только после выпивки и хорошей драки?– Извини.– Ну а в остальном… – Он хитро оглянулся по сторонам. – Оглашать научные гипотезы и

секретные факты не имею права. Но заявить могу: мы стоим на пороге новой эры в развитиинашей цивилизации.

Монро скривилась:– Это как с моим сном, что ли? На пороге стоим, а шагнуть дальше боимся. Кончай таиться,

выкладывай: запугивали тебя или интриговали?– Ни то и ни другое. Меня – ошарашили! И я вам даю слово: вы довольно скоро, если не

раньше всех, узнаете все остальные подробности. – После чего Сергей заметил в ауре Колобкаярко полыхающую обиду, хотя на ее лице не дрогнула ни одна мышца. – И обижаться не надо! Ядрузей никогда не забываю и обещания свои сдерживаю.

Теперь Колобок даже внешне удивилась, тогда как Чарли примирительно пробормотал:– Хорошо, мы подождем, когда твои помыслы созреют…Он при этом вращал глазами, показывая и на стены и на потолок, пока Лилия не

вспомнила, что их могут подслушивать. Причем не обязательно союзники.– Ну ладно, – наконец согласилась она, полыхнув цветом раскаяния. – Смотри только не

перезрей в своих помыслах, – наказала она Сергею. И первой стала вставать: – Мне кажется,нам пора. Время и в самом деле поджимает.

Хотя минут пять у них еще было, но джентльмены не стали оспаривать мнениеединственной дамы и дисциплинированно потянулись за ней следом. По пути академикприхватил своего временного секретаря, представил его коллегам, и уже полным составом всевчетвером вышли во двор и уселись в длинный, наверное, человек на двенадцать «кадиллак». Нуа если бы в салоне еще желающие на складных стульчиках пристроились, то и все бы двадцатьчеловек уместились.

Когда рассаживались, Бокед заметил, что мадемуазель что-то сильно разнервничалась ипосматривает вокруг с неуверенностью. Поэтому решил побалагурить и начал с того, чтопризнался:

– На разных машинах ездил, но такие только издали видел. – А затем крикнул в сторонуводителя, который был лишь частично виден через застекленное окошко: – Таксист! У тебясчетчик правильно работает?

– Не извольте беспокоиться, сэр, – без тени улыбки отвечал тот. – Каждый раз передвыездом из гаража мой хозяин осматривает машину и проверяет аппарат по выдаче чеков.

– А цены не выросли за последнее время? – продолжал дурачиться англичанин.– Как можно, сэр! В последнее время – ни-ни! Как удвоили тарифы позавчера, так и ездим

до сих пор.Все пассажиры заулыбались, оценив чувство юмора одного из личных водителей самого

президента. Но чуть позже секретарь американской стороны, сидящий на втором ряду сидений,сразу за водителем, повернулся назад и проинформировал:

– Автомобиль представительного департамента Министерства иностранных дел. На нем,как правило, перевозят президентов стран восьмерки и ближайших союзников СоединенныхШтатов Америки. Особая броня, выдерживающая попадание малого зенитного снаряда,обеспечивает повышенную безопасность. Мотор мощностью в триста восемьдесят лошадиныхсил развивает скорость в сто километров за восемь и две десятых секунды.

Для такой тяжеленной машины подобные цифры показались несколько нереальными дажедля женщины. И госпожа Монро с недоверием уточнила:

– Может, мы еще и взлететь можем?Секретарь тоже оказался парень не промах.– Можем. Если сильно разогнаться да с трамплина. Хотя, если честно, я не удивлюсь, если

она и взлетит. По крайней мере, есть свидетели, которые видели ее плавающей по озеру вовремя приемочных испытаний.

Затем секретарь осмотрелся по сторонам, достал из бокового отделения папку и сообщил:– Мы уже скоро будем на месте. Так что прошу, дамы и господа, прослушать правила

предстоящего протокола. Сами понимаете, такие мероприятия на самотек пускать нельзя, и мывас очень просим запомнить, кто и что должен делать, куда идти и где стоять в каждыйотдельный момент. Итак…

Вряд ли секретарь, открывающий папку, расслышал, как Бокед шепнул своим коллегам покоманде:

– Вот потому я, наверное, и не люблю англичан: у них столько всяких церемоний! И ведькаждую приходится выучивать наизусть! Хорошо, что королева так долго живет, а традиции такза это время и не поменялись. Повезло ей!

Глава семнадцатая С бала на корабль. Июнь, 2012Церемония награждения проходила в Вашингтоне, на территории одного из крупнейших

конференц-центров США «Gaylord National Hotel and Convention Center». Место весьмапримечательное и наверняка прекрасно защищенное от неожиданных террористических акций.Тем более что с первого часа после принятия решения о награждении в конференц-центре былоне протолкнуться от агентов ФБР, деятелей внешней и внутренней разведки и членов личнойохраны президента. Особенно лихорадочные приготовления усилились после вчерашнегоизвестия о покушении на директора лаборатории Ричарда Гонтери.

Понятно, что месть за сорванную катастрофу со стороны неизвестных пока сил ни в коемслучае не примеряли на самого президента и прочих высокопоставленных чиновниковгосударства, но даже само подозрение о возможной террористической акции заставлялоработать все спецслужбы с полной самоотдачей и на пределе своих физических, а такжеумственных возможностей.

Поэтому и основные задержки у группы экспертов в пути проистекли по косвеннымпричинам. Довелось проезжать несколько заслонов, на которых осматривали пассажиров ипроверяли документы у всех без исключения. Да и пока добрались внутрь здания, пришлось трираза проходить контуры металлоискателей. Но в общем это не слишком сказалось на точностиначала всей церемонии. Тем более что и президент несколько то ли припоздал, то липреднамеренно явился самым последним.

В зале виновников торжества встретили совсем иные люди и распорядители. К внешнемувиду троицы встречающие отнеслись довольно снисходительно, хотя прочитать по глазам и поауре труда большого не составило истинное отношение: полный скептицизм и презрение. Хотятенденции в мире превалировали в сторону вольностей с одеждами и порой даже короли,президенты и премьеры появлялись невесть в чем, но сегодня герои, по мнениюраспорядителей, могли бы приодеться и посолиднее. Мало того, один из них шепнул мужчинамво время встречи:

– У нас есть в распоряжении целый комплект фраков. Время еще есть, вам подберутбыстро.

На этот раз ответил русский академик. Правда, он не стал прикидываться джентльменом,которому мерзко носить чужую одежду, а выразился проще:

– Не стоит волноваться, уважаемый. Мы ведь не музыканты, а простые обыватели.Тогда их усадили на почетные места в первом ряду, и уже там два новых человека из числа

главных организаторов мероприятия стали скороговоркой, наперебой инструктировать,подсказывать и советовать. При этом совсем рядом кто только не проходил из людей известныхи прославленных. Но удалось обменяться приветственными взмахами рук лишь с директоромЦРУ Леоном Панеттой. Остальные каменели лицом и здороваться не спешили. Особеннохмурым и озабоченным выглядел министр обороны, хотя, по предварительным данным, емутоже досталась солидная награда «Медаль почета», наивысшая награда для военнослужащих.Посол России виднелся в еще большем отдалении от тройки виновников торжества. Виднелиськонгрессмены, роились в отдалении журналисты, фотографы и операторы, которых пока ближене подпускали.

Ну а потом и первый помощник президента заявился, который взял на себя труд объяснить,чем именно и по каким критериям будут награждать. Причем начал он с извинений, словнооправдывался:

– Понятно, что вам обязательно вручат еще награды «Золотая медаль Конгресса». Вопросуже практически решенный, и осталось лишь формально утвердить это решение на ближайшемзаседании Конгресса. Потом назначат дату церемонии и проведут ее в зале Капитолия, которыйназывается Ротонда. Другое дело, что медаль Свободы вправе присуждать лично президентСША и награждать ею, не дожидаясь одобрения Парламента или Конгресса.

– Мы в курсе, – не смогла промолчать госпожа Монро. Да она и так была в этих вопросахлучше осведомлена, чем иностранцы. – Но почему именно сегодня? Ведь можно было сцеремонией награждения немного и подождать.

Понятно, сейчас – конец июня. А подобные награды всегда вручались четвертого июля, вДень национальной независимости США.

– Вот как раз именно об этом нюансе я и уполномочен с вами переговорить и поставить визвестность. – Помощник явно что-то недоговаривал, а может, и сам не был в курсе всейподоплеки события. – В данный момент наше государство желает закрепить за собой приоритетв раскрытии основной тайны нашей цивилизации до этого часа: что мы не одиноки воВселенной. Именно по этой причине и организовано так поспешно данное мероприятие. Вчерапрезидент подписал указ, а готовиться стали в этом центре еще до него. Так что огромнаяпросьба отнестись к данной теме с пониманием и лояльностью. Постарайтесь не спекулироватьэтим фактом, не зазнаваться и вести себя скромно как во время пресс-конференций, так и вовсех остальных интервью или разного рода телевизионных шоу и выступлениях. Как ученые икак лучший в мире следователь, вы понимаете всю сложность сегодняшнего события. Одно вашенеосторожное слово или протест, одна ваша яркая негативная эмоция, личная антипатия,выраженная в словах, и в остальном мире могут последовать неожиданные вспышки активностикак радикально настроенных религиозных групп фанатиков, так и ярых сторонников новыхтехнических и особенно общественных преобразований. Надеюсь, вы меня понимаете?

Его понимали. Как и то, что по причине этого разговора-наущения сам президентзадерживается. Опять-таки отлично просматривалось, что итоговые причины сегодняшнегособытия помощник президента так и не высветил. Или не захотел оговаривать в данное время.Но в остальном его предупреждения были вполне уместны. Если вдруг та же Лилия Монрозаявит с самой высокой трибуны во всеуслышание: «Бога нет, религия бред, в иных мирах надэтим смеются!», то последствия во многих странах мира могут стать фатальными. Теряющиенад своей паствой власть верховные пастухи, идеологи религий и им подобные шарлатанымогут взбелениться и бросить самых ярых фанатиков в последний бой против прогресса ивсемирной демократии. А там и до всеобщей войны всего два шага останется. Сейчас-то они всепритихли и пытаются выждать, осмотреться, придумать для своих верующих новые доктрины,отговорки и лживые объяснения, но, если им не останется места для маневров и тактическогоотступления, результаты их действий не смогут предсказать даже они сами.

Как нельзя было провоцировать и людей, которые давно твердили о материальности мира инедопустимости поддержки любой имеющейся на планете религии. Самые активные из них, снаиболее развитым, передовым мышлением, тоже могли взяться за вилы, топоры, истребители иракеты, с твердым намерением навести наконец-то порядок на родине человеческойцивилизации.

Было о чем призадуматься.Но все-таки настал момент, когда троих героев оставили на пару минут в покое. Церемония

вот-вот должна была начаться, но несколькими фразами перекинуться удалось. Бокеднаклонился к Монро, которая сидела посредине, и так, чтобы слышал и Чернов, проговорил нарусском языке:

– Мне больше всего не нравится сама спешка с награждением. Ну присвоили, ну заявили об

этом на весь мир, а потом ведь и подождать до четвертого июля легко и просто. Так нет, словнопожар горит и больше ни одной медали не останется.

Точно в такой же манере подтвердил его слова и Сергей Николаевич:– Ой как врал этот помощник, ой как врал! Даже меня поразил: так врать с такими

честными глазами! Особенно по поводу вспышек активности радикально настроенных группрелигиозных фанатиков. Такое впечатление, что это власти США еще не продумали, что сэтими группами делать и куда их разрушительную энергию направить.

Лилия после таких слов чуть лбом не боднула Чернова от возмущения:– Сергей, ты чего?! Тебя послушать, так тут, на моей родине, все основные мировые

заговоры плетутся! Да еще и нас в паутину своих интересов неведомые силы привлечь хотят!Абсурд!

– Не торопись с выводами. А как истинная ученая, просто думай, смотри внимательно посторонам и анализируй. Потом, если у нас еще появится возможность хоть раз остаться наединеперед отъездом, я вам с Чарли несколько фактов выложу и кое-какой важной информациейподелюсь. Тогда все окончательно поймешь.

– В самом деле, – поддержал русского коллегу англичанин. – Здесь что-то неправильноетворится. Меня эта спешка очень и очень напрягает. Что-то вокруг нас резко меняется, и, скореевсего, идет сползание к негативу. Нам следует быть очень и очень внимательными. Да инапомню: недаром тебя, а может, и нас хотят уничтожить. Вроде бы уже все основные событияпозади, а мы все равно можем мешать кому-то.

Больше поговорить не удалось. Заиграли фанфары. Замельтешили прожекторы и цветоваяиллюминация. После чего на сцену, к небольшой трибуне вышел вице-президент СоединенныхШтатов Америки. Именно ему доверили произнести речь, в которой превалировалитехнические, экономические и межличностные подробности происшедшего в Пентагонесобытия. Но в каждом слове докладчика слышалось полное, всеобщее единство как со всемамериканским народом, так и с находящимся у власти президентом и его командой. То естьдемонстрировалось полное взаимопонимание и взаимное одобрение действий.

Потом опять заиграли фанфары, вице-президент отступил чуть в сторону от трибуны, а насцене, под восторженный лепет невидимого диктора, появился и сам президент. Глядя на этошоу, Чернов еле сдерживался от неуместного смеха. Настолько ему происходящее напоминалотот момент, когда к рингу идет претендент на чемпионское звание по боксу или сам чемпион.

«А говорят, что в России любят показушничество! – удивлялся он про себя. – Правда, тутвся эта шумиха несколько иного характера, но перебор. Причем явный перебор!»

Президент выступал коротко. Только о том, как он горд, как он счастлив и как он чувствуетподдержку всего американского народа в данном вопросе. После чего и самих виновниковторжества, под гром оваций и под непрестанные блики фотовспышек, пригласили на подиум истали награждать. Причем президент не только вручал, но и собственноручно прикреплял лентус медалью Свободы на шею каждому герою и только потом интенсивно пожимал протянутуюруку. После него к поздравлениям присоединялся вице-президент. Госпоже Монро какой-томолодой парень вручил еще и небольшой, но шикарный по внешнему виду букет.

И вот только тогда стало понятно, что Лилия волнуется настолько, что вряд ли сможетсказать заготовленную чуть раньше и оговоренную с экспертами речь. Губы у женщиныдрожали, даже несмотря на попытки их закусить. Бледность и мелкие капельки пота на лбуподсказали, что за ученой дамой и присматривать следовало, чтобы она в обморок негрохнулась. По этой причине Сергей Николаевич аккуратно подхватил коллегу под локоток, авыступать с речью пришлось знаменитому сыщику.

Невозмутимый, великолепный, хладнокровный, с несравненной выправкой и гордо

поднятым подбородком, англичанин русского происхождения и тут не подвел. Чистыйанглийский язык с идеальным произношением, словно в пику существующему в США суржику,прозвучал в притихшем зале словно размеренный бой строгих, точных курантов. Хотя слова посвоей сути не слишком отличались от предыдущих речей (счастливы, горды, благодарим), но потону и какой-то внутренней экспрессии превзошли все ранее сказанное. А последняя фразатолько усилила созданное впечатление радости и восторга:

– Отныне все обитатели планеты Земля едины перед лицом бесконечной Вселенной!Потом последовали бурные овации и новые потоки ослепляющих вспышек фотоаппаратов.

Минут пять продолжалось это стояние на сцене лишь со сменой поз и поворотов головы. Потомк виновникам торжества присоединился не только сам президент, но и его преемник в случаенепредвиденных обстоятельств. И волны вспышек стали еще ослепительнее. Но через минутупрезидент, несмотря на шум со стороны партера, задал какой-то первый вопрос Чарли Бокеду,затем обратился непосредственно к Чернову, так и разговор завязался. Понятно, что недружеский разговор, а насквозь официальный, но это окончательно помогло госпоже Монроприйти в себя и с благодарностью пожать пальцы своего опекуна.

В такой вот беседе все пятеро и двинулись в сторону конференц-зала, где должна былапройти последующая часть церемонии: общение с избранными представителями средствмассовой информации со всего мира.

Да только в кулуарах, хотя они и смотрелись как широкий проход для служебногопользования между залами, дорогу преградила изрядная толпа человек из двадцати. Половина изних были военные чины Пентагона во главе со своим шефом, а половина гражданских лиц.Причем среди последних сразу выделялись директор ЦРУ, генеральный посол России в США иего английский коллега, чрезвычайный посол Великобритании. И с первого слова сталопонятно: компания эта тут собралась неспроста. Причем, как оказалось впоследствии, в течениепоследнего часа и сам президент был в курсе последних новостей. Потому что помалкивал и нио чем не спрашивал у высших чинов американского государства.

Говорили по очереди.– Наши военные спутники, – вещал министр обороны и хозяин Пентагона, – тоже удалось

настроить на распознавание околопланетной гравитации, поэтому они действовали синхронно сприборами ученых института господина Гонтери. Но мы обнаружили новую «плюсовуюворонку» первыми.

– Еще бы! – не совсем вежливо перебил коллегу директор ЦРУ. – Наших спутников наорбите многократно больше, и они лучше оснащены. Но и ваши коллеги, госпожа Монро, неслишком задержались со своими выводами и подтверждениями. Кстати, и российская сторонауспела сделать то же самое.

Он кивнул в сторону посла России, и тот уточнил:– Тем более что «плюсовая воронка» находится непосредственно на нашей территории.– Надеюсь, не в Кремле? – вырвалось у Чернова вслух, хотя он старался об этом лишь

подумать.– К счастью, нет. Столб с повышенной гравитацией зафиксирован в районе сибирской

тайги, недалеко от Иркутска. Ближайшее крупное поселение Усолье-Сибирское. На места ужевыдвигаются поисковые силы наших техников и специалистов, но вот сама «плюсовая воронка»несколько иного характера и иного свойства. Она практически ровным столбом уходит ватмосферу, сравнительно узкая и не имеет видимых намеков на расширение…

Нить разговора перехватил главный из генералов:– …Поэтому появились подозрения, что провоцирует гравитационные разрушения иное

устройство, значительно отличное от прежнего. И вам, как лучшим эксперт ам по данному

вопросу, предлагается немедленно отправиться в тайгу и осмотреть все на месте. Вдруг и тамрядом обнаружится некий тайник с телами инопланетян? А ведь лучше вас в подобных поискахмы не отыщем во всем остальном мире.

– С вашими коллегами, госпожа Монро, я уже ваш отъезд согласовал, – поспешил вставитьЛеон Панетта. Ему вслед вторили, как попугаи, и оба посла:

– Правительство Англии дало свое добро и гарантировало вторую, удвоенную оплату.– Президент России назначил вас, господин Чернов, старшим в группе.– Но как же так? – попытался выдавить из себя академик.Но его теперь перебила госпожа Монро:– Господа, а почему вы не говорите, где образовался столб пониженной гравитации?– Минусовый колодец, – стал с апломбом вещать генерал, – наши спутники зафиксировали

прямо над столицей Аргентины, над Буэнос-Айресом. То есть опять имеется определенноеискривление прямого столба гравитации, что теперь уже точно подтверждает: гравитационныйразрушитель довольно гибок в плане нанесения главного удара и даже избирателен. Такаяточность, как сам центр Буэнос-Айреса, впечатляет и настораживает. И хотя там нет спящихвулканов или частых землетрясений, да и сам столб какой-то хлипкий, совсем неувеличивающийся, но поиски начинать, как и принимать превентивные меры, следуетнемедленно. Уважаемая госпожа Монро! Уважаемые мистер Бокед и господин Чернов! Личныйсамолет господина президента уже вас ждет! Полностью в вашем распоряжении и со всемиудобствами. Вплоть до собственной кухни с наилучшим поваром, отдельных спален инебольшого плавательного бассейна.

Впечатляла такая оперативность. Причем всех, кто собрался в широком коридоре. Послыпосматривали на генерала с удивлением и недоверием, а сам президент как-то слишком ужтяжело вздохнул. Похоже, чуть ли не свой личный аэробус ему пришлось отдать для ученых сбольшой, преогромной неохотой.

Но пока все замерли в естественных раздумьях, самой первой захотела получить ответыединственная в этой компании женщина:

– А если мы откажемся и не захотим лететь?Все взгляды скрестились на самой авторитетной и весомой личности, на президенте США.

И тот ответил с выдержкой и достоинством:– В таком случае нам придется в спешном порядке разыскивать новую команду экспертов

или предлагать оставшимся в ней новые кандидатуры. Это масса потраченного времени,очередная нервотрепка и большой риск, что результаты окажутся в итоге отрицательными. –Президент развел руками и довольно мило улыбнулся. – К тому же вы ведь у нас теперь герои!А разве герои отступают перед такими никчемными трудностями?

Отступать вроде как было не с руки. А уж для Чернова так и вообще проблем никаких небыло: он летел практически домой, и какая разница, где придется по пути сделать парочкуостановок. Мало того, Сергей вдруг почувствовал, что радуется одной дикой инеправдоподобной мысли: «Будет дополнительная возможность пообщаться с Лилией!» От себяон такого не ожидал! Вернее, не ожидал от своего разума, который наружным зрением ясновидел перед собой обрюзгшую, непривлекательную толстушку. Но! Разум и глаза видели одно, авот непослушное подсознание чувствовало, видело совершенно другое. И в любом случаепосылало во все участки тела хорошо ощутимые импульсы радости и удовольствия. Вдобавокподсказывая, что надо действовать и поторапливать слишком уж задумавшихся коллег покоманде. Получив напоследок поощрительный кивок со стороны посла, академик резковыдохнул и заговорил:

– В самом деле, задание вряд ли будет сложным, и бомбить нашим летчикам тайгу нет

смысла. Пролетимся, осмотримся на месте, полюбуетесь на сибирскую природу, а то ипоохотимся напоследок. А потом на этом же шикарном самолете полетите обратно. – Затемразвернулся к толпе официальных лиц: – Что по поводу персональных помощников? Я бы хотелвзять пару-тройку человек из своего института.

– Берите всех, кто вам для этого дела подходит, – разрешил посол России в США. – Дайтеим запрос прямо отсюда, пусть добираются в Усолье-Сибирское как можно быстрей.

Повторять Чернову дважды не стоило, он тут же достал свой мобильный, включил его истал отправлять заготовленные именно для такого случая сообщения младшему брату Евгению.Разве что добавлял имя населенного пункта, где им следовало встретиться. Зная умения италанты Найденыша, не приходилось сомневаться, что тот доберется до Усолья вовремя.Вдобавок еще и в институт пошел словесный приказ отправить вместе с Черновым Евгениемдвух специалистов-уфологов. Хотя вызывались они скорее для отвода глаз.

За время этих переговоров знаменитый сыщик задал парочку вопросов и тоже согласился.Выразив свое согласие недоумением:

– А как же пресс-конференция?– Сами справимся, – «утешил» его директор ЦРУ. – Да и разве вы горите большим

желанием там высиживать два часа?– Будет скандал.– Справимся! Кстати, сразу даю команду, чтобы все ваши личные вещи собрали и сделали

срочную доставку прямо к самолету. Согласны?Теперь уже все уставились на Колобка. Та как-то беззащитно посмотрела на коллег, потом

тяжело вздохнула и согласно кивнула:– Ладно, раз надо, то я согласна.– Тогда вам сюда, – деловито взмахнул генерал рукой в направлении иного коридора. –

Удачи!А президент, вместо напутственного слова, порадовал дополнительными щедротами:– В аэропорт вас отвезет все тот же автомобиль.Поблагодарить его удосужился только Чарли Бокед:– Спасибо, господин президент!Затем бросился следом за товарищами. И только потом рассмотрел, что вокруг них

остались только помощники и секретари. Причем совершенно новые и незнакомые.– Как нас быстро спровадили! Ай да молодцы! Профи!– А ты хотел, чтобы генерал тебе еще и дверцу открыл? – с явным раздражением

проворчала Монро, заходя в подземный гараж и быстрым шагом направляясь к виднеющемуся«кадиллаку». – У меня такое впечатление, что от нас просто были рады избавиться.

– Ты не права. – Сергей Николаевич, хмурясь, прокручивал в памяти весь недавнийразговор. – Большинство из них были явно запуганы складывающейся ситуацией и не скрывалисвоего огромного облегчения после нашего согласия. Да и уговаривали они нас от всей души.Другой вопрос, что не все уговаривали откровенно, генерал и президент явно чего-тонедоговаривают.

– А Панетта?– Как мне показалось, он самый заинтересованный в нашем успехе человек. Да и в нашей

безопасности – тоже.Усаживаясь в машину, обсуждения пришлось прервать. Тронулись в аэропорт, имея в

салоне всего одного секретаря и охранника. Но охранник не мешал даже взглядами, а секретарьвсе время оговаривал по связи со своим координатором маршрут движения. Пробок на дорогаххватало, но «кадиллак» двигался довольно резво, пользуясь подсказками диспетчера. Спереди

ехали две пары мотоциклистов в бронежилетах, сзади, как и по дороге сюда, двигался джипвоенного образца. Но теперь добавочно еще и вертолет с хищными обводами прикрывалавтомобиль сверху. Его было прекрасно видно через верхний тонированный люк. Причемвертолет явно боевой, со всем полагающимся ему оружием.

– Вот как серьезно опекают, – чистосердечно удивился Чернов. – Я такие вертолеты тольков кино видел, и то думал, что это компьютерная графика.

– Хм! Опекают! – фыркала Лилия с возмущением. – Да они просто обязаны с нас пылинкисдувать. Еще только не хватает, чтобы с нами что-нибудь случилось после церемониинаграждения. Это какой был бы позор для США!

– С другой стороны, если что, то нас и вертолет не спасет.– Ну ладно, тут хоть вертолет. А там у вас, в России, кто нас охранять будет?Причем вопрос был задан таким тоном, словно ученая дама не сомневалась: в глухой

Сибири придется отстреливаться от медведей из древних ружей. А то и рогатинамиотмахиваться. Что заставило академика рассмеяться.

– Как тебе не покажется странным, но у нас и получше этого вертолеты имеются.– То ты говоришь, что не видел этого, то утверждаешь, что есть лучше.– Не придирайся к словам. Лично я не видел, но сравнительные характеристики мне

известны. И русские боевые машины в этом сравнении выигрывают.Лимузин как раз проехал центральную часть города и стал выруливать на скоростную

трассу, ведущую к аэропорту. Причем на выезде скопилось много машин из-за частичноперекрытой дороги. Рядом строилось какое-то служебное здание, и несколько огромныхгрузовиков разгружались кранами на обочине.

А в ведущийся разговор решил вмешаться Бокед:– Зато английские танки – самые лучшие в мире!На что получил ехидное восклицание со стороны русского оппонента:– Да ты никак времена Первой мировой войны вспомнил?! Так с тех пор уже почти

столетие прошло. Кончились ваши «лучшие», и очень давно.– По сравнительным характеристикам судишь? – стал с улыбкой издеваться Бокед. – А вот я

лично на стрельбах был и на испытаниях наши танки видел. Ураган! Как начинают палить изскорострельных пушек, уши закладывает.

И словно в доказательство его правоты, вдруг по автомобилю, плавно набирающемускорость после выезда на эстакаду, словно десяток бравых кузнецов кувалдами замолотили.Грохот и стон железа получился такой, что уши и в самом деле заложило.

Но отчаянный крик секретаря все расслышали:– Пулеметы! Третий этаж новостройки!Как он только заметил?А потом звуки еще двукратно возросли, словно второй десяток молотобойцев прибавился.

«Кадиллак» резко вильнул несколько раз по сторонам, тормознул, а затем с ревом мотора сталнабирать скорость, словно спортивный болид. Это помогло сорваться с прицела ведущих огонькрупнокалиберных пулеметов. Мало того, вдруг прочерк сразу двух ракет с неба вонзился в тосамое недостроенное здание, и его окутало облако пламени и дыма. То есть боевой вертолет,висевший в небе по чьей-то параноидальной прихоти, а то и недосмотру, очень и оченьпригодился. И где?! В столице США! Где, казалось, и так агентов безопасности в два разабольше, чем жителей, простых служащих и дворников, вместе взятых.

Все три героя сидели как в рот воды набрав и весьма интенсивно прислушивались кразговорам по нескольким каналам связи.

– Ни в коем случае не останавливаться! – надрывно кричал кто-то из координационного

штаба в ухо побледневшего секретаря. – У них могут быть сообщники! Гоните к аэропорту!Нечто подобное неслось и в прямой связи водителя с его шефами:– Что из охраны осталось вокруг?– Только одного мотоциклиста сбили! – докладывал водитель, с явным трудом ворочая

рулевое колесо.– Как техника?– В основном выдержала, хотя одно колесо на интенсивной подкачке и, кажется, с

гидроусилителем руля нелады. Пара трещин, и пованивает проводка!– Дотянете до места?– Легко! Вижу, что плавящаяся проводка отключена и питание пошло по резервному

контуру. Так что останавливаться пока не будем!– Отлично! Жми, парень, жми!Тогда как в динамиках секретаря слышалось отчетливо:– Вертолет вас продолжает прикрывать. Наши ворвались в здание. Мотоциклист погиб. Не

расслабляться!А тяжеленная машина на скорости в сто пятьдесят миль в час неслась по средней полосе

скоростного шоссе. От такой скорости, да еще кривясь от вони сгоревшей пров одки, госпожуМонро чуть не вырвало, но уже через минуту такой бешеной гонки водитель сбавил скорость ивключил усиленную вентиляцию в салоне. Но если женщине стало чуть легче, то все остальныеполучили возможность обменяться мнениями. Бокед ковырнул пальцем бронированное стеклодвери со своей стороны, которое снаружи пошло трещинами:

– Ты смотри, а изнутри гладкое осталось! А ведь какой силы удар!Сергей Николаевич обратил внимание коллеги на крышу лимузина:– Глянь, какие вмятины! И много-то как! Не верится, что не пробили насквозь.– В любом случае машина на выброс, – констатировал сыщик. – Бронированную сталь

обратно не вытянешь и не выровняешь даже прессом.– А если просто закрасить? – серьезно предложил Чернов, радуясь, что к нему вернулось

присутствие духа и он нашел в себе силы шутить. – Главное, что не протекает и плавать будет,как и прежде.

– Протекает. Броня дает трещины, – пошевелился громила-охранник и разрядил свойавтомат, поставив его на предохранитель. Когда он успел привести оружие в режим готовностик стрельбе, никто не обратил внимания. – Так что, «бибика» и в самом деле только на выброс.

За полчаса, пока доехали до аэропорта, пассажиры успокоились окончательно и узнали, чтоорганизовавших засаду было шестеро. Двое сбежали через канализацию и их ищут. Двоепогибли от удара ракет. А вот двоих раненых удалось схватить. Им оказывают первую помощь иуже начали экспресс-допрос. Довольный этой новостью секретарь позволил себеоптимистически улыбнуться:

– Теперь уже точно раскрутят всю эту банду!Похоже, он был в курсе всего, что происходило вокруг группы экспертов. А вот сами

эксперты решили вслух мнениями пока не обмениваться. И так в самолете будет предостаточновремени.

Глава восемнадцатая Познать себя. Июнь, 2012Когда уже в аэропорту вышли из машины и осмотрели ее снаружи, поняли, насколько им

повезло ехать именно в таком вот бронированном транспорте. И поняли, почему они въехали сослужебного входа и сразу нырнули в подземный ангар. Крупнокалиберные пулеметыпоработали с поразительной точностью: капот и крылья оказались пробиты в несколькихместах. Мотор с колесами не вышли из строя лишь по причине добавочной, невидимой снаружибронированной подкладки. Ну и вся красота в виде шикарной лазоревой краски оказаласьсколота почти полностью. А вмятины на крыше потрясли больше всего, в некоторые можнобыло засунуть кулак.

Но долго рассматривать пострадавший «кадиллак» прибывшим героям не дали. Ихпогрузили в закрытый кар и прямо по краю летного поля доставили к самолету. Причем, чтосамое интересное, летающий дом снаружи не выглядел настолько шикарно, как расписывалминистр обороны. Да и не личным самолетом президента оказался. Но на смене транспорта, пословам секретаря, настоял директор ЦРУ, так что возражать не стали. Особенно когдарассмотрели аэробус изнутри. Хотя в первый момент возмутились. Еще бы! Довольно серое,невзрачное летательное устройство, которое легко можно было перепутать с обычным военнымтранспортником. Не в силах сдержать свое разочарование, Лилия Монро громко фыркнула:

– Вряд ли там мы бассейн отыщем больший, чем тазик. Хоть бы с кухней не обманули… –Затем проворчала еле слышно: – А то я после сегодняшнего покушения на мою личность готовазагрызть любого повара средней упитанности.

Поднимающийся сзади нее по трапу Чернов слов не расслышал, зато легко догадался осмысле сказанного по мимике моментально воссозданного в его виртуальном представленииобраза. Потому и проговорил с улыбкой в сразу напрягшуюся спину коллеги:

– Правильно говорят, что нет опаснее хищника в джунглях, чем человек.Зато внутри самолет поразил своих пассажиров роскошью. И спальни для каждого нашлись

отдельные, и душевые при них, и зал тренажерный с приличным бассейном, и общая кают-компания с мягкой тканевой обивкой на переборках. На стенах виднелись пластмассовыепанели, прикрывающие несколько телевизионных экранов. Кажется, здесь пассажиры могли и всамом деле жить, развлекаться и любоваться земной поверхностью, неделями не совершаяпосадку. Причем весьма шустрый парень, занимающий должность стюарда, сразу обрадовалученую даму известием, что гостей ждали, обед почти готов и сейчас начнут накрывать на стол.Так что пока самолет совершит последние нужные загрузки для дальнего полета, можно ипообедать успеть.

Следом за этим сообщением и багаж привезли из особняка, где проживали эксперты ещеэтой ночью. Колобок сразу умотала в свою спаленку разбираться с вещами и принимать душ, амужчины присели в удобные кресла в углу кают-компании.

– Неужели это и в самом деле нечто схожее с личным самолетом президента? – поражалсяСергей Николаевич, осматриваясь кругом. – Или это игрушка какого-то миллиардера?

– Скорее всего, второе, – высказал свое мнение Бокед. – Слишком уж не хотел президентотпускать от себя подобный дом с крыльями.

– И в самом деле дом. А интересно, когда вылетаем? И где будем делать посадки длядозаправок?

– Стюард не может знать таких деталей. Хотя спросить попытаемся.И как только уселись за стол, попытались. Расторопный парень оказался еще и достаточно

проинформирован, хотя и начал с того, что только руками развел:– Трудно сказать. Сейчас идет согласование маршрута со странами следования. А при

неожиданном вылете подобная процедура весьма длительна и громоздка, так что есть мнениелететь в восточном направлении.

– Через Тихий океан? – удивилась Колобок.– Так точно. Ведь если конечная цель – Иркутск, то почти никакой разницы нет, в какую

сторону лететь на противоположный край нашей планеты. И что важней: не надо согласовыватьмаршрут со многими странами Европы.

– Логично. Может, так и быстрей получится. – Проголодавшаяся женщина принюхалась ксалату и взялась за вилку. – Ну а что вы нам подадите на горячее?

И чем больше стюард перечислял, тем больше ученая дама успокаивалась. С голоду здесьумереть никак не получится.

А вот предполетная загрузка и согласование маршрута явно затянулись. Прошло часа тридо того времени, пока стали прогревать моторы. На что Чернов в который уже раз обратилвнимание:

– Может, нас и в самом деле не пустили на пресс-конференцию по той причине, чтопулеметы уже были установлены на позиции и ждали только нас?

К тому времени уже было известно, что встреча с журналистами все же состоялась, но попричине отсутствия главных виновников торжества провалилась. Можно сказать – провалиласьсо скандалом.

– Конечно, мы бы за два часа успели ответить на основные вопросы и даже порадоватьтелезрителей короткими интервью, – посматривая в иллюминатор, соглашался знаменитыйсыщик. – Но отправлять нас под огонь пулеметов никто и не думал.

– Но нас же ждали, а мы и сами не ведали, что так неожиданно поедем.– Конечно ждали! Возможно, с самой ночи. Тем более что мы в любом случае отправились

бы потом в аэропорт. Только и разница была во времени. Ну и преступникам следовало точнознать, на какой машине мы будем двигаться. В любом случае, кто-то из окружения президентазамешан в покушении.

– А то и военные туда свои лапы приложили, – подключилась Лилия к разговору.– Я и директору ЦРУ не доверяю, – признался Бокед.– Зря. Он единственный, кому стоит верить. – Сергей заявил это так уверенно и твердо, что

англичанин сдержал заготовленное возражение.К тому же в кают-компании появился капитан воздушного лайнера, представился, вежливо

попросил пристегнуть ремни и сделал короткий доклад:– Уважаемая госпожа! Господа! В данный момент мы вылетаем на восток. Будем держаться

несколько севернее. Дозаправки предположительно будем делать на Аляске, на Курильскихостровах или, может быть, где-то на российской территории. Пока еще место окончательно неопределено. Предлагаю вам сейчас продумать свои заказы на ужин и передать их стюарду, у насна борту имеются любые продукты, свежие фрукты и овощи. Так что повар не сумеетприготовить лишь явно экзотические блюда или суп из свежей черепахи. Но в любом случаеспрашивайте у него о самом желанном для себя блюде. Он один из лучших в мире и умеет все.

– Да, мы уже оценили его искусство, – кивнула Монро. – Огромное ему спасибо.– Прошу пристегнуться, – напомнил капитан. – Игровые приставки, наушники и все

развлекательные игры с правилами в сетках перед вами.Он уже хотел уходить, когда его остановил Чарли Бокед:– Нам бы хотелось быть в курсе последних новостей и расследований. Поэтому хотим

держать постоянную связь с господином Панеттой или его секретарями. У нас есть для контакта

с ним спутниковый телефон, но желательно что-нибудь попроще.– Сейчас придумаем.И все, практически с той самой минуты пассажиры оказались полностью предоставлены

самим себе и были вольны заниматься всем, чем пожелают. Смотреть через иллюминаторывскоре надоело, новости из Вашингтона шли какие-то мутные и неконкретные, прорасследование ничего дельного не сообщили. Из чего стало понятно, что возле пулеметов взялинизовых исполнителей, которые даже не догадывались, кого расстреливают и на кого, вчастности, работают. Но, судя по некоторым оговоркам одного из помощников Леона Панетты,их шеф все-таки ухватил какой-то след и вцепился в него как всеми зубами, так и всей мощьюЦентрального разведывательного управления. Тем более что этот след вел на иные,международные уровни то ли преступности, то ли большой политики. Ну и понятно, что в ходподобных расследований команду экспертов посвящать никто не собирался.

И тем ничего не оставалось, как заняться собой. Вкусно поели, сладко подремали, а потом,болтая вроде как ни о чем, перешли к разговору о своих способностях и скрытых умениях. Ноначалось все с того, что задумались о тотальном прослушивании каждого произнесенного всалоне самолета слова. Ведь по логике, современное оборудование позволяло записать все, да ивряд ли откажется американская разведка и ФБР от контроля за такими видными, а отныне ещеи прославленными людьми. Не тот стиль работы. Только вот, к сожалению, поисковыхустройств при экспертах не было, проверить пространство вокруг себя было нечем.

Разве что, опять-таки, воспользоваться своими возможностями. Намеками об этомдоговорившись, Чернов и Бокед отправились к капитану и подробно переговорили с ним натему прослушки. Как это было ни странно, но капитан твердо заверил своих пассажиров, что наданном самолете не подсматривают и не подслушивают. Мол, слишком уж чревато нехорошимипоследствиями для нарушителей. То же самое подтвердили и штурман, которого выловили вкомнатке отдыха экипажа, и стюард вместе с поваром, которых мягко «допросили» науставленном плотно кухонным оборудованием камбузе.

Вернувшись в кают-компанию, мужчины поделились с Колобком вначале своимудивлением, а потом и уверенностью, что можно говорить свободно, о чем только душавозжелает. На что Монро грустно вздохнула:

– Да что у нас может быть такого секретного, чего не знает тот же директор ЦРУ илиагенты ФБР?

– У нас или «в нас»? – многозначительно уточнил англичанин. – Как раз эту тему мы исобираемся обсуждать. Причем с полным доверием друг к другу. Ты как, подписываешься?

– Да я только «за». Мне самой жутко интересно узнать про ваши тайны.Сергей Николаевич наклонился к толстушке всем корпусом и заглянул ей в глаза:– Во-первых, ты должна пообещать никогда и никому не раскрывать эти тайны.– Клянусь!– А во-вторых, мы хотим и твои таинственные умения выяснить.Лилия от такого пожелания заразительно рассмеялась:– Ну нет, господа хорошие, тут я вас разочарую. Нет у меня каких-либо таинственных

способностей. И не было никогда!– Стоп, стоп! Не надо так категорически высказываться! – Чернов еще больше наклонился и

прикоснулся пальцами левой руки к запястью женщины. – Ты вот лучше попробуй твердо ичетко сказать: «У меня есть паранормальные способности!» Ну, говори!

Мадемуазель Монро слегка сжалась от сомнений, посмотрела на прикрывшего глаза Бокедаи только потом решилась и произнесла требуемую фразу. После чего повисла продолжительнаяпауза, во время которой мужчины как бы взвешивали каждое слово и анализировали уловленные

эмоции.Русский академик заговорил первым:– Могу заявить со всей ответственностью: есть у тебя способности. Причем очень и очень

сильные.Английский сыщик тоже начал с кивка:– Подтверждаю. Не уверен, конечно, в количестве, но не меньше двух.– Вы серьезно? – с придыханием спросила Лилия. – А какие именно во мне таланты

дремлют?– Они не дремлют, они действуют, – порадовал ее Чарли. – Уж один точно работает.– Какой? Что он делает?– Вот это мы чуть позже и выясним. – Знаменитый сыщик повернулся к Чернову. – Но

давай вначале друг с другом решим? И, так сказать, окончательно удостоверимся в нашихпредположениях?

– Давай, – согласился тот. – Ты первый предложил, ты и начинай первым высказывать своисоображения обо мне и догадки.

– Хорошо. – Бокед сложил ладони перед собой домиком и сквозь этот домик взглянул наколлегу по команде. – Не знаю, что ты еще умеешь, но ты запросто отличаешь правду ото лжи.Верно?

Стоило видеть, как при этом округлились глаза у госпожи Монро. Естественно, что и аура унее заполыхала определенными цветами. Что тоже подвигло Сергея Николаевича наопределенный ответ.

– Верно. Но вдобавок, даже когда человек молчит, я могу считывать и рассматривать егоэмоции.

И с особым удовольствием уставился на Колобка. Та только и выдавила из себя одно словос каким-то мистическим ужасом:

– Все?!– Ну, не так чтобы все. – Не хотелось уже до такой степени смущать и третировать

несчастную женщину. – Но самые низменные точно. Например, ярость, гнев, желание кого-тоубить, жадность, ненависть, жуткий страх, желание обмануть, корысть, зависть… Порой и яркоечувство любви мне заметно. Ну, вроде и все.

Лилия немного подумала, еще раз прогоняя перечень в памяти, и только после этоговздохнула и расслабилась. Похоже, она сильно опасалась, что за ней чаще всего замечаетсяненасытное чувство голода, и ей было бы очень за него неудобно. Но раз этого не произошло,она теперь с нарастающим интересом потребовала от Чернова:

– Теперь твоя очередь говорить про Бокеда. Он ведь угадал твою паранормальнуюспособность?

– Угадал. Правильнее сказать – высчитал. И не только это просчитал, а также много чегоеще из творящегося вокруг нас безобразия. И все благодаря своему… – Он, как настоящий актер,сделал выверенную паузу. – Благодаря своему дару предвидения!

Чарли на это забавно поморгал, а потом, признавая правоту, похлопал в ладоши. А Сергейпродолжил:

– Вот я только не знаю, врожденное у него это умение или наработанное?– Врожденное, конечно, – удивился англичанин. – А у тебя разве нет?– Нет. Мне удалось выработать свои способности уже в возрасте после двадцати. Может,

чуть позже расскажу, как это произошло.Притихшая Монро так и металась взглядом между мужчинами, озадаченно потирая

ладошкой лоб и пытаясь уложить в сознании только что услышанные чудеса. И явно научный

склад ума ей в систематизировании и обработке поступивших данных помогал. А потом, несовсем вежливо, дама ткнула вначале пальцем в знаменитого сыщика:

– Вот поэтому ты так легко и быстро разгадываешь любые преступления! Достаточно тебеосмотреть место преступления и отринуть ошибочные предположения! Ну ты и… гений! –После чего пальчик повернулся в сторону Чернова: – А тебе проще простого разоблачитьлюбого афериста, лжеца или мздоимца, пытающегося утверждать, что он лично общался спришельцами или побывал во внутренностях неопознанного летающего объекта. Еще и все егоплохие эмоции при этом различаешь. Невероятно!

Сергей Николаевич не мог сдержать улыбку, любуясь чистым и незамутненным восторгомэмоций, который окружал Колобка:

– И в самом деле, невероятно. Мне самому до сих пор не верится, когда я пользуюсь своимиумениями. Жалко, что скрывать их приходится.

– Еще бы! – фыркнул Бокед. – До сих пор не представляю, чего мне это стоило – утаитьсвои способности с раннего детства. И только сейчас осознаю: проговорись я или похвастайся –меня бы обязательно какой-нибудь кардинальной гадостью «вылечили».

– Это в наше время, а раньше тебя бы сразу на костер отволокли. Еще и вместе сродителями, а то и с соседями.

Оба мужчины с грустью задумались о тысячах невинно убиенных в истории человеческойцивилизации. Но долго пребывать в трауре им не дала мадемуазель Монро, которая тожеобеспокоилась о своей судьбе:

– Да ладно вам пугать меня сожжением на костре! Лучше раскройте тайну моего… вернее,моих умений.

Ее коллеги переглянулись между собой, и Чарли взял инициативу на себя:– Лилия! Ты ведь уже знаешь наши способности. Значит, должна сама продумать, какие

утверждения о себе ты будешь говорить вслух. Мы, опять-таки по десятибалльной шкале,начнем делать у себя отметки на каждое твое утверждение. Как разграфить сферы деятельности,талантов и способностей, ты и сама прекрасно знаешь. Начинай с самых общих, а уже потомстанем конкретизировать и выбирать твою узкую специализацию.

Знаменитой ученой не следовало повторять дважды. Она уже писала на чистом листебумаги то, что собиралась оглашать своим коллегам. И попутно продолжала выпытывать:

– А что самое лучшее, ну, для меня, конечно! Может, я смогу передвигать предметы? Иликипятить взглядом воду в стакане?

Чернов встряхнулся, словно от озноба:– Уважаемая, зачем такие страхи?! Ты знаешь, как это опасно и жутко? Представь, ты на

кого-то обиделась, глянула со злостью, а у того или мозги закипели, или в сердце уже кровь приста градусах Цельсия свернулась.

Ему поддакнул и Чарли. Хотя сделал это с доброй улыбкой:– То же самое и с перемещением предметов или тканей: нечаянно сдвинула у человека

участок кровеносного сосуда и… Нежданный финал недопетой арии!Продолжая писать, Монро бормотала себе под нос:– Всему можно научиться. Сноровка поможет укрощать собственные силы, да и опыт

придет со временем.– Пока придет опыт, на кладбище уйдут все, кто тебя окружает! – резюмировал академик. –

Или им для выживания придется передвигаться в специальных защитных скафандрах илипрятаться за сложными энергетическими щитами.

– А ты откуда знаешь? Сам-то ведь как-то научился?– Хм! Мои способности не несут смерть другим разумным. Так что я не опасен. А вот о

некоторых слишком опасных примерах есть сведения как в нашей истории, так и в некоеминформативном поле Вселенной…

– Ну-ка, ну-ка?!– …Про это поле и как обучали меня, я обещал рассказать позже. Пока давай прослушаем

твои утверждения. Вижу, что они готовы.Лилия откинулась на спинку кресла, просмотрела исписанный лист и собралась его читать.

Но что-то вспомнила и спохватилась:– Вдруг во мне обнаружится нечто, которое только при мимолетном опробовании

испепелит вас на месте? Или дырку в борту самолета пробьет?Мужчины серьезно, основательно задумались. Затем, не сговариваясь, стали заставлять

дальновидную представительницу ученого мира с уверенностью повторять разныепредложенные словосочетания. Хотя суть этих словосочетаний сводилась к тому, чтобывыяснить возможность нанесения вреда себе родимым даже случайным, непроизвольнымобразом. Итоги не порадовали больше всего Бокеда.

– Как мне подсказывает предвидение, в некоторой перспективе Лилия может нанестинепоправимый ущерб моему здоровью. Что сильно настораживает. Радует лишь то, что сразуона мне никак повредить не сможет.

– Вот и я уверен, что без должного обучения она своими возможностями воспользоватьсяне сможет. А значит, – стал подводить черту под обсуждениями Чернов, – пора переходить кконкретному тестированию. Приступаем! Лиля, начинай!

Та немного засмущалась, потом выдохнула и стала утверждать для себя самоеперспективное, как ей казалось, в самом начале составления списка:

– Я могу пользоваться левитацией!Ну и дальше пошла шпарить по написанному. Мужчины делали отметки, проставляли

циферки у себя на листочках, а потом стали делать сравнения. По ним получалось, что нипередвигать предметы, ни возносить себя или ходить по воде аки посуху Колобок не может.После чего перешли на иные общности, в которых выяснилось, что Монро может попробоватьсебя в медицине.

Пошел к написанию третий список утверждений. И вот после него уже вплотнуюприблизились к выведенному совместно постулату: каким-то неведомым пока способом Лилияможет корректировать внешность человека.

Напряжение достигло пика, когда женщина, уже не составляя никаких шпаргалок, задала, авернее, в утвердительной форме попробовала выявить свою конкретную паранормальнуюособенность. Причем она для контроля чередовала самые желанные с самыми несуразными:

– Умею выращивать у любого человека новые зубы!За это получила две единицы.– Могу излечить человека от анорексии!Даже не переглядываясь, мужчины поставили ей по восемь баллов. Но пока еще сама

женщина этих баллов не видела.– Умею придавать волосам толщину и упругость!Сумма обеих оценок удивляла: восемь.– У меня получится излечить человека от инсульта!Опять две единицы бесповоротно отторгли возможность ученой в области геодезии

переключиться на всемирно известного врача-кардиолога или физиотерапевта.– Если постараюсь, мне удастся любого человека излечить от ожирения!После выставленных двух девяток мужчины не выдержали и заглянули в листочки друг

друга. Затем в полной тишине еще долго переглядывались, хмурились и кривились. Доводя этим

своим поведением мадемуазель Монро буквально до белого каления. Но вслух она так ничего ине сказала, не поторопила и не возмутилась. Только обеими руками жестко прикрыланепослушный рот.

Наконец Бокед стал озвучивать свои выводы после дедуктивной обработки данных. И делалэто голосом заправского лектора:

– Как мы видим, самое главное в последней фразе – это слова: «Если постараюсь». Поэтомулегко можно предположить, что только страстное желание что-либо сделать с помощью своихвозможностей увеличивает шансы на успех при перерасчете: плюс два из двадцати. Или: десятьпроцентов из ста. Но и предыдущие восемьдесят процентов, которые даются нашей подопечнойпри излечении человека от болезненной худобы, позволяют утверждать, что границывыявленного умения как раз находятся в области общего обмена веществ человеческогоорганизма. Несколько выпадает из этого ряда умение делать волосы у человека красивыми издоровыми, но при сорока процентах появляется шанс излечивать даже тех людей, которыеназываются словом «лысый». Пусть даже удастся вылечить одного пациента из десяти, в любомслучае такой прогресс будет весьма потрясающим. А если сюда добавить еще десять процентовстрастного желания «если постараюсь», то…

Лилия не выдержала и взмолилась:– Чарли! Кончай надо мной издеваться! Что ты там вещаешь таким нудным голосом и

какие оценки вы мне выставили?Стоило снимать на камеру, с какой жадностью она выхватила протянутые ей листки и с

каким трепетом стала всматриваться в цифры. Уже и рот приоткрыла для рвущихся вопросов,уже и мужчины стали готовиться мысленно к ответам, как женщина вдруг замерла и словнопогрузилась в себя.

Немного выждав, переглянувшись и пожав плечами, коллеги стали шепотомпереговариваться:

– Что-то на нее накатило.– Или ушла в воспоминания.– Далеко ли ушла?– Ага. И как скоро оттуда вернется?– А шевелиться нам можно? Или лучше ее вообще не отвлекать?– Хочешь выйти на улицу?– Не издевайся! Да и не выпустят нас за борт. А вот от кофе не откажусь.– Я с тобой!Но только они собрались вставать, как Колобок вернулась в действительность и уставилась

на товарищей ошеломленным взглядом:– А ведь я вспомнила. Тем более что это все косвенно касается анорексии. Вспомнила!

Тогда родители сильно обеспокоились моей худобой… да! Очень беспокоились! И частенькоповторяли именно это слово: анорексия. Но врач их убеждал, что для подвижного, растущегошестилетнего ребенка такое строение вполне естественное. Да и я гонялась как сумасшедшая ичувствовала себя превосходно. Как родители меня ни закармливали, я оставалась все такой же…стройной.

Она опять замолкла на некоторое время, а забывшие про кофе мужчины даже непошевелились в ожидании.

– Вот тогда это и произошло. И мне… ну да, как раз шесть лет с чем-то было. Драться япочти не умела и, несмотря на огромную подвижность, старалась не вступать в детскиепотасовки. Вот тогда и случилось то самое черное и неприятное. И сейчас воспоминаниеприоткрылось.

Третьей паузы уже не выдержал Чернов:– Лилия, и что там тебе приоткрылось? Расскажи и нам, пожалуйста.Теперь женщина взглянула на него с явным сомнением: рассказывать или промолчать. Но

потом вспомнила, что здесь сейчас вообще происходит, и осознала полную абсурдность своихколебаний.

– Буду откровенной, хотя мне очень страшно и больно.– Мы поможем!– Одна девочка, моя сверстница, была, в отличие от меня, сильной, высокой, да еще и

настоящей пышкой. И она меня несколько раз побила. Сильно побила. Я ничего не могла ейпротивопоставить. И помню, что я тогда страстно мечтала стать такой же толстой и сильной, апотом как следует поколотить обидчицу в отместку. Еще и ей желала стать такой худенькой,как я, чтобы она почувствовала, как это – быть слабой и беззащитной.

– И ты очень-очень хотела потолстеть?– Да. Сейчас я вспомнила, что даже один раз всю ночь не могла заснуть из-за одолевавших

меня желаний. А потом весь день ходила сонная и болезненная. Я очень хотела стать сильной инепобедимой. А потом про это забыла… навсегда. Но как раз с семи лет стала сильнопоправляться. Или с семи с половиной?

Лилия нахмурилась, вспоминая. После чего без всякого перехода вскинула ладони к лицу игромко зарыдала. Сергей, вначале растерявшись, подскочил к женщине, рухнул на колени возлеее кресла и стал поглаживать по плечам и приговаривать:

– Ну и к чему эти слезы? Тебе отныне радоваться надо: если ты и в самом деле такимумением обладаешь, то обязательно сможешь сама себя и вылечить. Вот увидишь, как у тебя всеполучится! Пусть даже на это не год уйдет, а все два или три! Но надо верить! Надодействовать! И хватит уже слезы лить, ведь ничего страшного не случилось.

– Случилось! Еще как случилось! – воскликнула Монро в жутком отчаянии. Изаплаканными глазами уставилась на Чернова: – Та девочка жутко исхудала и потом умерла вдевятилетнем возрасте!

Признание ввело в шок и Чарли Бокеда, и Сергея Николаевича Чернова. Одно дело –умениями непроизвольно навредить самому себе, а другое дело – другому человеку. Пусть дажеи существовала для этого веская причина, ради которой стоило отомстить. Недавно сказанные вшутку слова о чрезмерной опасности некоторых паранормальных свойств оказалисьпророческими. И пусть в далеком прошлом, пусть совершенно несознательно, но Лилия Монроуже имела на своей совести один труп. А прекрасно зная ее истинное лицо, ее внутреннийдуховный мир, Сергей живо себе представил, до чего может довести себя эта женщина встремлении к покаянию и самобичеванию. Следовало немедленно и с максимальнойубедительностью отвлечь внимание и доказать, что прошлого не вернуть и посыпа́ть сейчасголову пеплом слишком поздно.

Знаменитый сыщик гораздо быстрей сообразил, как помочь немедленно.– В этом возрасте ребенок не несет ответственности за совершенные поступки.– Значит, виноваты мои родители! – тут же воскликнула взбудораженная Лилия.– Они тоже ни при чем, – спокойным, убедительным тоном стал вещать академик,

рассевшись на ковре, словно на полянке с травой. – В твоем случае имеется только однавиновница: мать-природа! Ну, можно смело записать к ней в соучастники и совпадение, ислучайность. Вот эти самые великие и непогрешимые вершители человеческих судеб и решаютпорой, кто из нас выживет, а чей род прервется. Естественный отбор в своей жуткой красе!Подобный отбор никто никогда не отменял и как бы ни старался – не отменит. И ведь всемизвестно: хоть и редко, но несчастные случаи со смертельным исходом бывают в любом

возрасте. Так что давай рассуждать здраво. Та самая девочка, будучи наделенной значительнобольшей массой и силой, могла нанести тебе смертельный удар? – Не дожидаясь ответа отпритихшего Колобка, он ответил сам: – Могла! Пусть опять-таки непроизвольно инеумышленно. А такое могло случиться, не воздействуй ты на нее своими умениями. И тогда быты погибла, причем уже с такими последствиями для виновной, что судьба ее осталась быискалеченной навсегда, а родители могли на порядочный срок попасть в тюрьму. Но ведь сутидля великой матери-природы это бы не изменило, кто-то бы все равно умер. И мать-природавручила тебе оружие для защиты. Пусть и весьма опасное, ведь ты сама от него четверть векастрадаешь, пусть и не сразу действующее, но ведь для защиты. И ты защищалась! Как могла, таки боролась за свою жизнь. Вот потому так и получилось.

Монро убитым голосом попыталась возразить:– Это все – демагогия. Для общества я убийца.– Вот! Еще одного виноватого отыскали! – воскликнул Чернов нравоучительно. –

Общество! То самое общество, которое нас воспитывает и обставляет со всех сторон поройнесуразными, а часто и убийственными законами. Ведь это именно оно в прошлыенеобразованные века уничтожало всех, кто хоть как-то выделялся своим умом илипаранормальными способностями. Тогда как следовало поступать наоборот: лелеять ивзращивать, беречь и защищать каждого человека с дарами, которые имеются у тебя и у Чарли.А что получалось на самом деле? Тотальный и беспощадный геноцид. А это лишний раздоказывает, что наше общество еще недавно напоминало все того же глупого ребенка, который влюбом споре или сравнении руководствуется первой детской обидой. А представьте себе иныеперспективы, представьте себе, если бы общество оберегало вас и заботилось? Если бы Лилиюпроверили на способности еще в раннем детстве и прикрепили к ней постоянныхпреподавателей, наставников? Да тогда и жирафу было бы понятно, что подобных несчастныхслучаев не происходило бы. И окружающие не допустили бы, и ребенок в более раннем возрастеосознавал бы свою ответственность. Или жили в среде себе подобных, где аналогичныенаправления страшных сил воспринимались бы как тренировка или обучение. Так что…

Он развел руками, хотя готов был и дальше убеждать, спорить, доказывать и даже ругать.Но если Лилия только тяжело вздохнула на этот длинный спич и продолжила молчать, тознаменитый сыщик рассмеялся довольно:

– Лихо ты завернул! Зато и меня заодно успокоил. А то я себя с самого детства считалкаким-то… ну, порождением тьмы, мутантом, что ли. Хотя и сам себя старался переубедитьпримерно теми же словами, которые ты сейчас высказал.

– Это хорошо, – Чернов встал на ноги, – ибо горло мое уже пересохло от речей и волнений,а организм требует горячего чая или вкусного кофе с молоком. Лилия, тоже вставай, пойдем всевместе к нашему стюарду. Будем хоть так двигаться, если никто из нас не рвется в тренажерныйзал. Полезно, понимаете ли.

Глава девятнадцатая Лиходеи. Гептокар. Июнь, 2012Именно само устройство, позволяющее каждому соправителю в виртуальном виде

присутствовать в гостях у Отто Гранджа, и называлось непонятным термином «Гептокар».Причем непонятным для всех членов правящей Октавы. Да в принципе стоит ли задумыватьсянад тем, из чего состоит телевизор, если ты привык его только смотреть и получать из негоинформацию? Понятно, что не стоит. Но вот хозяин этого замка задумывался очень часто,особенно когда входил в этот зал и бросал взгляд на круглый стол, за которым возникалифигуры коллег, словно те живьем появлялись прямо из подпространства. А потом еще ипередвигаться могли по всей этой комнате без всякого неудобства. Разве что проходили сквозьдруг друга при столкновении, как привидения. Пробовали. Никаких ощущений или неприятия.

У каждого в его резиденции имелась подобная комната с идентичным столом, но перенососуществлялся только сюда, и только здесь они могли увидеть друг друга как бы воочию.Достаточно было любому из Октавы усесться на его личный стул, как он переносилсявиртуально в Гептокар. А исчезал отсюда одновременно с выходом из комнаты в своейрезиденции.

«Удобная штука, этот Гептокар, – размышлял Отто, усаживаясь на свое любимое место,тоже четко обозначенное, и раскладывая перед собой листки очередных донесений. – Воттолько почему-то уверен, что все здесь происходящее обязательно фиксируется. И хорошо еще,если мысли не считывают».

От подобных размышлений хваленая выдержка сразу дала трещину, а сердечко затрепеталос перебоями. Неприятно, ох как неприятно всесильному, божественному правителю знать, апорой и подспудно ощущать, что и над ним имеется некто свыше, некто еще сильней, некто ещемогущественнее и беспощадней. Кровь прилила к лицу, уши запылали от жара, и, чтобы как-тоскрыть эти внешние признаки своего раздражения, Отто с досадой хлопнул по листку сдонесением. Словно дожидаясь именно этого стука, на положенном ему месте возник изпустоты Айрих Вонг и заполнил все помещение своим голосом, который напоминал скореезвериный рев:

– Отто! Чего это и на кого ты так сердишься?! Кто тут решился обидеть нашего белокожегодиктатора великой Африки?!

Единственный чернокожий в Октаве, Айрих Вонг имел самое массивное туловище и самыйгромкий голос. Рост в двести десять сантиметров, косая сажень в плечах, а также его зверинаяярость позволяли ему всегда чувствовать свое физическое превосходство над любым созданием.И казалось бы, любые споры или конфликты этот гигант готов решать с помощью громадныхкулаков и ног сорок девятого размера. Но на самом деле вся эта шумиха и показательные игрымускулами служили только внешним прикрытием для очень спокойной, ранимой натуры,требующей невероятной точности и сосредоточенности в работе. Негр-соправитель занималсясамым сложным делом: планетными системами противоракетной обороны, спутниковымизащитными комплексами, тотальными помехами для радаров и созданием в пространствеложных целей. То есть великий и могучий Айрих считался непревзойденным гением в областитехнического обмана.

Но самое парадоксальное, что в будущем ему досталось править именно Европой, гдебелокожее население только недавно стало интенсивно делать себе инъекции африканскойкрови. Причем делать это не без постоянного влияния своего будущего правителя, бога иблагодетеля. По этому поводу в разговорах между соправителями Октавы частенько

проскальзывали скабрезные шутки и весьма пошлые сравнения. И чуть ли не каждый раз кто-нибудь да предлагал Отто и Айриху поменяться своими вотчинами. Но те в ответ только судовольствием шутили, издевались друг над другом, но про обмен ни разу серьезно и незаикнулись. Да и все остальные понимали бесполезность подобных обсуждений.

Вот и сейчас Грандж не удержался, чтобы не ответить коллеге с двойным подтекстом:– Да что ты! Кто может в Африке обидеть белое божество?! Это тебе тяжко перед белыми

аборигенами рисоваться, притворяясь черным страшным солнцем.– Ну-ну! Еще посмотрим, на кого будут больше и искренней молиться! – прогрохотал негр

своим оглушающим басом. – Да! Когда мы уже получим наши игрушки на руки? Где мойгипребеш? Меня уже лихорадка хватает от нетерпения!

Отто желчно улыбнулся:– Да мне уже самому невтерпеж над этими людишками поиздеваться и заняться их

прореживанием. И на этот раз, кажется, устройства получились достаточные по силе. Хотя всетак же накрывают участок с небольшую страну. Но! Каждый гипребеш теперь оказываетпятикратно длительное воздействие на человеческий мозг и троекратно большее – по мощностивоздействия.

– Шикарно! – Негр потер в предвкушении свои ладони.– Сегодня заканчивают отладку, завтра отгрузят на ваши резиденции. Считай, послезавтра

каждый, проштудировав наставления с инструкциями, может распоряжаться своим гипребешемкак ему заблагорассудится.

Оба соправителя на мгновение замолчали, видя мысленным взором те разрушительныепреобразования внутри человеческой цивилизации, которые они собирались творить с помощьютаинственных устройств, название которых полностью расшифровывалось как «гипнотическийпреобразователь бешенства» – гипребеш. Хотя изначально слово «бешенство» заменялосьдругим аналогом – «негативная энергия агрессивности». Прежние модели, испытанные впрошлом году на населении некоторых стран, в частности Египта и Ливии, не давали стойкого инужного эффекта. Поэтому пришлось дорабатывать, увеличивая мощность и длительностьвоздействия.

Естественно, что каждый соправитель Октавы жаждал получить как можно быстрейгипребеш в собственное пользование, дабы к нужному сроку претворить в жизнь все свои давносоставленные планы. А у негра Вонга таких планов в старой патриархальной Европе имелосьцелый вагон и три маленькие тележки. Потому он и теребил вечно, поторапливал сокончательной настройкой. Но, узнав, что уже через три дня может начинать творческиработать, расслабился, довольно вздохнул и совсем по-иному взглянул на своего коллегу:

– И все-таки, чего такой нервный?– Я? – возмутился Отто, костяшками пальцев постукивая по листкам. – Да это ты должен

сейчас сидеть и посыпать голову пеплом, оплакивая свои ошибки и упущения. Почему до сихпор эта команда экспертов еще переводит кислород на планете? Ведь пусть и к второстепенной,отвлекающей цели, но они туда могут и добраться. С этих мутантов станется и не то сотворить!Почему до сих пор наиболее шустрые и облеченные властью функционеры в США усложняютнаши действия на самых главных направлениях? Не ты ли обещал с ними разобраться в течениеодних суток?

Айрих шумно фыркнул своими толстыми губами:– Чего ты паникуешь? Что страшного случилось? Или тебе самому кислорода уже не

хватает? День туда, день сюда – никакой роли не играет. Да и сам знаешь, насколько шустрымии непредсказуемыми могут быть эти суетливые людишки.

– Знаю. Но и твои способности знаю прекрасно. А тут получается, что ты

опростоволосился.Грандж подвинул листок в сторону негра так, чтобы тот мог прочитать напечатанные там

сообщения. Гостя новости не удивили:– Да я уже в курсе. Несогласованные действия среди наших послушников, ничего больше. А

все почему? Их слишком много, и они мешают друг другу.– Так сократи их втрое, впятеро.– Вроде как рано еще. К тому же, если бы Япония откололась и утонула, интенсивные

сокращения уже начались бы вполне естественным порядком.– А ведь Япония, хочу тебе, мой чернокожий брат, напомнить, не утонула! – все еще

продолжал раздражаться Отто. – И все наши планы пошли коту под хвост. И как ты упустилсамолет с этими знатоками?

Айрих Вонг пожал своими огромными плечищами, показывая, что он и сам не осознаетпросчетов в собственных действиях:

– Вначале громадную оплошность мы допустили в том, что экспертам предоставилибронированный автомобиль, а тем разбойникам не дали нормальные управляемые ракеты.Вывернулись, счастливчики. Потом этот скользкий Леон Панетта дал троице не самолетпрезидента, а замаскированный под военный транспортник борт одного из своих должников-миллиардеров. Мои люди оказались в шоке, когда получили это сообщение.

Теперь уже массивный кулак припечатал столешницу где-то в далеко расположеннойрезиденции Вонга. Но грохот и сотрясение стола почувствовались и в Гептокаре. Виртуальноеустройство передавало не только проекцию тела, но все звуки вместе с вибрацией.

– И этот самолет безнаказанно пролетел над всей Америкой на восток! – ерничая, похвалилсоправителя Отто.

– Узнал об этом, когда они уже должны были находиться над Тихим океаном. Но оба флотауспел развернуть по боевой тревоге, задать поиск нужной цели и поднять в воздух лучшиеперехватчики. Так и это не помогло! Тупые людишки решили перестраховаться, взяли намногосевернее и пролетели над Аляской. Там и дозаправились. Представляешь, как они нас сбили столку?

– Чего мне представлять, если и так все понятно. Пролетели уже и Курильские острова?– Наверное.– И ты так спокойно в этом признаешься?! Там ведь уже эта чертова Россия начинается!

Попробуй их там достань! Хочешь опять сорвать нашу отвлекающую акцию по Буэнос-Айресу?Айрих покровительственно улыбался:– Ха! Плохо ты знаешь великую Россию. Ой как плохо! И не любишь, как вижу? А зря! Там

сейчас такой бардак творится, что за бутылку водки наш добряк Чонг Жолчо может вырезать дветрети жителей Китая.

– Так уж и вырезать? Словно там только дикари с ножами живут.– Вот именно, что не дикари, поэтому я и шучу по поводу ножей и одной бутылки. А вот за

пару эшелонов бутылок дело выгорит. Да и не ножами резать придется целый миллиардлюдишек.

– А чем?– Есть у меня несколько заготовок, и, так сказать, на пробу обязательно постараюсь не

сегодня, так завтра продемонстрировать одну из них. Тем более что у нас уже запланированаподобная акция для инициации великого столкновения.

Отто Грандж забеспокоился:– Как бы твоя демонстрация не получилась слишком преждевременной. Вначале следует

весь мир подготовить к глобальной гибели.

– Не переживай. Только и хочу уничтожить показательно эту тройку геройских экспертов.Опять-таки, если не подействуют более локальные и менее кровавые меры. – Вонг задумчивопогладил свою почти лысую макушку, что-то припоминая, а потом спросил: – А может, мы ихзря так настойчиво пытаемся раздавить как клопов? Вдруг прав наш великий экспериментаторИлья Воларов? Может, стоило их выловить и отдать для опытов в его вольер?

– Да перестань! – скривился Отто как от лимона. – Какие опыты? Какие вольеры? А вдругони оттуда вырвутся или сбегут? Наш Илюша только тем и занимается в последнее время, чтопытается перепортить все земное поголовье самок. Даже Палий Таикос, с его гаремом в стопятьдесят самок, в сравнении с Воларовым кажется верхом достоинства и приличия. А этот…

Он в огорчении махнул рукой, и негр несколько раз качнулся в согласном движениикорпуса. Любой соправитель в Октаве считался ярым приверженцем патриархата, и место дляженщины в обществе определялось ими только среди скота, игрушек или бесправных рабынь.Но если грек Таикос еще как-то содержал своих любимиц в строгости и повиновении, то ИльяВоларов порой такое устраивал, что доводил всех до белого каления. Один раз он даже вГептокаре появился с двумя обнаженными самками, одна из которых держалась у него наспине, а вторая сидела на плечах. Еще и восклицал при этом, хвастаясь и ликуя: «Глупцы! Вытолько полюбуйтесь на этих совершенных красавиц! Таких милашек и прелестниц во всейВселенной не отыщется! Они мне такое потомство принесут, такое потомство!»

Скандал в тот раз получился шумный и страшный, но, кажется, на соправителя Октавы,который считал себя главным «осеменителем» всего человеческого рода, особого влияния неоказал. Правда, красавицы после того случая находились в специальной лаборатории Воларова,которую и называли презрительно вольером или питомником. Сбежать они оттуда не могли, этолично проверил сам Айрих Вонг, нагрянувший туда с дружеским визитом, но в данный моментполучалось, что две низменные самки являлись единственными на планете личностями,которым удалось узреть собственными глазами все восемь соправителей Высшей БожественнойОктавы. А это всем семерым жутко не нравилось. Так что для негра в последнее время лишьодно напоминание об Илье-бабнике сразу стирало все здравые рассуждения или симпатии впользу последнего. Да и делами божественный Воларов если и занимался, то спустя рукава и сполным пренебрежением к конечному результату. В свои девяносто восемь лет он считал себясамым великим ученым, светочем знаний, неповторимым экспериментатором,непревзойденным гением… ну и прочая, прочая, прочая.

А если у него и бывали весьма здравые или ценные идеи, то те в последнее времявстречались соправителями с каким-то недоверием, предубеждением, а то и в штыки. Так чтомысль о поимке группы экспертов живьем и проведении над ними длительных экспериментовне прошла раньше и в последний раз прозвучала негативным напоминанием сегодня.

Чернокожий Айрих Вонг подтвердил окончательный приговор:– Значит, уничтожаем эту помеху! – А заметив сомнения в глазах Отто, со смешком

добавил: – Никуда они теперь от нас не денутся. Мало того, мы можем еще и на их смертиразыграть одну очень интересную, но страшно козырную карту. Вот сам посуди: рядом Китай, атут для спасения человечества прилетают всемирно известные герои. Что может произойти? О!Вижу, вижу, что и тебе нравится ход моих мыслей! А мысли подсказывают: все, что нам угодно,то и произойдет. Ха-ха!

И опять пространство Гептокара сотряс хохот, лишь отдаленно напоминающийчеловеческий смех.

Глава двадцатая Иркутск – Усолье Сибирское.Июнь, 2012После Вашингтона и Аляски аэропорт в Иркутске показался англичанину и американке

банальным нереспектабельным сараем. Еще больше их удивило сообщение капитана о том, чтов Ангарск, откуда гораздо ближе к конечному месту назначения, они не полетели по причинененадежности взлетно-посадочной полосы. Потому и придется экипажу вместе с такимкомфортабельным самолетом ждать своих пассажиров в Иркутске. Вернее, ждать только однупассажирку, да и то не больше двух дней. Чарли Бокеду для перелета в Англию придетсяпользоваться услугами местных авиалиний. Ну и наверняка господин Чернов ему составиткомпанию по пути до Москвы.

Знаменитый сыщик задействовал свое предвидение и жутко засомневался:– Разве мы успеем справиться так быстро с нашим расследованием: полдня туда, полдня

обратно, и на месте всего сутки?Гораздо лучше знакомый с местными реалиями Сергей Николаевич не удержался от своих

комментариев:– Будет невероятной удачей, если мы и в самом деле уложимся в это время. А уж в глухой,

нехоженой тайге мы можем неделями бродить среди одинаковых кедровых сосен илилиственниц, но так и не отыскать плюсовую воронку даже с помощью точных весов и приборов.Только теперь уже поздно переживать, в любом случае не на одном, так на другом самолетеотсюда выберемся.

Но когда трап подали к самолету только через два часа, из себя уже выходила и госпожаМонро:

– Что здесь творится? Разве власти не знают, какая опасность грозит аргентинскойстолице?

Судя по последним новостям и телефонным сообщениям, про угрозу Буэнос-Айресу зналиуже все. Только и скрывалось от широкой общественности то самое место, где былзарегистрирован спутниками столб с повышенной гравитацией. То есть факт про причастностьименно России к образованию плюсовой воронки пока держали в сравнительном секрете.

Но подозревать, что власти сибирского города и военное командование тоже остаются вневедении, было бы слишком наивно. Поэтому иностранцы не стеснялись высказывать своевозмущение, а русский академик старался не проговориться о банальных дураках и надоевшемголовотяпстве. Но сам с удивлением вылавливал у себя мысли о злостном саботаже исознательном вредительстве.

Эти мысли нашли свое подтверждение, когда в здании-сарае аэропорта прибывшимпассажирам устроили таможенный досмотр по полной программе, с досмотром личных вещей итщательным паспортным контролем. Ну и окончательно всех рассмешило требование слаборазбирающихся в английском пограничников заполнить обязательные декларации. Причемникаких встречающих высокого уровня не наблюдалось до самого горизонта.

Академик сразу осознал, что качать права и затевать крупный скандал – совершеннобессмысленно. Еще и Бокед успел шепнуть:

– Сергей, не связывайся! Они только и ждут от нас любого негативного слова. Надонемножко выждать. Лучше даже самим затягивать время.

Как впоследствии выяснилось, такая тактика оказалась наиболее верной. Просто человек,уполномоченный принимать решения, а именно главнокомандующий округом, задержался

вместе со своей немаленькой свитой по нескольким ни от кого вроде как не зависящимпричинам.

Но когда грузный генерал таки появился в аэропорту и устроил только своим одним видомстрашный переполох, гости Иркутска уже и проголодаться успели. Вот командующий округа инарвался на грубость, состроив на мясистом лице кривую улыбку и вежливо, на ломаноманглийском поинтересовавшись у иностранцев, как им тут нравится. Точно с такой же улыбкойи с нагловатым апломбом Лилия на русском языке ответила:

– Добрый молодец! Вначале накорми гостей, а потом и разговор спрашивай.Генерал только крякнул на такую отповедь. Но уж он в любом случае знал и понимал, кто

перед ним и как ему не поздоровится в скором времени только за одно опоздание на встречу. Нотут заговорил стоящий от него сбоку полковник, наверняка человек более сведущий в вопросахсрочности и предоставляемых гостям полномочий.

– Конечно, если вы желаете, то можете спокойно пообедать прямо в ресторане аэропорта.Но нам сообщили из Москвы о невероятной спешке вашей группы экспертов и о немедленнойдоставке вас в Ангарск, вернее, в…

Никак не вникающий в обстановку и странные пертурбации со встречей, СергейНиколаевич не выдержал:

– Неужели вы нас отправите дальше на поезде? И почему только в Ангарск?Вообще-то, рассуждая логически, следовало немедленно погрузить экспертов в другой,

более легкий самолет и отправить прямиком в Усолье-Сибирское. Какой-никакой, но малыйвоенный аэродром там имелся.

Действительность превзошла все ожидания и упала ниже самых пессимистических скидокна «дураков и плохие дороги»:

– Увы! Железнодорожным транспортом получится слишком долго. Решено вас отправитьна самом удобном и скоростном пассажирском вертолете. Поэтому, если не желаете посетитьнаш ресторан, прошу пройти к служебному выходу аэропорта.

Во время праздного ожидания подачи трапа Лилия успела плотно подзакусить, но сейчас еевсе равно возмутило подобное гостеприимство:

– Если в вертолете не подадут горячую пищу, то мы желаем отобедать здесь!В своем стиле высокомерного превосходства ее поддержал и мистер Бокед:– Желание дамы – закон! Тем более что мы рядом с обещанным вами рестораном. Пока

вертолетчики прогреют моторы, мы уже и подкрепимся.Генерала больше поразил тот факт, что англичанин говорит на чистейшем русском языке.

Ну и на «даму» присутствующая здесь женщина походила, как слон на арабского скакуна.Поэтому вояка в ответ только растерянно кивнул, чем тут же воспользовался академик Чернов,давно присмотревший вход в то заведение, которое громко именовалось рестораном.

– Нам туда! – И первым устремился в нужном направлении.Командующий округа остался снаружи, но зато посредством своих адъютантов настолько

ускорил подачу блюд на стол, что, пока три визитера уселись на стол, там уже стояли закуски ипервое блюдо. А со стороны кухни несли вторые блюда и десерт.

Возмущенная такой бесцеремонностью, госпожа Монро возопила:– Что вы нам подаете?! Где ваше меню?Какой-то мужик в костюме, с бегающим, маслянистым взглядом, тут же оказался рядом со

столом и нудным голосом прокомментировал скандальное обслуживание:– В данное время ресторан обслуживает только комплексными обедами! Заказ по меню

недействителен в связи с нехваткой поваров.И это он говорил при том, что зал был девственно пуст!

Получалось, что затяжка времени при таможенном досмотре исчерпала весь лимитвозможных задержек и теперь генералу влетит так, что хорошо, если папаха у него натолстожопой голове удержится. Это косвенно подтвердило и следующее событие. Не успели«оголодавшие путники» взять вилки и приступить к поглощению салатов, как к ним подскочилсамый бравый и напористый адъютант его превосходительства и четко доложил:

– Дамы и господа! Моторы прогреты, вертолет к вылету готов! Очень просим васпоторопиться!

Стоило слышать, с какими ласковыми обертонами прозвучал в ответ голос госпожи Монро:– Спасибо, красавчик! – После чего она жеманно отложила вилку, вытерла салфеткой рот и

с искренним беспокойством поинтересовалась: – Но разве господин генерал, проявивший такоеистинное русское гостеприимство, не присоединится к нам за столом? Мы его ждем!

Бравого офицера чуть кондрашка не хватила.– Увы, он никак не может.– Неужели он так сильно болен?!– Да что вы, что вы! Господин генерал здоров, дай бог каждому!– Какой-то у него цвет лица нездоровый. – Теперь уже дама обращалась непосредственно к

своим сотрапезникам: – Господа, вы обратили на это внимание?Те солидно и со скорбным выражением лиц тоже кивнули в ответ. А перед этим успели

отложить вилки, демонстрируя уважение к ведущемуся разговору. Из чего сообразительныйадъютант сделал верный вывод: чем больше он будет здесь стоять и уговаривать поторопиться,тем дольше гости будут его слушать и рассиживаться за столом. Поэтому сумел лишь выдавитьиз себя напоследок:

– Господин генерал слишком занят. Тем более что звонили из Москвы и… мм…посоветовали кормить вас непосредственно в пути. Так что горячая пища будет и в вертолете.

– Отлично! – восторгалась Колобок. – А то я уже хотела и вторую порцию заказать. Какие-то они тут у вас жиденькие. Но раз такая спешка, господа, то не будем задерживать доблестныхвоенных. Поторопимся с обедом.

И взялась за вилку. Сотрапезники чинно кивнули и тоже приступили к трапезе. Адъютантнесколько раз смешно подпрыгнул на месте, но больше ничего придумать не с мог. Так иумчался к своему благодетелю, жутко расстроенный тупостью иностранцев.

А Чарли, перешедший на английский язык, тихонечко пробормотал:– Все верно! Тянем время, насколько будет возможно. Нам это выгодно, и не знаю почему,

но безопаснее.Так они и обедали в этот ранний по местному времени час. Не спеша, чинно

переговариваясь и поглощая пищу с достоинством изысканных аристократов. На мелькающихвозле входа взбешенных военных старались не обращать внимания, хотя там пару раз появилсяи генерал собственной персоной. Причем первый раз во всеуслышание даже устроилформенный разнос кому-то из своих подчиненных, а второй раз наорал на того самого типа вкостюме. При этом до гостей долетело каждое слово:

– Почему так медленно обслуживаете посетителей?! Да вы знаете, какое делогосударственной важности срывается?! Распустились тут совершенно, бардак устроили!

И стоило поаплодировать неприятному на вид администратору, когда тот нашел в себесмелость и сообразительность для ответа:

– Увы, господин генерал, с ложечки в ресторанах посетителей не кормят. А три корочкихлеба на комплексный обед не подаются.

– А-а! Так у вас тут не ресторан, а харчевня?! – с угрозой зарычал солдафон сгенеральскими погонами. Видимо, тоже уловил аналогию со сказкой про Буратино. На что

получил второй невозмутимый ответ:– Пусть даже и харчевня. Но осмелюсь напомнить – не бесплатная. Так что, вот вам счет к

оплате вашего скромного заказа.Дальнейший разговор расслышать не удалось. К двери метнулась тень того самого

полковника из свиты, и она оказалась плотно прикрыта, тем самым отсекая шум начавшегося споказухи скандала.

– То они не спешат, то подгоняют, как на пожар, – ворчала Монро, принюхиваясь кдесерту. – А где мой кофе? Как тут подозвать официанта?

Подозвали, прояснили дополнительное пожелание к десерту, да плюс Бокед потребовал длясебя порцию наилучшего виски со льдом.

– Пусть знают, как обслуживать пэров Англии. А если принесут плохое виски, закачускандал.

Кофе и виски принесли, чуть не спотыкаясь. И в рот после этого заглядывали так, чтознаменитый сыщик чуть не поперхнулся. Но виски похвалил:

– И в самом деле, хорош.– Как ты пьешь эту гадость? – удивился Чернов. – От виски у пятидесяти процентов

пьющих – цирроз печени. Мог бы и предсказать последствия своими умениями.– Я и просмотрел. Потому и пью только раз, максимум два в год. И то лишь в угоду вот

такому показательному случаю. А возвращаясь к тому, что нас подгоняют… – Он оглянулся наофициантов и понизил громкость голоса. – Уверен, генерал ждал конкретных указаний на нашсчет. Теперь, когда мы протянули время, у них что-то явно сорвалось. Причем весьма вредноедля нашего здоровья.

Предположения Чарли косвенно подтвердились событиями после ресторана. Прямо навходе им повстречалась спешащая к ним пара новых лиц: солидный штатский в неброском, нодорогом костюме и поджарый полковник с волевым, сильно загорелым лицом. Не обращаявнимания на стоящих чуть в стороне побагровевшего генерала с его свитой, штатскийпредставился сам и назвал свою должность:

– Помощник президента по чрезвычайным ситуациям. А это полковник Скворцов. Он васбудет сопровождать.

Военный при этом поздоровался с каждым за руку, заглядывая пристально в глаза ипредставляясь по имени:

– Алексей!– Мы немного не успели, поэтому проследить сразу за вашей отправкой дальше не

смогли, – продолжил штатский. – Но все равно вам придется еще минут десять подождать.– По какой причине? – как старший в команде экспертов поинтересовался академик

Чернов.Ответ ни ему, ни его коллегам не понравился. Причем не сам ответ конкретно, а уж

слишком подозрительные действия командующего округом.– Подготовленный для вас вертолет, честно говоря, нам не понравился. Сейчас проходит

дозаправку и предполетную проверку вертолет, который доставил сюда нас. Он тожесоответствует всем международным нормам полетного комфорта, и на нем будет гораздоудобнее. А пока я вас постараюсь ввести в курс последних событий в мире и рассказать ореакции некоторых сторон на эти события.

Ничего особо важного помощник президента не сообщил, но зато текущие мелочи сразувыстроились в логическую цепочку. Да плюс еще и предупреждения Бокеда об опасностипрояснили, что здесь на самом деле творится. Не надо было иметь дедуктивные способностизнаменитого сыщика, чтобы понять: раз неизвестные враги пытались убить экспертов в столице

США, то уж в бесправной и криминальной России это будет сделать еще проще. Естественно,что преступников и здесь есть кому урезонить, только вот вся проблема в своевременностиэтого урезонивания.

Именно поэтому, когда уже стали прощаться со штатским, который оставался в Иркутске,Сергей Николаевич сжато обрисовал те события, что здесь произошли. Помощник президентасильно помрачнел, многозначительно переглянулся с полковником Скворцовым, но пообещалтвердо:

– Не сомневайтесь, разберемся! Счастливого пути! – И только потом добавил более тихо: –И можете смело положиться на Алексея, он у нас самый лучший, не подведет.

Когда расположились в салоне вертолета, то трио экспертов осталось весьма довольно.Разве что немного докучал потом в пути надоедливый стрекот винтов и мелкая вибрация. А так,техника вполне соответствовала последнему слову инженерной мысли и оформительскогодизайна. Просторно, удобные кресла, большие обзорные иллюминаторы. Красота!

Да и сопровождающий не стал томить попутчиков молчанием, сразу разложил на столеогромную карту и стал давать подробные разъяснения. Правда, начал с того, что и обрадовал иогорчил одновременно:

– В Усолье будем через полчаса, максимум минут через сорок.Пока Колобок удовлетворенно хмыкала, Чернов пожелал уточнить:– А где наша конечная цель?– Вот здесь. – Скворцов уверенно ткнул в место на карте, отстоящее от Усолья в западном

направлении. – Двести пятьдесят километров. Глухое место, даже по нашим, сибирским,понятиям. Ближайший населенный пункт Халбой вот здесь, около пятидесяти километров насевер.

– Халбой, говорите? Так здесь, что, и людей не бывает?– Раньше не было. Сейчас есть. Две специальные технические группы со вчерашнего вечера

просвечивают каждое дерево в искомом квадрате и каждый квадратный метр почвы под ногами.Но, как следует из последнего доклада получасовой давности, пока ничего не отыскали.Плюсовую воронку нашли, границы ее строго вычислили до сантиметров, а вот внутри этогопространства и по его периметру ничего нет.

– Быть такого не может! – возмутилась Монро. – Плохо ищете. Разрушитель – это вполнеощутимое устройство из металла.

Алексей Скворцов даже тона не сменил:– Вот потому мы с вами туда и направляемся, что вся надежда только на вас.– Ну а… – Академик провел рукой над картой наискосок, совмещая Иркутск и глухомань в

тайге. – Почему нельзя сразу туда махнуть? Запас топлива не позволяет или…Полковник и тут ответил без запинки:– Позволяет. Но есть две причины, по которым мы должны вылетать именно из Усолья-

Сибирского. Первая: там вас ждет Чернов Евгений Николаевич. Ваш младший брат, господинакадемик. Он единственный из рекомендованных вами помощников, кто успел добраться часназад к месту сбора. Остальные отстали в пути. Ну и вторая причина: этот вертолет слишкомогромен и неповоротлив, чтобы совершить посадку на наклонный грунт маленькой поляны,которая находится в пяти километрах от нужной нам точки. Вы ведь не десантники, которыемогут опуститься на тросах прямо в кроны деревьев. Или можете?

Последний вопрос Алексей задал явно с намерением проверить восприимчивостьпассажиров к шуткам. И не ошибся, восприимчивость у его подопечных имелась. Все та жегоспожа Монро ответила как ни в чем не бывало:

– Десантироваться? Легко! Меня и к тросу привязывать не надо. Только вытолкнуть

наружу.В последние сутки, когда у нее появилась надежда на собственное выздоровление, она

только и делала, что кичилась своим прозвищем Колобок и обыгрывала это в разных вариантах.Вот и сейчас она решила, что любой колобок может спокойно скатываться на землю даже поветкам громадных кедров.

Но самому Скворцову такая бравада не понравилась, хотя он и выдал одно вежливое «ха!».После чего озаботился еще больше:

– Нам придется лететь туда на боевом вертолете, он очень надежен и маневрен, но в любомслучае немного протрясет. Да и дисциплина на борту должна соблюдаться всеминеукоснительно.

И опять единственная среди мужчин женщина поделилась со всеми прекраснымнастроением. Строго взглянула на Бокеда и пригрозила:

– Чарли, если ты будешь, как всегда, баловаться, откручивать сиденья, дырявить колеса,выпрыгивать с большой высоты и выталкивать инструктора первым, я тебя лично накажулишением ужина!

– Слушаюсь, мэм! Никак нет, мэм!Теперь уже полковник задумался не на шутку и посматривал на пассажиров оценивающе.

Но инструкции и разъяснения продолжил:– Нас будут сопровождать еще два вертолета прикрытия с десантниками. И по моему

мнению, вас троих следует рассредоточить каждого отдельно.– Зачем это? – изумился Сергей Николаевич.– Да так, на всякий случай, – замялся вояка. – Всяко лучше ВИП-персон перемещать по

отдельности.– Ага! Ты еще про рекламу напомни: «Не храните яйца в одном лукошке»! – хохотнул

Чернов. Да и знаменитый сыщик сказал, как припечатал:– Нет! Мы обязаны находиться в одном месте.– Ну ладно, как скажете. Решать в конечном итоге вам. Мое дело обеспечить охрану и в

спорных случаях только рекомендовать наилучшие варианты.Сергей Николаевич решил уточнить конечное время в пути:– Где ждет мой брат и сколько мы потом будет лететь к той самой полянке?– Евгений Николаевич ждет уже прямо в вертолете. Нам только и останется две минуты на

пересадку. Багаж свой оставите здесь. Ну а потом всего лишь около полутора часов в воздухе, имы на месте.

Мадам Монро в последние часы совершенно перестала стесняться своей ненасытности. Авернее сказать, чрезмерной прожорливости. Поэтому не преминула напомнить о хлебенасущном:

– Что у нас с питанием в пути и на месте?Теперь уже во взгляде полковника и в красках его ауры явно мелькнула мысль попробовать

в самом деле десантировать эту толстушку без всякого страховочного троса. Но тут же этумысль заслонили жалость и человеческое понимание.

– Не волнуйтесь, сударыня, припасов и мы с собой берем предостаточно, и в лагере уже всекак следует оборудовано. Кухня работает бесперебойно, а повар там один из лучших. Какие ещебудут вопросы?

Теперь некоторые россказни о Сибири припомнил и мистер Бокед:– А что у вас там с медведями?– Да ничего! – пожал плечами Скворцов, пытаясь скрыть веселье. – Живут помаленьку.

Конец июня, после зимы мишки отъелись, мех блестит, на людей уже не кидаются и даже

разленились настолько, что от тигров убегать перестали. Говорят, видели остатки недавнеготигриного пиршества – изорванная медвежья шкура и огромная пасть остались.

– Жаль, – еле заметно закивал англичанин.– Кого? Тигра, который объелся, или медведя?– Шкуру! Если бы не была изорвана, я бы выкупил. Давно мечтаю про такую. – Он развел

руки в стороны. – Огромная, на пол у камина, и с во-о-от такой зубастой пастью.Настроение полковника улучшалось на глазах. Поэтому к Чернову он обратился, уже не

скрывая улыбки:– А господин академик, наверное, мечтает привезти домой шкуру тигра?Но тот посмотрел на него более чем серьезно:– Не разочарую, если признаюсь? Чужого мне не надо, только и мечтаю сохранить

собственную шкуру в целости и сохранности.Благодушие с Алексея Скворцова словно порывом ветра снесло.– Да, мы тут в курсе, какие неприятности постигли вас в Вашингтоне. Хотя полной

картины происшедшего нам так и не предоставили американские коллеги.– Да уж! Они такие! Им бы самим разобраться, что там у них творится.Явное недовольство Чернова подтолкнуло полковника вызвать своих пассажиров на

откровенность.– Может, вы мне расскажете, как сами смотрите на происходящее? У нас так мало данных,

и мы совершенно не понимаем, что вокруг вас творится. И прошу вас не сомневаться, всесказанное вами пойдет только на вашу пользу. Дополнительные меры безопасности, уверен,никогда не помешают.

Чернов дождался утвердительного кивка Чарли Бокеда и приступил к рассказу. Порой тудаделали вставки и сам англичанин, и знаменитая американка. Они даже рассказали сжато, какотыскали пришельца, что творилось в столовой Пентагона и как несколько странно на этиуспехи реагировали некоторые важные государственные функционеры. Вкупе с последнимидействиями в Иркутске такой ход событий мог насторожить кого угодно.

И наверняка кое-какие конкретные выводы для себя полковник Скворцов сделал, потомучто все время пересадки компании в иной вертолет, уже непосредственно в Усолье-Сибирском,он разговаривал с кем-то по спутниковому телефону. Видимо, по его мнению, следовало срочнопринимать какие-то особые меры.

Глава двадцать первая Россия. Тайга. Июнь, 2012На небольшом летном поле Усолья-Сибирского перегрузку в иной вертолет произвели

быстро. Даже Колобок при этом показала завидную расторопность и понимание обстановки:никаких капризов или лишних претензий.

Конечно, военные что-то там еще носили, догружали, бегали и переругивались впредполетной суматохе. Но в их дела никто не влезал и ни о чем не спрашивал.

Тем временем Чернов знакомил Чарли и Лилию со своим младшим братом Евгением. Досих пор он ни словом не обмолвился, кто конкретно скрывается под личиной его ближайшегородственника, и сделал это по нескольким причинам. Во-первых, раньше он не знал, успеет лиНайденыш к месту сбора в Усолье вовремя. Во-вторых, было очень интересно понаблюдатьвоочию за реакцией знаменитого сыщика при знакомстве. Если уж сыщик отыскалпредставителя иной цивилизации в бетонной колонне, то как же он прореагирует на воочиюувиденного, живого инопланетянина? Ну и в-третьих, Сергей до сих пор сомневался, стоит лидо такой степени раскрываться. Причем если Лилии он как-то тупо, на уровне подсознательныхинстинктов и не совсем логично доверял буквально во всем, то с мистером Бокедом имелосьеще множество нераскрытых, не до конца учтенных факторов. Здесь лучше всего пригодилосьбы содействие и помощь самого Найденыша, а так как судьба все равно давала шанс сойтисьвсем вместе, то следовало чуточку подождать.

И вот знакомство состоялось. Колобок отнеслась к Чернову-младшему точно так, как и вселюди относятся к представляемым друзьями близким родственникам. Ну брат и брат.Симпатичный, довольно милый и скромный на вид. Ах! Гений информатики и всего, что с нейсвязано? Как здорово! Мечта любой женщины быть на «ты» со сложным миром компьютера.Если что, то я теперь за консультацией только к тебе! Договорились!

В общем, знакомилась она с Евгением довольно невнимательно. И женщину можно былопонять: она сама только сутки с небольшим как попала совсем в иной мир собственныхнаружных и внутренних восприятий. Как следствие – вырывалась оттуда лишь спорадически. Еемечты и пожелания были связаны теперь только с одним: как можно быстрей восстановить своерастолстевшее, безобразное тело до той упорядоченной гармонии, совершенной красоты,которую видел в своем сознании и восхвалял вслух Сергей Николаевич. Другой вопрос, что ниона, ни два ее товарища по команде не знали, как это сделать. Всеобщий мозговой штурмничего не дал. Умение самого Чернова отличать правду в куче лжи буксовало. И даже отпредвидения англичанина не поступило ни малейших подсказок. И все трое прекраснопонимали, что одного лишь страстного желания самоизлечиться будет недостаточно.

Но перед посадкой в Иркутске русский академик торжественно пообещал помочь. Большеничего конкретного не сказал, только лишь туманно добавив, что, мол, есть у него некие верныесвязи, знакомства и перспективные наметки. Его коллеги по команде вспомнили, что уменияакадемика не врожденные, а наработанные. После чего перестали в открытую сомневаться втуманных обещаниях.

Вот потому теперь и было интересно, как будет проходить знакомство. Сергей Николаевичпредставил своего брата Монро и сместился к знаменитому сыщику, во все глаза наблюдая заповедением, словами и ровной, уже достаточно изученной аурой своего нового товарища.

Изменения пошли сразу. Вначале Чарли не поверил в родственные связи, проверил своимпредвидением и вознегодовал, что его обманывают. Потом весьма озадачился поведением обоихЧерновых, которые явно затаились, прикрываясь ничего не значащим разговором, но сами вели

невероятно интенсивные наблюдения. Естественно, когда ты находишься под микроскопом итебя тщательно рассматривают, как букашку, эмоции возникают пренеприятнейшие. Эмоции вкакой-то момент полыхнули даже черным гневом и готовящейся агрессией. Затем резкосменились пурпуром абсолютного, интенсивного мышления. Бокед ушел сразу же в глубокую,как ему показалось, оборону и тоже постарался скрыться за маской холоднойбеспристрастности и напускного равнодушия. Но ведь его предвидение продолжало действоватьи выдавать вполне оптимистические, весьма благотворные последствия этого знакомства.Опасности не предвиделось никакой. И знаменитый сыщик, расслабившись, уже сам перешел винтенсивное словесное наступление, пытаясь полярными по своему значению вопросамиприоткрыть возникшую перед ним загадку.

Как выяснилось чуть позже, это и оказалось самой большой, чуть ли не роковой ошибкойдля всей команды экспертов, увеличившейся на одного человека. Знакомство и последовавшиеза ним разговоры проходили на таком высоком эмоциональном уровне, что Чарли Бокедпрактически перестал следить за окружающей обстановкой. А тем временем эксперты в течениевышеупомянутых десяти минут перегрузили свои простенькие по объему пожитки, получили отполковника плотные куртки с множеством карманов да и стали по этим карманам, не прерываяразговора, распихивать мелкие вещи. Затем уселись в один из вертолетов, разместились внутрипассажирской кабины на каких-то ящиках, мешках с припасами, палатками и картонныхкоробках с провизией и взлетели. И только минут через двадцать, когда вокруг расстилалосьлишь безбрежное море тайги, знаменитый сыщик пришел в своих умозаключениях по поводумладшего Чернова к определенным выводам. Догадка так и вырвалась из его расширившихсяглаз, но выкрикивать «Эврика!» он не стал. Потому что вовремя вспомнил о присутствии втрясущемся трюме полковника Скворцова. Зато наклонился к Чернову и сказал ему свосхищением:

– Твой брат – не с планеты Земля! Да и не брат тебе вообще!Академик заулыбался:– Долго же ты до такой простой очевидности додумывался. Я думал, тебе и пяти минут

хватит. Вон ты как быстро обо всем в Пентагоне догадался.Говорил он довольно громко, так что полковник, услышав последние слова, напрягся и не

стал скрывать собственную заинтересованность:– Что там еще в Пентагоне интересного было?Да только Колобок, прекрасно осознающая всю подноготную затянувшегося знакомства

между мужчинами, поняла, что там предварительный этап закончен. А значит, пора и ей, всевремя любующейся просторами из иллюминатора, поделиться своими впечатлениями.

– Господа! Вам не надоел этот пресловутый Пентагон? Да вы только гляньте на этипространства! Уже сколько летим, а ни одного городка не мелькнуло! Ни одного поселка! Дачто там поселка: ни одного домика! Ни одной полянки или кусочка возделанного поля незаметила. Море! Настоящее и бескрайнее море деревьев!

После таких восклицаний и остальные пассажиры сместились к иллюминаторампассажирского трюма и стали обмениваться мнениями. Два вертолета сопровождениясовершенно не загораживали бескрайние горизонты, наоборот, своими винтами придаваликартинкам особую прелесть и очарование. Один боевой вертолет летел впереди, правее и чутьниже, второй сзади, левее и чуть выше. То есть получалась такая лесенка, летящая вперед боком.Конечно, по мощности, вооружению и агрессивной раскраске данные российские вертолетынесколько проигрывали американскому монстру, который защитил команду экспертов отпулеметчиков на околице Вашингтона, но в любом случае смотрелись более чем эффектно иугрожающе. Как все помнили, вертушки сопровождения тоже были загружены разным

полезным хламом, да плюс несли в своих трюмах по шесть воинов, одетых в бронежилеты иприкрытых солидными маскировочными одеждами. Помимо оружия воинов и вертолеты имелипо два пулемета, по одной пушке и по парочке малых противотанковых ракет на подкрылках.

То есть с такой подстраховкой и боевой мощью можно было воевать с целой дивизиейпротивника. Так что сомнений в предусмотрительности как помощника президента, так исамого полковника Скворцова сомневаться не приходилось.

Но вот именно в этот момент Чарли Бокед и запаниковал. Видимо, он только сейчасосмотрелся как следует, задействовал свое умение предвидеть что угодно и понял самоенеприятное:

– Господа! Нам грозит опасность!Ну а уж если англичанин умудрился побледнеть при этих своих восклицаниях, то уж

Сергей Николаевич и Лилия Монро поверили сразу.– Откуда?! – воскликнул академик.– От кого?! – почти в унисон с ним спросила женщина.Знаменитый сыщик с остекленевшим взглядом пытался выяснить хотя бы основное

направление опасности, а его бормотание при грохоте моторов было еле разборчиво:– Не знаю, не пойму. Но очень, очень большая опасность.Полковник Скворцов наклонился к академику:– Чего это он? Пророчествует или как?– Хуже, Алексей! Гораздо хуже! – Сергей и сам понял, насколько волнуется, смахнув

ладонью пот со лба. – Чарли имеет некий дар предвидения, который сейчас его предупреждаетоб опасности. И опасности для всех нас.

– Так не бывает.– Поверь мне на слово и подумай, что нам может грозить конкретно?– Ну, мало ли что. – Скворцов потянулся к устройству связи и соединился с пилотами,

которые виднелись за переборкой из толстенного бронированного пластика. – Санек! Ну-каосмотритесь вокруг и удвойте бдительность! И запроси другие экипажи. Тут что-то неприятноенамечается. Шустрей!

Вскоре доклады пришли с вертолетов сопровождения, но сводились они к одному: все идетв штатном режиме, никаких признаков опасности не замечено. Алексей Скворцов заявил обэтом во всеуслышание, но знаменитый сыщик на это никак не отреагировал, так и продолжаяметаться между иллюминаторами и посматривая на все стороны. Тогда голос подала Лилия:

– Может, стоит немедленно вернуться назад?– Бесполезно! – с нервным надрывом отверг это предложение англичанин. – Будет только

хуже!– А мы хоть долетим до места назначения? – внес и свою лепту в гадание Чернов-младший.– Нет! – Чарли чуть не выдавливал лбом стекло иллюминатора. – Что там внизу? Вот это,

покрытое лохматым туманом?– Болото, – ответил полковник, даже не смотря вниз. – Тут их много.– Сесть на него можно немедленно?– Никак: туман, трясина, кочки, полусгнившие стволы.Все примолкли, с напряжением рассматривая застывшего у окошка Бокеда. Причем он

смотрел теперь больше в себя, чем вниз. И вернулся в действительность с содроганием:– А это что?– Тоже болото, но самое большое из всех здешних. Называется…– Плевать! – перешел на истерический визг англичанин. – Немедленно на посадку!

Немедленно! Любая посадка, пусть даже аварийная! Быстрей! Быстрей!!!

Скворцов явно растерялся от такого приказа и потерял в итоге не только драгоценнуюминуту. Вместо резкой команды пилотам он попытался выяснить причину такого странногоповедения:

– Чего кричать? И зачем на посадку? Ведь сказано: здесь не получится.– Выполнять!!! – неожиданно даже для самого себя перешел на рев Сергей Николаевич. –

Без разговоров!!!Полковник, насупленно хмурясь от обиды и страшных сомнений, стал разворачиваться

телом в сторону кабины и одновременно включать переговорное устройство. Вот тут иначалось: два громких хлопка, и вся прозрачная броня со стороны кабины пилотов окрасиласькровавыми брызгами. Оба пилота погибли моментально. Причем смерть к ним пришла неснаружи: сработавшая дистанционно взрывчатка находилась у них в шлемофонах. Вполнеестественно, что два рычага ручного управления винтами оказались брошены на произволсудьбы и весь мощный, практически непобедимый в нормальном бою вертолет стал замедлятьсяв движении вперед, резко снижаясь, и проседать на хвост.

Истошно вскрикнула и Лилия, причем не от вида крови или грядущей катастрофы, а отвида пронесшегося совсем рядом, завалившегося на бок вертолета сопровождения. Того самого,что шел сзади. Этой вертушке повезло меньше всего: уже приближаясь к клубам тумана, онаперевернулась вверх брюхом, падая лопастями вниз.

Второй вертолет сопровождения тоже оказался без управления и упал в болото боком. Изчего стало понятно, что одна и та же диверсия произошла на всех летательных устройстваходновременно.

Шанс на спасение для команды экспертов дала, скорее всего, зажатая рукоять газа в однойиз рук погибшего пилота. Вертолет не завалился набок, не рухнул с ускорением вверх брюхом,а, вращаясь всем корпусом против часовой стрелки, так и стал падать вниз. Но мотор-тоработал, и лопасти худо-бедно мизер тяги давать продолжали. Поэтому падали медленно, какследствие, удар об воду оказался не настолько катастрофичным. Да еще и полковник доказалсвою необычайную выучку и сообразительность сразу после гибели пилотов: умудрилсяоткрыть обе бортовые двери и дать весьма правильную команду:

– Снять куртки! Как только ударимся, выкатываетесь наружу и отгребаете в стороны!И сам тоже сбросил с себя все лишнее, отстегнул портупеи с ремнями и даже сапоги успел

стащить. Наверняка отлично знал, что это такое – выбираться из болота. А затем, держась забоковую скобу, предупредил перед самым ударом:

– Держаться!!!Удар! Треск! Шипение! Визг разлетающихся кусков пропеллеров, скрежет и рокот

заклинившего мотора, стон сминаемых переборок… И все покрывающая пелена вихрящегосятумана.

Все-таки центробежное движение летательного устройства оказалось сильным, а наклонего корпуса существенным. И могло так получиться, что болотная жижа сразу бы ударила вдверной проем, не давая возможности выбраться наружу. Но основной удар о поверхностьприняло на себя хвостовое отделение, тем самым резко приостановив вращение и вытолкнувсилой инерции находящихся с правого борта Чарли Бокеда и Лилию Монро. Они плюхнулись вболотную воду, окунувшись в глубину с головой метра на два. Это и спасло выпавших за бортлюдей от первого, самого страшного удара лопастей.

Академика, его младшего брата и полковника приложило солидно о борт, в створ они непопали. Но в этом случае сила удара смягчилась мешками и коробками с провизией. Ни рук, ниног никто не поломал. В следующий момент вода резко поднялась до колен, и пришлось ужешагать из тонущего корпуса прямо в жижу.

Как только они отгребли от тонущей вертушки метров на пять, перед ними с шумом иистерическими всхлипами вынырнула пара иностранцев. Причем Лилия держалась наповерхности с явным трудом, и Сергей Николаевич без всякого раздумья стал поддерживать еена плаву за платье.

Сзади булькали и шипели тонущие остатки вертолета, справа виднелся особо густой туман,слева просматривались еле-еле какие-то кочки и накренившиеся стволы деревьев. А пятьчеловек оставались перед жутким выбором: в какую сторону плыть. И ведь даже те остаткиодежды, которые на них были, уже намокли и тянули ко дну. Не придавала дополнительнойплавучести и жидкая грязь, которую водой назвать язык не поворачивался. Зато инстинктывопили о приближающейся смерти у всех. Тут никакого дара предвидения не понадобилось.

Первым принял решение Алексей Скворцов. Интенсивно разгребая перед собой тину сзеленой ряской, он поплыл в сторону кочек. Еще и прохрипел своим подопечным:

– За мной! Там продержимся! Туман спадет после обеда! Выберемся!Но только трио Черновы – Монро стало разворачиваться вслед за полковником, как подал

голос знаменитый сыщик:– Назад! Туда нельзя! – Он тоже хрипел через силу, но уже начал плыть правее, прямо в

сгусток тумана. – Только туда… только направо!Оба брата держали на плаву почти захлебнувшуюся женщину. Стоило ее только отпустить,

как она бы пошла на дно. Но сомневаться в выбранном Чарли направлении они не стали исекунды, поплыли следом. Причем даже сил кричать полковнику практически не осталось, ноСергей Николаевич попытался:

– Алексей! Плыви за нами!.. В твоей стороне опасность!..И даже не ожидал услышать настолько четкий и разборчивый ответ:– Это вы зря туда подались! Ничего, сейчас доберусь. Если что, потом отдохну и к вам

выплыву.Потом в вязком мареве тумана стало ничего и не видно, и не слышно. Только и

ориентировались по сопению и плеску от Бокеда. Минуты три плыли, и когда уже показалось,что вот-вот утонут, от Чарли донесся изможденный шепот:

– Дно!.. Твердое дно!..Их разделяло всего метра четыре, но дались они отставшей троице невероятно тяжело.

Поэтому, только коснувшись ногами песчаного грунта, они так и застыли, пытаясь отдышатьсяи хоть как-то прочувствовать онемевшие от усталости ноги. Хотелось крикнуть, чтобы Чарлипомог подтащить хрипло дышащую, обвисшую тяжеленным мешком женщину, но в следующиймомент академик припомнил, что Бокед инвалид с детства и вряд ли может поднять хоть что-тотяжелое. И так чудо, что он сам после падения и удара о воду выплыл самостоятельно.

Чуть отдышавшись, осторожно прощупывая дно ногами, двинулись к берегу и уже толькотам, выбравшись на прелую, влажную подстилку из хвои, окончательно поверили в своеспасение.

Минут пять все равно потратили на восстановление сил, после чего оба брата стали поочереди выкрикивать в туман для кого-то спасительного, а для кого-то гибельного болота:

– Алексей! Мы на твердом берегу! Если можешь – плыви сюда! Или жди, пока развеетсятуман!

Туман развеялся только часа через два. За это время спасшиеся эксперты сняли с себяодежду, кое-как ее прополоскали в сравнительно чистом окошке воды и развесилипросушиваться. А сами согревались от неприятной сырости топтанием на месте, простымифизическими упражнениями и достаточно горячими спорами.

Хотя чего там было спорить? Организованное неизвестными силами покушение если и не

добилось конкретной цели, то поражало количеством невинных жертв. По крайней мере, всехпилотов сразу пришлось вычеркнуть из списка живых. А сколько воинов спаслось из вертолетовприкрытия? Спасся ли сам полковник? И как высмотреть на этом болоте и в этом лесу иныхвыживших в кровавой катастрофе?

Спорили, но звук этого спора перекрывали шлепки ладоней по собственным телесам. Иботолько после полоскания одежды и раздевшись, выжившие в катастрофе осознали новуюопасность: комары! Те буквально тучами набросились на отмытые от коричневой грязи тела истали кусать с такой яростью, что порой хотелось завывать, как голодный волк на луну. Лишьбы оказаться от этой напасти как можно дальше.

Когда видимость стала максимальной, на четверку спасшихся людей навалилась унылаяпечаль. Сколько охватывал взгляд, до дальней кромки леса, замыкающей болото, не виднелосьни единого человеческого следа. Как и самого человека. В том месте, куда плыл полковникСкворцов, пузырилась черная трясина. Там, где погрузился вертолет, на поверхность время отвремени вырывались большие пузыри воздуха или глубинного газа. И если остальные вертушкитоже ухнули в эти бездонные пучины, то от них никто и никогда не отыщет ни винтика.

Евгений попытался даже влезть на дерево, сильно накренившееся над болотом, но и с еговерхушки не заметил следов полковника. До того еще была надежда, что он таки заполз наустойчивую кочку и до сих пор там отлеживается и набирает сил. Но теперь и эта надеждапропала.

– А слишком далеко заплыть он не мог, – констатировал спустившийся с дерева Евгений. –Вокруг кочек явная топь.

Память Алексея почтили понурым молчанием.Потом стали думать, что делать и как выживать самим.– В любом случае поиски начнутся уже сегодня, – рассуждал Сергей Николаевич. – Пустят

по маршруту иные вертолеты, полетают, наверняка заметят наши сигналы. Можно попробоватьразвести дымный костер.

После упоминания о костре и сам почувствовал себя неловко. Курящих среди них не было,так что надеяться даже на завалящую зажигалку не приходилось. Мобильные телефоны пришлив полную негодность, спутниковый телефон навечно утонул вместе со всем иным багажом, а влесу, как ни прислушивались, топор дровосека не раздавался. То, что осталось в карманах,ничем при выживании в тайге помочь не могло. А из всего оружия, что отыскалось в карманах,только у младшего Чернова имелся маленький перочинный ножик. Которым только и можнобыло, что карандаши подтачивать. Все наиболее ценное и значительное осталось в куртках итаких удобных, замечательных карманах на молниях.

Все думали примерно об одном и том же, но женская логика оказалась странновыборочной:

– Никто сюда сегодня не прилетит! Кроме этих подлых комаров! Вспомните хотя бы тогобагровеющего генерала.

Тут уже попытался включать свое умение вкупе с дедуктивными способностями и Бокед.Видимо, стал восстанавливать силы после кошмарного заплыва.

– Логично. Мало того, из-за крон над нашими головами спасатели никак здесь неприземлятся и даже снизиться не смогут. А следовательно – и не заметят. Разве что и в самомделе удастся костер разжечь. Кто сумеет?

Почему-то сразу все взоры обратились на Евгения, но тот разочаровал не только новыхсвоих знакомых, но, как казалось, и старшего брата:

– Увы! Зажигать своим взглядом мох или кору я не умею. Может, попробуем действоватьметодом древних аборигенов: трением дерева по дереву?

– Методик есть много, – согласилась Монро, – но вот устройства простейшие нужны,веревочки, очень сухое дерево и пакля. А здесь…

Она обвела взглядом отсыревшие, обросшие косматым мхом деревья, и все, несговариваясь, вздохнули. Был бы под рукой напалм или канистра с бензином, и то бы костер вэтом месте было разжечь проблематично.

– Тогда немедленно надо двигаться в глубь леса! – решил Сергей Николаевич. – Отыщемвозвышенность и сухую древесину и станем обустраиваться на ночлег. Какие бы силы противнас ни выступали, но уже завтра нормальные спасатели обязательно будут здесь. Так что намнадо только одну ночь переночевать. Одеваемся!

Легче было дать такую команду, чем натянуть на себя мокрые и холодные одежды. Но идтии сушить их в руках на ходу было бы вообще глупо. И неудобно, и сохнуть будут дольше. Ктому же пробираться по таким глухим местам всяко лучше одетым. Целее для кожи будет. Ну асамое большое счастье, что у всех сохранилась на ногах обувь. Следовать примеру разувшегосяполковника Скворцова в вертолете никто не додумался, а когда уже плыли по черной жиже,просто из головы вылетело сбросить лишний груз. Сергей и Бокед были в кроссовках, Евгений вприличных кожаных туфлях. Разве что единственная женщина была обута в некую смесьбосоножек и туфель, ремешки которых поднимались выше щиколотки. Хорошо, что чрезмерныйвес не позволял Монро носить обувь на высоком каблуке. Да и на среднем тоже. Так что дажепо лесу передвигаться в такой обуви оказалось вполне возможно.

Ну и вселяло оптимизм, что уже на втором километре от болота почва пошла сравнительносухая и твердая. Уйти от одного, а потом нарваться на второе болото и долго петлять междуними без твердых ориентиров не хотелось.

И хорошо, что в данной местности как раз был разгар лета! А вдали от болота от усталыхпутников и надоедливая мошкара отстала. Сравнительно, конечно. Ибо несчастная Монро ужеудвоилась в размерах из-за опухшего во всех местах тела.

Глава двадцать вторая Лиходеи. Гептокар. Последний день июня, 2012На сегодняшней встрече в Гептокаре первым появился Илья Воларов. Прибыл раньше срока

на четверть часа, пожалуй, за минуту до того, когда в зале появился и председательствующий вОктаве Отто Грандж. И вместо приветствий начал с вульгарных оскорблений:

– Вы, уриной обмоченные уроды и недоделки! Перестраховщики и недальновидныекретины! Какого дьявола вы уничтожаете ценнейший материал для моих лабораторий? Как свами еще надо разговаривать, чтобы ваши мозжечки стали работать хотя бы в одну десятуюсвоего потенциала?!

– В любом случае – не так как сейчас! Козел! – словно плюнул ему в ответ покрасневшийот злости Грандж. – Научись нормально и с уважением относиться к другим, тогда и к тебе,возможно, прислушаются.

– Уважать?! А за что?! Имеете заслуги в науке? Или в философии? Умеете читать древнююклинопись или лечить прикосновением длани? Можете поразить противника убийственнымударом по сознанию или хотя бы проломить ему голову кулаком? Стоп! Последнее умение, я несомневаюсь, есть у нашего негра. И то лишь потому, что он имеет большие кулаки и приличнуюмассу тела. Но в остальном…

Решив не кипятиться и не вдаваться в скандальную дискуссию, Отто криво ухмыльнулся иперешел на издевательский тон:

– Дурак ты, Илюша, и не лечишься. Помнишь некую поучительную историю, написаннуюМери Шелли? Вот и тебе такое же постыдное послесмертие грозит, как докторуФранкенштейну. Добалуешься со своими «кроликами», проснувшись однажды у них на зубах;захочешь вернуть все вспять, да поздно будет.

Воларов от гневного настроения резко перешел к смешливому.– Ну ты даешь! Нашел с кем сравнивать! Ты ведь тоже у меня бывал и сам признавал, что

выбраться с острова-крепости без моего согласия можно только в виде фарша или фекальныхудобрений. Мои «кролики» у меня под жесточайшим контролем и маршируют почище обезьянв твоей гвардии. И уж тебе ли не знать, что ныне доставленные каждому в его резиденциюгипребеши как раз и доведены до ума благодаря моим стараниям и массе накопленногоматериала. Как раз опыт наблюдения за тысячами «кроликов» и дал возможность создать этиблагословенные машины настолько мощными и настолько действенными.

Во время последнего предложения, с интервалом в секунду, появились китаец Чонг Жолчои грек Палий Таикос. Поэтому дальнейший монолог только усилился обвинительным пафосом:

– И вы должны соображать: если внутри контролируемой устройством толпы вдругокажется хотя бы один человек с непонятными для нас паранормальными способностями, онпри наложении полей воздействия может сбить калибровку тройственной настройки и выбитьиз управляемых подсознаний одно, а то и все три гипнотических внушения. И тогда всяпоставленная перед миллионной толпой задача летит к чертовой матери! Дальнейшая реакциястановится непредсказуемой, и хорошо, если они при взрыве своего агрессивного бешенствапоубивают друг друга.

В этот момент за столом появился чернокожий Айрих Вонг, и палец Ильи направилсяименно на него.

– А вы, недалекие разумом шизофреники и ошибки природы, не хотите понимать,насколько опасна неподконтрольная, сошедшая с ума толпа. И опасна именно для вас! Вместотого чтобы дельно со мной сотрудничать и выполнять мои совершенно несложные для вас

просьбы, вы объединились в своей косности и тупом непризнаниии очевидных истин. И, словнонедоразвитые дети, ставите палки в колеса собственного благополучия и безопасности! Чеготолько и стоило: поймать мне этих экспертов и предоставить для плановых исследований, такнет – и это дело благополучно просрали! Словно страусы, прячете голову в песок при видеопасности и не желаете элементарно задействовать свое воображение.

Шумно пыхтящий негр наконец разозлил себя до нужной кондиции и, сжимая пудовыекулачищи перед собой, рыкнул оглушающим басом:

– Следи за своими словами, белый ублюдок! А не то я тебе мозги вправлю на место,попутно и шею свернув!

– Ты?! – Илья вскочил на ноги и, упираясь руками о стол, склонился с оскаленным лицомвперед. – Да ты только и можешь, что пробить у себя в заднице вторую дырку да насыпать тудасоли! А протянешь в мою сторону руку – сам ее и проглотишь! Рубероид некрашеный!

Про своем росте в сто восемьдесят восемь сантиметров и весе под сто десять килограммов,Воларов смотрелся против чернокожего гиганта словно стройный юноша против зрелого бойца.Но не было секретом, что в боевых искусствах русскому не было равных. По крайней мере,никто из восседающих за данным столом не рискнул бы с ним сойтись в очном поединке. Самине раз просматривали видеозаписи боев без правил, где Воларов шутя, но со страшнымипоследствиями для противников расправлялся и не с такими громилами, каким выглядел АйрихВонг. Вдобавок показушная грубость негра, его кичливое горлохватство и уголовные замашкислужили ему только для того, чтобы скрыть природную трусоватость и мнительность приприменении силы.

Конечно, сам факт драки между соправителями был невозможен изначально, и для этогоимелись все должные тормозные системы, внедренные каждому в сознание и контролируемыевысшими силами, но вот попугать и покричать друг на друга они всегда могли в свое полноеудовольствие. Только вот русский отморозок умудрялся еще и так попугать, что его противник,даже будучи в виртуальном теле, постарался избежать дальнейшей конфронтации и перевестивсе в шутку:

– Хо! Да ты никак тренируешься возглавлять те самые толпы сумасшедшего народа? Тогдазачем нам гипребеши? Запускаем в любую страну нашего Илюшу, и он легко сокрушаетполитические устои и меняет многовековые традиции. А нам только и останется что занятьместо на трибуне и рукоплескать нашему научному гению. Браво! Браво!

Осознав, что негр струсил и пытается сохранить при отступлении лицо, Воларов не сталдобивать оппонента едкими эпитетами или кривить презрительно лицо. Потому что смыслахвастаться такой постыдной и легкой победой не видел. В завершение их горячего диалога застолом появились еще двое соправителей. Вначале вальяжный от собственного величия ираздутого самомнения Шедон Арафи, приветственно помахавший жирной ладошкой всемприсутствующим, а потом и запоздавший сингапурец Стенли Горпс. Восьмой соправитель далсообщение заранее, что занят и поучаствовать в совещании не сможет.

Поэтому завершающие фразы своего обвинения Илья Воларов произнес сухим иофициальным тоном:

– Еще раз, господа хорошие, и прошу, и требую: всех людишек с паранормальнымиспособностями или только с подозрением на них вылавливать во что бы то ни стало и живьемдоставлять ко мне! Иначе мы так до конца и не сможем проследить должное воздействие нашихгипребешей на человеческую психику. Для этого нужны те самые подопытные «кролики»,которых вы все безжалостно уничтожаете.

После чего, нахмуренный и злой, уселся на стул. Сразу ему вот так с ходу возразить иливоспротивиться осмелился только Шедон Арафи, брезгливо сморщив раздутое от ожирения

лицо:– Помнится, у тебя уже была одна стая подобных людишек. Куда она подевалась?– Расходный материал! – огрызнулся Воларов. – Должен и сам понимать, такие экземпляры

долго не выживают.– Ну так тем более, зачем ты кипятишься? Представь себе, что и эти трое померли не от

руки наших послушников, а под уколами твоих прекрасных медсестер. Представь и забудь.Воспылай преддверием ожидания! Прочувствуй грядущие перемены! Ибо нас впереди ожидаютнепередаваемые ощущения, грандиозные преобразования и уникальные для нас четыреста летжизни. Мы станем божествами, мы будем творить новые цивилизации, мы обретем немыслимоевеличие. Конец света и гибель цивилизации в этом году станет лично для нас отправнымпунктом бессмертного величия! Но ведь наши избранные послушники выживут. И поверь мне, ялично для тебя выращу у себя в прериях Северной Америки истинных, настоящих шаманов иподарю целое стадо для твоего зверинца на острове. Вот и вся простота нашего бытия! А тысожалеешь о каких-то трех жалких, никчемных песчинках, отсутствия которых никто и незаметил.

Сибарит и философ, заядлый поклонник возрождения племен диких индейцев ивосстановления прерий в их первобытной красоте, Арафи любил и умел пофилософствовать налюбые темы. Как правило, он всегда при встречах умел сгладить любые острые углы в спорах инесколькими вовремя сказанными словами примирить не на шутку разошедшихсясоправителей. И его, несмотря на несколько непрезентабельный внешний вид тридцатилетнеготолстяка, остальные непроизвольно уважали, ценили и прислушивались. Даже такой, как ИльяВоларов, еще ни разу не нахамил Шедону в глаза и не обозвал его грубыми словами. Причемподноготную такого отношения никто и никак не мог разгадать. Одни думали, что у Арафиголос с даром внушения, другие видели разгадку в огромном жизненном опыте. Как-никак, стодесять лет прожил! Пусть даже толстяк был младше старейшего в Октаве китайца всего на год,но вот за плечами у себя имел сразу три биографии: диктатора, султана и высшегополитического правителя. А значит, наверняка на подсознательном уровне чувствовал, чтосказать, знал, как утешить, и соображал, как отвлечь внимание не только одиночногособеседника, но и большой группы людей. Плюс ко всему, он еще считался основательноподкованным в научном плане и, пожалуй, был единственным, кто вдумчиво поддерживалнекоторые авангардистские проекты сумасшедшего Ильи Воларова.

Воцарившемуся за столом спокойствию Отто Грандж чуть ли не обрадовался. Торчать вГептокаре незнамо какое время, убивая его на никчемные споры, было не в его натуре.Собрались, обсудили – и вперед! Заниматься намеченными делами! Тем более что он самзадумал один интригующий, интересный до колик план, в котором хотел проверитьсобственные фантазии, неадекватность мышления и сообразительность. Уже установленный,готовый к работе гипребеш на верхнем этаже замка тянул к себе словно магнитом. Только иоставалось, что окончательно выставить настройки, запустить в дело и наблюдатьразворачивающиеся во всем Марокко события. Именно в этом государстве, расположенном напринадлежащей ему Африке, Грандж решил нанести первый удар по политическим, моральными нравственным устоям человеческой цивилизации.

Но следовало довести до ведома всех соправителей по Октаве не только основныеинструкции по использованию гипребешей, но и с каждого взять истинное слово. Без этойвысокой, торжественной клятвы новые игрушки оставались бездушной грудой металлолома.Скорее всего, именно для этого и создавался Гептокар, чтобы будущие божества непревращались в вырождающееся отродье, желающее перегрызть друг другу глотки.Немыслимые силы, завязанные на несколько основных структур планеты, поддерживали

жизнеобеспечение каждого правителя на должном уровне до той поры, пока не делалисьпопытки нарушить истинное слово. Тогда моментально к нарушителю подступала слабость,туманился мозг и отказывались повиноваться руки. Нарушать данное здесь обязательство никтобы не осмелился всерьез и больше чем на несколько минут.

Вот именно с необходимости дачи священной клятвы и начал Отто основную частьсовещания:

– Господа! Среди нас не хватает сейчас Ганса Даглица, но я думаю, что уже завтра и онсюда наведается, по единому для нас поводу. Но мы можем обойтись и без него. Намнеобходимо произнести истинное слово, обещая при этом только одно: как только на личномгипребеше загорятся все три красные лампы контроля, немедленно отключить устройство,какие бы эксперименты при этом ни проводились.

Старейший среди соправителей Чонг Жолчо искренне рассмеялся:– Что за ерунда? Да в наших руках такие силы и устройства, что от их применения планета

развалится! Тот же гравитационный разрушитель, к примеру. И то мы при их полученииникаких обещаний не давали. Ха! – Он апеллировал к своему лучшему приятелю и соратникуСтенли Горпсу. – Так дойдет до того, что мы и автомат взяв в руки, не сможем из неговыстрелить без поклонений и молитв.

Угрюмый специалист по убийствам на этот раз не ограничился молчаливым кивком, авыдал сакраментальное:

– Не нравится мне это!– Кто бы сомневался в твоем ответе, – проворчал Палий Таикос. – А новенькое что-нибудь

скажешь? Или, может, решишься истинное слово не произносить?– Ну тебе-то, Палий, можно и отвертеться! – фыркнул Илья Воларов с раздражением. – Ибо

тебе, по всем рассуждениям, гипребеш в Антарктиде не понадобится! Не на ком тамразвлекаться. Верно? Так чего ты нервничаешь?

– Понадобится! – запальчиво возразил грек. – И в будущем мне понадобится, и сейчас яжелаю помочь Отто в благодарность за временное проживание в его Африке.

– Ага! То есть ты вроде как остаешься жить в арендованном замке?– Не ерничай, русский варвар, – покосился на него беззлобно Палий. – Ты ведь и сам

прекрасно знаешь, что я уже начал переселение своего гарема и всех послушников вподготовленный во льдах город. Так что ждите через месячишко приглашения на новоселье.

Но явно расстроенный китаец оборвал беспредметный разговор:– И все-таки! Что это за ненужные клятвы и привязки? Почему ко мне по этому поводу не

пришло никакой информации?– Вот именно! – рявкнул чернокожий Айрих Вонг. – Зачем тогда вообще было создавать эти

устройства, если их придется отключать в самый ответственный момент ведущегосяэксперимента?! Поэтому резко отвергаю всякие ущемления нашей власти! И вы все должныменя поддержать.

И опять свой спокойный голос подал Шедон Арафи:– Дружище, если ты не желаешь воспользоваться гипребешем, говори только за себя.

Имеешь на это полное право. Ну а мне видится, что весь спор по поводу предстоящей клятвы –изначально бессмысленный. В любом случае некие ограничительные функции в устройстведолжны быть ради нашей же безопасности. Если здравый смысл подсказывает не вонзаться наистребителе в скалу, то мы этого не делаем. Слишком больно получится. Так и с нашей новойигрушкой: в ее устройстве мы ничего не соображаем… почти. А следовательно, надо принятькак должное дополнительно наложенные ограничения. Тем более, что, скорее всего, они и неограничения вовсе, а некий аварийный сброс опасности, перенапряжения или еще там чего

может случиться при сильно большой перегрузке. Вдруг так произойдет, что, не отключи выгипребеш при аварийном сигнале трех ламп, от взрыва пострадает не только ваша резиденция, аи вся планета. И что тогда? Сами знаете.

Отто Грандж успокоенно вздохнул и размеренным голосом предложил:– Вижу, что несогласные среди нас если и остались, то спорить с ними никто больше не

собирается. Поэтому давайте прослушаем запись главной инструкции и произнесем то, что отнас требуется. Дела не ждут, мы и так тут засиделись. Приступаем!

Видно было, что китаец, негр и сингапурец хотели бы еще и поспорить, и что-то изменить,но и они понимали бессмысленность собственных возражений. Отказаться от получения в своируки вожделенного устройства не позволяла здравая рассудительность. Поэтому и эти троеположили руки на стол, ладонями вниз, и прослушали весьма короткую фразу, сказаннуюпредседателем Гептокара:

– В случае загорания трех аварийных ламп на главной панели гипребеша обязуюсьотключить устройство немедленно!

После чего все семь соправителей, хоть и несколько вразнобой, проговорили:– Даю истинное слово!Затем секунд десять пришлось дожидаться прилива бодрости, силы и ясности разума,

проникших в тело через ладони. Считалось, что именно так планетарные силы фиксируют ипринимают данную клятву. И с этого момента начинают следить за выполнением данногослова.

Но на самом деле вся эта процедура каждому соправителю Октавы казалась слишкомподозрительной, постыдной, унизительной и непонятной. Скажем, в данном последнем случае:почему бы не сделать в устройстве некий предохранитель, который при аварийной ситуациисам бы отключал устройство? Легко? Да проще не бывает! И зачем, спрашивается, устраиватьвесь этот цирк с истинным словом?

Между собой, при личных встречах вне Гептокара, соправители частенько поднималиданный вопрос, но так ни разу к единому мнению не пришли. Причем некоторые пары, а то итройки приятелей додумывались до того, что подозревали кого-нибудь из своей среды вдвурушничестве. Иначе как можно было оправдать тот факт, что двое-трое коллег постоянноустраивали бойкот очередного мероприятия. Причем председательствующий Отто Грандж всписке подозреваемых числился на последнем месте. Пожалуй, первым там стоял толстыйфилософ, сибарит и зазнайка Шедон Арафи. Уж слишком он всегда ратовал за сотрудничество иединодушие, а также полное подчинение подобным, весьма глупым, спорным попыткамвытянуть дополнительную клятву. На втором месте твердо стоял Илья Воларов, по той причине,что уж слишком много себе позволял в разговорах. А вел себя и того хуже. И ему, как нистранно, планетарные силы прощали все без исключения.

«Непонятности, тайны, интриги! – думал каждый из соправителей, поднимаясь со стула всвоих резиденциях и устремляясь из точного подобия Гептокара наружу. – И как в нихразобраться, если в голову другого не заглянешь и все его мысли не прочитаешь? Или все-такипрочитаешь?»

Но размышлять долго не хотелось. Полученный после оглашения истинного слова зарядбодрости и энергии держался в теле почти двое суток, и его следовало использовать смаксимальной пользой и отдачей. Кровь буквально вскипала во всем теле, а помыслы ужепереключались на грядущие, с помощью нового устройства, великие преобразования.

Никто из остальных не заметил, что Палий Таикос подал русскому незаметный сигналзадержаться, и две виртуальные фигуры остановились возле самой стены Гептокара.

– Слушай, Илья, а что это за тройственные настройки, о которых ты упомянул? Я в

прошлом году с устройством не возился, поэтому не в курсе.– А в прошлом году таких настроек и не было, – стал объяснять Воларов. – Но именно

потому все задумки сработали лишь частично. Суть есть в инструкциях, но я тебе сейчас внескольких словах обрисую подробнее. Дело в том, что если дается определенная установкатолпе на определенное деяние, то по некоторым законам восприятия всегда в сознанииобразуется условный рефлекс под названием «дух противоречия». Мозг человека так устроен,что любое внушение трактуется как нежелательное, и если оно накладывается на ужеимеющееся созвучное мнение, происходит конфликт. Помнишь, что происходило в Ливии впрошлом году?

– Ну да. Типа революции, когда толпы решили свергнуть существующую там власть.– Верно. Так вот, установка была ливийцам: свергнуть Каддафи. Но! Гипновнушение

странным образом парализовало соображение части населения и вызвало обратные действия утех, кто и так желал свержения диктатора. Поэтому они, в духе врожденного противоречия,бросились защищать до последней капли крови все того же Каддафи. И силы оппозициипотерпели кровавое поражение. Парадокс!

– Припоминаю, – согласился Палий. – Тогда пришлось подключать к проблеме внешниесилы.

– Вот именно! – Илья всегда в охотку любил поделиться передовыми научными идеями. –Чтобы подобных казусов больше не происходило, была разработана система тройственнойнастройки. И заключается она в следующем. Имеется толпа в сто человек. Их надо отправить наразрушение, допустим, определенного дворца. Причем, по статистическим исследованиям,двадцать объектов из ста и так желают подобного разрушения. Но! И на остальных людейвнушение подействует только в половине случаев. То есть сорок человек после воздействиягипребеша схватятся за ломики и попрутся крушить дворец.

Он сделал паузу, ожидая, как на сказанное прореагирует грек. Тот уловил основную мысльверно:

– Тогда как первые двадцать человек из чувства противоречия станут защищать тот самыйдворец, словно свою жизнь?

– Отлично соображаешь! Плюс ко всему не забывай о еще сорока особях, которые в толчееи неорганизованности массового психоза могут примкнуть к любой из сторон. Их называюттермином «неопределенные». Так вот, чтобы те самые двадцать процентов не изменилинаправление своего удара, их следует перенастроить второй настройкой. Тем более чтоизвестно: как раз эти самые два десятка и являются в той сотне самыми агрессивными исообразительными. Чтобы первое гипнотическое преобразование у них в мозгах не вывернулосьвспять, идет второе основное внушение. Например, первое: «Разрушить здание!» А второевступает в силу, если человек желал подобного разрушения: «Если ты и так собрался разрушатьэтот замок, то начинай делать по утрам физзарядку!» Опять-таки, есть и такие, которые следятза собственным физическим совершенством, они от такого внушения могут вообще статьнеуправляемыми. Вот именно для этого существует и третья настройка: «Если ты делаешь поутрам физзарядку, то отныне перестаешь ее делать!» Все, круг замкнулся на второстепенныхзадачах. Зато первая и самая важная – разрушение замка – будет с небывалым напоромвыполнена шестьюдесятью процентами и двадцатью к ним присоединившимися из числа«неопределенных». А что такое восемьдесят из ста? Ха! Это ураган, цунами и землетрясение водном флаконе! Уничтожат на своем пути все и вся!

Палий Таикос восхищенно кивал, осознав главную идею и полностью с такими выводамисогласный. Разве что чуток не понял именно выбор задачи во второй настройке:

– Обязательно внушать любовь к физкультуре?

– Нисколько, дружище! Вторая и третья настройки могут варьироваться по твоемужеланию, традициям и менталитету каждого конкретного региона. Например, они могутзвучать так: «Начать употреблять сосательные леденцы! А те, кто употреблял, – искоренить всебе тягу к леденцам!» Или: «Бросить курить! А те, кто не курил, те пусть начинают травитьсяядовитым сигаретным дымом!»

– Понял, набор тройственной настройки можно варьировать до бесконечности! – радовалсягрек.

– Ну и есть еще одна особенность-последствие, – припомнил Воларов. – Называется онагенетической памятью. То есть в случае гипновнушения, например, на австрийцев черезнекоторое время рассеянное влияние будет сказываться и на тех, кто выехал с родины впоследние годы, а то и десятилетия. Конечно, эта особенность еще не подтверждена фактами,но будет работать обязательно. И если приказать тем же австрийцам убивать, допустим,голландцев, то они будут это делать с усердием по всему миру.

– Занятная штука, – вертел Палий головой от восхищения. – Спасибо! Мне уже не терпитсядобраться до своей новой игрушки. До встречи!

– Удачи!И последняя пара соправителей тоже исчезла из помещения Гептокара.

Глава двадцать третья Тайга беспросветная. Последний день июня, 2012Наручные часы, тем более сохранившиеся и продолжающие исправно идти, имелись только

у знаменитого сыщика. Да и то носил он древнее устройство лишь по той причине, что привыкнадевать часы во время визитов клиентов. Для важности, так сказать, и для солидности. Сейчасдорогие фирменные часы прошли испытание на защищенность от влаги в едком болоте ислужили источником точного времени для людей, потерпевших катастрофу.

По ним можно было отмечать все: начало жалоб на отсутствие питьевой воды. Затем ропотна отсутствие горячей пищи. Еще через час не перестающая говорить Лилия почти замолчала,но желание съесть что угодно, пусть и холодное, но питательное, у нее читалось по глазам.Потом навалилась усталость. И в четыре часа пополудни Сергей Николаевич стал командоватьпривал. Заодно, осмотревшись, с некоторым сомнением добавил:

– Здесь и заночуем!Возражений от молчащего Бокеда не последовало, а значит, опасности на данном месте

путников не подстерегали. Хотя следовало учитывать, что после пережитого стресса, жуткойусталости и наступающего голода врожденное умение предвидения могло давать сбои. Об этоми сам Чарли напомнил чуть позже, осматривая вздыбившиеся корни упавшего дерева:

– Можно и заночевать, мне все равно. Голова ничего не соображает, и шея словнодеревянная.

Остальные тоже сгрудились возле упавшего года три назад гигантского кедра. Просвет,образовавшийся после рухнувшего от старости великана, уже давно заполнили своимиразросшимися ветвями соседи по лесу, так что небо над головой не просматривалось. Зато ещене заплывшая от дождей яма под корнями казалась вполне приличной для предстоящегоночлега. Если насобирать палок, устроить скат да прикрыть его густым лапником, то вполнеможет получиться отличное убежище не только от дождя и ночной прохлады, но и от лесныххищников. Понятно, что против медведя или тигра подобная хлипкая преграда препятствием нестанет, но и про волков забывать не стоило. В здешней тайге и эти серые «санитары» водились.И хоть лето стоит в самом разгаре и в стаи волки не собираются, но парочка самцов может инагрянуть в гости. Только лишь сучковатыми палками, собранными по пути, от них в ночноевремя не отобьешься.

Ну и костер! Желание его зажечь и поблагоденствовать у тепла и приятного дымкачиталось крупными буквами на лице у каждого. Но академик дал строгую команду:

– Конечно, кто не в силах двигаться, имеет право полежать и отдохнуть, но первым деломследует устроить шалаш. Топора у нас нет, так что придется все ручками.

Говоря это, он прекрасно понимал, что основная тяжесть организации некоего подобияжилья ляжет на его плечи и плечи брата. Но тут уже привередничать не приходилось. Оставивлегшего спиной на ровном месте Чарли отлежаться, Черновы отправились на поиск болеемощных веток. Благо еще, что нужного материала вдосталь валялось вдоль ствола упавшегокедра. Там же отыскался густой подлесок, бесполезно пытающийся вырваться к свету. Молодыеветки успешно пошли на мягкую подстилку в яме, а более крупные ветки – на устроенный скатшалаша.

Как это ни показалось странным, но единственная измотанная нынешними перипетиямисудьбы женщина тоже оказывала вполне посильную помощь. Пока братья ломали ветки,очищали более прочные лесины ударами других подобных стволов, она безустанно носилаприготовленный материал к месту ночлега. Даже когда Сергей настойчиво посоветовал не

перенапрягаться и присесть отдохнуть, Колобок отчаянно замотала головой и чуть позжепризналась:

– Если я себя чем-нибудь не займу, то буду пугать вас своими истошными требованиямидать мне кушать. Или просто буду выть, как умирающая от голода собака. Оно вам надо? Такчто лучше работать. – Затем подумала и даже выдавила из себя улыбку: – Ну и в любом случаеинтенсивное движение благотворно скажется на моей фигуре: худеть давно пора.

Понятное дело, что Евгений еще ничего не знал про имеющийся дар Монро, разве чтоСергей Николаевич успел обмолвиться на эту тему несколькими фразами по пути от болота.Зато во время работы по обустройству ночлега академик, а затем и присоединившийся спосильной моральной помощью Бокед поведали про свои достижения в процессе выявленияпаранормальной способности в арсенале своей новой приятельницы, коллеги по команде.

Младший Чернов, когда понял всю подноготную события, весьма и весьма воодушевился,воспрял духом и своим оптимизмом заметно взбодрил всех трех товарищей по несчастью:

– Так ведь это же великолепно! Уникальный и просто ошеломляющий случай. По моимприкидкам и расчетам усредненной статистики, подобное умение на планете Земля можетвстретиться один раз на десять миллиардов жизней. Если не реже! Теперь только и осталось,что правильно и эффективно этим умением воспользоваться!

– М-да? – замерла на месте Лилия. – А как воспользоваться, не подскажешь?Вот тогда Сергей Николаевич, опершись на суковатую громадную ветку, со всем

возможным пафосом и величием произнес:– Ну а теперь, дамы и господа, – вторая фаза знакомства! Разрешите вам представить

живого, деятельного и весьма активно проживающего на планете Земля инопланетянина!Прошу любить и жаловать. Обижать не рекомендуется. Цветы, поцелуи и аплодисменты –необязательны.

Чарли Бокед подобного представления ожидал. Колобок, где-то подспудно, – тоже. Но влюбом случае окончательно утвердиться, увидеть, а то и пощупать хотелось невероятно.Причем данные желания настолько легко читались по глазам, что Евгений рассмеялся:

– Не надо на меня так смотреть! Я еще не в пробирке!Лилия немного смутилась, но тут же пошла в атаку:– А как тебя зовут на самом деле и с какой ты планеты?Живой представитель Большого космоса развел руками:– Длинная история, и вот так просто на нее не ответишь. Начну с того, что четко я своего

имени не помню, а те несколько вариантов, которые мелькают у меня в мозгу, мне самомукажутся дикими и странными. Поэтому мне больше нравится имя Найденыш, которым менянаградил мой спаситель Сергей девятнадцать лет назад. Но вполне естественно воспринимаютакже имя Евгений. Привык.

Но начавшийся рассказ перебил недовольным голосом старший брат:– Э-э! Так не пойдет, стемнеет тут моментально, а у нас еще не все готово. Давайте все

закончим, подумаем над костром, а уже потом будем всю ночь греться разговорами. Работать! –И сам поволок здоровенную лесину к корневищам рухнувшего кедра. Правда, несколько словчерез плечо бросил: – Ну разве что на ходу можете переговариваться… и то лишь на темупредстоящего разведения костра. Думайте! Ведь не самые глупые люди здесь собрались!

Действительно, значительная концентрация таких научных деятелей и гениев дедукции водном месте при должном мозговом штурме просто обязана была дать желаемые результаты.Часам к шести предстоящее место ночевки оборудовали полностью и все остальные своипомыслы переключили на поиск метода для разжигания костра. Но время шло неумолимо, аничего дельного на ум не приходило.

Понятно, что не бездействовали, не сидели, тупо уставившись друг на друга или выдаваяразные бессмысленные прожекты. Собрали сухого мха, настрогали мельчайших стружек нарастопку. Выбрали подходящие куски сухой древесины. Придумали, что и чем натирать привращении, и даже догадались, как сделать устройство для ускоренной прокрутки палочки. Дляэтого только и следовало сделать некое подобие малого лука, натянуть в нем прочный шнуроки… за дело!

Да только вся проблема заключалась в отсутствии прочного шнурка. Брючные поясамужчин не подходили, звериных жил поблизости тоже не замечалось, резинки от трусов, дажесложенные вместе и несколько раз, не подходили по причине своей слабости и быстрогостирания. Ремешки женских босоножек тоже после тщательного осмотра были отвергнуты. Спомощью маленького ножика распустить кожаный ремень на тонкие полоски показалось деломзаведомо долгим, а в итоге не давало гарантии получения костра. И только когда стало резкотемнеть и Чарли огласил время, полдевятого вечера, мадемуазель Монро с жуткой досадойисторгла из себя стон-сожаление:

– Да мы не ученые, мы – лопухи! – А затем и запрыгала на месте от накатившего на нееотчаяния: – Часы! Вечер! Уже нет солнца! Луч нужен, луч! Поздно. А-а-а-а!

Тогда уже и все остальные с запоздалым прозрением уставились на руку знаменитогосыщика. Старо как мир и сотни раз просмотрено в фильмах и прочитано в книгах: выпуклоестекло часов может преобразовывать солнечный свет в узконаправленный, концентрированныйпучок лучей. Мох или щепки начинают тлеть, затем раздувается крохотный язычок пламени, икостер готов! Был бы…

А так солнце уже село, стало пасмурно и ни о каких лучах до самого утра и мечтать нестоило. Ничего не оставалось делать, как воспользоваться последними крохами света итщательно забаррикадироваться в приготовленной норе. Естественно, что вначале всепостарались сходить по естественным нуждам, чтобы среди ночи кому-нибудь не приспичило, итолько потом основательно заложили выход большими лесинами и тщательно заткнули всещели мелкими ветками и даже комками мха. В итоге уже в полной темноте расслабленноулеглись в не слишком-то удобных позах, и Сергей Николаевич разрешил:

– А теперь можно рассказывать и обсуждать любые темы мирозданья. – Прислушался кответному молчанию, зевнул со страшной силой и уже совсем вяло поинтересовался: – Может,следует по очереди кому-то дежурить?

Вначале еле слышно прошептала Лилия:– Я уже сплю.И чуть позже ей вторил шепот Евгения:– В самом деле, Сергей, нет никакого смысла бодрствовать. Если к нам придут гости, и так

все проснемся.Чарли Бокед вообще молчал как рыба и только тихонечко посапывал. Треволнения

прошедшего дня вымотали всех до основания. Чернов еще пытался некоторое время тревожноприслушиваться к окружающему лесу, но потом и его сморил всесильный сон.

Глава двадцать четвертая Тайга. Новые покушения. 1 июля, 2012Все-таки место ночлега получилось довольно комфортное и теплое. Сравнительно,

конечно. Но ночная прохлада и сырость внутрь так и не пробрались. Никто не замерз и непростудился, чего ожидали с опаской после такого экстремального купания в болоте. Другоедело, что подстеленный лапник вместо привычных матрасов доставлял более чем значительныенеудобства. Каждый раз при попытке перевернуться на другой бок возникали проблемы то сонемевшей рукой, то с затекшим боком. Кожа царапалась мелкими веточками, чесалась, зудела,прокушенная накануне во многих местах злобными комарами. Вдобавок смущала и нервировалатеснота, но больше всего доставали усиливающиеся ощущения жажды и голода. Несколько разСергей, когда просыпался ночью, единственный, кто видел в полной темноте слабые отблескиаур, замечал, что Колобок с каждым разом становится все несчастней от одолевающего ееголода. Если мужчины еще как-то терпели и старались гасить свои желания, то женщина уженичего не могла с собой поделать. Увы, помочь ей товарищи по несчастью были не в силах, вданный момент никакие слова утешения не подействовали бы.

Ну и главное, что в третьем часу ночи разбудило всех четверых одновременно, – этотяжелый, надрывный рокот моторов и шелест лопастей вертолета. Причем вертолета не одного,а парочки, а то и трех. Как оказалось, над лесом идет планомерное прочесывание в ночноевремя! Да еще и с использованием прожекторов!

Пока вынули две ветки лапника вверху да осмотрелись, отблески прожекторов пропалиокончательно, а чуть позже и гул вертолетов стих в отдалении. Выходить наружу из шалаша ивпускать внутрь ночную прохладу не было ни малейшего резона. В любом случае податьспасателям хоть какой-то сигнал было нечем. Поэтому ветки уложили на место, а проснувшеесявозбуждение потребовало немедленного обсуждения события.

– Очень странно выглядит сама попытка производить поиски среди ночи, – поражалсяСергей Николаевич. – В любом случае прожекторы в тайге бесполезны. Гораздопредпочтительнее просто летать и высматривать отблески костра.

– Значит, где-то рядом с нами есть небольшие полянки, – стал размышлять Чарли Бокед, –которые и просматривали спасатели. Логично, что любой человек, оставшийся в живых, вышелбы на гул вертолета на открытое пространство. И уже там… – Англичанин замолчал, а потомвыдал обеспокоенно: – Как по мне, то выйти на поляну – смерти подобно.

Тотчас подал голос и Евгений:– Может, это совсем и не спасатели?– Скорее всего.– Чарли, ты на что намекаешь? – возмутилась Лилия. – Что нас даже ночью пытаются

убить?– Мне так кажется.– А что бы случилось, устрой мы тут яркую иллюминацию в виде костра?– Ничего хорошего, – печально вздохнул сыщик. – На нас могли сбросить бомбы или

напалм. Может, и еще чего более неприятное.В голосе Монро послышались истерические нотки:– Не скажу, что в Америке меня не пытались убить, но Россия в этом деле явно лидирует!

Тут все делается с каким-то невероятным размахом, не считаясь с гигантскими просторами иколичеством невинных жертв. Кошмар! Мы даже костер разжечь не имеем права! А насзапросто могут сжечь вместе с морем тайги, сбросив на головы напалм!

Академик попытался женщину успокоить:– По большому счету мы живы и нам пока ничего страшного не грозит.– Ха! Ты шутишь, Сергей? Какое выживание? Да я уже до утра умру и от голода и от

жажды одновременно! А если и выживу, то меня после рассвета сожрут окончательнопроклятые комары!

– Мы так и не успели поговорить на тему вашего похудения, – деликатно вмешался в спорголос Евгения. – Но я хочу заверить вас, Лилия, что энергетические запасы вашего тела помогутбезболезненно пережить не просто десятидневное голодание, но и пятидневное отсутствиеводы. Надо произвести определенный моральный настрой, и тогда вы будете пораженыспособностями собственного организма к выживанию.

– Во-первых, Евгений, давай обращаться на «ты», – послышался в ответ строгий женскийголос. – А во-вторых, как произвести этот твой настрой? У меня от голода уже начинают руки иноги трястись, желудок давно сам себя переваривает, скоро вообще соображать перестану!..

Громкое восхищенное хмыканье академика заставило ее заинтересованно примолкнуть. Итому ничего не оставалось сделать, как пояснить:

– Мне и глаза закрывать не надо, чтобы видеть, как прекрасная женщина моего образакрасиво, хоть и несколько жеманно строит глазки и пытается наговорить на себя разныенапраслины. Тогда как в ее ауре просматриваются достаточные силы для чего угодно: хоть дляголодания, хоть для дальнейшего похода через всю тайгу! – Сказал, присмотрелся и тут же сдалназад в своих комментариях увиденного: – Нет, через всю тайгу прекрасная женщина идти несобирается. Нахмурилась, озабоченно кусает губы. Вот сейчас высматривает кого-то дляочередной ссоры.

– Сергей! Прекрати на меня ябедничать! – досадовала Лилия. – Если уж сам без разрешенияза мной подсматриваешь, то это не значит, что имеешь право кричать об этом на весь лес!

– Да ладно тебе, Лилия! – попытался приструнить коллегу Бокед. – Нам ведь тожеинтересно знать, что скрывается за твоими словами. Вон ты, оказывается, какая притворщица.Кто бы мог подумать!

– А сам какой?..– Тсс! – зашипел Евгений. – Кажется, опять летят.Все на время затихли.– Нет, улетели в другую сторону. Вроде как к болоту.Так как у иностранцев в ауре просматривалось удивление, Чернов-старший в охотку

пояснил:– У моего сводного братца феноменальный слух. Может при желании услышать, как блоха

перебирает по потолку копытцами.– Ну вот, – капризно надул губки женский образ на мысленной картинке у Сергея

Николаевича, – совсем мой сон перебили. Так что давай, Евгений, колись: что ты еще умеешь икакими уникальными свойствами обладаешь?

Найденыш примолк, но так как возражения ни от кого не последовало, то решилпересказать свою земную биографию. Тем более что и сам, взбудораженный прилетевшимивертолетами, сонливости не чувствовал. Все-таки пять часов сна значительно восстановилисилы.

– Трудно выбрать момент, с которого следовало бы мне начать свое повествование. Но я,пожалуй, начну со своего второго дня рождения, с того, как меня спас Сергей. И представлялосьмне это все таким образом…

Девятнадцать лет назад Найденыш и в самом деле родился повторно. Вначале он вообщеничего не мог вспомнить и себя не осознавал. Полные провалы сознания чередовались с

какими-то туманными проблесками света и ударами по слуху бессмысленного гула голосов. Итолько где-то на периферии сознания маячило понимание, что ему вкалывают страшную, жутковредную для организма дрянь. Но ни сил, ни желания воспротивиться этому так и не возникло.Потом колоть перестали, и проблески света стали растягиваться, увеличиваясь по времени. Чутьпозже и чье-то лицо стало всплывать перед глазами все чаще и чаще. Лицо выражало заботу,сочувствие и жалость, губы исторгали незнакомые звуки, глаза лучились теплотой,состраданием и заботой. Наверное, точно так же воспринимает младенец появление возле себяродной матери, все больше и больше привыкая к ней, и в попытках повторить слышимые звукиначинает осваивать речь, самое мощное и доступное средство общения.

Потом Евгений стал понимать и реагировать на свое имя. Чуть позже с усердием и жутким,непонятным самому себе желанием попытался повторять звуки и слова. И затем, как-то оченьбыстро, неизмеримыми рывками стал осваивать разговорную речь. Причем каждое впитываемоесознанием слово не требовало повторных объяснений. Оно тут же ассоциировалось с какими-топонятиями, укладывалось в определенный ряд и уже навсегда соответствовало нужному образу.

– Мне вначале казалось, что я ребенок, – с чувством припоминал Евгений. – И когда яосознал себя большим и взрослым, это был настоящий удар по моей психике. У меня началипробиваться странные картинки воспоминаний из моей прежней жизни.

Вначале он принял эти картинки за сон, за кошмары, за плод больного воображения. Ночем больше учился и осознавал самого себя, тем больше осознавал, что подобного воображенияу него не могло быть по умолчанию. Следовательно, это не что иное, как все-такивоспоминания.

Ну и очень много в этих вопросах осознания самого себя помогал Сергей. И знаний у негохватало, и выдержки с терпением. Благодаря своим знаниям медицины он постарался как можнобыстрей аннулировать воздействие введенных в тело Найденыша лекарств, промыть всесистемы жизнедеятельности вначале нужными растворами, потом наладить усиленное питаниефруктами и свежими овощами. Вернувшееся здоровье оказалось весьма важным подспорьем восвоении программы образования и тотальной адаптации в обществе. Но в то же время, когдастали возвращаться первые обрывочные воспоминания, Евгений стал ощущать себя все более иболее неполноценным именно в физическом плане. И он уже тогда стал жаловаться на этиощущения своему опекуну и спасителю.

То ему хотелось подхватить взглядом падающую вещь. То он тупо пялился в стену,чувствуя, что обязан видеть все, происходящее за деревянной преградой. То бессмысленно идолго размахивал руками, пытаясь хоть немного сдвинуть стоящие перед ним предметы.Бывало, что проводил пальцем над предметом, который пытался разрезать, а потом недоуменнопоглядывал на неизменную подушечку. Ему казалось, что оттуда при желании должновозникать нечто острое и полезное. В полной темноте у него чуть глаза не лезли из орбит,потому что он памятью тела знал, что при желании взгляд освещает любую темень. Вдобавокпоявилась твердая уверенность, что он заблудился и теперь находится в каком-то отсталом,диком закоулке Вселенной. Его раздражала вонь выхлопных газов, он поражался электрическимлампочкам и телевизору, пугался банальной газовой конфорки с открытым огнем. И опять-таки,вся его сущность противилась, бунтовала против увиденного, вопила, что это все неправильно иэтого не может существовать в природе.

Ну и потом фрагменты воспоминаний стали более четкими и цельными. Вот благодаряэтим фрагментам Найденыш и осознал себя выходцем другой, многократно более развитой, чемземная, цивилизации. Например, он вспомнил, как и по какой такой причине он «потерялся» иоказался неизвестно в какой Галактике. Сценка нереальная для Земли, но красочноправдоподобная.

Силовое поле, отделяющее огромный ангар орбитального завода от открытого космоса.Евгений (с этим именем он свыкся как с родным, поэтому не менял и при воспоминаниях) идетпо наклонному пандусу вверх и останавливается возле кабинки дальнего телепорта. Он никудане собирается телепортироваться, просто осуществляет мелочную перенастройку анализаторавнутренней атмосферы, вмонтированного в стену рядом с кабинкой. Он – техник. Причем непростой, а почти элитный, знающий гораздо больше иных техников, младших по рангу.(Вспомнить бы еще – что именно умеющего!) У него на плече сумка с оборудованием длятестирования. Вот он ее снимает, ставит на выдвинувшуюся из стены панель. Затем слышитчей-то тревожный вскрик и резко оглядывается назад. Из черноты космоса медленно выплываетогромная туша швартующегося к орбитальному заводу космического транспорта. Только вотпытающиеся удержать металлического монстра опоры ломаются по нарастающей одна задругой. И выпуклый борт транспорта катастрофически быстро приближается к ангару. Силовоеполе не сможет остановить такую массу, тем более что столкновение начинается чуть в стороне,сминая и переборки, и все силовые установки по периметру смотрящего в космос открытогоовала. Резко и пронзительно ревет сирена наивысшей опасности. Сквозь этот звук прорываетсянесколько заполошных вскриков людей, мечущихся по ангару, которые если и пытаютсяспастись, то уже понимают свою неминуемую гибель. Ни они, ни Евгений не имеютподходящих скафандров. Рутинная работа и сотни лет безаварийной деятельности завода неспособствуют слишком большой заботе о собственной безопасности. Но у Евгения рядомспасательная кабинка дальнего телепорта. Он в каком-то бешеном отчаянии заскакивает внутрьи отчаянно колотит по клавишам управления. Куда угодно, хоть на край света – лишь быспастись! Панель озарилась огнями, устройство приняло приказ и заработало. Осталосьподождать одну секунду… И последнее, что Евгений видит в родном мире сквозь прозрачныестены, – это вспухающий шар огненного облака: терпящий катастрофу транспортник еще ивзрывается от непоправимых повреждений.

Видимо, телепорт, поврежденный силой взрыва, сработал не лучшим образом. Человеказашвырнуло неведомо куда, лишив при этом одежды и предметов первой необходимости. Носамое страшное, что при этом человек растерял и все свои как врожденные, так иприобретенные за время учебы умения. Те самые умения, которые на Земле считаютсяпаранормальными.

– Воспоминания о них, – печально продолжал рассказчик, – проносятся у меня в голове,словно молнии, но очень редко вырисовываются конкретно. Некоторые вспомнил, некоторые немогу даже правильно интерпретировать, некоторые полностью вне моего понимания. Только иудалось, что контурно припомнить с десяток методик, которые позволяют развивать в человекеспособности к совершенствованию в той или иной области. По таким методикам я обучилСергея видеть ауры людей. – После этого последовало раздраженное восклицание: – Хотя усамого ни грамма не получается! М-да, извините. Научил также своего старшего братасоздавать истинный образ человека только по его голосу, ну и самое главное – отличать правдуот лжи. Вот это, самое последнее умение проснулось и во мне, после неимоверных усилий. Промой уникальный слух вы уже знаете, могу пользоваться гипнозом через контакт ладоней, вот исейчас с успехом пытаюсь восстановить еще парочку своих утраченных умений. Пока ониработают с перебоями и довольно редко, так что хвастаться нечем. Ну и пытаюсь связатьвоедино, разложить по полочкам, классифицировать свои полученные в воспоминанияхзнания…

Голос Евгения оборвался, словно он вообще заснул после долгого рассказа.Все понимали, что рассказывать он еще может часами, но Колобка в данный момент

волновал только один вопрос:

– Как ты можешь помочь мне?– У тебя редчайший дар, который в моей родной цивилизации открыл бы перед тобой все

двери. И у меня есть некоторые схемы, по которым мы попытаемся дать толчок к возрождениютвоего умения.

– То есть ты думаешь, что оно умерло?– Скорее атрофировалось ввиду постоянного неиспользования.– То есть я сейчас даром напрягаюсь? – Голос Лилии задрожал. – У меня все равно не

получится вылечиться?– Не знаю. Все может быть, – рассуждал Евгений. – Твое тело и твой дар взаимосвязаны, да

и внутренняя сила воли – это те же самые схемы управления, но только более грубой,стихийной окраски. Но и они могут пробить барьер омертвения или преодолеть омут забвения.Просто если я тебе буду помогать, процесс пойдет значительно быстрей и эффективней.

– Ну так помогай!Евгений не сдержался от смеха:– Э-э-э! Какая ты шустрая! Тут масса составляющих. Для внедрения в твое сознание

необходимы: лежак под наклоном, специальное цветовое освещение, ритм определенногосвойства, гипноз через прикосновение ладоней, разница температур тела и конечностей…

– Кошмар какой! – не выдержала Лилия, перебивая длинное перечисление. – Это еще иноги поджаривать необходимо?

– Наоборот, охлаждать. Как и руки. К тому же следует вначале на тебе проверить и всеостальные, более простые схемы. Возможно, да, скорее всего, так и будет, у тебя есть ещенесколько врожденных умений. Слишком уж могущественными становятся целители, подобныетебе. И учти, я еще не упоминаю наработанные способности. Их у тебя может быть до десятка.

Мадемуазель Монро при таких открывшихся перспективах ничего больше не смогла изсебя выдавить, кроме длительного, протяжного «о-о-о!».

Некоторое время стояла полная тишина. Все пытались осмыслить и переварить только чтоуслышанное. А затем, зная про врожденную скромность англичанина, по поводу его умениярешил поинтересоваться сам Сергей Николаевич:

– Братишка, а вот что ты о нашем друге Бокеде скажешь? На нем что-то еще «висит»?– Хм! Интересный вопрос! – отозвался приемный родственник академика. – Если судить по

силе умения, то и у нашего Чарли обязательно что-то отыщется в запасниках. Опять-таки, я непрофессионал по ментальному обучению и не классифицированный педагог по внедрению схемсамосовершенствования. Если ничего не вспомню, то так и буду словно сошка, безграмотныйтехник нижайшего уровня. Вполне возможно, что я и в самом деле тупой, ленивый иограниченный, как у вас тут говорят: «круглый двоечник». Так, нахватался верхов в свое время.И не забывайте: девять десятых моей памяти о первой жизни так ко мне и не вернулось. Как мнекажется, уже и не вернется. Наверняка выжгло какие-то нейросвязи во время неуправляемогопереноса по искривленному, аварийному каналу телепорта.

– А может, вспомнишь все-таки? – посочувствовал знаменитый сыщик.– Нет, в последние десять лет – ничего нового. Просто натыкаюсь на глухую стену из

мрачной пустоты, в которой не просматривается даже искорки жизни.Заметив, как в ауре Евгения начинает разрастаться печаль, Сергей протянул руку и

потрепал того по плечу:– Ладно, брательник! Жизнь прекрасна и по большому счету не хуже, чем в твоем

неизвестно где мире. Теперь у тебя вон сразу два подопечных появилось, а ты ведь любишь надземным хомо сапиенсом поиздеваться!

– Скажешь тоже!

– Теперь вот будешь свои схемы внедрять в головы госпожи Монро и нашего английскогопэра, гения сыскного дела мистера Бокеда. Кстати! Чарли! Если ты русского происхождения, тос чего такое неблагозвучное, вернее, непривычное для русского менталитета имя?

Знаменитый сыщик помолчал, его аура полыхнула смехом и грустью одновременно, итолько потом заговорил:

– Да мои родители – помешанные фанаты творчества Чарли Чаплина. С детства. Потому исошлись вместе в супружеской паре. Потом они практически помешались и на всеманглийском. В США выезжать они категорически не захотели, а вот Англия им показаласьвожделенным раем. Правда, для того чтобы попасть в этот рай, им пришлось в семьдесятседьмом году пройти три круга ада. Небось застал еще советскую действительность?

Вопрос задавался академику, родившемуся на семь лет раньше, в семидесятом.– Смутно, – признался тот. – Школа, начало института, пахал как негр на «скорой»…– Ха! Странное у тебя выражение, – хихикнула Лилия. – У нас, наоборот, говорят:

«Ленивый как негр!» Никак выражение «пахал» к ним не подходит.– Тоже пережиток советского воспитания сказывается, – признался Сергей, любуясь опять

вспыхнувшим в мысленном представлении образом веселящейся красавицы. – Нам их рисовалиугнетенным, бесправным классом самого общественного дна, которые только и пахали от заридо зари за корочку хлеба.

– Мои родители тоже много чего про афроамериканцев рассказывали, – продолжил в темуЧарли Бокед. – Особенно их поразила в свое время история с этой бездельницей АнжелойДэвис. Ей ведь в Союзе работу предложили, так она была в шоке. Мол, я на пособие побезработице живу, как клубника в сметане, зачем же мне работать? Как следствие…

Он еще минут пять что-то рассказывал затихающим голосом, пока не понял, что все ужезаснули. Эмоции поутихли, и усталость навалилась с новой силой. Да и по часам до рассветаоставалось еще часа два. Так что знаменитый сыщик смачно зевнул и сам отключился отдействительности.

Рассвет квартет экспертов не просто проспал, а старательно проигнорировал вподсознании. Да и чего было вскакивать в туманную рань и метаться по влажному лесу? Нелучше ли дождаться первых, уже более отвесных лучей солнца и начать день с разжиганиякостра?

Так что проснулись и стали выползать с кряхтением наружу только после десяти утра.Мужчины сбегали налево, единственная женщина, естественно, направо, а потом все троетребовательно уставились на знаменитого сыщика. Дескать, не пора часами с товарищамиподелиться? Но сыщик, как истинный английский пэр, делиться с плебсом и не думал, а толькоуверенно указал рукой на юг:

– Предлагаю продолжить движение дальше от болота. И наверняка отыщем хоть однудостойную для загара полянку.

– А костер?! – возмутилась Монро.– Тебе что, холодно? Или решила яичницу с беконом поджарить?От последнего въедливого вопроса Лилия сразу подавилась собственной слюной. Зато не

стал скрывать свои сомнения академик:– Как же твои рассуждения по поводу лжеспасателей?– Сергей, включай логику. Сегодня с утра нас уже будут искать всем миром те, кому и

положено. Сам понимаешь, какой скандал уже разразился по поводу нашей предполагаемойгибели. Лжеспасатели порыскали и успокоились: следов нет. Значит, мешать они истиннымпоисковикам не станут. Любой вертолет, как я чувствую, – наше спасение. Только ведь надовыйти на открытую полянку вначале. И в любом случае отойти от болота как можно дальше –

будет целесообразней. Так что не стоять, на мои часики даром не коситься, а ножками, за мнойследом! Ать-два! С песней!

Евгений подхватил с земли свою суковатую палку и без раздумий двинулся заангличанином, на ходу перебрасываясь с тем какими-то вопросами. Оставшиеся врастерянности Сергей Николаевич и Лилия тоскливо взглянули на почти родной шалаш, на кучусобранных с вечера дров, печально вздохнули и поплелись следом за основными проводниками.

Шли долго. Даже не так: шли очень долго. Два раза делали малые привалы. Два разабольшие, по десять минут. И когда уже Лилию приходилось чуть ли не подталкивать с двухсторон, между деревьями мелькнул значительный просвет опушки, а потом показался участок,поросший травой. Но самое умопомрачительное глазам путников представилось на дальнемкраю маленькой полянки: избушка. Вернее, крепкий сруб из потемневших от времени бревен,который в местных краях охотники использовали как зимовку в крайних случаях.

О какой-то засаде или опасности в избушке никто и не подумал. Тем более что радостновосклицавший Бокед так и пер к цели, не останавливаясь. Прислушавшись к его восклицаниям,остальные тоже ускорили шаг.

– Уверен, никто из наших недоброжелателей сюда уже не нагрянет! – вещал англичанин,наверняка уже допросивший свое предвидение на данную тему. – А что нас здесь больше всегопорадует?

Ему в спину выкрикнул больше всех знакомый с сибирскими реалиями Чернов-старший:– Вполне могут быть запасы самой простейшей еды и спички!– Правильно, господин академик! – вопил Чарли, не оборачиваясь. – За твою догадливость –

с меня три десятка чистейшей английской водки «Стерлинг»!– Я столько не выпью, – ужаснулся Сергей Николаевич, но тут же добавил: – А водка с

собой?– Обещание выполню дома! В Англии!Так парочка впередиидущих и скрылась за приоткрытой дверью избушки. Отставшие

дотащились туда несколько позже, аккуратно заглянули внутрь и увидели весьма непригляднуюкартину: все перевернуто вверх ногами и раскидано по полу, а по разбросанным дровам,тюфякам и предметам лесного быта ползает сноровисто Евгений. Он собирал в одну кучу идрова, и спички, и котелки со сковородами, и какие-то мешочки с чем-то сыпучим. Частьукладывал на стол, часть на идущие вдоль стенок полки. Тогда как сам англичанин уже чиркалспичками и пытался разжечь приготовленные в буржуйке дрова. Легкий дымок уже поднималсявверх, тяга еще нужная не образовалась, а раскомандовавшийся Чарли уже заметил стоящих напороге коллег.

– Не удивляйтесь, это здесь ночные лжеспасатели побывали.– Понятно, обычный сибиряк такого вандализма не совершит.– Сергей, не стоять, не рассуждать! Искать воду! Лиля, разыскивай в мешочках соль и

разберись с крупами. Да пошевеливайся! Если сама кушать не хочешь, то хоть для наспостарайся.

В общем, малой группе выживших в катастрофе людей опять повезло.Первую порцию приготовленной каши они съели полусырой. На втором котелке уже

оттянулись со всем возможным удовольствием. А когда стал доспевать третий казанок, самыйобъемистый, все уже на него посматривали с сомнением. Все-таки постная каша, пусть и снакиданным туда сухим луком, подсоленная и поперченная – вещь не настолько вкусная, чтобыею наедаться впрок.

Нахлынула леность. За нею появилась апатия.Зато кровь вскипела моментально, когда блаженно прикрывавший глаза, развалившийся на

лавке Бокед вдруг вскочил на ноги и заорал истошным голосом:– Все в лес! Бегом! Сейчас нас накроют! Хватайте самое ценное, что под рукой!Если бы не прежние его заслуги в деле спасения родимых тушек, товарищи наверняка бы

его зашибли от испуга. А так только и попытались, что схватить первое, и самое ценное, чтоподвернулось под руку. Задерживаться никто на месте не желал, но ведь можно и на ходусхватить. Сам Чарли сгреб со стола в какое-то подобие котомки все миски с ложками, двенайденные жутко помятые временем и перипетиями судьбы фляги, неудобный нож-мачете,мешочек соли и банку с перцем. Оба коробка спичек, как потом оказалось, он положил к себе вкарманы, когда еще только отыскал их на полу.

Евгений с чумными глазами подхватил два наиболее широких тюфяка. Видимо, для негонецивилизованный сон на жестких ветках показался наиболее неприемлемым. СергейНиколаевич сгреб под мышку облюбованный брезент в рулоне, на который задрал ноги во времяотдыха, и топор. Но самой сообразительной оказалась Лилия: она тряпкой подхватилатяжеленный казанок, а в другую руку для противовеса взяла самый большой мешочек с крупой.

Так все и выскочили на крыльцо, с бушующим адреналином в крови и намереваясь бежатьна полянку. Новый резкий оклик сменил направление бега:

– Сразу за дом и в лес! Бежать прямо! У нас минуты три.И знаменитый сыщик подал личный пример интенсивного передвижения бегом.

Глава двадцать пятая Лиходеи. Северо-запад Африки.Июль, 2012Король Марокко Мохаммед Шестой только-только позавтракал на открытой террасе

династической резиденции вместе со своей супругой. Благодушная расслабленность, радость отпрекрасной погоды, удовольствие от поющих птиц в саду так и настраивали на написаниеочередного стихотворения, которыми в последнее время Мохаммед очень увлекся. Да тольковзгляд непроизвольно прошелся по главному входу на террасу, где заметил топчущегося вотдалении министра внутренних дел. Звать его не хотелось, потому что, как всегда, этот ушлыйподданный умудрялся испортить настроение. Но с другой стороны, в любом случае придетсяпринимать решение по текущему вопросу, как ни желаешь от этого самоустраниться. Поэтомулучше уже сейчас выслушать да постараться быстрей выкинуть проблему из головы.

– Дорогая, постарайся при нашем разговоре сильно не скучать, – обратился король к жене,которой после замужества, пожалуй первой королеве в истории Марокко, не возбранялосьходить с непокрытой головой. Затем с тяжелым вздохом пояснил: – Придется выслушать нашегоминистра.

И только после этого взмахнул дланью в сторону раннего посетителя. Тот следилнеотрывно за рукой повелителя, поэтому сразу устремился к столу на террасе, начав ужеиздалека желать доброго утра, прекрасного настроения и долгой-предолгой благословеннойжизни королевской семье и их наследнику.

– Да ладно тебе, – остановил поток приветствий Мохаммед. – Начинай уже, довольнотравить мне душу.

– Ваше величество, большого количества проблем нет. Только и создалась, что маленькаяпроблемка. Вопрос касается прибывшей вчера из Италии группы общественного движения«Республика».

– А-а! Эти зажравшиеся на службе у капиталистов космополиты? И что с ними не так?– Они сейчас собираются встретиться с лидером оппозиционного движения «Свободу

Сахаре!».Король скривился. Настроение у него от такого известия не испортилось, слишком уж

прочна и незыблема была его власть, слишком его любит и обожает весь народ, чтобы вообщезамечать подобные малочисленные группки отщепенцев в своем государстве. Но раздражалвсегдашний резонанс на подобные встречи разных смутьянов со стороны всего остального мира.Оттуда и так неслись постоянные вопли, что, дескать, войска и полиция беспощадно давятбедное, несчастное чернокожее население Сахары, мешают ему идти к свободе исамоопределению. А из-за чего и крик-то поднимать? Если тех тупых сахарианцев десять тысячи те только и делают, что обворовывают фермы да грабят в пригородах. Обыкновенныебездельники, не желающие честно работать. Все об этом знают, весь мир в курсе, но затоспекулировать на эту тему любят! И как всегда, пара недоумков и в своем собственном стадеотыщется, которые рады брать деньги у банкиров да тявкать порой из-за стенки в сторону еговеличества. Пара старичков да несколько их отпрысков, получивших образование в Европе иАмерике, так и тявкали, создав попутно свой мизерный, человек на тридцать, кружок с громкимназванием «Свободу Сахаре!». Давно следовало их созвать вместе да поговорить спристрастием, а если не поможет, то просто вышвырнуть из страны, словно нагадивших кошек.Да все руки не доходили или врожденная жалость мешала. Мол, сами образумятся. Как же,такие образумятся!

А тут еще в Италии тамошние капиталисты собрали группу из числа марокканскихэмигрантов, которые по собственной глупости стали восхвалять именно республиканскуюмодель правления итальянцев. Причем они только восхваляли и только Италию, ни единымсловом не охаивая свой родной Марокко и крепко правящего там короля. Ну это и понятно,льстивые натуры за лишний десяток евро на чужбине еще не то вытворяют. И даже громкоеназвание – движение «Республика» – вызывало только небрежную усмешку у всех политиковбез исключения.

Но совсем другое дело, когда обе такие разные и такие радикальные группки сойдутсявместе. Понятно, что они ни о чем не договорятся и, кроме испорченного воздуха, ничего невысидят, но важен был сам факт такой встречи. Как-никак лишний повод для усиления истерииза границей и реальный момент для лживых газетчиков перемыть косточки всей марокканскойверхушке власти. А показывать себя слабовольным и слишком добрым не следовало в любомслучае. Так что прав министр, вычленив эту новость из числа остальных.

Следовало принимать решение.– Как они мне надоели! – начал король с признания. – И что ты предлагаешь сделать?– Да у нас только два варианта, ваше величество, – стал рассуждать министр внутренних

дел. – Либо вытурить этих недоумков из страны за антиправительственную деятельность, либокак следует припугнуть, посадив на пару суток в подвалы центральной тюрьмы. При этомпригрозим разными карами не только для них, но и санкциями против их родственников. Даеще при этом взять у каждого показания против остальных. Они покаются в любом случае, апозже можно будет уже эти две группки завербовать как наших сторонников и спустить всю ихдеятельность куда и следует: в унитаз. Прошу прощения у ваших величеств за грубое сравнение.

Королева, которую супруг обожал и потакал почти во всем, частенько и свое мнениевысказывала. Вот и сейчас предложила с некоторой кровожадностью:

– А если парочку-тройку казнить? Для острастки другим?– Ну что ты, дорогая! – засмеялся Мохаммед. – Нам только еще бездарных мучеников не

хватало на ровном месте! – Затем опять повернулся к раннему визитеру: – Значит, решено:аккуратно соберите их всех, разведите по отдельным камерам и как следует обработайте. А тозажрались на халявном хлебушке! Пусть дня два, а то и три посидят на тюремной баланде. Да иродственников их попутно предупредить: пусть образумят своих семейных уродцев.

– Будет сделано, ваше величество!– Больше ничего?– Ничего, что требовало бы вашего высокого вмешательства! Пусть ваш день с этого часа

ничто больше не омрачает.– Ха! Да и это меня не омрачило! – воскликнул король с облегчением. – Всех бы только

таких печалей! – И движением ладони отослал министра прочь.День и в самом деле складывался удачный и приятный во всех смыслах.Но не для всех!Министр действовал как всегда быстро и скрупулезно. Поднял на ноги кого следует,

запустил в действие кого надо и проинструктировал кого надлежит. И вскоре специальноеподразделение элитной гвардии, вкупе с большим количеством гражданского сопровождения,отправилось на место встречи с особо никому не известными в самом Марокко демагогами иотщепенцами. Вторая группа, из полицейских чинов, поспешила на личные встречи с наиболеезначительными родственниками тех лиц, которых собирались на пару деньков посадить натюремную баланду.

То есть все делалось комплексно, правильно и выверенно.А вот дальше все пошло наперекосяк, кровь полилась рекой, трагические события

вырвались из-под контроля, и повернуть время вспять не удалось бы при всем желании.Вначале весьма странно повели себя гвардейцы. Вместо того чтобы тихо, без лишней пыли

и шума (как им и вменялось!) взять под локотки собравшихся в затрапезной гостиницеземляков, они ворвались туда с криками, колотя прикладами по мордам всех, кто встал у нихненароком на пути. Беседующие про культурный обмен книгами лидеры обоих движенийвместе со своими сторонниками чуть от страха не обмочились, когда выломанные дверипрактически напрочь лишили сознания тех, кто находился рядом с выходом. Дальше ихподхватили не под локотки, а за ноздри, уши, шеи или волосы и как бессловесную скотинуповолокли на площадь перед гостиницей. А там половину пространства занимал маленькийрайонный рынок, на котором торговало около полусотни сонных жителей окрестных домов.

Вот на площади события пошли вообще по не запланированному министром внутреннихдел сценарию. Немного пришедшие в себя эмигранты, привыкшие, что к ним даже в Италииотносились по-человечески и с почтением, стали вырываться из рук вооруженных вояк и вопитьво весь голос, что их убивают. Вид у них тоже оказался соответствующий: некоторые имеликровавые ссадины и кровоподтеки на лицах.

Поначалу это не вызвало никакой реакции в толпе обывателей. Короля здесь любили иуважали, и уж никто не осмелился бы высказать осуждение действиям гвардейцев. Раз те кого-то арестовывают, то имеют на то полное право и действуют в рамках существующих законов.

Да только призывы о помощи и вопли о нарушении прав человека помутили разум самихгвардейцев. Совершенно неожиданно для всех, и в том числе для самих себя, они решилипротивников королевской власти казнить на месте. И если бы только пристрелили крикунов илипроломили им головы прикладами! Нет, они привязали десяток человек за ноги тросами, апотом изуверски разорвали автомобилями.

Оставшиеся в живых с десяток арестантов взвыли при виде такой казни нечеловеческимиголосами и с глазами взбесившихся берсерков попытались вырваться из рук мучителей. Как разв этот момент со стороны рынка в гвардейцев и полетели первые камни. Следом за нимираздались редкие выстрелы из травматического оружия. Кто-то из строя элитных королевскихвоинов упал. Двое арестованных вырвались из круга и бросились в сторону прилавков.

И вот тогда по толпе ударили автоматные очереди. Затем началась стрельба поокружающим домам, и продолжалась она до тех пор, пока у странно отупевших стреляющихвоинов не закончились патроны. А потом начался ужас: из всех подворотен и подъездов наплощадь хлынули толпы горожан. Единицы имели стрелковое оружие, остальные быливооружены ножами, дубинками и камнями. И в течение десяти минут пытающихся скрыться сплощади военных и их шокированных помощников в гражданском уничтожили всех поголовно.Причем нескольких буквально растерзали голыми руками.

С той самой минуты в столице Марокко началось повальное сумасшествие. Один изарестованных, не только сбежав, но и выжив в этой заварухе и стрельбе, взобрался наближайшую возвышенность и начал беспримерную речь. Так как он был из движенияэмигрантов «Республика», то и его слова в основном зазвучали с оттенком свержениясуществующего в стране строя. Пошло в ход все: и примеры демократии в Италии, и тамошняясвобода прекрасных женщин, и радость жития в свободной, гуманной республике. Причем какни странно, но все эти мысли возникли разом в голове чуть ли не у половины добропорядочногонаселения Марокко. Хоть они при этом и не видели, и не слышали оратора воочию. Напоследокпрозвучала обвинительная цитата, что во всем виноват король Мохаммед и его приспешники.

Вот тогда и началась тотальная вакханалия. Мужчины брались за оружие и шли на штурмправительственных учреждений. Женщины срывали с себя платки, визжали от восторгаобретения свободы и с ножами врывались в полицейские участки. Некоторая часть населения

выплеснулась на улицы с плакатами: «Долой короля!», «Да здравствует республика!», «Задемократию!», «Уничтожим подонков-министров!», «Отомстим за смерть наших лидеров!». Наих фоне несколько транспарантов с надписью «Автономию Сахаре!» выглядели мирнымпроявлением инициативного детского сада.

Только несколько часов назад мирные, тихие люди сейчас, забыв о своих семьях ихозяйстве, как очумелые бросались на каждого государственного чиновника в форме, накаждого военного и безжалостно убивали их, как мясники скот на бойне. Причем непонятнопочему, но под шквал народного недовольства попали также и все иностранцы. Особенножестоко и страшно расправились с корреспондентами и телеоператорами. Потом паливзорванные посольства и представительства иностранных компаний. В этом повстанцампомогли воины армии, переодевшиеся в гражданскую одежду, но не бросившие оружия. Малотого, они же и подогнали для штурма танки и артиллерию. Кстати, в своей среде половинаармейских живо уничтожила те самые двадцать процентов, которые еще как-то пытались еслине физически, то словесно взывать к защите законной власти и его величества короляМохаммеда Шестого.

Самому королю и его прекрасной супружнице тоже не повезло. Уже к вечеру венценоснуюпарочку выловили наиболее проворные фанаты-республиканцы из взбунтовавшегося народа иприволокли под улюлюканье горожан на центральную площадь столицы. И уже там, прископлении многотысячной толпы, на высоком помосте разорвали за ноги и за руки как самогокороля, так и королеву.

А потом над окровавленными останками вывесили транспаранты: «Да здравствуетреволюция!», «Да здравствует Марокканская республика!».

Весь мир содрогнулся, замер в испуге от такой революции. Еще ни разу в истории неслучалось подобного жесточайшего и кошмарного кровопролития. Еще ни разу в истории ценойтрети жизней своих обитателей государство в течение одного дня не меняло свой политическийстрой. Про неадекватное отношение к иностранным гражданам и говорить не приходилось.Хуже поступали только дикие племена людоедов.

Мало того, уже первой ночью, а потом и в течение следующего дня в Марокко потянулись«возвращенцы». Все те десятки, сотни тысяч эмигрантов, которые как временно, так ипостоянно прочно осели на жительство в таких странах, как Италия, Испания, Франция,Германия. Люди с безумным блеском в глазах кидали нажитое имущество, хватали на рукитолько детей и самое ценное, что можно было загрузить в автомобиль. Снимали все своисредства из банков, кто успевал – даже спешно, за треть цены, продавал недвижимость.Закрывали свои магазины и лавочки, порой тоже продавая их по мизерным ценам. И всепоголовно едиными реками спешили вернуться в Марокко. Практически только после вливанияэтой реки в стране численность населения опять вернулась к прежнему уровню. Ну и богатство,вернувшиеся средства, золото и драгоценности оказались для молодой республики совсемнелишними. Ведь теперь приходилось держать границу на замке и не пускать в страну ниединого иностранца.

Страшное табу. Особенно если учесть, что правительства или того, кто во всеуслышаниеотдавал подобные приказы, ни в первый день, ни на третий никто не видел и не знал. Простосчиталось, что народ был един и действовал лишь по единодушному наитию и полномувзаимному разумению.

Революция победила!Увы.Устройство гипребеш для кого-то оказалось игрушкой, развлечением, рычагом для

достижения поставленных перед собой целей, а для кого-то – крахом всей жизни. Причем в

полном понимании этого мрачного слова «крах».

Глава двадцать шестая Тайга. Эксперты. Июль, 2012От избушки по лесу бежали не три минуты, а все пять. Причем местность пошла в гору, и

задыхались все чуть не до смерти. Под конец, видя, что Лилия вот-вот бросит топор, которым онзаменил казанок с готовой кашей, Сергей Николаевич просипел в спину и так еле ковыляющегоБокеда:

– Стой!.. Лучше здесь умрем!..Тот словно ждал этой команды. Тяжело уселся наземь, бросив рядом свои трофеи,

повернулся лицом к месту, откуда они так непонятно убежали, и с хрипом выдавил из себя:– Там…Его обессиленная рука только дернулась. Изо рта вырвался еще какой-то звук. Но все и так

попытались извернуться на хвое, там, где попадали, и глянуть по направлению взглядазнаменитого сыщика. Редкостный случай в тайге: там как раз между стволов лиственницимелось окошко, благодаря которому с возвышенности можно было обозреть кусочекраскинувшегося зеленого моря. И как раз в том окошке огненным росчерком сверху внизмелькнуло нечто блестящее и хищное. Через секунду содрогнулась земля и по ушам ударилчудовищной силы грохот. После чего окошко оказалось скрыто тоннами взлетевшей в воздухземли и обломков деревьев. Одновременно с этим зрелищем до лежащих людей донесласьвзрывная волна, пригнув ветки лесных великанов и засыпав землю толстым слоем упавшей внизхвои.

Только отплевавшись от нее, смахнув с глаз и с лица слой мелкой пыли, у Чернова-старшего прорезался дар речи:

– Ракета! Огромная, межконтинентальная! Но с тектоническим зарядом. Какая удача, чтоне с ядерным!

Лилия еще говорить не могла, но по вращающимся глазам, поднятой руке и всплескам вауре можно было догадаться, чего она хочет.

– На месте избушки теперь воронка глубиной метров в пятьдесят. Наверное. Ну ипоследней инфузории понятно, что ракета туда прилетела именно по наши души. – Академикповернулся к Бокеду и нашел в себе силы сыронизировать: – Чарли, я прощаю тебе долг сводкой за наше спасение. Но теперь уже я должен буду тебе три ящика всего, чего ты толькопожелаешь.

Англичанин с жалким выражением лица массажировал свою несчастную шею:– Ящиками стал измерять? Ладно, тогда я от трех солидных ящиков апельсинов не

отказался бы. Или бананов.Теперь уже и Евгений отдышался, все-таки ему пришлось волочь наибольший груз

тюфяков:– Вы радуйтесь, что благодаря самоотверженности нашей единственной дамы оказался

спасенным казанок с кашей.– Кашу не отдам! Моя! – прорезался строгий женский голосок. У Монро под боком и

мешок с крупой лежал, да и казанок она незаметно подтянула к себе и теперь интенсивновынимала из него хвою и мелкие кусочки коры. – Единственной женщине надо уступать вовсем.

От последнего заявления мужчины даже не поморщились. Ибо до сих пор чувствовали себяболее чем сытыми. Ну разве что и в самом деле не отказались бы от апельсинов и бананов. Ногде в тайге растут апельсины? Да и не в них была суть дела. Следовало более тщательно

продумать, как спасать свои тушки от новых покушений. Раз уже такими ракетами сталиохотиться за экспертами, то верить больше было некому. Да и нельзя. Только собственнымсилам доверять, предвидению Бокеда и наличным умениям Сергея и Евгения.

– Значит, что здесь получается, – начал обсуждение знаменитый сыщик. – Кто-то насувидел на полянке, дал команду в нужное место и…

Евгений возразил:– Не проще ли было этому «кто-то» банально нас, обессиленных, перестрелять на месте и

не устраивать такой тарарам на весь мир? Наверняка ведь скоро сюда кто только не слетится.– Нас не из леса заметили, – академик ткнул пальцем в небо, – а из космоса. Не обязательно

всех, а вот меня одного заметили точно. Я ведь несколько раз пересекал полянку, бегая кроднику за водой. Погода ясная, со спутника могут с помощью приборов газету на землеброшенную читать. Даже если не рассмотрели конкретно лицо, наверняка решили нанести ударна всякий случай. Ну и дымок из трубы заметили.

– Ничего себе случай! – возмутилась Лилия. – Мне кажется, им банально проще былопослать сюда вертолет лжеспасателей.

– Не скажи! – опять не согласился академик. – В данное время над тайгой в обязательномпорядке летают уже только настоящие спасатели, которых сюда нагнали и еще нагонят со всехсоседних округов и даже из центра. И нам можно смело не только костер разжигать или инымиметодами сигналы подавать, в любом случае нам вреда не нанесут. А?

Он вопросительно глянул на Чарли, но тот лишь неуверенно пошевелил ладошкой.– И чья это ракета может быть? – неожиданно спросила Лилия, отвлекшись от казанка с

кашей.На что Сергей Николаевич воскликнул:– Вот! К чему я и веду. Если ракета российская, то проблем почти нет. Ну не туда полетела,

ну не там упала. Подумаешь! Со стороны Монголии она изначально прилететь не могла, тамтаких нет. И, судя по нашему затянувшемуся отдыху в избушке, эта дура со смертью могладолететь даже из Китая. А то и США могли расстараться. И какие выводы можно из этогосделать?

– Война, – вздохнул Евгений.– Опять правильно. Только вот кого и с кем? Мы из своего погреба рассмотреть и

правильно рассудить не можем.– Так что нам делать? – спросил англичанин, расслабленно лежа на спине с закрытыми

глазами. – По моим прикидкам, даже к спасателям сейчас выходить довольно опасно. Они нас,может, и «спасут» вначале, но вот потом защитить не смогут. Улавливаете разницу?

Разницу все понимали прекрасно. Если уж одну такую ракету отправили в точку, гдетолько косвенно предположили наличие кого-то из спасшихся, то уж как неведомые силырасстараются при знании точного места пребывания группы? Терзала смутная уверенность, чтодля убийства враг не остановится даже перед уничтожением целого города. Вон как лихо иуверенно уничтожили сразу три вертолета с большой группой элитных воинов. Не будетгарантией сохранения жизни и отсидка в каком-то военном бункере. Наверняка отравят газомили испорченной пищей сами командиры, заведующие охраной. Коррупция и предательствозашли слишком далеко, раз убивают своих боевых товарищей. Слишком уж невероятные помощности силы заставляют действовать продажных авторитетов подло, цинично и нагло дажепри угрозе значительного конфликта между странами, а то и эскалации новой войны.

Вариантов много не было, но окончательный выбор сделать все-таки должен человек сдаром предвидения. Поэтому все и притихли, выжидая. Хотя могло показаться, что лежащий сзакрытыми глазами Бокед заснул.

Долго ему пришлось думать и ворочать своей шкалой с минусовыми и плюсовымиотметками. И все варианты, кроме одного, показывали чрезмерную опасность и только гибель.Пришлось оглашать именно тот, самый последний и самый неудобный.

– Надо вставать и, настраиваясь на дальний путь, двигаться по тайге на запад, –обнародовал итог своих размышлений Чарли. – После первой ночевки я еще посовещаюсь сосвоим предвидением, но уже сейчас оно настаивает на нашем пребывании в тайге как минимумв течение пяти суток.

– Пять?! – воскликнула Лилия в ужасе. – А дикие звери?– Сейчас лето, звери не так опасны, если их не провоцировать. Да и я постараюсь вести вас

без прямых столкновений с ними.– А чем мы будем питаться? – Она заглянула в котелок, инстинктивно придвигая его еще

ближе.– Вполне хватит прихваченной нами каши. К тому же подобных зимовок, как говорил

Сергей во время обеда, по всей тайге порядочно раскидано. Если уж я тело пришельца вПентагоне отыскал, то уж всяко проще выискать в лесу некий сруб со скромными припасами.Так что не переживайте, мадемуазель, жребий на тему «кого нам съесть» бросать не будем.

После чего все трое мужчин, хоть и с улыбками, непроизвольно взглянули на Колобка.Естественно, что та не поверила в подобные гастрономические пристрастия товарищей понесчастью и по команде, но не преминула предупредить:

– Уже через два дня, питаясь такой кашей, я стану тонкой как тростиночка, и вы об моикости зубы поломаете. Вот!

При этом она сама посмотрела почему-то только на Сергея Николаевича, и тот соснисходительной улыбкой стал рассуждать:

– А зачем ждать два дня? Врачи-диетологи всегда ратуют за комплексное полноценноепитание, чуть ли в каждой статье пишется о пользе белка и большом наличии его в мясе.

– И не стыдно? – осадил его младший брат. – Сам ведь прекрасно знаешь про абсурдностьподобных статей, а теперь хочешь напугать несчастную девушку.

Только что упомянутая девушка перевела свой взгляд на Евгения:– Ты так и не рассказал, чем питаются у вас. Если помнишь, конечно.– Как не помнить! Во всех моих воспоминаниях все, в том числе и я, ели только фрукты и

сырые овощи. Несколько меньше – орехи, грибы, пророщенное зерно. Причем количествосортов разных фруктов у нас исчислялось десятками тысяч, как и съедобных овощей. Про видыорехов и грибов – даже примерного количества не знаю, но такие вкусные!

Заметив, что знаменитый сыщик хоть и слушает с интересом, но стал решительно вставать,Евгений понял, что пора двигаться в путь.

– Да я тебе позже некоторые опишу.– Если она слюной не захлебнется, – осадил рассказчика Чарли. – В самом деле, пора

уходить. Кажется мне, что к вечеру нам надо быть как можно дальше отсюда.– Вдруг отыщут наши следы, – спохватился академик, – да пустят по ним собак?– Тут и без собак будет слишком многолюдно. Собирайтесь!Просто идти, а не бежать с вещами, оказалось гораздо проще. К тому же тонкие полоски

брезента, отделенные с одного края с помощью топора и тесака, пригодились вместо ремней. Сих помощью удалось водрузить за спины мужчин тот груз, который каждый был в силах нести.Казанок пока пришлось нести в руках. Хоть и несподручно, все-таки полный, но кашу решилисъесть на первом большом привале. Несколько волновало отсутствие воды, но с такимкомпасом, как Чарли Бокед, отыскать воду вряд ли будет проблематично.

Замели следы своего отдыха да и двинулись в западном направлении.

Темп идущий впереди англичанин вначале задал приличный, но уже через час все перешлина спокойный, размеренный шаг, приноравливаясь к скорости единственной в коллективеженщины. И той бежать вприпрыжку больше не пришлось. Выровнялось дыхание, сталивозможны и разговоры. Во время большого привала, часа через три, с удовольствием доели всюкашу из котелка. Потом чуть сошли с прямой линии и отыскали маленькое, но удобное озерцо счистой водой, наполнили помятые фляги и уже после этого двигались без остановок до самоговечера.

По пути много разговаривали, хотя больше слушали россказни Найденыша про его мир.Это было настолько интересно, что, заслушавшись, то и дело натыкались на стволы деревьевили цеплялись ногами за выступающие изо мха и хвои корни. Но в конечном итоге поход подремучей тайге в какой-то момент стал ощущаться как некий пикник или турпоход впригородный лес. Настолько микроклимат в команде располагал к духовной близости,взаимопониманию и блаженному покою.

Правда, к вечеру начались первые трудности: босоножки Монро после столкновений смногочисленными корневищами стали разваливаться. Следовало либо сделать привал, либо ужесразу готовиться к ночлегу. Призадумавшийся Бокед разрешил последнее, хотя прямо впределах видимости удобного упавшего дерева с вывороченными корнями не оказалось. Затотеперь у команды был топор и весьма приличный по тяжести мачете. Единственное, чтооставалось, так это отыскать место для постройки шалаша и питьевую воду. И опятьзнаменитый сыщик выручил своих товарищей по несчастью. Не только воду отыскал, но даже втом месте указал на несколько крупных валунов в рост человека, два из которых соприкасалисьбоками, а второй стоял от них на метр в стороне.

– Чем не убежище?! – радостно восклицал англичанин. – Да здравствует пещерная жизнь!– Ну, это не совсем пещера, – сокрушался академик. – Да и лесин придется натаскать для

сооружения двух стенок и крыши о-о-очень много.– Это уже ваши проблемы! – с напускным высокомерием ответил Бокед. – Мое дело

разведка и общий выбор, как пути, так и действий. Так что потрудитесь, батенька, не стоять наместе, а как можно быстрей соорудить дворец для нашей дамы.

– Ах да! Какой я нерасторопный! Туалет где выкопать?– Вначале жилище, удобства здесь бесплатные. А мы тем временем разведем костерок и

сварим пару горстей каши на ужин и на завтрак.Раз знаменитый сыщик требовал крепких стен со всех сторон, значит, опасался какого-то

хищника. А то и нескольких сразу. Потому братья Черновы, приговаривая на ходу: «Кто большеработает, тот крепче спит!», за оставшиеся до ночи полтора часа соорудили вполне солидное ибезопасное убежище. Конечно, медведь или тигр это убежище при желании таки разворотит, нона случай нежданного ночного визита посторонних клиентов Сергей Николаевич срубил иостро затесал несколько рогатин разной длины. Таким импровизированным оружием было быудобно тыкать непрошеного гостя прямо изнутри, сквозь щели между лесинами. Ну и не стоилозабывать про топор и тесак. Напоследок уже сам Бокед отыскал парочку обильных стоков смолына деревьях и заготовил несколько факелов.

– Сразу не загорятся, – объяснял он помешивающей кипящую кашу Лилии, – но если мыперенесем угли внутрь нашего форта да будем подбрасывать сухие поленца всю ночь, то однойминуты хватит факелу разгореться.

– Что, такое предчувствие ночных визитов? – обеспокоилась женщина.– Что-то бродит вдалеке, – задумался Чарли. – А вот что, понять точно не могу. Оно на

месте не стоит.– Может, тогда нам дежурить ночью по очереди?

– Хм, вроде неплохая идея. Да только смысла не вижу. Если кто подкрадется, то и дозорныйнас начнет будить не раньше попытки хищника проникнуть внутрь.

Вскоре и каша поспела, и братья-строители завершили свою работу.– Принимай, хозяйка, дом! – восклицал академик, указывая рукой на темнеющий в стене

лаз. – Было бы время, отдельную тебе комнату соорудили, а так, не гневайся, не успели.Евгений сожалел о другом:– Столько труда, а потом бросить придется. Может, мы тут на все пять дней останемся?– Утром подумаем, – без промедления ответил англичанин. – А теперь, ребята, давайте

думать, как мы перенесем угли в построенный дворец?– А угарным газом не задохнемся? – проявил Евгений свои познания в устройстве очага

начерно.– С такими щелями в потолке? – улыбнулся академик. – К тому же если мы у щели между

той парой валунов угли уложим, то тяга будет феноменальная. Хоть костер разводи. Словнокамин получится. Никакой вытяжки не надо. А нам и теплей, и уютней.

Уже в густых сумерках устроили костер прямо внутри шалаша. Обошли место ночлега совсех сторон, даже взобрались на валуны – нигде отблески разгорающегося пламени непросматривались. И уже с полным успокоением забрались во временное жилище, устроились натюфяках и заготовленном лапнике и с блаженством предались позднему ужину и задушевномуразговору.

К сожалению, долго разглагольствовать сил не хватило, все-таки усталость и переживанияпоследних событий сказывались. Ну и приятная сытость на этот раз только потворствовала сну.

Но во втором часу ночи сон оказался прерван самым брутальным образом. Пришел хозяинтайги. То ли медведь, то ли медведица, привлеченные запахом каши или людей. Причемкосолапый гость не стал ходить вокруг да около, а сразу стал разбирать противоположную отвхода стену. Естественно, хуже всего было бы в том случае, если бы он забрался на один извалунов, а потом своей массой проломил довольно хлипкую для такой туши крышу.

Ну а так у решительно настроенных людей имелись отличные шансы отразить атаку.Первым делом положили на кострище сразу три факела, а пока они разгорались, Чарли Бокедзачерпнул миской добрую порцию углей и довольно удачно швырнул их в образовавшеесяотверстие. Дикий рев боли подтвердил, что мишке пришлось весьма несладко. Но это его неостановило, он начал просто колотить лапами со всей злости по рушащейся преграде. Но тутуже и факелы разгорелись, которые англичанин и американка поднесли к самым лесинамограждения. Теперь хоть стало видно серую медвежью тушу, и в бой вступили защитники срогатинами. Действовали они более чем успешно, потому что каждый второй ударсопровождался все более громким недовольным ревом.

Видимо, толстенная, прочная шкура и животный жир спасали хозяина тайги отсущественных ранений, но вот ярость его ослепила окончательно. А мощи у самого сильногосухопутного хищника планеты хватало с избытком. Потеряв всякую рассудительность, он полезв образовавшееся отверстие напролом, мордой вперед. Защитникам стало не до рогатин. Правда,Евгений все-таки ткнул несколько раз в оскаленную пасть своим оружием, это зверя задержало,и в бой вступил отважный дровосек. Первый удар топором Сергей нанес по медвежьей морде ипопал в район лба, сразу над глазом. Хищник яростно взревел и, совсем как человек, протиснувлапу мимо мешающих лесин, прикрыл ею рану. Поэтому второй удар пришелся прямо по лапе.Густой мех и толстенные мышцы с сухожилиями не дали топору перерубить лапу полностью,зато вторая рана оказалась для мишки гораздо существенней, чем первая. С такимповреждением, да плюс первая рана, уже становится проблематичным само выживание зверя втайге. Скорее всего, он умрет после этого либо от кровопотери, либо впоследствии от голода.

Поэтому хозяин тайги резко сдал назад, уходя от третьего удара топором, а потом с жалостнымрычанием, перемежающимся более резкими звуками, стал удаляться прочь. Причем удалятьсяот места схватки очень далеко, если судить по долго раздающемуся, но постепенно стихающемуреву.

Защитники еще с минуту стояли в напряженном оцепенении, сомневаясь в том, что зверюгауходит окончательно, и готовые в любой момент пустить опять свое оружие в ход. Ну а потом,когда осознали, что опасность больше не грозит, наступило нервное расслабление послежуткой, страшно эмоциональной драки. Заскулив, словно маленький щенок, Монро выронилафакел и стала падать в обморок. Евгений сразу догадался отбросить свою рогатину и подхватитьпадающую женщину. Старший Чернов вначале никак не мог разжать побелевшие отнапряжения пальцы, но, когда увидел, что упавший факел начинает поджигать расстеленный наземле лапник, все-таки выпустил топорище. Отбросив причину грядущего пожара обратно вкостер, он быстро затоптал тлеющую хвою и поспешил к продолжающей скулить Лилии.

Евгений с явной благодарностью к брату уступил свое место, потому как, несмотря на всесвои таланты и умения, опыта успокаивать впавших в истерику среди них не числилось. Да исамому академику не часто доводилось выводить людей из шокового состояния. Но ему в этомделе помогало умение видеть ауру. Поэтому он сразу принялся проговаривать разные формысловосочетаний и, уже подстраиваясь по ним, сообразил, что Монро пришла в себя и начинаетнормально ориентироваться в обстановке. Правда, время от времени с ее уст слетало слово-всхлип:

– Медведь!.. Медведь!..– Да пес с ним, с тем медведем! – воскликнул в конце концов Сергей Николаевич, не

сдерживая свой нервный смех. – Получил по мордам, больше не сунется! Главное, что все мымолодцы и сработали в едином командном порыве. Словно каждый день такого наглого гостяпровожаем. Ну?! Чего глаза раскрыла, словно первый раз видишь? Ты тоже действовала каквоинственная амазонка! Молодец!

Всхлипы прекратились, и губы Колобка тронула несмелая улыбка:– Так уж и амазонка.А в ее ауре стали пробиваться цвета игривости и кокетства. Это не только удивило, но и

странно смутило Чернова-старшего, поэтому он, продолжая придерживать голову женщины усебя на коленях, переключился на знаменитого сыщика:

– Чарли! А ты чего замер как истукан? – хотя понимал, что тот интенсивно общается сосвоим предвидением. – И что остаток ночи нам готовит?

Англичанин вышел из частичной прострации, и его лицо искривилось в нервной улыбке:– Хорошо, что медведи не бродят стаями. Наверняка особи из окружения нашего медведя не

поспешат отомстить за раненого товарища.– Уже хорошо. Лиль, ты как? Сама сможешь? – Сергей опять обратил свое внимание на

женщину. – А то мне надо помочь Евгению.– Да-да, конечно! – Она передвинулась на тюфяк и решила покаяться в своей слабости: –

Ребята, вы извините, что я так. Просто никогда медведя так близко не видела, чуть не умерла состраха.

– Ерунда! Мы сами чуть не обделались, – за всех мужчин расписался Евгений, поднимаякусок переломанной медведем лесины. – Ух ты! Вот это удар! Недаром говорят, что лошадихребет этот хищник перебивает.

– Чарли, выходи и посвети снаружи, – стал распоряжаться академик. – Лиля, а тыприподними факел внутри. Надо ведь стенку восстановить.

У всех одновременно появились мысли, что ведь можно уже и не восстанавливать, медведь

не вернется в любом случае. Но здравый смысл победил. Полчаса ушло на ремонт жилища,потом час на возбужденные разговоры о перипетиях схватки, и только потом сон сморил всехбез разбора.

Глава двадцать седьмая Тайга. Путь. Находки. Июль, 2012И на этот раз проснулись уже в самый разгар позднего утра. Позавтракали остатками каши,

запили водичкой нехитрую снедь да и уставились на главного оракула команды. Решалось: идтидальше или укреплять оборону на обжитом месте.

Знаменитый сыщик разочаровал всех:– Придется идти! – Заметив, как все скривились, он перешел на строгий тон: – И не ныть!

Вы думаете, я в восторге от путешествия по этой дикой тайге? Самого достает тот факт, чтоздесь ни дорожек не уложили, ни закусочных на перекрестках не построили. Эх! Полноерусское разгильдяйство! Но оставаться здесь нам нельзя. Во всех вариантах движение на запад ипредпочтительнее и безопаснее для нашего существования. Собираемся!

Собрались довольно быстро, следы своего здесь пребывания разбирать не стали: мало ликто из охотников мог построить себе временное убежище. А вот обувку для мадемуазель Монропришлось подновить. И сделали это самым простым и дешевым способом: отрезали отполотнища брезента два куска, обернули ими ноги Колобка поверх босоножек и привязалиполосками. Получилось даже гораздо лучше, чем раньше, уже не следовало опасаться царапинчуть ли не до колен. Эдакие сапожки получились.

И уже в пути, когда через два часа сделали большой привал, поправляя свои сапожки,любопытная американка Монро поинтересовалась:

– Сергей, как же так получается? Такие огромные, безбрежные просторы – и ни одногочеловека! Да что там человека, ни одного городка и даже поселка. Почему здесь никто неживет?

– Трудно сказать. Зимы здесь слишком длинные, снежные и суровые. Лето хоть и жаркое,но до обидного короткое. Фруктовые деревья растут плохо, вымерзают от лютых морозов. Хлебатоже как следует не поспевают. В общем, не Рио-де-Жанейро!

– Все равно, возьми, к примеру, тот же север Канады или Аляску, там климат похлещездешнего будет, но как интенсивно пространства заселены. И поселки часто расположены, идороги идеальные между ними.

– Ой! Не трави душу и не вспоминай про дороги! – воскликнул Сергей в сердцах. – А тосейчас про дураков до самого вечера придется рассказывать. А если про здешние местаговорить, то сам поражаюсь такому безлюдью. Может быть, здесь какая-то отталкивающая илинегативная энергетика? Или мистические древние войны когда-то велись между колдунами?Иначе нормальной логикой нежелание человека селиться в этих благодатных просторах необъяснишь. Кстати, с этими вопросами мы можем обращаться к Евгению, и уж тем более ктоварищу Бокеду. Ну? Господа! Чего молчите? Раскрывайте тайну безжизненной зеленойпустыни.

Его младший брат, посмотрев на вытянувшегося на земле англичанина, решил говоритьпервым:

– Это Сергей намекает, что у меня еще одно умение имеется, с которым я на практике незнаю, что делать и как им пользоваться. Помню и как называются люди с таким умением. Навашем языке это прозвучит примерно так: Фушилат. С большой буквы. И вот такие Фушилаты,как я, по моим отрывочным воспоминаниям, чувствуют некие мистические силы, или что имтам соответствует, в некоторых местах планеты. Причем несколько разные по оттенкам и силевоздействия. Так, например, я частенько ощущаю всем телом явно иной фон на местахнекоторых древних крепостей, определенных кладбищ или в точке сразу нескольких сражений,

состоявшихся в разные времена. Скорее всего, в эти точки противники и сами непроизвольносходились, притянутые неведомой силой, но точно ручаться за это не стану. Парочка холмов,курганов меня в этом плане сильно смутили. Плюс некоторые из пещер, которые мы с братомуспели посетить во время кратких отпусков.

– Ну а здесь? – поспешила уточнить Лилия.Инопланетянин пожал плечами, наморщил лоб и констатировал:– Здесь ничего не чувствую. Пока. Только чистый, девственный фон. В самом деле,

получается нечто вроде пустыни.Некоторое время на привале висело разочарованное молчание, которое оборвал тихим

голосом Бокед:– Фушилат, говоришь? Но раз с большой буквы, то наверняка что-то полезное умеют.

Может, следует еще разок в тех местах покопаться? Может, там нечто уникальное есть?– Если бы я помнил еще хоть что-то про это умение! – загрустил Евгений. – Да и как

покопаешься на том же кладбище? Или пусть даже в крепости? Ни где копать, как копать да ина какую глубину, я подсказать не могу. Мало того, мы с Сергеем одну прочувствованную мноюпещеру облазили вдоль и поперек. И с приборами, и со сканерами, и с металлоискателями. Иничего! Подозреваю, да и брат меня поддерживает в этих предположениях, что в тех местахпросто некие всплески ауры самой планеты, а Фушилаты служат для определения этих мест идачи надлежащих рекомендаций по их использованию. К примеру, строить там крепость илизакладывать кладбище. Возводить город или только фруктовый сад. Устраивать там местоотдыха или вообще туда не наведываться. Аура, она ведь тоже разная бывает, какположительная, так и резко отрицательная.

Чарли перекатился на бок и с явной заинтересованностью подпер голову рукой:– Аура планеты? Хм! Оригинально! А ведь и в самом деле может такое быть. Но в идеале

нам на таких местах вместе следовало бы поработать. Ты находишь, а я уже конкретно пытаюсьпонять, что там закопано или кто там захоронен. Только вот о разнице: ты различаешь, гдеположительная, а где отрицательная?

– Я ведь и говорю, что оттенки и сила везде отличаются, но вот что есть что – без понятия.– М-да, тогда будет трудно. Наткнуться на что-то явно негативное очень не хочется, –

признался англичанин и вновь откинулся на спину. – А если рассуждать с точки зрения моегоумения, так ведь и пользоваться им довольно сложно. При больших вопросах, захватывающих всебя нечто глобальное, из многих уровней или массы неизвестно го, мое предвидение даже нешевелится. Так и в данном случае, сколько я ни спрашиваю на разный лад: «Почему здесь никтоне живет?» – никакой подсказки, в том числе и мизерной, не замечаю. Зато, – он взглянул начасы и стал подниматься, – точно знаю, что нам пора двигаться дальше. И если мое предвидениене подводит, то уже к вечеру мы обязательно отыщем некое прочное жилище.

Взбодренные таким обещанием, путники встали на ноги в охотку, и вновь потянулисьрутинные часы монотонного, выматывающего передвижения. Обедать не стали, и часов черезпять даже разговоры полностью прекратились, настолько все устали. Но Чарли Бокед все так женастойчиво, целеустремленно шагал впереди, а раз верил он, то остальным членам командытоже хотелось во что бы то ни стало добраться как можно скорее к конечной, вожделеннойцели.

Знаменитый сыщик, хоть и старался выглядеть уверенным, все-таки не был чуждсомнениям. В этом бескрайнем зеленом мире можно было чуть сдвинуться с пути и пройтимимо, как порой казалось, целого города. Поэтому он чуть не ежеминутно терзал своепредвидение, стараясь корректировать продвижение малого отряда едва ли не каждую сотнюшагов. При этом его воображаемые метки координат незаметно перешли не просто в цифровое

значение, а обогатились так понравившимся в последнее время словом «баллы».То есть он шел и постоянно себя спрашивал: «Если пройти между вон теми стволами, нас

это не собьет с пути к надежному, безопасному месту для ночлега?» Если шкала доползалавправо до пяти баллов или больше, то так и двигался в намеченном направлении. Если баловбыло три, два, а то и в минусе, выбирал новые ориентиры и держался на них. Если ориентирыотыскивались далеко в поле зрения, то успевал еще и контрольные проверки устраивать: «Еслимы пойдем перпендикулярно вправо (или влево), нам это принесет пользу?» Как правило,пульсирующий комочек предвидения скатывался влево на пять, а то и больше баллов. Но иногдапоказывал минус один, а то и плюс два балла, что лишний раз доказывало: иных положительныхвариантов в пространстве тоже хватает. Не все они, естественно, будут настолько удобными иликомфортными, но главное, что они существовали! То есть при наличии свободного времени идлительных расчетов можно было попытаться отыскать и несколько лучший вариант пути кспасению.

Вот так они и шли.Ближайшие ориентиры участились, лес стал гуще, более хмурый, сырой и неприветливый.

Пошла под ногами сырая почва. Низина. Поэтому какое-то долгое время англичанин непроверял себя контрольными вопросами. Лишь когда стало суше и потянулся еле заметныйподъем, он вновь получил возможность и время для более подробного общения со своимпредвидением. И случилось нечто очень и очень странное.

«Если мы двинемся перпендикулярно влево, это нам пойдет на пользу?»Минус три балла, что было в порядке ожидаемой нормы.А вот следующий вопрос получил невероятный ответ.«Если двинемся вправо, найдем ли там нечто полезное для нас?»Плюс десять баллов!!! Пульсирующий комочек одним рывком достиг конца

положительной шкалы!Такие моменты в практике великого сыщика встречались довольно редко. От удивления

проводник даже замер на месте, предупреждающе подняв руку для остальных, и продолжилинтенсивное выяснение сложившихся обстоятельств:

«То есть при движении направо мы отыщем безопасное место для ночлега!»Минус четыре балла.«Там мы легко построим надежный шалаш?»Минус два.«Дикие звери нам в том месте ночью не помешают?»Минус шесть! О-го!«Мы дойдем туда за час?»Минус один.«Мы дойдем туда за два часа?»Плюс три.Следующий вопрос прояснил, что они к искомому месту со «значительно полезным»

доберутся за три часа. Но если принять во внимание предыдущие вопросы, то, значит, возникалочеткое понимание: через три часа пути, двигаясь перпендикулярно вправо от теперешнегомаршрута, путники отыщут нечто, что им очень и очень пригодится. Бокед тут же сталперечислять предположения, что можно отыскать: устройство для связи, оружие, золото ибриллианты, космический корабль, очередного инопланетянина и тому подобное. На все этивопросы предвидение ответило полным молчанием. То бишь пульсирующий комочек так иостался лежать строго по центру шкалы измерений. А значит, находящееся там вдали «чтоугодно» не поддавалось предвидением классификации. Но уже то радовало, что польза от этого

будет несомненная.Близился вечер, и следовало вернуться к делам насущным:«Если мы двинемся прямо, то в течение получаса (так примерно оставалось, по прежним

подсчетам) приблизимся к безопасному месту ночлега?»Плюс семь.Знаменитый сыщик повернулся к настороженно замершим товарищам:– Значит, так, дамы и господа! Нам осталось идти прямо минут сорок, сорок пять. Но! В

этом месте следует сделать заметные зарубки вон на том, на том и вот на этом дереве. Так,чтобы они легко были нами замечены при возвращении. Сергей, приступай! – И пока академиклихо размахивал топором, Бокед дал короткие пояснения: – Сейчас нам некогда, но в тойстороне находится нечто, для нас очень и очень полезное. Если место ночлега нас устроит какбаза для длительного пребывания, то уже завтра сюда вернемся и двинемся в сторону длядетальной, более тщательной разведки и поиска. Кстати, Евгений, ты ничего не чувствуешь какФушилат?

Тот прислушался к своему телу и отрицательно замотал головой:– Ничегошеньки. А сколько туда идти?– Ну да, в самом деле. Туда три часа топать.– Ха! Мой ареал прочувствованного восприятия – метров сто, максимум триста.– Вопрос снят. Сергей, теперь ты засечки ставишь каждые десять метров. На всякий случай,

чтобы мы потом не плутали. Я могу опять своим предвидением руководствоваться, но мало личто.

Дальнейшее продвижение несколько замедлилось, но до цели команда дошла уже через тричетверти часа. А потом еще несколько минут настороженно рассматривала то, что предстало ихвзорам.

Никакого подобия полянки или следов рядом расположенного родника. Прямо междустволами нескольких лиственниц стоял почерневший от времени, потрескавшийся и заметноперекошенный сруб. Метра четыре на четыре. С односкатной крышей, из толстенных досок втри наката. В верхней части короткий отросток дымохода из камня. Наглухо закрытые ставнямиокна. Дверь бревнами не подперта и снаружи брусом не заложена, как обычно делают наподобных зимовках, чтобы дикое зверье внутрь не забралось. Мрачно, хмуро и отталкивающе.То есть весь внешний вид данного жилища вызывал у всех странное чувство неприятия,антипатии и недовольства.

– Сусанин, куда ты нас привел? – пробормотал банальный вопрос Сергей Николаевич и тутже легкомысленно хмыкнул: – Но с другой стороны, никакой нам медведь теперь не страшен.Или там внутри кто-нибудь живет?

Вопрос, адресованный к Чарли, не остался без ответа:– Вроде как никто не живет. И вроде как нам никто не помешает.– Так чего мы стоим! Братан, бросай тюфяки, приступаем к ревизии и обустройству

жилища.Подошли вплотную, попытались открыть дверь. Но ту чуть ли не намертво прижало

перекосившейся рамой. Сама дверь, ровная и целостная, из толстенных досок, открываемаянаружу, выглядела неприступной, так что прижим стали устранять с помощью топора и тесака.Но и когда порядочно нарубили щепы из рамы, дверь хоть и стала чуток двигаться, но все равноне открывалась.

– Такое впечатление, что она изнутри закрыта, – высказался Евгений. – Или какой хитрыйзасов снаружи?

– Не сказал бы, – бормотал рядом стоящий Чарли. – Как по мне, так и в самом деле изнутри

заперта.– Да ладно тебе нас страшилками на ночь пугать, – хохотнул Сергей, заметив, как чуток

побледневшая Лилия отступила от сруба на пару шагов. – А если мы вот так попробуем?И, заложив острие топора в дверь, рискуя сломать топорище, несколько раз резко двинул

им как рычагом. Вначале пошло туго, потом что-то хрустнуло, и дверь легко открылась.– Ну вот, а ты «заперта, заперта». Как же тут темно!Нельзя сказать, что в густом, дремучем лесу было светло от яркого, но уже предзакатного

солнца, но пришлось с минуту привыкать к почти полной темноте, чтобы рассмотретьвнутреннее убранство. И почти сразу же на широкой лежанке, на остатках прогнившего, почтипревратившегося в труху тюфяка, вошедшие люди увидели высохшую, частично рассыпавшуюсямумию человека. Кости и ребра торчали через просевшие остатки одежды, обтянутый остаткамисухой кожи череп чернел пустыми глазницами.

– Мужчина, – определил Евгений. – Умер давно, лет десять, а то пятнадцать назад. Вполневозможно, что от голода.

– М-да, тут и в самом деле никто не живет, – сыронизировал Бокед. – Я угадал.– Слушай, Чарли, – осторожно подала голос Лилия. – А может, поблизости есть иная

избушка? Как-то здесь… не по душе.– Ничего поблизости нет, – последовал категорический ответ от англичанина. – Но если не

захочешь спать на лежанке, уляжешься на полу. Места хватает.– Да и не мертвых надо бояться, дорогуша, а живых! – нравоучительствовал Сергей, толкая

приемного брата кулаком в плечо. – Давай, выносим первым делом останки наружу и начинаемтотальный осмотр избушки. Женщины и проводники разжигают печь. Только сразу проверьтекладку, чтобы не было трещин. Тут и в самом деле угореть можем.

Как только тело давно умершего мужчины вынесли, сразу стало спокойнее на душе. Работапо обустройству закипела, забурлила как вулкан. Как только стали разжигать небольшой очаг,по выходящему дыму и в самом деле отыскали две щели, получившиеся от перекоса строения.Но их удалось заделать глиной, кучка которой оказалась в одном из углов. Так что еслинесколько раз подмазать раствором щели за оставшийся вечер, то и ночью можно было бы спатьспокойно.

Из запасов еды не нашлось и крошки съестного, разве что чуток соли в тесовом коробке наодной из полок. Зато оказалось много иных полезных и бесполезных вещей. Несколько ножей,пара топоров, две лопаты и даже солидный, тяжеленный лом. Масса котелков, жестяных мисок,две сковороды, вполне приличные фарфоровые кружки, чайник, пара ведер. Хотя воду держать всебе могло только одно ведро, да и то лишь до половины, слишком проржавело возле дужек.Внушительные мотки прочных, что самое главное, синтетических веревок, частичносохранившиеся кожаные ремни, некие столярные и каменотесные инструменты. Два комплектаальпинистского снаряжения, которое в тайге считалось явно неуместным. И к большомусожалению – всего три большие свечи. Как ни надеялись на керосиновую или подобную лампу– ничего такого не нашлось. Больше всего потешались над тремя парами лыж разной ширины ипытали своего провидца, пригодятся они им летом или придется на этом месте жить до первогоснега.

Но самыми значительными показались вначале два ружья. Двустволка и одностволка.Двенадцатый калибр. И много, чуть ли не два ящика патронов к этим ружьям, найденных наполу под лежанкой. Причем патроны не с дробью, а с картечью и пулями.

Да только, увы! Если ружья можно было считать еще целыми и после тщательной чисткивполне пригодными к стрельбе, то все до единого патроны были единодушно признаныэкспертами негодными. По крайней мере, сразу. Потом, если повозиться да как следует

подсушить порох со всеми иными составляющими на солнышке, возможно, что каждый третийкапсюль и сможет сработать. Вот если бы патроны хранились не на полу, а на полках подсамым потолком, с них наверняка был бы толк. Может быть.

Некоторые проблемы возникли с поиском воды. Ни Евгений, ни Сергей, сколько нибродили вокруг сруба, так ничего похожего на родник или ручей не отыскали. Но так как пологике такого просто не могло быть (иначе бы сруб здесь не поставили), то на поискиотправился уже сам Бокед. Причем потратил на это в подступающих сумерках не больше пятиминут.

– Вот здесь копайте! – ткнул он рукой прямо в куст буйно разросшейся лесной малины. –Вырывайте с корнями, смелей! Вроде раньше тут небольшой колодец был.

Действительно, не прошло и часа, как в вырытой яме мутная вода отстоялась, и аккуратнонабрали первую порцию для приготовления каши. После этого настроение у всех поднялось ещебольше. До наступления темноты успели не только окончательно в доме прибраться, но и телопрежнего хозяина избы похоронить чуть в сторонке, и факелов заготовить более двух десятков.Благо теперь тряпок и пакли хватало, а под кроватью отыскали проржавевший котелок с черной,переваренной смолой.

Так как свечи решили беречь, то деревянный засов на двери ремонтировали уже приосвещении факелов. Зато потом, когда расселись за небольшим столом и приступили кзаслуженному ужину, даже Лилия почувствовала себя превосходно.

– А что, здесь не так уж и плохо! – соблаговолила она признать. – И уютно, и безопасно.– Ну вот, а ты собиралась целую ночь бродить по лесу в поисках другой избушки, – укорил

ее Бокед. – Причем два раза на это намекала.– Мог бы и не напоминать! – последовал укор в ответ. – Тоже мне, джентльмен! – И, не

дожидаясь извинений, Колобок перешла на другую тему: – Кстати, вам не кажется страннымпроживавший здесь до нас обитатель? Особенно в свете наличия альпинистского снаряжения итаких прочных веревок? Что такого этот несчастный тут искал или чем увлекался?

– Понятно, что не по деревьям, словно Тарзан, перемещался, – сразу подключился кобсуждению Евгений. – Тут сразу напрашивается вывод, что это старатель, ведущий поискалмазов или других драгоценных камней в пещерах. Причем вход в эту пещеру долженрасполагаться сравнительно близко отсюда, десять, максимум двадцать минут ходьбы. Иначенет никакого смысла строить этот сруб и тратить на дорогу туда и обратно несколько часов.

Сергей Николаевич в сомнении подергал себя за мочку уха:– Не факт. Эту избу могли сколотить и сто лет назад, ты только глянь, насколько она

старая. Так что могли использовать уже готовую. Причем не для жилья, а как основнуюперевалочную базу. Если уж этот «альпинист» отыскал в округе нечто ценное, то для заметанияследов и перестраховки мог давать крюки и в десяток километров. И на том своем месте поискапроживать постоянно.

– Но мы ведь ничего ценного здесь не нашли, – напомнила Монро.– Естественно! – фыркнул Евгений. – Если речь идет об алмазах, то наш старатель

наверняка их припрятал в таком месте леса, что и сам не отыскал бы.– Но, с другой стороны, – словно он и не прерывался, продолжил академик, – насколько я

помню карту данного места, до приличного плоскогорья здесь еще ой как далеко. Так чтопещеры как таковые тут вряд ли кто отыщет. Да и вспомните, много мы видели по пути сюдаскальных выходов на поверхность?

Лилия дернула плечами:– Я вообще мало по сторонам смотрела. Только на пятки впередиидущего Евгения, да

следила, чтобы не зацепиться ногами за корни. Уж слишком больно падать.

Глядя, как она потирает синяки на локтях, Чернов-младший возразил:– А я заметил несколько резко выступающих участков. Понятно, что за сотни лет, а то и за

тысячелетия они напрочь заросли лесом, но они ведь существуют. А значит, и пещеры бытьобязаны.

Академик обратился к помалкивающему англичанину:– Чарли, а ты что скажешь на эту тему?Тот еле удержался от непроизвольного зевка и только после короткого стона ответил:– Только всего два вопроса: а зачем вам, ребята, алмазы? И второй: не забыли отличную

русскую пословицу, что утро вечера мудренее?Как-то сразу всем одновременно расхотелось и спорить, и мечтать. И уже через четверть

часа троица всемирно известных экспертов и присоединившийся к ним представитель инойцивилизации спали беспробудным сном.

Хотя правильнее сказать «пробудным», так как ночью измученных дальним переходомпутников все-таки кто-то разбудил. Может, медведь. Может, и два медведя. А то и сам дядяТигр приходил вкупе с серыми волками. Но так как избушку никто не тряс и не пыталсяразобрать по бревнышку, то любой проснувшийся от постороннего шума и порыкиванияобитатель через три минуты преспокойно засыпал вновь.

Глава двадцать восьмая Лиходеи. Центральная Европа.Июль, 2012Еще во всем мире у каждого на устах было слово «Марокко», как вступило в действие

устройство, принадлежащее Айриху Вонгу, чернокожему соправителю Октавы, в подчинениикоторого находилась Европа. Еще любой житель планеты замирал от ужаса и непониманияпрошедшей марокканской революции, когда не менее кровавые события начались почти всамом сердце европейского континента. Хотя если выражаться точнее в географическом планеда глянуть на карту, то получится чуток на юго-восток от пресловутого центра.

Айрих Вонг для проверки своей изобретательности хотел бы замахнуться и на большиестраны, но мощности гипребеша не хватало, а если и воздействовать на более громадныепространства, то ждать следовало слишком долго. Тогда воздействие на людей не получалосьтаким быстрым, ярким и экспансивным.

На прицел чернокожего правителя попали две довольно дружественные страны, двепарламентские республики, говорящие практически на одном языке и когда-то, пусть толькодвадцать два года, являющиеся даже единым государством. Интересы у них были довольнооднобокие: только в сельском хозяйстве да в развитии аграрной промышленности. То есть дведовольно бедные и весьма отсталые по сравнению с остальной Европой державы. Молдавия иРумыния. Между собой у них если когда и были какие-то трения, так довольно-таки редко и толишь по поводу выдаваемых транснациональными банками мира кредитов для слаборазвитыхстран. Никто и никогда и в мыслях не предполагал, что Молдавия может поссориться сРумынией или наоборот. Но действительность превзошла любые фантастическиепредположения и рекордно побила в моральном нигилизме даже события, происшедшиенесколько дней назад в королевстве, а ныне уже республике Марокко.

Все началось с того, что выступающие в парламенте Румынии депутаты опять подняливечно муссируемый вопрос об исторически ожидаемом присоединении Молдавии к«исторической родине». Естественно, что под эгидой и контролем более мощного ииндустриально развитого западного соседа. Хотя чуть ли не в восемь раз меньшая по размеруМолдавия и раньше вроде как была не против слиться со своей временной родиной и давненькона этой теме спекулировала. Но как только нужные суммы денег оказывались получены, таксразу же ловкие пройдохи-правители забывали про свои разговоры. Да оно и понятно, грабитьсобственный молдавский народ гораздо приятнее и ощутимее в одиночку, чем потом делитьсянаграбленным с иными парламентариями, да еще и отчитываться перед ними по всем статьям.

То есть ситуация складывалась обычная и никакими особо катаклизмами не грозящая.Обычная плановая акция, служащая депутатам парламента прикрытием, что вот, дескать,работают и ратуют за справедливость, единство, дружбу с младшим соседом, и так далее, и томуподобное. Но в том историческом, можно сказать, роковом выступлении лидер фракции завоссоединение неожиданно перешел на личности, нелестно высказался вначале о молдавскомпрезиденте и его приспешниках, обозвав их ворами и преступниками, а потом договорился дотого, что призвал решительно воздействовать на вышеупомянутых преступников. А если те непоймут своих ошибок, то попросту устранить физически. Дескать, сил для этого у нас хватает.Достаточно послать парочку батальонов доблестных румынских войск. Самое страшное икощунственное, что все остальные члены вполне себе ленивого и нисколько не агрессивногопарламента дружно поддержали прозвучавшее выступление и с пеной у рта принялисьтребовать от президента немедленного вмешательства в дело наказания преступников, срочного

спасения молдавского народа и скорейшего торжества справедливости. Причем привели яркийпример такой решительности, когда в свое время румынские революционеры безжалостноказнили лидера коммунистического режима Николая Чаушеску вместе с его супругой. Парудров в общий костер разжигаемой истерии полетели и от неожиданно нашедшихся поклонниковреволюции в Марокко. Вот, мол, как действуют дикие жители Африки! А мы ведь жуткоцивилизованные и в сто раз более умные румыны! Нам и не такое по плечу!

Крик, ор, шум, страшный скандал прямо в парламенте, и взошедший на трибуну президентс горящими глазами обещает, что сделает все для спасения молдавского народа. И отправляетвойска на Кишинев немедленно.

Что, в принципе, и не замедлил сделать. Ближайшая к границе дивизия боеспособных войскснялась с места дислокации по боевой тревоге и двинулась на маленькую Молдавию.

Понятно, что даже в зале румынского парламента отыскалось несколько корреспондентов,которые по прямой трансляции передали зарождающийся скандал не только во многие иныестраны мира, но и непосредственно в Кишинев. А там отреагировали так, словно давно ждали икропотливо готовились к такому развитию событий. И мало кто в мире подозревал, насколькомощные вооруженные силы, а главное, уникальное по мощности вооружение досталосьмаленькой республике от некогда гигантского и единого Советского Союза. В течение первыхчасов конфликта, только в момент пересечения государственной границы, на которой раньше-тои пограничников почти не было, несколькими ракетными залпами оказалась начистоуничтожена прущая с освободительной миссией румынская дивизия. От нее осталось толькоперепаханное взрывами поле, политое кровью.

Пока мировое сообщество недоумевало, раскачивалось и пыталось продумать меры дляпогашения начинающегося конфликта, в Молдавии почти все мужское население, а такжеполовина женского, могущего носить оружие, были поставлены под ружье, одеты в военнуюформу старого советского образца, вооружены до зубов и отправлены на войну. И сделано этобыло всего лишь за несколько часов. Причем никто из взбешенных людей не плакал и не боялся,все рвались в бой, как на свадебное застолье, которое так сильно любят миролюбивыемолдаване. В мозгах у них что-то переклинило, и основной мыслью у идущей воевать публикибыло одно: «Молдаванин обязан день и ночь делать только одно – убивать румын!»

Не прошло еще и суток с начала провокационного заседания в парламенте Румынии, как наее территорию вторглась небольшая, но страшно агрессивная, превосходно вооруженная иконкретно настроенная на убийства армия. Плюс ко всему, был нанесен немыслимый поэффективности ракетный удар по столице соседа Будапешту. Попутно ракетными ударами иатаками истребителей были уничтожены все силы противовоздушной обороны. А потомприлетели тяжелые бомбардировщики и сбросили все имеющиеся у Молдавии запасы бомб наостатки разрушенной столицы и некоторые иные крупные румынские города. Пылало и гореловсе. Кровь невинных людей лилась рекой, и, несмотря на свое восьмикратное численноепреимущество, несчастные румыны в ужасе бросились бежать куда глаза глядят. Но спастисьудалось немногим. В течение двух суток от страны остались только одни руины и исчисляемыемиллионами трупы.

С самого начала войны дико, несуразно повели себя и многочисленные эмигранты обеихреспублик, раскиданные по всем странам Европы. Только в данном случае они не сталиспешить возвращаться на свою родину, к семьям или к отчему дому, а сцепились между собойтам, где как бы временно пребывали. Причем, несмотря на свое почти десятикратноепреимущество, румыны потерпели тотальное поражение. Оказалось, что ставшие берсеркамимолдаване накануне войны вдруг потратили все свои средства и сбережения на покупкуогнестрельного оружия и самых лучших, в том числе бронированных, автомобилей. И даже

пресловутые силы Общеевропейского союза безопасности не смогли справиться с начавшейсякровавой вакханалией. Идущие в бой молдаване уничтожали без раздумий встающих у них напути полицейских. Поэтому в первые два дня событий те инстинктивно почти самоустранилисьот исполнения запоздалого приказа арестовать всех выходцев из Молдавии. А у тех в мозгахтоже выкристаллизовалась только одна мысль: «Молдаванин обязан день и ночь делать толькоодно – убивать румын!»

Других атакующие молдаванские эмигранты не трогали, если те не мешали. Но ведь нестанут европейские и особенно американские радетели за права человека терпеть подобноеиздевательство над своими принципами. В дело вступили войска и специальные подразделенияпо борьбе с террористами. Разбушевавшихся убийц стали не просто вылавливать и пытатьсяарестовать, их просто расстреливали более современным оружием издалека, окружая болеенатасканными для подобных целей силами. И эти вот кровавые события в Западной Европенесколько отвлекли на себя как помощь гибнущей Румынии, так и введение Всемирных силООН в зону между двумя республиками. Когда карательные силы все-таки стали действовать,избранный всенародно президент новых земель объявил во всеуслышание о создании новогогосударства Молдавия, которое отныне заняло территории еще и румынской державы. Причемследовало учитывать, что в этой скоротечной войне молдаване потеряли четверть населения ипрактически всех своих эмигрантов, которые работали, проживали, а то и прятались заграницей. Диаспоры как таковой не стало. Ни молдавской, ни румынской.

И опять весь мир замер перед страшной дилеммой: что делать?Атаковать новое государство? Так какой смысл, когда и спасать больше некого? Если

старого не осталось, а у нового проблемы только с похоронами затянутся на несколько недель?Причем новый молдавский президент (прежний умудрился погибнуть, лично возглавив атаку савтоматом в руках, и стал отныне национальным героем) призвал некоторых соседей кпризнанию нового объединенного государства и цинично заявлял во всеуслышание:«Историческая мечта наших народов свершилась: мы воссоединились навсегда! Преступники,лелеющие мысли о нашей вражде, уничтожены. Отныне великая Молдавия станет самымдемократическим и проповедующим мир государством!»

Ему никто из побежденных и возразить не мог, потому что жалкие кучки выживших румыннастолько были деморализованы, что потеряли всякое человеческое достоинство. В глазах у нихсветилось только одно: «Выжить любой ценой! Пусть даже и став молдаванином». И онитолпами, перебирая окровавленными порой ногами, отправились на регистрационные пунктыменять свои паспорта на документы нового государства.

Конечно, соседи новый передел мира признавать не спешили, а всемирные силыправопорядка замерли на границе великой Молдавии всего как бы на один час, перед последнейсверкой направления ударов, но… Минуты шли за минутами, часы за часами, а новоегосударство оставалось в неприкосновенности.

И никто ничего не мог понять.Тогда как в Гептокаре, на очередной сходке соправителей, которые собрались на этот раз в

уполовиненном составе, страшно довольный собой Айрих Вонг в экстазе лупил кулаками постолу и хвастался претворением в жизнь всех своих задумок:

– Маленькая, в восемь раз меньшая страна стирает с лица земли другое государство, неостанавливаясь даже перед уничтожением собственных родственников! Феноменально!Грандиозно! Я гений! И жалею только об одном: что мы с тобой на такую мелочную суммупоспорили. Последней фразой он обращался к греку, хотя по кислому виду Палия Таикоса тотмелочью никак свой проигрыш не считал.

– И так тебе на халяву столько алмазов свалилось, а мне они гораздо нужней для

украшений.– Не жмись, скупердяй, умей проигрывать гордо. Да твой гарем и так уже с ног до головы

бриллиантами увешан. Ты что, на своих баб только смотришь или еще хоть раз в месяц рукамидотрагиваешься?

И, не дожидаясь ответа, негр захохотал. Его поддержал и весельчак Чонг Жолчо:– Действительно, не вижу никакого смысла в женских украшениях. Самка должна рожать и

делать лишь то, что от нее требуется. Хотя должен тебе, Айрих, заметить, что вместе с Отто стаким интенсивным использованием своих гипребешей вы явно торопитесь. Конечно, деловаше, в любом случае конец света для цивилизации наступит только в декабре этого года и выеще успеете знатно повеселиться до того времени, но я вам от всей души советую проводитьболее длинные, но зато более естественные для постороннего взгляда преобразования. Поверьтемне, только воистину упорная и длительная партия в шахматы приносит изумительную поощущениям победу. Чем больше многоходовых комбинаций, тем ярче и эффектнее результат.

– Не распинайся, Чонг, – осадил его Отто Грандж. – Мы ведь не лезем к тебе со своимисоветами? Тем более что и у нас в дальнейшем предстоят перемены.

– Да я вам ничего не навязываю, – не стал возмущаться желтокожий азиат. – Только и хочуобратить ваше внимание, что весь мир не поверил в полную естественность проведенной вамиреволюции и победоносной войны. Сейчас все аналитики, эксперты и социологи ломают головынад вопросом, кто или что повлияло на массовое сумасшествие людей. Потому что никто в ихумственную адекватность не поверил. Все войска приведены в наивысшую готовность, каждоеподозрительное движение анализируется, и следует мгновенная реакция, а это, в свою очередь,осложняет игры и нам, вашим коллегам и соправителям. Цель-то все-таки у нас одна, и портитьудовольствие своим приятелям никак не стоит.

Негр пыхтел своим огромным носом с явным неудовольствием, а вот Отто Гранджвынужден был согласиться:

– Может, ты и прав. Тем более что первый запал уже прошел и мы сами заинтересованы вболее логичных играх. Но все-таки, согласись, насколько потешно смотрелись людишки,растерявшие все свои великие амбиции и превратившиеся в течение суток в кровожадныхскотов. Я сейчас монтирую великолепный фильм по горячим событиям, через день-два запущуего в Интернет от имени руководящей группы марокканских революционеров-республиканцев.Думаю, население Земли еще и этой лентой насладится.

– Ну а ты чем займешься? – Чонг Жолчо все-таки сомневался в негре и хотел его хоть такимобразом проконтролировать. – Может, теперь со мной спорить перестанешь?

– Да понял я тебя, – пробормотал Айрих Вонг несколько обиженно. – Ты уже навернякапродумал, как с помощью своего гипребеша устроить мне деструкцию мозгов на полигонепреобразований и расстроить все планы.

– Это ты зря на меня наговариваешь, – рассмеялся азиат. – Тем более что с моим проектомты знаком и прекрасно знаешь, что еще три недели мое устройство будет работать непереставая, на износ, действуя для выполнения поставленных мной преобразований. Так чтопомешать я бы тебе не смог при всем желании.

Чернокожий гигант смешно наморщил лоб, терзаясь в сомнениях:– Вообще-то большого секрета я из своих планов не строю. Мне очень хочется поменять

нечто как в самой Белоруссии, так и в ее окрестностях. А если процесс пойдет как я и ожидаю,то я его в дальнейшем за полтора месяца продвину по всей европейской части России иУкраине. Вот увидите, какая потеха начнется!

– Так что, спорим?– Э-э-э, нет! И не потому, что мне жалко алмазов, или что ты там хочешь поставить на кон,

все дело в том, что я сам несколько сомневаюсь в успехе своей задумки. Уж слишком сложная,основанная на исторических традициях комбинация преобразований намечается. Эксперимент,как-никак!

Теперь уже и Палий Таикос заинтересовался:– Ну так расскажи! Поделись сомнениями. Если мы все хорошенько обсудим, то можем и

сами чего-то полезного присоветовать. Мало того, через полторы недели моя задумка,одобренная Отто на юге Африки, будет воплощена в жизнь. Следовательно, мой личныйгипребеш освободится. Если желаешь, то я без всяких дополнительных условий подключу егомощности к твоим, и тогда ты точно сможешь накрыть всю огромную славянскую часть Европы.Как тебе мое щедрое предложение?

– Не стану скрывать, радует. Я и мечтать не мог, что у меня появятся такие шансы. Ну, еслитак, то слушайте!

И соправители Божественной Правящей Октавы приступили с огромнойзаинтересованностью и редким единством к обсуждению своих очередных злодейских планов.

Глава двадцать девятая Тайга. На пороге новой эры.Июль, 2012Утром вполне себе цивилизованные, привыкшие к уюту люди вынуждены были себя

ограничить не только в элементарных удобствах, но и в еде. Ведь, кроме крупы, у них ничего небыло, а кушать хотелось уже не по-детски. Небольшую пайку каши, выделенную каждомумужчине строгим и непреклонным Бокедом, и двойную порцию для Колобка минимальнодопустимым завтраком назвать было трудно. А высокомерный англичанин еще и приговаривал снравоучительной интонацией:

– Так далеко по поводу пополнения запасов у меня заглянуть не получается, а посему, дамыи господа, ешьте экономней. Это полезно и для производительности труда, и для нашегобудущего.

Лилия, быстрее всех умявшая свою привилегированную порцию, со странно блестящими отразгоревшегося аппетита глазами, прервала рассуждения товарища:

– Чарли, о какой производительности ты бормочешь? Или ты собрался отправить нас налесоповал? Чтобы мы вырубили в тайге большую поляну в виде стрелки к нашей избушке?

– Шутить изволите, мадемуазель? Хотя ваша мысль вполне себе верна и имеет для насположительный результат в… половинку балла. А работы у нас, дорогуша, и в самом деленевпроворот. Вначале нужно как следует раскопать наш маленький колодец. Воды нам сегодняпотребуется очень много. Не знаю, как вы, но после обеда я желаю устроить для себя банно-прачечный день. Моя одежда и обувь, выстиранные в тухлой воде болота, оставляют желатьлучшего. И мне стыдно… не при даме будь сказано.

Как ни странно, но среди личных вещей умершего Альпиниста, как стали его называтьмежду собой эксперты, не нашлось ни порядочного куска ткани, ни достойной одежды. Толькото истлевшее тряпье, что находилось на самих бренных останках, да пара тряпок по углам и подлежанкой. Так что сделать смену «обмундирования» не было возможности.

– Ладно, стирку и просушку можем начать еще раньше, – согласился Евгений. – А колодецза час выроем и прочистим. Но что еще делать сегодня придется?

– Тщательно исследовать все окрестности и еще раз, но уже досконально – саму избушку.Причем я попробую определиться с направлением на то самое место, где мы сделали зарубки.По логике, если там нечто настолько ценное для нас, то мы могли бы срезать солидный угол,двигаясь напрямик.

– Ох! – мечтательно закатила глаза Монро. – Пусть мы там найдем молочную ферму! Илидействующую шоколадную фабрику!

– Шоколад слишком портит фигуру, – язвительным голосом продолжил англичанин,нисколько не замечая ответного прожигающего взгляда. – Попутно я попытаюсь использоватьсвое предвидение и определить как все опасности непосредственно рядом со срубом, так и всеположительные для нас нюансы. Кстати, следует прямо с утра отыскать делянки с солнечнымсветом и разложить на них патроны. Если мы решим проблему с использованием нашегоогнестрельного оружия, то рацион для мужчин основательно пополнится спасительным мясом.

Так как Лилия уже набрала воздуха для достойного ответа, в ее сторону чуть раньшесорвался строгий вопрос:

– Забыла, что тебе вчера говорил Евгений?! Тебе следует хотя бы минимально почиститьсвой организм от шлаков для внедрения схем пробуждения твоего умения. Иначе такой круглойдо конца своих дней и останешься!

Потакать женским капризам и баловать единственную даму Бокед не намеревался. Темболее что еще вчера Найденыш лично попросил его о содействии. На свои способности кубеждению такой энергичной, любящей командовать, напористой особы, как Монро,инопланетянин совершенно не рассчитывал. Как и не рассчитывал на помощь в этом вопросесвоего старшего брата. Тот вообще в последнее время, как только раздавался женский голос,прикрывал глаза и в своем воображении любовался образом идеальной мечты своей жизни. Вовлюбленного барана академик еще не превратился, но был весьма близок к этому печальномуфиналу.

Поэтому Чарли и прикрикнул. А потом с удовольствием понял, что Монро застеснялась,притихла и больше не отсвечивает в плане своих претензий на мясо еще не убитой косули.Между прочим, подобных обитателей в виде коз, косуль, оленей и даже лосей в тайге имелосьневероятное количество. Нескольких роскошных представителей фауны люди видели во времясвоих переходов, но еще большие стада просто отходили с их пути во время движения. Ужслишком громко и шумно четверка передвигалась. Да и запашок от них был еще тот. Но следовпарнокопытных по всей тайге виднелось невероятно много. Не надо быть опытным охотником,чтобы это определить.

Так что если помыться да залечь в засаде возле водопойных ям в низинах, одну приличнуюживотину можно было подстрелить. Опять-таки, если начнут срабатывать капсюли.

А по поводу обитания здесь когда-то Альпиниста и неких причин для этого в виде пещерЧарли Бокед высказался, когда все вышли наружу, разложили парочку костров рядом даприготовили для натягивания веревки между деревьями. Ведь если постирать одежду, тоследовало потом ее быстро высушить. С удовлетворением поглядывая на разгорающиеся языкиплемени кострищ, стали осматриваться по сторонам.

– Поставлю себе чуть позже задачу и по этим самым пещерам. Вдруг мы и там для себянечто полезное отыщем. – Знаменитый сыщик немного еще подумал, потом развел руками иприкрикнул на товарищей: – Чего замерли? Не на курорте небось! По коням, господагвардейцы! А вас, уважаемая, прошу пройти со мной.

Для себя он, естественно, выбрал чисто интеллектуальную работу и начал с осмотраизбушки. Вначале они с Монро сняли со всех трех окон внутренние щиты, к которым не успелипритронуться с вечера. Между наружными ставнями и убранными щитами обнаружилисьпрочные металлические прутья, только слегка покрытые ржавчиной. А когда выбили клиньяизнутри да сбросили наружу тяжеленные ставни, в единственной комнате стало втрое светлей.Да и вид теперь на остальной лес открывался совсем иной. А яркие, почти бездымные кострыпридавали дикой тайге некий вид ведущейся урбанизации.

– Довольно мило получилось, – признала Лилия.Англичанин прошелся взглядом по каждому из окон и добавил:– Да здесь, наверное, из окон и охотиться можно, а открыв дверь – держать некоторое время

круговую оборону. Настоящий форт.Через окно в задней стене теперь отлично были видны работающие с лопатами у колодца

Черновы, и сыщик не удержался, чтобы на них не прикрикнуть:– Веселей, землекопы, веселей! А не то уволю и новых работников найму.Сергей Николаевич вытер пот со лба и крикнул в ответ:– Чарли, ты отлично смотришься за решеткой. Тебе идет.– Ой, а еще академик! – скривился англичанин. – Сплюнь! А то сглазишь! Желать такое

товарищу – грех.– Мне плевать, я атеист. И что вы там уже отыскали?Ответа не последовало: пара обыскивающих внутренности дома людей уже приступила к

своему следующему занятию. Да только зря старались, отодвигая все и заглядывая всюду,ничего мало-мальски ценного больше не отыскали.

Тогда как у землекопов, а вернее, устроителей колодца дело заладилось отлично.Докопавшись до глубины в один метр, они выволокли оттуда здоровенную полусгнившую чуркуи дали свободу вполне сильному ключу с изумительно чистой и приятной на вкус водой.Причем приток получился такой сильный, что уже через полчаса по отводной канавке дальше влес побежал вполне приличный ручеек. Присмотрелись и поняли: если его движение чутокподправить, то окончательное русло может пройти в двух метрах от сруба. Чем носить воду затридцать метров, лучше пользоваться водой поблизости. А если еще и там ямку порядочнуювыкопать, то можно не только возле жилища постираться, но и с определенной долей отчаянияи большого желания – искупаться.

И уже через час журчащий ручей наполнял продолговатую яму в два метра длиной иполметра шириной. Копать в глубину больше чем на полметра не стали по причинепопадающегося большого количества речной гальки.

– Да тут никак в древности река была, – размышлял Евгений.Тогда как его брат обеспокоился:– Как бы наша водичка обратно в эту гальку не впиталась.Но импровизированная ванна получилась на загляденье. А ко времени обеда уже была

наполнена чистейшей водичкой. Как раз и высоко стоящее солнце стало пробиваться сквозьгустые кроны и высвечивать своими лучами некоторые участки. Стало значительно теплей, и,быстро простирав свои одежды, все четверо с отчаянными криками искупались и разошлисьотогреваться по участкам с пятнами солнечных лучей. Костры к тому времени уже прогорели, анад оставшимся жаром протянули веревки и развесили свои одежды. Попутно еще и патроныстарались передвигать на обрезках досок или на табуретках для основательной просушки. ХотяБокед смастерил над печкой, у самого потолка, специальную полочку, где вечером собиралсясушить как приготовленные капсюли, так и собранный из патронов порох. Глядишь, и удастсяиспользовать такое ценное в данных условиях огнестрельное оружие. Сушить все это днем ипрямо над тлеющими углями не рискнули. А как хотелось, чтобы патроны стали действовать!

Потому что голод уже начинал надоедать. Ради экономии в обед да и весь день усиленнопили лишь одну воду, а кашу решили сварить только на ужин да сразу на завтрак.

Как согрелись и натянули на себя быстро просохшие над жаром одежды, оказалось, что иделать-то в самом срубе да и вокруг него практически нечего. Собрались вместе возле одного изкострищ, прогревая спины, и стали ждать очередной команды к действию. Пришлось Бокедунапрячься, сосредоточившись над разгадыванием ребуса под названием: «Что здесь делалАльпинист и куда он отсюда ходил?»

Ну или собирался идти, по крайней мере. Ведь вполне возможно, что он пришел сюда ужебольной, в горячке, улегся на лежанку… да и не встал больше. Хотя полное отсутствие пищивнутри дома наталкивало на иные мысли. Могло и в самом деле быть второе, более скрытноеубежище, где, скорее всего, и складировались основные запасы пропитания, запасные вещи, да имного чего полезного как для старателя, так и охотника вдали от цивилизованных поставок.Даже если судить по тем предметам, которые отыскались непосредственно в избушке, то ведькак их ни было много – самые насущные для нормальной жизни отсутствовали. А значит, либоих сюда не доставили, либо перепрятали.

Вначале знаменитый сыщик после долгого раздумья стал досадовать на себя:– Все-таки мы огромную ошибку допустили, что закопали тело.– Так неглубоко ведь и рядом, – ткнул рукой в нужную сторону академик.– Тебе-то простительно, а я ведь криминалист, должен понимать, насколько это важно:

осмотреть труп. И вот сейчас мне предвидение четко подсказывает, что наш бедный Альпиниствсе-таки умер насильственной смертью.

Черновы переглянулись:– Почему бы и нет.– Могла быть у него внутри пулька, а то и две.– Доплелся до сруба, успел прикрыть за собой дверь, да и умер.– Чего только не случается в этой глуши!Англичанин скептически цыкнул сквозь зубы:– Не столь это важно. А то, что у Альпиниста имелись сообщники. Причем никак не один,

лыж мы нашли три пары.– Это не показатель, – справедливо заметила Монро.– Верно. Да и к нашему счастью, раз за пятнадцать лет сюда никто ни разу не наведался, то

можно смело предположить, что и тех сообщников уже нет в живых. Ну пусть даже это всегоодин человек. Но если смерть насильственная, то Альпинист никак не мог прийти издалека, азначит, предлагаю все-таки всем дружно прогуляться вон в том направлении.

Все проследили за его рукой и согласно кивнули, готовые двинуться немедленно. Но«руководитель полетов» и не думал выступать в путь немедленно.

– Мною там предвидится возможная опасность. Небольшая, всего в половину балла, но…Так что берем с собой топоры, ружья, да и лопаты можно прихватить на всякий случай. Хотянет, вместо лопат возьмем рогатины.

– Ну а ружья-то зачем? – удивился Евгений, и ему сразу ответил старший брат:– В любом случае в этой тайге вооруженный человек вызывает определенное уважение. На

него так вот сразу, сдуру не попрут. Так что Чарли прав, ружья в любом случае пригодятся.– И не забывайте, что, какой бы эта тайга ни была огромной, и на эту избушку может кто-то

наткнуться, – вещал англичанин. – Дым от кострищ стелется по самой земле, разносится оченьдалеко, любопытный сюда нагрянет да ружья наши потянет.

– Тут так не принято, – скривился Сергей Николаевич.– Ты об этом напомни погибшим пилотам вертолета и воинам нашего сопровождения, –

стал злиться Бокед. – И тем, кто нашу прежнюю избушку в глубокую воронку ракетойпревратил! Принято, не принято!.. А то я про хваленое русское воровство от своих родителей ненаслышан.

С такими нелицеприятными высказываниями спорить никто не захотел.Собрались, обвешались по максимуму оружием, братья Черновы прихватили по самой

удобной рогатине, да и двинулись в путь. Ружья себе за спину повесили Бокед и Монро. Шли неспеша, по причине частых остановок уникального «Сусанина». Чарли частенько замирал,советовался со своим предвидением и один раз даже признался вслух:

– Никак не получается четко сформулировать в сознании объект наших поисков. У менядаже мысль возникла, что наш Альпинист нечто в дуплах на большой высоте прятал, и вызнаете, я получил на это три балла в плюсе! Чудеса.

Но по большому счету, если бы двигались прямо, быстро и целенаправленно, к нужномуместу пришли бы за четверть часа. Все-таки некий таинственный объект или вход в негоочутился сравнительно близко от сруба. Другой вопрос, что сам вход оказался настольконаглухо закрыт, что оставалось только почесать в затылке.

Почва здесь и в самом деле пошла перепадами, часто виднелись занесенные сюда древнимобледенением валуны, в некоторых местах они даже громоздились друг на друга, но вот именноодин из них, погрузившись в некое углубление буквально на треть, и закрывал собой искомыйвход.

– Точно уверен – это здесь! – огласил знаменитый сыщик. – Только вот не пойму, кто икаким образом столкнул эту громадину?

Дальше понадобился простой осмотр, который и определил: раньше валун, метра четыре вдиаметре, стоял чуть в стороне, на каменистом выступе. А потом, когда у его основания что-товзорвали, он рухнул в нужном направлении. Следы от взрыва имелись как на верхушке валуна,так и на каменном основании, где он прежде стоял.

– М-да! Мы его из этой ямы и подъемным краном не вытащим, – пришел к естественномувыводу академик. На что Монро просто для поддержания разговора предложила:

– Вообще-то, если использовать несколько бревен вместо рычагов, приспособить длянатяжения веревки да хорошенько все это продумать, то, может, что-то и получится.

Сергей Николаевич оглянулся, смерил Колобка почти влюбленным взглядом и тяжеловздохнул:

– Мало нас для такого благородного дела. Еще бы четверых здоровых мужиков сюда. Атак…

Немного посокрушались уже все вместе по этому поводу, затем тщательно осмотрелисьвокруг, но второго входа в искомые пещеры так и не обнаружили.

После чего Евгений, неплохо ориентирующийся на местности как таковой, напомнилангличанину про возможный прямой путь к неизвестному «нечто»:

– Чарли, а если отсюда двинуться прямо туда, за сколько доберемся?– Сейчас, не мешайте мне и дайте сосредоточиться.И вот тогда случился один из тех редких случаев, когда уникальное предвидение дало

полный, ничем не объяснимый сбой. Сколько Бокед ни поворачивался, сколько ни переходил сместа на место, сколько ни влезал на высокие валуны или ни спускался в низины – это непринесло ни малейшего результата. Что было более чем странно, потому что вопрос ставилсяболее чем конкретный: «Если мы пойдем в эту сторону, то мы отыщем то, что насзаинтересовало на пути к избушке?»

Пульсирующий комочек предвидения даже с нулевой точки не двигался, словно непонимал, о чем речь идет вообще. Хотя на другие, более жизненные и актуальные темыреагировал без промедления. Убив целый час на выяснение этого парадокса, знаменитый сыщикразозлился невероятно:

– Да что это со мной? Чисто географически даже понимаю: мы здесь, избушка вот в этойточке. – Он чертил палкой на земле, конкретно обозначая координаты. – Вот так пролегал нашпуть с востока. Примерно в этой точке мы начали делать зарубки. И если двигаться три часастрого перпендикулярно на север, то полезное для нас «нечто» находится вот здесь. Верно?

Следящий за создающимся рисунком Сергей Николаевич одобрительно кивнул:– Более чем верно! – Затем и сам встал лицом в нужном направлении и вытянул обе руки

прямо перед собой. – Значит, нам надо идти вон в ту сторону.– Так и я с этим согласен… чисто визуально! – нервничал Чарли. – А вот предвидение

никак не реагирует на подтверждение наших расчетов.Задумчиво опираясь рукой на свою рогатину, Евгений высказал вполне дельное

предложение:– Вдруг за ночь или сегодняшнее утро желанное для нас «нечто» кто-то украл? Или

банально уничтожил? Утопил? Испортил или срубил? Как вам такая мысль?Англичанин сразу задумался, советуясь со своим предвидением, а Чернов-старший и Лилия

интенсивно подключились к обсуждению.– Такая неудача и в самом деле могла произойти.– Почему неудача? Раз судьбе так угодно – значит, и мы без этого обойдемся!

– Ну не скажи! Все-таки почти максимальное количество баллов гипотетическойполезности – это нечто!

– Ничего подобного! Спокойствие – дороже.– Ах, вот оно что. Лиль, я понял, – тебе просто лень тащиться в такую даль: три с

половиной часа туда и столько же обратно.Судя по раздражению Колобка, академик угадал правильно.– А ты сам так и мечтаешь топать бессмысленно ножками? Что будет, если мы придем, а

там вход, или что там находится, завален таким валуном? – Она ткнула рукой в громаднуюглыбу базальта. – Помолимся на нее и пойдем обратно? И толку нам будет с запрятанных подэтим камнем тонн золота или россыпи алмазов.

В чем-то она была и права, но Сергей не хотел сдаваться так просто.– Ты забываешь, мы в принципе все люди не бедные и богатства как таковые нас не

прельщают. А значит, дело там не в алмазах. Ведь предвидение Чарли конкретно ответило, чтопольза будет нам всем. Именно всем! А значит, дело касается нашей… – Он сделал паузу ипожал плечами: – Даже не знаю… Ну, допустим, безопасности, или там здоровья особенного,или обретения новых умений.

При упоминании об умениях Монро и сама задумалась, чем поспешил воспользоватьсяЕвгений:

– Ко всему прочему, если мы завтра и отправимся по зарубкам на восток, то ты можешьпреспокойно и в полной безопасности оставаться в избе. Тем более что и с обувью у тебяпроблемы. Закроешься наглухо, прикроешь окна.

– Еще чего! – оборвала его женщина с возмущением и стала жаловаться на Евгения егостаршему брату: – Нет, ты слышал? Он хочет меня тут на съедение медведям оставить!

Получилось как-то слишком уж двусмысленно и многозначительно. Словно Сергей простообязан немедленно вмешаться и как минимум за такое неуважение набить обидчикуфизиономию. Так обычно женщина жалуется своему мужу, нисколько при этом не сомневаясь,что в следующие секунды полюбуется мордобоем. Ну, если и не мордобоем, то обязательнодождется незамедлительной защиты своего ущемленного достоинства.

Кажется, в следующий момент Колобок сама поняла, что сморозила какую-тонесусветность, и несколько запоздало засмущалась. Но Академик постарался сгладитьнеловкость угрозой:

– Раз он такой бессердечный, то мы его тут самого и оставим на хозяйстве. Пусть намбезрукавки новые пошьет из брезента.

Слишком уж не соответствующее тайге одеяние было на туристах, и они решилииспользовать для дополнительной защиты такой удобный для любых целей брезент. Только идел что правильно выкроить основной кусок, потом вырезать дырки для рук, сделать петли илинечто вроде пуговиц спереди да чуток ушить разрезы вокруг шеи. Тем более что иголки снитками в срубе отыскались, и можно было даже карманы нашить, без которых ипутешествовать трудно. Планировалось это действо на вечер, но сейчас, услышав об этом,знаменитый сыщик резко развернулся по направлению к избушке и скомандовал:

– Возвращаемся домой. Надо и в самом деле пошить для себя некие одежки, в том числе икапюшоны с широкими накидками. Завтра будет дождь.

Сразу и двинулся бодро в путь, не дожидаясь остальных товарищей. Тем пришлосьпоторопиться за ведущим, уже на ходу задавая свои вопросы:

– А что с пропажей?– Ничего не ясно.– Но мы пойдем туда завтра?

– Обязательно!– Откуда ты знаешь, что будет дождь?– Посмотрел прогноз погоды по телевизору.– Может, ты нам хоть радио отдашь?– Не сейчас. А вот через недельку – бога ради! Все, что угодно!– Да он над нами издевается! – попыталась обидеться Монро.– Нисколько! Просто не вижу смысла стоять на одном месте и трепаться ни о чем, когда у

нас столько дел.– Но мне трудно так быстро идти с этим тяжеленным ружьем!Не оборачиваясь, Бокед тоже несколько многозначительно обратился к академику:– Сергей! Или забери у нее оружие, или убедительно посоветуй больше двигаться. С ее

излишним весом – весьма полезно.Чернов-старший несколько недоуменно переглянулся с точно так же недоумевающей

Монро и все-таки попытался возмутиться:– Почему я? Мадемуазель – человек и так достаточно ответственный и самостоятельный. К

тому же не любит, когда ею помыкают посторонние. Правильно, Лиля?– Точно! – скривилась та, на ходу поправляя ружье на спине. – И вообще этот Чарли в

последнее время ведет себя несносно. Словно он не джентльмен, а…Она замешкалась, подбирая правильное слово, на что англичанин только рассмеялся:– Только не надо оскорблений, мадам! А не то я вызову академика Чернова на дуэль и

проткну его зубочисткой!– Да при чем тут Чернов?! – уже окончательно вспылила женщина. – Или это такое тонкое

издевательство?– Куда уж тоньше, – продолжал веселиться проводник. – Я тут по следам вашего недавнего

разговора нечто представил, а потом еще и с предвидением посоветовался. Так теперь не знаю,что мне делать: радоваться самому или вас тоже обрадовать?

Сергей Николаевич еще больше насторожился.– Ты это говоришь таким тоном, что твоя попытка обрадовать нас ой как не понравится.

Верно?– Догадливый. Именно поэтому решено: пока вас «радовать» не буду. А вот попозже, дней

так через десять, а то и тридцать, когда хорошо попросите и заслужите примерным поведением,может, и сообщу один весьма интересный вариант нашего будущего.

Глядя на недовольных брата и госпожу Монро, Евгений тоже захихикал:– Да не слушайте вы его! Неужели сообразить не можете, что он вам зубы заговаривает?

Пока вы тут кипятитесь, положительная энергия оформилась в движение и мы уже почти дома.Вон за теми стволами вроде как и сруб должен показаться.

Напряжение сразу спало, хотя академик сделал себе зарубку в памяти: как толькопредставится первая возможность, обязательно надавить на сыщика и выяснить, что он тамтакого увидел с помощью своего умения. Уж слишком конкретные подозрения возникали, чтоэто будущее слишком уж касается лично Чернова-старшего.

Тогда как и банальное желание заговорить зубы со счетов скидывать не стоило.Действительно, уже через две минуты они подошли к своему дому, настороженно

осматриваясь вокруг, не похозяйничал ли кто в их отсутствие. Все было в порядке, хотя чутьпозже, отправившись глянуть на колодец, Евгений громко воскликнул:

– Все-таки гости к нам приходили! – А когда к нему подоспели остальные товарищи,указал на проваленный край ямы и на следы парнокопытных: – Кто-то здесь решил водопойустроить. Смотрите, как натоптали.

Его старший брат тут же вспомнил о голодном желудке.– Может, мы попробуем какую-то ловушку соорудить?И ему вторила со стоном мадемуазель Монро:– Мясо! Если вы поймаете мясо… О-о-о! Это будет феноменально!И опять все розовые мечты развеял голос реалиста Бокеда:– Как вы себе это представляете?– Ну, можно такие вот противовесы устроить, а потом заостренное бревно пронесется над

колодцем… – последовало неуверенное предложение.– Да неужели?! И кто среди вас такой умелый Рембо? Кто это сумеет построить, а потом

ночью выскочить на шум и попытаться подобрать убитое животное из-под носа поджидающегов засаде тигра?

Колобок сразу потеряла всю свою решительность и желание кушать мясо.– Где ты видел здесь тигра?– Он из засады всегда нападает, поэтому его никто и не видит. Разве что перед смертью

полюбуется.– Так почему до сих пор не напал? Как тот медведь, к примеру?– Потому что умный и людей больше одного опасается. Тем более днем. И хватит

отвлекаться на несущественные мелочи. Каши нам по-любому хватит еще на пять дней, а там,как говорит восточная мудрость, либо ишак издохнет, либо падишах сменится.

– Помрет, – попытался его поправить Сергей, но был прерван начальственным указом:– За работу! Во время шитья и раскройки и пообщаемся на любые темы.

Глава тридцатая Союзник? Или новый ребус?Москва. Июнь, 2012(Небольшое отступление)События в Марокко и теперь уже огромной Молдавии всполошили весь мир. Не просто

всполошили, а ужаснули, морально деморализовали, возмутили и воззвали к самымрешительным мерам пресечения подобного в будущем. Надрывались, брызгая слюной, борцы заправа человека, вопили с амвонов религиозные проповедники, били себя публично в грудь ирвали на голове волосы самые видные политики. Им не менее страстно вторили и политикирангом ниже. Все общественные международные организации писали протесты, воззвания,жалобы и требовали, требовали, требовали…

Понятно, что в таком случае просто необходимо было отыскать виноватых. Тем более чтопочти у всех жителей планеты создалось четкое мнение: во всех этих кровопролитиях замешанызлобные силы. Оставалось только четко определить эти силы, указать на них сурово пальцем, апотом показательно либо уничтожить, либо заслать на пожизненную каторгу.

Но когда ничего точно не известно и настоящих виновников отыскать нельзя, под висящиев воздухе обвинения стараются подогнать привычных, старых врагов и неприятелей. Половинамира кричала, что это происки Китая и Москвы, вторая ясно тыкала в сторону США и твердила,что все это происки мирового империализма, Христианский мир обвинял мусульман-ортодоксов и тряс кулаками в сторону арабских стран. Арабские страны обвиняли мировойсионизм и китайских буддистов. Китай стал готовиться к войне со всем миром. А СШАкричали, что они этот весь мир будут защищать до последней капли собственной крови.

В итоге получился полный политический нонсенс, дисбаланс и истерия.Да тут еще очередное трагическое событие повергло в шок не только жителей

Соединенных Штатов Америки, но и всех их непосредственных союзников по разным военными экономическим блокам. На штаб-квартиру Центрального разведывательного управлениярухнул, а вернее, специально вонзился прямо в кабинет директора стратегический истребительвоенно-воздушных сил. Причем вонзился с полным комплектом снарядов, ракет и прочегосовременного вооружения. Да вдобавок в этом комплекте оказались совсем не присущиеистребителю бомбы. Как случилось такое предательство со стороны пилота, кто его склонил наэтот гнусный поступок, никто даже предположить не мог. Ну разве что опять стали кричать теже набившие оскомину обвинения в сторону Москвы и Китая, как и прежде.

В результате этого страшного теракта штаб-квартира оказалась почти полностьюразрушена невероятной силы взрывом. Погибли более восьми сотен сотрудников, сотня гостей ипосетителей и несколько иных высокопоставленных чиновников, по случайности оказавшихся вздании, ну и, естественно, сам директор ЦРУ Леон Панетта. И никто не сомневался, что он-то ибыл главной мишенью сумасшедшего пилота.

Сразу же, в первый час, стали выяснять: что же такого узнал Панетта, на чей след он вышел,раз враги решились пойти на такое страшное преступление. И как-то сразу ниточки следапотянулись все в те же две страны: Китай и Россию. Причем обвинения Китаю представилипочти достоверные. А Москву скорее представили как пострадавшую сторону. Потому что ещечуть раньше уничтожения штаб-квартиры ЦРУ Китай нанес удар стратегической ракетой потерритории России. Правда, ракета упала в тайгу, и сами китайцы клялись и божились, что ихвины в непроизвольном запуске нет. Мол, это дикая, нелепая случайность. Но уже вскоревыяснилось, что ракета упала именно в тот квадрат поисков, где накануне погибла группа

всемирно известных экспертов. Тех самых героев, которые отыскали в Пентагонегравитационный разрушитель и спасли от неминуемой гибели Японию.

Вывод напрашивался единственно логичный: кто-то из экспертов выжил, так его китайцыбезжалостно уничтожили. Потом что им невыгодно разоблачение их злокозненных планов. Ведьдо сих пор гравитационный колодец, угрожающий Буэнос-Айресу, продолжал действовать,тогда как плюсовую воронку в российской тайге так и не смогли отыскать. Причем на искомомквадрате леса вырубили уже напрочь все деревья и на три метра разрыли грунт, а плюсоваяворонка так и не исчезла.

В этом вопросе могли разобраться лишь исчезнувшие эксперты, а от них, как и отвнушительной группы сопровождения, отыскали только несколько жалких вертолетныхобломков. Кстати по этому поводу в тайге началась беспримерная в истории акция: тотальноеосушение гигантского болота с полной выемкой из него жидкого грунта. Так мировоесообщество, направившее на место трагедии лучшие технические и научные силы, хотелоубедиться в гибели своих героев. Серией взрывов был проделан гигантский желоб на северо-восток, к ближайшей реке, и началось эпохальное осушение.

Но это чисто техническое действо понятно что меркло на фоне Марокко, Молдавии,уничтожения ЦРУ и преддверия новой, страшной, всемирной войны.

Хоть основные обвинения неслись на Китай, Москве тоже досталось. Российскимправителям припомнили жуткую любовь не так давно канувшего в Лету Советского Союза кэкспорту революций. Потом поставили в укор отеческую любовь к дочерней Молдавии иуказали на невероятное вооружение некогда скромной и нищей республики. А в итоге сказали,что революция в Марокко и уничтожение Румынии – дело рук не кого иного, как Москвы.Китай, мол, там не имел никаких интересов.

Логика железная!И попробуй докажи, что ты не верблюд!В это смутное, невероятно напряженное в политическом плане время в России довольно

стремительно стал прорываться к верхушке власти один из весьма неприметных до тогооснователей мизерной партии.

Именно он в дальнейшем оказался тем самым желанным и верным союзником для командыэкспертов, которые пытались выжить пока в глухой тайге. И об этом человеке следуетрассказать более подробно.

В любой общественной формации, в любом коллективе обязательно имеются своиформальные и неформальные лидеры. К формальным можно смело причислить сразу всехначальников и вышестоящих на служебной лестнице деятелей, потому что они добились этогоположения, заранее, целенаправленно или даже пусть по блату получая более высокоеобразование, более обширные знания и умение руководить своими подчиненными. Ну с этимивсе понятно, и прозвища им присваивают вполне соответствующие. Самое распространенное –«наследнички».

Но есть и иные лидеры. Те, которые пробиваются наверх только благодаря своим личнымталантам, собственной настойчивости, тяге к знаниям и страстному желанию сделать этот мирболее правильным, честным и справедливым. Им всегда трудно. Их всегда пытаются оттереть,столкнуть вниз и затоптать те самые «наследнички». Им ставят палки не только в колеса, но ичастенько этими самыми палками размахивают, угрожая пробить голову в открытую. Так чтонадо всегда иметь вдобавок ко всем вышеперечисленным качествам гениального человека еще иэлементарное мужество. Идти наперекор всем, держаться только за правду и не продаватьсобственные принципы дано не каждому. Но еще трудней сдержать рвущиеся порывы и нанекоторое время сделать стратегическое отступление. И уже там, хорошенько все оценив и

продумав, выбирать нужный момент и соответствующие цели для продвижения к своей мечте.Вот, пожалуй, именно таким лидером, вокруг которого всегда витала некая аура

притяжения, морального приоритета и уникальной харизмы, считался у простого народа ТарасГлебович Гордоковский. Сын еврея и русской, он еще в школьные годы поставил перед собойзадачу всеми силами сражаться за идеалы всеобщей справедливости и освобождения любогочеловека от гнета государственности. Понятно, что в те времена подобная идея вообще бы ненашла ни у кого понимания, поэтому молодой Тарас не слишком спешил заявлять о ней вовсеуслышание. И правильно делал, иначе «наследнички» сожрали бы его в один присест. Передпоступлением в институт он взял фамилию матери и смело вступил на трудную стезюсамосовершенствования. Причем во всем и всегда пытался доказать, что он русский человек иделает все от него зависящее именно для возвеличивания российского государства. А в идеале:для образования самой великой, самой могучей империи – Российской.

Одно высшее образование дополнялось другим, одна интересная работа сменялась ещеболее интересной и престижной, и постепенно вокруг Гордоковского стала образовыватьсямощная группа единомышленников. Именно это ядро помогло создать своемухаризматическому лидеру новую партию, а потом и всеми силами защищать его детище, доводяидеи Тараса Глебовича до сознания остального народа.

К сожалению, иные, враждебные славянам силы, мечтающие вообще стереть с лица землироссийское государство как таковое, прилагали все усилия и не жалели средств для того, чтобыпартия САР – Славянско-анархическая Россия не пробилась к верхушке власти. Стало доходитьдо того, что готовилось физическое устранение Тараса. Тогда он, невзирая на некоторыенегативные стороны своего поступка, решил сменить, а вернее, надеть новую маску. Маскунепримиримого скандалиста, авантюриста, а иногда и человека без совести. Вначале было ойкак трудно! Но прошли месяцы, с таким «неуравновешенным» политиком враждебные силысмирились и даже в открытую стали смеяться. Но самое главное – исчезла угроза прямогоубийства. А это и было самым спасительным результатом как для лидера, так и для созданнойим партии.

Тарас Гордоковский продолжал оставаться на достигнутом уровне и крайне осторожно,исподволь выискивал пути к самому верному, самому существенному совершенствованиюстатуса российского государства. Причем он не стремился лично к вершине власти. Был готовподдержать любого иного лидера, который бы смог создать Российскую империю.

Тарас Глебович даже стал искать таких лидеров, в открытую консультироваться с ужесуществующими, но вдруг ясно и четко осознал: все очень и очень боятся. Хоть и киваютголовами, соглашаются, что так было бы для России и полезней и удобней, но… боятся!

Кого боятся и чего, Гордоковский догадывался и прекрасно понимал. Как понимал и то, чтоне может ни сам противостоять этим силам, ни другим подсказать дельные мысли по этомуповоду. И пришел к естественному выводу, что ему остается опять выбирать: либо сломя головупускаться в авантюрную атаку на неизвестного врага, либо опять затаиться и выжидать. Вдругпоявится некто или нечто, могущее помочь, хотя бы непроизвольно? Вдруг свершатся странныереволюции и в иных местах?

А ведь, судя по последним событиям в мире, каждый час можно было ожидать чего угодно.Хоть настоящего конца света. Ведь недаром уже несколько лет все чаще и чаще проникала всознание народа мысль, что конец света состоится именно в две тысячи двенадцатом году. И вотэтот год наступил! И вон оно, что вокруг творится!

Ну а раз и такой катастрофический вариант нельзя сбрасывать со счетов, то в самом делелучше немножко подождать и осмотреться. Повеселиться перед очевидной смертью всегдауспеется.

Тарас Глебович Гордоковский продолжал вести себя как и прежде: скандалил, скрываясь замаской недалекого человека. И очень, очень при этом ждал самого главного, положительногомомента в своей жизни.

Глава тридцать первая Тайга. Древнее отторжение.Июль, 2012Еще вечером, когда возились с защитными изделиями из брезента, уникальный слух

Евгения уловил гул внушительной серии взрывов. Земля при этом не дрожала, то естьземлетрясения быть не могло. Неожиданного извержения вулкана – тоже. Тогда что случилось?Уж не война ли?

Направление, откуда донесся гул, Чернов-младший определил без труда: на востоке.Примерно в той стороне, где и находилось громадное болото с обломками вертолетов. Понятно,что на эту тему трое лишенцев сразу затеяли спор, выдвигая разные догадки и предположения.Тогда как их штатный Сусанин помалкивал и интенсивно советовался со своим предвидением.И когда спор поутих, высказал результаты своих обдумываний:

– Зря вы все о войне да о войне спорите. Есть ведь и мирные взрывы.– Как по нашей избушке? – саркастически хмыкнула Монро.– То была явная попытка убрать наши тушки, а не война. Тогда как по недавним взрывам на

меня снизошло озарение, что это, скорее всего, начинают осушение болота. Мне самому такоестранно, вот потому и хочу спросить: возможно ли такое?

Академик ответил, почти не думая:– Еще как возможно. Ведь в основном болота образуются в низинах или при создании

некой преграды на пути движения вод. Преграды бывают разные, вплоть до смещения наклонавсего пространства русла. Тогда получается этакий перевал, огромный по протяженности,который не в силах размыть даже большой поводок. При современных технических средствахцелые горы любой породы легко срезают мощными бульдозерами и экскаваторами. В самыхтрудных местах используют взрывчатку.

– То есть мое предвидение меня не обмануло?– Нисколько. Если есть средства и все остальное, то только десятком направленных взрывов

создается широкий судоходный канал. Ну разве только откосы надо будет поправить лопатамикое-где.

Очевидная направленность осушения несколько смутила Евгения:– Неужели такие титанические работы ведутся только лишь для нахождения тел героев-

экспертов?– А ты как думал! Если Россия не отыщет и не предоставит бренные останки, ее уличат в

нашем тайном аресте и укрывательстве. Конечно, если отыщет, ей тоже мало не покажется, новедь военные просто уверены, что вертолеты уничтожены методом хорошо продуманнойдиверсии. Может быть, к этому времени уже и виновников нашли. Может, уже тех самых илжеспасателей выпотрошили. – Сергей Николаевич печально улыбнулся. – Когда начинаетвонять паленым и бить молнией в темечко – русские начинают действовать живей исообразительней любых других наций и народностей. Доказано историей.

– Так, может, нам уже пора к людям выйти? – сразу завела Колобок о своем, онаболевшем. – Цивилизация и… – она чуток запнулась, – фрукты, овощи…

– Ага! И хлеб, сало, икра и рябчики! – несколько раздраженно продолжил Евгений. – Нукак ты не поймешь, Лиля, что сейчас ты находишься просто в идеальном положении: нетничего, ты сидишь на диете и радуешься!

– Как ничего нет? А каша! Да и не пора ли нам начать готовить ужин?– Предлагаю, – продолжил Чернов-младший, – ради пользы дела и в знак солидарности с

единственной дамой среди нас сегодня вообще отказаться от ужина…– Все мне?! – пискнула от радости Монро.– …И пить всем только воду. Всем четверым! А кашку сварим только утром на завтрак.И опять обиженная женщина стала апеллировать к Сергею Николаевичу:– Что у тебя за брат такой невоспитанный?– Ему можно, он инопланетянин.– Так мне что теперь – сырую крупу жевать?И Лилия, рассердившаяся не на шутку, затеяла спор и пререкания со своими товарищами. В

общем, вечернее время провели довольно весело, интенсивно и с пользой. Не только обеспечилисебя безрукавками с удобными карманами и просторными накидками, но и обувь каждомуподправили да патроны как следует просмотрели. Наилучшие разложили на полке над плитой иутром решили провести несколько испытательных выстрелов.

А обильный ливень с грозой разразился в середине ночи. Правда, шел он недолго, и когдаранним, сырым утр ом вышли наружу и стали рассматривать редкие кусочки неба, онооказалось вроде как чистым.

– Что-то ты напутал с дождем? – удивился Евгений.Но Бокед только фыркнул в ответ:– Поживем – увидим! – Так как они уже позавтракали и были готовы к выходу, то лишь

кратко добавил: – По коням!По причине такого дальнего похода все-таки не стали брать ружья с собой. Утренние

стрельбы показали полную бесполезность охотничьих патронов. Ни один капсюль из двухдесятков не сработал. И только на двадцать первом что-то долго и еле слышно прошипело, нопорох так и не зажгло. Поэтому взяли два топора, ножи да две наиболее удобные рогатины. Всеравно ими могли орудовать только братья Черновы. Колобок за рогатину могла толькоподержаться, а знаменитый сыщик мог нести исключительно поперек спины. Причем если несна одном плече, то спина у него перекашивалась и начинала болеть покалеченная шея.

По хорошо видным зарубкам дошли до места поворота. Еще с вечера знаменитый сыщикпообещал: если желанное и весьма полезное «нечто» украли или оно рассосалось от солнечнойрадиации и на повороте предчувствие не сработает, значит, сразу возвращаются назад визбушку. При этом он еще и добавлял:

– Потому что дождь начнется к обеду.Он честно признавался, что и сам сомневается в необходимости вообще идти даже до

поворота. По понятиям Чарли, раз «нечто» пропало, то уже никогда не вернется.Но каков же был его восторг и удивление, когда, не доходя метров сто до поворота,

положительные баллы на его виртуальной шкале стали расти прямо на глазах.– Вот это да! – восклицал он в изумлении. – Некий коридор, вне которого мои

паранормальные способности аннулируются! Чудеса в тайге? И впервые в моей жизни?Невероятно!

Понятное дело, что в нужном направлении двинулись без промедления. Все-таки трипредполагаемых часа в одну сторону – приличный отрезок по расстоянию и времени. «Добрый»англичанин по этому поводу даже разрешил с вечера наварить лишней каши и взять с собойутром в поход. Мало ли что могло случиться, о чем его хваленое предвидение и не подумало быпредупредить.

Первый час прошел без происшествий. Хищников не было, а парнокопытные удирали спути двуногих голодающих заблаговременно. Хотя обернутые вокруг обуви тряпки да поверхних куски брезента делали походку почти бесшумной.

А вот на втором часу пути, если считать от поворота, начались непонятные трудности.

Причем не со всеми, а только с Найденышем. Он вдруг стал чувствовать в себе давно не дающиео себе знать умения Фушилата. То есть прочувствовал вокруг странное мистическоенапряжение. То самое, которое он пытался исследовать со старшим братом уже давно инеоднократно. И все бы ничего, ведь раньше подобные ощущения не мешали, но тут все пошлоиначе. Вначале он только и констатировал этот факт вслух и постарался на него больше необращать внимания. Но чем дальше двигались путники, тем сильней и неумолимей нанесчастного Фушилата наваливалось некое моральное давление, страхи, переживания и даженатуральный мистический ужас. Не в силах больше бороться с нахлынувшим на негобезобразием, на середине второго отрезка пути Евгений с отчаянием воскликнул:

– Стойте! Дальше идти не могу! – А когда к нему обратились недоуменные взгляды,несколько смутился и предложил: – Давайте хоть обсудим, что это со мной творится.

Понятное дело, что после его пересказа своих неприятных ощущений все переполошились.И, устроив привал, стали советоваться и гадать, что же и в самом деле вокруг творится. Вначалевопросы и ответы ничего дельного не принесли, разве что понимание проблем Чернова-младшего.

Но потом уже Чарли Бокед «раскочегарил» топку своего предвидения и стал приближатьсяк истине:

– Значит, подобное с тобой происходит впервые?– Из того, что я помню на этой планете.– Но ты уверен, что ощущаемые тобой эманации невидимого поля относятся к умению

именно Фушилата?– Несомненно. Восприятия те же самые и распространяются по всему телу из района

лопаток. Но если раньше я ощущал воздействие, то теперь у меня такое ощущение, словно кто-то вгрызается мне в спину.

– Больно?– Да нет, просто жутко неприятно и давит морально.– А вот если бы ты попытался и дальше двигаться, но при этом постарался отключить

идущие снаружи основные потоки восприятия? Ты ведь вроде как хвастался, что тебя пытатьбесполезно.

– Верно. Могу и отключить, – сомневался Евгений. – Но вот у меня создается некая твердаяуверенность, что вперед идти нельзя. Там смерть, там невероятная опасность, там мерзко,холодно и нет места ничему живому.

– М-да! Интересный случай! – хмурился Бокед. – Тогда как, по моим представлениям, нашедвижение и дальше в прежнем направлении уже в данный момент показывает положительностьтаких действий не просто на десять баллов, а уже зашкаливает за предел моих ординат!Представляешь? То есть нам туда надо идти во что бы то ни стало. А то и бежать на пределесил! Вот на вопрос, насколько тебе повредит дальнейшее движение, предвидение показывает вминусе половину балла. Причем, если проверяю окончательный итог для тебя, тоже все десятьполноценных положительных баллов.

– Что это означает и что же мне делать?После очередной продолжительной паузы англичанин заговорил более уверенно:– Минус в половинку балла меня лично никогда не пугал, когда деваться было некуда. Это

лишь означало неважное самочувствие или легкую простуду. А то и вообще ничегонеприятного. Также я просмотрел тот вариант, если бы тебя оставить здесь или в избе, а пройтинам к этому «нечто» втроем. Такой вариант событий будет для нас почти что бесполезным. Да-да! Без тебя нам тайна того места ну никак не откроется. А следовательно, выход у нас, вернее утебя, только один: отключай как можно больше своих внешних рецепторов и, сжав зубы, топай

вместе с нами! Как, выдержишь?Евгений раздумывал недолго.– Ладно, раз надо, значит, надо. Пошли!И дальше уже шел, с каждым километром превращаясь в сомнамбулу. Но вот на третьем

часу пути некие подобные ощущения стали наваливаться и на его товарищей. А когда, попредварительным прикидкам, осталось идти не более получаса, пришлось сделать опять привали провести очередное совещание. Теперь уже даже Бокед сомневался, но все-таки доверялсвоему предвидению по максимуму:

– Нашему здоровью, ни физическому, ни моральному, ничего не грозит. Здесь простонаходится центр, отторгающий от себя все живое. Мы как раз к нему приближаемся. Скореевсего, этот центр – образование мистического, так скажем, толка, специально запугивающее инагоняющее ощущение страха.

– Действительно, – согласилась вздрагивающая Монро. – Вокруг нет ни единой птички, неслышно ни пения, ни щебета. Деревья стали какие-то кривые и скособоченные, мох, словномутант какой, висит клочьями.

– Наблюдательная, – похвалил Колобка Сергей Николаевич. – А то я подумал, что этотолько мне кажется. Вдобавок следов копыт давно нет, помет пропал, словно сюда ни одностадо косуль не заходит.

– Вдруг здесь жуткая радиация?!Лилия сама испугалась собственного предположения. Но Чарли только с досадой

скривился:– Нет здесь никакой радиации, и никогда не было! Скорее всего, виновато таинственное

«нечто», отпугивающее негативными эманациями все живое. Наш инопланетный Фушилатпочувствовал эти эманации первым, теперь вот и наше толстокожее сознание пробило.Животные тоже имеют высокую организацию чувств на уровне инстинктов и в подобное местопо доброй воле не сунутся никогда. Но! Как бы мы ни боялись, я уверен – нам ничего не грозит.Так что, дорогие друзья, давайте будем торопиться. В противном случае, как мне все больше ибольше кажется, нам предстоит нечто трудное и неприятное.

Повздыхали, покряхтели, поправили сумки с припасами да вещами и двинулись дальше. Апотом им на пути попался первый скелет медведя.

Путники только глянули друг на друга да пошли дальше. Затем несколько волчьих скелетовпривлекли их внимание побелевшими костями. Затем еще один медвежий. Но основательнодоконал скелет внушительного тигра.

– Так, значит, все-таки радиация! – возмущалась Монро. – Или как ты еще объяснишьмассовый падеж неосторожных животных?

Стоящий на коленях перед костями Чарли вначале проигнорировал слова Колобка. Итолько когда она стала готовиться поскандалить, а он все внимательно рассмотрел, сталотвечать:

– Элементарно объясню! Перед нами просто кладбище хищников. Сюда они приходятумирать от старости. Уж поверьте моему опыту патологоанатома: кости у этих зверей былиочень старые и немощные еще при жизни.

– А как же инстинкт? Как же негативные эманации и страх перед всем живым?– Сама могла бы догадаться! – Знаменитый сыщик встал, отряхнул колени и не спеша

двинулся вперед. – Что такое хищник? Это ярый, непримиримый боец. И если при здоровой,сытой жизни он сюда никогда не ткнется, то, предчувствуя близкую, обязательную смерть, онбросает последний, самый отчаянный решительный вызов собственному страху. И подсочувствующий вой своих членов стаи смело уходит туда, откуда уже никто не возвращается.

Уходит, гордый собственной храбростью, которой не обладают более осторожные и сытыемолодые особи.

С минуту все шли молча, а потом Чарли добавил:– Вот потому здесь и кладбище. Причем исключительно хищников. Уверен, мы здесь не

найдем костей ни косули, ни оленя.Сергей Николаевич в очередной раз провел по лицу, сгоняя с себя надоедливое наваждение

печали, страха и желания бежать отсюда сломя голову:– А ведь как сильно действует на психику! Если бы не твоя, Чарли, уверенность, десятой

дорогой обошел бы этот район, не задумываясь. Причем был бы уверен, что так и надо. Отыскалбы сотни причин, лишь бы не идти напрямик, придумал бы тысячи отговорок, лишь бы невникать и не анализировать собственное поведение. Странно. Но с другой стороны, что-то я отаких местах на нашей планете не слышал. А вы?

– Я никогда мистикой не увлекалась, – пытаясь сдержать дрожащую челюсть, ответилаЛилия.

– А я никогда раньше таким вопросом не задавался, – сообщил англичанин. – Но чтоинтересно, в данный момент мое предчувствие утверждает: нет больше таких странных мест напланете!

Секунду подумав, Чернов-старший подтвердил:– Да! Это утверждение совершенно верно. Я бы тоже по своей шкале поставил плюс десять

на правду в наивысшей инстанции.– Вот! Значит, лишнее подтверждение!– Ну раз такое место единственное на всей планете, то тогда становится понятным –

почему вокруг такие гигантские, не освоенные человеком просторы. Видимо, негативныеэманации действуют и на дальних расстояниях, нарастая, накапливаясь со временем, и дажеохотник, проживший в каком-то срубе более чем пару месяцев, потом старается сбежать отсюдабез оглядки и вернуться к людям. Вероятно, там, где люди живут сообща, влияние этого местакак-то уменьшается, вот там-то и поселяются разные беглые люди, там-то и создаются поселкии города.

Закончив короткий доклад, академик с жалостью взглянул на угрюмо шагающего брата ине удержался от сочувственного вопроса:

– Ты как?– Дойду! – буквально прохрипел тот, сжимая побелевшими пальцами свою рогатину.

Пришла было мысль, что стоит эту рогатину отбросить, как неожиданное нападение заставилопоблагодарить судьбу за предусмотрительность англичанина.

Со злобным рычанием наперерез людям из-за мохнатых деревьев вышли два крупных, состранно взлохмаченной шерстью волка. Атаковать они, правда, не спешили, что позволилоЧарли Бокеду сделать правильные выводы:

– Очень старые! Доходяги. Очень удивлены, увидев здесь нас. Приготовились! Евгений!Последний окрик окончательно помог Чернову-младшему собраться и даже почувствовать

в себе полную уверенность совершенно здорового, послушного тела. Видимо, всплескадреналина несколько перекрывал негативное влияние мистических, как решили считатьпутники, эманаций.

Благодаря этому схватка получилась скоротечной и с разгромным победным счетом длялюдей. Оба волка остались лежать на хвое с переломанными шеями и с раскроенными ударамитопоров черепами. Причем добивали уже хищников из жалости.

– Они пришли умирать сюда с боем, так что для них такой конец самыйпредпочтительный, – пояснил академик икающей от страха Лилии.

Но та даже после половины выпитой воды из фляги не расслабилась:– А если сюда придет умирать медведь? Да еще на пару с тигром? Справимся мы с их

последней попыткой показать собственную храбрость и удаль?– Постараемся, мадемуазель! Что нам стоит! – заметив, что бурные эмоции помогают

бороться с таинственной напастью, заорал во всю глотку Евгений. – Ура!!! Бегом, в атаку!!! Замной!!!

И даже постарался ускорить продвижение группы, двигаясь рядом с Бокедом и в шуткуатакуя рогатиной почти каждый встреченный на пути ствол дерева.

А через пять минут они пришли.Хотя если бы не ощущения Евгения да предвидение знаменитого сыщика, большинство

людей с затуманенными мозгами прошло бы дальше, так ничего и не заметив. Потому что напервый взгляд этот квадрат леса ничем не отличался от предыдущего или следующего. Разве чточуть больше каменных обломков, которые громоздились между толстенными стволамиоблепленных мхом лиственниц. Но сразу три уникальных человека подтвердили, что именноздесь эпицентр того таинственного «нечто», что и манило сюда экспертов, и отталкивалоодновременно.

– Это здесь! – воскликнул с мрачным пафосом и трагическими нотками в голосеангличанин. А оба брата в ответ синхронно кивнули, подтверждая восклицание своим умениемотличать правду ото лжи.

Зато не менее мрачно прозвучали и слова Лилии Монро:– Если вы сейчас не отыщете что нам нужно, я разворачиваюсь и ухожу. Сама!То ли мужчины испугались угрозы остаться без Колобка, то ли они так здорово

скооперировались и сконцентрировались, но в течение одной-двух минут все трое окружилиодин весьма вроде неприметный плоский камень.

– Под ним лаз! – озвучил как нечто очевидное Чарли. Затем присмотрелся и добавил уженесколько иным тоном: – Но что меня смущает, так это отсутствие пыли и хвои вокругоснования камня. Словно кто-то здесь тщательно пропылесосил.

– Может, это ветер? – подала из-за спины Чернова-старшего голос женщина.Причем вела она себя возле мужчины более чем странно: инстинктивно держалась левой

рукой за подол его брезентовой безрукавки. Словно опасалась, что академик от нее вот-вотсбежит.

– Откуда тут ветер? Давно не было, – напомнил Евгений, который явно почувствовал себяпосле короткой схватки с волками гораздо лучше. – Даже мха и грязи не видно.

Потом, как и все, уставился на прикрывшего глаза англичанина. Тот советовался долго сосвоим умением. Но зато когда открыл глаза, сразу шагнул чуть влево и указал на одну из гранейстранного валуна:

– Упираться вот здесь и толкать вон в ту сторону.Объект, а вернее, замаскированная под природное образование крышка люка на глаз весила

тонны две, не меньше. Так что вот так просто его толкнуть могло показаться банальнымбезумством. Но братья Черновы ни секунды не сомневались. Приложились, напряглись, ещемалость поднажали и…

Камень рывком сдвинулся с места и плавно отъехал в сторону. Словно один его крайнаходился на невидимой оси. А глазам четверых людей открылась ведущая вниз винтоваялестница. Причем сразу поражали не высоченные ступеньки, около сорока сантиметров, аотчетливое освещение уже на третьем метре уводящего вниз колодца.

Но именно на эти самые ступеньки обратил внимание своих товарищей Евгений:– Не нравятся они мне! Высота…

– Что не так? – с нарастающим напряжением спросил Сергей Николаевич.– Не знаю. Вернее, не помню. Но почему-то уверен, что такие ступеньки – это нечто

страшное и плохое.– Нам ничего не грозит.После этого твердого утверждения знаменитого сыщика было решено начать спуск. Хотя по

ступенькам такой высоты спускаться оказалось и в самом деле непросто. Идущий последнимакадемик после короткого совещания с остальными немного поэкспериментировал сгоризонтальным рычагом, расположенным наверху, на несущем столбе лестницы. Легкимдвижением руки камень над головой то закрывал отверстие, то открывал.

– Однако! – не удержалась от комментариев Лилия, когда они продолжили спуск. – Еслимы отыскали секретные шахты с межконтинентальными ракетами русских, охранники нас тут ипохоронят. Ни за что не поверю, что они встретят нас внизу с тортом и шампанским.

– Не бойся, детка, – впервые назвал ее так Сергей, – рядом с тобой все русские, и мы тебя вобиду не дадим. Тем более, как мне кажется, русскими ракетами здесь и не пахнет. При всемуважении к родной стране, могу заявить сразу – уровень не тот!

– Неужели это наши сюда добрались? – перешла на шепот американка. Но тут жесмутилась и добавила: – Или китайцы?

– Ха! Что вашим, что китайцам далеко до такого уровня. Ты, как ученая, присмотрисьлучше к материалу. Такого на планете нет. И пусть мне не поставят памятник, но я сразу рискнузаявить: здесь то ли остатки, то ли единое и дееспособное НЛО! А? Бокед?! Чего замолк?

Тот спускался самым первым, не забывая советоваться с чем надо и как надо:– Не шуми. Просто смотри внимательно и не мешай мне сосредоточиться.Скрупулезная в этих делах Колобок насчитала ровно пятьдесят ступенек. Получалась

примерная глубина в двадцать метров.Внизу небольшое помещение-тамбур, из которого уводил слегка изгибающийся тоннель в

метр шириной и метра четыре с половиной в высоту. Беспокойство опять завладело Евгением иуже не отпускало ни на минуту. Даже создалось впечатление, что он опять превратился всомнамбулу.

Но идти по освещенному невидимыми источниками света тоннелю оказалось тоже совсемнедалеко. Метров тридцать, и глазам людей открылась идеально круглая, высотой метровпятнадцать – восемнадцать пещера. Сверху видно было некое образование в виде сошедшихсястворок, похоже, весь свод мог сложиться в любую сторону сегментами. А вот внизу наторчащих из пола массивных тумбах находился непривычный для человеческого взглядапараллелепипед. Метров пятнадцать-шестнадцать в длину, восемь в ширину и почти четыретолщиной. Более всего поражали воображение расположившиеся по его граням рисунки,символы, небольшие выпуклости и углубления, разные по составу и значению детали, структуракоторых разнилась даже на первый взгляд. Хотя пощупать все это руками хотелось страшно.

Но еще никто не успел даже обдумать последнее желание, как раздался строгий голосБокеда:

– Трогать нельзя!Оказалось, что увиденное было непривычно только землянам. Вытянувший вперед руку

Евгений замер с выпученными глазами и трясущимися губами стал повторять:– Это… Это?.. Это!.. Это?..Причем каждый раз интонация восклицаний менялась от вопросительной до

восклицательной. И когда повторения пошли уже по пятому кругу, стало совершенно понятно:представитель инопланетной цивилизации уверен, что должен знать увиденное, но… никак неможет вспомнить.

Тем не менее еще минут пять никто ему не мешал, стараясь полным молчанием не сбитьнастройку или перестройку памяти. Похоже, что данный параллелепипед был тем «нечто», чтомогло перевернуть все сознание Найденыша с ног на голову. Причем как в положительномплане, так и в отрицательном. Хорошо еще, что Чарли до того утверждал, что визит сюдапройдет для Евгения более чем с пользой.

Но так как минуты истекали, а ничего нового из себя инопланетянин исторгнуть не мог,бразды правления опять перехватил в свои руки знаменитый сыщик.

– Все, наше время истекло! Пора возвращаться домой! Евгений!!! – громко прикрикнул онна стоящего в ступоре Найденыша. Когда тот вздрогнул и перевел замутненный взгляд на него,таким же громким, убедительным голосом продолжил: – Нам немедленно следуетвозвращаться! Вперед!

– Но…– Вспомнишь потом все, что нам и тебе надо. Давай-давай, не задерживай. Мое

предвидение вопит, что нам на обратной дороге придется очень тяжело, и никак не могуотыскать причину подобного утверждения.

Раз это говорил сам Бокед, следовало и в самом деле поторопиться. И четыреисследователя, подталкивая друг друга и поддерживая одновременно, выбрались обратно в лес,задвинули валун на место, подобрали свои рогатины и поспешили к своему временномужилищу.

Глава тридцать вторая Лиходеи. Гептокар. Июль, 2012В кои веки за столом заседаний Гептокара в замке Отто Гранджа Божественная Октава

собралась в полном составе. Прибыл даже из своей Южной Америки полный мизантроп,нелюдимый отшельник немецкого происхождения Ганс Даглиц. И вполне естественно, чтовстреча соправителей затянулась, разбавляемая жаркими спорами, решением насущных задач,обсуждением грядущих планов и банальным хвастовством. Уж слишком всем понравилосьработать в последние дни со своими гипребешами, а потом с непередаваемым чувствомудовлетворения наблюдать за результатами своих деяний.

Первым стал отчитываться о своих действиях грек Палий Таикос. Хотя не только ОттоГрандж был в курсе происходящего. Остальные тоже прислушивались и присматривались ксобытиям в Южной Африке. Но теперь весьма интересно было узнать мелкие детали ипросмотреть сам ход мыслей опытного соправителя. А затеял он, по согласованию с Отто, некоеполное смешение в ЮАР чернокожего населения с белым. То есть стал вводить законобязательного бракосочетания двух людей только с разным цветом кожи. Подобное в Радужнойстране, как в последние годы называли ЮАР из-за необычайной, пожалуй, самой разнообразнойгаммы оттенков кожи проживающих там граждан, и так вроде как приветствовалось. Но всеравно большинство белых сохраняли в себе расистские настроения, так же как и некоторыечерные расисты ни в коем случае не признавали близких отношений с белыми «поклонникамиапартеида».

Но применение гипребеша позволяло решить любую проблему. А чтобы неожиданныепреобразования не бросались в глаза наподобие марокканской революции, Палий Таикосувеличивал внушение медленно, исподволь. Зато и результат получался более уверенный,стабильный и глубокий.

Началось с того, что представители белого меньшинства вроде как неожиданнопредложили ввести в закон пункт, обязывающий любого человека вступать в брак лишь с темизбранником или избранницей, у которых и ной цвет кожи. Понятно, что в первые дни к этомупредложению в стране отнеслись не просто с прохладцей, а вообще встретили в штыки.Особенно возмущались разные расисты обоих цветов. Но на третий день споров неожиданновыступили «за» жители индийского происхождения. К ведущимся дебатам подключились идругие демократические силы, и закон прошел как по маслу уже на шестой день после своегопервого обнародования в предварительном слушании.

Мало того, несколько неожиданно прозвучало предложение дополнить закон поправкой отом, что браки могут быть полигамными. То есть одна женщина обладает правом иметь и два, итри мужа в единой семье, а один мужчина – женщин, сколько там согласится стать егозаконными женами. Причем опять-таки: только с обязательной разницей в цвете кожи. И самоедикое и несуразное, что и эта поправка прошла и была воспринята всем населением ЮАР свосторгом и удовлетворением. А ведь подобных семейных преобразований еще никогда неосуществлялось во всем мире.

И в африканском государстве начался нездоровый ажиотаж по созданию новых семей.Причем создавались не только новые, но и разрушались старые, члены которых стремилисьсоздать новые ячейки общества, но уже с иным соотношением участников. Появились первыеданные о регистрации семей, где вокруг одной женщины собиралось не просто два или тримужа, а порой и пять, и шесть. Аналогичные семьи создавали и мужчины, умеющие либохорошо зарабатывать, либо считающие себя непревзойденными «мачо».

К моменту данного совещания Октавы в Гептокаре появились и первые рекордсмены поневероятной численности в одной семье пап на одну маму и наоборот. И оставалось толькопоражаться тому, как же эти люди станут потом делить детей и имущество в случае развода.Потому что имеющиеся законы о разводах остались в прежней интерпретации.

Соправители, причем все без исключения, отнеслись к проделкам грека с пониманием и сискренним восторгом. Действительно, получалось, на их взгляд, очень весело и забавно.Особенно хотелось посмотреть на творящиеся в ЮАР преобразования через несколько месяцев.

Но больше всех и громче восторгался китаец Чонг Жолчо:– Ай да Палий! Ай да молодец! Так хитро все устроил, что узаконил, фигурально

выражаясь, свой гарем со ста пятьюдесятью красотками! Теперь тебе не надо перебираться вАнтарктиду, можешь на законных основаниях жить где и раньше. Ну разве что белых рабыньпоменяешь на негритянок. Ха-ха!

– Увы! – сокрушался Таикос с улыбкой. – Из Африки меня уже выгнали, и весь мой гаремблагоденствует в толще прохладных ледников. Так что со вчерашнего дня летаю в арендованныйу Отто замок как на работу.

– Вот какой у нас Грандж хитрец, – продолжал похохатывать Чонг. – Вначале выгналсвоего приятеля в экстремальную зону, а потом еще на постоянную работу к себе устроил! Ха!И чем расплачиваться будешь? Новыми рабынями?

– У него и так их девать некуда, – отозвался Отто. – А по поводу «выгнал» – так я и тебемогу этот замок дать потом в бесплатное пользование. Мне не жалко. Все равно ведь во времядекабрьской катастрофы там и фундамента не останется. По последним, самым точнымрасчетам, ЮАР пострадает больше всех. Так что от моих наилучших земель на юге останутсялишь рожки да ножки.

Свои мысли на эту тему высказал и улыбающийся Шедон Арафи:– Если так рассуждать, то это Палий получается среди нас самый хитрый и дальновидный.

Мы все преизрядно пострадаем во время катастрофы, а он отсидится в благости и покое подтолщей своих ледников. Я у себя в Северной Америке продолжаю тратить миллиарды навозведение подземных комплексов, и то не знаю, что из них после декабря останется вчастичной пригодности, а ему только и остается, что развлекаться с гипребешем да наочередных пари выигрывать сверкающие драгоценности для своих самочек.

– Не обижайте нашего малыша. – Забывшись, Илья Воларов попытался хлопнуть своегодовольного приятеля по плечу. Рука провалилась в пустоту, но на такой промах никто необратил внимания. – Он еще у себя такие виноградники посадит, что нам на зависть. Недаромпо всему миру самую лучшую лозу собирает и выхаживает в теплицах. Да и лучше нас всехумеет управлять погодой. Так что греческий коньяк с Земли никогда не исчезнет.

– Коньяк – это хорошо, – проворчал так ни разу пока не улыбнувшийся Стенли Горпс. – Авот что будем делать с китайцами? Пока никакие подставы и провокации на эскалацию войнвоздействия не оказали. Может, сосредоточим на Китае все наши гипребеши?

Этому дружно воспротивились почти все соправители. И суть возмущения высказалчернокожий Айрих Вонг:

– Еще чего! Тут такие интересные игры начинаются, а ты все удовольствие хочешьиспортить? Тем более что в любом случае всемирная война успеет и за два-три месяца намскрасить ожидание перед катастрофой в финале года. Куда ты так торопишься?

И толстяк Арафи, самый старший в Октаве, негра поддержал:– Не забывай, на днях должна сработать наша задумка с раскрытием одного из главных

секретов Китая. Наличие у них в научных лабораториях тел пришельцев станет как бы нечаянноизвестно всему миру. Американцы сравнят и сразу поймут, кто и когда подложил им в Пентагон

аналогичную тушку. А дальше их уже и сдерживать не придется. Только и стоит что заключатьпари на тему: кого они первыми столкнут лбами между собой.

– Да, вариантов много, – протянул глубокомысленно Ганс Даглиц. – Но я, наверное, готовпоставить на то, что Соединенные Штаты Америки в любом случае вначале заставят сцепитьсямежду собой русских и китайцев.

На что сразу отозвался любящий спорить Палий Таикос:– А я готов поставить на первое крупное сражение между Россией и Западной Европой. Ну

а потом, буквально сразу, уже «америкосы» постараются зажечь огонь разногласий междумусульманами и китайцами.

Илья Воларов уставился с заинтересованностью на Шедона Арафи:– Почему бы тебе в тот самый момент первых сражений не натравить Мексику на США? В

любом случае это станет сильным подспорьем тебе в деле сохранения поголовья индейцев.– Я уже думал над этой дельной мыслью, – отозвался толстяк. – Скорее всего, так и сделаю.

А вот что касается Европы… сомнения меня терзают.Он и плечами пожал, как бы усиливая свои сомнения, и этим воспользовался чернокожий

Айрих Вонг:– И правильно терзают. Готов поспорить, что война между Европой и Россией начнется

самой последней. И причин для этого предостаточно. Во-первых, сами европейцы будут делатьвсе, что только от них зависит, лишь бы не вступать в большой военный конфликт. С них вонуже и Новой Молдавии хватает. Ну и во-вторых, те преобразования, что я устраиваю вВосточной Европе, сильно приостановят и любую агрессивность русских. Это при том, если онисами между собой не передерутся и не уполовинят собственное количество. Но если мне и всамом деле Таикос через недельку станет помогать своим гипребешем, то все задумки пройдутшикарно. Да что там говорить, уже вчера в Белоруссии появились первые, хоть и весьма робкиерезультаты.

На прошлом заседании Илья Воларов отсутствовал, поэтому не был посвящен во все детализамысла негра-соправителя. Как результат, был сильно заинтригован:

– Хм! И чего это ты так заинтересовался русскими «варварами и ортодоксами»?– Как – почему?! – вполне искренне удивился негр. – Если исключить тебя из их списка, то

они самые добрые, душевные и с огромной душой людишки. В любой своей поездке к ним я вэтом всегда и постоянно убеждался.

– Ну, с этим трудно спорить. А что за модель общества ты на них отрабатываешь?– Довольно простенькую модель, – хохотнул негр. – Мне хочется испытать себя в умении

настраивать всю общность людей, все пространство огромной территории на одну-единственную, но занимающую все помыслы религию. Или пусть и не религию как таковую, новсе связующую, капитально цементирующую идею. То есть людишки должны будут следоватьименно ей как в быту, так и в общественных отношениях. И сами, чисто автоматическиискоренять из своей среды тех, кто хоть на йоту отклонился от незыблемых канонов. Чтобы мнене пришлось потом следить за порядком, отвлекаясь на несущественные мелочи. Лучше ужблаженствовать и радоваться жизни, чем заниматься казнями, пытками да усмирением. И это –самое ценное! Я ведь в будущем мечтаю стать единственным божеством в Европе, ее, таксказать, Черным Солнцем, Асбестовым Демиургом. Блистательной Тьмой! Выберу самоеэффектно звучащее звание позже, самое насущное. А скорее всего, так и буду называтьсямноголиким божеством в среде тех, кого спасу и которые будут обхаживать мою землю.

При этом монологе глаза у негра вывалились из орбит, мясистые ноздри трепетали отпредвкушающего восторга, губы покрылись обильной слюной, кожа на щеках посерела,чрезмерные уши смешно топорщились и шевелились. И, глядя на него, большинству хотелось не

сдерживаться, а откровенно расхохотаться ему в лицо. Что в другом случае такой, как ИльяВоларов, и не поленился бы сделать первым. Такое божество если привидится во сне, то любойчеловечишка уже больше не проснется. Но сейчас владельцу Австралии все-таки хотелосьуяснить задумку соправителя до конца.

– И что за религию ты выбрал для несчастных белорусов? Что-то новенькое и перченое?– Да нет, – ухмыльнулся многозначительно негр. – Скорее старенькое, но очень-очень

перченное.– Да ладно тебе, рассказывай! Томишь тут своих товарищей! Или решил в артисты

податься?– А что? Роль Отелло мне очень подходит! – захохотал негр вместе со всеми. – Так и душил

бы, так и душил бы. Только бы успевали мне подталкивать очередного напарника по сцене! Ха-ха-ха!

Глава тридцать третья Тайга. Эскалибур. Июль, 2012Не успели далеко отойти от найденного эпицентра со странным неопознанным

параллелепипедом, как в лесу стало заметно темнеть от усилившейся облачности, а вдализагромыхали раскаты грозы.

Как ни странно, но англичанин при этом значительно успокоился:– Ах, вот оно что! Зря я так сильно беспокоился. Ливень, конечно, нам будет не в радость,

но уж как-нибудь дотопаем. Ускоряемся, девочки и мальчики!Он шел впереди, а со своей негнущейся шеей назад и не пытался оглядываться. И так знал,

что никто не отстанет. А если какие трудности возникнут, то любой соратник подаст сигналголосом. Кроме своей брезентовой накидки, ножа-мачете да лыжной палки с острым концом,Чарли ничего не нес.

Следом за ведущим топал Евгений, держащий рогатину как ружье, острием кверху иприслонив к плечу. Дальше семенила Колобок, которая несла в сумках через плечо ножи и тринакидки, для себя и для Черновых. Ну и замыкал колонну Сергей Николаевич, неся своюрогатину под мышкой таким образом, чтобы острие возвышалось у него над головой сзади. Хотьон и оглядывался частенько назад, но считалось, что таким образом можно предохраниться отвнезапного прыжка тигра со спины. Топоры братья несли в специальных креплениях на поясах.

Ближе к центру дистанции, до поворота, стал накрапывать все усиливающийся дождь. Датолько Бокед и не пытался как-то сократить путь, двигаясь к избушке по диагонали. Слишкомего беспокоила такая странная ориентировка предвидения, и он просто обязан былдополнительно проверить некие свои задумки. По большому счету, лишние пятнадцать –двадцать минут в пути большой роли не играли.

Так казалось вначале. Но вот в тот момент, когда дождь уже пошел изрядный и сталпробиваться крупными каплями сквозь густые кроны, случилось самое неприятное событиеданного похода. Ни с того ни с сего Евгения стало вести в сторону, он зацепился завыступающий корень и рухнул наземь. Причем после этого и шевелиться не стал. А когда кнему поспешили на помощь, оказалось, что Найденыш без сознания.

Довольно долго его пытались привести в себя и шлепками по щекам, и поливанием воды налицо, но ничего не помогло. А так как на голове у него ссадин не было, да и падал он в место,полностью засыпанное хвоей, то версию неожиданного удара исключили сразу. После чегооставалось только согласиться с Бокедом.

– Это у него от сильного эмоционального стресса. Там его скрутило основательно, но онвыдержал, а вот здесь мистические эманации ослабли, сознание расслабилось, и он отключился.

– И долго он будет так отдыхать? – занервничала Лилия еще больше.– Долго, – ответил Чарли после короткого размышления. Затем посмотрел на Чернова-

старшего с сочувствием и добавил: – Придется тебе его нести, ведь не оставлять же парня здесьдо рассвета.

Академик шумно выдохнул и замотал печально головой:– Так и знал, что одним дождем дело не обойдется.– О! Так чего ты молчишь о проснувшемся у тебя умении?! – воскликнул знаменитый

сыщик, но тут же осознал неуместность данной шутки. – Ладно, давай свой топор мне. ТопорЕвгения понесет… нет! Оставим его здесь вместе с одной рогатиной. Зато Лилия понесетдругую деревяшку. Справитесь, мадемуазель?

– А что, есть другие варианты? – И тон, и хмурый взгляд заставили англичанина

поежиться. – Увы! Что-то мне окружающее спокойствие кажется слишком шатким.Хищников Монро боялась страшно, поэтому безропотно стала выбирать рогатину с

меньшим весом. Но еще больше у нее разрывалась душа от того, что академику придется нестихоть и худощавого, но вполне здорового, оформившегося мужчину у себя на плечах. И ведь всамом деле, никакой альтернативы не просматривалось. Сооружать волокуши? Так ведь всеравно одному человеку будет тянуть их трудно. Сооружать носилки, так из-за добавочного весалесин взявшиеся каждый за свою ручку что Бокед, что Лилия свою сторону носилок и поднятьне смогут. Причем в последнем случае уже точно некому будет нести оружие.

Меньше всех после принятия решения сомневался сам академик. Разве что попросил хотькак-то помочь ему с устройством бессознательного брата на спине. Потом пару раз подкинултело, укладывая его удобней, да размеренным шагом двинулся в путь. Свою накидку он снял, ина него, уже вместе с ношей, накинули самую большую и просторную из имеющихся. Так чтосверху вода не лилась. Но вот под ногами начинало твориться сущее безобразие. Ибо обильныйливень не думал прекращаться, а усиливался все больше и больше. Грязи не было, но ноги отперегруза проваливались в перенасыщенную хвою теперь уже по щиколотки. К тому же частоприходилось обходить образовавшиеся лужи, а порой и пересекать вброд застоявшиеся ручьи.

Так что последний участок пути превратился для товарищей в каторгу.Вместо одного часа с хвостиком они преодолели его за три с половиной часа. Сергей

Николаевич вымотался и обессилел настолько, что уже ничего не видел перед собой из-закрасных кругов перед глазами, и двигался, только просматривая мельтешащую впереди тень даориентируясь слухом по шлепкам воды. Изредка идущая в арьергарде Монро подсказывала,насколько сместиться влево или вправо.

Поэтому, когда вдобавок ко всему свалилась очередная напасть на команду, главная силаотряда выглядела гораздо слабее и Бокеда, и Лилии. Да и оставалось до избы всего ничего,поэтому уже генеральный боец думать ни о чем не мог. Лишь заслышав пронзительныйженский визг, Чернов-старший попытался сообразить, в чем дело, резко и безжалостно сбросилс себя Евгения и, протерев глаза от льющейся сверху воды, осмотрелся. С ругательствами наанглийском и на русском языках Чарли Бокед сидел на земле и пытался, размахивая большимножом, отогнать от себя молодого, злобно рычащего волка. Второго волка каким-то чудом и сневероятным бесстрашием отгоняла от себя тяжеленной для нее рогатиной Лилия.

Все равно Сергею для вхождения в схватку пришлось еще разок потрясти головой данесколько раз подвигать затекшей спиной. И только потом он подхватил выпавший из рук, аможет, и сорвавшийся с пояса англичанина топор, плотно ухватил мокрую, слегка скользкуюрукоять и, набирая скорость, ринулся в атаку. Чарли мешала хорошенько изогнуться и достатьволка его вынужденная осанка, поэтому он теперь не столько отбивался ножом, сколько ногами.В итоге совершенно не мешая Чернову-старшему. Тот всей массой прыгнул вперед, вытягиваясьна лету, и довольно удачно попал волку лезвием топора прямо в лопатку.

Хищник сразу отпрянул в сторону, повизгивая от боли и двигаясь на одних задних ногах.Такой зверь уже совершенно не опасен, да и наверняка скончается в лесу от потери крови втечение ближайшего часа.

Но любоваться на свою первую победу Сергею было некогда. Он перекатился по земле,попутно вставая на ноги, и попытался обогнуть вторую пару сражающихся. Вот тут уже помехаимелась преизрядная. Монро так размахивала рогатиной, что могла убить не только волка, еслибы попала. Ее и саму по инерции носило между стволами настолько, что оставалось лишьудивляться, как она до сих пор не упала или не уронила свое тяжеленное оружие. Ничего неоставалось в данном случае академику, как резко заорать в удобный момент:

– Лиля, замри! – а потом бросить свой топор прямо в бок начинающего атаку волка.

Похоже, удар комлем топора зверю достался всего лишь единственный, да и ни в коемслучае не смертельный. Но зато отрезвил и лишил агрессивности сразу. Обиженно взвизгнув,хищник отпрыгнул назад, осмотрелся, почувствовал кровь товарища и опрометью бросился вближайший подлесок.

Стали разбираться с ранами. Прежде всего Сергей Николаевич осмотрел страшнодовольную собственным геройским поведением Лилию. Но та себя долго ощупывать не дала:

– Он меня даже не поцарапал. Я первой услышала его рычание. А вот Чарли, кажется,досталось.

Действительно, на идущего в авангарде англичанина волк напал неожиданно, бросившисьиз-за ствола лиственницы. Причем явно метил в горло, да Бокед успел подставить левую руку. Ито от более существенной травмы его спас слой мокрого, набухшего от воды брезента. Потом,хоть и почувствовал сильный укус, сумел оттолкнуть от себя зверя и разорвать дистанцию.

– Ну как ты до такой жизни докатился?! – ругался академик, перевязывая, в общем-то, неслишком кровоточащую рану на руке товарища. – Где твое хваленое предвидение?! Или спишьна ходу?

– Хм, да я как-то о другом задумался, – засмущался тот.– Вот ёшкин кот! А если бы на нас тигрище напал? Всех бы нас порвал!– Ну не напал же, чего ты кипятишься. К тому же волки совсем молоденькие попались.

Неопытные.– Порадовал, оракул ты наш!Слава судьбе и переменчивой удаче, но на этом злосчастья команды в этот день и

закончились.Конечно, если не считать последнего участка пути, на котором Чернов-старший во весь

севший, охрипший голос проклинал и волков, и этот несвоевременный дождь, и такиеневероятно огромные лужи. По закону подлости, как только желанный сруб показался впределах видимости, гроза окончилась, падение воды с небес прекратилось, и теперь толькоостаточные потоки стекали с максимально мокрых веток. Гроза окончилась, удаляясь на востокгромовыми раскатами, а троим зверски измотанным экспертам пришлось заниматься бытовымиделами.

Вернее, как заниматься: вначале просто уложили Евгения на бок прямо на полу, убедилисьв его ровном дыхании, заперли за собой дверь да сами попадали, словно кегли, где толькоудобно. И только вылежавшись два часика и малость вздремнув, занялись хозяйством. Вначалесъели ту кашу, что носила за собой весь день Лилия. Потом растопили очаг и принялисьинтенсивно сушиться, отогреваться и готовить новую ударную порцию все той же вожделеннойкаши. Естественно, что Чернова-младшего уложили повыше, на лежанку, прикрыли остаткамибрезента и вторым тюфяком для согреву. Попутно осмотрели, применяя все свои знания,умения, и пришли к выводу, что бессознательность постепенно переходит в сон. Все-такиподобная эмоциональная нагрузка, которую пришлось перенести инопланетянину какФушилату, могла какого угодно здорового мужика свалить с ног. А тут еще пертурбациипоследних дней да жизнь практически впроголодь.

Но главное, что вердикт консилиума гласил: жить будет! Как только восстановитсяфизически, так и проснется!

А там и не заметили, как ночь подкралась незаметно. Хорошо хоть ужин постаралисьрастянуть на два захода, дабы обильно запить его кипятком и обмануть недоверчиво ворчащийжелудок. Понятно, что и на порцию спящего Евгения никто не покусился, да и на утро оставиличуток. Но все равно, даже по скромному подсчету, каши в мешке оставалось еще на однубольшую варку. То есть на завтрашний ужин и послезавтрашний завтрак. Затем следовало

затачивать копья, делать луки и выходить на охотничьи тропы. Или… выходить к людям.Причем второй вариант казался большинству наиболее реальным. Потому как при всей

своей мудрости, учености и жизненном опыте, охотиться в лесу никто из них не умел. Аподсмотренные в кинофильмах сценки с лихими амазонками и очумелыми робинзонами, ни начто, кроме воспоминаний, не годились. Хотя опять-таки, только пользуясь имеющимися у нихверевками, можно было какие угодно создать и противовесы, и петли, и ловушки. И вроде втеории частично понимали, как это сделать. Но вот на практике…

На практике самую здравую идею высказывал Сергей Николаевич:– Забраться на дерево возле самого нашего колодца, дождаться пришедших косуль, а потом

пронзить одну из них тяжеленным копьем из свежей древесины.– Ага! И упасть с дерева следом за копьем! – фыркала Монро. – Неизвестно, попадешь ли

ты в козу, но вот если и ты себе руку сломаешь, то тогда я точно людоедкой стану!– С кого начнешь? – заинтересовался Чернов-старший. – Предлагаю съесть вначале самого

ненужного. А?– Это как? – с подозрением нахмурилась Колобок. – Мне с себя, что ли начинать?– Да ладно вам! – перебил беспредметный спор Бокед. – У нас еще каши полно, это раз. И

потом, что-то я никак не могу рассмотреть маячащего для нас на горизонте голода. Так что…– Ого! Чарли, ты меня пугаешь! – занервничала притворно Лилия. – Неужели мы помрем

еще до того, как у нас кончится каша?– Ну ты!..– Тогда предлагаю ее сварить и съесть немедленно! Чего добру пропадать?– Ах, ты в этом смысле, – задумался коротко англичанин. – Да в принципе, как ни странно,

но, съев кашу сегодня, мы все равно от голода не умрем. Вроде бы. А вот идти обратно к томудиковинному металлолому, чувствую, нам завтра все равно понадобится.

– Но там ведь ничего съестного! – не унималась толстушка. – Может, все-таки попытаемсявалун с пещеры Альпиниста откатить? – Но после того как мужчины посмотрели на нее как наумалишенную, серьезно обиделась. – Тоже мне, герои всепланетные! Даму накормить не могут!

Так как спать не хотелось, занимались перед сном мелкими делами по хозяйству. Наделалифакелов с десяток, опять малость повозились с бесполезными патронами, починили иосмотрели свое походное снаряжение и даже заточили оба оставшихся топора. Перед сномподбросили дровишек в печь и договорились между собой, что любой, кто проснется срединочи, обязательно не поленится подкинуть в огонь новых дровишек. Пусть будет в избе жарко идушно, зато накидки просохнут, да и до сих пор влажная одежда стесняла движения. А чтобы иприток свежего воздуха не прекращался, полностью открыли одно из окон в сторонувыкопанного колодца.

И уже только после этого со спокойной совестью заснули. Вот разве что немногопереживали: когда же Евгений выйдет из своего сна-комы?

Ну тот их и отблагодарил за такую заботу и сочувствие. Не успела тройка товарищейпроспать и четыре часа, как Найденыш дико заорал во сне и сгоряча попытался то ли встать, толи сбросить с себя запаривший его брезент. Но в результате этого ора, шума и переполохагрохнулся с лежанки на пол, коротко взвыл от боли, но потом так и продолжил выкрикиватькакое-то инопланетное слово, перемежая его русскими. На второй минуте, когда сон пропал увсех окончательно, удалось и разобрать слова:

– Эскинсаллибарр! Эскинсаллибарр! Я вспомнил! Эскинсаллибарр! Точно, все вспомнил!Эскинсаллибарр!

Покряхтывающий с недосыпу академик зажег свечу и, приблизившись к самому лицувосторженно вопящего брата, раздельно и громко спросил:

– Ты… не мог… подождать со своими криками до утра? Мы только заснули, а я тебя сюдаволок на горбу более чем полпути.

– Эскинсаллибарр, – уже не так уверенно пробормотал Евгений, рассматривая обстановку,соображая себя сидящим на полу и замечая открытое окно в темную ночь.

– Наверное, так у тебя на родине кричат вместо слова «эврика»? – заглядывая приемномубрату в глаза, спросил Сергей Николаевич. – Иначе зачем так кричать? Хочешь Лилечку заикойсделать?

Кажется, сознание к инопланетянину вернулось в полной мере.– О! Она для тебя уже Лилечка? – спросил он заинтересованно и с подтекстом. Но сразу же

вполне серьезно переключился на свои воспоминания: – Нет! «Эврика» у нас кричат по-другому. А я кричу: эскинсаллибарр!

– Да я уже понял, хоть и не запомнил. Но теперь хоть переведи, что это обозначает?И очнувшийся инопланетянин затараторил, как на выпускном экзамене:– Эскинсаллибарр – это оружие превентивной атаки. Автоматический робот-завоеватель.

Чудовище, созданное по невероятно развитым технологиям! Плод больной фантазии таких жечудовищ, которые подобных монстров создали. И назывались его создатели – сойшенхи.Древняя раса самых известных, самых агрессивных и подлых космических пиратов, Сволочей сбольшой буквы! Мерзкие преступники, которых приговорили к уничтожению все безисключения разумные расы. Сойшенхов стали уничтожать все и везде. И сто тысяч лет назад ихраса перестала существовать во Вселенной. Так, по крайней мере, признано официально.

Он сделал паузу, чтобы набрать очередную порцию воздуха. Настолько горячо и страстноон говорил. Но его перебило радостное восклицание Чернова:

– Так ты вспомнил все?!Найденыш заморгал глазами, возвращаясь в действительность, и с досадой цыкнул языком:– Конечно нет! Но про нашу находку – все! – И несколько задумчиво добавил: – Кажется.– Уже здорово! – обрадовался его старший брат. – Значит, недаром я тебя нес. Но что ты

еще помнишь про этого… эскалибура? Или как его?– Да не в этом суть! – отмахнулся инопланетянин, опять уходя в свои воспоминания и

нисколько не собираясь вставать с пола, где он так и сидел. – Значит, так! То что мы нашли, –малый робот-завоеватель, законсервированный, с аурой пассивной защиты, но готовый к приемулюбых команд по определенному каналу, реакторы рассчитаны на работу в течение трехсоттысяч лет. Может взламывать любые информационные сети космических армад, создавать дляних помехи, перехватывать управление любыми ракетами и дистанционно взрывать запасывзрывчатки по радиусу средней планеты. И на дальней орбите! Практически непобедим,уничтожают только пушкой с амферерными лучами. Как правило, вместе с частью планеты илис внепланетной станцией-базой. Так, что еще? Тот, что мы нашли, – малый, планетарный. Естьеще эскинсаллибарр вдвое больший по размерам, его называют галактарбарр. Но ни единогобольшого не найдено, только малые, всего лишь десяток. Их очень берегут, потому что создатьподобное не под силу пока никому. И используют только там, где надо остановитьразгорающиеся войны.

Он опять сделал паузу, взглянув на застывшего Сергея, который со свечой в руках так истоял перед ним на коленях, боясь пропустить хоть одно слово. Но, воспользовавшисьмолчанием Найденыша, тут же спросил:

– Ты так про него много знаешь?– О-о-о! Ты бы знал, как нас про эту технику заставляли зубрить каждую строчку, каждую

деталь, каждую связь и воздействие, каждую программу подчинения и использования. Я дажеповерить не могу, что до сих пор не вспомнил про ТАКОЕ!

– Постой, постой. Так ты хочешь сказать, что вас обучали обслуживать, укрощать этомеханическое чудовище?

– И не просто обучали! А заставляли, вдалбливали, издевались и пили кровь, если кто-то внашем техническом высшем заведении допускал слабину в этой дисциплине. Мы единственныев нашей цивилизации, кто обязан был вывести робота-завоевателя из спячки в случае егонахождения. Потом задать команды подчинения и использовать на благо всей цивилизации.

– Невероятно!– Ха! Ты бы еще попытался осознать, какие почести, слава, деньги и уважение достаются

тем, кто отыскал имеющиеся в пользовании эскинсаллибарры. Да что там ты, этого даже яосознать не могу. И это при том, что роботы-завоеватели были уже найдены старыми иизношенными, а этот… О-о-о! Так и стоит перед глазами это чудовище! Да он новенький и ещени разу не использованный! Во! А теперь представь, что нам за него будет?

– Э-э-э… а что?– Вот и я не представляю!– То есть на нем можно куда-то улететь?– Увы! Он ведь ПЛА-НЕ-ТАР-НЫЙ! – по слогам выделил Евгений. – В космос не летает и

настолько дальней связи не имеет. Но мало ли что? Вдруг нам еще чего подобное удастся спомощью Чарли отыскать? Правильно ведь говорят: лиха беда начало!

Сергей Николаевич помотал головой:– Ладно, Чарли мы потом уговаривать будем. Но ты хоть объясни, как ты к этому

экслклимбун… Стоп! Ты не против, если мы его просто эскалибуром назовем?– Нисколько. Тем более что по смыслу название где-то созвучно. Сойшенхи создавали

этого малого робота-завоевателя как некий меч возмездия, наказания, страха и уничтожения.Так что…

– Вот и договорились. И как ты к этому эскалибуру подступиться собираешься?– Увы! Это и в самом деле весьма сложно. Возможно, не менее десяти дней мне

понадобится для перенастройки, перепрограммирования и выведения новых контуровподчинения. И то, если вы мне не будете мешать и путаться под ногами.

Академик переглянулся с не менее чем он очумевшими иностранцами. Но, видя, что тепродолжают молчать как рыбы, продолжил вопросы сам:

– То есть он тебя станет слушаться?– Еще как!– А-а… зачем это тебе? Ну и нам тоже?– Ну ты и деревня! – Возмущению Евгения не было предела. – И то в деревне живут

умнейшие люди! Нет! Ты пещерный человек! Как можно не понимать такие банальные истины?Где ты купил свое звание академика? Да ты этим позоришь имя своего младшего брата! Тобишь меня, мое имя позоришь.

– Ну так объясни, если такой умный, – ничуть не обиделся вышеупомянутый академик.– Запросто!И его приемный брат приступил к разъяснению выгод, которые дает право обладания

эскалибуром, малым роботом-завоевателем. Да только уже через десять минут вдруг замолк,настороженно прислушиваясь:

– Кто это там так визжит?В самом деле, увлеченные рассказами слушатели даже внимания не обратили на странные

шумы у колодца. Только сейчас расслышали через решетки открытого окна плеск, разбавленныйпоросячьим визгом. Дикие свиньи в данном районе тайги встречались чрезвычайно редко, но влетнюю пору они и в самом деле могли отойти довольно далеко от ареала своего обитания. Так

что теперь получалось, что грязные дикие кабаны моются в священном для людей колодце.Пока выражение возмущения закипало на лицах страстных поклонников чистой воды,

Чарли Бокед просчитал только ему ведомый вариант. Метнулся к печке, вставляя в открытуюдверцу сразу четыре факела, и на ходу стал приговаривать:

– Мне кажется, есть прекрасная возможность поохотиться! Живей, ребята, хватайте топорыи рогатины! Лилия, хватай вторые два факела – и все за мной!

Уж неизвестно, что ему там насоветовало предвидение. Все-таки дикие кабаны – этонемалый страх и опасность для любого охотника. Даже опытные следопыты стараются невыходить навстречу разъяренному секачу, ведущему свое семейство на прокорм или водопой.Если ведут отстрел такой зверюги, то из хороших ружей да подстраховывая друг друга.

Но уж слишком безоговорочно привыкли в последнее время эксперты доверятьзнаменитому сыщику. Поэтому бросились за ним, похватав все, что требовалось, без малейшихраздумий. И успели вовремя. Как, собственно, и предвидение англичанина не подвело.Оказалось, что во время дождя дополнительный бурный поток не только влился в колодец, ноосновательно его расширил и вырыл в нем преизрядную яму, чуть не под два метра глубиной.Причем стенки этой ямы остались весьма и весьма крутыми. Уж незнамо как, но один изгодовалых кабанов, которые приблизились к колодцу, свалился в воду и не смог сразувыкарабкаться, с визгом тыркаясь в самый крутой берег. Конечно, имей он больше времени, онбы подался и в иные стороны, но тут прибежали люди с факелами, ослепили, спугнули ещепарочку таких же годовалых кабанчиков и попытались придумать, как достать топоромплавающую и страшно возмущенную таким негостеприимством свинью. Наилучшая идеяпришла в голову академику:

– Топим его! Топим!И своей рогатиной показал, как надо действовать. Против такой тактики и сразу двух

рогатин бедному животному ничего не оставалось делать, как благополучно утонуть.Зато какой вопль восторга разнесся по ночному лесу, к огда мужчины вытащили трофей из

воды на сравнительно сухое место и осмотрели. Голод, по крайней мере этой ночью и вближайшие дни, им уже не грозил. А визжащая от радости мадемуазель Монро уже неслась визбу, ставить сковородки для накаливания на плиту. Предстоял настоящий праздник живота,сопровождаемый невероятными планами и перспективами, которые излагал товарищам ЕвгенийНиколаевич Чернов-второй.

Глава тридцать четвертая Тайга. Эксперты. 2012Насыщение мясом, приготовленным как с кровью, так и хорошо прожаренным, пошло

мужчинам только на пользу. Да и у женщины характер с самого утра был воистину ангельский,хотя она чуть позже и призналась академику, что у нее болит живот. Выслушав жалобу сполузакрытыми глазами, Сергей Николаевич и на образ обожествляемой идеальной женщиныполюбовался, и ауру жалобщицы рассмотрел преотлично. И прекрасно понял, что живот унесчастного Колобка в самом деле болит. Поэтому со вздохом посоветовал:

– Поищи в корыте с золой кусочки угольков да проглоти с десяток. Боль должна пройти.– Ох! Как же я сама не вспомнила! Спасибо! – И убежала в избу за угольками.Встали вообще-то рано, хоть и не выспались. Хотелось запас пищи приготовить на весь

день, ну и следовало окончательно разделать остатки туши и как-то мясо припрятать. Не то кмоменту возвращения от саркофага эскалибура тут будет не протолкнуться от хищников.

Правда, на эти страхи весьма довольный и счастливый Евгений гордо восклицал:– Главное, чтобы я не забыл какой-то мелочи! Тогда вы точно забудете, что такое боязнь

перед хищниками! – А уже когда собрались выступать в поход, набросился с упреками назнаменитого сыщика: – Сусанин! Так мы сегодня двигаемся напрямик или опять крюк доповорота давать будем?

– Можем теперь и напрямик, – с интересом покосился на него Бокед. – А сам-то опять несвалишься?

– Главное, чтобы туда дошел.– Неужели на ночь там останешься?– А твое предчувствие право, – похвалил Чернов-младший. – Ночью там делать нечего.

Негативная эманация настолько усиливается, что и вы загнетесь. Если бы в том месте леса ктозаночевал, умер бы в любом случае. И за меня не переживай, нести не придется. Сегодня уженесколько по-иному свою ауру прикрою, нас этому тоже по правилам укрощения эскалибураобучали. Жаль, что вчера сразу не вспомнил.

Его брат как раз разминал спину и только с сожалением крякнул. Видимо, припомнил своютяжкую ношу.

Вышли вовремя, как и планировалось знаменитым сыщиком. На этот раз все путешествиепрошло в едином порыве, хищники по пути не встретились, а может, и не решились нападать натакую целеустремленную группу, да и время в пути несколько сократилось. От избы досаркофага добрались за три часа и пять минут.

– Бьем рекорды! – констатировал Сергей Николаевич, упираясь руками в камень-крышку.И ему многозначительно поддакивал пыхтящий рядом приемный братик:– То ли еще будет!В саркофаге он сразу обозначил позиции для всех остальных:– Можете сесть на накидки возле тоннеля и только смотреть. Или, если хотите, жевать

мясо, негромко беседовать и даже спать от скуки. Громко кричать, меня отвлекать – крайне несоветую. Ткну не в то место этого монстра, и от нас даже пара не останется. Понятно?

– Так точно, сэр! – от имени всех отчеканила Лилия, усаживаясь в указанном месте первойи, несмотря на величие воистину исторического момента, сразу начиная прозаические торги сколлегами: – Ребята, вы, я вижу, устали, так что спокойно вздремните, а я за мое дежурство будузарабатывать лишний кусочек мясца.

– Тут угля нет, – покосился на нее Сергей, стараясь одновременно следить за всеми

манипуляциями Найденыша. – Так что советую поспать тебе, а мы уж со своими топорами да ствоей порцией мяса…

– Прокляну! Я за три часа так оголодала, словно и не было ночного пиршества и обильногозавтрака.

Бокед тоже не сводил настороженного взгляда с «Укротителя эскалибура», но всепрекрасно слышал. Поэтому вмешался в спор мягко, словно размышляя:

– Колобок. – Кажется, так он обратился к женщине всего второй раз. Но теперь мог делатьэто уже с правом и уверенностью старого боевого товарища. – Признайся честно: ты хочешьпохудеть, стать прекрасной и обаятельной и…

– Конечно хочу! И мне кажется, я уже похудела на целых… э-э-э… В общем, почтидюймовочка! А что кроется под твоим «и…»?

– Если ты станешь по-настоящему стройной, то станешь и счастливой. И… только тогдавыйдешь замуж за любимого человека.

Стараясь даже не коситься в сторону Чернова-старшего, Монро капризно фыркнула:– Если мой избранник меня полюбит, то ему будет плевать, коль я буду несколько… хм…

не в форме.– Ага! И будет ходить вокруг тебя только с закрытыми глазами и слушать твой

божественный голос. Верно? Тебе самой такая жизнь понравится?Настолько сильно ввести в смущение ученую даму еще никому не удавалось. Не менее

красным и растерянным выглядел и академик. Очевидно, знаменитый оракул только что огласилто, о чем они сами еще не думали, не гадали и не догадывались. Но в то же время чувствовали,надеялись и воспринимали. Поэтому сразу как-то все у них в сознании перевернулось,смешалось, и это ввело парочку в жуткий конфуз. Причем замешательство могло продлитьсянеизвестно как долго и перейти все рамки приличия. Все-таки Монро как бы должна былаответить первой. А отвечать однозначным «да» или «нет» не было никакого смысла. Неподходили эти два коротких слова. А для остальных выражений не хватало в данный моментсообразительности.

Выручил неожиданный лязг, прервавший полную тишину. Сердце екнуло сразу у троих, ноуже в следующий момент они рассмотрели, что Евгений повернулся к ним и показал поднятыйвверх большой палец. Мол, все под контролем. А затем, явно рисуясь, изображая из себявеликого фокусника, наклонился над вскрывшейся бронированной панелью. Теперь уже за нимсмотрели, не отрываясь и сдерживая непроизвольно дыхание.

Различные броневые панели стали открываться по всей площади гигантского эскалибура.Робот-завоеватель, если судить по ночным рассказам Найденыша, в данном саркофагенаходился в своем законсервированном состоянии. А вот если его выводить на поверхность даставить перед ним разные боевые задачи, то его конфигурация и строение могли кардинальновидоизменяться. Правда, огромнейший объем задач это механическое чудовище могловыполнять и в таком виде, можно сказать, не двигаясь с места. Но в эти нереальные проектыкак-то пока не верилось. Да и сам Найденыш ночью сомневался только в одном:

– Главное, чтобы удалось запустить реакторы. В спящем режиме они действенны целыймиллион лет! Представляете такие уникальные технологии?! Но вдруг подлые сойшенхиспрятали робота здесь уже давно? Как раз тот самый миллион лет назад? Тогда это творениепреступной цивилизации только и сможет нам помочь в решении некоторых весьма маленькихи локальных проблем. Да и то… Но уж наверх мы его вывести не сможем никогда, реакторынезаменяемы. Их и перезагрузить нельзя.

В общем, получалось, что даже такое совершенство в итоге могло и в самом деле оказатьсягрудой металлолома. Так что осталось лишь ждать и надеяться на полное, хотя бы в данном

аспекте укомплектованное по самой главной позиции, возвращение памяти к инопланетянину.А тот вдруг забегал вокруг эскалибура как ошпаренный. Похоже, что ему явно не хватало

рук, ног, помощников, да и он рассказывал, что подобных монстров всегда пробуждали целымидивизиями специально обученных техников. Но видимо, и такой вариант создателями малыхроботов-завоевателей был предусмотрен, что в случае необходимости даже одна особь можетуправиться с такой сложной громадиной.

Около часа метался Евгений по всей пещере словно угорелый, а потом, после манипуляцийна одной из панелей, вдруг подпрыгнул на месте и в приливе восторга вскинул вверх правуюруку:

– Есть! Получилось! – Подбежал к товарищам и рухнул на пол между ними. – Реакторызапустились! Живем, братцы, живем! И знаете что: этому «юноше», если судить по внутреннимтаймерам, где-то всего лишь сто двадцать тысяч лет. Приблизительно.

– Ой, а что это гудит и вибрирует? – насторожился Бокед.– Все нормально. Это при запуске реакторов в рабочий режим началось проворачивание и

тестирование внутренних устройств. Пошла энергия! Теперь и мне можно с вами отдохнуть, ато и вздремнуть часика два. Раньше соваться к этому монстру нельзя.

– Так ты его еще не укротил?– Все англичане такие же, как мой брат академик? – удивился инопланетянин, стараясь не

говорить обидных слов. – Ведь русским языком говорил: дней десять мне надо, не меньше. И всенадо делать строго поэтапно.

Весь параллелепипед стал гудеть и вибрировать еще больше, и теперь уже опасениявысказала Монро:

– А он это… не встанет? Или не начнет разворачиваться во все стороны?– Пока нет. А вот потом… Полюбуетесь! Я вам такое зрелище обещаю!– Хм! Нам и этого до конца жизни хватит, – признался Чернов-старший. Но тут же

спохватился: – Может, и в самом деле кусок мяска пожуешь?– С удовольствием! – Получив огромный кусище из рук Лилии, прежде чем впиться в него

зубами, Евгений поинтересовался: – А вы тут о чем таком интересном беседовали? Поделитесь?И если двое опрошенных как-то странно замолчали, то радушному англичанину скрывать

было нечего:– Не могу сказать, что об интересном, да и меня оно касается только косвенно.– Чарли! – строго оборвал его академик. – Не будь занудой и веди себя порядочно. И так в

тебе, как в истинном джентльмене, сомневаются, а ты еще и в пэры стремишься проскользнуть.– Неправда, я не стремлюсь. Меня просто поставили перед фактом.– Слушай… – Чтобы сменить неловкую тему разговора, Чернов-старший опять обратился к

брату: – А может, мы все-таки попытаемся как-то помочь? Чего ты так мечешься? Скажешь нам,куда нажимать, потом дашь отмашку или крикнешь, а мы…

– Нет! – чуть не подавился мясом Найденыш. – Нельзя! Тем более что я уже панели на своипальцы настроил. Еще теперь с вами лишний день возись. Уж лучше я сам. Ну разве что вфинале, да и то…

Отдыхал он целый час. А потом, расслышав какой-то особенный свист из внутренностейтехнического чуда, снова отправился на его укрощение. И где-то на пятом часу времени,пробегая рядом с уже дремлющей командой, воскликнул:

– Готовьтесь! Сейчас посмотрите на рождение Последыша!Понятно, что троица опять максимально взбодрилась и опять округлившимися глазами

наблюдала, как совсем рядом с тоннелем, с одной из сторон эскалибура вскрылась очереднаяпанель, а из-за нее стал выползать странный брусок размерами шестьдесят на шестьдесят

сантиметров и длиной в четыре метра. Покрытие на нем виднелось смешанным: не то металл скерамикой, не то резина с пластиком. Но все-таки выпал он на пол с металлическим лязгом.Потом вдруг озарился таинственными сполохами, выдвинул из себя какие-то отростки и… сталподниматься стоймя. Затем, немного постояв перпендикулярно полу, словно приходя всознание, вдруг развернулся одной стороной к людям да так и двинулся к ним, стоя на торце.Причем ни колес, ни ног, ни манипуляторов не наблюдалось. Да и само это целенаправленноедвижение могло напугать кого угодно.

Хорошо, что Евгений крикнул заранее:– Сейчас он остановится!Странный металлический брусок и в самом деле замер.– А потом будет ждать моих дальнейших указаний. Эх, и порадую я вас сегодня!Он продолжил и дальше носиться вокруг эскалибура, а вот у троицы дремота пропала

окончательно. Косясь на странного Последыша, они принялись обсуждать на все лады как его,так и обещание инопланетянина порадовать товарищей. Предположения звучали разные, носамые главные сводились в несколько.

– Может, этот столб поможет нам починить патроны? – вопрошал Чернов. – Тогда мысмогли бы славно поохотиться!

– А вдруг он умеет сразу синтезировать и готовить вкусную, здоровую пищу? – Понятно,что этот вопрос могла задать только Колобок.

– Что-то мне кажется, что он нас одарит новой одеждой, – пытался сообразить интенсивносоветующийся со своим хваленым предвидением Бокед. – Неужели это портной? Хм, несходится.

Как это ни оказалось странным, но каждый из них оказался прав и не прав одновременно.Только вот сам Последыш не оказался ни портным, ни поваром, ни оружейником. А обеспечил витоге всем. Истинную его природу не угадал никто. Но, даже насмотревшись за день чудес сукрощением эскалибура, эксперты были еще больше поражены, когда Чернов-младший,огласив, что рабочий день закончен, приковылял к тоннелю и дал команду выбираться наружу.

– Только я пойду первым! – предупредил он. – За мной Последыш, а уж потом вы колоннойпо одному.

– А он еще и по ступенькам ходит? – изумилась Монро.– Он по ним даже бегает! – послышался хвастливый ответ.И действительно, умение четырехметрового стального столба чуть ли не плыть по высоким

ступенькам вверх не укладывалось в головах ни академика, ни знаменитой руководительницыкрупного научного проекта. А потом, уже после выхода на поверхность и закрытия за собойкрышки шахты к саркофагу, товарищи инопланетянина вообще отвесили челюсть от удивления.Последыш, словно мультипликационный робот, стал трансформироваться в многорукое,многоколесное транспортное средство. Причем средство настолько объемное, просторное ивеличественное, что никакие знания земной науки не позволили догадаться, где это все раньшепомещалось в довольно ограниченном пространстве.

Ширина осей между колесами достигла полутора метров. Общая длина стала пять споловиной. С каждой стороны имелось по четыре колеса, закрепленных на, казалось бы,хрупких и тонких стержнях. Но эти стержни потом при движении так независимо работали другот друга, что уникальным образом выравнивали прямолинейное движение Последыша иустраняли излишние перекосы. По сторонам получившегося транспорта располагалось сразудесять выдвигаемых и складывающихся манипуляторов. Причем четыре из них в длинудостигали пяти метров, четыре – шести, а два так вообще могли доставать предметы и работатьс ними на десятиметровой дистанции.

В передней части имелось некое углубление для водителя или пилота. Но так как сойшенхиимели рост в четыре метра, то в это углубление запросто и довольно удобно могло усесться двачеловека. Понятно, что второе элитное место досталось раскрасневшейся от удовольствияЛилии. Ну а Сергей с Чарли уселись в центральной части, прямо сверху на корпус, удобноопершись и придерживаясь за срединные манипуляторы. Да и во время неспешного движениявпоследствии они ни тряски, ни дискомфорта не ощущали. Вывалиться на скорости километровдесять – пятнадцать в час тоже бы не получилось и при желании. Так что когда тронулись впуть, то, несмотря на существующие вокруг негативные эманации, все четверо минут пятьорали от счастья как сумасшедшие. Такого комфорта в дикой тайге им даже в сказочном снераньше не могло присниться.

Глава тридцать пятая Тайга. Начало великих свершений. Июль, 2012Комфорт и скорость – великое дело. И несмотря на большие габариты преобразовавшегося

Последыша, в данном лесу с редко стоящими, пусть и толстенными стволами деревьев он могбы мчаться и с троекратно большей скоростью.

Но Евгений не спешил. Видимо, не просто наслаждался заслуженным отдыхом иудобствами, но еще и старался по ходу дела ближе освоиться с уникальным, универсальнымроботом. И освоился. Потому что когда команда всего через час оказалась перед родной избой,Чернов-младший лихо повернул в сторону пещеры Альпиниста.

– Времени у нас полно, – бросил он объяснения себе за спину, – так что успеваем ещепрокатиться, да хотя бы изначально осмотреть загадочную пещеру почившего от ранАльпиниста.

Глядя на манипуляторы Последыша, никто не переспросил: «А как мы камешек в сторонуоткатим?» Металлические руки робота хоть и казались слишком тонкими и хрупкими, но вдругда справятся с тяжестью тонн в пятнадцать? Все-таки хоть и подлые пираты его создали, носойшенхи. А об этих талантливейших исчадиях ада инопланетянин успел припомнить как массуплохого, так и огромную кучу таинственного. Ведь недаром до сих пор где-то в иных мирах немогут создать устройства наподобие эскалибура.

Действительность превзошла все ожидания. Трое человек наблюдали в сторонке, какПоследыш расставил часть манипуляторов в стороны, уперся ими в специально выбранныетвердые места, а потом своими самыми длинными «руками» играючи приподнял тяжеленныйвалун и катнул его на три метра в сторону от дыры.

– Приглашаю на осмотр местных достопримечательностей! – голосом зазывалы воскликнулЕвгений, вскакивая на своем сиденье водителя во весь рост и указывая рукой на вход. – ПещераАльпиниста – это уникальный по полезности воздух и несметные сокровища! Прошу согласноочереди: дамы пропускают кавалеров!

Дама как раз и не спешила к темному провалу, придерживаясь за спиной академика.– Там темень беспросветная! Почему ты факелы не взял?– Зачем нам факелы, Колобок! Если мы теперь технически вооружены лучше, чем твоя

научная лаборатория.После чего Найденыш вынул какой-то тонкий стержень возле панели управления роботом и

первым поспешил войти в отверстие пещеры. Уже на третьем шагу из стержня вырвалсямощный, расходящийся широко в стороны луч света. Причем света ровного, нисколько неслепящего и словно обволакивающего все выступы и шероховатости камня. Ход вел внизвначале круто, потом стал более пологим.

– Зачем тогда Альпинисту были нужны веревки? – недоумевал ворчащий в тылах академик.На что ему ответил Бокед:

– Все больше убеждаюсь в правильности моей идеи с древесными дуплами. Похоже, в нихпрежний хозяин мини-форта и в самом деле что-то прятал.

Тогда как Монро немного осмелела и попыталась стребовать обещанныедостопримечательности:

– Ну и где местные красоты? И все остальное вместе с сокровищами?Достопримечательности не замедлили появиться. Да такие, что у всех четверых

спелеологов глаза в который уже раз за сегодняшний день стали круглыми. И от удивления, и отужаса.

В небольшой пещерке, в которую вывел их проход, когда-то состоялось настоящеесражение. Причем сражение со смертельным исходом сразу для шести человек – двух женщин ичетырех мужчин. Их высохшие, превратившиеся в мумии тела изломанными тенями былираскиданы по всей площади. И при отличном освещении фонаря сойшенхов сразу было видно,что погибли они все от пулевых ранений. Кто от пуль, выпущенных из пистолета, кто и отавтоматных. Потому что оружие у всех было разное: от ножа и пистолета до карабина иавтомата Калашникова. То ли две группы сошлись тут вместе и затеяли бой, то ли устроилимежду собой кровавые разборки, но вышел отсюда только один – Альпинист. Вышел, завалил засобой камень, добрался до сруба и…

Долгое молчание нарушил более привычный к таким делам Бокед:– Вот вам и достопримечательности, вот вам и сообщники. Потому никто эти десять или

пятнадцать лет к срубу так и не наведался.– Что будем делать? – подал голос Сергей Николаевич.– Может, вернемся домой? – пискнула Лилия. – Ужин пора готовить.– Кто о чем, а кошка о сметане, – пробормотал Чарли, становясь на колени и

присматриваясь к одному из трупов. – Вон его как… почти пополам разорвало автоматнойочередью! – Потом встал и скомандовал: – Пройдем дальше! А к этим мумиям постарайтесьпока не притрагиваться!

Теперь он шел впереди, потому что освещение прекрасно позволяло все видеть, оно как бывыливалось из фонаря и растекалось во все стороны. Даже собственная тень впередиидущемусыщику не мешала. И, выйдя в следующую, уже довольно большую пещеру, он сразу огласилвслух свои первые выводы:

– Ну вот, еще соучастники. Значит, все-таки разборки между собой.Останки одной женщины и трех мужчин лежали так, словно их попросту неожиданно

расстреляли в спину. Хотя и у них имелось оружие в виде пистолетов, расположенных в кобурахи на поясе. Причем сразу бросалась в глаза некая шаблонность в одеянии и вооружении. Словноединая форма. О чем и высказался с недоумением Сергей Николаевич:

– Не удивлюсь, если окажется, что тут была какая-то банальная, но жутко секретнаявоенная точка.

Но пока мужчины рассматривали тела, Колобок обратила внимание на самое главное длянее:

– Склад! Ребята, это ведь настоящий склад! Продуктовый!Конечно, называть несколько перекошенных, сделанных когда-то из сырых лесин

стеллажей складом было слишком смело. Но то, что там имелось великое множество съестныхприпасов, – было несомненно. Пластиковые банки с крупами, мешки, одиночные банки сконсервами и соленьями, пачки сухарей, объемные брезентовые сумки, из которых выпиралиполукруглые грани.

В самом низу просматривались рабочие инструменты для шахтеров, фонари, батареи,покрывшиеся белой накипью, и небольшие цинковые коробки с патронами. На самом верхувиднелись пустые вещмешки и какие-то тюки с одеждой и одеялами.

Вначале осмотрели продукты, и после обнаружения банок с разнообразными мясными ирыбными консервами Евгений грустно констатировал:

– Зря кабанчика утопили.– Ну не скажи. – Его брат вертел в руках бутылку рафинированного подсолнечного масла. –

Свежее – всегда вкусней! Поджарим. Если это масло, конечно, не прогоркло.– Может, ты и прав. Но меня теперь волнует слишком большое количество сообщников.

Ведь не может бесследно исчезнуть такое количество людей. Значит, их ищут, возможно, и в

этом районе. Что ты на это скажешь, Чарли?Англичанин как раз рассматривал одну из коробок с патронами:– Надо же, двенадцатый калибр! Как раз к нашим ружьям. А по вопросу о поисках… Вроде

как опасности в этом для нас пока не вижу. Но! Придется нам все трупы тщательно обыскать.Скорее всего, что у каждого документы при себе остались. Вот тогда все и выяснится.

Монро отчаянно замотала головой:– Я к этим мумиям не притронусь!Причем оказалось, что никто и не заметил, как она уже вскрыла внушительную банку

рыбных консервов и кончиком своего ножа доставала кусочки тунца да накладывала их насухарь. Поэтому мужчины чуть не рассмеялись, а от имени всех над Колобком подшутилзнаменитый сыщик:

– А больше некому! Плохая примета, если мы этим займемся. Только женщина имеет правоприкасаться к высохшим трупам.

Стоило видеть, как скривилась Лилия:– Чарли, ты даже никогда и не был джентльменом! Весь аппетит испортил!В итоге пришлось заниматься телами Бокеду и Черновым. Обыскали они только троих,

находящихся в большой пещере, но сразу выяснилось основное: все покойники получилипаспорта двенадцать лет назад. И все прибыли сюда из разных городов. Видимо, и приехалисюда сразу после получения документов. Но вот что их связывало или объединяло помимо этойпещеры, еще предстояло выяснить.

– Мне бы только до Интернета добраться, – обещал Евгений. – Причем сделаю я это оченьскоро и с помощью эскалибура. Базу данных пробьем по всем этим сообщникам. Да и трупАльпиниста надо откопать. Наверняка и у него что-то есть.

– Конечно откопаете. – Англичанин глянул на часы. – А не пора ли нам домой, господа-товарищи? Ужинать пора. Вон и наша хозяюшка уже два рюкзака продуктов запаковала.Спорим, что я знаю, кто их понесет?

– Конечно! Пэры подобным рабским трудом не балуются! – возмутился академик.– Ну, кто на что учился. – Бокед перехватил фонарик у инопланетянина, и у него опять

прорезался истинно командирский голос: – Грузимся – и на выход!Ворчание коллег и он, и страшно довольная мадемуазель Монро проигнорировали

полностью.Снаружи, в приближающихся сумерках, Последыш аккуратно катнул гигантский валун на

место и помчал своих укротителей к временному месту их проживания. Ночь предстояла каксытной, так и спокойной. Особенно с таким универсальным, многопрофильным охранником,как вспомогательный робот сойшенхов. А вот дел команде экспертов предвиделось еще впередиой как много!

Эпилог На этот раз совещание соправителей Божественной Октавы в Гептокаре напоминало

непрекращающийся скандал. И основным виновником, а также обвиняемой стороной былглавный куратор по системам наведения и по управлению ракетами любой дальностичернокожий Айрих Вонг. Потому что именно по его вине давно запланированная и тщательноподготовленная провокация полностью сорвалась.

По задумке, из нескольких точек «великого и могучего» Китая, с помощью зомбированныхпослушников и посредством перехвата управления пусковыми установками со стратегическимиракетами, предполагалось запустить ракеты дальнего радиуса действия. Три из них собиралисьотправить на Нижний Новгород, а тремя ударить по авианосцу США, который располагался вТихом океане, недалеко от берегов Японии. Причем одна из каждых трех ракет была с ядернойбоеголовкой.

Лучшего сценария для начала первого этапа развязывания Третьей мировой войны ипридумать было нельзя.

Ну ракеты и взлетели. Понятно, что российские и американские войска противовоздушнойобороны с помощью орбитальных спутников сразу же заметили угрозу, определили примерныецели и приготовились не только к отражению, но и к первому ответному удару. Попутно приэтом завопив на весь мир, что Китай наконец открыл свое истинное лицо и теперь против негопоследует удар возмездия.

Но вся фишка заключалась в том, что и у них системы уничтожения вражеских ракетоказались вне боевой готовности. Послушники и там постарались, заранее обрекая себя нагеройскую, как им казалось в зомбированном состоянии, гибель. То есть отбить ракеты,летящие на Нижний Новгород и в авианосец, силам ПВО не удалось бы. Что ни в коей мере неисключало сам факт ответного удара.

Казалось, первый этап войны начат, когда произошло чудо.Буквально за одну минуту до запуска американских и российских баллистических ракет

китайские носители смерти стали живо разворачиваться, а потом с прежней скоростьюпонеслись обратно. И на глазах у всех изумленных наблюдателей взорвались там, откуда истартовали. Причем ядерные боеголовки хоть и не сработали, но оставшиеся две ракетытектонического удара натворили на военных китайских базах огромные разрушения. Жертвамипали тысячи военных и сотни гражданских жителей.

Но! Повода для войны вроде как и не было!Вся тщательно подготовленная акция тотально провалилась. Плюс ко всему в течение

нескольких часов во всех трех странах выловили и арестовали тех самых послушников, которыеорганизовали невероятные бреши в обороне. Теперь арестованных наверняка терзали в подвалахследователи из компетентных органов. А что еще хуже, так это тот факт, что все три великиедержавы, а с ними и объединенная Западная Европа четко осознали: опять миром пыталасьуправлять невидимая злодейская рука.

Та самая, что организовала сумасшедших марокканцев на революцию.Та самая, которая поспособствовала исчезновению с карты мира Румынии.Ну и та самая, которая уничтожила директора ЦРУ почти со всеми его ближайшими

доверенными сотрудниками.А это было крайне неприятно. Соправители Октавы были весьма настроены играть в свои

запланированные игры вплоть до всемирной катастрофы, а теперь следов а – ло срочнопересматривать всеобщую тактику и стратегию. Людишки могут и не начать воевать, даже

когда их будут убивать, потому что четко осознают: это очередная провокация.Понятно, что верных послушников еще оставалось очень много, и все они в поте лица

пытались устранить возникшие упущения, недоразумения и огрехи. Это было неплохо, датолько и в собственных просчетах будущим богам разобраться хотелось.

Вот потому и нападали все семеро соправителей на притихшего и сутулившегося от обидынегра. Но, заметив, что Вонг несколько растерялся с собственной защитой, самый уважаемый инаиболее умеющий убеждать, Шедон Арафи, поднял свои пухлые ладони и проникновеннымголосом оборвал царящий за столом Гептокара гам:

– Господа! Наши бурные эмоции только еще больше испортят наше настроение. И мы такничего толкового не выясним. Мало того, по большому счету ничего страшного ведь непроизошло. В наших руках сила, власть, деньги, тысячи готовых на самопожертвованиепослушников и, плюс ко всему, уникальные по техническому совершенству устройства. Те жегипребеши, например, это вообще сказочный рычаг для управления массами людей. Так чтодавайте не кипятиться, остынем, посидим молча и послушаем, что нам расскажет нашуважаемый Айрих Вонг.

Никто такой просьбе не воспротивился, хотя и поглядывали как на Вонга, так и друг надруга насупленно и сердито. Но наступившая тишина и в самом деле способствовала болееправильному, ясному мышлению чернокожего соправителя. Негр расправил плечи, прокашлялсяи стал говорить:

– Вы тут сразу на меня орать начали, а ответ у меня заготовлен был сразу. Все моианалитики просчитали, а техники стократно проверили. Так что сомнений у меня теперь неосталось, и я со всей ответственностью заявляю: в наши игры вмешался кто-то из высших, кто-то из более сильных и кто-то из более таинственных. Те, о которых ни мы, ни, скорее всего… –Он сделал паузу, многозначительно посмотрев в потолок. – Ничего не знаем! А чтобы и у вас невозникло сомнений, готов хоть сию секунду передать вам все расчеты, выкладки и выводы.Моей вины в происшедшем нет!

Он закончил и теперь уже сам осматривал остальных соправителей злобно и сердито.Да и было отчего злобствовать. Если такое заявление соответствовало истине, то

последствия даже для божественных соправителей Октавы могли быть не простонепредсказуемыми, но и весьма печальными. Что или кто есть выше, они не знали, толькодогадывались. Но если некие силы, способные разворачивать ракеты, есть, значит,нежелательные силы уже так просто от Земли не отстанут. А значит, Божественной Октавеследует срочно решать главную задачу, делать нелегкий выбор: действовать и дальшесобственными силами и умениями или все-таки побеспокоить того, кто дал им власть, силу ипочти бессмертие.

О нападках на Айриха Вонга забыли сразу. Обсуждение свернуло в иную, болееконкретную колею. Всякие поблажки и простейшие игры закончились, вставал вопрос онеделимой власти на выбранных материках и будущей божественности. А это значило, что идля землян наступают еще более тяжкие времена, грядут более страшные, неожиданныеиспытания.

Конец первой книги